Так в том-то и дело, что у него ничего этого больше нет.
Даже если его спасут от пожизненного, в фонде ему больше работать нельзя. И в Лесу тоже. Да и семью он здорово подставил, и оборотней в целом. В этом-то и ужас.

А ещё ему это категорически непривычно. Он же в жизни не рефлексировал по поводу своих действий и их последствий - и тут вдруг сразу такой ужас. И да, больно, оглушающе больно - и ничего не поправить. И вот как принять в себе вот это, он вообще не представляет.