На третий день непрерывной головной боли и бессонницы Ромильду уже не радовала даже собственная гениальность и перепрятанные галлеоны. Молоточки в ушах уже не звенели, а отстукивали похоронный марш. Последним волевым усилием Ромильда аппарировала в Мунго, только чудом не расщепившись.