ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Университетские коридоры сегодня необычайно оживлены. Обычно студенты разбредаются по корпусу, забегают в столовую, библиотеку, кто-то сидит во внутреннем дворике. Но сегодня концентрация учеников на квадратный метр просто зашкаливает.
И все они смотрят на меня. Студенты застывают, когда я прохожу мимо, взглядами сканируют мою фигуру, я слышу неясный шепоток и понимаю: стало известно о фотосессии. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – проект тети Беллы стал хорошо известен сразу же после выхода рекламы. Мне самой, если честно, хотелось бы посмотреть конечный продукт, но времени пока что нет.

К такой реакции… не сказать, чтобы я была готова. Но к общему вниманию мне не привыкать, так что, несмотря на сковавшее меня напряжение, я реагирую спокойно. Стараюсь не обращать внимания на косые взгляды, идти медленно, держать голову высоко, вести себя спокойно. Достойно.
Но резко торможу на месте, потому что дорогу мне преграждает Джинни.
Она молча оценивающе оглядывает меня, даже не пытаясь этого скрыть. Выглядит неважно: под глазами чернеют круги, взгляд уставший, да и общий видок оставляет желать лучшего, даже волосы потускнели, потеряв свой насыщенный медный цвет.

- Смотрю, ты на коне сейчас, Грейнджер, - тянет негромко, а на губах расползается усмешка.
Пожимаю плечами:
- Это как сказать… Ты что-то хотела? – подчеркнуто вежливо спрашиваю, возвращая ей пристальный взгляд.
Она улыбается, и с этой улыбкой на лицо наползает тень. Качает головой:
- Нет, просто так… Ты была права, - внезапно выпаливает, а я, помолчав, отвечаю:
- Я знаю. Со стороны всегда виднее. Только не делай глупостей.
Бросает на меня измученный взгляд:
- Это тебе Лаванда сказала? Как она?
- Переживает за тебя. Не хочет, чтобы ты сделала то, что собираешься.
Ее глаза распахиваются чуть шире:
- Так она тебе сказала… - Джинни усмехается горько. – Правда, вы же лучшие подружки… Знаешь почему я тебя ненавидела?

Приподнимаю брови, а она продолжает сдавленно, тихо:
- Ревновала потому что. Думала вы… ну ты понимаешь.
Выдыхаю со смешком:
- Ну знаешь… Меня во многом обвиняли конечно, но в таком…
Джинни смеется. Смех выходит отрывистым, резким, почти лающим:
- Это точно… Прости. И что ты думаешь? По поводу того, что я собираюсь делать…
Подумав, отвечаю честно:
- Это смело. Не знаю, смогла бы ли я так, если бы была на твоем месте. Тебе не нужно отступать, если ты решила признаться перед всеми.
- Будет скандал… - шепчет она. – Я могла бы сказать это семье, не делая из этого публичную новость. Но не хочу. Вся моя семья отвернется от меня, когда узнает, что я… лесбиянка… - произнося последнее слово, она едва не плачет.

Подхожу к ней ближе, ободряюще ложу руку на плечо, крепко сжимаю:
- Если они тебя любят, то поймут. Возможно для этого им понадобится время. Не все вещи даются людям легко. Но я верю, что у тебя все получится. Лучше так, чем жить в клетке, по навязанным обществом правилам. Да и потом… - я подмигиваю ей, - кто сказал, что тебя никого не останется? Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом.
Джинни изумленно моргает:
- Но ты же… Я же… Мы не в очень хороших…
- Никто не мешает нам начать все заново, - мягко улыбаюсь ей. – Ты уже сделала для этого первые шаги. Так что… - делаю небольшую паузу, а затем торжественно произношу: - Я – Гермиона Грейнджер, рада познакомиться с тобой!