Оу. Новая глава! Я рада.
А теперь…Осторожно! Многабукф, желание нести свое мнение и прописные истины в массы.
Начнем же.
Окей, тогда как вторая часть была вполне схожа со первой, четвертая очень напоминает третью. Особенно неспешным повествованием в сочетании с эм… бытовым расширением образов персонажей. И мне это нравится, не смотря на мою любовь к драматическому раскрытию героев на фоне хтонического кошмара. Они на фоне всяких повседневных перепалок выходят все более целыми.
В общем, по порядку обо всем, что я хочу сказать о четвертой части.
Дафна. Она мне нравиться, серьезно. Хотя она была только в одном эпизоде. Фанонный образ Дафны — совершенно никакой по мне — великолепной не ошибающейся Снежной Королевы Слизерина мне уже приелся. А тут все довольно живо. При том что я обычно не перевариваю нечто настолько смущающе девчачье, но меня покорил разговор с Томом:
«— Ты считаешь меня дурой, Том? — с любопытством уточнила она.
— Я считаю, что ты изо всех сил пытаешься ею казаться, — не стал спорить он.
Улыбка девушки на мгновение померкла.
— Иногда гораздо разумнее быть дурой, чем мерзавцем, Том, — без тени обиды или злости сказала она.»
Кто-то изо всех сил пытающийся казаться глупее, нелепее, безобиднее чем является и предпочитающий показаться незначительным, нежели вызывать неприязнь и страх… Мда. Они явно поладят с Гарри. Тем более, что она явно не будет лезть в душу без приглашения. А это важно для Гарри, потому что «у его проблем с доверием, кажется, есть собственные проблемы с доверием» (с)
От этого мы мягко переходим к самому Гарри, о котором к четвертой части я многое для себя сформулировала окончательно:
Он не ребенок. Он взрослый. Так получилась, и тут уже ничего не сделаешь. Он может вести себя преувеличено детски, изображать наивность, провоцировать, не признаваться в чем-то даже самому себе… Но это все не подросток с большим потенциалом и не ребенок, пытающийся вести себя «по-взрослому». Гарри вполне состоятельная личность, человек, живущий в соответствии с собственными представлениями о жизни и морали, способный нести ответственность за себя и брать ее за других. Он строит исключительно горизонтальные отношения с близкими ему людьми. Его потребность во взрослом человеке, который бы бескорыстно заботился о нем, она жила еще где-то в первых частях, но потом окончательно и логично трансформировалась в тот же поиск любви и заботы — но на равных правах. Он больше не ищет родителя. Ему это просто уже не нужно.