Ну, не обижайтесь. Сейчас кому-то будет больно. Соавтороболь, однако.

Для начала ответьте: кто написал вот этот кусок? Ой, нет, стоп! Не нужно отвечать. Просто он настолько диссонирует с остальным материалом, что я не знаю, что и думать. Я, собственно, только из-за этого кусочка и прочитала все главы. Вот ЭТИМ я могу увлечься. Вот ЭТО я буду читать. Утону. Целостно, страстно, философски-обоснуйно. Я люблю такое. Но имхостое имхо! Найдутся тысячи других читателей, кто скривится и скажет: "Что за сопли". А как по мне, так я бы оставила из соавторов того, кто написал этот кусок. Приковала к столу (можно даже в блонди не перекрашивать) и заставила бы переделать всю работу, взяв за образец этот кусок. Ни шаг вправо, ни влево. Ни боже мой! А второй соавтор пусть поставляет идеи, но не быть ему прикованным к моему столу. ( Кто вас знает, может вы этот кусок вместе через слово ваяли?)

Вот он, Его Величество Кусок:

"Верно... Он хотел именоваться Темным Лордом или Волдемортом, стало быть, другому ему это удалось. Но добиться своего у него не вышло, иначе бы семья предателей крови была сровнена с землей наравне с грязнокровками. Том не обольщался — будь он сейчас у власти, не оставил бы в живых ни одного сына клана Уизли. Слишком сильный род, слишком плодовитый... Не этому ли всегда завидовали Малфои?

Значит, пятьдесят лет? Пятьдесят чертовых лет по милости того себя он вынужден был находиться в этом проклятом дневнике, в постоянной тишине, не имея возможности даже услышать звук собственного голоса! Он до сих пор помнил, как это произошло.

Три зеленых вспышки подряд, одна за другой. Три тела падают замертво. Он медленно приближается к самому молодому из них, небрежно переступая через труп пожилой строго одетой женщины.

— Ну что ж, вот мы и встретились, отец! — он буквально выплевывает последнее слово. — Мечты встретить тебя быстро сменились мечтами убить, чтобы никто никогда не догадался, что такое ничтожество, как ты, может быть моим отцом. Надеюсь, твоя душа сгниет в аду!

Он помнил, как сразу после этого его выворачивало под чьим-то забором. Помнил свой шок и неожиданное раскаяние. Помнил собственный голос, твердящий: "Слишком юн, надо избавиться от этих чертовых чувств, пока они не сделали меня слишком слабым. Детство кончилось! Прощай, Том! Приветствую тебя, Лорд Волдеморт!".

А после этого последовала острая боль, когда казалось, что чья-то жестокая рука безжалостно выкручивает все его внутренности, вырывая с корнем все, что еще можно было счесть остатками наивного детства, когда он еще верил, что его отец ищет его, когда дрался с мальчишками намного старше себя, потому что те называли его мать шлюхой. Недолго это длилось, лет до семи. А потом он осознал, что никому в целом мире нет до него дела, что жестокость — это норма, а если у него нет силы или ловкости, то он просто пища для более сильных, чем он.

Нет! Теперь этому не бывать! Он всегда выбирался из любой грязи, куда бы его ни закинула жизнь. Судьба всегда давала ему еще один шанс.