Гарри-писатель мемуаров

23 декабря, вечер. Малфой-мэнор.

Мы здесь гостим по поводу надвигающегося Рождества. Но Северус с Инди прибудут из Хога только после торжественного ужина. Обязанности директора, увы, часто задерживают Снейпа допоздна, но ночуют мои мальчики всегда дома. Потому, пока жду, продолжу на досуге...

23-е, позже. Вот продолжаю, что-то не спится...

После появления на свет во всех смыслах волшебного дитя жизнь в мэноре закипела с необыкновенной силой... Неправильно говорят, что у семи нянек дитя без глазу... А нянек-то действительно было именно семь. Андромеда, после того, как Теодор властью главы дома Блэков снова ввёл её в род, поселилась в имении сестры; и жили они душа в душу, даже с Его Светлостью Люциусом (надо же, как судьба крутит!), соединенные заботой об общем правнуке... Правнуке!

Вот написал — и странно стало: маггл я всё-таки, оказывается, маггл! Всё удивляюсь: те две статные, ну, от силы, на вид, сорокалетние, дамы, что бегают по заснеженной аллее с шустрым мальчишкой (я их в окно вижу), — его почти восьмидесятилетние прабабки...

Волшебный мир даёт, кроме других привилегий, долгую жизнь и позднюю старость... Лет сто двадцать или сто пятьдесят — так, средний возраст. Возьмем хотя бы нас с Севом: в мои сорок девять меня в лондонском метро всё ещё сгоняют с места старушки, шипя неизменное визгливое «янг мэн!» (1); а в него, стройного и неседого, ещё влюбляются молоденькие девицы... И глазищи-то у него как огонь! Ух! Кстати, скоро у моего любимого день рождения, да не просто, а юбилей!

(Про «любимого», пожалуй, зачеркну, а то будет гудеть: это только наедине... Ну уж точно не в мемуарах, да?)