Скорбь

— Гарри!

— Нахрен «Гарри»! Говори как мужик, ты меня любишь?

— Бе-бе... — сказал бедный Малфойчик.

— Что «бе-бе»? Безродный, бездарный, бездомный. Блин, или тебя от меня ТАК тошнит?! — озверел Поттер.

— Безумно! — вспомнил Драко родной язык.

— Тебя от меня безумно тошнит! Гнида, что ж ты полгода молчал... — Гарри рванул к двери.

Драко просто не верил в происходящий кошмар и застыл на краешке дивана, как жена Лота, обращённая в соляной столб. Поттер вдруг остановился и, не поворачивая опущенной головы, спросил:

— Кто она?

«Драко! Не будь идиотом!» — трезво посоветовало Мирозданье. Драко набрал в грудь больше воздуха.

— Гарри! Я люблю только тебя одного! — громко, отчетливо и серьёзно сказал Драко Люциус Малфой и смело встал в полный рост.

Фрагмент злой морды Поттера показался из-за сгорбленного плеча, сам он так медленно поворачивался и так бешено смотрел на Драко, что Мирозданию пришлось напомнить своему любимчику Малфою, что кино — самое важное из всех искусств... Драко подавил свой порыв сбежать.

— Это как «любишь»? — спросил Истребитель-всего-что-трепыхается. — Поцелуи, секс, верность, семья и вместе до гроба? Или полизаться, перепихнуться и «пшёл вон, холоп»?!