Он вставал в поток света так, чтобы тень решетки не падала на лицо. Закрывал глаза, полностью концентрируясь только лишь на ярком свете и тепле.
Представлял разное: то жаркий южный пляж, то крыльцо своего дома в деревне, доставшегося от бабушки. Но чаще «отправлялся» на дачу родителей недалеко от Медного озера. «Вставал» посередине участка. За спиной, чуть влево возвышался дом из толстых, нагреты
...>>х на солнце бревен. Справа росли невысокие яблони — когда он был маленьким, расстраивался: что же это за яблони, если по ним нельзя полазить? За яблоками ведь нужно лезть, цепляясь за ветки и чувствуя себя Тарзаном, а не срывать их, стоя на земле! А вон по той дорожке он бегал, раскинув руки, как крылья, и изображал самолет… А прямо перед ним сколоченный отцом деревянный стол, за которым они по вечерам пили чай. Мама выставляла на него пирог, прикрытый полотенцем, и Сережа по полвечера ходил кругами вокруг стола и принюхивался — с капустой пирог или с яблоками? Хотя одинаково любил оба.
В тюрьме этого пирога — любого! — хотелось до одури.