![]() |
|
Хочется верить, что умная и симпатичная Лэйви не поддастся чарам этого мутного молодого человека).
1 |
![]() |
|
Хорошо, что пока только розы топчет… Тётя Мэри права, как никто, но коробит, что ее волнует в первую очередь сословия(.
|
![]() |
|
Очень жаль старого Чезетти(. И как будто нам подбрасывают подозреваемого, но, думаю, не все так просто.
P. S. Лайонса, увы, узнала. 1 |
![]() |
|
Не верю, что Диего мог совершить это преступление: его мало, но он производит хорошее впечатление. Хотя бы тем, что отсидел за правду и единственный подумал про кухарку и горничную. Да и глупо это: травить старого человека из-за обиды ~25-летней давности? Не верю.
Показать полностью
Эдмунд тоже на убийцу не похож, при всем его кудрявом образе жизни. Да и толстовато это - мол, живет, как мудак, и отца убивает в финале. Клод… Объективно говоря, все его поступки честные и положительные: не изменил девушке, объяснился с подругой, согласился ей помочь, обижен за отца. И вообще он смахивает на эдакий антипод Эдмунда - тоже неродной ребенок, но совершенно с другим поведением. Однако в этой главе он неоднозначный. Начиная с того, что ему до сих пор (!) неприятно видеть подругу - а если он вправду с ней дружил, то должен понимать, что Лэйви не начнет запрыгивать на него, обнажая сокровенное - и заканчивая мыслями героини, которые упираются в то, что Клод может травмироваться (бедненький) историей с адюльтером. Как бы этот человек его вырастил, и не за что-то, а просто так, чистой благотворительностью занимался - а у него осуждалка отросла? Но радует, что Клод переживает за Диего. За истерику его судить нельзя. Также радует, что Лэйви осознает, что ей с обоими не по пути. 1 |
![]() |
|
Читая оправдания Эдмунда, я получаю искреннее, ни с чем не сравнимое удовольствие). Очень жаль горничную Лиззи(. И интересно, с чего бы чистый мальчик Клод решил ленту со шляпы спороть…
1 |
![]() |
|
Мелания Кинешемцева
А что касается Эдмунда, то его происхождение действительно сыграло в формировании его характера определенную роль, хотя приемный отец к нему относился, как к родному. Но Эдмунд скоростал замечать, что на отца не похож, возможно, слушал какие-то намеки от прислуги или родни... И придумал хорошее оправдание, чтобы не сдерживать себя. Я прошу прощения, что вмешиваюсь не в свой диалог, но стало интересно спросить Вас, как автора: а если бы Эдмунд не был незаконнорожденным ребенком или просто не догадывался об этом (допустим, мама забеременела от мужчины, похожего на мужа) — он придумал бы себе другое оправдание и продолжал делать все то же?) По задумке его скотство действительно как бы врожденное, зависит от «дурной крови» и образа зачатия? Или больше от внешних обстоятельств в виде плохого окружения, родителей, забивших на моральный аспект воспитания, и обыкновенной личной слабости? 1 |