Альтернативная концовка к фанфику "Холодное танго" - часть 2.
Часть 1 здесь https://fanfics.me/message287185

Разрешение на оную от автора получено - хоть и в несколько своеобразной форме - это видно здесь
https://fanfics.me/comments?id=1338008
и здесь
https://fanfics.me/comments?id=1338014
Хотя я и не думаю, что оно так уж нужно.
Итак - чем, на мой взгляд, мог закончиться союз садиста и любительницы действовать чужими руками.
Критика, как обычно, принимается - но! Исключительно в вежливой (пусть и резкой) форме. Хамство, оскорбления, пожелания зла реальным людям и обращение на "ты" к автору от незнакомых людей будет тереться.

Автор хочет подчеркнуть, что данная Мариэтта не имеет ничего общего с его хэдканонной Мариэттой - это именно персонаж автора Холодного танго.


Бал шикарен. Хороша благотворительность, думает насмешливо Валиес, осматриваясь, – интересно, покроют ли сборы стоимость праздника? Он почти не знает никого здесь: за прошедшее после победы десятилетие состав министерских работников основательно изменился. Но ему это на руку – здесь почти никто не знает о том, что когда-то он носил метку. Он, конечно же, амнистирован – сказать страшно, скольких денег ему это стоило. Не на взятки, нет – дракклов Шеклболлт принципиален и набрал таких же бессребреников. Но вот голоса свидетелей по его разбирательству куплены – и теперь Валиес вспоминает с довольной усмешкой изумление на лицах достопочтенных членов Визенгамота, слушавших слезливые рассказы магглорождённых и полукровок о том, как мистер Хоффман укрывал их самих и их семьи. И как потом Валиес каялся уже сам – говорил, глядя в глаза судьям, что когда Тёмный Лорд от разговоров перешёл к убийствам и пыткам, осознал, как же он ошибался, но, поскольку от метки никуда не мог делся, он старался хотя бы спасать людей. Укрывал их, затягивал в министерстве рассмотрение дел… Амбридж многое могла бы порассказать об этих «затягиваниях» - но она, по счастью, давным-давно сгнила в Азкабане.
И ведь даже разговора о веритасеруме на суде не возникло! Идиоты. Весь Визенгамот – идиоты. Были и остались. Впрочем, ему это тоже на руку – разве что досадно за страну. Но не страшно – рано или поздно он поднимется до поста Министра, и тогда… Но пока он никто – и держится со скромным достоинством.
Они с Мариэттой и одеты соответственно – Валиес вспоминает с неприязнью ту ссору, в которую вылились их сборы.
- Я не собираюсь выглядеть, словно нищенка-попрошайка! – фыркает Мариэтта, когда Валиес приносит ей скромное и строгое палево-голубое платье. – Выглядит так, словно ты купил его у мадам Малкин, - морщится она.
- Его сшили на заказ, - отвечает он холодно. – И ты пойдёшь в нём – или остаёшься в Германии.
Ему надоело. Смертельно надоело быть с ней обходительным.
- Но это же просто стыдно! – она вспыхивает. – Я могу взять что-нибудь из своего бутика, - предлагает она.
Кстати.
Этот магазин никогда не приносил прибыли – впрочем, Валиес завёл его не для этого. У любого должно быть хоть какое-то дело – вот он и придумал такое жене. Но в последнее время убытки стали уж совсем велики – даже для него. Это тоже надо будет обсудить – давно стоило. Но, пожалуй что, не сейчас.
- Ты пойдёшь в нём, - повторяет он – и уходит, уверенный, что его супруга не посмеет его ослушаться.
Но он ошибается.
Она смеет – и за полчаса до того момента, как они должны оказаться на балу, появляется в роскошном платье тяжёлого вишнёвого шёлка. Ей идёт – вкус у Мариэтты есть, в том смысле, что она всегда умеет подобрать удачные, подходящие ей наряды.
Ей – но не ситуации.
Мерлин.
Валиес белеет от ярости – и одним резким взмахом палочки рассекает платье прямо на ней. Шёлк с глухим шуршанием падает – Мариэтта смотрит на него недоверчиво и непонимающе, но спросить ничего не успевает.
- Или ты немедленно переодеваешься, - тихо говорит Валиес, - или остаёшься здесь. Навсегда.
Тихо – потому что сдерживается. Из последних сил. В конце концов, сдержанностью он не славился никогда. Ему хочется разбить её фарфоровое лицо – подойти к ней, сгрести тщательно уложенные в сложную причёску золотистые волосы и от всей души впечатать её голову в стену. Так, чтобы на той остался багровый след.
Но попозже. Его ждут с женой – он обязан явиться с ней.
Мариэтта поджимает губы, сверкает глазами – и Валиес берёт себя в руки и подходит к ней. Улыбается – мягко, так, как ей нравится – и касается краем ладони её щеки.
- Милая, - его голос ласков, - я тебя понимаю. Ты достойна этого платья, - он кивает на остатки платья на полу. «Словно кровь», - приходит ему в голову. Её кровь. Эта ткань будто бы пропитана её кровью. – Но, - его глаза вспыхивают, и теперь в голосе звенит возбуждение, - нам сейчас следует быть скромнее. Иногда ситуация требует строгости. Впрочем, - Валиес улыбается и проводит большим пальцем по всё ещё обиженно кривящимся губам Мариэтты, - твою красоту всё равно не спрятать.
Она улыбается – он слегка подталкивает её к дверям и просит, именно просит, переодеться. И она, кокетливо и грустно вздохнув, соглашается – и уходит, а у него ещё почти полминуты дрожат руки.
Он, Валиес, только что пресмыкался перед ней! Потому что позволил себе оказаться в зависимости от этой фарфоровой куклы – пусть в безделице и всего на пару часов, но позволил! Ладно – он запомнит это, но сейчас главное, чтобы эта кукла всё сделала правильно. Если она сможет сделать то, что нужно, Грейнджер станет стыдно – и она не сможет отказать в общении бедной девочке, у которой в Британии не осталось почти никого. Ни за что. А потом, когда они с ней подружатся… Но сперва нужно правильно провести этот вечер – если всё получится, его благотворительный взнос окупится.
Поначалу всё идёт как по маслу: он жмёт руки каким-то сошкам, обсуждает с ними погоду, квиддич и последний хит «Вещих сестричек», Мариэтта неподалёку щебечет с кем-то – всё идёт отлично.
До тех пор, покуда они не подходят, наконец, к Грейнджер, вполне ожидаемо тут же узнающей его супругу. А она хороша, отмечает Валиес – да, пожалуй, будь бы она чистокровной ведьмой, он бы мог… но, конечно, к гря… магглорождённой он не прикоснётся. Всё же правду говорят: к тридцати годам любая умная женщина может стать красавицей. Хороша.
Валиес говорит ей что-то необязательное – и, целуя её руку с коротко остриженными и ухоженными ногтями, вспоминает, как увидел Грейнджер в первый раз. Как она кричала от боли и страха, как хрустели, выходя, её белые зубы, как… Стоп – хватит – возбуждение становится слишком сильным, а сейчас это лишнее. Мантия, конечно же, скрывает самое очевидное, но вот взгляд – с ним сложнее. Валиес старательно глядит в пол – но жену обмануть, конечно, не может. Как некстати! Он бросает на неё требовательный взгляд – и видит в её глазах ярость.
- Я слышала, - говорит Мариэтта, глядя прямо на Грейнджер, - что в конце войны тебя поймали Пожиратели и пытали. Говорят, тебя тогда изуродовали ужасно, - она вглядывается в её лицо. – Помнишь, мы встречались как-то после войны… я не помню, где? Следы тогда ещё не сошли… что, нашли их? – её глаза вспыхивают.
- Нет, - весьма сухо отзывается её собеседница.
- Но тебе же смогли помочь, - почти нежно говорит Мариэтта. – Я смотрю, никаких следов не осталось… ты, наверное, меня тогда поняла?
- Что, прости? – Грейнджер смотрит удивлённо, а Валиесу больше всего хочется наложить сейчас на жену Империо – только делать это в непосредственной близости от министра и главного аврора очень уж неразумно. Если бы взглядом можно было убивать, Мариэтта бы сейчас легла трупом – но увы.
Мерлин, как же он сейчас ненавидит. Её – и себя. За то, что поверил, что его жена способна хоть раз переступить через себя и сделать что-нибудь для него, за то, что привёл её сюда – и вообще за то, что когда-то на ней женился. Дрянь. Мелкая эгоистичная дрянь! Он пять лет работал над тем, что она сейчас в пять минут зачеркнула.
- Поняла ты, как было мне ходить с твоими прыщами? – Мариэтта почти что шипит от злости. – Что такое внешность для девушки – для красивой девушки? Поняла?
- Ты считаешь меня красивой? – вопрос звучит иронично, а сама Грейнджер смотрит насмешливо. – Неожиданно. Мне приятно. Спасибо за комплимент – ты тоже изумительно выглядишь, - она улыбается, и эта улыбка окончательно разбивает все надежды и планы Валиеса. – Рада, что у тебя всё в жизни хорошо.
- Ещё как! – Мариэтта… не понимает. Мерлин, да она не видит ни иронии, ни насмешки – ничего! Какая же она дура! Нет – Валиес всегда знал, что его жена никогда не будет чересчур умной – но… - Твоя неумелая ворожба, как видишь, не помешала моему Валиесу меня полюбить! И принять! Я…
- Я правда за тебя рада, - голос Грейнджер звучит… тепло. Слишком уж тепло. Та протягивает вдруг руку и сжимает запястье Мариэтты, которая дёргается от этого прикосновения и отдёргивается так резко, будто бы её попыталась куснуть змея. – Извини, меня зовёт Гестия – хорошего тебе вечера, - Грейнджер отворачивается и, равнодушно кивнув Валиесу, отходит к главе Департамента правопорядка.
Провал.
В общем, можно уходить – потому что с этого момента его пребывание здесь бессмысленно. Однако Валиес медлит – потому что если прямо сейчас он окажется с Мариэттой наедине, он её убьёт. Незатейливо и с огромным удовольствием задушит или попросту свернёт шею. А это не совсем то, что он может сейчас себе позволить.
Так что Хоффманы остаются – Мариэтта, похоже, так и не понимает, что наделала, а вот Валиес старается держаться от неё подальше и хоть как-то остыть. Говорить с людьми в таком состоянии он не любит – потому и ходит поодаль, держась ближе к столам и старательно… нет, не запивая, потому что потерять контроль над собой он не может – и поэтому просто заедая свой сокрушительный крах.
Пять лет жизни – и он даже не возьмётся сосчитать, сколько галеонов.
Валиеса трясёт, а в ушах шумит – он стоит над каким-то блюдом и разглядывает его, уже, наверно, минуту. Как он мог так просчитаться? Как он мог решить, что его супруга вообще способна на что-то, кроме…
- Вам помочь?
Женский голос вырывает его в реальность. Валиес поворачивается на него, поднимает глаза – и замирает, оглушённый стоящей рядом с ним женщиной, чью весьма привлекательное от природы лицо пересекают на редкость уродливые шрамы.
А ещё она блондинка, и её светлые волосы, завитые в крупные локоны, сейчас живописно распущены по плечам. Женщина, пожалуй, слегка полновата – но это лишь добавляет её облику, на взгляд Валиеса, привлекательности.
Да что там – его тело реагирует на неё мгновенно, и какое же счастье, что он всем новомодным нарядом предпочитает мантию.
- Помогите, - отвечает он, ловя взгляд её больших, чуть навыкате, голубых глаз. – Никак не могу понять, что это, - его голос нежен и немного – совсем каплю – игрив.
- Тарталетки с грибным паштетом, - она улыбается, но в улыбке нет и тени заигрывания. Этот тон… тон и взгляд – о, он знает такие. Она так привыкла считать себя уродиной, что давно перестала думать о некоторых вещах.
- Грибным? – уточняет он с некоторым сомнением – и, подумав, берёт одну. А затем с лёгким поклоном говорит собеседнице: - Вы простите – я не представился. Валиес Хоффман.
- Лаванда Браун, - отвечает та.
Решение созревает мгновенно. О, он знает, кто она – он вообще знает наизусть имена всех тех, кого в нынешней Британии считают героями. Одноклассница Поттера, покалеченная при защите школы Грейбеком. Надо же… Правду говорят: никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Он-то думал, что всё кончено – а нашёл вместо одного решения целых два.

Конец второй части.

#зарисовки #пейсательское #фанфиксовское