— Так вот, я его разочарую. Ситхи — такие же обычные разумные существа, как и все остальные, у нас просто есть своя жизненная философия, которой мы придерживаемся, и себе подобных мы по ночам не ловим и не едим. В общем и целом ситхи могут вести абсолютно такой же образ жизни, как и все вокруг, они точно так же, как и все, ходят на работу, женятся и заводят детей! Вон Дарт Вективус дожил до глубокой старости и умер в кругу семьи, и чем он отличался от других? Вроде бы он не был похож на кровожадное чудовище!
....
— Ничего страшного. Нас все вечно считают какими-то кровожадными монстрами, от которых нужно держаться как можно дальше, а то убьют ни за что. Вот только попробуй кого-нибудь убедить в том, что это не соответствует действительности. Мой собственный ученик — добрейшей души парень, всегда заступается за тех, кого мучают республиканцы, но если вдруг кто узнал бы, что он ситх, то сразу бы испугался и начал бы от него шарахаться, хотя если бы не он, я бы сейчас с тобой не разговаривал.

— Не надо никому припоминать, что и когда он не так сделал, — продолжал заступаться за нее ситх. — Граф Дуку вон тоже в прошлом был джедаем, пока его Йода окончательно до белого каления не довел. Главное, что он потом все понял, в том числе и то, как к нему там на самом деле относились.

— А правду говорят, что у него вроде бы как что-то там есть с Асажж Вентресс? — неожиданно вставил его брат.

— Я слышал, что да. Ну и хорошо, если это так, — Молу Асажж всегда казалась на редкость непривлекательной, но он думал, что после семидесяти с лишним лет в секте джедаев без права на любовь бедняга заслужил хоть каплю счастья. — Он же не Убиван Хреноби, который исковеркал собственную жизнь и теперь продолжает издеваться над своим учеником.

Бо-Катан не выдержала и нажала на спусковой крючок, но промахнулась — выстрел отколол маленький кусочек стены рядом с головой джедая.

— Не надо из-за меня никого убивать, — Сатин повернулась к сестре. — Пусть сам отсюда уходит. Уберите оружие.

Мол и Саваж нехотя деактивировали световые мечи, Бо-Катан опустила бластер. Оби-Ван, окончательно стушевавшись под гневным взглядом мандалорской герцогини, развернулся, бросился к кораблю, который одолжил у своего ученика, быстро запустил двигатели и скрылся из виду. Мол подошел к Сатин, прижал ее к себе и коснулся губами ее щеки.

Вскоре они наконец увидели снижающийся корабль; его пилот, приглушив двигатели, аккуратно посадил его на площадку. Крылья шаттла приняли вертикальное положение, рампа опустилась, и на ней появился высокий человек в черном ситхском плаще с капюшоном; позади два медицинских дроида сопровождали капсулу, в которой лежала без сознания очень красивая женщина расы чиссов. Увидев своего учителя, Хейдис сдернул с головы капюшон и помахал ему рукой. Сатин про себя сразу отметила, что Дарт Мол куда красивее своего ученика — у того лицо совершенно простое, невзрачное, такого увидишь в толпе и на следующий день не вспомнишь, обычный парень с собранными в хвост блеклыми темными волосами. Сам Хейдис в свою очередь заметил, что его учитель и герцогиня держатся за руки.

— Всем привет. А ты Сатин, да? Вы что, теперь вместе?! Круто, Еблан взбесится и взвоет! — он протянул ей руку.

Мандалорка смутилась от такой бесцеремонности и хамства, но ничего не сказала и вежливо поздоровалась с Хейдисом, пожав ладонь молодого ситха.

— В какую историю ты вляпался? — обеспокоенно спросил Дарт Мол.

— Не я, а Танн. На нее ебанутый джедай с мечом накинулся и в живот его ей воткнул, а потом бросил умирать на необитаемой планете, теперь ей срочно нужна операция. Куда нам, кстати, идти?

— Вниз по этой лестнице, — сдержанно ответила Сатин, — там вас ждут, я уже отдала распоряжения.

Хейдис не выглядел злым, да и его учитель старательно уверял герцогиню в том, что этот юноша — добрый и замечательный человек, однако мандалорка сильно растерялась от его манер. Ну и ну — неужели Мол, который знает и учит его уже не первый год, так и не смог научить его вести себя прилично? Они знакомы две минуты, а он уже пару раз нецензурно выругался и не постеснялся озвучить, что догадался о возможном романе своего наставника.

Ну и обстановочка у тебя тут, — ответил Хейдис с недовольной гримасой. — Ты ж герцогиня, не могла себе жилье покрасивей обставить. А портрет твой в зале — это вообще такая хуйня, что слов нет. Что-то в абстрактном стиле, бля, умел бы я рисовать, нарисовал бы тебя в нормальном виде, ты же на самом деле очень симпатичная. Разве у тебя такая рожа?

Поначалу Сатин думала, не сказать ли Хейдису какую-нибудь колкость в ответ, но ее воспитали в совершенно иных традициях, и ее родители были благородными людьми, а не матерящимися мусорщиками, поэтому она просто не нашлась, что ответить — подобное даже не пришло ей в голову.

— Вообще твоей жизни ничто не угрожает, — продолжал тем временем наглый ситх, оглядывая Сатин с головы до ног, — но дефицит массы тела, авитаминоз и анемия налицо. Месячные у тебя пока еще есть, не совсем пропали?

Та чуть заметно кивнула. Что за неприличный вопрос едва знакомому человеку… хотя да, он же ведь на врача учился.

— Тогда все в порядке. Поэтому давай-ка, жри как следует, может, ты проводишь меня на кухню и заодно пожрешь сама?

Вечером Сатин застала Хейдиса за тем, что он нагло копался в одной из комнат в платяном шкафу. Вытащив оттуда кардиган покойного отца герцогини, он как ни в чем не бывало приложил его к себе, примерив на глаз, и сказал ей:

— Думаю, мне подойдет, а то я с собой с Корусканта ничего из одежды не прихватил, хочу душ принять — так даже переодеться потом не во что.

— Это вещь моего покойного отца, — бедная Сатин окончательно растерялась.

— Ну и отлично, — тот беззаботно улыбнулся. — Теперь моя будет, трупу она все равно ни к чему, он за собой на тот свет ничего не потащит. Мы с ним, видимо, были одного роста и носили одинаковый размер, я себе, пожалуй, еще эти черные штаны возьму. Кстати, а у вас с моим учителем, как я понимаю, уже что-то было?

Мандалорка опустила глаза, не зная, что ответить на подобное.

— Если вдруг залетишь, помогу тебе с мелким, — пообещал юный нахал, — и вообще я аккуратный, вещи беречь умею, не пьянствую, не курю, не дебоширю, женщин не лапаю, поэтому не переживай, никаких проблем со мной у тебя не будет.

Долгие годы герцогиня бережно хранила вещи, принадлежавшие ее покойным родителям, и теперь кардиган ее отца вот так вот запросто собирался напялить на себя этот дурно воспитанный, а вернее сказать — просто невоспитанный юноша! Однако сама она как раз всегда отличалась безупречными манерами, поэтому не стала ругаться с Хейдисом, а лишь показала ему, где ванная и комната для гостей, после чего ушла в свои покои. Дарт Мол, конечно, замечательный и они взаимно очень друг другу нравятся, но теперь придется терпеть в своем дворце этого жуткого хама, он еще и в госпитале работать собирается! Бедные врачи и медсестры, Хейдис же явно не в состоянии связать два слова без мата, а им это слушать придется.
.....
— Слушай, ну у тебя и ученик!

— Вы с Хейдисом не поладили? — удивился он.

— Да не то чтоб не поладили… что ж он у тебя за хам такой! Роется в моих шкафах, берет вещи без спросу… и я вообще-то женщина, а он совершенно не стесняется при мне сквернословить!

Он взял ее руки в свои.

— Сатин, послушай меня, — сказал он, — я прошу прощения за то, что он, возможно, шокировал тебя своим поведением, огорчил или расстроил, но в то же время, если можно, будь к нему хоть немного терпимее. Он действительно жуткий хам, и наша первая встреча началась с того, что он высказал мне все, что думает о джедаях, не стесняясь в выражениях. Ему тогда всего тринадцать было. Я ему и говорю — что ж ты такой маленький, а уже так ругаешься? Он родился на свалке, среди мусорщиков, с раннего детства выживал в нечеловеческих условиях и слушал сплошной мат. Странно было бы после этого хотеть, чтобы он прилично изъяснялся и вел себя как благородный господин из высшего сословия. Однако у него есть много других достоинств — я тебе уже говорил, что он не злой и довольно уживчивый, более того, если вдруг с кем-то случится беда, он не бросит его на произвол судьбы и всегда поможет. Единственный, при ком он стесняется ругаться — мой собственный учитель. Может, у Хейдиса и есть свои недостатки, но зато он, в отличие от того же Оби-Вана, не ведет себя как последняя мразь.

Герцогиня кивнула.

— Я, конечно, постараюсь… понимаю, что он тебе дорог, хотя некоторые его замечания меня окончательно в ужас привели. Взял вот так и напрямую спросил, что у нас с тобой было.

Ситх только понимающе вздохнул.

— Опять же, делай скидку на то, что он провел все детство на мусорной свалке. Разумные существа живут там в таких условиях, что тебе не снилось и в страшном сне, нормальных домов с окнами и дверями там просто нет, и дети мусорщиков порой видят то, что не предназначено для их глаз, потому что у их родителей нет никакой возможности где-то запереться, чтобы уединиться. Поэтому вопрос о том, как и почему рождаются дети, для Хейдиса был предельно ясен едва ли не с того момента, как он научился ходить и говорить, и он просто не понимает, чего тут стесняться. Если я в то время, когда понял, что женщины иногда приходят к моему учителю отнюдь не о политике беседовать, учился уже в средней школе, то для моего ученика это все — нечто само собой разумеющееся, да плюс еще медицинское образование свой отпечаток наложило. Врачу же по долгу службы постоянно приходится спрашивать пациентов об их личной жизни — вот и возникают всякие перегибы.

Сатин, несмотря ни на что, все-таки было жаль юношу с мусорной свалки, и она понимающе кивнула.

— Хорошо, я тебя поняла. Думаю, у нас с Хейдисом все-таки получится найти общий язык.