И задница горит,
И гнев не потушить,
И если по Зизи ты фанфик можешь написать,
То напиши.

"... Сириус Блэк исчез из Йорктауна в августе 1484 года. Следующим губернатором Каролины стал сэр Уолтер Герберт. Предполагают, что таким образом король Ричард компенсировал Гербертам дальнейшее уменьшение их влияния на Южный Уэльс..."
Сириус захлопнул учебник. Хотя бы у кого-то было все хорошо. Когда-то. Он оставил книгу на столе, надел пальто и быстро покинул библиотеку, почти выбежал из нее.
Недалеко от двери пять или шесть человек, замотанные в тряпки и женские шали, совершенно по-маггловски грелись у костра, разведенного в железной бочке, доламывая какую-то мебель, похоже, из "кафе Фортескью".
Косой переулок весь напоминал теперь шотландскую деревеньку Кавертон, через которую их отряд прошел в июле 1482 года: англичане и швейцарские наемники, озверевшие от неожиданного сопротивления, разграблили ее и сожгли несколько домов. Косой переулок вражеская армия грабила и жгла последние полгода. "Флориш и Блоттс" зиял закопченными провалами окон, дверь и витрина магазина мадам Малкин были наспех заколочены досками, поверх которых кто-то красной краской нарисовал череп с выползающей изо рта змеей и написал "магглолюбивая сука", от магазина Оливандера осталась только куча закопченного мусора. У "кафе Фортескью" кто-то побил все витрины и вырвал вместе с петлями дверь. Она валялась теперь на дне огромной ямы, начинавшейся почти перед входом в кафе и пересекавшей улицу поперек (будто кто-то тренировал заклинание "бомбарда максима" на брусчатке Косого переулка).
Обходя эту яму, Сириус столкнулся лицом к лицу с грязным, опустившимся оборванцем. Он узнал этого человека - тот преподавал им маггловедение на третьем курсе. Сириус увернулся от него и пошел дальше. С теми проблемами, которые можно было решить простым взмахом палочки, он помогать не хотел, а с теми, которые нельзя было решить простым взмахом палочки, он помочь не мог. Не мог даже подкинуть мелочи: после того, как Малфой, Сильверстоун и Том Риддл "свалили" банк Гринготтс, он остался без денег. То есть, остался он примерно без половины денег, но вторая половина, что хранилась в сейфе в доме дядюшки Альфарда, быстро таяла, поддерживая борьбу за правое, но, казалось, безнадежное дело. Орден Феникса собирался и становился все меньше - смерть, увечье, эмиграция, и, наконец, самый банальный страх делали свое дело. Аврорат перестал существовать. Подкупил ли их Том, или заставил угрозами, или они сделали это сами из-за своей извечной чистокровной спеси, но старые пердуны в Визенгамоте приняли закон, по которому все главные должности в Департаменте Магического Правопорядка должны стать наследственными, а занимать их отныне имеют право исключительно представители старых чистокровных семей. После этого члены Визенгамота переругались друг с другом относительно того, кто именно и какие должности должен получить. Так что главы отделов так и не были назначены, и авроры, не имея плана действий и поддержки начальства, оказались один на один с гораздо более сильным и сплоченным врагом. После провала нескольких операций и полутора десятков смертей авроры предпочли сидеть в своих кабинетах в министерстве и пить чай. Артур Уизли как-то обмолвился, что некоторые из них вообще перестали ходить на работу.
Сириус пытался что-то делать: взялся обучать новичков боевой магии, заказывал мантии-невидимки, защитные артефакты и целебные зелья, перевозил магглорожденных за границу или устраивал их в маггловском мире, помогал с жильем... но все было бесполезно. Доведенные до нищеты и отчаяния люди были голосовать за любого, кто не даст им умереть с голоду в ближайшие два дня. К тому же, люди Тома усилили террор. Убийства, похищения, поджоги, изнасилования - когда Мародеры еще учились в школе (а борьба за правое дело казалась веселым и легким приключением), каждую неделю совершалось преступление под Черной меткой. Теперь таких случаев было по несколько десятков в день. И теперь люди Тома не делали различий между чистокровными, полукровными и магглорожденными, врагами или сочувствующими - страхом смерти они заставляли всех подчиниться своему "лорду". Страхом смерти и лишениями. И Сириус даже знал, на каком болоте Том этому научился.
Он так и не смог привыкнуть к местным эвфемизмам "Темный Лорд" и "Тот-Кого-Нельзя-Называть". Для Сириуса он так и остался Томом - другом, младшим братом, почти сыном. Ричард Глостер специально договорился с комиссарами, чтобы они делали вид, будто в Мортленде нет никого, кто обязан участвовать в ополчении. Но им с Томом удалось уйти. Это оказалось довольно легко - Варвара так и не заметила их отсутствия. Даже утверждала, что провела какой-то "ритуал на Лугнасад", и они при нем присутствовали. Это быстро стало "шуткой для своих". Собрав вокруг побольше зрителей, он или Том просили рассказать про ритуал на Лугнасад 1482 года (якобы потому, что это очень важная дата с точки зрения гороскопа, движения планет и прочей чуши, в которую верила эта сумасшедшая). Дальше было главное - как можно дольше сохранять серьезное выражение лица и не уходить под предлогом неотложных дел. Или внезапного приступа кашля. На это даже ставили деньги. Сириус был в тройке тех, кто проигрывал реже всех - хоть для чего-то пригодилось мамочкино аристократическое воспитание. Затем Том захотел переехать в Атлантиду. Радовался пернатым змеем, изучал лекарственные травы Нового Света... а потом появился здесь. Что пошло не так? В чем ошибся он, Хагрид, Гермиона? Или двадцать лет, проведенные бок о бок с чудовищем, будто сошедшим со страниц семейных гримуаров, повествующих о том, как вызывать демонов, кого угодно превратит в такого же демона?
Сириус уже давно жил с ощущением какой-то неправильности, поломанности этого мира. Он даже забыл, когда это ощущение возникло. Наверное тогда, когда большой черный пес выбежал из леса навстречу кавалькаде, во главе которой была полная женщина с выражением брезгливого презрения на лице. С тех пор каждая попытка помочь окружающим, каждый правильный поступок приводил к тому, что становилось только хуже - в XV ли веке или в XX. Он стремился вернуться в свое время, но, по всей видимости, сделал это слишком медленно - возвращаться ему было не к кому: жену убили, дочь неизвестно где, отец умер, брат, скорее всего, тоже, а вдобавок он старше своих сверстников на 15 лет.
Он хотел сгладить последствия того, что натворило хтоническое чудовище, называвшее себя Барбарой Маубентрой - пусть немного и не во всем. Но вернувшись в свое время, узнал, что в этом мире едят еще меньше мяса, чем при Ричарде III, нет простейших лекарств - магических и маггловских, а Вторую мировую выиграла... фашистская Италия, и пятьдесят лет самым могущественным государством в мире была Итальянская империя, возглавляемая преемниками Бенито Муссолини.
Мир определенно сломался. Даже погода сошла с ума: в начале сентября было холодно, как в декабре. Может быть, стоило остаться в Йорктауне: тот мир был таким же больным и извращенным, но там хотя бы можно было сделать вид, что не замечаешь ничего ненормального. Сириус усмехнулся: он начал рассуждать, как Снейп. То ли еще будет, подумал он, открывая дверь "Дырявого котла": Джеймс просил о встрече. Сказал, что у него есть просьба "важнее жизни и смерти"...

1.
Орион крался по коридору, пытаясь держаться подальше от стен и одновременно не ступать на ковровую дорожку, расстеленную посередине. Теперь он каждую ночь проводил новой комнате, нигде не оставался две ночи подряд и любыми способами пытался не заснуть до трех часов.
В супружеской спальне он не был уже давно. С тех пор, как они с Вальбургой узнали о том, что Сириус тоже пропал. Вальбурга, проклявшая своего старшего сына, выжегшая его с гобелена и запрещавшая любые упоминания о нем, враз постарел и как-то съежилась, казалось, даже стала меньше ростом. Как-то вечером она ушла в спальню сразу после ужина (сказала, что ей надо что-то обдумать) и закрылась на ключ. С тех пор он так и не смог туда попасть.
Все стало только хуже, когда Вальбурга нашла в библиотеке написанную от руки тетрадь, судя по виду, очень старую, но написанную явно рукой Сириуса. Это была пустая тарабарщина с шуточными, карикатурными рисунками, но Вальбурга убедила себя, что она имеет какой-то сакральный смысл, что это ключ к возвращению сыновей, к "возвращению семьи". Она дни напролет проводила в той секции библиотеки, где нашла тетрадку, разбирала какие-то книги, не позволяя Ориону смотреть то, что читает. В конце концов она стала левитировать шкафы, отгораживая секцию библиотеки так, что к ней и вовсе стало невозможно приблизиться. Орион мог бы использовать магию или приказать домовикам разобрать завалы, но не хотел этого делать.
Они с женой прежнему встречались за завтраком и ужином, и в эти моменты Вальбурга говорила о "великой жертве", "матери-магии", ритуалах, наследии волшебных существ, местах силы и прочих вещах, которых Орион не понимал. По ее словам выходило, что маги колдовали неправильно, а правильное колдовство было возможно только через обращение к какой-то внешней силе. Или существу. В какой-то момент у нее появилась навязчивая мысль, что дом необходимо защитить (как-будто еще было, кого защищать). И она провела ритуал.
Началось все с того, что дом закрылся. Входную дверь невозможно стало открыть, как и окна, выходящие на улицу. Камин закрылся, совиную почту перестали доставлять. Домовики, правда, сохранили возможно аппарировать из дома и в дом, и даже могли проносить с собой вещи, но когда он отправил записку Абраксасу Малфою с просьбой о помощи, тот не смог найти дом на Гриммо. Он точно помнил, где тот должен был находиться, подошел к этому месту, но так не смог обнаружить здания даже при помощи магии. Такая же неудача постигла троих невыразимцев.
А потом дом ожил. По стенам периодически проходила вертикальная волна, головы домовиков на лестнице открыли пустые глазницы, принялись постоянно что-то нашептывать и даже пытались заговаривать с тобой, когда ты проходил мимо, стол в столовой мог скинуть всю посуду на пол, если ему не нравилось, что ты говорил за ужином. А в полночь дом начинал охотиться на живых существ. Раньше кроме Кричера у них было еще четверо домовых эльфов. Одного затянуло в платяной шкаф в комнате для гостей (Орион использовал ее тогда в качестве временной спальни), другого - в буфет на кухне, третий прислонился к стене и исчез в ней, а четвертого слизнула, как языком, ковровая дорожка в коридоре второго этажа. Остался один Кричер.
Такой же сломленный горем, как и Вальбурга, он легко поверил во все, что она говорила, и с тех пор у нее не было союзника надежнее. Вальбурга же однажды за ужином огорошила его требованием: он должен принести себя в жертву. Якобы мало что могло так порадовать мать-магию, как кровь главы чистокровного рода, добровольно пролитая на алтарный камень. С тех пор он стал беглецом в своем собственном доме, благо это было нетрудно: Вальбурга большую часть времени проводила в библиотеке либо в подвале, который называла теперь ритуальным залом; Кричер все хуже соображал, где находится, и все чаще разговаривал с головами мертвых эльфов на лестнице; сам дом успокаивался самое позднее к половине четвертого ночи, даже если не находил пищи, и можно было спокойно выспаться, особенно если не ложиться на кровать или на пол, а использовать для сна кресло или стулья, и подпереть дверцы шкафов чем-нибудь тяжелым. Конечно, в каждом закутке дома, включая чердак и внутренний дворик, он побывал уже не по одному разу(да и не так много в нем комнат), но это лучше , чем сидеть на месте, особенно, если невозможен побег.
Орион задумался, остановившись перед комнатой Сириуса. Он ночевал здесь уже три раза, но последний раз был около трех недель назад, и размышлял, достаточно ли давно был здесь, чтобы его никто не стал искать... и вдруг почувствовал, что больше не может пошевелить и пальцем.

2.
Как ни странно, он не упал, а скорее, мягко опустился на пол:
- Мой хозяин, великий хозяин, - запричитал Кричер, оказавшись рядом, - любимый хозяин, самый лучший хозяин. Простите Кричера, Кричер должен был так сделать. Кричер хочет помочь славному роду Блэк, Кричер не ненавидит хозяина, Кричер хороший эльф, он не может ненавидеть хозяина.
Он дернул себя за уши так сильно, что оторвал кусок. Продолжая бормотать извинения и дергать себя за ухо, он переместил Ориона в подвал, связал ему руки и ноги за спиной и боком положил на алтарный камень.
В подвал вошла Вальбурга. Поверх грязного платья, которое она, вероятно, не меняла много недель, была надета одна из его черных парадных мантий. В руках у нее была раскрытая книга с пентаграммой на обложке. Кричер занял место за хозяйкой, глядя в одну точку.
- Супруг мой, вы знаете, что я люблю вас более чего бы то ни было, - выспренно начала она.
- Простите хозяин! - взвыл Кричер.
- Однако для дома Блэк настали поистине белые времена. Я говорю "белые", ибо ничего нет белее черного и ничего нет чернее белого для дома Блэк...
- Извините-простите меня хозяин! - продолжал орать Кричер. Он опять начал дергать себя за ухо.
- И есть крайние времена, когда роду Блэк, дабы возродиться, нужны крайние меры, - монотонно читала Вальбурга.
- Зачем ты это делаешь? - спросил Орион.
- Чтобы наш род возродился, чтобы сыновья вернулись к нам, чтобы дом наш стал таким же, каким был двести, триста лет назад! Тогда мы были многочисленны и могучи, мы носили корону, мы были истинными королями Британии. Мы - властители, и я хочу, чтобы наш дом вернулся на то место, которое мы занимаем по праву!..
​- Мы никогда не были королями, даже тогда когда маги и магглы...
- Силенцио! Я знаю все, что ты хочешь сказать! Слова обманутого предателями крови да не осквернят своды святилища матери-магии!
Кричера не говорил больше ничего членораздельного, а только хныкал и тонко скулил. Он продолжал дергать себя за ухо и, не вытерев с рук кровь, смахивал слезы, градом катившиеся у него из глаз. Вальбурга вплотную подошла к алтарю. Книгу она теперь держала левой рукой, в правой появился нож. Вальбурга больше не обращалась к нему и не говорила напыщенных слов о магии и роде, она теперь скороговоркой читала из книги. Говорила она тихо и почти без выражения, язык был Ориону не знаком (он вообще не был уверен, что этот язык существует — или когда-либо существовал), и вместе с подвываниями Кричера это погружало в подобие транса. Видимо, какая-то эльфийская магия продолжала действовать, и Орион порадовался, что он, по крайней мере, не чувствует боли. Вальбурга читала так долго, что он даже почти задремал.
Боль пришла позже — когда она, замахнувшись сверху вниз, вонзила нож ему в бок.

Тогда мы были многочисленны и могучи, мы носили корону, мы были истинными королями Британии. Мы - властители, и я хочу, чтобы наш дом вернулся на то место, которое мы занимаем по праву!..
- Вэл, окстись, - мрачно перебил ее Орион. - Мы потеряли меч, наши сыновья или отреклись от нас, или мертвы, а сильнейшая из наших племянниц легла под красноглазого чернокнижника. Как говорили в древности, "над вами даже кони в Красном замке ржут".
- В каком замке? - моргнула сбившаяся с тона Вальбурга.
- Без понятия, - пожал плечами Орион. - Но так говорили наши предки.

...Раздевшись догола и припрятав свою одежду в прикроватной тумбочке, я из всё тех же часов добыл совсем небольшой флакон с Оборотным зельем, а вслед за ним и одну длинную волосину, которая даже спустя столько времени продолжала источать сильную магию.
Смешать и проглотить дело минуты.
Правда, после приёма далеко не самого приятного зелья захотелось прополоскать рот. Хлоркой. И чем-то заесть. Хоть теми же лимонными дольками.
Впрочем, для образа можно и пострадать, - пробурчал я низким старческим голосом, осторожно оглаживая длинную бороду. Как оказалось, суставы у изменённого тела ныли сильно. Плохо быть стариком.
Закутавшись в длинную мантию с капюшоном, из-за чего была видна лишь борода, а заодно притушив свет, чтобы нельзя было рассмотреть «украшения» на стенах, я наконец замкнул рунный круг.
Пару мгновений ничего не происходило, но вот наконец в центре магической фигуры медленно проявилась полупрозрачная фигура юноши, одетого в школьную форму.
Да… надо признать, что в юности Том Риддл действительно был красив. Чем-то на Айзена смахивает. Только если последний сошёл с ума лишь ближе к своему концу, то данный индивид начал гробить собственный разум намного раньше.
Что ж, будем лечить.
И для начала - шоковая терапия.
Дав призраку оглядеться и осознать странность окружающей обстановки, я сделал пару шагов вперёд, чтобы свет, источаемый рунами, позволил увидеть мою фигуру.
- Кто вы? - напряжённо, но в то же время довольно-таки властно потребовал призрак.
- - Том… - качаю головой. - Как же ты, мой мальчик, не узнал своего учителя?
- Д-Дамблдор?!! - глаза призрака стали размером по галлеону. Всё же крестраж это не совсем привидение, у которого эмоции сильно притуплены. Да и влияние Камня как источника энергии тоже имеет свои моменты.
- - Да, мальчик мой, это я, - плавным движением сбрасываю с себя капюшон. Вновь качаю головой. - Том, как ты мог так поступить? Ты же умный мальчик. Неужели ты не знаешь, что убийства расщепляют душу?
- Не тебе меня учить, старик! - шипит полувоплощенный крестраж. Впрочем, в данном положении это единственное на что он способен.
- - Эх, Том… - грустно вздыхаю. - Ты как был ребёнком, так им и остался. Но не волнуйся, я помогу тебе исправиться. Я наставлю тебя на путь истинный! Я докажу тебе, что сила Любви величайшая в мире!!! - пафосно восклицаю и резко сбрасываю мантию, демонстрируя голое старческое сморщенное тело. Вместе с этим резко вспыхивает свет, позволяя увидеть стены, где на цепях висят различные кандалы, колодки и прочие «прелести». В углу примостилась дыба, рядом с которой стоит столик с десятком различных кнутов.
Прошествовав походкой от бедра к столику я взял плеть поувесистей и, поигрывая ею, медленно начал приближаться к запертому в рунном кругу крестражу:
- Ну что, мальчик мой, приступим? - подмигиваю.
- Пару секунд Риддл простоял неподвижно. Потом его глаза закатились, и он безвольной тушкой рухнул в спасительный обморок. Не успело его тело коснуться пола, как рассыпалось мириадами искр.
- Н-да… Никогда бы не подумал, что крестраж реально может потерять сознание - думал, придётся сымитировать это, в нужный момент вынув осколок Философского Камня из точки фокуса. Но видимо, воздействие последнего оказалось даже больше, чем я предполагал.
- - Неожиданно, - хмыкаю, автоматически чеша затылок рукояткой так и не выпущенной плётки....

Тишина становилась все напряженнее, как вдруг Снейп взлетел в воздух вверх ногами, будто его вздернули за лодыжку. Мантия свалилась ему на голову, открыв всем стоптанные ботинки, лоснящиеся мятые брюки в непонятных пятнах и застиранные до полной потери цвета носки.
Проходящие мимо старшекурсники-хаффлпаффцы засвистели и заулюлюкали; Поттер и Уизли давились от хохота, а группа гриффиндорцев чуть подальше и вовсе тыкала в Снейпа пальцами и гоготала. Драко и Блейз покраснели не хуже Поттера. Я обернулась - у двери стоял Блэк и лениво покачивал палочкой.
- Блэк! - прохрипел Снейп, болтаясь в воздухе в такт покачиваниям. - Ты...
- Что я? - спокойно спросил папаша. - Я нахожу, что ты третируешь моего приемного сына и создаёшь особые условия своим недоноскам. Это неправильно, ненормально и мешает учиться моему приемному сыну и его друзьям. А я доношу до тебя точку зрения на проблему.
После очередного раскачивания с ноги Снейпа слетел ботинок и прилетел точно в лоб Блейзу. Драко прилёг рядом, видимо от запаха - воняло от ботинка жутко. Поттер, Уизли и остальные грохнули от хохота - на носке Снейпа красовалась здоровенная дыра, из которой торчали пальцы с криво остриженными желтоватыми ногтями.
- Ты рехнулся? - крикнула я, не решаясь кинуться на папашу; Поттер почти сразу взял меня на прицел. - Живо опусти его, гнусный пре...
- Рот закрыла, потаскуха малолетняя! - от рявка папаши я упала на пол. Наверное, мне показалось, но глаза Блэка на мгновение вспыхнули фиолетовым. - Ты здесь только потому, что в борделе за тебя кната ломаного не дадут. Мейстер Альбус уговаривал дать тебе второй шанс, но таких, как ты, проще убить, чем исправлять.
- Я Наследница рода!!! - завизжала я и... громко испортила воздух. Затем ещё раз и ещё.
- Что там про нравится пердеть? - хмыкнул Поттер, пряча палочку.
- Стелла, проснись, ты обосралась, - ехидно ввернул Уизли, чем вызвал новую волну гогота. - Наследница рода? Ты? Дочь... - он опасливо покосился на Блэка, и тот кивнул, - ...бастарда? Кто в это поверит?
- Ну, два олуха поверили, - пожал плечами Блэк. - Хотя, может, она привела весомый довод в виде задранного перед ними подола.
В собравшейся вокруг толпе снова раздались смешки. В меня тыкали пальцами, кое-где слышались шепотки про "черную дыру Блэк" и "Стеллу-вонючку".
- Бабушка проводила ритуалы... - выдавила я. Что-то шло не так.
- Да на Черном Пла... мече своем я эти ритуалы вертел, и не только я, - поморщился Блэк, пробормотал ещё что-то, про какого-то Бриндена, траву и ахинею, и почему-то попросил семерых его простить. - Ладно, хватит на сегодня. Меня уже блевать тянет от его носка.
Снейп кулем рухнул на пол. Толпа начала расходиться; большая часть окружила Поттера, Уизли и Блэка и, гомоня, поволокла их обратно в зал. А я сидела на полу и ничего не понимала. Наверное, во всем виноват Дамблдор, сам Блэк на такое бы не решился.

Чистокровной наследнице древнейшего и благороднейшего Рода за расправу над Предателями Крови ничего не будет. Еще и вам на вид поставят, что распустили эту банду.
- Насколько я помню, - послышался со стены голос Финеаса Найджелуса, - раньше Предатели Крови в Хогвартс не допускались. И за их убийство чистокровным магом никакого наказания не предусмотрено.
- Кто бы говорил о Предателях Крови, Финеас, - негромко произнес Дамблдор. - Или вы думали, что никто не найдет прохода? Никто не узнает?
Прадедушка на портрете побледнел под цвет сорочки.
- Альбус, вы не посмеете...
- Отчего же? - Дамблдор был очень мрачен. Очередной план рушится, что ли? - Сириус прав. Я много раз давал девочке второй шанс, но она не желала слушать. Видит Мерлин, я этого не хотел, но я вынужден сказать ей правду.
О чем это он? Что он несёт, старческий маразм подкатил? Ладно, разберемся.
- Мисс Блэк, вы знаете, откуда пошла ваша семья? - чуть мягче спросил Дамблдор. - Впрочем, о чем я, конечно, знаете. Но вряд ли вы в курсе, что родоначальник вашей семьи был... из другого мира.
Опа. Так я тут не первая?
- А при чем тут Уизли? То есть Предатели Крови?
- Сейчас узнаете, - Дамблдор придержал за плечо взвившегося Уизела. - В определенный момент Отделу тайн удалось найти проход в тот мир. Они выяснили, что ваш предок действительно происходил из королевской семьи...
Ого! Вот это новость. Надо будет посмотреть в законах, может, мне здесь чего-нибудь в честь этого обломится. Денег там или пост какой наследственный, главное покрупнее...
- ...точнее, из побочной ветви, от королевского бастарда, - продолжал Дамблдор. - Но эта ветвь неоднократно и безуспешно пыталась свергнуть законную династию.
- Причем тут мисс Блэк и Предатели Крови? - нетерпеливо спросил Снейп.
- У него не в носках дыра, а в голове, - пробормотал Уизли. - Сказано же - восставали против родни!
Гриффиндорцы зафыркали, но Дамблдор утихомирил их одним взглядом. Потом посмотрел на меня.
- Ваш предок, мисс Блэк, родился с Даром, но ему всегда было мало знаний. В попытках постичь магию он обратился к своему дяде - известному в том мире волшебнику - и заключил с ним ужасную сделку: запретные знания в обмен на шпионаж против армии мятежников... и собственного отца, который руководил восстанием. Мятежники были разбиты, но отцу вашего предка удалось бежать по дороге в ссылку. Что было дальше, точно не известно... мы знаем только, что вашего предка прокляли его же родные.
- Мать, - хрипло раздалось сбоку. - И отец.
Папаша стоял у окна и смотрел в никуда. Глаза у него почему-то снова были фиолетовыми.
- Отец этого ублюдка вернулся в город, который был их резиденцией, - продолжил он. - Его жена, дочь его брата и короля, встретила его в замке. Она протянула ему их семейный меч, Чёрное Пламя, и попросила заколоть ее. "Убей меня, - сказала она. - Убей, ибо мне легче умереть дочерью короля, чем жить матерью изменника!".
- И он ее убил? - прошептал Томас.
Блэк медленно кивнул. В кабинете висела мертвая тишина. Гриффиндорцы явно мутило, у Драко в глазах стояли ужас пополам с отвращением. Грейнджер была в шаге от истерики, судя по мокрым глазам и приоткрытому рту.
- Умирая, она прокляла ублюдка, которого породило ее чрево, - продолжил наконец Блэк. - Прокляла своей кровью, кровью отца и братьев, погибших под стрелами того, кого считали родичем, кровью всех, кто пал и падёт в борьбе за трон... чтобы кровь, которую он предал, обратилась ядом в его жилах и отравила его и его потомков на семижды семь поколений. И я... и его отец тоже проклял его, ибо виновник гибели матери проклят перед богами и людьми.
- Этого я не знал, - Дамблдор будто постарел на десяток лет разом. - Спасибо, Сириус. Дальнейшее нам тоже стало известно: дядя вашего предка - тот самый волшебник, которому ваш предок предал своего отца и родню по матери - сумел перенести его в наш мир. Здесь ваш предок назвался усечённой фамилией матери - Блэк - и никогда никому не рассказывал своей истории, - Дамблдор посмотрел мне в глаза. - Истинное значение слов "предатель крови" давно забылось, мисс Блэк - и немалую роль в этом сыграли ваши предки - но, поверьте, это вовсе не те, кто лоялен магглам.
Вокруг Финеаса Найджелуса образовалось кольцо из пустых рам - портреты директоров словно хотели оказаться от него как можно дальше. Слизеринцы тоже отодвинулись от меня и Драко и теперь стояли рядом с Уизли. Даже Снейп и Макгонагалл держались в стороне, как будто мы были заразными.
- Я не Блэк!! - вдруг истерически заорал Драко. - Я Малфой! Малфой, слышите?!
- Ты наполовину Блэк, - процедил Нотт. - А значит, наполовину из Предателей Крови, и твоя кровь наполовину гнилая.
- Вы... вы кому поверили?! - закричала я. - Это же Дамблдор! Блэки не могут быть пре...
- Это правда, - припечатал Финеас Найджелус. - В Отделе тайн есть подтверждение и воспоминания сотрудников, бывших в... экспедиции. Реддл получил копию через Руквуда и шантажировал ею Сигнуса, Ориона и Вальбургу.
- Фу, блин! - Уизли вскочил и бросился к дверям. - Потомок проклятых родителями! Меня сейчас стошнит!
Остальные ломанулись за ним, даже Драко, даже Снейп и Макгонагалл поторопились выйти. А я ничего не понимала. Это какой-то очень хитрый план директора, если даже прадедушка Финеас занял его сторону.
***
Над Хогвартс сгущались сумерки. Человек, выглядевший как Сириус Блэк, все так же стоял, привалившись к стене в кабинете директора, и смотрел в никуда.
- Я помню это, как будто это было вчера, - хрипло выдавил он. - Чёрное Пламя. И Калла... Ее проклятие все ещё действует, я чувствую. Чувствую в крови этого тела, - он прикрыл глаза рукой. - Вот оно, мое седьмое пекло... никакого огня, только другой мир, тело далёкого потомка и двойное проклятие. Проклятие крови и проклятие моей души.
Он впился зубами в руку, чтобы не закричать. Альбус, безмолвно наблюдавший за ним, поднялся и положил руку ему на плечо.
- Грехи искупаются, даже в геенне огненной, - тихо, но веско сказал он. - Гарри - вот ваше искупление, мой друг. Будьте его щитом, его учителем, его отцом - и вы обретёте покой.