 #обзор #далёкий_обзор #приключения_водоросли
На манеже вновь появляется обзор фикла про Костыляна! Глава 59 Начинается она странно, учитывая прошлые события. — … Повторяйте … за … мной: … Ридикулус! Чей-то голос тягуче произносит какую-то чушь. Что происходит? Почему тут так темно? — Ридикулус! Нестройный детский хор распевает это слово целую минуту. Я не могу пошевелиться. Что-то навалилось сверху и не даёт вдохнуть. — Ещё … раз! Нужно сбросить с себя эту тяжесть, и станет легче. Напряжёмся. Кажется, кисель поддаётся. — Ридикулюс! — ворвался в уши бодрый многоголосый крик. Время бросилось вперёд с нормальной скоростью. Я с огромным трудом разорвал последние путы и разлепил… веки. Судорожно вдохнув, поднял взгляд и встретился глазами со Снейпом. Тысячи иголочек немедленно впились в виски: Снейп воспользовался возможностью и атаковал напрямую. Приступив к изучению окклюменции, я попросил Миру не препятствовать внешним попыткам «прочитать» меня, страхуя лишь от фатальных пробоев. Мне была необходима практика ментальной защиты. Леди Ровена устраивала мне внезапные нападения, тренируя бдительность и быстроту реакции, но я нуждался в разнообразии противников. Как назло, Снейп давно прекратил свои попытки залезть мне под череп ввиду тенденциозного отсутствия перспектив. А вот сейчас, наверное, не смог удержаться. Отлично, поборемся. Я немедленно погрузился в домашнюю заготовку: расчёт семнадцати процентов от ста тридцати двух галеонов. Непростая задачка на устный счёт для типичного гриффиндорца. Тут бы опытному легилименту и заподозрить неладное, но окружающий контекст был пропитан очень, очень вкусной наградой дождавшемуся окончания вычислений: воспоминаниями о том, кому я отстёгиваю эту долю и откуда у меня такая немаленькая сумма. Вот только досчитаю и начну обдумывать, как именно передать и куда потратить остаток… Снейп купился. Задержался и начал томиться в ожидании, когда же этот напряжённый детский труд завершится. Он, прекрасный шахматист, уже наверняка рассчитал правильный результат, но ускорить процесс не мог: нельзя вмешиваться в чужое сознание и подсказывать. Только терпеливо наблюдать, как туповатый ученик, запинаясь, ошибаясь и откатываясь к началу, знак за знаком материализует нужное число. Что на уроках, что в мозгах — одни безнадёжные идиоты вокруг. Вот так-то. Водоросль неизвестным манером оказался на уроке третьего курса, а ещё там что-то забыл Снейп, фанонно решивший тут же покопаться в его голове. Что за тощий усатый хмырь читает нам лекцию? Это что, замена Квирреллу? Видимо, да: заикастый профессор в последнее время совсем расклеился. Его невнятное бормотание стало трудно различать на уроках. — Скажи, чего ты боишься больше всего на свете? Как же трудно анализировать происходящее и дурить Снейпа одновременно. В голове туман… Кстати, что здесь делает Снейп? Я осторожно покосился на зельевара. Сидит в стороне, проверяет чьи-то эссе. Так, минуту, это же не кабинет ЗОТИ. А что тогда здесь делаем мы? — Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал. — Профессора Снегга, — шёпотом повторил Невилл. Какой ещё Снег, не знаю такого… Ага, судя по коллективно развернувшимся головам, Невилл с перепугу зажевал имя «Снейп». Не понимаю я Лонгботтома: вчера был мрачный и злой, сегодня опять перепуганный. Должен признать, такой попытки объяснить адаптацию имени в переводе я ещё не встречал. — Невилл, начнёшь на счёт «три»! — продолжался между тем непонятный урок. Я вернулся к реальности. — Раз, два, три! — хмырь взмахнул палочкой, и зеркальная дверь большого старого гардероба, стоявшего у стены, с треском распахнулась. Походкой голливудского Дракулы из шкафа зловеще выдвинулся… ещё один Снейп. Невилл задрожал… потом закрыл глаза, поднял палочку и заорал: — РИДИКУЛУС! Радикально чёрный наряд Снейпа превратился в старушечью лисью шубу, дамскую сумочку и побитую молью шляпку. Народ заржал. Нелепый клоун всплеснул руками и юркнул обратно в шкаф, захлопнув за собой дверь. Я вздохнул. Понятно, почему мы здесь. Вышедший на замену усатый преподаватель отловил в заброшенной аудитории боггарта и привёл сюда класс на практическое занятие. Совершенно случайно тут же сидел Снейп. Почему, кстати? В подземельях уже не холодно… Минуту! А почему в аудитории не топлено? Я подошёл к ближайшему радиатору. Холодный! Да твою же ж… Скрипнув зубами, опять поймал задумчивый взгляд Снейпа. Раздражённо показал ему взглядом на неработающий теплотранзит. Даже до весны не дотянуло! Ну вот как тут… Ладно, разберёмся позже. Однако сути происходящего Фукус не улавливает. А текст, как и подобает напичканному фанонячкой творению, не может не обгадить Люпина. обвёл взглядом аудиторию. Совместное «выездное» занятие Гриффиндора и Слизерина. Народ стоит вокруг какой-то уставший... словно постарели. Да я и сам не лучше: толком не проснулся, в голове шумит, да ещё со Снейпом в ментале бодаюсь. Так, минуту, а не продолжаю ли я спать? Я проверил герб на груди. Гриффиндор. Щипок за запястье принёс отрезвляющую боль — едва из защиты не вывалился. Отставить бредовую рефлексию. То есть вроде как это не сон. Отыскал Гермиону в толпе и подошёл к ней. Уизли опять рядом. Покосился на меня и пробормотал что-то вроде «ноги бы ему оторвать». Какой ты добрый. Надеюсь, Гермионе хватило субботнего опыта на Астрономической башне. Посмотрел на неё внимательно. Вроде оклемалась. Опустил глаза — и застрял на уровне декольте. Ой, мама… Подруга, зачем ты столько ваты в лифчик напихала? Что за странные комплексы? Тут и через пару лет такое не у всех девчонок будет, а ты уже сейчас… — Гарри, ты куда это пялишься? — подозрительно быстро отследила мой интерес Грэйнджер. — Э-э… Мони, если тебе интересно моё мнение, то оно и до этого было вполне неплохо. — Что… как ты меня… — Гарри, ты что, головой ударился? — «приветливо» пошутил Уизли. — В труп меня превращать уже передумал? — холодно отрезал я очередную попытку «подружиться». — Гарри, пожалуйста, потише! — перековеркал моё имя хмырь с неизвестным мне именем. И этот туда же! Перестать, что ли, вообще отзываться на собачью кличку? Фукус, ты дебил. Занудный, мелочный, брюзгливый дебил. — Так, надеюсь, все придумали, как превратить свой главный страх в посмешище, — перешёл к практическим упражнениям преподаватель. — Теперь выходите сюда по одному, а я буду выпускать боггарта. Ну, кто первый? Семнадцать процентов от сиклей досчитались. Профессор, вы же понимаете, что кнаты тоже счёт любят? Другие назовут это мусором, но для меня они — сокровище. Поэтому, раз уж вы ждали так долго, потомитесь ещё чуть-чуть… Тем более что вы, по-моему, уже и забыли, чем занята в фоне часть вашего разума. Потянулись добровольцы. Парвати боялась мумий. Дин — бегающей по полу оторванной руки. Симус — какой-то бабы в балахоне… Детским страхом Рона Уизли, внезапно, оказался огромный паук, а не пустой сундук с надписью «Абыдна, да?»… Опять русреалом потянуло... И главное, хоть бы Фукус задумался! А вот Слизерин не спешил подходить к снаряду. И я их понимаю. Гниловатая, вообще-то, выходит тема у урока. И добытые штрихи к психопрофилям будущих лордов не стоят нескольких баллов, полученных за это занятие. Но провокации устраивают не для того, чтобы их можно было легко избежать. — Так, ну а что же уважаемый Слизерин? Неужели не найдётся ни одного смельчака? — хмырь обвёл ряды зелёных мантий. — Малфой? Паркинсон? Гринграсс? Мисс Гринграсс, давайте покажем остальным, как надо бороться с иллюзиями! Что-то такое было у Дафны в её глубинном страхе, чего не хотелось демонстрировать… Или с чем невозможно бороться превращением в посмешище… Или во что нельзя посвящать кого-либо постороннего. Я достаточно изучил её лицо за этот год, чтобы видеть: за ледяной маской сейчас бушевало смятение. /q] Это если вы ещё не поняли, что Люпина тут говнят. В итоге Водоросль сам вылезает вперёд, и... [q]Передо мной висело буровато-серое облако, в котором с бешеной скоростью мелькало множество неузнаваемых образов. Перекошенные лица, щупальца, зубы… Тебя бы на пару часов в Хаос, тварюшка. Для обмена опытом, обогащения арсенала и принципиального расширения кругозора. Установившаяся поначалу в зале тишина сменилась перешёптываниями, смешками и подколками. — Гарри, ну ты монстр… — Поттер, народ замерзает! — Давай, не затягивай интригу! Я театрально-сокрушённо вздохнул. Сунул руки в карманы. Отстучал ногой футбольный ритм. Посмотрел в окно. Вызвал «темпус». Народ начал смеяться. Облако продолжало свои мельтешащие метаморфозы, издавая тихий, похожий на хаотичное дребезжание стрекозиных крыльев звук. — Потти! — каким-то мерзким ироничным голосом выкрикнул Малфой. — Ты настолько тормоз, что уже и страх себе придумать не можешь? Чего это он? — Ну так выйди, подсоби… Коша… — буркнул я. Смех усилился. — Для тебя — наследник Малфой, — рыкнул Крэбб. Какой нахрен наследник, придурок? Я удивлённо обернулся. Стоят все трое какие-то злые, будто Лонгботтом после спасения от Аврората. Да что с ними сегодня? Опять налакались отравы? Хотя Снейп присутствует и всё видит, так что — не моя проблема. Я вздохнул и задумался. А что для меня было бы самым страшным? Потеря Саргаса? Потеря аниформы? Патронуса? Потеря зрения или даже магии? Или… смерть Луны? А может, потеря себя? Я никогда не хотел бы выбирать меж этих зол. Я внезапно осознал это со всей определённостью. А ещё я понял, что меня есть за что прихватить. Даже в моём возрасте — уже есть. Я поднял глаза. Разыгравшееся облако и не думало успокаиваться. — Неужели есть что-то ещё более страшное? — пробормотал я тихо. — Даю-у подсказку-у — каким-то загробно-воющим голосом протянул Малфой. — На «Д» начинается, на «О-р-р» заканчивается. В балахоне хо-одит… — Очки-половинки носит, — мрачно закончил я. Малфой подавился начатой фразой. Грег грязно выругался. Наступила гробовая тишина. Да неужто, змеи, я огласил ваш коллективный страх? А в компанию возьмёте? — Он точно рехнулся, — тихо ляпнул рыжий. — Гарри, быть может… — начал было хмырь. — Слизеринцев сегодня можно не вызывать, профессор, — вздохнул я. — Их главный страх мы только что узнали. А этот боггарт сломался, похоже. Очень кстати закончился расчёт процента от кнатов. Вот, мастер Снейп. Дробную часть считать не будем, да? Не будем. Потому что наступает самое главное. Из этого нужно извлечь квадратный корень… Сзади кто-то от души грохнул пятернёй по стопке с пергаментами. — Да ты издеваешься? — рявкнул Снейп. Смотри-ка, он следит, оказывается. Я улыбнулся во всю ширь. Обернулся, посмотрел взглядом довольного идиота в его бешеное лицо и согласно закивал. Всё, защиту можно высвобождать. Ввиду отката проигранного поединка провести ещё раз результативную атаку Снейп сегодня не сможет. Будет скатываться в бесконечное взятие квадратного корня. Снейп начал выпрямляться… Но внезапно народ дружно ахнул, глядя мне за спину. О, так боггарту мешала моя защита? Ну-с, посмотрим. Эта сцена с окклюменцией вообще непонятно зачем нужна была... Возле шкафа стоял… я. Или, скорее, мой старший брат. Точно повторяя мои движения, передо мной высился парень года на два старше меня. Очень похожий на меня, но в очках, взлохмаченный и весь какой-то расхлябанный. На лбу — шрам в виде молнии. Изумрудно-зелёные глаза ошарашенно рассматривают меня. Из кармана торчит остролистовая рукоятка. Сколько ж ещё будет всплывать эта давно разорвавшаяся палочка? Чем она так важна? — Охренеть, главный страх Поттера, — прокомментировал кто-то. — Потти, ты настолько редко смотришься в зеркало? — опять вылез неугомонный Малфой. — Нужно было подарить тебе твой портрет. А и правда, чем этот парень настолько ужасен? Расчёской по волосам пройтись, гардероб обновить… Я похолодел. Шрам и зелёные глаза. Я не был в Саргасе. И очки — я не стал анимагом. И… ни одной «феньки» от Луны на одежде. Где она, что с ней? И этот олений взгляд растерянного лоха, полностью согласующийся с внешним видом… Мне кажется или зрачки не должны быть так расширены при дневном освещении? Нужно отдать должное: эта тварь ухитрилась показать все мои страхи в одном лице. Словно почувствовав моё понимание, иллюзорный парень гаденько улыбнулся и сделал шутовской поклон. Откуда-то выкатил ещё и иллюзорное ростовое зеркало на колёсиках, повернул его ко мне: полюбуйся, мол, это ты. Зеркало было подозрительно похоже на атаковавший меня зимой артефакт, так что повторять свою ошибку дважды и смотреть в него я не стал. Я не буду выбирать между этих зол, тварь. Я их не допущу. Найду нужный путь. Плечи развернуть, осанку выпрямить. Руки из карманов вынуть. Я внезапно оказался выше своего отражения. Класс затих. — Хочешь, — спокойно произнёс мой голос, — я расскажу, чего боятся боггарты? Шут передо мной усиленно закивал и тоже попытался вытянуться. Нет, обезьяна. Если ты в точности повторишь за мной, ты перестанешь изображать ничтожество. Словно поняв это, боггарт сменил тактику и призывно затыкал в зеркало — посмотри же, мол, туда. — Способ, — задумчиво продолжил я. — Заставить вас показывать не наши страхи, а наши… желания. Я рассеянно поднял взгляд повыше. Боггарт посерьёзнел. — И самое сокровенное, и желаемое сиюминутно. И обыденное, и запретное. Всё, что только можно представить и захотеть. Всё, чего не хватает в жизни. Своё персональное зеркало Еиналеж. Вот, оказывается, главный страх Водоросля: стать нормальным человеком, похожим на канонного Гарри! Так или иначе, своим бубнежом он запугивает боггарта до усрачки, и тот сбегает. И глава заканчивается так: Шелест усилился. Паразиты покидали насиженные места. Не такие уж они и безобидные, вообще-то. Да и способ избавления от ловушки, преподаваемый усатым хмырём — полная клоунада. Так только детсадовских малышей можно учить не бояться «бабая» под кроватью. Или отстающих в развитии гриффиндорцев. Лоб терзало десятком раскалившихся заноз. Шрам опять разболелся, что ли? Я поднял руку ко лбу и наткнулся на очки. Что… что за? Я поискал взглядом зеркало и уткнулся в гардеробную дверцу. Успел увидеть на запотевшей поверхности выведенную чьим-то пальчиком надпись: «Гарольд, возвращайся!» Зеркала на дверцах внезапно задёрнуло непроглядной тьмой. Время остановилось. Дохнуло тленом и запредельной опасностью. А потом чёрные стёкла взорвались. На меня ринулись тысячи колючих осколков… Глава 60 Офигевший Фукус очухивается в своё Водорослевом замке и предаётся размышлениям: Я судорожно втянул воздух. Саргас, утро среды. Мне опять приснился плохой сон? Да какой там, к червям, сон! Я проверился два раза. Боль, собственные пальцы с узором на подушечках, работающие зеркала. Со Снейпом поединок провёл. Почти часовой содержательный урок — и ни сюжет ни разу не сменился, ни даже интерьер в малейших деталях не исказился. Заклинание, судя по всему, действующее, пусть и клоунское, а я его не знал до сего дня. Если это — сон, там вполне можно прожить полноценную жизнь. Одно остаётся неясным: почему я опять оказался невнимателен к вопиющим деталям? Как можно не понять, что все подростки вокруг стали старше? Что я сам — выше? Очки на носу не обнаружить, отсутствию острого зрения не удивиться? Этот туман в голове… А может, боггарт показал мне меня самого? Тогда, в будущем. Драко же кричал что-то про меня в зеркале. То ли тот «я» и вправду тупой олень, то ли зелий наглотался… Нет, хорош плодить догадки. Ещё один странный мир, где кто-то такой же, как я, не пошёл к Салазару, а пошёл… Куда, кстати? Неужели Уизли смог там со мной подружиться? Жаль, себя в зеркале я так и не увидел. Мало ли что там боггарт показывал на публику. Однако если автор хотел так обосрать канонный мир, то потерпел полную неудачу. Ибо никаких "наследников Малфоев" в нём не было. Так что мы увидели лишь ещё одну кривую грань фанонячки. На носу каноннорельсная отработка в Запретном лесу, но до этого Фукус срётся по поводу баллов факультета. — Дин, тебе нужны баллы для факультета? — не стал я терпеть очередного наезда за завтраком. — Так подними задницу и заработай! Какой там твой личный баланс? — Да с какой это стати ты мне ещё и… — Даже с учётом последнего минуса я всё равно принёс Гриффиндору больше очков, чем ты. — Из-за тебя мы лишились полусотни баллов! И из-за Грэйнджер — ещё полусотни! — И нормально! — я решил не сдерживать голос. — Я могу ещё сотню спустить в унитаз, и всё равно буду лучше тебя по балансу пользы для факультета. А Грэйнджер приволокла на своём горбу больше очков Гриффиндору, чем кто-либо ещё. Больше, чем Перси! Как ты вообще можешь заикаться какими-то претензиями в её адрес? — Ты должен вернуть то, что просрал, понял? И лучше бы в ближайшее время! — С чего бы? Сам заработал, сам и спустил. По итогу буду не хуже многих. — Да ты… — Да я вообще ни одного балла больше получать не буду. Если тут чем больше зарабатывают, тем больше всем должны, однозначно мудрее никогда не выходить из нуля! — Мы на последнем месте, Поттер! Слизни опять выиграют Кубок школы! — Знаешь, для примера, почему это так? — я показал в сторону рыжей парочки. — Минус триста двадцать баллов штрафов. И ноль баллов прибыли. НОЛЬ, сука! Как полагаешь, если бы у нас было на триста двадцать очков больше, где бы мы сейчас были? А всего-то и нужно — не тянуть факультет вниз своими выходками. — Поттер, ты пожалеешь об этом, — сказал Джордж. — В последнее время я слышу слишком много угроз от вашей семьи. Род Уизли желает объявить мне войну? Откуда это Фукус знает, кто сколько баллов получил и потерял? Аффтар ему подсказал? И кто это такой — Род Уизли? Ах да, ещё Фукус успевает высраться на Трелони. — Практическую Астрономию сегодня отменили, — ответил Перси. — Трелони напророчила, что к ночи пойдёт дождь. Преподавателя Прорицаний Сивиллу Трелони я видел лишь пару раз, издали, за преподавательским столом. И, должен сказать, мухоморовым виски от неё попахивало оба раза. Несмотря на расстояние. Не знал, что она совмещает ещё и должность штатного метеоролога. Что дальше? Пивза — в преподаватели ЗОТИ? Фукус, если не умеешь пророчить, это ещё не значит, что ты должен завидовать другим. — … Лучшие учителя для вас — это тяжёлая работа и боль, — услышали мы с Гермионой ворчание Филча на подходе к холлу. — Жаль, что прежние наказания отменили. Провисеть несколько ночей подвешенным за ребро к потолку — не то же самое, что вымыть пару туалетов. — Ага, так бы и дали мне позависать несколько ночей, пропуская проклятую учёбу, — огрызнулся Уизли. — О, в вашем случае сделали бы исключение. Всё равно вы эту учёбу прогуливаете, так чего же зря времени пропадать? — Доброй ночи, мистер Филч, — мы вышли ко входу, где уже присутствовали Уизли с Лонгботтомом. — Мистер Поттер. Мисс Грэйнджер, — глядя на девочку, Филч сокрушённо покачал головой. — Вот от вас-то я такого не ожидал. — На ошибках учатся, — примирительно сказал я. — Зайдите сегодня в Планетарий. Говорят, звёзды там проснулись насовсем. — Брехло, как обычно, — вставил ценное мнение Уизли. — Так и палятся прогульщики, Рон, — равнодушно констатировал я. Уизли действительно сбежал из полутёмной аудитории, сев поближе к выходу и переждав лишь начальную перекличку. Синистра это, конечно, видела, но она была из той части преподавателей, кто махнул на него рукой. Не хочет учиться — вольному воля. У нас не таинственные медвежьи Советы с их обязательным средним образованием, и даже не магловская Великобритания. При упорном сопротивлении процессу и полном попустительстве информированных родителей — никто ничего никому не должен. Какой чудесный отрывок! Канонная рельса в виде вдруг резко поменявшего свой прежний характер Филча, русреал в виде упоминания образования в СССР, обгаживание Жрона... Потом, как и можно ожидать, снова канонная рельса. — Так, значится. Теперь слушайте, что нужно сделать, — Хагрид поднял фонарь. — Видите эти пятна на земле? Серебряные и светящиеся? Это кровь единорога, так-то вот. — Не прикасайся к ней! — тихо сказал я Гермионе, живо позабывшей об опасности и присевшей перед группой брызг на тропинке. — Можешь получить проклятие. — Его серьёзно кто-то поранил, и он сейчас где-то там в лесу бродит. Второй раз уже за неделю. Я в понедельник одного нашёл, мёртвого уже. А этот жив ещё, и надо бы нам с вами его найти, беднягу. Добить там, или помочь, чтоб не мучился… ну, то есть, гм… помочь или… — А то, что его ранило, всё ещё в лесу, наверное? — спросил Лонгботтом. — Я ж сказал, нету в лесу никого такого, кто бы вам смог навредить, если вы со мной да с Клыком сюда зашли, — заверил Хагрид. — С тропинки, главное, не сходите — тогда и всё нормально будет. Звучит как очень разумный план. Разве что скулёж Клыка портит эту поймавшую вдохновение аматорскую игру. Так, ну и где же классический сюжетный поворот? — Так, значится, счас на две группы разделимся… Бинго! — … и по следам пойдём, потому как их тут до… ну… куча, значит, следов. И, должно быть, со вчерашней ночи он тут шляется, единорог-то… Ага. Шляется со вчерашней ночи, марает землю кровью, добирает жидкости на водопое и опять идёт красить траву серебром. — … или даже с позавчерашней… Я безнадёжно вздохнул.(1) 1) У Роулинг это именно так: смертельно раненный единорог шляется больше суток (since last night at least в оригинале, с «прошлой-позапрошлой ночи» — у РОСМЭН), марая всё кровью неостанавливающимся кровотечением. Без комментариев. Ну конечно, чем придумывать объяснения, проще списать всё на происки Дамбигада. Все разделяются, и Герминога увязывается за Водорослем. Текст опять пытается говнить Рона (не забывайте, что аффтар считает ЭТО "фактуристым мерзавцем") Всё это время, когда по всем нормальным законам мне нужно было строго приструнить девчонку и, наорав, выпнуть обратно к Хагриду — зарёванную, но живую, — я молчал. Потому что сразу после решительной отповеди Гермионы ко мне постучалось знакомое чувство. Хогвартс уведомлял о скором начале очередного урока. Ни до, ни после, а вот именно сейчас и в таком составе. Как же надоело это *предзнание* всех вокруг, кроме меня! Впрочем, не время бузить. Как там говорила леди Ровена? «Ему тоже трудно»? Постараемся собраться и в кои-то веки побыть старательным и понятливым учеником. — Ну… а я тогда Клыка у вас заберу! — принял решение «хозяйственный» Хагрид под радостный взвизг трусливой псины. — Раз уж вас там целых двое будет… — Не возражаю, — спокойно ответил я. — Подобное к подобному. После чего вернулся ко входу на поляну и пустил серию огоньков вдоль тропинки, по которой мы все сюда пришли. — Это… это кому он это сказал, а? — подозрительно спросил Уизли. — Слышь, трусло, ты чего там вякнул, а? И да, опять какой-то "урок" от Хогвартса. Хотя они вроде и не в Хогвартсе, и даже не сильно рядом. Они идут, идут, и... Я резко остановился и сжал её плечо. Прикрыл глаза и до предела обострил второе зрение. Это не помогло. Впереди была тьма. Много Тьмы. — Беги. Живо! Урок вот-вот начнётся. — А… а ты? Да что за люди эти девчонки? Я сформировал обширный «Люмос Эклипсис» и послал его вперёд. Окрестности осветило, будто сверху включили десяток сценических прожекторов. — Я сразу за тобой. «Эклипсис» не помог. Тропинка впереди всё равно оставалась тёмной. И эта темнота начала приближаться. — Ты врёшь, — спокойно сказала Гермиона, доставая палочку. — Говори, что делать. На плечо безо всякого вызова опустилась Ночь. Урок начался. Ночь повернулась ко мне — и в голове пронеслась серия образов. Ой-ёй… Как же опасно учит Хогвартс. Надеюсь, оно будет того стоить. Стало холодать. Несмотря на тёплую одежду, меня начал пробирать мороз. А потом из тьмы выплыла большая фигура в тёмном балахоне, парящая над землёй. Лицо скрывал глубокий капюшон. — Гарольд, кто это? Я выставил Щит пустоты. — Дементор. Гермиона, нужен твой Свет. Это он так криво предлагает Патронуса вызвать. Ну, не совсем вызвать... — Не думай, чему тебя учили. Вспомни свои сны. Вспомни, как на самом деле выглядит твоя магия. Загляни в себя, возьми весь Свет, что есть. Облеки в совершенный кристалл Порядка. Достань его. Я присмотрелся внимательнее. Эта тварь жрала Пустоту! Червоточины Хаоса, да как можно жрать такое добровольно? Где-то рядом отозвалось большое количество Света. Пока скрытого, но готового вырваться и выжечь лес на сотню метров вокруг. К сожалению, дементору это не нанесёт фатальных повреждений. Не понимаю, почему в данном случае Тьму нельзя нейтрализовать Светом, но это так. — Что… дальше? Бросать в… это? — Нет, не вздумай! — я подбросил твари ещё «доширака». — Зови его. — К… кого? — Своего защитника. Как мою сову, что сейчас тебя прикрывает, видишь? Только своего, собственного, светлого. — Как? — У каждого мага есть защитник. Он где-то далеко, в своём мире. Но он всегда поможет. Дозовись его, он услышит. — К… как он выгл… — Это знаешь только ты. Не думай, как он выглядит. Кричи, что тебе нужна помощь. — А… — А мы с Ночью поможем ему прорваться сюда. Ты только найди и дозовись его. — Я… — Ты маг, Гермиона. Не думай. Делай! — сказал я и добавил тише: — Или нас сожрут. Кажется, я начал понимать, что происходит. Стихия этой твари — не первичная. Производная. «Голод». Внебрачный выродок Тьмы и Хаоса — вечный, всепоглощающий Голод. Тварь жрала Пустоту, но не могла ею насытиться ни на йоту. И это усиливало её голод ещё больше. Она обезумела и рвалась к источнику бесплодной пищи всё сильнее. А может, ей хотелось прорваться сквозь горы пустой еды к наполненным вкуснейшей амброзией сосудам наших душ. Помнится, в комментариях к прошлым частям кто-то интересовался, что в этом фикле понаписано про стихии. Вот, пожалуйста. В итоге Герминога вызывает Патронуса, и тот убивает дементора. Грань заколыхалась. К нам пытался прорваться кто-то… добрый. — К… кажется… — Вижу. Сейчас… Похоже, тварь, даже если бы и захотела, уже не могла от нас оторваться. Инстинкты не позволят. Слишком много она съела, а ей давали ещё и ещё. Открыть каналы. Взять немного этого света. Пожалуй, настал твой звёздный час, палочка: тот самый момент, когда с тобой лучше, чем без тебя. — Exspectamus patronum! Дохнуло незнакомым миром и чьей-то радостью. На тропинке стало очень светло. — Весь свет — ему, Гермиона! Он знает, что делать! Мне показалось, что наступил солнечный день. В тёмный балахон врезался какой-то ослепительный комок. Пролетел сквозь тварь, мгновенно развернулся, пролетел ещё раз — и начал раз за разом прошивать дементора тонкой световой паутинкой, будто игла швейной машины, прибивающая пуговицу к толстому ковру. От поднявшегося визга закололо в ушах. Патронус обычно не убивает дементоров — не успевает, потому что у тварей хватает мозгов разорвать дистанцию и ретироваться. Но этот матёрый экземпляр слишком сильно присосался к халявной баланде. Однако, патронусу нужно помочь. Гермиона не железная, ей вообще рано было делать этот вызов. Подняв палочку, я сформировал тончайшую иглу из сгущённой пустоты и вонзил её в бьющуюся в агонии фигуру, в последний момент немного закрутив стилет штопором, чтобы клиент не соскочил. Вонзил — и резко отпустил сгущение. Накачанная пустотой и сильно подточенная светом, тварь взорвалась. Неожиданно легко, мгновенно, без вспышки и абсолютно беззвучно. Нематериальное тело дементора распылило по дальним земным орбитам. На дорожку медленно спланировали тлеющие обрывки балахона. В уши ударила наступившая тишина. Урок окончен. Потом Фукус достаёт откуда-то две кружки горячего шоколада, и глава кончается. 19 сентября в 15:56
3 |
 |
|
|
Самый страшный кошмар любого фанона - это канон.
Закономерно. 7 |
|
 |
|
|
Mary Holmes 94
Самый страшный кошмар любого фанона - это канон. Чёрт, а ведь и правда, какая же безумная ирония. В цитатник, однозначно))Закономерно. 5 |
|
|
|
|
Кстати, в этих главах опять была эта дурацкая хуйня про бедных дитачек, которых мерзкий Люпин травмировал, показав все их страхи. Стоит ли пояснять, почему это абсурдная претензия?
4 |
|
|
|
|
Я помню похожий срач про "некомпетентность преподавателей Хогвартса", месяца 4 назад был примерно. Какой же это был пиздец...
2 |
|
 |
|
|
2 |
|
 |
|
|
voss22
Кстати, в этих главах опять была эта дурацкая хуйня про бедных дитачек, которых мерзкий Люпин травмировал, показав все их страхи. Стоит ли пояснять, почему это абсурдная претензия? Да нет, не стоит, мы и так знаем, что в магической Британии никто не озабочень детским психическим здоровьем - как когда-то не были озабочены в странах Европы, не были озабочены в РИ и СССР, не были озабочены в США - общество к этому приходит постепенно, а маги видимо еще не дошли. А потому не будут относиться к чужим страхам бебережно ( это не опечатка, это термин).5 |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
