Через несколько минут после этого кадра:


Туман висел над старыми надгробиями, будто грязная простыня, снятая с мертвеца. Воздух густел запахом прелой листвы и... чего-то, что не принадлежало этому миру.

Без звука и каких-либо магических эффектов между покосившихся каменных надгробий возникла тень и стремительно набрала объем и плотность.
Высокая, сгорбленная, закутанная в чёрные лохмотья, она медленно выпрямилась, будто пробуждаясь от долгого сна. Это был ни кто иной, как назгул, один из девяти кольценосцев. Магически удар Гендальфа не смог развоплотить его, но смог выкинуть в другой мир. Пустые глазницы, скрытые капюшоном, уставились в туманный пейзаж погоста. Он не понимал, где находится. И очень хотелось жрать. Хоть эти дурацкие цветы... Назгул набрал букет и попытался выпить из них жизнь. Хоть веганская еда, но лучше, чем ничего.

А потом... появилось оно. Вкусняшка.
***
Дементор плыл над кладбищем, как жухлый осенний лист на ветру. Его скрюченные пальцы цеплялись за холодный воздух, а из-под капюшона сочилось желание. Он искал признаки жизни — страх, отчаяние, сладкие капли счастья, которые можно высосать, как сок из созревшего плода.

И тут — повезло! Какой-то мужик в чёрной хламиде чего-то забыл на кладбище. Наверняка пришел поплакать над какой-нибудь могилкой, полный светлой грусти и приятных воспоминаний. Вон и цветов набрал целый букетище...
Диментр невольно облизнулся. Еда стояла и смотрела на то, как он приближается. Ясное дело - остолбенел от ужаса.

«Свеженький» — прошипело в сморщенных мозгах (или что у него там за них) дементора.

Он ринулся вниз, раздуваясь, как туча, и со всего размаха впился в назгула своим поцелуем.

И тут...

Боль! Ужас! Тьма чернее черного, словно сама Лина Инверс кастовала драгон слейв, обращаясь к Прародительнице Хаоса.

Дементор ожидал сладкого потока воспоминаний — смеха, солнечных дней, материнских объятий. Вместо этого его глотку затопило морем крови, криками умирающих, зловонным дыханием Мордора, скрежетом боевых колесниц, давящих тела, холодом Кольца, съедающего душу...

Назгул не имел счастья. Точнее, его счастливые воспоминания состояли из такого ужаса и кошмара, что дементор показался себе маленьким наивным младенцем лепящим куличики в песочнице. Мужик в черной хламиде был наполненной только ненавистью какого-то демона по имени Саурон.

Дементор забился, как рыба на крючке, пытаясь оторваться. Но было поздно.

Назгул ухмыльнулся (где-то под тряпками разошлись щелью ссохшиеся губы) и втянул дементора в себя, в засос, как жаждущий похмелиться выпивает глоток вина.

Тьма поглощала тьму, холод пожирал холод. Дементор уменьшался, как сдувающийся шарик, его когтистые пальцы судорожно цеплялись за воздух, но все было бесполезно.

- Хлюп!

От него остался лишь жалкий тёмный хвостик, болтающийся в пасти Назгула.

Тот обсосал его, как высасывают мясо вареного рака из клешни и выплюнул невкусный остаток на землю, припечатав и растерев каблуком.

Тишина на Хогсмитовском кладбище. Голубые туманы плывут... Где-то вдалеке раздался удар колокола часовой башни Хогвардса. Назгул медленно повернул голову.
Ну вот и новая еда...