Шани умудряется не попасть маме на глаза и бредёт по дворцу гуда глаза глядят в расстроеных чувствах. Воронёнок не решается его трогать. (Что за дворец вообще! Куда стража смотрит - шляются там всякие!)
В том числе ночью по дворцу шляется злой и расстроенный Яма.
В лес сходили впустую, сестра разбила коленку а он её не защитил. И за то что вообще её в лес потащил ему прилетело. Мама в слезах, отец бесится - в общем жизнь отстой.
И тут Яма видит что в коридоре посторонние - какой-то пацан который в прострации и та самая толстая птица, которая его сестру напугала и из-за которой она коленкой мучается.
Вот сволочи - думает Яма - ну никакого чувства меры у людей шляются тут как у себя дома, ну ничего если мама молчит как партизан, я из вас правду вытрясу.
А Шани дев своей неспешной, мать моя, очень неспешной (еще более неспешной чем стрелы в Махабхарате!!!!) идёт в сторону леса и даже успевает дойти по темноте.
Мама наконец успыпила дочь.
А Яма… Яма еще раз обдумал все известные ему факты и решил поступить как сын своего отца. Он вспомнил как папа кричал что речь идёт о папашиной гордости и принял решение.
- Кто бы ты не был, поспи, потому что это твоя последняя ночь - сказал Яма и взял меч.
#мамские_будни #лирика
Доче сравнительно недавно исполнилось четыре. Тема "я уже большая" в самом разгаре.
Больше всего доче почему-то нравится спорить по поводу своей маленькости с искусственным интеллектом, то бишь с Алисой.
— Алиса, угадай сколько мне лет! — требует она от неё.
— Восемь? — спрашивает Алиса.
— Меньше! — печально отвечает дочь.
Так, отнимая по единичке, они все же добираются до цифры "четыре".
— Так ты совсем малышка! — умиляется Алиса, и тут же получает чудовищную бурю возмущений и наездов от "малышки".
— Ты уже совсем большая! — покорно соглашается потом она. Даже если ты — искусственный интеллект, ты, конечно, побаиваешься разъяренной четырёхлетки. И это очень разумно.
Дочь триумфально требует от неё музыки и песен и прыгает на диване.
...А мне грустно от того, что она периодически запрещает называть её "крошкой". А она ведь правда-правда — моя крошечка!
— Я не крошечка, я уже хлебушек! — сердито отвечает мне на это дочь.