Добби и Винки встречались уже не первый месяц. Они были идеальной парой. Он — ультраправый эльф-либерал с центристскими замашками, а она — алкоголичка. Поначалу они прекрасно уживались, но спустя пару лет Добби стал ощущать, что ему чего-то не хватает. Какое-то полузабытое ощущение из прошлой жизни, что-то неуловимо важное. И придя однажды на вызов Поттера к "Сиськам Фенрировны", он наконец понял, что это было. Люцеболь. Все эти плетки, хлысты и костюмированные членские вечеринки, что золотым дождем проливались на него, пока он служил Малфоям. Их не было. Они исчезли, унося с собой незабываемые впечатления, и Добби только сейчас понял, насколько они были важны для него. В этот вечер он решил подготовиться. Бутылка гоблинского, коробка гномских и понюшка эльфийских ждали своего часа.

И вот гоблинское было выпито, гномские были съедены, а эльфийские — выкурены. Добби дождался, пока Винки уйдет в ванную прихорашиваться — там ее ждал сюрприз в виде специального костюма для сегодняшней вечеринки, — и вытащил из потайного сейфа Его. О, как же он ждал этого момента!

С приснопамятного момента его эпического освобождения из люцерабства у Добби появился фетиш — ношеные мужские носки. Желательно грязные, потные и поттеровские, но тут уж как придется.

Добби надел на нос мягковато-влажный от недельной носки носок Рона и зажмурился, с наслаждением делая самый первый, самый сладкий вдох. Он был идеален. Славься Уизли и его нелюбовь к гигиене!

Тем временем Винки как раз вышла из ванной, одетая в облегающий латексный костюм и раскрепощенно помахивающая шипастым хлыстом для погонки крупного рогатого чего-то, в очередной раз по пьяни выведенного Хагридом.

— Стоп-слово, дорогой?

— "Толкин напиздел!"

С первым же ударом хлыста Добби понял, что все было правильно.