Кстати, помните, как Дюма представляет Ришелье читателям?
"Человек этот был Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, не такой, каким принято у нас изображать его, то есть не согбенный старец, страдающий от тяжкой болезни, расслабленный, с угасшим голосом, погруженный в глубокое кресло, словно в преждевременную могилу, живущий только силой своего ума и поддерживающий борьбу с Европой одним напряжением мысли, а такой, каким он в действительности был в те годы: ловкий и любезный кавалер, уже и тогда слабый телом, но поддерживаемый неукротимой силой духа, сделавшего из него одного из самых замечательных людей своего времени".
Не создается ли впечатление, что Дюма здесь с кем-то непрямо дискутирует? У меня вот создается. В этой связи вспоминается вышедший в 1826 году (за 18 лет до "Трех мушкетеров") роман Альфреда де Виньи "Сен-Мар, или заговор времен Людовика XIII", который был в своё время весьма популярен (даже у нас его читали). Вот там-то Ришелье как раз и был изображен немощным злодеем. И если сравнивать образы кардинала в "Сен-Маре" и в "Мушкетерах", то версия Дюма может показаться на фоне варианта де Виньи чуть ли не реабилитацией Ришелье.