- Гарри, отпусти его! – испуганно пискнула Грейнджер, а я моргнул, возвращаясь в реальность. Уизли скрючился на полу и хрипел, испуганно хватаясь за горло. Я буквально под рукой чувствовал бешено бьющийся пульс.... Стоп, под рукой?!

***

Крышка тумбочки надсадно заскрипела под взглядом величайшего волшебника столетия. Профессор Дамблдор выписал палочкой замысловатый узор и молча покачал головой, взглянув на вошедшую Минерву, в глазах которой на какое-то мгновение засверкала надежда. Пожилая женщина бессильно опустилась на кровать, и как-то внезапно в одно мгновение на её лице отразился весь её возраст.

- Бесполезно, - директор с болью взглянул на сына своих любимых учеников (всем ведь известно, что если семь лет подряд по десять месяцев директорствовать у одних и тех же людей, наблюдая за тем, как они превращаются из круглых маленьких детей в симпатичных молодых людей, то рано или поздно полюбишь их не меньше родных отпрысков). Минерва тяжело вздохнула.

- Но ведь можно же что-то... Альбус, это всё моя вина, - горько произнесла она. - Почему я тогда не настояла на своём? Почему позволила себя уговорить?

Директор тяжело вздохнул.

- Но идея-то была моей, Минерва. Это я спрятал Гарри у его семьи. А теперь мы можем... Мы можем только прекратить существование этого Нечто. Чем бы оно ни было, - он с болью взглянул на худенького мальчика, лежавшего на кровати в Больничном крыле уже второй год, - там уже нет Гарри.

- Но ведь он слышит! Понимает! Вы сами говорили, что он... - с отчаянной надеждой воскликнула дочь настоящих шотландских вождей - такая же несгибаемая и упорная, как и её предки.

- Минни, - мягко произнёс старый профессор, помнивший её совсем молодой, и железная декан самого трудного факультета сдалась. - Самого Гарри там нет. Это Нечто всё уничтожило. Ты ведь знаешь, с каким трудом нам удалось создать такую продолжительную и объёмную галлюцинацию, чтобы это Нечто не вышло за пределы собственного разума, и даже если бы сам Гарри всё ещё был там... Мы два года искали в этом Гарри нашего Гарри, но, к сожалению... Там уже давно никого нет. Малыш Гарри теперь со своими мамой и папой.

Минерва только покачала головой и выпрямилась.

- Я забываю об этом, Альбус, - просто сказала она, и в голосе пожилой женщины послышались слёзы. - Я часто прихожу сюда в свободные минуты, разговариваю с ним, и мне кажется, что он меня слышит, но... - её голос сорвался, и Минерва торопливо прижала руки к лицу, закрывая задрожавшие губы. Она помолчала и продолжила: - Я спрашивала у Фигг - Гарри она описывала как доброго и отзывчиваго мальчика... Почему это, умеющее только мучить, издеваться и подавлять, выбрало нашего Гарри? - "нашего" она произнесла с такой тоской и любовью, что сердце Альбуса сжалось. Несмотря на прожитый век с лишним, он всё ещё не разучился чувствовать душевную боль.

- Я не знаю, - прошептал директор. - Но мы долго держать его не сможем. Я... Минерва, я чувствую, насколько оно злое и разрушительное, как оно наслаждается властью над слабыми и унижениями беспомощных, и... - его голос сорвался. - Надежды больше нет. Не через два года. Я не могу ради утешения себя слабой надеждой так поступать с телом нашего мальчика.

Минерва закрыла глаза.

- Альбус, давайте позовём всех, - только и произнесла она.

***

Запоздало понимаю, что не чувствую руку. Мысленно протягиваю волну магии, но она ускользает из моих пальцев. Мир вокруг меркнет. Почему-то становится очень холодно.

Наступает темнота.