— А, Поттер, — произнёс Снегг, когда Гарри, стукнув в дверь, вошёл в неприятно знакомый кабинет, который Снегг, хоть он и преподавал теперь наверху, так и не освободил.

Освещён кабинет был, как и всегда, тускло, и всё те же разноцветные банки со слизистыми мёртвыми существами стояли по его стенам. Ещё более зловеще выглядела груда оплетённых паутиной коробок, сваленных на столе, за которым явно предстояло сидеть Гарри, — от них так и веяло нудной, тяжёлой и бессмысленной работой.

— Мистер Филч давно уж подыскивал помощника, который смог бы привести в порядок эти старые архивные дела, — ласково сказал Снегг. — В них содержатся записи о правонарушителях Хогвартса и понесённых ими наказаниях. Нам хотелось бы, чтобы вы заново переписали карточки, на которых выцвели чернила, а также те, что погрызены мышами, и в алфавитном порядке разложили копии по коробкам. Магию использовать запрещается.

— Разумеется, профессор, — сказал Гарри, вложив в последнее слово столько презрения, сколько смог.

— Думаю, вы могли бы начать, — злорадно улыбаясь, продолжал Снегг, — с коробок от тысяча двенадцатой до тысяча пятьдесят шестой. Вы встретите в них знакомые имена, что сделает вашу работу ещё более интересной. Вот, гляньте-ка…

Он театрально вытащил карточку из верхней коробки и прочитал вслух:

— «Джеймс Поттер и Сириус Блэки уличены в применении незаконных чар к Бертраму Обри. Голова Обри вдвое увеличилась в размере. Двойное задержание в школе». — Снегг глумливо оскалился. — Приятно, должно быть, думать, что вот они нас покинули, а хроника их великих деяний остаётся с нами.

Гарри почувствовал под ложечкой знакомое жжение. Прикусив язык, чтобы не сказать ничего в ответ, он уселся перед коробками и потянул к себе первую.

Работа, как и предвидел Гарри, была бесполезной и нудной, перемежавшейся лишь (как это наверняка и было задумано Снеггом) ёканьем в животе, которое возникало всякий раз, как Гарри натыкался на имена отца или Сириуса, обычно соединённые каким-нибудь пустяковым бесчинством; время от времени к ним присоединялись Римус Люпин с Питером Петтигрю. Копируя записи о всевозможных проступках и наказаниях, Гарри не переставал гадать о том, что творится снаружи, где уже должен был начаться матч, где Джинни играла ловцом против Чжоу.