Вокруг снова ощущался он — запах боя и смерти вокруг. Мой болтер извергал реактивные снаряды, убивая смертных солдат из Ауксилии Ультрамара и редких легионеров Ультрамара. Рядом был Кхарн, последний из моих братьев. Несмотря на кажущуюся дикость, его стиль боя отлично дополнял мой. Мы сражались спина к спине, прорываясь сквозь десятки бронированных тел. Ауксилариев сменили легионеры, сражающиеся с несвойственным для себя гневом, порождённым местью. Теперь они поняли, что чувствовали «Несущие Слово».

Врагов будто не становилось меньше, всё больше выстрелов находило свою цель, теперь и моя кровь окропила эту землю, принося скверну. Брат несколько раз поддался безумию «Гвоздей Мясника», и атаковал меня. Но это было неважно. Ультрамарины использовали гранаты, что отрывали куски от моих крыльев, выстрелы из болтеров разрывали керамит. Неважно, мне суждено умереть не здесь. Флот лоялистов продолжал прорываться. «Фиделитас Лекс» пал, гибель флагмана — сильнейший удар по боевому духу. Вместе с тысячами смертных и сотнями братьев, погибла и Кирена. Будто насмешка судьбы, пройти сквозь Тартар, чтобы снова умереть через несколько дней.

Титан класса «Император» обездвижен, мы штурмуем его бастионы. Наступает рассвет, а вместе с ним приходит вкус победы. Пусть и дорогой ценой, каждый из нас готов её заплатить. Во имя Истины и воли Пантеона, по крайней мере тогда. Тело регенерирует повреждения, демон ликует. Боль отходит на второй план, становясь незначительной помехой.

Именно в этот момент, меня настигает удар. Эреб знал когда мы будем уязвимы, у него было оружие способное ранить даже богов. Анафем был разделён между офицерским составом легиона. Каждый получил проклятый кинжал, способный убить примарха. У меня не было ни шанса. Память всегда обрывается на этом моменте. Пепел уничтоженного мира. С этого начался наш путь в поисках ответов. Этим он и закончился.

***
Прячься — такие мысли часто посещали меня. Найти укрытие, переждать бурю. Скарлетт Роуг…бесполезная трусиха.

Прячься всегда, прячься везде и всюду — Прячься в тени, прячься на виду, за спинами друзей. Иначе кошмары тебя настигнут. Не привязывайся ни к кому, иначе снова потеряешь их. Слишком слаба, чтобы защитить тех кого люблю.

Когда обрушилась шахта, забрав с собой маму с папой, ночной кошмар перестал пугать, он перестал что-то значить. Стал просто пустышкой, когда чудище из кошмара лежало передо мной в крови, прося пощады. В ночь на Хэллоуин…всё повторилось с новой силой.

Он уступил место настоящему кошмару, с которым нельзя бороться. Нельзя выбить зубы самой Смерти. Родители, Рикерт, Дэвид, Рейн, Жанна, Нора, Алехандро — они сражались вместо меня…и Смерть забрала их. Настоящий кошмар никогда не забывается.

— Не…оставляйте…меня. — страх как паутина, не давал мыслить.

— Мы всегда будем рядом. — твёрдо ответила Жанна, от её голоса, внутри стало теплее. Она не отстранялась в сторону, и просто сидела рядом.

***
Мне было больно как никогда до этого. Каждый раз закрывая глаза, снова оказываюсь здесь. Зверь бежал за мной, в его алых глазах не было и намёка на интеллект. Когти прошли сквозь рубашку, резанув по спине. Палочка сломана, а от ножа не было толка. Монстру надоело играть, он схватил меня, его пасть нависла надо мной. Он хотел заразить меня, сделать себе подобным. Выхватываю нож и пронзаю горло. Оборотень перехватил мою руку, затем послышался хруст. Не чувствуя боли, бью его ногами, без всякого эффекта. В глазах всё плывёт. Затем мир померк.

Отец спас меня, разорвав оборотня на части. Страх уступил место гневу. Гнев нравился мне больше. Рейнхарты всегда становились сильнее в гневе, он позволял кромсать монстров на части. Именно так, они были просто монстрами. Дядя научил контролировать гнев, придавать ему форму. «Принять зверя внутри» — так он это называл. Полностью взять под контроль, а не отторгать. Мне удавалось пустить монстру кровь, заставить его испытать боль, а затем убить. Какими бы опасными они не были, их можно было ранить, можно было убить.

Но с каждым убийством, зверь будто становился сильнее. Он отступал утром, чтобы вернуться ночью. Сражаться было бесполезно. Удары проходили сквозь него. С каждым разом, он убивал всё более изощрённо. Каждый раз он читал речь, в которой обвинял меня в нечеловеческой жестокости. Кошмар обещал показать настоящую боль, заставить молить о смерти. Он всегда выполнял первое, но ему не разу не удалось воплотить второе.

Но теперь, у зверя появилось лицо. Это лицо появлялось во время обвинительной речи. Он лгал смотря мне в глаза, призывая «раскаяться». В убийстве монстров нет ничего, о чём можно жалеть. Если понадобится, я вырежу их до последнего. Теперь у меня есть те, кого я буду защищать. Он придёт за ними…и умрёт.

— Я ни о чём не жалею. — мой голос был тих, но в него был вложен весь пыл, что был доступен. Сердце бешено билось в груди. Чуть дальше спал Дэвид, без единого движения. Он практически не дышал. У левой стены спал Алехандро, в позе эмбриона. Будто пытался защититься от чего-то…или сохранить тепло.

«Наша битва никогда не закончится. Во сне или наяву, нам неведом покой». — промелькнувшая мысль не вызвала гнева. Лишь грусть.

***
Холод пробирал до костей. Он жаждал погасить огонь, что питал меня. Украсть тепло из моего тела, оставив лишь труп. Алехандро Альтер — живой труп. Видеть отчаяние в глазах мамы, и холодная ярость отца, было невыносимо больно. Постепенно, вкус еды напоминал плесень, мир превратился в разные оттенки серого, где не было места радости или грусти. Лишь ледяное безразличие, помогло мне сохранить разум. Холод забрал Роберто, жизнь померкла в его глазах. «Ты должен жить.» — последняя воля моего друга должна была быть исполнена.

Дэвид спас меня, вместе с кровью единорога, в моём теле снова появилось тепло. Перерождение, это было оно. Холод не забыл меня, затаившись и выжидая. Моё пламя защитит меня. Но почему…мне так холодно?

***
Его больше нет.

Эмиль погиб от рук монстра, моё промедление стоило ему жизни. Кто бы заподозрил Нору Валентайн? Неуклюжую и заурядную, что не смогла найти себе покровителя в «Армии Расвета»? Избранный даже не смотрел в мою сторону, отбросив как ветошь.

Никто не верил, но мне удалось увидеть то, что не могут другие. И ту помесь дементора с боггартом, я видела насквозь. Монстр унижала всех, кто не преклонит колени. Тогда мы со Скарлетт и подружились, перед хэллоуином. Её спас Дэвид Хайон — как принцессу из сказки. Он помог и мне, тогда у меня появились друзья. Крауч убила моего брата.

Месть не восстановила справедливость, не вернула брата, а лишь заставила моих друзей волноваться. Больше этого не повторится.

***
Нужна лишь сила. Она всё изменит.

Эти слова стали кредо, жизненным путем, который всегда приводил меня к цели. Последней из рода Бладфоллен больше не придётся бояться.

Никто не посмеет смеяться над ней. Никто не посмеет нацепить на нее поводок. Никто не посмеет отнять все то, что принадлежит ей по праву. Ни Андерсен со своей лживой добротой, ни Эндимион со своими нитями. Ни Бог этого проклятого мира. Быть сильной и забирать своё. Это и была моя судьба.

" — Ты веришь в судьбу?» — спросил Энма, перед очередным рейдом.
" — Да, я верю. И моя вера не будет напрасной! Моя судьба — побеждать! И никто этого у меня не отберёт!»

Страхи и мои кошмары остались позади. Они умерли вместе с моими бесполезными родителями.

Скарлетт плачет рядом со мной, повинуясь странному порыву в душе, начинаю укачивать её в своих объятиях. Всё будет хорошо. Я обещаю.