Короче, кулстори два. Я ездил в лицей (он был в центре города, а я — в спальном районе) с другом. С другом мы были вместе с садика, были вместе в начальной школе. В лицее мы попали в параллельные классы, но продолжали общаться. Ездили вместе, обсуждали что-то, смеялись, делились какими-то детскими секретами и проблемами, созванивались, чтобы вместе сесть на одну маршрутку (жили с разницей в остановку).

В лицее прямо с пятого класса меня начали травить.

И вот как-то мы выходим на остановке (обычно до лицея мы шли вместе), а он мне говорит, мол, давай, Эмсиви, ты пойдёшь как обычно, а я обойду вокруг рынка, посмотрим, кто быстрее? Я тогда согласился. Потом подобная сцена под каким-то предлогом повторилась, потом — снова, и я отлично помню это... Чувство покинутости, что ли, преданности, когда понял, что ему стыдно и страшно со мной идти.

А вдруг и его будут так же? Я же неприкасаемый. Чумной. А он такой хороший тихий мальчик, его так хорошо никто не замечает в его классе, а вдруг сейчас заметят? А вдруг кто из моего класса расскажет им про этого, с которым он общается? Вдруг чмырение заразно?

Когда я общался с другим человеком из плохой семьи, меня в пятом классе после уроков оставила классрук и начала затирать про то, что общаться с таким отребьем — себя не уважать, что его мать, продавщица цветов, нарожала троих без мужика, что у него в семье проблемы с алкоголем, что он учится с тройки на четвёрку, что он слишком буйный, что он плохо на меня будет влиять и так далее. Я не понимаю, о чём вы, сказал я, это мой друг, и он и будет моим другом, пока не случиься что-то для меня неприемлемое.

Я думал, что так и должно быть, мы же друзья. А дружба — это и умение быть вместе в трудные времена.

А тут человек перешёл на другую сторону дороги, и меня как молнией ударило: я — тот, при встрече с кем в компании делают вид, что его не знают, чтобы пацаны не засмеяли.

Я тут же прекратил общение, но это всё было очень тяжело.