Белый том. 100. Ни шагу назад

Напряжение чувствовалось в воздухе. В суетливых сборах, обрывках слов и холодном ветре, что гулял по коридорам замка. Даже зима в этом году оказалась гораздо более суровой, чем раньше. Снег валил круглосуточно, огромными, белыми хлопьями. Последние перед каникулами уроки по Травологии и Уходу за магическими существами отменили. Правда, Невилл всё равно регулярно пропадал то в теплицах, то у Хагрида, помогая всем, чем он мог быть полезен. Животным, растениям, лесу… Повторяя, что смерть от холода всему живому одинаково неприятна.
Гермиона остановилась на этой мысли и замерла, хмуро рассматривая аккуратно зажатый в руке шарф. Чемодан был собран всего лишь на половину, но почему-то ей совершенно ни на чём не удавалось сосредоточиться. Тревога то и дело давала о себе знать, заставляя отвлекаться, замирать, прислушиваться. Видимо, то покушение всё-таки оставило свой неизгладимый отпечаток.
Решительно тряхнув головой, Гермиона бросила шарф в чемодан, взмахнула палочкой. После следующего взмаха щелкнули замки.
«Стоит спуститься… Нельзя теперь опаздывать.» — подумала Гермиона. И картина, открывшаяся в гостиной, только подтверждала эту мысль. Все куда-то неслись, громко переговаривались, натыкались друг на друга, расходились снова. Тех, кто останется в Хогвартсе, можно будет буквально пересчитать по пальцам.
Гермиона быстрым шагом пересекла гостиную и с облегчением шагнула через порог. Портрет тут же отрезал от неё гомон голосов и все остальные звуки, стало чуть легче. Гермиона щелкнула пальцами, чемодан поплыл следом за ней по воздуху. Она положила руки в карманы, чтобы согреться. Поспешила на платформу.
Многие оглядывались на неё и плывущий следом чемодан. По крайней мере, так казалось. Но Гермиона постаралась не обращать внимание. Ветер хлестнул по спине, будто подгоняя её ещё больше. В очередной раз вспыхнуло ощущение опасности, но, обернувшись, Гермиона никого не увидела.
«Вот птср мне явно не хватало.» — саркастично подумала Гермиона.
Она подняла повыше воротник пальто, показалась на глаза простуженному Филчу, который тут же сделал короткую пометку в своём пергаменте.
— Занимайте места, не задерживайтесь! — ни к кому особенно не обращаясь, гаркнул он. Несколько шарфов, намотанных на длинную шею всколыхнулись на ветру и слегка раздулись, придавая смотрителю комичный вид, учитывая покрасневшее на морозе лицо и прищуренные, слезящиеся глаза. Позади Гермионы раздалось несколько смешков. Она, не оборачиваясь, поспешила спрятаться в тепле Хогвартс-экспресса, облегчённо выдохнув. Впереди дорога в Лондон!

***

После очередной неудачной попытки Гарри сидел на корточках у самой стены. Снял очки, которые и без того легко сползали со вспотевшей переносицы. Он злился. Злился до хруста в зубах, ведь который день ничего не получалось. Прогресса не было, сколько бы он ни прилагал усилий. Но и впадать в отчаяние просто нельзя. Особенно здесь.
— На сегодня хватит. — странно спокойным голосом скомандовала Беллатриса. Гарри недовольно вскинул голову.
— Но разве…
— Ты слышал меня. Достаточно. — добавила жёсткости в голос Беллатриса. Гарри замолк. За это время он хорошо усвоил, в какие моменты можно настоять на своём, а когда это попросту опасно. Как-то раз она замолчала на целых три дня, жутко перепугав этим Гарри. Беллатриса вздохнула. — Это ради твоего блага. Нельзя взять больше, чем способен проглотить. Точнее, можно, но это чревато последствиями.
— Я ничего не говорил. — угрюмо заметил Гарри.
— И не нужно. — хмыкнула Беллатриса. Перед глазами будто наяву появилось её бледное лицо. — Встань с пола, ко всему прочему тебе не достаёт только болезни.
Гарри покорно перебрался на кровать. Отложил очки в сторону и некоторое время молчал. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Да и попытки заснуть не приведут ни к чему хорошему. Скоро обход. А если потерять бдительность в присутствии дементоров, можно гарантировать самые жуткие кошмары. Сюжета этих снов Гарри обычно не помнил, а вот ощущение удушающего, липкого страха оставалось с ним надолго. И совсем не имело значение, что теперь главным воплощением этого страха стал для Гарри вовсе не Воландеморт. Кстати, о нём…
— Можно тебя спросить?
— Спроси.
— Реддл… Почему ты пошла за ним? Ходили слухи, что…
— Ходили слухи, что девять женщин могут за месяц родить одного ребёнка. — передразнила Беллатриса, скривив в усмешке губы. Гарри отчего-то смутился. — Нет, я не была влюблена в него. За всю свою жизнь я любила только семью. А девиз моей семьи…
— Чистота крови навек. — вспомнил Гарри. Беллатриса кивнула.
— Вот и ответ на твой вопрос. Когда наследник Салазара Слизерина стал набирать сторонников, Блэки не могли остаться в стороне. Он быстро набирал силу. И последовать за ним тогда казалось правильным. Для нас, разумеется. Поэтому, когда пришло время, я получила свою метку. В рождественскую ночь. Вместе со всеми. Через какое-то время на службу присоединился и Регулус. Он первым почуял неладное, когда всё пошло к Моргане. Жаль, что я не послушала.
— А что произошло?
— Видишь ли, Блэки всегда занимались исследованиями не самых приглядных сторон магии. Отчасти поэтому у нашей семьи всегда была такая скверная репутация. Нас не понимали. Именно от этого непонимания появлялся страх, а после — тонна совершенно нелепых слухов. Сначала мы пытались их опровергнуть, а потом просто махнули рукой. Регулус среди нас был особенным. Его помимо обычных заклятий очень интересовала тема бессмертия.
— Он догадался о крестражах.
— Конечно. Малыш кузен оказался гораздо прозорливее меня. — Беллатриса на пару минут замолчала, погрузившись в воспоминания. — Я была слишком самоуверенна. Молода, красива, умна, сильна, чистокровна, горда. Сочла, что бояться нечего. Думала, что моих сил хватит если что сберечь семью и уберечься самой. Регулус тогда назвал круглой идиоткой. Это был наш последний разговор перед тем, как он исчез.
— Он погиб.
— Да. Решил не бездействовать и поплатился за это. Как бы там ни было, дальше события начали набирать обороты слишком быстро, чтобы появилась возможность остановится и подумать. А после заключения… Что ж, времени на раздумья у меня появилось в избытке. Я действительно оказалась круглой идиоткой, как и сказал кузен.
— А Лонгботтомы? Что с ними произошло?
— Война. Как и со многими другими. — с холодным спокойствием заключила Беллатриса, впрочем, практически тут же она чуть мягче добавила. — Ты не хочешь этого знать, поверь мне. Да и зачем? Это дело прошлого. Что прошло, изменить нельзя.
— А если бы ты могла? То изменила бы? — сердце Гарри от волнения забилось гораздо быстрее.
— Жизнь не терпит никаких «если», равно как и никакого «завтра». — устало заметила Беллатриса. — Есть только момент. Здесь и сейчас. И следствие наших поступков, разумеется. Причины и следствия, если угодно.
— И всё-таки? — настоял Гарри. — Если бы возможность всё изменить существовала? Что бы ты сделала?
— Всё, что мне по силам. И немного больше.

***

Ход поезда вполне мог бы усыпить, если бы Гермиона не чувствовала себя натянутой, как струна, от напряжения. Она сидела у окна, постукивая пальцами по твердой книжной обложке. Читать у неё, само собой, никак не получалось. Как только Хогвартс-экспресс остановится, на вокзале она встретит Виктора, а потом… Гермиона вздохнула и в сотый раз запретила себе прогнозировать будущее.
Если бы кто-то раньше сказал ей, что она будет так нервничать, возвращаясь домой, Гермиона бы ни за что не поверила. Но время торопило. Нужно было снять заклинание, чтобы не было необратимых последствий. Гермиона невольно погрузилась в воспоминания.

***

Октябрь 1992
Гермиона с интересом наблюдала за профессором, отложив книгу в сторону. Если быть до конца честной, Локхарт был действительно привлекательным мужчиной. Высокий, голубоглазый со сражающей наповал белозубой улыбкой. Но внешность — не главное.
Гермиона заметила несколько более интересных деталей. Несмотря на многочисленные приветливые улыбки, отработанные до автоматизма жесты, манеру говорить, Гермиона видела. Расчётливость, мелькающую иногда в глазах, когда профессору задавали неожиданный вопрос. Постоянно анализирующий аудиторию внимательный взгляд. И эмоции, эмоции, которые появлялись на лице будто по заказу. Уместна задумчивость? Пожалуйста! Нужна грусть? Страсть? Уверенность? Смущение? Сколько угодно!
Гермиона видела это мастерство и искренне восхищалась. Восхищение подстёгивало любопытство. Ведь обычно такие маски не надевают просто так, верно?
Загадка захватила Гермиону с головой. И не важно, что Рон с Гарри косились на неё и крутили пальцами у виска. Не важно, что её причислили к тысячам учениц в Хогвартсе безоговорочно влюбленных в профессора. Гораздо важнее было найти ответ. И начала Гермиона, разумеется, с библиотеки.
В архивах она выяснила, что профессор учился на Райвенкло и за все семь лет не получил ни одного Удовлетворительно. По происхождению он был полукровкой, о его матери-волшебнице известно было только то, что от неё отказалась семья, когда она сбежала из дома. Профессор появился на свет приблизительно через год. Чуть позже на свет появились его младшие сестры: Аделия и Эмма. Впрочем, о них Гермиона ничего не нашла, кроме имён и того факта, что обе получили классическое домашнее образование, что бы это ни значило.
Старые вывески газет подсказали, что профессор увлекался шахматами и действительно ездил на дуэльные чемпионаты. Но к пятому курсу, после одного особенно жуткого случая со смертью соперника на одном из турниров, дуэли он бросил.