Mentha Piperita
Мне кажется, именно в тексте романа вот этого "Долли важно быть выше Стивы" не было. Такое частенько бывает в жизни, когда гордыня и тщеславие удерживает женщин в таких вот больных отношениях с мудаками, но, имхо, Толстой этого не вкладывал в книгу. Для автора Долли действительно жертва, жалкая, униженная наплевательским отношением мужа и презрением окружающих, но - да, зато она мать, она жертвенная, кроткая, добрая и т.д. Но это всё идёт от автора, а вот вокруг самой Долли вечно ощущение какой-то неловкости, неуверенности, униженности, слабости, она своей забитости стесняется и не гордится ею (а я знаю, как это выглядит, когда таким гордятся, это совершенно другое поведение).

А уходить Долли было некуда, она видела, что родители её не примут обратно с кучей детей.

А если отвлечься от того, "что хотел сказать автор", то проблема Долли, имхо, как раз в том, что в ней и гордости, и решительности было слишком мало, и она не хотела выбросить из жизни эту любовь-иллюзию, любовь к своей прежней любви. Это вот стремление жить фантазиями. По-хорошему, ей надо было закрыть перед Стивой дверь спальни, взять в свои руки управление собственным приданым и если не уйти от мужа, то отмежеваться от него. Для этого надо было полностью, до конца признать, что он - ничтожество, никуда не годное, и обращаться с ним надо соответственно. А она никак не хотела разрубать до конца этот узел. Вроде и понимала, а рука не поднималась. Наоборот получается - Долли никак не могла заставить себя признать правду и поставить на Стиве крест. Это чрезмерная снисходительность, эта мягкость, отсутствие гордости, которое делало её нужной и хорошей для окружающих (как в приведённом Виолой отрывке), делало её не способной наладить собственную жизнь. Ну, это не считая угнетённого физического состояния, трудно быть собранной, решительной и благоразумной при постоянных гормональных качелях, болях и прочих прелестях бесконечных беременностей и родов. И это ещё Толстой не написал ничего о принесённых Стивой инфекциях...

Вот при другом муже, способном нести ответственность за семью, не транжирить и не ходить налево - вот там Долли могла сколько угодно быть мягкой, снисходительной, не гордой и всё было бы хорошо. Для какого-нибудь Кости Левина она и детей рожала бы, и воспитывала их, и в деревне нашла бы себе применение, не скучала бы, и прощала бы все его закидоны, сглаживала острые углы... Но когда Долли была на выданье, Костя, увы, ещё не созрел. Так что жизнь свела Долли со Стивой и потребовала от неё решительности и жесткости, а их-то в ней и не нашлось.