Этого хочет Бог (джен)

— Предписано сжечь —

11 декабря 1271 г.

Мне пятьдесят шесть лет и сорок лет из них я занимался тем, что даст славу моей семье в этом поколении и грядущих. Бригитта одарила меня тремя славными сынами и дочерью, отданной земле на исходе седьмой зимы. Жизнь, что вела меня до сих пор, — жизнь честного человека, и что бы ни шипели эти змеи за стенами своих фортов, им ведома правда. Они знают, что были разбиты при Черной Скале еще двадцать три года назад, и мертвая память о господстве Певереллов не воскресит их величия. Старый союз пал, и ныне пришла пора попрать его прах и кости.

Я возвращаюсь в Хогвартс.

* * *

21 декабря 1271 г.

Мои люди передали, что Сигар Фоули готов к встрече и радушно шлет экипаж. Проклятые приличия.

В Хогсмиде все, как прежде. Люди не сводили с нас глаз: боялись смуты. Сын доложил, что когда он шел из купален, какая-то торговка-маггла упросила надеть в замок ее попону для лошади. Хотя бы его Янтарь остался доволен... Когда-нибудь это мягкосердие сыграет с ним злую шутку.

Поттерам здесь не рады.

* * *

День был не столь тяжелым, как я рассчитывал. Внутри Хогвартса все было глухо: как бы ни шумел народ за стенами, здесь предпочитают молчать. Как и планировал, взял ко двору Совета отряд сына и приказал нашим людям в замке быть настороже. По крайней мере, половина Совета Фоули — союзники, и готовы были отстоять общие интересы палочкой, а не словом.

Впрочем, что врать самому себе? Фоули не вчера стал градоначальником и сам видел перспективы своего попустительства. Он не сказал ничего, но директор школы слишком долго торговал сытыми местами, чтобы Сигар не разглядел перспективы.

Когда мы вошли, Совет как раз обсуждал принятие кого-то из Шеклболтов в замок на довольствие. Будто его отцу не хватало собственной земли для сына. Мне хотелось сплюнуть ему под ноги. Он — воплощение гнили, разросшийся под этим мхом поросшим городом.

«Я против», — сказал я им.

Фоули предложил обсудить все с глазу на глаз.

Не узнал ничего интересного. Парень исследует новое направление в демонологии. Магию крови, как передал мне в двух словах Сигар.

«За него просил отец».

Будто бы я не знал. За половину его Совета просили отцы, а за вторую — деды. Был даже один друид, за которого замолвил слово потрет прадеда, который был градоначальником еще до Фоули.

«Он сможет и дома варить свою кровь в котлах», — сказал я ему.

Я объяснил, как глупо бесплатно раздавать еду и крышу тем, у кого и без поддержки Хогвартса ее вдоволь. В моей свите есть другой демонолог, и все отличие между Аль-Сибером и Шеклболтом в том, что первый бежал из Алжира за убежищем, и ничто не держит его в Англии.

«Если его возьмем не мы, то французы», — сказал я Сигару.

Да Фоули и без меня это знал... В тот момент он, как и я, подсчитывал моих людей в Совете, а после согласился.

В обмен на Аль-Сибера попросил признать одного из певерелловских недоучек. Будто мы с сынами вырезали эту семью для того, чтобы сейчас сожалеть о мертвом грузе ее искусства… Время некромантии ушло, и их падение стало лишь подтверждением их немощи. Когда сын взял их старшую дочку, ему еще даже не отзывались элементали.

«Много ли костей она тогда подняла?»

«Дар Певереллов выродился», — фыркнул мне тогда Фоули.

Меня все больше гложет мысль, что память об их мнимом величии не выродится никогда! Для того ли я шел войной на Чернеца, чтобы он из могилы продолжал точить умы новых поколений своим поганым наследием?

Со слов Сигара, талант Малфоя в некромантии был силен, но после падения Черной Скалы никто бы не осмелился признать в мальчишке из третьесортного рода мастера-некроманта. Сейчас, размышляя об этом, я не перестаю задаваться вопросом, зачем молодежь продолжает изучать эту науку? Мы давно перешагнули грань новой эры, и магия призыва куда сильнее в своем демонологическом и природном аспектах, чем дедовы способы колдовать на костях. Да, наша наука нова, и в семьях еще хранятся сундуки с премудростями костных колдунов, но разве стоят эти наработки величия грядущего? Мы, англичане, сами забиваем себя в гроб с древними скелетами!

Так что на слова об этом мальчишке я лишь скривил губы, но сейчас, когда кровь поостыла, признаю за Фоули правду. Он нас познакомил. Старик все-таки не врал — за спиной у парня и в самом деле не было ничего, кроме его несчастного дара. Мои люди вылепили бы элементалиста из любого некроманта, но стихии все равно бы ему не подчинились. Сама смерть слышит его шепот, если Сигар не кривит душой. И если Мерлин дал парню по судьбе этот мертвый груз, то кто я такой, чтобы мешать нести?

Договорились, что на следующем собрании Круга я, как его глава, кровь от крови наследник Певереллов, признаю мастерство парня пред миром и людьми.

Будь оно неладно.