Право на крылья (джен)

Раньше у нас было время,

Теперь у нас есть дела

Доказывать, что сильный жрёт слабых,

Доказывать, что сажа бела.

Мы все потеряли что-то

На этой безумной войне.

Кстати, где твои крылья,

которые нравились мне? [1]

12 апреля 854 года

Сегодня умер Кавахара. Титан разорвал его надвое и не стал есть, отвлёкшись на вцепившегося ему в плечо Киёши. Я видел, как Рико упала перед Коичи на колени и ударила ему по грудной клетке. А потом ещё раз. И ещё. С каждым ударом из него фонтаном выплёскивалась кровь, а она смотрела то на него, то на меня и молила о помощи.

Она не плакала, когда Хьюга силой оторвал её от тела. Не плакала, когда он встряхнул её за плечи и приказал бежать. Она не плачет и сейчас, а я…

— Могло быть хуже. — Кагами сел рядом и откинул мокрые волосы со лба.

От него разило потом и кровью, баллоны с газом, что теперь сиротливо валялись на примятой тяжёлыми сапогами траве, заляпанные пылью, грязью и ржавыми разводами, больше не блестели. Мечи затупились ещё в самом начале вылазки, но Тайга по-прежнему сжимал пальцы на рукоятях, словно всё никак не мог выдохнуть и перестать опасаться удара гигантской ладони в спину.

Отчасти он был прав — найденное ими укрытие нельзя было считать абсолютно безопасным, но Изуки уверял, что в радиусе двух миль нет ни одного Титана. Две мили — слишком мало для того, чтобы расслабиться, но вокруг них был лес, Шун не сводил глаз с горизонта, и в случае малейшей опасности они успеют уйти с помощью УПМ.

Лучше было думать так, чем поддаваться панике и пытаться уйти сейчас по свежей тропе, вблизи которой их вынюхивали сбитые с толку Титаны. Куроко мог их отвлечь, но шесть взбудораженных битвой человек верхом и истекающее кровью тело — трудная задача даже для него.

— Хуже? — негромко переспросил Тэцуя, закрывая потрёпанный блокнот и пряча его в сумку. — Это как? Не Кавахара, а Киёши? Не Киёши, а Изуки? Я? Ты?

— Не заводись, — чуть нахмурившись, перебил его Кагами. — Ты знаешь, что я имел в виду.

Тэцуя прикрыл глаза и еле слышно выдохнул. Ремни страшно натёрли плечи и бёдра, сегодня он сильно рисковал, маневрируя почти у самой земли и оставив воздух на одного Тайгу, но сказать точно, был ли выбор верным, он не мог. Так было всегда — его делом было прятаться за широкой спиной Кагами, выпрыгивать из тени и бить наотмашь, пока тупые глаза Титанов пристально и жадно следили за шумным Кагами, однако в этот раз всё пошло наперекосяк с самого начала. Титанов было больше, чем они думали; они преградили им путь раньше, чем они ожидали; Хьюга не смог занять выгодную позицию для выстрела, в баллонах Киёши слишком быстро кончился газ; Изуки, ошеломлённый количеством Титанов, едва успевал уворачиваться от смертоносных ударов широких лап и клацающих зубов; Айда, отчаянно желая заполучить хотя бы одного живого Титана, едва не попала одному из них в рот и… И Кавахара, отчаянный, невозможно, глупо отчаянный Кавахара закрыл её собой, буквально прыгнув в руки голодного чудовища.

Куроко не любил действовать в одиночку, но в этот раз только так можно было уйти оттуда живыми. Он рубил по пяточным сухожилиям, цепляясь тросами за мясистые спины и надеялся только, что все остальные члены отряда Сейрин достаточно ему верят, чтобы повернуться к Титанам спинами и спасаться, а Кагами… А Кагами достаточно хорошо его знает, чтобы бить по слабой шее именно в тот момент, когда меч Тэцуи вонзался Титану в пятку.

Безрассудно, но времени на раздумья не было вовсе, оставить тело Кавахары они не могли, а нет врага страшнее, чем идущий по кровавому следу Титан.

— Прости, — прошептал Куроко. — Это были мои слова.

— Всегда мечтал их сказать, — давя из себя улыбку, проговорил Тайга. — Капрал. — Кагами обернулся через плечо, ножны разрыхлили сырую землю и упёрлись в жёсткую кожу сапог Куроко. — Что дальше?

Джумпей накинул свою накидку на плечи сгорбленной Рико и повращал потревоженным плечом. Он ещё в прошлую вылазку не до конца оправился от травмы, а в этот раз оказался достаточно небрежным, чтобы потянуть его вновь. Возможно, этот отчаянный рывок спас жизнь Тэппэю. Возможно, это Киёши спасал Хьюгу, и именно поэтому тот повредил только плечо, а не лишился головы.

Возможно, следовало перестать анализировать сейчас, пытаясь хоть как-то компенсировать ошибку в плане, но Тэцуя не мог перестать смотреть.

— Ждём отмашки Изуки, — скомандовал Хьюга. — Как только дорога будет свободна, двинемся обратно к стене. Тэппэй?

Киёши отсоединил шланг от баллона и кивнул.

— На дорогу обратно хватит.

— Хорошо, — кивнул Джумпей, имея в виду только вновь заряженные баллоны. — Нужно покормить и напоить лошадей. Кагами…

— Я сделаю. — Куроко поднялся с земли, сорвал с плеч накидку и накрыл ею баллоны. — Вам опасно отходить от лагеря, а меня всё равно не почуют.

Он схватился за рукояти мечей, но вытаскивать не стал. Те сверкнули на солнце и тут же с негромким звоном скрылись в ножнах. Тэцуя потеряно оглядел товарищей по отряду, взял двух лошадей за поводья и бесшумно скрылся среди деревьев, словно растворяясь в тени.

Киёши отложил в сторону баллоны, чуть сгорбился и провёл рукой по лицу, то ли оттирая с лица высохшие капли крови, то ли смахивая со лба пот, то ли пытаясь избавиться от тянущей во всех мышцах усталости.

— Мы должны что-нибудь сделать?.. — не то спросил, не то предложил он.

Поддерживать отряд тогда, когда они сами уже не могли вынырнуть из бездны отчаяния, было его работой. Железное Сердце разведотряда Сейрин, надёжная опора и стержень группы, несгибаемый Киёши Тэппэй. На него надеялись тогда, когда надеяться было больше не на кого, но если речь заходила о Куроко Тэцуе, он был абсолютно бессилен. Бессилие порождало злость, злость неизбежно вела к отчаянию, а он не имел на него права. Кто угодно, только не он.

— Если бы мы могли, — тихо отозвался Джумпей, смотря вслед призрачному разведчику. — Кагами, может… Что ты делаешь?

Тайга держал в руках пожелтевший от времени толстый блокнот Куроко, раскрытый на последней, наспех исписанной странице, сжимал тонкие, потертые листы и яростно стискивал зубы.

— Что-нибудь сделать, — повторил он.

Захлопнул блокнот и небрежно, даже не пытаясь скрыть вмешательство в личное пространство Куроко, запихнул его в сумку.

— Мы — ни черта не можем, — рыкнул он и подорвался с места.

Тросы со свистом рассекли воздух, зашуршали крылья свободы, Кагами взмыл вверх и скрылся в листве.

Они три месяца вместе тренировались, ещё три состояли в одном отряде, совершили семь успешных вылазок, вместе ставили на кон свои жизни и жизни друг друга, рвались вперёд, всеми силами пытаясь вырвать у Титанов первенство в битве за Землю, вместе плакали и смеялись, вместе…

Вместе?

На самом деле не было никакого «вместе». Потому что для Куроко «вместе» не существовало уже очень давно.

12 апреля 854 года

...а я считаю скатившиеся по её щекам слезинки и думаю о том, что Акаши был прав.

Мой страх погубит всех вокруг.

* * *

13 апреля 854 года

На обратной дороге мы не встретили ни одного Титана. О том, что несколько часов назад нас ждала засада, напоминали только огромные выбоины в сырой земле, поломанные деревья и брошенная на полпути, развалившаяся повозка. В поведении обычных Гигантов никогда не было логики, но в этот раз — не было и хаоса. Сегодняшняя вылазка не походила на все предыдущие, Хьюга и Рико понимали всё меньше, а Эрвин снова недоговаривал.

Так считал Кагами. Я же уверен — он просто ничего не знал. А значит, все из отряда Тейко помнили о своём обещании.

Верно ли это? Должен ли молчать я? За полгода я ни на шаг не приблизился к ответу.

— Ерунда, — тихо выдохнул Изуки, отшвырнул в сторону порванную ветками накидку и грузно упал на тяжёлый столовый стул.

Он бесился не просто так. Возвращаться обратно по тому же самому пути было страшно и неразумно, но зато — быстро. Делать круг и пытаться воспользоваться территорией соседних Шутоку куда безопасней, но почти на сутки дольше, поэтому, когда он предложил Хьюге второй вариант, он был готов к отказу. Однако это не мешало ему всю обратную дорогу тихо ругаться себе под нос и проклинать Титанов, пешие прогулки и выбившихся из сил лошадей. Его обзор с земли был значительно уже, нежели с воздуха, но использовать УПМ на открытой местности не представлялось возможным. Всё то время, что они брели по опасной тропе, они были лёгкой добычей, и единственное, что давало им надежду на спасение в случае нападения — отвлечение Куроко.

Они никогда не проверяли, сработает ли это в случае, если Титаны их всё же заметят, оттого опасения каждого из отряда были вполне обоснованы. И тот факт, что в итоге ни один из монстров не вернулся туда, где буквально несколько часов назад чуть не был уничтожен отряд Сейрин, безусловно, радовал. Но закрыть глаза на очевидную необычность поведения Гигантов никто из них не мог.

— Может, их отвлёк другой отряд? — предположил Киёши, разливая по керамическим кружкам чай.

Они сидели в просторной столовой штаб-квартиры отряда Сейрин. Она была значительно меньше, чем квартиры остальных элитных отрядов, и уж тем более — чем штаб Разведкорпуса, но по уюту ничуть не уступала. Четырёхэтажный дом из красного кирпича на двадцать шесть жилых комнат, огромная кухня, общая столовая, три ванных комнаты, прилегающие к дому конюшня и оружейная. Не Бог весть что, но никто не жаловался: Сейрин был самым малочисленным специальным отрядом, и отдельный штаб — уже знак расположения.

— От нашего сектора до соседнего в лучшем случае полдня пути, — мотнул головой Хьюга, отщипывая от хлеба кусочек и откладывая его на тарелку.

— Мы не очерчиваем наши границы, — возразил Тэппэй, садясь во главе стола. — И не координируем вылазки ни с Шутоку, ни с Кайджо. Заступ за границу, особенно во время битвы, вполне вероятен.

— Тогда они не только слышат за сотни миль, но и общаются между собой! — встрял раздражённый Изуки. — В этом случае, все наши потуги на умственное превосходство и умение нападать группами гроша не стоят.

— Мы не исключали подобное и раньше, — миролюбиво заметил Киёши. — Шун, твоей вины здесь нет: они напали внезапно. Твоей, — он исподлобья посмотрел на Джумпея, — тоже. Так бывает. Никто из нас не всеведущ.

Хьюга слабо улыбнулся, качнул головой, не отрицая, но и не соглашаясь со сказанным, и обернулся, чтобы привычно взъерошить светлые волосы своего призрачного разведчика, но наткнулся на пустой стул. Еда на тарелке так и осталась нетронутой, но странно было не то, что незамеченным из столовой улизнул Тэцуя. Это как раз было в порядке вещей и пугало только во время вылазок — внезапно испаряющийся посреди битвы Фантом каждый раз вынуждал за себя переживать. Заметить его, если он того не хотел, не представлялось возможным, пасовал даже остроглазый Изуки, а никто не давал гарантии, что очередное исчезновение — это хорошо продуманный план, необходимая уловка, а не прожорливая пасть тупого Гиганта. Так что вновь скрывшийся ото всех Куроко никого не удивил, а вот так же тихо ушедший Кагами — немало встревожил.

Ведь Тайга был шумным. Большим, угловатым, бесцеремонным. Его нельзя было не заметить, ни в пылу сражения, ни в шумной, весёлой компании: он всегда громко говорил, так же громко смеялся, активно жестикулировал и ничуть не стеснялся в выражениях. Всё, что так или иначе приходило ему в голову, тут же оказывалось у него на языке. Тайга почти с нездоровым фанатизмом ждал каждую последующую вылазку за Стену, первым рвался в бой и брал на себя самых больших и агрессивных Титанов. Полная противоположность Куроко, они выходили победителями из любой схватки, но стоило спуститься на землю, и Тэцуя скрывался в тени, а Кагами безнадёжно бился в закрытые двери, и с каждым разом всё больше отчаивался когда-нибудь их открыть.

— Куда они подевались?

— Куроко пошёл вместе с Рико и ребятами к семье Кавахары, — отведя взгляд, ответил Изуки. — Кагами остался в оружейной.

Хьюга шумно выдохнул, провёл рукой по пыльным волосам и не к месту подумал о горячей ванне, а не о наспех опрокинутой на себя кадке с водой. Расслабиться не выходило уже которую неделю и, судя по пришедшему сегодня от Смита письму, не выйдет и в ближайшие несколько дней. Усталость накатывала волнами, тяжёлым свинцом разливалась по мышцам и тянула к земле, но в кабинете его ждала гора отчётов, а в оружейной — один из проблемных первогодок.

Заботиться о душевном состоянии каждого из отряда было необходимо, но некогда, да и не сказать, чтобы Джумпей был в этом хорош. Он и для простодушного Кагами слова подобрать мог не всегда, что уж говорить об обыкновенно молчаливом и скрытном Куроко. В подобных делах он всегда полагался на Киёши, но в этот раз тот отчего-то не торопился лезть во внутренние дрязги их Светотени, напротив — показательно держался в стороне.

«Это личное. Не трогай их», — так Тэппэй говорил всякий раз, стоило Хьюге заикнуться об избегающих друг друга Кагами и Куроко. По мнению Джумпея, в отряде не было места для эгоистичных переживаний и сетований — все они были командой, и, несмотря на то, что первогодки присоединились к группе одновременно, Тайга быстро вписался в коллектив, активно участвовал в общих развлечениях и охотно делился любыми своими соображениями и тревогами.

Куроко от него отличался.

Они мало что знали о призрачном разведчике элитного отряда Тейко — лишь слухи и домыслы, обросшие почти фантастическими подробностями байки, да смешные догадки. Каждый из Тейко имел за плечами длинный список самолично убитых Гигантов, и небывало длинный — Титанов, убитых в группе. О потрясающих талантах каждого из пяти не слышал только глухой, но существование Фантома всегда ставилось под сомнение. Его мало кто видел, ещё меньше — видели его в деле, однако подозревать Эрвина Смита во лжи было глупо. Именно он подписал приказ о переводе Куроко Тэцуи в первый состав, а путь из первого кадетского состава Разведкорпуса некогда был только один — Тейко.

О том, что случилось дальше, никто не знал. Спустя неделю после падения Стены Мария элитный отряд был распущен. Весь Разведкорпус поделили на шесть частей, прилегающую к Стенам территорию — на шесть секторов, а шестерых ведущих разведчиков определили в разные отряды.

Почему так, что послужило причиной и кто был инициатором — власть имущие молчали.

Узнать что-либо из первых уст, у самого Тэцуи, ни одному из Сейрин так и не удалось.

— Ладно, — выдохнул Хьюга и вышел из-за стола. — Отдохните как следует, завтра в полдень нам нужно быть в Стохесе — Закклай собирает срочное совещание.

— Что? — нахмурился Изуки.

— Не спрашивай, — устало отмахнулся Хьюга. — Эрвин сообщил письмом. Велел явиться, причин не указал.

— Это… нехорошо, — явно недооценил происходящее Киёши. — В последний раз Дарис созывал нас всех лично после падения Марии.

— Гадать смысла мало. Идите. — Джумпей притормозил на пороге и через плечо добавил: — И сообщите мне, как только Кагами и Куроко вернутся.

Дверь за командиром отряда Сейрин закрылась почти бесшумно. Письмо от Эрвина Смита, приказывающее явиться завтра к полудню в Зал Суда, ощущалось в кармане пиджака камнем, а формулировка не оставляла сомнений — точно такое же получили командиры остальных пяти специальных отрядов Разведкорпуса.

Хьюга мог только догадываться, почему Закклай решился собрать весь Разведкорпус вместе впервые за полгода, прошедшие с падения Стены Мария и уничтожения Шиганшины. Но как бы там ни было, подобное не сулило ничего хорошего.

* * *

Кавахара Коичи единственный из Сейрин жил в непосредственной близости от штаб-квартиры — на западе Каранеса, тотчас у речного торгового пути. Его родители были фермерами, жили на то, что выращивали сами и сторонились городской жизни, предпочитая воспитывать двух младших детей вдали от политики, интриг и экспедиций, которые однажды уже соблазнили старшего сына сомнительной романтикой и такой же условной свободой.

Они никогда не одобряли его вступления в Разведкорпус, умоляли выбрать Гарнизон, раз уж Коичи пришлось по вкусу Кадетское училище, и всеми силами старались удержать его от первой экспедиции — мать попросила аудиенции у Эрвина Смита, пыталась правдами и неправдами убедить главнокомандующего в том, что её сыну не место среди крылатых, но Смит был холоден и непреклонен.

Желающих вступить в Разведкорпус было не так много, чтобы ими разбрасываться, а Кавахара Коичи показывал хорошие результаты и мог быть полезным отряду — причин для перевода его в Гарнизон Эрвин не видел и ответил женщине решительным отказом.

Теперь передавал свои искренние соболезнования и денежную компенсацию вместе с членами отряда Сейрин и убеждал её в том, что её сын погиб ради свободы человечества. Куроко знал, что Смит и сам не всегда верил в то, что говорил, но истинная сила Главнокомандующего заключалась не только в исключительном уме, но и в способности хладнокровно поступиться жизнями сотни ради тысячи.

Понять это могли не многие. И семья Кавахара не в их числе.

— Я бы тоже погнала нас со двора, — негромко призналась Айда, присаживаясь у самой кромки реки и швыряя в холодную воду камешек.

По зеркальной глади тут же пошла крупная рябь, несколько потревоженных рыб бросились в разные стороны, а играющие поблизости дети испуганно охнули и осуждающе зашептались.

Коганей, Митобе и Фурихата, пользуясь возможностью, отправились за продуктами: расположение штаб-квартиры вынуждало закупаться впрок, а времени на это часто не хватало. Рико же, отчасти побоявшаяся оставаться одной, отчасти не желающая оставлять одного Куроко, увязалась за ним.

— Они потеряли сына, — негромко ответил Тэцуя.

— И ещё раз убедились в том, что Разведкорпус — не более чем смертники. Не могу сказать, что я их не понимаю.

Куроко вопросительно приподнял брови, не утруждая себя вопросом, и Рико поспешила объяснить:

— Не подумай, я не беру своих слов назад. Я по-прежнему верю в то, что прятаться за Стенами не выход. Я говорила это до того, как Гиганты проломили Марию, и повторю ещё сколько угодно раз, но я… — Айда обняла колени руками и прикрыла глаза. — Но иногда и мне кажется, будто за все эти годы Разведкорпус потерял больше, чем приобрёл. Мы всё ещё ничего не знаем о Титанах, проигрываем им бой за боем, жертвуем десятками разведчиков и ещё ни разу не схватили ни одного живого Гиганта!..

Рико перевела дух, попыталась тайком вытереть катившиеся по щекам слёзы и, как только Куроко протянул ей платок, громко всхлипнула.

— Я знала, что это глупо, что их больше, чем нас, но мне показалось, что это хороший шанс, — совсем тихо призналась она. — Я ошиблась, а расплачиваться пришлось Коичи.

Куроко молчал. Он мог бы поддержать её, убедить в том, что здесь не было её вины, ведь она учёный, не боец. Её задача — исследовать, а не уничтожать, но всё это — пустые слова, потому что Рико виновата. Она ошиблась, была невнимательна, и именно поэтому Кавахара мёртв. Она прекрасный врач и исследователь, она десятки раз выходила вместе с ними за Стену, но безнадёжно уступала им в навыках. Непозволительный просчёт, ошибка, стоившая Коичи жизни, и всё это Тэцуя тоже мог бы озвучить, потому как, скорее всего, ей сейчас не утешение нужно, а кто-нибудь, кто не постеснялся бы ткнуть носом в оплошность и упрекнуть в слабости.

Всё так, вот только сейчас Куроко и сам мало чем отличался от неё — план этой вылазки составлял он, он что-то не учёл, где-то просчитался и о многом в очередной раз умолчал. Но в отличие от Рико, ни в утешении, ни в упрёках он не нуждался.

— Прости, — проговорила она. — Зря я всё это на тебя вываливаю, просто…

— …Хьюга и Киёши принялись бы тебя утешать, а Изуки и Коганей отпускали бы несмешные шуточки, пытаясь развеселить, — продолжил за неё Куроко. — Но тебе ничего из этого не нужно, потому что Кавахара умер, защищая тебя, ты и без того знаешь, что ошиблась и не обещаешь, но постараешься не оплошать так же в будущем, ведь жертвы — неизбежность, а Титаны сами в сетку не полезут. Я единственный, чью реакцию тебе не предсказать, а убедиться в том, что я не держу зла и не помешаю тебе присоединиться к экспедиции в следующий раз, необходимо. Так?

Айда обернулась и неожиданно — впервые? — встретилась взглядом с Фантомом. Тот смотрел прямо в глаза, на губах не было ни намёка на улыбку, но в словах слышалось необычное для Куроко снисхождение, словно бы он заранее знал, как она себя поведёт, наперёд предсказал каждую её попытку защититься и заведомо не злился — на тех, кто глупее, вообще не злятся.

Стоило возмутиться из-за небывалой дерзости новичка, но в пронзительных, потусторонних глазах призрачного разведчика было столько непоколебимой уверенности в своей правоте, что оставалось лишь удивляться его проницательности и настораживающему равнодушию. Рико впервые видела его так близко — Куроко неохотно шёл на контакт, Кагами был едва ли не единственным, с кем тот общался вне экспедиций, и шанса узнать о первогодке чуть больше у Айды попросту не было. Оставалось довольствоваться малым — слухами и домыслами, но в том, что Куроко тот самый призрачный разведчик, она не сомневалась ни секунды.

Достаточно было на него посмотреть и нездешняя аура, так разительно отличавшая Тейко от всех прочих членов Разведкорпуса, бросалась в глаза. Дело было даже не в необычном цвете волос и глаз, дело было в сверкающей во взгляде стали и тревожном ощущении силы.

Тейко пугали не только вместе, но и по отдельности. И сейчас Тэцуя доказывал это далеко не в первый раз.

— Ты… — начала было Рико, но Куроко покачал головой и поднялся.

— Я не упрекаю, — пояснил он. — В Тейко был исследователь, который действовал точно так же. Единственное её отличие от тебя — она никогда не пыталась прикрываться ложной совестью и давить на жалость. Это вроде как неуважение к самой себе и своим разведчикам — они знали, на что идут, и Эрвин не таясь говорит об этом с трибуны. Так что отчасти я, наверное, даже хвалю.

Тэцуя отряхнул форменные брюки и, прежде чем направиться к повозке, добавил:

— Вот только не забывай: Кавахара всё верно оценил — в тот момент ты была для отряда важнее, чем он. В следующий раз, возможно, оценивать придётся тебе. — Голубые глаза сверкнули, словно словив солнечный блик на водной глади, и Куроко блёкло улыбнулся: — На твоём месте я бы думал об этом постоянно.

Он исчез из виду, стоило ей отвлечься на громко засмеявшегося ребёнка.

По дороге домой никто из них не проронил ни слова, по коже бегали холодные мурашки, во рту неприятно горчило, а мозг лихорадочно метался, пытаясь сообразить, что страшного было в словах Тэцуи.

И только переступив порог штаба, Рико поняла. Последнее он сказал не вслух.

Оно... прозвучало у неё в голове?

_____________________________

[1] — "Крылья", Наутилус Помпилиус.