На её месте (джен)

Это было довольно удивительное чувство — не ощущать себя, не осознавать своего «я», в этом странном состоянии между сном и явью. Единственное, что было довольно неприятно — это невозможность пошевелиться. Но в юности у Макса часто приключался сонный паралич, и он знал, что бороться не имеет смысла — просто расслабиться и ждать, пока само пройдёт. Он так и поступил. И сам не заметил, как снова заснул.

Его разбудило прикосновение чужих горячих рук к спине и пониже. На первый взгляд, вроде бы, и приятно, вот только леди Меламори в Арварохе, а никому другому официального разрешения на подобную вольность Макс пока не давал. Но всё же слишком возмущаться почему-то не хотелось — сон ещё не до конца отпустил его разум, а тяжёлое тёплое одеяло так ласково обнимало, что предать его доверие казалось истинным кощунством. И всё же стоило хотя бы повернуться и разобраться, кому это приспичило потрогать его за задницу.

Ничего не получилось — тело было парализовано. «Забавно, — вяло подумал Макс, всё ещё не до конца проснувшись. — Такого со мной ещё не случалось». Он не мог даже открыть глаза. Чуткая рука продолжала ласково его поглаживать, то переходя на живот, то опускаясь ниже. Горячее дыхание обожгло затылок, чужие губы легонько сжали мочку уха. Высокое тело прижалось сзади — пока что не слишком плотно, но со вполне очевидным намерением.

— Хочешь поиграть в спящую красавицу? — спросил голос, до ужаса знакомый, но с совершенно нетипичной для него выразительно-игривой интонацией.

Макс попытался ответить, но его язык словно присох к нёбу. Он почувствовал себя абсолютно беспомощным, и это ощущение заставило мозг начать просыпаться. «Какого чёрта, Шурф?» Но зов словно наткнулся на глухую стену. Теперь ясно, чем занимается Лонли-Локли, когда до него невозможно докричаться! Вот только с какого перепугу он оказался в постели Макса?

Губы тем временем переместились от мочки уха к щеке, а потом к уголку губ и поцеловали — очень нежно и деликатно.

— Хельна, дорогая, у тебя был тяжёлый день? — мягко спросил Шурф, не получив ответа на свои ласки. — Или я тебя чем-то огорчил?

«Я не Хельна, но ты меня сейчас огорчаешь очень сильно! — мысленно кричал Макс. — Прекрати эту хрень, Шурф, и отодвинься от меня!»

Горячие пальцы опустились на шею и слегка придавили сонную артерию, проверяя пульс.

— Хельна? — теперь в голосе было куда больше беспокойства, чем секунду назад. — Хельна, милая, что с тобой?

Тяжёлое одеяло отлетело в сторону, холодный воздух лизнул распаренную кожу. Макс почувствовал, как его переворачивают на спину, легко хлопают по щекам. Ладонь на макушке, приятное покалывание какого-то заклинания… удаётся слегка приоткрыть глаза, но не более того.

— Хельна? Ты что-то принимала?

— Ан-н-хн… — с огромным трудом пробормотал Макс, всё ещё не в силах сбросить с себя это жуткое оцепенение.

— Что? — переспросил Шурф, снова положил ладонь ему на макушку и повторил заклинание. — Так лучше?

Искорки бодрости пробежали по телу, но их всё ещё было недостаточно, чтобы шевелиться, но язык теперь слушался лучше, и Макс выдал:

— Какая я тебе на хрен Хельна? — голос плохо его слушался и звучал как-то неожиданно пискляво. — Ты в своём уме, Шурф?

— Что? — Лонли-Локли выглядел теперь настолько ошарашенным, каким Макс его никогда прежде не видел. Впрочем, в столь интимной обстановке они тоже раньше не встречались.

— Давай, проведи ещё раз эту штуку, чтобы я мог пошевелиться, и я расскажу тебе «что», черти бы тебя побрали, — сердито проворчал Макс всё тем же чужим голосом, изо всех сил ёрзая на кровати и пытаясь вернуть подвижность конечностям. Но Шурф не торопился выполнить его просьбу и повторить исцеляющее заклинание, а вместо этого он немного отступил, и лицо его стало привычно-непроницаемым.

— Макс? — неуверенно спросил он. — Это ты что ли?

— А кто же ещё?! — оцепенение постепенно спадало, и теперь получилось не только связать слова в возмущённую фразу, но и придать ей соответствующую интонацию. — Припёрся в мою спальню, лёг в мою постель и удивляешься, что встретил здесь меня? Вы что курите на своих совещаниях в Ордене, а? Давай, помоги мне, я всё ещё не могу нормально шевелиться.

Но Шурф снова проигнорировал его просьбу.

— Вообще-то, — с некоторой осторожностью начал он, — ты находишься в моём доме. В моей спальне. И в теле моей жены.

Не до конца осознавая, что именно он услышал, Макс скосил взгляд и не узнал свою комнату. Окна были больше, кровать — шире, да и бельё другого цвета… А потом он сумел, наконец, приподнять голову и окинуть взглядом собственное всё ещё непослушное тело и увидеть… увидеть…

— Боже, это сиськи! — непривычным высоким голосом воскликнул Макс. — Откуда здесь сиськи?! А мой… чёрт побери, он на месте?

— Так, стоп! — несмотря на абсурдность и двусмысленность ситуации, Шурф довольно быстро справился с собой. — Макс, прекрати истерику, сейчас же! Мы разберёмся, что и как произошло, но для этого мне нужно, чтобы ты успокоился, ну же! Давай, дыши, как я учил!

В этом определённо был смысл, но чтобы упражнение подействовало лучше пришлось закрыть глаза и забыть об увиденном только что. Получалось не ахти, но сердцебиение замедлилось, а истерические мысли зашагали рядами не то, чтобы очень уж стройными, то уже и не хаотичной толпой.

Потом Макс в очередной раз ощутил прикосновение ладони к собственной макушке, и густая волна исцеляющего заклинания прокатилась вдоль позвоночника, а потом и по всему телу. Он почувствовал, что уже может шевелиться, но не был уверен, что хочет.

— Ты в порядке? — деловито спросил Шурф.

— Нет.

Макс снова открыл глаза и осторожно поднялся. Центр тяжести его тела сместился, двигаться было непривычно и ужасно неудобно. И эти сиськи… и ещё… Макс поднёс руку к паху, но ничего не обнаружил. Опустил взгляд, но ничего, кроме нелепой складочки там не было.

— Где?!

— Прекрати, — сказал Шурф, и в голосе его было столько холода, сколько Макс не слышал ещё никогда. Он невольно приостановил свои изыскания и вдруг вспомнил, что сказал его друг пару минут назад.

Макс в теле его жены. Леди Хельны. Поэтому у него кое-что отнялось, а другое прибавилось. Чёрт, а со стороны её грудь не выглядела такой огромной!

Всё тело чесалось. Чужое, чужое! — стучало в мозгу. Хотелось сбросить его, как волшебную шкурку, и вернуться в себя, в привычное любимое тело.

— Оденься, — попросил Шурф, протягивая Максу просторную жёлтую скабу из приятного на ощупь материала. — И продолжай дыхательное упражнение.

— Ты тоже, — отозвался Макс. — Оденься.

Он поднялся на ноги. Удержаться в вертикальном положении удавалось не без труда, а шевелить конечностями вообще казалось наукой, которую он осваивал впервые в жизни. Такие непропорциональные, такие неправильные! Нежная тонкая кожа, совершенно другая форма всего! И Шурф…

— Шурф, какого чёрта ты такой огромный?

Раньше, стоя рядом с другом, приходилось лишь слегка поднимать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Теперь же глаза Макса оказались чуть ниже уровня плеч Шурфа, как в тот день, когда Макс принял омолаживающее зелье и превратился в подростка.

— Это не я огромный, а Хельна маленького роста, — терпеливо пояснил Лонли-Локли. Сделал он это с явным удовольствием, и Макс мог понять, почему: это был, пожалуй, единственный вопрос, на который был простой и очевидный ответ.

— Но что с Хельной, она в порядке? — беспокойно спросил Макс. — И где… где моё тело?

— Полагаю, они вместе, — задумчиво сказал Шурф. — Как раз собирался послать ей зов. Так что если ты не будешь меня отвлекать…

Макс заткнулся, сев на пол и продолжив дыхательные упражнения. Да, в них был толк. А ещё дышать чужими лёгкими было довольно занятным опытом.

— Хельна в Мохнатом Доме, — сказал через пару минут Шурф. — Оставайся здесь, я её привезу.

— Но…

— Просто. Оставайся. Здесь.

По этой категоричности можно было примерно догадаться, чего стоило Шурфу сохранять спокойствие. Макс решил заткнуться и делать, что сказано.

И он продолжил упражнения.

* * *

Как натура впечатлительная и творческая, леди Хельна не любила долго рассуждать над приходящими в её голову идеями. Она их просто воплощала — на бумаге в форме слов или, реже, на деле. Так она обеспечивала себе постоянный приток ярких ощущений, которые, в свою очередь порождали новые идеи.

Иногда решительные действия были продиктованы необходимостью, и в такие моменты она радовалась своему умению быстро и непринуждённо принимать решения. Вот и теперь, узнав, что всё свободное время Шурф проводит с тенью сэра Макса, она довольно быстро сгенерировала идею, как убить нескольких зайцев сразу: проверить, чем в действительности занят благоверный, испытать свои силы в магии высочайших уровней, а заодно набраться новых впечатлений. Она всё спланировала так, что никто ничего не заметит, но даже если её маленькая авантюра будет раскрыта, ничего страшного: Шурф лишь покачает головой снисходительно и отметит, как же приятно убеждаться, что самый близкий человек не утратил способности его удивить. А до остальных Хельне дела не было.

Своё собственное тело, в которое должен был переместиться сэр Макс, она намеревалась напоить снотворным с обездвиживающим эффектом, чтобы он наверняка не щёлкнул пальцами во сне и не спалил дом. Если всё пройдёт гладко — он и не заметит ничего. Отметит только, что не помнит, как добрался до кровати, но этому люди обычно большого значения не придают, а иногда, при удачном стечении обстоятельств, даже не замечают отсутствия некоторых воспоминаний.

Добыть нужный рецепт ритуала оказалось несложно. Младшая сестра Мелви, самой близкой подруги, — послушница в Ордене Семилистника, и добраться до библиотеки и выписать нужный рецепт ей трудности не составило. Собственно, идею подала сама Мелви, которая была озабочена идеей занять тело какого-нибудь мужчины и отправиться в Квартал Свиданий — просто для смеха.

И вот — решающий момент. Сэр Макс приглашён в гости для «поболтать», Шурф, как обычно, намерен работать допоздна, в городе тихо, так что Тайный Сыск разыскивать загулявшего сотрудника вряд ли будет. Все приготовления сделаны, снотворное наготове…

Первая часть плана прошла безукоризненно. Шёпотом дочитав последние строки заклинания, Хельна увидела, как обмякает, засыпая, её собственное тело. Но мир как будто утратил чёткость, всё расплывается… Неужто сэр Макс так скуп, что не может заплатить знахарю и вылечить зрение? Ладно, не для того всё затевалось…

Двигаться было тяжело и непривычно. Огромное неповоротливое тело, груди нет, да ещё что-то между ногами висит. Нет, в самом деле, как они ходят? Хотя, если не так сильно вилять бёдрами… Всё равно непривычно.

Она сделала несколько заранее продуманных гимнастических упражнений, чтобы быстрее привыкнуть к телу, а потом решительно направилась к явному входу в Иафах. Она знала, что сэр Макс часто навещает её мужа на рабочем месте, а значит, никто не удивится её — точнее, его, — появлению.

Но Шурфа на месте не оказалось. Вот это да! Куда же он мог подеваться в такую рань? И ведь зов не пошлёшь — чьё бы ни было тело, мысленный голос не изменишь… Что ж, придётся корректировать план. Отправиться что ли в Мохнатый Дом насладиться жизнью отставного царя? Если бы этот «царь» ещё не был таким известным аскетом…

С каждой минутой затея казалась всё более бессмысленной. И надо было столько усилий прилагать, чтобы потом бестолково носиться по городу? Может, отправиться в Дом у Моста и подшутить над кем-нибудь? А сэр Макс потом пусть разгадывает эту загадку. А что, было бы весело.

Но достаточно остроумный розыгрыш вот так вот быстро придумать не получилось, так что в итоге Хельна всё-таки отправилась в Мохнатый Дом, чтобы посидеть на знаменитой крыше. Самой ей было неловко напрашиваться, но ей очень хотелось посмотреть на открывающийся с башни вид. Что ж эта маленькая радость оправдала все предшествующие неудачи. Леди Хельна сама не заметила, как задремала под открытым небом.

Там её и застал зов Шурфа.

* * *

Макс ржал и не мог остановиться. Непривычные высокие звуки, которые вырывались из его горла, веселили его всё больше, и он чувствовал, что вот-вот доведёт себя до икоты. Теперь, когда ситуация немного прояснилось, она казалась не просто абсурдной, но и невероятно смешной. Рассказать кому, как леди Хельна проверяет верность своего мужа — не поверят. Да и вряд ли Макс вообще рот успеет раскрыть, чтобы кому-то что-то рассказать: на такой случай у Шурфа есть его левая Перчатка Смерти.

Хельна тоже нервно хихикала, и Макс, как загипнотизированный наблюдал за выражениями собственного лица, за движениями собственного тела. Леди Хельна явно легче справилась с перемещением, что неудивительно, если она была к этому морально готова. Но всё-таки некоторые типично женские жесты в исполнении его тела выглядели довольно неприятно, и Макс мстил ей тем, что вёл себя нарочито грубо. Пусть тоже наслаждается зрелищем.

Шурф наблюдал за ними с нечитаемым выражением лица, строго скрестив руки на груди. Пока Хельна вела свой покаянный рассказ, он ни разу не пошевелился и не вставил ни слова, так что трудно было даже понять — сдерживает ли он такое же безудержное веселье или всё-таки сердится за безответственный эксперимент. Единственное, чему Макс по-настоящему радовался в этот момент, это тому, что сердится Шурф не на него.

— Ну и когда это закончится? — спросил Макс, переведя, наконец, дух и устало откинувшись на спинку дивана.

Леди Хельна поглядела на настенные часы, и улыбка медленно сползла с её лица. Судя по всему, она немного потерялась во времени.

— Должно было закончиться два с половиной часа назад, — растерянно сказала она и поглядела сначала на Макса, а потом, чуть опасливо, на Шурфа.

Видеть такое выражение на собственном лице было довольно странно, и Макс снова нервно засмеялся.

— Пожалуйста, только не говори мне, что я застрял в этом теле, — взмолился он.

Хельна не ответила, а Шурф едва заметно прищурился.

— Мне нужны твои записи, Хельна, — с подчёркнутой мягкостью сказал он. — И образец зелья, которое получилось.

Она объяснила, где спрятала инструкцию и ингредиенты, и Шурф покинул комнату. Повисла неприятная тягостная пауза. Макс боролся с желанием рассказать ей о конфузе, произошедшем давеча в постели, но решил, что нельзя быть таким мстительным. В конце концов, портить отношения с Хельной из-за такой ерунды не хотелось, а потому сиюминутным желаниям лучше не потакать.

Вернулся Шурф.

— Ты использовала очищенные слёзы маггета или сырые?

— Очищенные, — сказала Хельна.

— Листья пеппа — ровно восемь штук?

— Ровно.

Он снова углубился в записи, потом изучил маленький флакон с прозрачной розоватой жидкостью.

— Вроде бы всё приготовлено верно — ровно на три часа эффекта, — сказал он. — Я не понимаю, что могло пойти не так…

— Может, это из-за снотворного зелья, которое приняла Хельна? — предположил Макс. — Кто знает, как оно взаимодействует с этим.

Шурф поглядел на него с интересом и медленно кивнул.

— Это вполне вероятно. Либо же обмен телами продлился на тот срок, что ты спал.

— Значит, нам надо подождать ещё полчаса?

— Во всяком случае, это надо проверить, прежде чем предпринимать что-либо ещё. Хельна, что ты приняла?

Она показала ему флакон, и Шурф снова углубился в изучение свойств вещества, а потом делал какие-то расчёты, сопоставляя параметры заклинания с другими неучтёнными Хельной факторами.

В комнате снова повисла тишина — было слышно лишь мерное тиканье механических часов, отсчитывающих минуты. Макс закрыл глаза и снова углубился в дыхательные упражнения — единственное, что спасало его от очередного приступа истерического хохота.

— Ты сердишься, Шурф? — тихо спросила Хельна голосом Макса, и звучало это настолько странно, что ему пришлось задержать дыхание, чтобы не сорваться.

— Обсудим это позже, — нейтральным голосом сказал Шурф.

И снова потянулось томительное ожидание. Когда стрелка часов приблизилась к нужной отметке, Макс задержал дыхание в ожидании перемещения. Он не помнил, как это произошло в прошлый раз, ведь он сразу уснул в теле леди Хельны. Помнил только, что он переживал неприятные минуты сонного паралича, но это было следствие скорее снотворного, чем обмена телами.

— И? — нетерпеливо спросил Шурф через несколько минут.

— Пока ничего, — растерянно констатировала Хельна.

Молча ждали. Ничего не происходило. Шурф снова углубился в расчёты, то и дело нервно поглядывая то на Макса, то на Хельну. Время от времени он уточнял у своей супруги дозировку того или иного использованного компонента, но по всему выходило, что она всё сделала правильно. Тогда что не так?

— Может, я щёлкну пальцами и прикажу Хельне вернуться на своё место? — предложил Макс через полчаса.

— Слишком рискованно, — возразил Шурф. — Ты сейчас не в том состоянии, чтобы щёлкать пальцами. Да и «вернуться» должна не только она, но и ты. На тебя самого твои Смертные Шары действуют?

Он был на сто процентов прав. Хоть Макс и медитировал беспрерывно почти весь последний час, он всё равно чувствовал себя так, как будто за ним гналась сотня мятежных магистров во главе с Угурбадо и Гугимагоном. Что ж, оставалось надеяться, что его беспокойство совершенно напрасно и является лишь свидетельством его тревожной натуры, а не дурным предчувствием.

— Оставайтесь здесь и ничего не предпринимайте, — сказал Шурф, когда горизонт на востоке начал светлеть. — Я отправлюсь в орденскую библиотеку и попробую найти ответ на эту головоломку. Если что-то случится — сразу присылайте мне зов.

Хельна, не сказав ни слова, поднялась и направилась на кухню. Когда она вышла, Шурф помедлил ещё секунду и сказал:

— Макс, прости, что моя жена втянула тебя в это. Боюсь, ей это всё ещё кажется забавным, и она не понимает, что тебе приходится переживать по её вине.

— Мне и самому это показалось бы забавным, если бы происходило с моего согласия и если бы я был готов, — неохотно признал Макс. — Что ж, надеюсь, хотя бы она получила незабываемые впечатления, которые вдохновят её на создание поэтических шедевров.

— Да, было бы неплохо извлечь из ситуации хоть какую-то пользу. Я скоро вернусь, Макс.

Шурф ушёл Тёмным Путём, а Макс решил составить компанию Хельне. Из-за обилия новых впечатлений он как-то даже на время забыл о потребностях организма, но теперь понял, что даже в чужом теле испытывает голод. И это надо было исправить.

Следующие несколько часов были довольно забавными. Первый шок прошёл, и Макс начал вспоминать те дни, когда ему пришлось изображать из себя леди Мерилин. Тогда всё было иначе — он не воспринимал своё тело как женское, это была иллюзия, действовавшая только на окружающих, и он повеселился по полной программе, разыгрывая их. Хельна слушала его рассказ и заливисто смеялась, и Макс снова углубился в самолюбование — как же он соскучился по своему телу!

Шурф регулярно присылал зов, чтобы убедиться, что у них всё в порядке, и кухонные посиделки как-то незаметно переключились на обсуждение их друга и мужа — поди разберись, кому он кем сейчас приходится! Так что Хельна таки получила то, ради чего всё затевала — узнала больше о том, чем занимается Шурф, когда он не на рабочем месте и не дома. А потом их идиллию нарушил главный злодей города Ехо. Сэр Почтеннейший Начальник прислал Максу зов.

«Макс? Ух ты, даже будить не пришлось! Это странно, но хорошо, потому что в полдень у нас совещание. Не опаздывай и не забудь пирожные Курушу».

Макс как-то даже и позабыл за всеми этими событиями, что ему рано или поздно придётся отправиться на службу. На секунду или две ему в голову пришла забавная идея явиться на работу в теле леди Хельны и повеселить народ, но он отбросил эту опасную мысль. Во-первых, Шурф велел оставаться дома; во-вторых, зря Джуффин напомнил про «поспать»; в-третьих… ну, работа у Тайных Сыщиков не то чтобы очень безопасная, а он в этом теле освоился недостаточно, чтобы быть полноценным сотрудником. Он даже не привык ещё смотреть на мир с высоты своего крошечного роста, адаптация может усложнить оценку ситуации. Поэтому пришлось отказать себе в маленьком удовольствии.

«Жаль огорчать тебя, Джуффин, но я сейчас не в форме для работы. И нет, я не прибедняюсь, не выдумываю и не отлыниваю от своих обязательств, просто сегодня… мне правда лучше не появляться на людях».

Последовала довольно долгая пауза, во время которой Джуффин наверняка пытался провести дистанционную диагностику души и тела сэра Вершителя, но, как он сам недавно признал, с тех пор, как Макс перестал быть его учеником, делать это стало намного труднее.

«Что случилось? — требовательно спросил он. — И не вздумай мне сейчас сказать, что ты сам разберёшься. Может и так, но я хочу знать, к чему готовиться и каких ждать осложнений».

Макс усмехнулся и тряхнул кудрявой головой леди Хельны. Он знал, что это шеф так проявляет заботу, и это было приятно.

«Тебя успокоит, если я скажу, что делом уже занимается Шурф?»

«Да, пожалуй, — через несколько секунд отозвался Джуффин. — Надеюсь, вы знаете, что делаете».

Макс не стал добавлять, что он тоже на это надеется. Получив незаслуженный, но всё равно приятный День Свободы от Забот, он отправился в гостиную и с удобством расположился на диване, чтобы немного вздремнуть. В крошечном росте Хельны были свои преимущества — он поместился с ногами, и не пришлось подтягивать их к подбородку, боясь свалиться во сне. Кое-как устроившись с непривычными частями тела, Макс закрыл глаза в надежде, что когда он проснётся, всё станет как прежде.

Спал он плохо. Наверное, сказывались обстоятельства последнего сна и пробуждения, хотя Макс изо всех сил пытался убедить себя, что теперь-то уж точно сюрпризов не будет. Но стоило ему начать погружаться в сон, как что-то тяжёлое как будто опускалось на его грудь, и он начинал задыхаться. Резкий напряжённый вдох — и вот он уже снова не спит, и всё ещё не в своём теле. Он промучился так несколько часов, пока не услышал шаги на лестнице. Поднялся, устало потёр глаза и увидел Шурфа и самого себя — то есть, конечно, леди Хельну. Они вошли в гостиную и опустились на диван напротив, и по выражению лица Хельны — Макс знал его слишком хорошо, чтобы не распознать малейшие оттенки настроения — стало ясно, что хороших новостей пока нет.

— Боюсь, из того, что я узнал, следует, что без постороннего вмешательства процесс вспять не повернётся, — сказал Шурф. — Хельне — или тебе самому — нужно будет повторить заклинание, чтобы всё стало как прежде.

— И что это значит? — сонно спросил Макс.

— Это значит, что тебе придётся провести в этом теле ещё примерно сутки, — терпеливо объяснил Шурф. — Остатков зелья, которое приготовила Хельна, недостаточно для повторного ритуала, придётся всё делать заново. А это займёт некоторое время.

Макс тяжело вздохнул. Где-то в глубине души он был готов к чему-то подобному, поэтому не стал закатывать драму, а просто пожал плечами. Что ж, опыт и правда интересный. Осталось придумать, как объяснить всё Джуффину и не стать объектом его насмешек на следующие полгода.

Хельна и Шурф отправились на Сумеречный Рынок за недостающими ингредиентами, а сам Макс решил прогуляться по городу. Забавно всё-таки смотреть на мир другими глазами. Казалось бы — тело такого же человека, а всё воспринимается иначе — звуки, запахи, вкусы. Земля была непривычно близко, а дома и деревья казались более высокими, а главное — всё было таким чётким! Макс уже настолько свыкся со своей лёгкой близорукостью, что почти не замечал её, и уж точно не собирался тратить время, чтобы идти к целителю. Но теперь, увидев новые детали и краски этого волшебного мира, он чётко решил вылечить зрение. Что ж, по всему выходит, что леди Хельна в итоге оказала ему хорошую услугу!

Её ноги, к сожалению, были не приспособлены для долгой пешей ходьбы. Зайдя по привычке на другой край города, Макс вдруг понял, что вернуться назад той же дорогой ему не хватит сил, и вернулся в дом Шурфа Тёмным Путём. Чета Лонли-Локли возились на кухне — наверняка готовили всё для ритуала. Макс решил их не беспокоить, заказал себе лёгкий ужин, а потом снова попытался заснуть. К счастью, на этот раз долгая прогулка и сытный вкусный ужин довели его до нужной кондиции, чтобы заснуть было проще простого.

Максу снился Ехо. Волшебный город с цветными тротуарами и яркими ночными огнями. Он снова был влюблён — как в те далёкие давно забытые времена, когда сам он принадлежал серому унылому миру, а Ехо был лишь счастливым сном, вдруг ставшим реальностью. Макс неторопливо шагал по тротуарам, буквально ощупывая цветные камни ступнями, стараясь запомнить каждый из них, проникая в душу города и впуская волшебный воздух в себя.

Макс обернулся, словно услышал чей-то голос, и обнаружил удивительный сад. Ночь сделала его тёмным, но не мрачным — листья кустов и деревьев светились всеми оттенками зелёного, освещая узкую дорожку. Не задумываясь ни на секунду, Макс ступил на неё и пошёл вперёд, стараясь не наступать на сочные травинки и бережно прикасаясь к листьям и шероховатым стволам. С каждым вдохом, с каждым касанием, магия проникала внутрь него самого, обустраиваясь, заявляя о своих правах. Это было удивительное чувство родства с чудом, и Макс продолжал жадно вдыхать насыщенный силой воздух.

Дорожка привела его к небольшому прозрачному пруду. Дно его было обложено теми же цветными камнями, как и улицы Ехо, чуть поодаль цвели водные лилии. Не в силах удержаться, Макс наклонился к воде, и вдруг обнаружил не дне серебристую рыбку, излучающую бледный свет. Весёлая и шустрая, она как будто играла сама с собой, то прячась за стеблями лилий, то чуть ли не выпрыгивая из воды. Не осознавая до конца, что делает, Макс опустил руку в воду, но рыбка не испугалась, а наоборот, закружила вокруг руки, касаясь гладкими боками, как будто изучая его и полностью одобряя присутствие. Он рассмеялся от переполнявшего его удовольствия и волшебства…