Ты узнаешь меня (гет)

Он очнулся от сильной непрекращающейся зубной боли. Нельзя было сказать, от какого именно зуба она шла, но распространялась равномерной ноющей пеленой на обе челюсти. С болью в голове было проще: та была пульсирующей и неравномерной, и потому терпеть её требовало меньших усилий. Касательно же остального ноющего тела… эту боль можно было даже не принимать в расчёт — она была слабой и практически не мешала. А вот зубы хотелось хоть вырвать, хоть сделать с ними что-нибудь — что угодно — лишь бы это не продолжалось. Рефлекторно он потянулся рукой открыть в столе ящик с лекарствами, среди которых должны были быть обезболивающие, но понял, что никакого столика сбоку не было. Его рука нащупывала лишь пустоту. А с чего он вообще решил, что там должен стоять какой-то столик? Он задумался и понял, что не знает. Равно как не знал, где он. Да и кто вообще он? Он не знал. Или не помнил, что в данном случае было одно и то же.

От удивления глаза у него открылись, и, откинув с лица простыню, которой был укрыт, он понял, что находится в помещении с голыми, железобетонными стенами, освещённом электрическим светом, и лежит на металлической койке. Помимо его койки, в помещении таких было ещё несколько, а в придачу рядом стояли пара тумбочек, два складных стула; вдоль же двух противоположных стен расположились шкафы до потолка. Один был набит какой-то электроникой, а вот во втором хранилось нечто заспиртованное… и не очень хотелось выяснять, что именно. А главное, до сих пор не было понятно, кто же такой он, как и зачем он здесь очутился — и это было очень неудобно. Хотелось себя ассоциировать с каким-то именем, с каким-то прошлым, с чем-то безусловно его, чего от него никто не смог бы отнять… Ему надо было срочно вспомнить своё имя, но ничего не вспоминалось, будто и не было. Будто он был безымянным. Безымянный? Безымянный подумал, что на первое время сойдёт. По крайней мере, это имя подходило хотя бы для его теперешнего состояния амнезии.

Он попытался подняться. Голова слегка кружилась, но в целом движения он контролировал более чем сносно. Только в этот момент Безымянный понял, что лежал он совершенно голым. Надо было либо найти кого-нибудь, либо посмотреть для начала на то, что находилось вокруг, и Безымянный выбрал последнее. В одной из тумбочек обнаружился комплект укреплённой одежды, там же лежал и уни-инструмент, оказавшийся несколько массивнее обычного. Откуда Безымянный помнил, что такое обычный уни-инструмент, он не знал. Зато знал, как пользоваться тем, что попало ему в руки.

— Так, — он надел уни-инструмент и начал ковыряться в его интерфейсе, — а это что за?.. — внезапно что-то пошло не по плану.

«Проверка доступа», — высветилось на экранчике, хотя авторизация должна была происходить не так.

«Доступ подтверждён. Желаете включить ИИ?»

— Да, — произнёс Безымянный. И только сейчас заметил, что голос у него был несколько хриплым…

— Чего желаете? — вывел его из раздумий металлический голос, доносившийся через крохотный динамик на уни-инструменте.

— Для начала — узнать, что ты такое, — ответил Безымянный, — а также свои права на этом инструменте. В конце концов, мне казалось, что никто ещё не оснащал обычные инструменты полноценным ИИ.

— Я экспериментальная модель, кодовое название «Шут», — то ли Безымянному показалось, то ли скрипучий голос и впрямь в данном моменте сменил тон. — У тебя полный доступ, конечно, ведь это ты в каком-то смысле являешься моим родителем, — нет, этот ИИ определённо был сложной системой.

— Тогда для начала расскажи мне про меня.

— Этой информации в меня не загружали. Меня впервые включили две недели назад, и информацию о тебе я мог найти только в открытых источниках. То есть никакую, — голос определённо самую капельку менялся в зависимости от сказанного, и у него были намёки на интонации, которые не слишком нравились Безымянному. Но выбирать не приходилось. — Почти всё, что известно, это то, что ты единственный мой владелец.

— Плохо. Лучше б ты что-нибудь про меня знал, потому что я не знаю, кто я, что я здесь забыл и что нас ждёт впереди, — произнёс Безымянный. Если он был единственным владельцем, то насчёт утечки такой информации можно было не беспокоиться. А вот помощь искусственного интеллекта могла бы пригодиться.

— Тогда можешь называть меня Вергилием, — произнёс ИИ.

— Это что сейчас было? — удивился Безымянный.

— Шутка.

— Стоп. ИИ с голосовым распознаванием и управлением, — начал он описывать собеседника, — со сложными поведенческими схемами… Ты определённо не мог поместиться ни в одном уни-инструменте, даже в сотне оных.

— Так точно, — подтвердил ИИ. — Я здесь и не хранюсь, но управление мной настроено с этого инструмента. Сам комплекс программ хранится сейчас на серверах клиники Хеплорна.

— И мистер Хеплорн любезно предоставил нам право пользоваться его серверами? — решил уточнить Безымянный.

— Насколько мне известно, вы с Фире его не спрашивали, когда взламывали систему, — на этот раз интонации ИИ точно были несколько издевательскими. Насколько вообще мог быть издевательским синтетический голос.

— Отлично. То есть я и некто Фире… Его здесь нет, кстати?

— С вероятностью 99,38% Фире сейчас не находится в помещениях клиники.

— Ладно, — махнул рукой Безымянный. Только после этого движения он осознал, насколько это нелепо должно было выглядеть: некто, разговаривающий с уни-инструментом и махающий собеседнику рукой, на которой и располагается этот собеседник… — Что известно про Хеплорна? Важное.

— Саларианец, — начал перечислять ИИ, — держит клинику, в прошлом работал над проектом, связанным с генофагом, для уточнения информации требуется от пяти до ста девятнадцати часов…

— Отставить уточнение, — решил опередить ИИ Безымянный. — Давай то, чего не придётся долго ждать.

— Сотрудничает с группировкой «Затмение», с вероятностью более семидесяти пяти процентов выполняет для них в том числе нелегальные поручения, — продолжал перечислять Шут. — Возможна торговля органами, требуется уточнение. Есть пометки в файле для личного пользования. Прочитать?

— Только коротко, — бросил ему Безымянный.

— Объект помечен как представляющий опасность, рекомендуется не доверять ему ничего, что не связано с лечением…

— Лечением? — переспросил Безымянный. — Значит, я проходил здесь лечение? От чего?

— Нет данных, — металлическим голосом ответил ИИ. — Меня вы не поставили в известность, а для доступа к базе данных клиники требуется время. Материалы помечены как секретные.

— Потом узнаем. Что-то ещё по нему?

— Рекомендации проследить за удалением информации.

— Проследим, хорошо, — буркнул в ответ Безымянный. — Теперь что-нибудь про то, где я нахожусь.

— Клиника Хеплорна, район Ута, Омега, система... — дальше Безымянный его не слушал. Омега. Название определённо вызвало в нём отклик. Точно. Находится на периферии обитаемого космоса, в системах Терминуса, один из наиболее важных пунктов трансфера нулевого элемента, а также оружия, наркотиков и преступников всех мастей. Значит, либо он в прошлом был связан с местной преступностью (но вряд ли с «Затмением», иначе он бы не старался замести за собой следы), либо он явился в то место, где его не должны искать. Он убегал? Прятался? От кого? Почему? Либо было ещё нечто, чего ему пока неоткуда было узнать. Но в любом случае, он и впрямь был в таком месте, где его могли пустить на органы или приспособить ещё для чего-нибудь нехорошего, и доверять здесь можно было только тем, кого хорошо знал. А хорошо ли он знал местного доктора? Достаточно ли для того, чтобы пойти к нему лечиться от какой-то необычной болезни? Если достаточно, то вряд ли он бы стал оставлять для себя пометку про недоверие к профессору. А если он пришёл лечиться от чего-то более ординарного, то такой побочный эффект, как частичная амнезия, навевал очень нехорошие мысли. Скорее всего, профессор был не просто опасен, а опасен лично для него. Очень, очень нехорошие новости, после которых задерживаться в этом месте сильно расхотелось. Хорошо хоть голова постепенно приходила в норму (если не считать зубов), да и неудобные ощущения по всему телу слабели.

Что делать и куда бежать — пока было непонятно, но в первую очередь надо было добыть оружие. Если в ближнем бою он мог использовать возможности уни-инструмента (что, впрочем, было не настолько эффективно, как, к примеру, выстрел в упор), то для повышения шансов выжить в столкновении с местными отморозками нужен был бластер, как, насколько он помнил, в обиходе называли любое дальнобойное энергетическое или электромагнитное кинетическое оружие. Какой угодно, какой угодно системы, лишь бы с помощью него можно было поражать врагов на расстоянии. Путешествуя по местам типа Омеги в одиночку, носить при себе оружие было отнюдь не лишней предосторожностью. Безымянный обшарил все тумбочки и шкафчики в помещении, но всё, что он находил, могло иметь разве что медицинское или повседневное применение. Оружия там не было. Зато нашлось несколько доз панацелина для внутреннего применения и шприцы. Подумав, Безымянный решил взять их с собой, надеясь, что на выходе не придётся подвергнуться обыску. Заодно подумал, что раз лечили его не панацелином, то и попал он сюда не из-за обычных физических травм.

В этой комнате было две двери, в противоположных концах, одна из которых выходила в коридор, а вторая была закрыта, и доступ к ней блокировал настенный терминал.

— Шут, — позвал он свой ИИ, — мне надо раздобыть план клиники. Это займёт много времени?

— Поиск в общедоступных базах, — было ему ответом. — Выполнен поиск в общедоступных базах. Вывожу отображение на экран, — на экране и впрямь появились обозначения комнат и коридоров, которые можно было перемещать и масштабировать тактильным способом. Если карта не врала, то закрытая дверь вела в подсобку, а выход наружу был через коридор или… или был ещё чёрный выход непосредственно через другую комнату, принадлежащую явно местному главврачу.

— Ты умеешь взламывать терминалы? — спросил он, глядя на закрытую дверь.

— Никак нет, — ответил тот, — для этого нужно физическое воздействие, но это можешь сделать ты, используя мои вычислительные возможности.

— Вероятность того, что в случае несанкционированного доступа поднимется тревога?

— Менее десяти процентов. По имеющейся статистике такого рода двери редко подключены к охранной сигнализации.

Безымянный подумал и решил рискнуть. Действия сами всплывали в его голове — значит, раньше он когда-то всё это проделывал, и, наверное, не раз. Или, по крайней мере, хорошо знал, как это делают в теории. На практике оказалось, что навыки у него действительно были, да и сам замок оказался на удивление лёгким, и открыв дверь, он понял почему. В кладовке перед ним лежал всякий хлам, уже явно не первый год находившийся на станции. Покопавшись в этом барахле, Безымянный нашёл несколько уни-инструментов, которые, по его сведениям, выпускались разве что столетия назад, не менее допотопный карманный компьютер для обследования, ещё несколько столь же бесполезных вещиц и… всё-таки, он нашёл какое-никакое оружие. Заныканный, заваленный хламом и запечатанный контейнер, в котором обнаружился старый массивный энергетический пистолет, который назывался, если глаза его не подводили, «шершень-385».

— Шут, найди информацию по этому пистолету, — приказал он ИИ.

— Пистолеты системы «шершень» выпускались более пятисот лет назад, и предназначались они для кроганов, так что отдача может быть значительной. Более стабильный аналог «осы», которыми вооружали кроганов во время рахнийских войн. Были признаны неэффективными из-за долгого охлаждения и малого количества выстрелов до перегрева. В настоящее время практически не встречаются в пределах известной вселенной.

— Постой... — он задумался. — Мне казалось, что "шершнем" называется другое... — в памяти всплывало, что это нечто из арсенала вполне себе человеческой организации "Цербер".

— На человеческие языки название оружия переводится именно так, — бесстрастно ответил ИИ. — Но ты прав, это не единственное оружие в галактике с таким названием. Учти, что сделано оно столетия назад.

— То есть эта дрянь ещё и может быть неисправна, — с огорчением констатировал Безымянный.

— Ну, хотя бы один выстрел этот пистолет сделает, — утешил его Шут.

Подумав, Безымянный решил взять с собой эту штуковину: другого подходящего оружия рядом не предвиделось, а чем-то вооружаться было надо срочно. В конце концов, даже пара выстрелов в некоторых ситуациях могут стать серьёзным и даже жизненно важным подспорьем, особенно если ничего больше рядом под рукой нет. В остальном ничего из имевшегося хлама не пригодилось, и пора было делать ноги. Идти Безымянный решил не через основной вход — там наверняка стояла охрана, которая не факт что захотела бы отпускать бывшего пациента. Судя по планам, можно было без лишнего шума добраться до комнаты управления, что находилась рядом с личными апартаментами доктора Хеплорна — а там уже и чёрный ход был близко. Заходить по пути в другие палаты Безымянный не решался — мало ли на кого он мог наткнуться, а лишнее внимание было ни к чему.

Нужная дверь была в конце освещённого красноватым приглушённым светом довольно узкого коридора, спланированного, по всей видимости, так, чтобы в нём могли разминуться двое носилок (впрочем, вполне вероятно, что клиника была не спроектирована заранее, а подготовлена из уже существовавшего и построенного для других целей сооружения). Она оказалась незапертой, и из-за неё доносилось невнятное, но быстрое бормотание. Безымянный приготовил свой пистолет и как можно тише и аккуратнее постарался заглянуть внутрь. Там было довольно просторно: всего-то стоял небольшой столик и шкафчик, да на всю противоположную стену располагался компьютер с какими-то системами управления. Перед ним стоял и что-то нажимал саларианец, и он же служил источником этого невнятного бормотания. О чём он говорил сам с собой, разобрать не было никакой возможности. Безымянный попытался успокоиться, но получалось плохо: тело не хотело слушаться команд мозга, и сердце отчаянно колотилось, как бешеное. Окликнуть чужака или не стоит? Никого, на кого можно было бы полноценно положиться, у него не было (разве что ИИ, хоть для этой вещи больше подходило понятие «что»), но не зря же он писал себе, ни в коем случае не доверять данном субъекту? Тем более что-то про сотрудничество с бандитами, возможную продажу органов… Надо было срочно на что-то решаться. Безымянный вздохнул, прицелился и, спустя одно бесконечно долгое мгновение, нажал спусковой крючок.

Пистолет рявкнул, и пути назад больше не осталось: саларианец даже не успел дёрнуться, а уж прицелиться в ничего не подозревающую жертву Безымянный оказался вполне способен — попадание пришлось точно в голову, мозги и прочие её остатки теперь щедро забрызгали компьютер, стену и пол, на который медленно сползало лишённое половины черепа тело. Оружие для кроганов в то время, видимо, делали и впрямь мощным. Настолько, что после выстрела ощутимо болели руки, а рукоятка «шершня» заметно грела ладони. Впрочем, последнее, весьма вероятно, случилось из-за плохо работавшей системы охлаждения, не перенесшей такого долгого срока хранения. Второй такой выстрел в ближайшую минуту данное оружие могло и не перенести.

Стараясь как можно меньше наступать в растекающуюся по полу кровь и лежащие тут и там кусочки саларианца, Безымянный подошёл к компьютеру и оказался очень приятно удивлён: на экране была открыта информация именно о его скромной персоне, которая чем-то смогла заинтересовать доктора. В большей степени она интересовала только его самого. Стараясь поменьше касаться испачканных фрагментов, он внимательно читал. Некоторые куски — вслух.

— Так… так, некто неизвестный, по всей видимости, человек — судя по всему, от доктора я постарался тоже как можно сильнее зашифроваться, — комментировал он увиденное, — и теперь ничего не понятно. Так… Представился Хеймдаллем, но имя наверняка ненастоящее. Явился, чтобы остановить распад тела… Так, Шут, что ты знаешь про распад тела?

— Почти ничего, — ответил ИИ. — У тебя были какие-то проблемы с телом, но эти данные ты в меня не загрузил.

— Ладно. Продолжим, — Безымянный повернулся обратно к компьютеру. — Итак, тело носит следы дегенерации тканей, большое количество мёртвых клеток, перебои в работе имплантатов и надстроек... Решение… Удаление части механизмов, так… это заменено, здесь неполная стабильность, твою мать, это я вообще не понимаю! Ладно, не важно. Проблемы с костями, выпадение зубов, радиация? Не радиация. Волосы на месте… решение: восстановление тканей, замена зубов на встроенные протезы, может вызвать некоторую боль вначале… Нихуя себе некоторую боль! У-у-у, сучёныш… Ладно, продолжим. Ткани частично восстановлены, имплантаты частично заменены. Аномалии в регенерации. Дополнительное исследование тканей, объект, возможно, имеет врождённые или приобретённые биотические способности. Зрительные функции в порядке, пищеварительные тоже в порядке, репродуктивные… в общем, почти всё в полном порядке. За исключением нескольких аномалий, часть тканей имеет признаки как живого, так и мёртвого. Неадекватная реакция на системы поддержания жизни, временно выведен на стандартную койку, так... Сканеры показывают мёртвую плоть, в то время как продвинутые медицинские системы считают тело живым. Нуждается в дальнейшем изучении… так… так… Впрочем, ничего особо интересного.

Никаких чётких указаний на то, что у него собирались вырезать или продать какие-либо органы, Безымянный не нашёл. Впрочем, содержалась информация про грядущие испытания, которые, судя по всему, не были такими уж безобидными или безопасными. Так что ничего толком понятно не было, хотя уже и было всё равно — со смертью доктора все испытания и планы по использованию пациента отменялись. Основное же он и так уже узнал. Судя по всему, Безымянный был болен чем-то, что разрушало его организм с достаточно высокой скоростью, и он смог найти данную клинику, в которой ему могли помочь… а могли и кинуть, судя по тому, что ему было известно. Теперь он вроде как почти здоров и полностью функционален, хотя и вряд ли похож на абсолютно нормального здорового человека. Но последнее надо ещё выяснить. Пока же…

— Шут, что с доступом в базу данных?

— Отравляю запрос. Попробуй разрешить мне через этот интерфейс, — откликнулся ИИ.

— Да, сейчас, один момент, — Безымянный углубился в изучение компьютера. Пытаясь разгадать, что именно надо для этого сделать. Со второй попытки у него даже всё получилось, благо, это оказалось очень даже несложно.

— Подключение установлено, доступ к делу тринадцать-семь получен. Что дальше, командир?

— Запиши всю имеющуюся информацию к себе, — отдал он приказания, — после чего сотри её отсюда нафиг. И ещё, надо посмотреть, есть ли здесь видеонаблюдение…

— Так точно, есть видеонаблюдение.

— Отключи.

— Может потребоваться несколько минут на доступ.

— Я подожду. И ещё, надо удалить видеозаписи из хранилища, если сможешь управиться за небольшой промежуток времени, — произнёс Безымянный и отошёл от компьютера.

Из имеющейся информации его более всего заинтересовали возможные биотические способности. Возможность воздействовать на энергию, изменять материю рядом с собой… Очень полезные способности. Надо было только проверить, имелось ли у него действительно нечто подобное. Он посмотрел на руки, которые успели несколько испачкаться и попробовал мысленно их очистить… перенести энергию, сформировать действие… направить. Ладоням стало жарко, и он сразу прекратил попытки. Руки и впрямь стали чище, но ещё немного, и должны были появиться волдыри. Определённо следовало быть осторожнее. Безымянный огляделся. Шкафчики. Лампа. Резким белым светом бьющая по глазам. Нет. Не то. Бластер за поясом у трупа. Уже лучше. Он сосредоточился, собрал энергию, вытянул руку, направил действие — пистолет сдвинулся, выскользнул из-за пояса и, повинуясь Безымянному, направился прямо в его руку. Определённо, биотика была ему не чужда.

Этот пистолет тоже оказался повидавшим виды. «Лезвие», довольно старого производства, насколько мог подметить Безымянный. Откуда у него эти знания, он не мог вспомнить, но определённо до потери памяти он должен был очень недурственно разбираться в оружии. Данный экземпляр по мощности должен был быть куда как ниже, но и выстрелов до перегрева из него можно произвести значительно больше, а при прицельной стрельбе — уж точно больше одного. Арсенал постепенно пополнялся, и старый «шершень» определённо уже не был нужен. Но оставлять его прямо на месте преступления, естественно, не хотелось.

В столике, не испачканном, в отличие от шкафа, не нашлось ничего полезного, кроме разве что… Определённо, маленькое зеркальце сейчас было в тему, и Безымянный решил осмотреть себя. Он уже понял, что не будет красавчиком, но то, что он увидел в отражении, ему всё равно не понравилось: мертвенная серая кожа, шрамы на щеке и ниже шеи, скрывающиеся за одеждой, красные глаза, чем-то похожие на спелые вишни, и только чёрные волосы, свисающие почти до плеч, казались принадлежащими безусловно живому существу. Шрамы же словно складывались в какие-то надписи, и на секунду у Безымянного действительно промелькнула такая мысль, но, присмотревшись, он отмёл это как полный бред и продолжил поиски чего-нибудь, что могло пригодиться. Увы, безрезультатно. Подумав, он взял ещё несколько пачек таблеток, ценность которых определить не мог, и на этом всё интересное в столике заканчивалось. А вот у самого саларианца ещё оставался уни-инструмент… И насколько помнил Безымянный, этот уни-инструмент можно было взломать. Он взял его в руки…

— Бесполезно, — прокомментировал его действия Шут. — К тебе через уни-инструмент или как угодно должен быть привязан личный кошелёк, который у тебя сейчас ликвидирован. Как и документы. Так что сейчас деньги с него, даже если ты взломаешь инструмент, ты сможешь снять только в том случае, если будешь таскать его с собой.

Подумав, Безымянный решил просто прицепить его на вторую руку. Правда, идея со взломом не выгорела. В отличие от никому не нужной кладовки, здесь безопасность была получше. Но он решил не сдаваться. Наверняка можно было найти и того, кто смог бы взломать инструмент вместо него. Шут упоминал что-то про Фире?

— Удаление видеозаписей закончено, все камеры отключены, — проинформировал его тем временем ИИ. Больше Безымянного здесь ничего не держало, наоборот, надо было как можно скорее выбираться, пока никто не обнаружил, что же он тут наворотил, и самое главное — не додумался связать это с ним. Учитывая, что информация по его делу была секретна, и доступ к ней имел только хозяин клиники, дело ещё вполне могло выгореть…

С надеждой, Безымянный шагал прочь, оставляя за собой труп и кровавые следы. Нестерпимо болели зубы.