Мамочка (джен)

Хэллоуин в этом году был необычайно ярким.

Огромные клены, росшие вокруг Хрустального озера, раскинули свои владения далеко за его пределы. Красные, багряные, с желто-золотыми и розово-лимонными прожилками, они раскрашивали этот странный праздник по-новому из года в год, словно для того, чтобы каждый из них был каким-то особенным. Дети и подростки обожали Хэллоуин, веселились и наряжались, кто во что горазд.

Любил Хэллоуин и Джейсон. Давно, еще с детства. Мама — Памела — всегда покупала ему самый необычный, самый красивый костюм. Выбирать его было сущим адом — «ой, глядите, чудовище покупает костюм чудовища!» — зато носить — сплошным удовольствием. Этот день был единственным в году, когда Джейсон был таким же, как и все остальные дети. Когда можно было не таится на заднем сиденье машины, пока мать заливала бензин в старенький «додж», не прятаться за ее спину в магазине, не бежать, обливаясь слезами с детской площадки… Это был день Джейсона, день, когда он надевал маскарадную маску и бежал за толпой ребят, размахивая маленькой корзиночкой для конфет. Только в Хэллоуин он мог быть одним из них. Ведь ничего другого он и не хотел.

В этот день Джейсон не мог заставить себя оставаться в своем старом, полуразрушенном доме. Маленький поселок неподалеку от озера сильно разросся за последние годы. Джейсон не заходил сюда днем, чтобы не привлекать внимания, хотя все так же ревностно оберегал свои владения от бессовестных развратников, приезжающих осквернить его земли или просто проверить старую легенду о жутком убийце Хрустального озера. Вот только отчего-то ни один из них не радовался, когда та оказывалась правдой.

Джейсон брел вдоль домов тяжелой поступью, издали наблюдая за клянчащими конфеты детьми. Ему казалось странным, что жестокие дети порой вырастают в хороших людей и наоборот. Джейсон не верил, что глупость, наглость, разврат, бесчеловечность можно искоренить как-то иначе и применял свой испытанный метод. Мама всегда говорила, что зло нужно вырубать под корень, чтобы оно не прорастало.

Труды Джейсона не пропали даром. Этим летом на озере он встретил всего две потревожившие его парочки, и приходилось добывать еду в поселке. Старожилы, возможно, и подозревали, куда пропадают порой овощи с огорода или пакеты с продуктами из незапертой машины, но предпочитали закрывать на это глаза и не тревожить напрасно призраков прошлого. Слишком много воды утекло с тех пор. Или крови…

— Эй! Чувак!!! — путь ему преградил молодой парнишка в косухе и драных почти в ноль джинсах, странным образом держащихся на его бедрах — колени, лодыжки и большая часть бедер были на виду. — Какой клевый у тебя прикид!!! Ну просто вылитый Вурхиз!

От парня пахло алкоголем, дорогим одеколоном и чуть ощущаемым сладковатым ароматом травки — «любимый» коктейль Джейсона. Рука сжала мачете, и Вурхиз явно увидел, как хватает мальчишку, переворачивает вниз головой и вырывает ноги из туловища одну за другой. Медленно затихающий крик, и заливающий куртку фонтан крови…

— Трэвис, ты сдурел? — девчонка в поясе вместо юбки и короткой, завязанной узлом на талии рубашке, возникла перед Джейсоном, уже потянувшимся к парню, и быстро оттащила его прочь. — Идем, идиот! Чего к людям пристаешь? А если бы это был настоящий Вурхиз? Простите, мистер! — крикнула через плечо ускользнувшая добыча, садясь в припаркованную поодаль машину.

Джейсон продолжал идти, пока не оказался прямо возле небольшого двухэтажного дома, стоящего в самом конце улицы. Он уже почти прошел мимо и направился в лесную чащу — в сторону своего убежища — как дверь открылась, и на пороге показалась молодая женщина. Джейсон отступил за ближайшее дерево, выжидая удобный момент. Рука стиснула мачете так, что затрещали суставы. Женщина сошла с крыльца и зашагала в противоположную от озера сторону.

Улица была слишком людной. Джейсон пустился по пятам, стараясь не выпустить жертву из виду. Вокруг кричали и смеялись полупьяные подростки, визжали, бегая от дома к дому, малыши, но эта женщина, целенаправленно шагавшая вперед, словно не принадлежала этому миру. Она не замечала царившего вокруг веселья, и Джейсону совсем не было ясно, ради чего она сегодня вышла из дому.

Пока он размышлял над странностями будущей жертвы, та дошла до маленькой поселковой церквушки и скрылась внутри. Джейсон затаился, справедливо полагая, что рано или поздно она выйдет. В конце концов, это он умел лучше всего — выжидать и убивать.

Женщина показалась снаружи спустя полчаса и пустилась в обратный путь. Джейсон уже уверился в том, что ей удастся ускользнуть от него, что случалось крайне редко, как вдруг незнакомка резко взяла вправо и устремилась по сбегающей вниз узкой тропинке. Джейсон знал эту дорогу: тут пролегал путь на местное кладбище.

Эта женщина совсем не замечала преследования, казалось, она даже не слышала шаги за спиной. Одета не празднично, не ярко, не броско — в длинное черное платье, с завязанными темной косынкой волосами.

Джейсон не спешил нападать — торопиться ему было некуда. Ему нравилось подкараулить ничего не подозревающую жертву и медленно идти за ней, смакуя будущее убийство. Тогда можно было вдоволь насладиться смертью, не приходилось спешить, преследуя визжащих, полуодетых или вовсе голых подростков. Такое удовольствие выпадало Джейсону нечасто.

Женщина меж тем уже шла по кладбищу — так же целеустремленно, как и раньше. Спустя пару десятков ярдов она остановилась возле широкой плиты из белого мрамора, украшенной венком из искусственных роз. Вурхиз остановился поодаль, выжидая момент. На другом конце кладбища виднелись отблески костра — там веселились, гогоча и звякая бутылками, очередные смертники. Но Джейсону хотелось сперва разобраться с этой странной женщиной, пришедшей ночью в одиночку на кладбище возле Хрустального озера.

Могильная плита была украшена цветами и детскими погремушками, неподалеку виднелась пара мягких игрушек. Женщина опустилась на колени и отчаянно зарыдала, обняв себя руками и прислонившись лбом к теплому после октябрьского солнца мрамору. Джейсон, стиснув оружие, шагнул вперед, и тут с головы женщины упала косынка.

— Джесси… — прошептала она, растирая слезы ладонями по лицу, — Джесси… мамочка здесь… мамочка пришла…

Джейсон замер, глядя на короткие белокурые кудри, выглянувшие из-под косынки, словно солнечные лучи. Мамочка?

— Мой малыш… — продолжала бормотать незнакомка, ощупывая мраморную плиту дрожащими руками, — прости меня, Джесси… Я не должна была оставлять тебя с ней, не должна… Сынок мой, я так больше не могу… Не могу без своего мальчика, Джесси… Твоя мамочка так любит тебя, твоя мамочка с тобой…

Мама? Мамочка? Она звала Джейсона, своего малыша… Вурхиз, выронив мачете, шагнул вперед и протянул руку — и в этот миг женщина оглянулась, вздрогнув от неожиданности.

— Боже, вы кто? — недоуменно пробормотала она, поднимаясь на ноги и вытирая длинным рукавом текущие по щекам слезы. — Вы меня так напугали… Ищете кого-то? Вон в той стороне гуляют ребята, может, вам туда надо? — она указала направление.

Туда Джейсону тоже было надо, но он об этом позабыл. Он пытливо всматривался в чужое лицо, надеясь разглядеть знакомые черты. Женщина без тени страха наблюдала за его замешательством. Это было очевидно — самое страшное с ней уже случилось.

— Здесь похоронен мой сын, Джесси, — сказала она, — он утонул два года назад. Это моя вина — я оставила его с няней, она была слишком молодой, чтобы уследить за ним. Ему было десять месяцев.

История показалась Джейсону смутно знакомой. Он взглянул на могильную плиту — «Джесси Ворнингтон 1982 — 1983 год. Спи, дорогой сыночек — мамочка всегда с тобой…»

Да, он определенно слышал об этом. Превратившись в мрачную тень этого города, Джейсон давно стал частью его, и порой до него долетали те или иные события, будь то подслушанные разговоры, или газета в украденном пакете с продуктами.

Два года назад молодая девушка, работавшая медсестрой в местной больничке, в ночь на Хэллоуин отправилась на ночное дежурство, оставив своего малыша с няней, Мэриеттой Джонсон. Никто не знает точно, что случилось в ту ночь, но няня отправилась на вечеринку недалеко от озера и прихватила малыша с собой. Напившись алкоголя, Мэри и ее дружок заснули, а когда очнулись через несколько часов, Джесси пропал из стоящей у машины коляски. Тело ребенка нашли через несколько часов на дне Хрустального озера. Джейсона тогда не было в этих краях — он находился на противоположном берегу, разбирался со старой знакомой и едва живой попал в морг.

Мэриетту никак не наказали — на тот момент девчонке было всего пятнадцать лет. Было громкое дело, но в конце концов его спустили на тормозах: халатность не такая уж серьезная статья, да если еще и глупая малолетка… да еще и племянница шерифа…

— Вы здесь живете? — продолжала меж тем незнакомка. — Недавно переехали? Просто среди наших никто не осмелился бы надевать такой костюм на Хэллоуин. Меня зовут Памела.

Джейсон продолжал стоять, переводя взгляд с могилы на женщину. Памела словно была из его детских снов — мамочка, снова потерявшая своего маленького Джейсона. Она очень знакомо улыбалась и странно родным жестом поправляла выбившуюся из челки белокурую прядь. Вурхиз развернулся и пошел прочь, подняв по дороге потерянное мачете. Памела удивленно смотрела ему вслед.

Он шел, не обращая внимания ни на какие раздражители — пьющие и орущие подростки, прячущиеся в кустах тут и там парочки, одиноко припаркованные подальше от чужих глаз автомобили… Он продолжал отсчитывать шаги, пока не оказался почти возле самого спуска к озеру. Джейсон уже почти повернул на знакомую тропинку, ведущую из поселка в лагерь, как вдруг со стороны парка донесся девичий визг и мужской хохот. Рука самопроизвольно сжала деревянную рукоять.

Джейсон приблизился к стоящему на поляне автомобилю и осторожно раздвинул густые заросли неаккуратных, давно не стриженных кустов. Перед машиной, освещающей фарами окрестности, в паре ярдов стояли два шезлонга, на одном из которых валялась та самая девчонка в короткой юбке, что сегодня так удачно ускользнула от него вместе со своим парнем, зажав в руке бутылку пива. Вышеупомянутый дружок, стоя к ней спиной, мочился на кусты, пританцовывая и вертя задом.

Сжав мачете, Джейсон шагнул было вперед, когда относительную тишину поляны разрезал пронзительный звук. Шел он из стоящей неподалеку детской коляски, увидев которую, Джейсон сразу определил его причину. Он остановился, наблюдая за происходящим.

— Черт!!!

Девица вскочила и, поставив на землю бутылку, подбежала к коляске. Запустив на минуту руку внутрь, она стремительно повернулась к парню, как раз покончившему со своим занятием.

— Трэвис, он опять обделался! — сердито заявила она. — Твоя очередь переодевать его!

— Чего? — тот брезгливо поморщился. — Это ты мамаша, а не я, тебе и менять подгузники!

— Ты скотина! — завизжала она. — Ты сказал, что будешь помогать мне, когда мы решили оставить ребенка. Я же хотела сделать аборт, это ты меня отговорил.

— Я гуляю с ним, — возразил на это Трэвис, — и иногда кормлю. А убирать дерьмо — мамочкина обязанность, — он обидно заржал.

Малыш тем временем продолжал заливаться плачем, но юная мать и не думала переодевать его. Крошка кричал все громче и надрывнее, но девушка отошла от коляски и уселась в шезлонг рядом с Трэвисом. Он, усмехнувшись, подал ей бутылку пива.

— Он перестанет плакать, — уверенно сказала девчонка, — ему надоест, и он устанет. А подгузник может немного побыть грязным, ничего страшного.

Ребенок, однако, придерживался иного мнения. Его крик все нарастал, девушка и ее ухажер упорно не двигались с места, но в конце концов терпение матери не выдержало. Яростно взревев, девчонка вскочила и со всего маху отвесила младенцу оплеуху. Замолчав на секунду от испуга и боли, крошка закатился с утроенной силой.

— Черт, я его ненавижу! Ненавижу!!! — топая ногами, завизжала девица. — Какого черта он орет?

— Может, голодный? — предположил Трэвис, не спеша высасывая пиво.

— Еда дома осталась! — ответила ему та. — И потом, я его утром кормила!

— Ладно, Мэри, не злись! — парень поднялся и, приблизившись к подружке, обхватил ее за талию. — Лучше потратить время на что-то более интересное…

Девчонка поупиралась для вида, но вскоре сдалась, обвивая его шею руками и крепко прижимаясь к груди. Трэвис, не обращая внимания на заходившегося криком сына, потащил Мэри в стоящую поблизости машину. Через минуту свет в ней погас.

Джейсон приблизился к коляске и с интересом осмотрел лежащее там существо. Малыш уже устал плакать и теперь лежал, икая и вздрагивая. Вурхиз взялся свободной от мачете рукой за кофточку младенца и поднял его к лицу, чтобы лучше разглядеть.

— А-гы…

Джейсон не знал, как должны выглядеть младенцы, но этот был совсем крошкой. Пах этот живой ребенок почему-то так, как не пахли и некоторые двухнедельные трупы. Чтобы убедиться, что он и вправду живой, Джейсон встряхнул его и тут же услышал сердитый рев.

— Эй! Эй, ты! — раздалось сзади. — А ну, положи!

Трэвис умер быстро — мачете Вурхиза рассекло голову наискосок — от уха до подбородка. Часть головы медленно сползла и упала на землю, из него вывалился кусок розового, испещренного прожилками сосудов мозга. Тело рухнуло рядом. Мэри, которая даже и не думала защитить малыша и просто тупо визжала, пытаясь завести машину, была вытащена Джейсоном с переднего сиденья за ноги и разорвана пополам.

Джейсон вышел из парка, неся под мышкой вонючее существо, которое отчего-то заснуло и затихло. Когда же он дошел до середины улицы, малыш, измученный голодом, снова затянул прежнюю песню.

— Ну что вы ребеночка-то мучаете? — сердито высказала Вурхизу пожилая женщина, остановившаяся на другой стороне улицы. — Напьются — и отцы! Домой его несите, мамочка ему нужна.

Памела Ворнингтон была разбужена около часа ночи странными, доносящимися со двора звуками. В первый миг ей показалось, что она снова видит сон. Слегка отойдя от дремоты, она поняла, что и впрямь слышит детский плач. Набросив халат, она поспешила вниз, все еще не веря в происходящее.

На крыльце ее дома стояла оставшаяся от сына детская коляска, в которой, заливаясь плачем, сучил ногами младенец, вряд ли больше трех месяцев отроду. При виде Памелы он всхлипнул и замолк, насупленно глядя на нее, а, оказавшись на руках, благодарно загукал. Она огляделась — вокруг никого не было, лишь на крыльце остались грязные следы.

— Маленький мой… крошка… — зашептала Памела, занося ребенка в дом и вытирая на ходу непрошенные слезы, — пойдем, Джесси… мамочка с тобой…

Она не видела, как наблюдающая за ней высокая фигура в хоккейной маске отделилась от стены дома и направилась вниз по улице.

Хэллоуин в этом году был необычайно ярким.