Цербереныш (джен)

Блестящая черная машина, похожая на хищную пантеру, почти бесшумно подкралась к опушке леса и замерла, гася фары. Два молодых парня, сидящих впереди, озадаченно посмотрели на небольшую хижину, почти слившуюся со стеной темного леса.

— Итак, это что — тут? — спросил сидящий за рулем, глуша мотор.

— Да, Дин, — его собеседник взглянул в планшет, освещавший его лицо голубым светом, — Бобби сказал, в этом городе пропало несколько детей, а мы уже осмотрели все, где она могла спрятаться. Следы ведут сюда. Идем?

— Ведьма, да?

Дин выбрался из автомобиля и направился к багажнику. Пока Сэм изучал последнее послание Сингера, он поднял второе дно и выбрал недлинный клинок, которым обычно рубил головы вампирам. Сэм вооружился кинжалом, а револьвер Кольта на всякий случай был спрятан за пояс джинсов. Стараясь не шуршать листвой, они приблизились к дому и взошли на крыльцо. Дин толкнул дверь — та отворилась, чуть скрипнув.

— Тихо, — Дин прошел внутрь, маня за собой Сэма, — не отставай…

Подсвечивая себе фонарями, они обошли прихожую и осторожно углубились внутрь дома. Ведьма отсутствовала, но явно была тут совсем недавно — на дубовом кухонном столе тут и там была разложена колдовская атрибутика, а на самом краю Дин заметил серебряную чашу с тонким клинком. По краям чаши стекали кровавые капли.

— Черт, — пробормотал Дин, перелистывая старинную книгу с заляпанными черным страницами, — да эта мразь тут серьезно трудится… Это ритуал вызова адской гончей… Думаешь, закончила?

Ответить Сэм не успел — из соседней комнаты послышались плач и детские голоса. Винчестеры метнулись туда.

В железной клетке, стоявшей в углу крохотной спальни, сидело четверо малышей лет по семь—восемь. У мальчиков были порезаны руки, девочки — почти без одежды с остриженными под ежик волосами. Увидев охотников, дети закричали в голос.

— Тихо, все будет хорошо!

Дин бросился на кухню за топором, чтобы сбить замок — он успел приметить его во время обхода. Сэм остался с малышами.

Дин схватил топор и уже повернул обратно, как вдруг со всего маху получил по лицу и ласточкой перелетел через стол. Не успел он подняться на ноги, как ведьма вцепилась в его горло.

Дин вывернулся от захвата, пытаясь достать из-за пояса клинок, но прежде, чем смог вынуть его, ведьма дернулась, и изо рта ее хлынула черная кровь. Руки безвольно упали, и она рухнула к ногам Винчестера — в спине ее торчал кинжал пришедшего на помощь Сэма. Пока ведьма хрипела, пуская кровавые пузыри, Дин быстро выдернул кинжал и перевернул ее на спину.

— Ты вызвала ее? — схватив ведьму за воротник, он приподнял ее над полом. — Где гончая? Говори, тварь!

Ведьма хрипло засмеялась, а через секунду глаза ее закатились, и допрос потерял смысл. Дин бросил тело на пол, вытерев кинжал о платье ведьмы, и повернулся к брату.

— Отвези детей в город, — сказал Сэм, забирая у него оружие, — а я посмотрю, успела ли она закончить ритуал.

— Почему мне детей? — вскинулся Дин.

— Потому что мне — латынь, — пожал плечами брат.

Когда Дин, высадив детей у больницы, вернулся к хижине, то увидел стоящего на улице крайне растерянного Сэма. В руках брат держал сверток.

— Ну что? — спросил он, едва Сэм сел в машину. — Вызвала она гончую?

— Вызвала, — ответил Сэм странным голосом, — только не гончую. Что-то там пошло не так, и… Вот…

Он развернул сверток. Столько матов «Импала» не слышала за весь последний год — на замызганной тряпице, тряся шестью ушами и зевая тремя беззубыми пастями, сидел… трехголовый щенок с красными светящимися глазами.

— Очешуеть! Поехали к Бобби! — заявил Дин, когда у него закончился воздух, и резко газанул с места.

Бобби дома не оказалось — он с несколькими коллегами угощался виски в баре для охотников. Мутант на руках Сэма Сингера не удивил.

— Кербер, — уверенно сказал он, глядя, как спущенный на пол щенок дует лужу, — ну или цербер, если вам так понятней. Охраняет вход в царство Аида. На шее шевелятся змеи, а из пасти капает яд.

— Хорошо хоть задница у него одна, — буркнул Дин, принимая у бармена тряпку. — А где змеи?

— Они появляются, когда пес заступает на службу, — ответил Бобби, — а этот еще щенок. Считается, что если он поест земной пищи, то уже никогда не сможет прислуживать Дьяволу, ведь церберы питаются чистым ужасом и болью, излучаемыми человеческими душами.

— Эй! Фью-фью!

Дин быстро взял одну из сосисок с тарелки Бобби и сунул щенку. Три головы передрались за добычу — и на глазах изумленных охотников свечение глаз потухло.

— И куда его теперь девать? — не успокоился Дин.

— Идите к Папожополису, — как ни в чем не бывало, отозвался Бобби, — он спец по таким тварям.

— Э… — Дин опустил руку с бокалом, который нес ко рту, — Бобби… прости, что мы долго не звонили… Но не надо нас… Папо… жопа…

— Папожополис, болван! — сердито поправил Бобби. — Это охотник, он из Греции. Поэтому фамилия такая. Вон он сидит, — он указал на странного парня за столиком в углу бара, завернутого в длинный плащ, — подойди — он спец…

* * *

— Так что, ты берешь его, Хагрид? — с надеждой спросил грек, пряча три морды в тряпку — подальше от любопытных глаз.

— Что ты, Осирий, конечно, беру, — полувеликан в восторге схватил сверток, — всегда о таком мечтал. А кормить чем?

— Он сам найдет, — усмехнулся охотник напоследок, пряча монеты и поспешно аппарируя из «Дырявого котла».

— Я назову тебя Пушок, — прошептал счастливый лесничий, гладя три головы разом огромной ладонью.

Он так давно мечтал о собачке.