Все исправить (гет)

Рон поглаживал непослушные каштановые локоны Гермионы и молчал. Его молчание было тяжелым, несмелая ласка не приносила рыдающей девушке успокоения — и так изо дня в день.

Когда Гарри и Джинни, распрощавшись, ушли, было уже поздно. На улице был ветер, очень сильный. Он взъерошил волосы обернувшейся напоследок Джинни, и Рон, стоя у окна, наблюдая за уходящий парой, увидел ее взгляд — взгляд своей любимой Гермионы. Она смотрела как обычно чуть с вызовом, но на дне ее глаз было отчаяние. Да, отчаяние и тоска.

Зачем было лезть в это подземелье?!

Это была затея Гермионы, и поэтому теперь она чувствует себя виноватой. Она хотела найти этот оборотный амулет и просто поиграться... Да нет же; это для всех она так говорила, а на самом деле ею двигал научный интерес, как, впрочем, и всегда.

Они ухватились с Джинни за него одновременно, и обменялись телами.

Сначала был смех, потом легкий шок, восторг, недоумение.

А потом василиск...

Когда змей размером с поезд гонится за тобой, уже нет дела до того, чьи ноги несут тебя прочь, главное убежать, спастись. И оборотный амулет — он ведь был у Джинни...

— Где амулет, Джинни?!

— Я не знаю...

Рон уложил всхлипывающую девушку в постель, заботливо накрыл одеялом и чуть сжал ее пальцы, словно передавая часть своего тепла ей, поддерживая и ободряя, хотя сердце его рвалось на куски. Маленькая сестренка, она ни в чем не виновата, ни в чем!

Никто не виноват...

Ночами, когда никто не видит, маленький огонек волшебной палочки чертил в темноте узоры, осыпающиеся звездной пылью, но изменения, вызванные оборотным амулетом, были необратимы, и Джинни рыдала еще горше. Проклятый артефакт навсегда разлучил ее с Гарри, и она была вынуждена жить жизнью Гермионы.

Вечерами, поужинав, они с Роном поднимались в спальню, где он заботливо укладывал ее спать, а сам садился в кресло. И до утра она молча плакала, а он слушал и готов был выть от отчаяния и беспомощности.

Гарри и Гермиона, запертая в теле его сестренки, теперь были их частыми гостями. Вчетвером они ломали головы, как же исправить ситуацию, и пробовали все — и отвары, и заклинания, — но...

— Где амулет, Джинни?!

— Я не помню...

Она знала; она призналась только Рону, измученному ее слезами и этими прощальными горькими взглядами Гермионы. Амулет исчез в пасти василиска, был проглочен, и потерян навсегда. Джинни боялась в этом признаться, боялась причинить Гермионе еще большую боль и лишить ее надежды, и оттого раз за разом повторяла свою ложь дрожащим голосом. Это означало только одно — изменения необратимы...

Девушка, успокоенная теплом, успокоилась и заснула, и Рон осторожно, чтобы не разбудить ее, поцеловал сжимающие его ладонь тонкие пальчики и высвободил свою руку. Он очень любил целовать эти пальчики, и с горечью понимал, что теперь ему не целовать их никогда. Его светлые рыжие ресницы чуть потемнели от влаги, он мигнул, провел по лицу ладонью и осторожно поднялся с постели Джинни-Гермионы.

Гарри и Гермионе легче. Они могут разойтись или же напротив — свыкнуться, примириться, ужиться вместе. Он не мог; не мог ни жить с Джинни, ни оставить ее — его маленькую, напуганную сестренку, не мог оставить ее один на один с ее бедой, с ее растерянностью. И быть с его любимой Гермионой ему не суждено никогда. Даже если они с Гарри разойдутся. В глазах общества она его сестра!

Никогда...

Рон тер виски ладонями, его разум метался в поисках выхода, и, кажется, нашел его.

Надо было всего лишь решиться...

— Гарри? — телефонная трубка была холодной, как камни в подземелье, и Рон зябко передернул плечами, словно вязанная кофта и впрямь была пропитана подземельной сыростью. — Есть дело, Гарри. Джинни вспомнила, где амулет. Да, да. Срочно идем туда. Я покажу. Нет, не говори Гермионе, пусть будет сюрприз. Ты спустишь меня туда на веревке, я его достану.

Он положил трубку и обернулся на спящую — Гермиону? Сестренку Джинни? Она улыбалась во сне и дышала — точь-в-точь, как его Гермиона. Он наклонился к ней, чтобы посмотреть в последний раз на любимые черты, провел пальцем по нежной щеке, и губы девушки дрогнули в еле заметной улыбке.

Чтобы разрубить этот гордиев узел, он пойдет туда. Рон — не амулет, но сможет освободить всех. Гермиона сильная, она выдержит; она поймет.

И, пожалуй, Гарри совсем не обязательно знать, что обратно он вернется один...