Гнев Крама (гет)

— Мы можем поговорить? — вдруг спросил Виктор Крам у Гарри, чем вырвал его из состояния глубокой задумчивости. Они только что узнали о том, как будет проходить третье испытание Турнира Трёх Волшебников, и теперь возвращались в замок. Только Краму почему-то захотелось пообщаться.

— Конечно, — ответил Гарри, смерив болгарина осторожным взглядом.

Однако Крам не захотел разговаривать при свидетелях.

— Не хочу, чтобы нас слушали, — буркнул он и направился в сторону хижины Хагрида.

Они прошли мимо громадного деревянного строения, которое служило домом хогвартскому леснику, и углубились в Запретный лес. Пройдя тридцать-сорок ярдов по мшистому пологу опушки леса, Крам остановился и повернулся к Гарри. Его лицо было напряжено, а глаза сверлили младшего чемпиона Турнира настороженным взглядом.

— Я хотел знать, — начал он, — что у вас с Гермивонной.

Гарри с недоумением посмотрел на болгарина.

— Ничего, — ответил Гарри на вопрос, но Крам продолжал, нахмурившись, вглядываться в его лицо недоверчивым взглядом.

Гарри неожиданно осознал, насколько Крам его выше и насколько у него больше руки и кулаки. Он опасливо отступил назад на полшага и объяснил подробнее:

— Мы просто друзья, — его голос немного дрожал, — друзья, и всё. Рита Скитер навыдумывала про нас всякое. Ей же нужна сенсация.

Крам сузил глаза. Недоверие в его взгляде только усилилось.

— Рита Скитер? При чём здесь Рита Скитер?

Гарри с непонимающим видом уставился на болгарского ловца.

— Ну, Скитер, которая написала статью про нас с Гермионой...

— Статья?! — Крам негодующе заорал. — Какая ещё статья?! Я говорю то, что Гермивонна всё время говорит о тебе!

— Но мы же с ней друзья!

Гарри вдруг поймал себя на мысли, что он сам себе не верит. Действительно, смог бы он поверить такому, если бы его девушка всё время говорила про другого парня?

У Гарри возникло ощущение, что ему угрожает нешуточная опасность. Крам, который был старше, выше, сильнее, явно вопринимал его как равного, как соперника... И мог начать «по-мужски» разбираться с ним.

Он отступил ещё на шаг и промямлил:

— Мы никогда... между нами ничего никогда...

— Врёшь, британец! — крикнул Крам, надвигаясь на него. Внезапно его огромный кулак врезался в скулу Гарри, так что он не успел ни увернуться, ни отбиться от неожиданного удара.

Гарри отлетел на полтора ярда и плюхнулся спиной на землю. Было ощущение, будто по скуле стукнули бетонной балкой. Перед глазами расплывались разноцветные круги.

Не успев подняться, он почувствовал железный захват. Схватив его за ворот мантии, Крам рывком поднял Гарри на ноги, приблизив к нему свое лицо. Его глаза пылали гневом.

— Что за статья?! Отвечай мне, британец! — заорал Крам, брызгая на Гарри слюной. Гарри пытался ответить, но его губы дрожали так сильно, что он не смог ничего произнести.

— Я спрашиваю! Что. За. Статья?!

— Г-где... он-на п-пишет, ч-ч-что м-мы с Ге... Ге-ерми-ионой п-п-пара...

Лицо Крама исказилось от злобы, и он опять замахнулся на него. Гарри изо всех сил ударил Крама по руке, которой тот держал его, но результат был примерно такой же, как если бы Гарри ударил по бревну. Второй удар, не менее сильный, чем первый, обрушился прямо на нос Гарри. Его очки слетели и упали неизвестно куда, а нос болезненно заныл и онемел. Холод и боль стали расплываться от места удара к переносице и щекам.

Крам выпустил Гарри, и тот мешком шлёпнулся на землю.

«А-а, он лупит меня за то, что я якобы отбил у него Гермиону? — вяло подумал Гарри. — Но я же не встречаюсь с ней! Он бьёт меня ни за что, без причины...»

Гарри попытался отползти в сторону, но в этот момент ботинок Крама с силой ударил его в ребра. Гарри скрючился от боли, громкий стон вырвался из его груди.

«Эх, если бы я правда отбил у него Гермиону! — вдруг возникла в голове у Гарри странная мысль. — Вот это было бы здорово...»

Второй удар ботинком по рёбрам. Снова боль. При этом в рёбрах явно что-то хрустнуло. С чувством облегчения Гарри услышал удаляющиеся шаги болгарина. «Всё! Закончилось!» — подумал Гарри. Он остался лежать на земле, пытаясь переждать нестерпимую боль. Кажется, у него были сломаны нос и рёбра. Из онемевшего носа текла тёплая жидкость, а боль в рёбрах не давала ему даже перевернуться. «Но всё-таки жаль, что мне досталось без причины», — вспомнил он свою мысль.

От шока его сознание стало мутиться, и он почти не запомнил, как Хагрид нашёл его и перенёс в замок, и как его лечила мадам Помфри. Потом колдомедик дала ему Успокоительное зелье, и он задремал.

* * *

Очнувшись спустя час в больничном крыле, Гарри дёрнулся от страха, но тут же успокоился, поняв, где он находится. Запах лечебных зелий с трудом пробивался в его опухший нос. Однако кровь больше не текла, и боли почти не было. Он взглянул в сторону окна. На улице было темно.

Когда он пришёл в себя, его ладони сразу коснулась заботливая рука. Переведя взгляд вправо, он увидел свою подругу — ту самую, из-за которой ему сегодня так досталось от Крама.

— Гарри, — прошептала Гермиона, — бедный Гарри, как же тебе больно... Что с тобой случилось? Расскажи мне!

Гарри открыл рот и попробовал говорить.

— Гх... Гхермиона...

Получалось хрипло, но всё-таки говорить он мог.

— Если тебе тяжело, давай потом, — забеспокоилась она.

— Н-нет, я в порядке, — Гарри задумчиво рассматривал Гермиону. Опять она была первой, кого он видел после пробуждения в Больничном крыле. Сколько раз уже так было? А теперь Крам избил его за то, что между ними якобы были какие-то особые отношения...

Гарри вдруг наполнила горечь. Ему было нестерпимо жалко, что ему пришлось вытерпеть всё это просто так, без причины. «Было бы и правда круто, если бы я действительно отбил Гермиону у Крама», — снова подумал Гарри. Он грустно усмехнулся. Он понимал, что это было чистым мальчишеством. Но это было так по-мальчишески романтично...

— Меня избил Кх-кхрам.

Гермиона ахнула.

— Как? Виктор? Почему?

Гарри с трудом улыбнулся, насколько ему позволяла опухшая скула.

— Он реш-шил, что мы с тобой встречаемся. Ты ведь...

Гарри остановил себя. Если он скажет Гермионе, что она всё время упоминала Гарри в разговорах, и это было причиной ярости Крама, получится, что Гарри её обвиняет. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой.

— Была же статья про нас. И мы с тобой ч-часто вместе. Вот он и завёлся.

Бесполезно. Губы Гермионы огорчённо сжались, и она виновато нахмурилась. Она всё равно начала себя винить, несмотря на жалкие попытки Гарри это предотвратить. Может, лучше было не говорить ей о причине?

— Гарри, это я виновата. Я иногда... нет, даже часто про тебя говорила Виктору! — она опустила голову. — А он пару раз так огрызнулся на мои слова... Я совсем не обратила внимания на его вспышки. Если бы я была внимательнее!

Тут сквозь чувство вины на её лице проступил гнев. Она вскочила со стула.

— Я сейчас ему такое устрою! Гарри, отпусти меня! — прикрикнула она на Гарри, который уцепился за её руку и не давал ей уйти.

— Гх... Гхермиона, послушай! Не лезь к нему сейчас, я волнуюсь! Вдруг он и на тебя руку поднимет!

— Пусть только попробует!

— Гермиона! Не оставляй меня тут одного!

Это неожиданно подействовало. Гермиона вздохнула и села обратно на стул.

— Гарри, это же возмутительно! Я хочу, по крайней мере, рассказать это взрослым! — сказала она сердито.

— Расскажешь, успеешь. Побудь со мной! — Гарри был настойчив.

Гермиона, успокаиваясь, сжала его руку, положив другую руку ему на лоб. Гарри, сомлев от прикосновения её прохладной руки к его горячему лбу, прикрыл глаза.

— Ну и досталось же тебе. Синяки по всему лицу, — проговорила она, рассматривая своего друга. — И как он вообще мог подумать об этом? Мы же просто друзья!

Гарри промолчал.

— Гарри, что ты молчишь? Расскажи, как он до этого додумался? Почему он вдруг решил, что между нами что-то есть?

Гарри открыл глаза и уставился на неё. Она, заметив в его глазах странный огонёк, нерешительно отняла свою руку от его лба.

— А кто бы так не решил? Гермиона, ты понимаешь, что мы всё время вместе? Я всё время с тобой, ты всё время со мной! Мы всё время учим заклинания, делаем уроки, читаем книги в библиотеке! Ты вот после того самого бала, — выплюнул Гарри с каким-то отвращением, — с кем больше проводила время, со мной или с ним?

— С тобой, конечно! — сразу ответила Гермиона. — Но я помогаю тебе готовиться к испытаниям, это же...

— Да какая разница, Гермиона! Как, ты думаешь, это выглядело в его глазах?

Гермиона замолчала. Гарри уставился в потолок. В его груди клокотала ярость, направленная не лично на Гермиону, но вообще на всю эту ситуацию, в которой они оказались. Слова полились из его рта как будто помимо его воли, он высказывал всё, что накопилось у него за эти дни, вываливал всё это на свою подругу.

— И вообще, я жалею! Да, жалею, что он меня бил ни за что! Понимаешь, ни за что! — проговорил Гарри, делая акцент на каждом слове. Глаза Гермионы распахнулись от удивления. — Знаешь, чего бы я хотел? Чтобы я действительно увёл тебя от этого болгарина! И пусть бы он меня лупил потом, сколько влезет! Пусть бы мучился от бессильной ярости, как проигравший!

— Гарри... — попыталась нерешительно прервать его Гермиона.

— Что, «Гарри»? — спросил он её с раздражением, приподнявшись на локте. — Да, я «Гарри». Всё время рядом с тобой. И мы — «просто друзья». Может, я хотел бы быть с тобой чем-то большим, знаешь ли! Тогда не нужно было бы жалеть о том, что сегодня произошло.

Гарри обессилено откинулся на подушку и закрыл глаза. Гермиона молчала. Гарри начал чувствовать себя виноватым за свой срыв. Гнев почти прошёл, и Гарри пожалел, что он выплеснул всё это на свою лучшую подругу.

— Гермиона, извини, — начал он, не открывая глаз. — Я, кажется, наговорил лишнего. Прости. Это... это выбило меня из колеи, вот я и сорвался. Гермиона, простишь меня? Меня же по голове приложило, вот я и заговариваюсь, — он попытался усмехнуться.

Он почувствовал, что её прохладная рука снова вернулась к нему на лоб, её пальцы ласково зарылись в его лохмы. Гарри вздохнул. Её прикосновение было таким лёгким, таким нежным... ему казалось, что в нём было что-то особенное, не совсем дружеское. «Ага, размечтался», — оборвал свои фантазии Гарри.

— Так, значит, это неправда? — спросила Гермиона странным тоном.

— Что неправда?

— То, что ты жалеешь, что не увёл меня у Виктора? Ты сейчас извинился за свои слова. Объясни, за что именно ты извинился?

Гарри открыл глаза и удивленно уставился на подругу. У Гермионы был задумчивый вид, она покусывала нижнюю губу, как будто не решаясь задать следующий вопрос. Гарри вдруг почувствовал неуверенность и волнение.

— Я... Гермиона, я сегодня, наверно, так думал. Когда меня бил Крам... я и правда хотел, чтобы между нами что-то было... Я... я не понимаю, Гермиона! У меня, наверно, голова болит...

— Ты относишься ко мне только как к другу? — прямо спросила она, глядя ему в глаза. Гарри смотрел на неё, и противоречивые чувства боролись у него в груди. Но ему хотелось дать ей такой же прямой ответ. Он покачал головой.

— Нет, — прошептал он.

Он не смог больше ничего сказать, потому что Гермиона привстала со стула, приблизила свое лицо к нему и поцеловала его. Прямо в губы.

Гарри от удивления сразу замолчал, но не успел он ответить на поцелуй своей подруги, как она отпрянула от него. Её щёки были красными от смущения, в глазах мерцал безумный огонёк, а на её лице было написано удивление, как будто она сама не ожидала от себя таких действий.

Рука Гарри автоматически дёрнулась ко рту, как будто проверяя, что сейчас только что случилось.

— Гермиона...

— Что? — спросила его подруга. Она покраснела ещё больше.

Гарри сглотнул. Он сам не мог поверить в то, что хотел сейчас сказать.

— Давай... давай ещё...

Они пару секунд смотрели друг на друга, не двигаясь, потом одновременно двинулись навстречу друг другу. Гермиона снова наклонилась над ним, стараясь не задеть его рёбра, он приподнял голову, и они соприкоснулись губами. Он начал с жаром отвечать на её поцелуй, но тут она неудачно повернула голову, и её нос с силой проехался по его носу, и он приглушённо застонал прямо ей в губы.

Она испуганно отскочила.

— Гарри, прости! Тебе очень больно?

Гарри поднялся с подушек, сел в кровати и осторожно потрогал нос. Голова кружилась от буйства эмоций. Из его рта вырвался короткий смешок. «Что сегодня за безумный день?» — подумал он.

— Больно? Нет, Гермиона, мне не больно. Мне хорошо. Мне вообще никогда не было так хорошо, — сказал он. — И я тебе вот что скажу, ради такого я согласен ещё десять раз быть побитым.

Он решительно притянул её к себе. Она присела на край кровати, и он снова поцеловал её в губы. На этот раз Гермиона тщательно следила, чтобы не задеть его нос, поэтому поцелуй вышел куда лучше. Она прижалась к нему, и он вдруг услышал, как у неё взволнованно бьётся сердце.

Они всё никак не могли оторваться друг от друга, когда послышался тихий скрип открываемой двери. С неохотой отвернувшись от сладких губ подруги, Гарри взглянул на вход в палату и замер. На пороге стоял Крам.

«Извиняться пришёл?» — догадался Гарри.

В глазах Крама полыхнул знакомый гнев, но теперь он был куда более сильным, чем Гарри видел в лесу. Крам захлопнул дверь за собой и сделал шаг к кровати.

Всё это время Гермиона сидела с недоумённо-счастливым лицом, не глядя на гостя, зашедшего в палату. И только когда послышался звук закрываемой двери, она очнулась и повернулась.

Выражение её лица резко поменялось. Подобравшись, как кошка, она медленно встала, её глаза гневно сузились.

— Виктор, — холодным голосом произнесла она, — что это значит?

Крам нерешительно остановился посередине палаты.

— Гермивонна, я...

— Как ты посмел тронуть моего друга?

— Но он говорить, что между он и тобой... — в речи Крама стало резко больше грамматических ошибок, и он попятился к двери. — Мне жаль, Гермивонна, я, наверно, горячиться...

— Какая разница, что он сказал, Виктор?! — перебила она его. — Ты посмел его тронуть, моего друга! Моего Гарри!

Крама заметно передёрнуло от «моего Гарри», но Гермиона, не обращая на это внимания, продолжала наступать на него.

— Виктор, ты никогда, слышишь, никогда больше его пальцем не тронешь! Тебе ясно? — её голос становился всё громче и громче, и в конце Гермиона почти орала на своего бывшего парня. По крайней мере, Гарри, молча наблюдавший за всей этой сценой, надеялся на то, что Крам уже был «бывшим».

— Да, кстати, — добавила Гермиона как бы между делом, — я теперь с ним. Ты понял?

У Гарри радостно подпрыгнуло сердце при её словах.

Крам, почти вжавшись в косяк двери, несколько раз кивнул, потом, дождавшись перерыва в её гневной тираде, быстро открыл дверь и выскользнул наружу. Гарри поёжился. «Меня Крам отметелил, как котёнка, а Гермиона одними словами заставила его сдуться, как шарик! Да, Гермиона страшна, моя Гермиона...» — подумал он.

— Гарри, — произнесла Гермиона, повернувшись к нему.

— Да! — испуганно отозвался он, почти подпрыгнув на кровати, но, увидев, что она смотрела на него смущенным взглядом, в котором уже не было и следа былой ярости, Гарри успокоился. По-видимому, Гермиона пока не собиралась размазывать его по стенке, как Крама. Но Гарри отметил себе на будущее, что Гермиону лучше сильно не злить.

— Прости меня. Я сейчас сказала ему, что мы вместе, — она нервно теребила край мантии. В этот момент она совсем не напоминала ту фурию, которая выгнала болгарского чемпиона за дверь. — Я даже толком не поговорила с тобой. Всё так быстро произошло...

— Всё нормально, Гермиона, — тут же сказал Гарри. — Хотя мне действительно нужно кое-что тебе сказать...

Он вдруг почувствовал головокружение и сильную усталость. Переживания прошедшего дня, избиение, поцелуи и выпитые зелья вдруг вызвали непреодолимую сонливость. Он потёр глаза и взглянул на свою подругу, которая стояла посреди палаты и с тревогой глядела на него.

— Гермиона... — промямлил он, пытаясь сосредоточиться.

Гермиона подошла к нему и решительно уложила его в кровать. Гарри чувствовал, что он не в силах сопротивляться. Она заботливо поправила его одеяло и сказала, пытаясь не смущаться:

— Говорить будем завтра. Зелье, наверно, ещё действует. Засыпай уже, герой! Надеюсь, если я... когда я в следующий раз задену твой нос, ты не будешь так страдать.

Гарри довольно улыбнулся, услышав про «следующий раз». Гермиона помедлила несколько секунд, потом, преодолев нерешительность, наклонилась и коротко поцеловала его на прощанье. Посмотрев в его сонные глаза, она с лёгким удивлением покачала головой. «Что за безумный день», — подумала она и вышла из палаты. Гарри почти сразу провалился в сон.