5 раз, когда Тони не нужно было беспокоиться о Питере (джен)

Тони был почти на другом конце света, наслаждался ромом, кокосом и одиночеством в гостиничном номере под конец очень долгого дня, когда коммуникатор на его запястье зажужжал. И это было нехорошее жужжание — Кто-то Попал в Дерьмо, В Которое не Собирался Попадать. Это жужжание. Прежде чем Тони открыл рот, чтобы позвать Пятницу, коммуникатор загорелся красным.

Чёрт. Пацан.

— Покажи жизненные показатели Человека-Паука.

Пятница немедленно вывела изображение на экран: температура (выше, чем обычная, но нормальная для Питера), частота дыхания (медленная), артериальное давление (ужасно низкое), пульс…

Два удара в минуту.

Тони моргнул, думая, что прочёл неверно, но зловещий, пульсирующий текст всё ещё был прежним.

— Отправь медицинского дрона домой к Паркерам, — сказал он, перевернулся на спину и выпрямился так, словно аршин проглотил. Сердце билось возле самого горла, и он знал — Пятница всё поняла, но всё равно скрипнул зубами и добавил: — Сейчас.

Одна минута. Даже меньше. Тони встал с кровати и сделал несколько шагов по номеру. Пока Пятница вела прямую трансляцию с камеры дрона, мысли одна за другой сменяли друг друга: как, чёрт возьми, это произошло? Почему ни один из протоколов, встроенных в костюм, не сработал и не сообщил, что Питер ранен, до того, как всё стало настолько плохо?

Тридцать секунд. Блядь. Время, казалось, замедлило свой ход, когда дрон долетел до Квинса, и Тони успел вообразить себе всё самое кошмарное, жестокое и ужасное, что только могло случиться с Питером, тогда как он оказался достаточным идиотом, чтобы ни разу не проверить его за прошедшие несколько часов, прекрасно зная, что неприятности находят Питера быстрее, чем тот успевает моргнуть…

Наконец, наконец дрон добрался до дома Питера. Окно было широко открыто, именно так, как Тони себе представлял и боялся. Он сложил картинку по кусочками до того, как получил целое изображение: избитый, истекающий кровью Питер переваливается через оконную раму, бесформенной кучей падает на пол, где никто бы и не подумал…

Тони моргнул, вдохнул впервые с тех пор, как отправил беспилотник. На экране Питер, без маски, но всё ещё в костюме развалился по всей кровати и храпел. Не считая фингала под глазом, он выглядел более чем отлично.

— Готово, — отрапортовала Пятница.

Тони вздрогнул, думая, не выдумывает ли он то, что действительно видит: как подымается и опадает грудная клетка Питера. Движения точно совпадали с частотой дыхания на мониторе. Но это всё ещё не объясняло, почему…

— Пятница, какого чёрта частота сердечных сокращений такая редкая?

— Редкая частота сердечных сокращений типична для людей с улучшенными способностями в период фазы быстрого сна, — доложила Пятница.

Тони закрыл глаза и потёр их большими пальцами, словно бы это действительно помогло предотвратить мигрень, которая, он точно знал, теперь не отпустит его всю ночь.

— А это первый раз, когда Питер уснул в костюме, — пробормотал он. Споткнулся на обратном пути к кровати и присел на самый край. Его собственное сердце билось о грудную клетку как таран и более чем компенсировало редкий пульс Питера. — Боже.

Он схватил ром с кокосом и тут же положил обратно, краем глаза заметив изменения на экране. Питер открыл один глаз, посмотрел украдкой, затем открыл второй и сонно уставился на бесшумного, всё ещё парящего над полом дрона возле своей кровати.

— …ивет? — обратился он к нему.

Тони вздохнул.

— Всего лишь я, парень.

Глаза Питера закрылись, а затем снова распахнулись.

— Я сплю?

— Разумеется, спишь, — сказал он. — Возвращайся в кровать.

Питер снова закрыл глаза.

— Хорошо, — выдохнул он.

Тони понаблюдал ещё около минуты, пока окончательно не убедился в том, что Питер действительно спит. Глубоко вздохнул, чувствуя себя куда более уставшим, чем он вообще когда-либо бывал, и ещё раз посмотрел на бледное лицо подростка с круглым синяком вокруг глаза, который за то время, что дрон парил по комнате, почти сошёл на нет. Он задался вопросом, будет ли всегда так — страх, беспокойство, полная и абсолютная беспомощность — и поднялся с кровати, чувствуя себя постаревшим на десять лет.

Нужно было выпить.