behind you, kid (джен)

Когда Рой впервые сталкивается с молодым и бесконечно болтливым Маэсом Хьюзом, то мгновенно проникается к нему глубоким и вежливым отвращением: его широкая улыбка и несмешные шутки; его невеста, о которой он говорит чаще, чем дышит; его манера поправлять вечно сползающие очки средним пальцем, из-за чего кажется, что Хьюз показывает неприличный жест — всё это, неизвестно почему, доводит Мустанга до белого каления. Он тут же решает до самого конца обучения избегать надоедливого сокурсника, насколько это возможно. Но все кардинальным образом меняется в тот момент, когда возвращаясь с библиотеки, Рой натыкается на четверых пьяных старшекурсников.

Он успешно отбивается от громил, но внезапно пропускает сильнейший удар в висок слева. Уже падая, Рой слышит воинственный вопль Хьюза:

— Позади тебя, парень!

Конечно, их обоих все равно отделывают, как детей. И уже лежа в лазарете, Рой, морщась от боли в ушибленном локте, протягивает руку Маэсу, который пожимает ее тремя уцелевшими от переломов пальцами и широко улыбается.

* * *

Выпускной бал из года в год проходит у студентов Военной академии довольно однотипно — их швыряют в раскуроченный от множества боёв военный полигон, куда запускают полностью вооруженный, дикий и затравленный до состояния полного безумия отряд преступников самого разного уровня — от государственных преступников до убийц и растлителей малолетних. Приговоренным к смерти, этим людям уже нечего терять, и они нападают на еще совсем молодых солдат со всей свирепостью, чтобы продлить свою жизнь хотя бы еще на один месяц или год, если повезет. Выпускникам академии приходится сражаться в полную силу, чтобы этот бой не стал для них последним.

Мощный взрыв вышвыривает Роя из окопа и отрезает от остального отряда. Перекатываясь за другое укрытие, Мустанг наблюдает за своим врагом — Мэллоу Хантером, известным так же, как кровавый террорист Динамит. Окинув взглядом торчащие за поясом фитили шашек, Рой цедит сквозь зубы ругательства — если он атакует безумца огненной алхимией, взрыв может стереть с лица земли половину тренировочного полигона. Профессора академии прекрасно понимают это — именно поэтому Мэллоу и выставляют против подающего надежды алхимика.

С безумным хохотом Хантер вытаскивает еще один динамит и, чирикнув по фитилю ногтем, швыряет его в направлении отряда Мустанга. Рой, мгновенно начертив на песке алхимический круг, стреляет по шашке точным залпом огня, взрывая его еще в воздухе, и тем самым выдает свое местонахождение Хантеру.

Очередной раз разразившись дьявольским смехом, Динамит бросается в сторону укрытия Мустанга, на бегу доставая два динамита. Рой целится в него из пистолета, но хаотичные движения безумца и риск того, что он попадет в динамит, не дают Мустангу нормально прицелиться. Поэтому он делает несколько выстрелов в землю под ноги террориста и, не дожидаясь, пока осядет взметнувшийся песок, бросается на Динамита.

Неожиданное появление из стены песка Мустанга сбивает Хантера с толку, и он с трудом уклоняется от удара в лицо, роняя из рук динамит. Он не успевает выхватить новые шашки, и поэтому лишь отбивается от ударов Мустанга, пока тот не делает ошибку и не оступается.

Сквозь прикрытые веки Мустанг видит, как Хантер приближается к нему с дьявольским огнем в глазах, но он едва успевает привстать на одно колено, как слышит крик за своей спиной:

— Позади, парень!

Мустанг мгновенно опирается руками о землю и чувствует, как Хьюз, оттолкнувшись от его склоненной спины, обрушивается на Динамита с мечом. Наблюдая, как друг наступает на террориста, Рой чертит на земле преобразовательный круг и замирает над ним с протянутыми руками.

— Сейчас! — кричит Хьюз, отпрыгивая от Динмита, и Рой видит у него в руках пояс с динамитными шашками. Обессиленный, он опускает руки на круг, стреляя в Хантера залпом огня.

* * *

Когда земли Ишвара очередной раз взрываются огненным адом, Рой верит — если и есть в этом мире хоть какой-то Бог, то он отправит государственного алхимика прямо в преисподнюю.

Именно туда Мустанг отправляет этим утром целую семью ишваридов. И еще четырнадцать человек — прошлым вечером. И еще целую деревню — три дня назад. Те, кого не настигает пламя алхимика — погибают от пуль Ризы Хоукай.

Рой тоже гибнет — каждый чёртов вечер.

Запах паленых тел забивается в ноздри, разъедая голову изнутри, и Рою кажется, что его немного, и залп его же пламени вырвется из рук алхимика в его собственный висок. Безумие становится все сильнее, и Рой начинает видеть отвратительные струпья от огня не только на своих жертвах. Он может поклясться, что и у Ризы, и у Хавока, даже на его собственной коже — страшные ожоги от этой войны.

Внезапно на напряженную спину Мустанга опускается знакомая рука.

— Все в порядке, парень. Прорвемся. Я позади.

Рой оборачивается, и лицо у Маэса, как всегда, растянутое в улыбке, совершенно чистое.

* * *

— Значит, Восточный штаб?

Рой наблюдает, как тлеет сигарета, зажатая между пальцами у Хьюза. Тот опирается о стену корпуса спиной и лениво сползает по стене.

— Эх, посмотри, какое небо, Мустанг! Синее-синее, как глаза у моей Грейси, — Маэс выдыхает сизый дым, и Рой не видит за отблесками очков взгляда Хьюза, но точно знает — он направлен не в небо.

— Ты не одобряешь? — напрямую спрашивает Рой, упираясь о ту же стену плечом.

Хьюз опускает голову и жмёт плечами:

— Да почему же, одобряю, — но сила, с которой он вминает окурок в землю, выдает ложь. — Тебя же сам дьявол не остановит. Но меня не отпускает мысль, что ты ныряешь с головой прямо в геенну огненную.

— На то я и огненный.

— Да пошел ты, еще шутить вздумал…

Хьюз молчит еще пару минут, потом резко встает и начинает отряхивать форму.

— Ты прыгаешь в пекло, Мустанг. Я серьезно. Твои амбиции однажды убьют тебя, убьют нас.

— Мне нужен свой человек в Центральном…

— Да заткнись ты, я и так понимаю.

Такая грубость совершенно нетипична для Хьюза, и Рой понимает, насколько сейчас Маэс напуган.

План, который возник в голове полковника Мустанга еще в Ишваре, начинает приводиться в исполнение уже здесь, у западного корпуса Центрального штаба.

Хьюз ковыряет носком окурок, после чего протягивает Рою руку:

— Ладно, парень. Я все понимаю. Если нужно, чтобы я остался позади — я останусь и прикрою тебя.

* * *

— Элрик… Кого-то он мне напоминает. Хмурый, дерзкий, лезет в каждый костер без огнетушителя…

— Маэс…

— И абсолютно никакого уважения к старшим! Это правда, что во время аттестации на звание Государственного алхимика он напал с копьем на самого фюрера?

— Маэс…

— Зато как его полюбила моя милая Элисия! Сразу видно, что этот маленький дьявол с золотым сердцем!

— Маэс, черт тебя побери! — Рой едва не плавит телефонную трубку, и так раскалившуюся от неуемного потока слов. — Ты хоть слышал, о чем я тебя попросил?

— Да-да, — Рой почти видит, как Хьюз беспечно отмахивается от его голоса. — Присмотреть за братишками, пока они здесь, и не позволить им натворить еще больше глупостей, чем они натворили. Я же в этом профессионал, мне пора дать новое звание!

Рой протирает раскрасневшиеся от усталости глаза и тихо ухмыляется — что правда, то правда. Хьюз — чертов якорь спокойствия и стабильности, о который хватались многие солдаты ишварской резни.

— Хэй, Рой, — голос Хьюза внезапно посерьезнел. — Эти мальчики… Они прошли через ад похлеще нашего, не так ли? Уж больно у Эдварда знакомый взгляд, — Мустанг ничего не отвечает, впрочем, Маэс и без этого все понимает. — Неважно. Я присмотрю за ними.

— Спасибо, Хьюз. Они мне нужны.

— Как всегда позади тебя, парень, — Хьюз бросает трубку, а Рой все еще слышит в ушах его голос.

* * *

Рою Мустангу больше нечего сказать. Он смотрит на серый безликий камень, чувствует под ногами все еще немного рыхлую землю.

Это неправильный день. В такой день солнце не может светить так ярко, ветер не может нести такую свежесть. В такой день должна громыхать буря, и весь мир должен замереть в немом горе.

Мир, в котором Хьюза уже нет, не может быть иным.

Рой закрывает фуражкой окаменевшее лицо, и словно наяву слышит голос Маэса.

"Позади тебя, парень" — как девиз целой эпохи жизни Роя Мустанга. Чертовски короткой эпохи. Вот только...

Позади него оглушительно тихо.