Радости и печали Руфуса Скримджера (джен)

Руфус Скримджер, он же Министр Магии, он же Главный Красавчик Года по версии «Ежедневного Пророка», отшвырнул в сторону кипу отчётов и в сердцах пнул ни в чём не повинный фикус, занимавший по меньшей мере четверть скромного кабинета Министра. Молоденький аврор с трогательным розовым прыщичком, угнездившимся под нижней губой, побледнел и сглотнул. Скримджер метнул на него страдальческий взгляд и устало пожаловался:

— Это совершенно невыносимо!

Аврор пожевал губу. Тоскливо оглянулся на приоткрытую дверь. Поправил мантию. Прокашлялся. Что отвечать Министру, он понимал не вполне, но и не отвечать было нельзя — Скримджер славился вспыльчивым характером, тонкой душевной организацией и спортивным разрядом по метанию фикуса. Министр Магии — не лишне будет напомнить, что он также являлся Главным Красавчиком Года по версии «Ежедневного Пророка» — лихо вскочил на ноги и заметался по кабинету, то и дело оставляя на разбросанных по полу отчётах отпечатки подошв. Нервно заломал руки, выкрикнул трагично:

— Всё, решительно всё против меня! Ни минуты покоя! Едва я решаю немного расслабиться, на меня наваливается неподъёмная гора работы!

Аврор тактично не стал уточнять, считается ли неподъёмной горой дюжина отчётов, и понимающе покивал. Скримджер, углядев в своём невольном собеседнике родственную душу, устремился к нему, схватил за грудки и как следует потряс, приговаривая:

— Скажи мне, разве я не заслужил малюсенький отпуск?

Задыхающийся аврор, лицо которого стремительно приобретало тот же оттенок, что и багровая мантия, сдавленно прохрипел:

— Заслу…жили.

— Вот и я так считаю! Только кто мне этот отпуск даст? — Скримджер печально скривился.

Потом прищурился. Потом почесал затылок. Потом задумчиво протянул:

— А что мне, собственно, мешает отправить себя в отпуск самому…

Охваченный восторгом и предвкушением, Скримджер выпустил уже посиневшего аврора и, чудом не поскользнувшись на отчётах, ринулся к рабочему столу. Обмакнул перо в чернильницу и, сложив пополам фривольного содержания записку, отобранную сегодня у мадам Боунс (не то чтобы он рассчитывал, что записка адресована ему!), прямо на чистой стороне вывел каллиграфическим почерком, по понятности примерно сопоставимым с древними египетскими иероглифами: «Уехал в отпуск. Не беспокоить. Фикус остаётся за главного».

Витиеватая подпись подтвердила подлинность официального послания, и, выпрямившись, Скримджер довольно поправил густую львиную шевелюру. Молодой аврор неловко прокашлялся, напоминая о себе, и Министр недовольно взглянул на него:

— Ты ещё здесь? Брысь!

Счастливый вольноотпущенный пулей вылетел из кабинета, а оставшийся наедине с собой и фикусом Скримджер вдруг задумался, куда ему стоит поехать. Вне всякого сомнения, такую важную вещь, как отпуск, нельзя было планировать наспех! Скримджер вспомнил одно уютное местечко в Шотландии, облизнулся, перед глазами как наяву встали круглобокие кувшины с усладэлем и полнотелые прелестницы… Но в прошлый раз вездесущие работники Министерства, запаниковавшие в отсутствие Министра, разыскали его именно там. Нет, Скримджеру нужно было место понадёжнее! Место, в котором его никто не нашёл бы. Место, в котором он не наткнулся бы на своих подчинённых. Но где в Магической Британии можно было укрыться от тупоголовых работников?

А, собственно, почему сразу в Магической? Есть же маггловская!

Решение было принято незамедлительно. Скримджер проверил наличие на столе записки, любовно чмокнул фикус и исчез с тихим хлопком.

Тихий городок Литтл Уингинг встретил измученного непосильным трудом Министра аккуратными газонами и совершенно равнодушными к появлению нового действующего лица жителями, меланхолично поливающими клумбы. И клумбы, и жители были до того похожи, что после пятиминутной прогулки по одной из улиц города у Скримджера сложилось впечатление, будто он не сдвинулся с отправной точки своего путешествия ни на дюйм. А тем временем столь интенсивные физические упражнения сказались на организме Министра самым закономерным образом: в животе у него заурчало, и Скримджер как-то вдруг внезапно вспомнил, что толком сегодня и не пообедал, не считая кулька шоколадных батончиков из Сладкого Королевства, которые, разумеется, не могли считаться нормальной едой.

Как назло, из открытого окна очередного дома, похожего и на первый, и на второй, и на десятый дом на этой улице, соблазнительно тянуло запахом домашних котлет. Скримджер осторожно заглянул в окно — и мечтательно вздохнул: тарелка, полная источающих восхитительный аромат котлет, стояла совсем рядом, достаточно было простенького Акцио, чтобы…

— Мистер Лапка, кушать подано! — вдруг заорала какая-то старуха, и Скримджер отшатнулся, падая на газон. Разумеется, позорное падение было вызвано отнюдь не страхом, незнакомым этому славному представителю рода человеческого! Справедливости ради стоило бы отметить, что скрипучий голос старухи мог бы испугать кого угодно, но только не Министра Магии. Движимый отвагой и упорством, Скримджер неловко встал на карачки и пополз обратно к окну. Приподнялся, утыкаясь носом в подоконник, мечтательно вздохнул… Старуха у окна погладила упитанного пушистого кота и скормила ему котлету. Одну из тех самых, потрясающе пахнущих!

Руфус Скримджер был человеком незаурядного ума, а потому ему потребовалась всего минута на то, чтобы продумать план действий. Прячась от любопытных глаз магглов за пышным кустом, Министр Магии и Главный Красавчик Года по версии «Ежедневного Пророка» вытащил из мантии палочку, взмахнул ею…

Через секунду из-за куста, вальяжно перебирая короткими лапами, вышел роскошный кот, гордо покачивающий почти по-павлиньи распушенным хвостом. Шерсть благородного золотистого оттенка, поворот головы, царственный взгляд — всё выдавало в нём настоящего льва, по какой-то ошибке засунутого в неповоротливое тело кота! Такой красавец не мог не покорить сердце старой одинокой кошатницы…

Скримджер уселся под окно, задумчиво разглядывая подоконник… рядом мяукнули. Белоснежный кот пристроился рядом, приноровился и одним красивым движением взлетел на подоконник. Старуха за окном радостно заскрипела:

— О, Снежок! Проголодался, безобразник!

Скримджер прищурился. В голове Министра Магии, а ныне кота, запустился сложнейший мыслительный процесс. Он разбежался, пригнул голову и попытался запрыгнуть на подоконник так же элегантно, как это только что сделал небезызвестный Снежок. О, горе, горе несчастному! Ленивое кошачье тело, не идущее ни в какое сравнение с грациозным телом самого Скримджера, оказалось неспособно запрыгнуть так высоко! Короткие передние лапки больно врезались в подоконник, Скримджер отчаянно заскользил и выпустил когти, стремясь удержаться на весу… То ли дело было в совершенно никчёмных когтях, то ли в перевешивающей кошачьей заднице, но даже отчаянные меры не могли спасти Министра Магии от очередного падения…

— Это что ещё такое? — его схватили за шкирку, как какого-нибудь жалкого помойного кота, приподняли, и Скримджер взглянул в суровые глаза не понаслышке знакомой ему Арабеллы Фигг.

Дело запахло палёным. Страсть миссис Фигг, которая, как и все сквибы, не могла окончательно проститься с магическим миром, к незаконной контрабанде жмырами знало всё Министерство, но до поры до времени закрывало на это глаза (сей прискорбный факт абсолютно никак не был связан с тем, что на прошлое Рождество Скримджер подарил очаровательной мисс Боунс рыжего жмыра). Дело начинало приобретать скверный оборот… пискнув, Скримджер попытался вырваться из хватки, но старуха держала наверняка. Ещё и скрипела себе под нос:

— Что это тут у нас… какой красивый. А какой толстый! — Министр вспыхнул праведным негодованием и, коротко мявкнув, попытался выцарапать старухе глаза. Миссис Фигг с лёгкостью пресекла эти попытки и покачала головой:

— Ну-ну, мальчик, не злись… ты же у нас мальчик?

И бесцеремонная нахалка, нацепив на напоминающий очертаниями картофель нос очки, принялась выяснять его половую принадлежность! Скримджер взбеленился: шерсть его встала дыбом, он завертелся в тисках костлявых пальцев, зашипел…

Снежок за спиной старухи посмотрел на него с вежливой насмешкой, усы белоснежного паршивца подрагивали от сдерживаемого смеха, и Скримджер, обуреваемый праведным гневом, гордо укусил миссис Фигг за палец.

— Боец! — со странным восхищением протянула старуха и вдруг улыбнулась. Улыбка эта Скримджера насторожила. — Пожалуй, я назову тебя Пончиком.

Все четыре кота, восседающих на столе, затряслись и зафырчали. Оскорблённый Скримджер промолчал. Нет, он не собирался откликаться на это отвратительное прозвище! Вот ещё, он же не какой-нибудь…

Старуха опустила его на стол и подтолкнула к нему одну из котлет. Министр Магии посверлил подозрительным взглядом жующих свои порции котов, обернулся на миссис Фигг и после недолгих размышлений всё-таки вгрызся в котлету. В конце концов, Скримджер уже давно уяснил для себя, что мир был несправедлив, а котлеты так вкусно пахли…

— Вот что, Пончик, — строго произнесла миссис Фигг, когда котлеты были уничтожены, — в этом доме есть два правила: не ходить мимо лотка и не обижать Мистера Тибблса.

Мистер Тибблс неторопливо лизнул голубовато-серую шерсть на лапе и манерно мяукнул. У Скримджера зародились определённые подозрения по поводу породы (да и созвучной ей ориентации) этого любимца Фигг. Горе слабым кошачьим голосовым связкам! — он смог только сыто мяукнуть, и удовлетворённая ответом старуха с кряхтением сняла его со стола и устроила на мягкой удобной подстилке. А потом принялась вычёсывать ему шерсть широким костным гребнем. Методичные движения убаюкивали — и Руфус Скримджер, Министр Магии и Главный Красавчик Года по версии «Ежедневного пророка», счастливо мурлыкнул и провалился в полный котлет сон. Ему начинало здесь нравиться…

Утром его разбудил Снежок: уставился сумасшедшими глазищами и сидел так прямо перед Скримджером, пока господин Министр не проснулся. Проклятый кот поднял его в несусветную рань! Маленькая стрелка часов, висящих на стене, подобралась к цифре «11», а в такое, по сути, предрассветное время Руфус Скримджер даже в Министерстве не появлялся. Именно здоровый тринадцатичасовой сон был залогом его красоты!..

Недовольный, прерванный посреди увлекательнейшего сна о куриных бёдрышках Скримджер лениво поднялся на лапы и вопросительно мяукнул. Снежок — пушистый засранец определённо всё понимал! — склонил голову набок, махнул хвостом и потрусил прочь из кухни. Заинтригованный Министр, который обожал всякого рода загадки (за исключением Кубика Рубика, который вот уже два года собирало всё Министерство), помчался следом. Снежок остановился возле узкой белой двери, мяукнул, подпрыгнул, как-то очень ловко сумев надавить всем своим немаленьким весом на дверную ручку… Дверь открылась. Скримджер опасливо заглянул внутрь и тут же отскочил, сражённый мощной пулемётной очередью храпа.

На продавленном диванчике, пахнущем кошками и лекарствами, спала Арабелла Фигг. На старухе была фривольного вида кружевная ночная рубашка, сквозь которую — о ужас! — можно было рассмотреть абсолютно всё, скомканное одеяло, очевидно, сброшенное во сне, валялось на полу… Снежок довольно мурлыкнул и полез брать хозяйку тараном: устроился на обвислой груди и затарахтел. Скримджер замер на пороге. Сперва было сделал шаг, потом резко отпрянул обратно… словом, поведение небезызвестной читателю Минервы МакГонагалл, однажды перебравшей на официальном приёме с огневиски и долго мучительно решавшей, стоит ли ей зайти в уборную или нет, становилось для Министра понятным и закономерным. Взяв себя в руки — вернее было бы сказать «в лапы», но в душе Руфус Скримджер по-прежнему оставался грациозным мужчиной и, что немаловажно, Главным Красавчиком Года по версии «Ежедневного Пророка», — отважный Министр переступил порог спальни миссис Фигг и бесшумно приблизился к софе. Снежок метнул на него заинтересованный взгляд, будто подзывая к себе, и Скримджер, спотыкаясь и поскальзываясь на мягких лапах, полез по дивану вверх. Остановившись возле голой ноги Арабеллы Фигг, он на секунду замер. Задумался. Старательно обнюхал ногу. Нога была тощей и пахла старостью. Раздражённо дёрнув усами, Скримджер устремился выше и осторожно устроился на груди миссис Фигг вместе со Снежком. Ах, если бы только кто-то из подчинённых увидел, в какой недвусмысленной позе расположился господин Министр! Уж Рита Скитер непременно схватила бы Прытко Пишущее Перо, и уже на следующий день в Пророке появилась бы статья «Джентльмены предпочитают постарше»…

Скримджер дёрнулся, едва не свалился с миссис Фигг и на всякий случай огляделся: было не лишне убедиться, что в спальне они со Снежком одни.

Снежок покосился на него со странным весельем в кошачьем взгляде, потянулся… и вдруг в совершенно однозначном движении задрал лапу, щедро поливая соками любви диван и худое плечо миссис Фигг. Старуха заорала, просыпаясь, окаменевший Скримджер застыл на месте, а Снежок, этот предатель, этот усатый Штирлиц, в мгновение ока спрыгнул с дивана и куда-то умчался.

Поруганная и разбуженная самым неподобающим образом миссис Фигг открыла глаза и наткнулась взглядом на ошарашенного Скримджера.

Целую секунду оба молчали. Потом старуха вскочила на ноги, схватила Скримджера — Министра Магии! — за шкирку и потащила куда-то, приговаривая:

— Плохой, плохой, отвратительный мальчик!

Скримджер мяукнул, пытаясь оправдаться, но его никто не слушал — недовольная старуха закинула беднягу в тёмную маленькую ванную и ушла, заперев дверь. Скримджер остался в одиночестве… Здесь, среди прячущихся под ванной банок с огурцами, лотков и бесчисленных полотенец с котами, он наконец смог понять, в чём причина поведения Снежка. Проклятый кот пытался выжить его из этого дома! Нет, такой наглости Скримджер стерпеть не мог; Министр Магии, помимо, как мы уже помним, спортивного разряда по метанию фикуса, был известен и своей злопамятностью: ходили слухи, что ведьма, отказавшая ему в далёком тысяча девятьсот восемьдесят пятом, до сих пор не могла избавиться от бородавок…

Как ему выбираться, было решительно непонятно. В качестве маленькой кошачьей мести Скримджер повалялся на полотенцах, оставив на каждом — а особенно на том, которое было старательно подписано «Снежок» — россыпь золотистой шерсти, но вскоре это ему надоело. Хулиганство в лотках господину Министру тоже приелось совсем скоро. Волшебная палочка была надёжно спрятана далеко-далеко отсюда, за памятным кустом, и у бедняги не было решительно никакой возможности добраться до неё…

Под дверью кто-то мяукнул. Заинтригованный Скримджер прижался плоской широкой мордой к двери и мяукнул в ответ, вкладывая в эту короткую реплику всю обиду от несправедливого унижения. Неизвестный ему кот помолчал, о чём-то раздумывая, царапнул дверь и вдруг тихо-тихо, как заговорщик, замяукал. Скримджер задумался. По всему выходило, что ему предлагали сделку: неизвестный спаситель был готов выпустить его отсюда в обмен на ответную услугу. Сомневался Скримджер недолго: господин Министр славился своей справедливостью и верностью долгу, а кроме того, он начинал подозревать, что в случае чего Обливиэйт может взять даже полужмыра… Так или иначе, бедняга коротко мяукнул, скрепляя сделку, и уже через несколько секунд дверь плавно открылась.

Сидящий перед ним кот склонил голову набок и мурлыкнул. Скримджер мурлыкнул в ответ. Кот полез было к нему, ткнулся холодным носом Скримджеру в нос, но господин Министр на всякий случай отскочил подальше: память о манерном Мистере Тибблсе ещё жила в его маленьком кошачьем сердце.

Где-то рядом послышались шаги, и старуха, отвратительно фальшивя, пропела:

— Где же ты, Хохолок? Я купила тебе корма…

Кот сделал страшные глаза, и понятливый Скримджер пустился наутёк. Правда, короткие лапки и кошачье зрение всё-таки Скримджера подвели: он с размаху врезался в дверь и лишь после сумел сориентироваться в пространстве настолько, чтобы юркнуть в проделанное специально для кошек отверстие и очутиться на улице. Оказавшись здесь, Скримджер облегчённо вздохнул. Теперь надо было только добраться до палочки и вернуть себе человеческий облик…

Но у куста его поджидало новое испытание: здоровенный толстый бульдог, лениво чесавший себя за ухом, при появлении Скримджера встал по стойке смирно и клацнул внушительными челюстями. Скримджер осторожно отполз подальше, но почуявшего добычу пса уже было не остановить, и господину Министру пришлось пуститься в позорное бегство, всякий раз одним лишь чудом спасая пушистый зад от острых зубов преследователя. Непонятно, что тому было виной, ненатренированное кошачье тело — не чета человеческому! — или тот факт, что сегодня Скримджер даже не позавтракал, но выдохнулся он быстро, тогда как бульдог, казалось, только вошёл во вкус. Скримджеру нужна была помощь, нужно было спасение!

И оно пришло оттуда, откуда не ждали.

Чьи-то руки подхватили его, прижали к груди, и встревоженный Скримджер намертво вцепился когтями в потёртую футболку. Потом поднял голову.

И встретился глазами с Гарри Поттером.

— Мяу, — только и смог выдавить из себя достославный Министр. Поттер улыбнулся, погладил его по голове (и вовсе Скримджер не прижмурился от удовольствия, просто солнце в глаза светило!), строго приказал бульдогу:

— Фу.

Бульдог, очевидно, не питавший к Мальчику-Который-Выжил никаких тёплых чувств, но по необъяснимой причине его явно побаивавшийся, мгновенно потерял к Скримджеру интерес и потрусил прочь. Гарри задумчиво прищурился, глядя на роскошную золотую шерсть Министра:

— Странно, у меня такое чувство, что я тебя знаю… Глупо, правда? Только с котами я не разговаривал. С ума схожу?

Скримджер, начинающий опасаться за душевное здоровье Избранного, ожесточённо закивал. Гарри фыркнул, погладил его по внушительному пузу и вздохнул:

— Наверное, ты очередной любимчик миссис Фигг. Надо тебя отнести ей.

Если бы рядом только был кто-то из журналистов! Скримджер едва не начал взбудораженно потирать лапы, представляя заголовки. «Мальчик-Который-Выжил поддерживает Министра!» (и «поддерживает» здесь было в самом прямом смысле), «Избранный готов протянуть руку помощи Министерству!»…

Сладкие мечты до того захватили Скримджера, что он совершенно не заметил, как Поттер с ним на руках дошёл до дома миссис Фигг. И только когда старая кошёлка открыла дверь, Скримджер вдруг понял, что его сейчас опять где-нибудь запрут. Этого нельзя было допустить! Он завертелся, заизвивался, царапая Поттера, истошно завыл… Гарри перехватил его поудобнее и извиняющееся улыбнулся старухе:

— Простите, это же ваш? Я его на улице поймал, за ним бульдог тётушки Мардж гонялся.

— Мой, — проскрипела миссис Фигг и — Скримджер мог поклясться! — ухмыльнулась. — Давай этого паршивца сюда.

Гарри передал ей Скримджера, и господин Министр мысленно разорвал мысленно же придуманный им договор о сотрудничестве с Мальчиком-Который-Выжил. У Гарри ещё были шансы всё исправить, если бы он только увидел умоляющий взгляд!..

Но мальчишка отвернулся и лихо сбежал по ступенькам вниз, а Скримджер остался один на один с уже переодевшейся, но ещё хранящей едва уловимый запах подлости Снежка миссис Фигг. Повисло молчание.

— Ты плохой мальчик, Пончик, — скрипуче напомнила Скримджеру миссис Фигг и закрыла дверь. — Но на первый раз я тебя прощаю. Хочешь отбивную?

Отбивную Скримджер хотел. Его триумфальное возвращение на кухню было встречено двумя хмурыми взглядами: Снежок и, по всей видимости, действовавший с ним заодно Мистер Лапка демонстративно отвернулись. Хохолок задорно пошевелил усами, приветствуя и напоминая о договоре, а Мистер Тибблс, занятый самолюбованием, не обратил на появление Скримджера никакого внимания. Впрочем, не без содрогания подумал господин Министр, подобного рода внимание ему и не было нужно.

Отбивная оказалась вкусной, но сладкая победа над двумя хвостатыми мерзавцами была ещё вкуснее. Доев, Скримджер гордо поднял голову, мяукнул и прошествовал прочь… Если бы тогда он только знал, что коты не оставят своих попыток выгнать его!

Однако сейчас — да и в последующие три дня тоже — Скримджер пребывал в благодушном настроении: усатые интриганы его не трогали, Мистер Тибблс, какое счастье, его игнорировал, а всё общение с Хохолком свелось к тому, что Скримджеру пришлось съесть за него целую порцию отвратительных горьких витаминов, которые, тем не менее, обещали храбрецу, проглотившему их, роскошную шерсть и длинные усы. Всё было хорошо: разве что на улицу господина Министра не выпускали, но, распробовав котлеты миссис Фигг и забыв о кознях Снежка и Мистера Лапки, Скримджер небезосновательно решил, что ему здесь всё нравится. В конце концов, у него был отпуск! А у котов отпуск длился всю жизнь…

Буря грянула на пятый день пребывания господина Министра у Арабеллы Фигг. Ничто не предвещало беды: ни вкусные пельмени, ни подранные полотенца, висящие в ванной… Но идиллия должна была рано или поздно закончиться — и она закончилась, да как резко!

В этот день Снежок и Мистер Лапка были особенно задумчивы, но Скримджер малодушно понадеялся, что дело в подступающей весне и в известной каждому коту и каждому уважающему себя мужчине тяге к женскому телу. Однако симпатичных кошечек поблизости не наблюдалось (если, разумеется, не считать Мистера Тибблса), а взгляды Снежка и Мистера Лапки становились всё серьёзнее…

Руфус Скримджер всегда ненавидел пауков — эти отвратительные создания вызывали у него только одно вполне определённое желание: убить их. Миссис Фигг скрипуче нахваливала его за зверски замученных пауков из ванной, и в такие моменты Скримджер утробно мурлыкал. Кто бы мог подумать, что именно это его достоинство коварные враги обернут против него…

Итак, сегодня Снежок и Мистер Лапка решили сменить гнев на милость и подружиться с ним. Скримджер ни капельки не сомневался, что этот день настанет; он ведь был очень харизматичным котом! Так что, поддавшись на сладкие мурлычущие уговоры, Скримджер позволил увести себя в «штаб-квартиру» кошачьего братства, в котором, к его изумлению, состоял и Мистер Тибблс. Штаб-квартира располагалась прямо в комнате старухи Фигг, и поначалу Скримджер переживал, что их маленькое собрание вот-вот прогонит вернувшаяся из магазина хозяйка, но этого не происходило, поэтому Скримджер расслабился и даже промяукал пару раз в ответ на извинения котов…

А потом увидел его.

Прямо на спине Мистера Тибблса сидел здоровенный жирный паук! Скримджера передёрнуло. Он должен был спасти несчастную жертву многоглазого произвола — в конце концов, даже голубые имели право на жизнь без пауков! Взревев, Скримджер с грацией льва кинулся на спину Мистеру Тибблсу и, навалившись на несопротивляющегося кота всем весом, принялся выковыривать из густой шерсти паука.

— Это что такое?! — возопила появившаяся на пороге Арабелла Фигг и схватилась за сердце. Скримджер метнул на неё раздосадованный взгляд, жалея, что не может ответить, и вдруг…

Мистер Тибблс, в весьма красноречивой позе разлёгшийся под ним, совершенно порнографично мяукнул, и на господина Министра обрушилась вся неоднозначность этой ситуации.

— Батюшки светы! — тем временем распиналась Фигг, успевшая схватить изумлённого Скримджера за шкирку. — Да что же это такое! О, Мистер Тибблс, надеюсь, он ничего не повредил тебе… — Мистер Тибблс, этот грязный обманщик, трагично вздохнул, и старуха ткнула узловатым пальцем прямо господину Министру в морду:

— Всё, везу тебя на кастрацию!

К-куда?! К Скримджеру внезапно вернулись силы, и, совершенно необъяснимым образом вырвавшись из скрюченных пальцев хозяйки, он со всех ног помчался к двери. На этот раз, подгоняемый первобытным ужасом, господин Министр в дверь не врезался и сразу вылетел на улицу через маленькое отверстие. Прочь, прочь, прочь! Подальше от этой старухи и её отвратительных котов! Где же этот проклятый куст?! Быстрее, быстрее!

Трясущимися лапами он стиснул непомерно большую для кота палочку, зажмурился…

Спустя секунду совершенно голый и совершенно белый, как полотно, Руфус Скримджер аппарировал в Министерство, на ходу обещая себе больше никогда и ни за что не появляться в этом Мерлином проклятом месте.

Вышедшая на улицу Арабелла Фигг мечтательно вздохнула, поудобнее устроив у себя на руках довольного Мистера Лапку, и покачала головой:

— Такой кот был! Напомни-ка мне потом написать Рите Скитер, думаю, эта история ей понравится…

Мистер Лапка закрыл глаза и заурчал.

Над Литтл Уингингом сгущались сумерки.