Реван (гет)

Рен-Вар, 23 ПБЯ

На Рен-Варе было чудовищно холодно. Относительно терпимые минус тридцать градусов днём падали до совершенно невыносимых при такой влажности минус шестидесяти ночью, и хотя среди небольшой группы младших падаванов ходил слух, что магистр Скайуокер не имел к выбору планеты для ещё одного храма никакого отношения, по лукавому блеску в дядиных глазах Бен за сотую долю секунды догадался, что за всем этим стоял какой-то план. Не сокращение популяции чувствительных к Силе, и не уменьшение количества отмороженных пальцев на их ногах, но нечто безусловно важное. Что-то, что помогло бы смириться с колючим снегом, что царапал обветренные щёки, и пронизывающим до самых костей ветром — сшитая на заказ тонкая дублёнка была приятна взгляду его матери, но та вряд ли поинтересовалась температурой за бортом. Кожаная подошва лакированных ботинок безбожно скользила по обледенелой поверхности импровизированной дороги и ничуть не грела, а тихий смех Люка за спиной совсем не помогал радоваться сплошь белому пейзажу вокруг.

— Даже если мать сказала тебе «избавься от него», уверен, она не имела в виду физическую расправу, — резко подняв воротник дублёнки, пробормотал Бен. Из-за меха у рта голос звучал глухо, но Люк, уловив в ворчании хорошо знакомый сарказм, широко улыбнулся.

— Уверен, что нет: пресса дежурит вокруг её дома как почуявший кровь косяк акул. Без заголовков вроде «Не Лея Органа, а Лея Вейдер» она может и обойтись.

Парень поморщился, отчего вокруг огромных карих глаз лучиками собрались морщинки, и бросил на дядю мрачный взгляд.

— Да. «Внук Вейдера: не вкладывайте ему в руки меч» достаточно её повеселил.

Скайуокер склонил голову к плечу, глянув на племянника, и мягко улыбнулся.

— Ты знаешь, что это не так.

Бен глубоко вдохнул, почувствовал, как от вымораживающего внутренности воздуха посветлели мысли и, дёрнув плечом, первым шагнул по скользкой дороге. Под толстым, рыхлым сугробом коварно прятался идеально гладкий лёд. Сила текла от кончиков пальцев, лба и живота к напряжённым голеням, ступни опускались на гладкую, отполированную поверхность тяжело и уверенно, и вся эта продрогшая планета на задворках Галактики неожиданно показалась не таким уж и плохим выбором. Здесь не было никого, кроме магистра и падаванов, вдалеке виднелся белоснежный храм. Ни один, даже самый отчаянный репортёр не мог добраться до него здесь, отца всё равно который год не видели ни на одной цивилизованной планете поблизости от Чандрилы, а мать отбивалась от настойчивой прессы с ловкостью прожжённого политика — так, как не смогла бы, имея его за спиной. Спрятаться не получилось бы и на Дантуине, в прежнем храме, потому Бен прекрасно понимал, что высадиться здесь было идеей здравой. Во всяком случае до тех пор, пока не уляжется шумиха вокруг вывалившихся из шкафов Скайуокеров скелетов. Люк и без того потерял больше трети учеников после того, как по центральному каналу диктор торжественно-скорбным голосом зачитывал настоящую биографию Энакина Скайуокера — терять падаванов из-за сидящих на хвосте репортёров было нелепо.

Из-за отмороженных носов тоже, но Бен отлично понимал разницу.

— Знаю, — буркнул он. — Хотя смеялась она громко. На крыльце сдохли все звездоцветы, и это был не я.

Люк смеялся тихо, но очень радостно.

Два тусклых солнца на востоке медленно клонились к закату.

* * *

На Рен-Варе не было ничего, кроме снега, скал и полуразрушенных каменных замков, оставшихся в наследство от вымершего коренного населения и теперь служивших Люку местом для нового храма Ордена. Пригодных для жилья строений было немного, но и оставшихся падаванов было лишь двадцать пять — скромная колония будущих джедаев обосновалась на руинах быстро и возражать особенно не пыталась. На заснеженной поверхности не было ни одного растения или животного, еду закупали на рядом расположенных населённых планетах, а на воду топили снег и лёд. Холод был и защитой, и испытанием: ни одному здравомыслящему человеку не придёт в голову, что Скайуокер увёз два десятка детей на планету со среднегодовой температурой в минус сорок градусов, и далеко не каждый падаван мог преобразовать Силу в тепло. Сомнительная авантюра поначалу не вызвала у учеников энтузиазма, но за прошедшую неделю те успели смириться с холодом и, судя по доносящимся из столовой голосам, уже не протестовали.

Стоило Бену переступить порог скудно освещённого помещения, все голоса затихли, и к нему обратились двадцать пять пар глаз. Выпрямив спину, Соло незаметно сглотнул и, подхватив со стопки поднос, шагнул к кухне. За спиной снова раздался низкий гул, и Бен выдохнул, скривившись в ответ на широкую улыбку Мегары, старой зайгеррианки, которая в своё время помогла Люку возродить Орден.

— Они остались здесь — это и есть их выбор, — добродушно заметила она, поставила ему на поднос чашу с горячей похлёбкой, чай и, подумав, добавила щедрый ломоть чёрного хлеба. — А толки всегда ходили.

— Болтали о сыне героев войны, а не о внуке тирана.

— Слова, их определяющие, зависят от тех, кого спрашивать, Бен.

— Очевидно, я задаю вопросы не тем.

— Очевидно. Ешь, ты замёрз.

— Спасибо.

Свободных столов было предостаточно: несмотря на организованное отопление, в больших помещениях температура была едва ли комфортной, и падаваны сидели кучно, стараясь сохранить тепло. Выбрав тот, что находился у самой дальней стены, Бен прошёл мимо старых приятелей и, бесшумно опустив поднос на каменный стол, сел на такую же холодную, как и всё вокруг, скамью. Под кожей, согревая мёрзнущее с непривычки тело, искрилась Сила, но плечи то и дело сводило судорогой, а еда остывала быстро: переборов некстати подкатившую к горлу тошноту, Соло взял ложку и принялся за недосоленную похлёбку — Мегара недурно обращалась со световым мечом, но кухарка из неё была отвратительная.

Мама рассказывала, что, когда Люк загорелся идеей возродить Орден, его энтузиазм не встретил должной поддержки. Времена джедаев, когда те слыли заведомо почётными жителями любой цивилизованной планеты, прошли. Люди делились на тех, кто Силы никогда не видел, и тех, кто видел её лишь от Дарта Вейдера. Первые почитали рассказы об Ордене сильных за сказки, вторые Силы боялись. Так что трудно было винить их за страх и маловерие. У Люка и Леи ушло много сил и времени, прежде чем те, кто страшился силы в собственных детях, потянулись к Скайуокерам со всех уголков Галактики. Количество учеников стремительно росло, и Мегара была одной из первых, откликнувшихся на зов Люка.

Готовка не входила в число её обязанностей, но после скандального разоблачения они потеряли много людей, а руины на Рен-Варе не были древним храмом — хранителей у него не было.

— Готов поклясться, я только что съел крыло губера.

Справа от Бена на стол с грохотом опустился ещё один поднос.

— У губеров не крылья, а плавники. Это рыбы, идиот.

Руми Малек ловко перешагнула через скамью, села за стол и, подперев подбородок кулачками, бросила на старшего брата укорительный взгляд.

— Можешь настучать на меня Сан Текке, — с широкой улыбкой отозвался Руи и впился зубами в чуть тёплый хлеб. — Фы профол мимо наф.

— Ты отвратителен, — скривилась Руми. — Но ты действительно прошёл мимо нас.

Бен отложил ложку в сторону и обхватил ладонями чашку.

— Не хотел сидеть в центре.

— Там тепло. И всем плевать, если тебе интересно: никто не ждёт, что ты вытащишь из-за пояса красный меч и пойдёшь войной на Республику.

— На самом деле все делают ставки на то, есть ли у тебя чёрный шлем, — прожевав, вклинился Руи, и тут же дёрнулся от болезненного тычка под рёбра. — Что?

— Перестань.

— Ничего, — угрюмо уставившись на чай, качнул головой Бен. — За неделю дома я наслышался вещей похуже.

На смуглых щеках Руми расцвёл гневный румянец, она откинула за спину тёмные волосы и упрямо вздёрнула курносый нос.

— Деревенщины неотёсанные, вот кто все эти репортёры. Любят потрясти перед народом грязным бельём, да и только. Кем бы ни был Энакин Скайуокер, общая с ним кровь не делает ни тебя, ни магистра Люка, ни генерала Органа тёмными. Его кровь делает тебя самым сильным падаваном, твоего дядю самым сильным джедаем, а твою маму — самым умным и справедливым военачальником за долгое-долгое время. Остальное неважно.

— На самом деле важно, и на сей раз Сан Текке на тебя настучу я, — перебил сестру Руи. — По статистике уровень Силы тем выше, чем сильнее в джедае тёмная сторона. И это многое объясняет. Мои девять проигрышей на ринге, к примеру.

— Десять, — коротко улыбнувшись, поправил Бен.

— Девять. В тот раз была ничья.

— Ну если ты называешь…

— И что ты хочешь сказать? — вспылила Руми. — Что Бен — тёмный?

— Нет, Руми. — Бен залпом допил чай. — Он хочет сказать, что мой дед был ситхом, и именно поэтому он десять раз проиграл мне на ринге…

— Девять.

— А чёрного шлема у меня нет. Только накидка.

— Ха! Торн должен мне четыре кредита.

Руми, насупившись, скрестила руки на груди, но рычать на брата перестала. Бен убедился в том, что больше та вставать на его защиту не собирается, посетовал на смущение, неровным румянцем разлившееся по шее, и встретился взглядом с Руи.

— Где Аллен?

Руи негромко хмыкнул и кивнул куда-то в сторону.

— Схватил от Мегары две вахты подряд.

— За что?

— Видишь Арексона? Фингал — полбеды, Аллен выбил ему три зуба и сломал запястье. Чёртов ублюдок сам виноват: заладил про Вейдера, Империю и легализацию смертной казни для всех имперских выродков. Ну и по Солманам прошёлся. Мол, поделом им за укрытие у себя имперских беженцев.

— Аллен промолчал, конечно, — тихо продолжила Руми. — Уйти хотел, но разве ж Фракс отвяжется.

— Аллен выпалил в ответ, что его родителей убили выродки не имперские, а республиканские, ну а дальше дело было за кулаками.

— Почему наказали только его?

— О, Арексон своё получил, — протянул Руи. — Он отстранён от испытаний на ближайшие два года.

Бен ещё раз посмотрел на горбоносый профиль Фракса, и тот, почувствовав чужой взгляд, обернулся. Скривился как от зубной боли и, поднявшись, швырнул поднос с посудой на стол возле кухни. Посуда зависла в нескольких сантиметрах от пола и плавно вернулась на место — Мегара шумно вздохнула, глядя падавану вслед, и, вытерев руки о полотенце, ушла обратно на кухню.

— Никто тогда прав не был, — неожиданно проговорила Руми и нерешительно потеребила тонкую падаванскую косичку. — Но наши родители своё отвоевали, почему бы нам теперь не жить в мире?

— Потому что Аллен прав, сестрёнка. — Руи щёлкнул сестру по носу и вышел из-за стола. — Выродков было навалом и у тех, и у других. И сейчас осталось ничуть не меньше, как бы там новые государства не назывались.

— Но как же…

— Эй. Остынь. — Руи сжал ладонями плечи сестры и посмотрел на Бена. — Пошли спать, а? Завтра вставать в несусветную рань, а на этом дьявольском холоде ещё так просто и не заснуть.

— Идите, я догоню. — Бен спрятал в карманах туники кусок хлеба и сложил подносы друг на друга.

— Долго не гуляй, там через пару часов глаза начнут замерзать, — предостерёг старший Малек и подтолкнул Руми к выходу. — И, Бен?

— Да?

— В следующий раз сразу садись к нам. Мы на мизинцах и крови не клялись, но парочкой громких заголовков нас не спугнуть.

Соло замер с подносами в руках и, немного погодя, нервно кивнул. Сжавший внутренности тугой комок чуть ослабел, а тревожащий вот уже неделю страх, что поначалу навязанная, но такая желанная дружба пойдёт прахом, немного отпустил.

Отдав подносы Мегаре, он поплотнее запахнул накидку и вышел из столовой. Красная полоска заката окрашивала снег и лёд в золотисто-розовый цвет, а на дозорной вышке виднелся тонкий силуэт Аллена Солмана.

Осталось убедиться в том, что и с трудом добытая дружба не пострадала. Не то чтобы Бен в этом когда-нибудь признался, но Орден был терпимым местом только благодаря им.

* * *

Бену было пятнадцать, когда Лея отослала его к Люку. Поздно для обучения, но даже если бы Люк и устанавливал ограничения по возрасту, племянника в Орден он бы всё равно взял. Отчасти оттого, что сам был много старше, когда впервые взял в руки меч. Решающим аргументом стал сам Бен: дикая, необузданная сила в глазах мальчишки больше восхищала, чем пугала и отчаянно, до боли напоминала о когда-то едва прикоснувшейся к нему силе отца. Люк привёл его на Дантуин, и тот уже на вступительных испытаниях был определён в старшую группу.

Равных по силе ему среди падаванов не было, да и по мастерству он вскоре всех обогнал. Головокружительный успех не добавлял ему привлекательности в глазах остальных учеников, но были среди них и те, которые будто бы не видели ни сурово нахмуренных бровей, ни грозного взгляда почти чёрных глаз и более того — никак не реагировали на острые как бритва оскорбления и заливисто смеялись над по идее обидными насмешками.

Руи и Руми Малек приклеились к нему после первой же его недели в Ордене. Подкараулили у ринга и, шустро перешагнув через ограждение, предложили спарринг. Двое против одного, до пяти касаний. Соло выиграл в первый, второй, третий и четвёртый раз, и однажды обнаружил себя в столовой за одним с ними столиком. Руи был его ровесником, обладал стойким иммунитетом к любому, даже самому гадкому расположению духа Бена и ценным талантом — заполнять неловкие паузы неустанной болтовнёй. Руми была младше их на два года. Скалилась на всех, кто косо на них смотрел и виртуозно владела обеими руками: единственный из падаванов, держащий по мечу в каждой руке.

Бен сопротивлялся недолго и несерьёзно. А потом Руи познакомил его с Алленом, и если Малеки преподнесли свою дружбу на блюдечке, то Солман в чьём-либо присутствии подле себя не нуждался. Был молчаливым и нелюдимым. Голоса никогда не повышал, и на всех вокруг реагировал одинаково — никак. Против ежедневных посиделок с Малеками, впрочем, не возражал, но Бен, в отличие от Руи, умением говорить с теми, кто не слушает, не обладал. Разговор не клеился, но положение вещей изменил всё тот же Фракс. От него-то Бен и узнал, что родители Аллена были состоятельными торговцами и в войну прятали у себя имперские семьи беженцев и помогали им бежать на нейтральные планеты Внешнего Кольца. Сказано это было громче и в иных формулировках, Бен не сдержался, Арексон двое суток провёл в лазарете, сбитые костяшки неприятно щипало, а молчать с Солманом после этого стало проще.

— Мы думали, ты не вернёшься. — Аллен скосил на него светлые, почти прозрачные глаза, но от бортика вышки не отошёл. Кончик носа покраснел, но если ему и было холодно, то вида он не подавал.

— Я не закончил обучение, — пожал плечами Бен.

Солман кивнул, молча соглашаясь с предложенным объяснением, и снова посмотрел на закат. На торчащей из-под капюшона русой чёлке поблёскивал иней, но тонкий кокон Силы не давал колючим иглам холода добраться до кожи. Держать караул в этом храме не было никакого смысла: ни мирной, ни агрессивной жизни на планете не было, а ждать угрозы с воздуха не приходилось.

Однако суть наказания была не в этом, и Мегара прекрасно знала, чего именно хочет добиться от падавана за две ночи на морозе.

— Ты знаешь, однажды они перестанут.

Бен нахмурился и повернулся к опустившему веки Аллену.

— Что перестанут?

— Чёрно-белым взглядом смотреть на цветной мир. А ты…

— Не нужно, — перебил его Бен и зябко поёжился. — Я же просил.

Аллен открыл глаза и с лёгким любопытством посмотрел на Соло.

— Как может быть неинтересно знать, что будет?

— Оттого, что стоит узнать, и так может уже и не быть, — огрызнулся Бен и тут же бросил на Солмана примирительный взгляд.

Через неделю после своей драки с Фраксом, Соло узнал, что Аллен изучал только две дисциплины: Провидение и Эмпатию.

Меч он взял в руки той ночью, когда храм полыхал огнём, а от Ордена остались только семь человек.

Космическая база «Реван», 34 ПБЯ

— В-верховный лидер. — Лейтенант, не смея поднять глаз, смял в руках кепку. — Мы в пятнадцати минутах от Катарра.

— Швартуйтесь у дозаправщиков. Младшему составу кораблей не покидать, остаётесь на боевых позициях до иных указаний. Техническому бюро доложить о повреждениях корпуса и сроках завершения ремонтных работ.

— Да, Верховный л-лидер. Также генерал Хакс велел доложить о пленниках…

— Если генерал Хакс хочет поговорить, он знает, где меня найти.

— Д-да, В-вер…

— И перестань заикаться, чёрт возьми! — Рен отвернулся от дисплея и резким кивком головы указал на дверь. — Свободен.

Нервный стук каблуков по отполированному полу едва поспевал за шустро ринувшимся прочь от каюты магистра лейтенантом. «Реван» вышел из гиперпрыжка, металл, неслышно для уха обычного человека, загудел, и за толстым стеклом иллюминаторов замерли далёкие звезды и чёрно-синяя поверхность планеты гор и океанов. До одной из последних сохранившихся баз Империи, ныне Первого ордена, оставались считанные минуты, техники суетились в ангаре, Хакс напряжённо вглядывался в висящие над посадочной платформой плотные облака, а в каюте Рена еле слышно гудел тяжёлый от Силы воздух.

— Мы думали, ты не вернёшься.

Кайло дёрнул плечом и устало прикрыл глаза.

— Я не закончил.

— Одна уже перестала. А ты…

— По-прежнему не нужно. — Кайло обернулся и вместо чёрной маски рыцаря Рен увидел светлые, почти прозрачные глаза.

Никто из них не выпускал из рук меч уже десять лет.

— Я же просил.