На лекции у профессора Бинса (джен)

В тот день на лекции профессора Бинса не спали только два студента, мучимые сложностью решения своих грядущих проблем. Как покажет история, одному из них, хоть и не без труда, удастся осуществить задуманное, а другой просто позволит течению нести себя.

Одним ухом слушая бормотание профессора, они иногда делали пометки на пергаменте. Если бы профессор обращал больше внимания на аудиторию, он наверняка остался бы раздосадованным содержанием упомянутых пометок. Малфой и Грейнджер не записывали лекцию, они позволяли себе высказывать мнение об описываемых Бинсом событиях. Но профессор не изменил своему амплуа — медленно кружа вокруг кафедры, он вещал в своей излюбленной сухой манере:

— В Международной конференции магов 1689 года участвовали представители следующих стран: делегация Англии, в которую входил посол от Шотландии, Франция, Германия, Голландия, Испания и несколько представителей протектората Англии за океаном (воинствующие во взглядах, поскольку одни жили рядом с магглами, привечающими рабовладельческий строй, а другие — с влиятельной группировкой клерикалов, проповедующих необходимость сжигания, по возможности, большего количества еретиков. И те, и другие соприкасались с отношением колонизаторов к местному населению).

Драко скривился: «От этих магглов одни несчастья! И зачем только нас заставляют учиться вместе с их потомками? Старый дурак… » Последние два слова он почти сразу старательно замазал.

— Представители Скандинавских стран отказались принимать участие, поскольку считали — в обширности их природы можно спрятать всех волшебников и волшебных существ, включая даже громоздких троллей. К тому же местные магглы по большей части верили в своих древних богов, все непреднамеренные использования магии можно приписать разногласиям между Тором и Одином.

Гермиона, хмыкнув, записала на пергаменте: «А свалить на Локи — тем более».

— Конференция началась 22 сентября и закончилась большим раутом 31 октября. С тех пор магглы начали отмечать Хеллоуин, как они это понимают.

Гермиона с ухмылочкой заметила: «Получается, что даже на конференции о секретности саму секретность соблюсти не удалось!»

— Одни только подготовительные работы к конференции длились в течение пяти лет, переписка с уточнением деталей проведения стоила жизни как минимум дюжине сов.

Гермиона: «Гринписа на них нет!»

— Насчет города проведения дискутировали, начиная с 30 апреля 1689 года, и к окончательному решению пришли только в начале сентября. Местом проведения конференции не без ярых споров был избран Антверпен. Британии пришлось пойти на эту уступку, несмотря на статус инициатора созыва конференции, поскольку Испания в противном случае пригрозила бойкотом мероприятия.

Драко, покачав головой, аккуратно вывел: «Им определенно не хватило хорошего дипломата. Как мой отец, например… был когда-то».

— Средства на проведение конференции были позаимствованы у гоблинов.

Драко, скривившись, отметил: «Да, и именно это деяние положило основу образовавшейся теперь финансовой зависимости от упомянутых».

— Чтобы отсрочить неизбежные свирепые прения и настроить участников на одну волну, сперва было рассказано о ситуации в каждой конкретной стране, то есть об осложнениях, из-за которых возникла необходимость в Статуте. Основным содержанием докладов стало поведение магглов, влияющее на сообщество волшебников.

Драко едва слышно фыркнул: «Как будто это кого-то интересует!»

Гермиона в очередной раз подумала: «На самом деле магглы на них всегда сильно влияли, но гордость же не позволит признать!»

— Конференцию открыли маги из Англии, поскольку именно они первыми заявили о необходимости ее проведения. Их основными темами являлся Билль о правах, законодательно ограничивающий права короля. Британцы с опаской заметили, что король, сколь бы непредсказуемым он ни был, один человек, и на него повлиять гораздо проще, чем иметь дело с представителями разных сословий, естественно, преследующих различные интересы. Представитель Шотландии ограничился перечнем отличий шотландских законов от английских, всячески подчеркивая превосходство первых.

В этот момент Драко гордо выпятил грудь: «Мои предтечи уже тогда отличались независимым мышлением!»

— Следующим выступил представитель Франции, который поставил под сомнение утверждение британского посла. Если король находится в таком умственном состоянии, как Людовик, использование Конфундуса потребуется слишком часто, что чревато разоблачением приближенных лиц короля.

Драко не спеша вывел на пергаменте: «Конфундусом с ним все равно не справиться: это как пробовать поразить им Уизела — ведь это заклятие призвано затуманить разум, но нельзя затуманить отсутствующее».

— Представитель Испании сетовал на притеснения со стороны инквизиции, впрочем, заметив, что та в большей мере проявляет себя в той же Британии или Голландии. Он выразил сожаление, что в 1487 году не удалось истребить ее на корню, а теперь страдаетне только испанцы, но и их соседи, характеры которых, видимо, еще больше расположены принять возможность истязаний ближних, а также безболезненного получения трети его имущества.

Драко чуть не рассмеялся в голос: «Каков лицемер, изящен как слизеринец. Так оскорбить, выражая сожаление, надо уметь!»

— Голландия заявила, что ни на что не жалуется, магглы в целом сыты и полностью заняты своими делами, в которых многие волшебники принимают весьма выгодное участие. Однако голландские волшебники солидарны с соседями, потому как стараются поддержать добрососедские отношения, насколько это возможно.

Гермиона наморщила лоб: «Интересно, а эта схема работает и по сей день — чистокровные на словах отрекаются от любого контакта с презренными магглами, а на деле извлекают выгоду везде, где только можно, ничем не брезгуя? Иначе не объяснишь благосостояние некоторых семей волшебников, при их-то чахлой экономике…»

— Американские колдуны чуть не стали причиной гибели друг друга, потому что перед самым выступлением разом выхватили палочки и стали выкрикивать взаимные оскорбления. Можно было догадаться, что в их разногласиях замешаны черные рабы, среди которых немало талантливых магглорожденных волшебников, какая-то церковь в одном из штатов, еще хуже всех европейских инквизиторов, вместе взятых, а также гонения краснокожих, успешно выполняемые магглами всех взглядов и препятствующие волшебникам разобраться с чрезвычайно интересными, можно сказать, уникальными практиками предсказывания.

Гермиона какое-то время сосредоточенно взирала на перо, а потом быстро записала: «Да, я читала об индейцах-прорицателях. Вот их умения уже на что-то похожи, не то что в случае с нашей лупоглазой».

— На этом со сравнительно мирной частью было покончено, поскольку делегат от Голландии сразу поставил вопрос ребром — если мы примем Статут, нужен будет международный орган, надзирающий за пресечением его нарушения. Ясно, что орган этот должен будет иметь резиденцию, а также понятно, что та страна, в которой решат учредить упомянутую резиденцию, сразу получит преимущества по отношению к остальным. То есть не станут ли они проявлять больше снисходительности к своим?

Драко, в который раз некстати вспомнивший о пока не выполненном задании, медленно записал: «Естественно, кто надзирает, тот и главный. Прав отец: власть — единственное, к чему стоит стремиться… любыми путями… так что надо собраться и все-таки завершить начатое!»

— В конце концов решили, что резиденция будет кочующей — семь лет в каждой из стран-участниц, порядок выбора которых определила жеребьевка.

Драко воздел очи к потолку, пока перо самостоятельно вывело: «Интересно, жульничали все или только самые умные?»

— В октябре стали обсуждать составляющие Статута.

Гермиона: «Наконец-то! Долго же они раскачивались… впрочем, любовь к церемониям волшебное общество сохранило в полной мере».

— Их в конечном итоге оказалось семь: неприемлемость выделения и опознания волшебников среди магглов, разграничение прав волшебников в зависимости от их возраста, регламентирование магических браков, ограничения по торговле с магглами и перенятия результатов их научных изысканий, отношения с церковью, а также были затронуты проблемы маскировки магических существ.

Драко со скептической миной: «Столько трудов из-за каких-то магглов! Определенно, это помешательство на них не вчера началось».

— Что касалось появления волшебников в мире магглов, сие допускалось только в случае неоспоримой острой нужды, причем колдун или ведьма должны были одеться подобающе случаю. Так как вылазки становились все реже, изначально похожие одеяния на данный момент сильно отличаются друг от друга — волшебники сохранили привычный стиль, в то время как магглы постоянно что-то меняли в гардеробе.

Драко, задрав нос: «Магглы — как мартышки, все кривляются друг за другом. Нет, консерватизм во всех проявлениях куда как лучше».

— Ввели обязательное обучение с 14 лет, ценз которого в наши дни опустился до 11. Если по уважительным причинам ребенка не отправляли в школу, то для его обучения надлежало привлекать подготовленного учителя на дому. Как в школьной программе, так и в программе домашнего обучения был сделан упор на действия, позволяющие волшебнику оставаться в безопасности. Детям в школьные каникулы нельзя было колдовать, правило осталось в силе до сих пор. За правонарушения несовершеннолетних ответственность несли их родители. История знает немало случаев, когда от оступившихся детей отказывались их родители, за определенное вознаграждение передав их на воспитание бедным родственникам.

Гермиона, с трудом подавив гневный возглас: «Какая жестокость! Что же за люди потом выросли из этих бедных детей?»

Драко, пожав плечами: «Все верно, честь семьи превыше всего».

— В Британии для брака между волшебником и магглом необходимо было испросить специальное разрешение. Английская королева Виктория, муж которой — Альберт, как известно, был магом, переняла опыт создания всех возможных сложностей для мезальянса также в немагической части Англии. Контроль за рождением волшебников в семьях магглов был передан директорам школ волшебства, если в стране имелась таковая. При ее отсутствии за этим надзирали доверенные лица школьного директора соседней страны.

Драко: «Надеюсь, хоть в те временя директора были вменяемы!»

— Торговые отношения между мирами тоже подверглись жесткому регламентированию. Обмен товарами происходил в специально отведенных местах под неусыпным надзором сотрудников Отдела тайн, после завершения операций по сделкам магглы подвергались коррекции памяти. По недавно полученным сведениям, сквиб по фамилии Гейман пишет книгу, которая в переиначенном виде частично отображает процесс коммуникации волшебников и магглов во время межмировых ярмарок.

Гермиона, сердито скрипя пером, записала: «Если б он включал такие детали в рассказ почаще, интерес к урокам возрос бы. Надо ему предложить это!»

— Научные изыскания магглов и раньше не пользовались большой популярностью у волшебников, но Статутом обмен опытом между учеными обоих миров был запрещен окончательно. Обосновано это было тем, что после Роджера Бекона ни одного маггла, с которым стоило бы иметь дело, так и не родилось.

Гермиона, с негодованием: «Снобы! А как же Ньютон, Лейбниц, да Винчи в конце концов! Не удивительно, что они отстали в развитии. Волшебство иногда начинает напоминать костыль... выбьешь его из рук, и человек остается калекой, не способным даже на самые простые действия».

— Очень много прений разрослось вокруг вопроса о сотрудничестве с церковью. В этом вопросе у каждой страны было свое мнение, и никто не хотел принимать чужого. В конце концов, в целях собственной безопасности решили прекратить спасать магглов, которым были выдвинуты несправедливые обвинения в колдовстве. Мотивировалось это тем, что объемы действий инквизиции не позволяют спасти всех, поэтому волшебники должны отбирать спасаемых, что создает риск слишком сильной личной привязанности.

Гермиона царапнула пером пергамент так, что едва не порвала последний: «Ну да, нельзя же даже допустить возможности более близкого общения, вдруг да окажется, что у нас все же нет рогов и хвостов?»

— В Статуте от 1689 года не хватало 73 статьи, однако некоторые предпосылки к содержанию магических существ, а также к их контролю в дикой природе все же имелись. Так, уже в первом варианте Статута был обозначен круг дозволенных питомцев в школе. Необходимость такого шага вытекала из соображений конспирации — дети в школу и из школы добирались в дилижансах, в которые, естественно, магглы не допускались, но которые стояли в тех же каретных дворах, что и маггловские, чтобы не привлекать внимания к незарегистрированным скоплениям средств передвижения. В свою очередь, скрывать столь многие предметы от магглов было бы непозволительным расточительством сил, поскольку магов в конце 17 — начале 18 века было гораздо меньше, чем сейчас.

Гермиона задумчиво почесала пером кончик носа: «Скорее всего, увеличение рождаемости среди магглов привело к увеличению количества магглорожденных. Придурки они, раз не способны оценить очевидное и испытать благодарность!»

— Под Статутом свои подписи поставили делегаты следующих стран: «триумвират» из Англии, Шотландии и Америки, сразу после них — Голландия. Испания возражала против изложенного в Статуте порядка общения с клерикалами, а также против жесткого регулирования обучения детей, в последствие по этим пунктам страна приняла собственный вариант. Франция отказалась от подписания Статута вообще, заявив, что не согласна ни с одной формулировкой. Им понадобилось ровно сто лет, чтобы прийти к британцам с согласием подписать Статут.

Гермиона: «Революция так алчно пожирала своих детей, что даже непрошибаемые волшебники испугались?» Вместо точки под знаком вопроса у нее получилась жирная клякса.

— Порядок провозглашения Статута и вступления его в силу в разных странах был разным. Извещением о достигнутой договоренности в Англии, к примеру, занимался Визенгамот. Изначально единственным наказанием, если нарушение совершено со злым умыслом, было лишение памяти и изгнание в мир магглов, причем это делалось со всеми совершеннолетними членами семьи нарушителя.

Гермиона, тяжко вздохнув, заметила: «Какие-то пережитки племенного общества, право слово!»

— Постепенно, с улучшением работы Службы контроля, а также изменениями ситуации в маггловском мире, наказания становились все мягче, пока не достигли такого состояния, который нам известен на сегодняшний день.

Оборвав себя чуть ли не на полуслове, профессор выплыл из класса. Ученики, оставшиеся без монотонного жужжания, постепенно начали разлеплять веки и по возможности разминать затекшие во время сна шеи. Впереди их дала следующая битва — на сей раз не со сном, а с котлами для зельеварения.