Первая и безымянная (гет)

1986

— Это какое-то проклятье. Брайт! Ты должна вести себя как маленькая леди, а не как сумасшедшая дикарка!

— Почему я должна быть леди? Я — Антер Хантер! Охотник на троллей и рыцарь ордена Мерлина и Соединенного Королевства! Тролль! Там тролль, леди! Позвольте я вас спасу!

С сумасшедшим воплем индейца чероки, Брайт Малфой бросилась на манекен, на котором портниха подгоняла рождественское платье Нарциссы Малфой. Манекен рухнул и длинный шелковый рукав, попавший в камин, вспыхнул.

— Брайт! Ради Мерлина, иди к себе!

— Но я Антер Хантер, мамочка... — всхлипнула она, но не заплакала. — Ты совсем не умеешь играть, Нарцисса!

Брайт развернулась и покинула комнату с гордо поднятой головой. Она не привыкла разводить сопли, к шести годам уже можно понять, что ты взрослый охотник на троллей, а не глупая девчонка. Ещё год назад она взяла всё в свои руки и стала называть мать Нарциссой. Брайт любила маму, но очень жалела её, считая, что Нарцисса нуждается в помощи и поддержке куда больше, чем все думают.

С отцом все обстояло куда сложней. Люциус Малфой был строгим и властным, любил похвастаться своей дочуркой и очень много «лебезил» перед сильными мира сего, которых были десятки в Малфой-Меноре.

— А вот и моя принцесса! — говорил он и подхватывал дочь на руки, предоставляя очередному гостю возможность изучить прекрасное личико ребёнка и светлые косички с темно синими лентами.

— Какая прелесть! Кем же ты станешь, когда вырастешь? — спрашивал важный чин, улыбаясь ей.

— Я стану охотником на троллей! — уверенно отвечала она одному.

— Куплю ферму и буду развозить гигантских огнедышащих кальмаров! — сообщала другому.

— Я вообще-то уже веду успешный бизнес, господин Министр! На меня работают специальные агенты по предотвращению особо-опасных магических преступлений!

— И кто же это? — улыбался Министр.

— Блейз Забини и Тео, конечно!

— Тео? Уж не Нотт ли?

— Конечно! Он мой лучший спецагент!

Все гости были в восторге от очаровательной мордашки шестилетней Брайт, которая под стать своему имени была невероятно светлой и живой, будто её соткали из солнца и ветра. Она всегда была занята, всегда что-то выдумывала и жила одновременно везде: в комнате, в каморке на чердаке, в сторожке лесника, что стояла за пределами сада, который плавно переходил в лес. У Брайт была своя башня, свой личный сарай с хламом и даже подземелье, где она держала под стражей пойманных преступников.

В комнате Брайт Малфой было все так, как она хотела. Единственное помещение в доме, не выдержанное в общей стилистике. Тут стены были выкрашены в солнечно-желтый, полог над кроватью был темно-синим, с серебряными звёздами, светящимися, как настоящие. На полу были пушистые ковры и везде сидели солдаты армии Брайт.

Игрушки, животные и личный эльф по имени Брайт, которого она назвала в честь себя, как и сову, игуану и щенка. По её зову прибегали все, и это было самым любимым фокусом.

Брайт вошла в свою спальню и захлопнула дверь, надувая щеки и обиженно глядя на присутствующих. Брайт-сова что-то сочувственно ухнула и расправила крылья.

— Спасибо, Брайт! — воскликнула Малфой и с разбегу плюхнулась в бассейн, наполненный мягким упругим туманом. — Нарцисса обиделась, я сожгла её рождественское платье.

Брайт-щенок подошёл и лизнул её в щеку. Брайт в который раз вздохнула и почесала собаку за ухом.

— Ты прав, она совершенно не умеет играть! Она же починит платье!

— Хозяйка Брайт, — пискнул эльф, который был уже седовласый и сгорбленный. — Вам, быть может, покушать чего, попить или, может, сладенького? Давайте сладусек принесу, мороженого или молока шоколадного! А я слышал на кухне пирог готовят сладкий!

— Спасибо, Брайт. Неси! — махнула она рукой, и в её театре заиграла музыка.

Утопая в своей прекрасной сумасбродной жизни, шестилетняя Брайт была всевластна настолько, что могла заставить прыгать через палочку даже Министра Магии. Её волшебный радиоприёмник разрывался, а она во все горло подпевала, танцевала и все делали это с ней. Такой была жизнь Брайт Малфой — единственной, первой девочки-наследницы.

1987

— Милая, ты спустишься к ужину? — Друэлла дважды стукнула в дверь спальни.

— Нет! — громкий злобный ответ услышали даже в гостиной на первом этаже. Люциус сжал пальцы, а Нарцисса погладила его по руке.

— Почему?

— Вы хотите меня убить!

— Что ты такое придумала?

— Я буду сидеть тут и слушать ирландскую музыку!

— Зачем?

— Я переезжаю!

Друэлла спустилась в гостиную, где сидела вся семья. Свечки в торте догорали, ужин остывал. Наверху заиграла ирландская музыка, и послышался отчаянный топот. Брайт танцевала и, судя по тяжелым ударам по полу, она делала это с огромным догом по имени Брайт.

— Конни! — рявкнул Люциус, но ничего не произошло.

— Брайт... милый. Домовика зови — Брайт, она переименовала его. Он не отзывается на своё настоящее имя, — Нарцисса погладила мужа по руке.

— Как вообще можно переименовать домовика?

— Он принадлежит ей, — пожала плечами Нарцисса. — Мы сами подарили ей Конни. Брайт!

На зов Нарциссы домовик пришёл, его наволочка была темно-синей, и выглядел он куда милее, чем раньше. Волосы в ушах были заплетены в косички, а седые космы на макушке отливали розовым. Нарцисса точно знала, что и у Брайт сейчас волосы, наверняка, розовые.

— Она тестировала на тебе краску для волос... Брайт?

— Хозяйка Брайт знает, что такое техника безопасности, — с упрямым благоговением перед хозяйкой ответил эльф.

— Почему она считает, что мы хотим её убить?

— Агенты детективного агентства «Брайт» обнаружили, что Люциус и Нарцисса Малфой ведут подозрительную деятельность и состоят в Ордене масонов, — ответил Конни-Брайт и очень тяжело вздохнул.

— Это невозможно! Игры затянулись! Она же просто невоспитанная девчонка, которая доводит всех до белого каления! Сколько учителей мы сменили за пол года? От нас сбегают даже поганые полукровки, которым цена три сикля, а мы платили галеоны! Она избалована до неприличия, даже для чистокровной семьи это ненормально! — бушевал Люциус. — Если бы она хоть иногда была...

— Папочка, — Брайт поправила на носу невидимые очки и упёрла руки в бока. — Ты говоришь очень, очень плохие вещи! Я может и избалована, но если хочешь, я отказываюсь от всего! Я прошу оставить мне только Брайт, Брайт, Брайт и Брайт...

— Эльф, собака, сова и игуана, — подсказала Люциусу Нарцисса.

— И самую маленькую каморку на чердаке! Я освобождаю свои комнату, кабинет, спальню, башню, сторожку, сарай и домик на дереве. Спасибо за внимание! Остальное я пришлю со своим адвокатом! — Брайт жестом поманила за собой Конни-Брайт и покинула гостиную.

— О чем она вообще, Мерлин её побери? — прошипел Люциус.

— Её адвокат, — пожала плечами Нарцисса. — Я не знаю о чем речь. Ты знаешь? — она обернулась к Друэлле.

— Знаю, — вздохнула Друэлла. — Она обо мне. Это я адвокат и казначей детективного агентства. Простите, я думала мы играем.

1988

— А вот бы у меня была самая настоящая лошадка, а лучше фестрал! Представляешь, Нарцисса? А ты видела, какие перья продают в том магазине, мы только что прошли, ну, смотри, смотри же! Ой, а у Тео теперь есть настоящий кот! Ну, то есть все коты настоящие, если они настоящие, но Кот Тео большой, и он отказался называть его Брайт! Дурак. Брайт — самое лучшее имя! Блэйз говорит, что у него депрессия, у меня тоже депрессия. А Паркинсон купили эту сумочку, в которой всякие штуки, чтобы краситься, она совсем теперь делает вид, как будто взрослая! Это что-то! Мам, ну ей же восемь лет!

— Милая, одну минуту, пожалуйста, — устало вздохнула Нарцисса.

Вся «Косая Аллея» останавливалась и оборачивалась на молодую красивую женщину и её дочь. На Брайт было темно-синее пальто и клетчатое кепи, как у сыщика. А ещё она грызла кончик длинной курительной трубки из которой выходил сладкий, как сахарная вата, пар.

1989

Каморка на чердаке была целиком розовая, будто кто-то взял и пролил там цистерну краски. Все было до отвращения девчачьим, а хозяйка комнаты, лежащая на белом пушистом ковре, была просто образцовой блондинистой малышкой. Для девятилетнего ребёнка она была довольно высокой, очень худой из-за постоянных активных игр и невероятно спокойной. Брайт слушала музыку, что-то романтичное, медленное и совсем не модное. Пила шоколадное молоко и чесала ухо чёрного огромного пса.

— Милая, пришли гости, ты идёшь?

— Конечно, матушка, — улыбнулась она.

Она коснулась розовой плойкой своих длинных белых волос, забранных в два аккуратных хвоста, и те мгновенно закрутились волнами.

— Веди себя...

— Как леди, я помню, матушка, — улыбнулась Брайт и пошла вслед за Нарциссой.

В гостиной собрался высший свет, и одним из приглашённых был Тео Нотт, девятилетний мальчик в смокинге. Он всегда был втрое спокойнее своей боевой подруги, но никогда и не мечтал увидеть, как Брайт Малфой спускается к гостям, спокойно ступая вниз по лестнице. Она не прыгала через две ступеньки, не съехала по перилам и не попыталась идти вниз на четырёх конечностях, подражая своему догу. Тео мгновенно решил, что это, должно быть, какая-то шутка, и очень громко расхохотался, но больше никто так не поступил.

Мать посмотрела на него строго, отец дернулся, чтобы дать подзатыльник, но вовремя остановился. Даже бабушка Друэлла, уже год покоившаяся с миром, недовольно зыркнула на мальчика со своего портрета. Тео нахмурился и подумал, что шутка, наверняка, очень продуманная, раз даже Друэлла не знает. Брайт имела привычку выкладывать портрету бабушки всё, чтобы потом говорить, мол, предупреждала о выходке взрослых. Пусть и мертвых.

— Какая очаровательная у вас дочь! — взрослые запели оду красоте Брайт.

Брайт же продолжала улыбаться, кивать всем и очень-очень вежливо здороваться.

— Где подвох? — шепнул Люциус, Нарцисса пожала плечами.

Брайтон подняла на отца голову.

— Ты обещал, что я попаду на финал по квиддичу, если буду вести себя как маленькая принцесса, — ласково прошептала Брайт и расплылась в улыбке. — А ещё три желания!

— Когда я такое обещал? — так же шепотом спросил Люциус.

— Вчера ночью. Я все записала! А ты подписал!

— И какими будут желания?

— О-очень выполнимыми! — пообещала Брайт и улыбнулась ещё шире, будто это было возможно.

"Маленький дьявол!" — выругался про себя Люциус, невольно пририсовав дочери маленькие рожки.

Когда Брайт отошла, продолжая здороваться с окружающими и очаровательно улыбаться, она отчетливо слышала за своей спиной слова отца: «Она вьёт из меня веревки, черт побери! Я не могу все время ей потакать! Ни одного ребёнка в семье Малфоев так не воспитывали!»

— И что ты у него попросишь, у тебя же все есть! — пожала плечами Пэнси.

— Что надо, — ответила Брайт, выставляя вперёд ногу.

— Не скажешь?

— Не скажу!

— Ну и дура!

— Сама дура!

В результате драки двух наследниц Брайт Малфой так и не получила трёх желаний и похода на финал чемпионата.

1991

Брайт с хохотом выбежала из главного здания особняка и бросилась через сад к башне. В два счета она оказалась наверху и перегнулась через перила крошечного балкончика.

— Эй! Тео! Слабо забраться по стене?

— Не слабо! Смотри!

Они не успели выяснить, получится ли у Тео забраться в башню, как Нарцисса вышла из дома, щурясь от яркого солнца и натягивая тонкие перчатки.

— Мама идёт, — прошипела Брайт, а потом рассмеялась. — Это было бы ужасно смешно, если бы ты шлепнулся тут при ней!

— Не слабо! — упрямо повторил Тео.

— А был бы тут Блэйз, ты бы точно полез!

— Не слабо! — уже злобно выкрикнул Тео.

— Смотри и учись!

Брайт перемахнула через перила, достала веревку и, упираясь ногами о стену, полезла вниз, даже не заботясь о том, чтобы смотреть под ноги. Насвистывая, она спрыгнула на землю, отряхнула руки и натянула перчатки. Потом оставалось только повыше задрать нос и пройти мимо друга.

— Уже идём, мамочка!

— Скорее! Опоздаем на поезд! — поторопила детей Нарцисса. — Не дразни Тео, это невежливо!

— Хорошо, мамочка!

— И не прикидывайся ангелом! Что я тебе говорила про это?

* * *

Брайт заглядывала во все подряд купе в поисках друзей, но напрочь забыла, где их оставила. В одном купе она наткнулась на крутых рыжеволосых близнецов, которые играли с кусачей тарелкой. Брайт зависла с ними почти на сорок минут, а когда спохватилась, поняла, что даже не уверена, что садилась в этот вагон.

Потом были когтевранцы, которые до хрипоты спорили про квиддич, и Брайт была вынуждена поддержать беседу, в итоге они позвали с собой в соседний вагон смотреть журнал, она согласилась и провела там ещё пол часа.

Теперь несчастная Малфой, хихикая от собственной рассеянности, стояла в дверях купе, где ехали два мальчика. Один рыжий, как те весёлые близнецы, а другой брюнет в очках, круглых, как у стариков.

— Привет! Я своих друзей потеряла! Вы не видели? Один такой темнокожий, а второй красавчик с ухоженными ручками, — спросила она и вошла в купе. — Я — Брайт, а вы?

— Рон Уизли! — ответил рыжий.

— Так ты Уизли? А те двое твои братья?

— Фред и Джордж?

— Наверное, не запомнила. А ты кто? — она обернулась к Гарри.

— Гарри Поттер, — ответил мальчик в очках и опустил глаза. Он показался немного стеснительным, и Брайт не удержалась:

— Ты первый раз был на платформе?

— Я вообще везде в первый раз.

— Ты из магглов? — она сморщила нос. Сама Брайт не совсем понимала, почему в семье считают грязнокровок почти за проказу, а такие слова произносят шепотом, но старалась держаться увереннее в этих вопросах и даже делала вид, что имеет “своё мнение”.

— Мои родители волшебники...

— Ты что, про Гарри Поттера не слышала?

— Слышала, конечно! Но я часто пропускаю мимо ушей то, что говорит папа. А Нарцисса порой несёт настоящую чепуху! Вчера она около двух часов рассказывала, что я могу подхватить на сквозняке эту фигню, про которую Локонс писал!

— Вот-вот! — Рон Уизли активно закивал головой. — Как же она называется... Что-то про ветрячку или вертячку...

— Ветрянка? — переспросил Гарри, а Рон и Брайт хлопнули себя по лбу.

— Ну конечно, ветрянка! — воскликнула Брайт. — Взрослые, если на то пошло, иногда несут чушь с умным видом!

— Согласен, — кивнул Гарри. — Мой дядя считал, что если не пустить меня сюда, я перестану быть волшебником! Я верил ему, конечно, но теперь что-то сомневаюсь!

— Как смешно, разве можно просто так перестать быть волшебником? — усмехнулась Брайт и покачала головой. — Ладно, боюсь, что мне пора искать друзей, у них мои вещи! Увидимся, ребята!

Она вышла из купе, а через несколько часов попала на Слизерин.

"Это Брайт Малфой!" — шептались в толпе, пока Брайт шла к своему новому дому.

"Она первая из Малфоев!"

1993

Брайт и Пэнси были вынуждены сидеть вместе в гардеробной во время пышного приёма. Пытка была невыносимой, две тринадцатилетки — переходный возраст, и обе обижены на матерей, но даже не могут друг другу жаловаться.

Их отправили сюда переодеваться, потому что их платья оказались слишком короткими. В вычурной гардеробной миссис Забини с трудом можно было найти что-то для Пэнси и просто невозможно раздобыть что-то для Брайт. Пэнси была не высокой и немного полной, что вот-вот могло превратиться или в аппетитные формы, или в ужасные складки. Брайт была тощей, как модель-анорексичка, и всё её длинное подростковое тело состояло из острых углов, впрочем, характер не сильно отставал.

— Ты, Малфой, якшаешься со всякими придурками! Не понимаю, что в тебе до сих пор находят Нотт и Забини?

— М-м-м, со мной интересно поговорить, быть может?

— М-м-м, тебе со всеми интересно поговорить! Уизли, например?

— Ой, кое-кто не прочь познакомиться с близнецам поближе, я смотрю! Окстись! Их жирные мопсы не интересуют!

— Нечем гордиться, Малфой! Эти идиоты только и могут, что нарушать правила! Они предатели крови, если ты не знала!

— Ой! Не знала, какая досада, — Брайт развела руками и показала Пэнси язык.

На третьем курсе многое изменилось, например Пэнси стала популярнее Брайт, потому что не нарушала правила и пользовалась косметикой, а ещё у неё появилась грудь. Всего год назад весь курс пожимал Брайт Малфой руку при встрече за выходку с Филчем и близкую дружбу с Пивзом, а теперь она не в моде. Брайт не очень-то переживала, она теперь зачитывалась приключенческими романами, вроде “Палочка-убийца” или “Волшебный транзит на тот свет”, и мечтала стать путешественницей во времени.

— И откуда ты такая? Вроде Малфой, должна быть приличным человеком...

— А я взяла своё от Блэков. Слышала, — Брайт сделала на Пэнси два уверенных шага и понизила голос: — Сириус Блэк сбежал. Он мой дядя, — она говорила уже шёпотом, пока Пэнси дрожала: — Он придёт и зарежет кого угодно, если я попрошу! Бу!

— Я знала, что ты сумасшедшая!

— Какая умница! Ты бы ещё знала, что в Уменьшающее зелье не кладут чихотницу, цены бы тебе не было! Пол класса залило твоей жижей, неправильно ты распределяешь в голове информацию, Пэнси.

1994

Святочный бал в самом разгаре, а Брайт топталась в углу.

Нет, она не была одинока, у неё был кавалер. Нет, музыка не была отвратительной, вполне себе ничего. Нотт не выглядел позорно, а близнецы ещё с утра, при содействии Брайт, откололи крутую штуку, которая должна была “выстрелить” через пару часов. Только Нарцисса не нашла ничего лучше, как в день бала поделиться с любимой доченькой своими тревожными мыслями насчёт отцовской метки.

— Эй, Малфой! Ты чего стоишь? — Джордж Уизли усмехнулся и подошёл к ней.

Официально у Брайт было два кавалера: Нотт и Уизли, это было что-то среднее между бунтом и компромиссом, и если Уизли был на сто процентов доволен, то Нотт смотрел волком. Ещё утром Брайт созвала совет в Большом Зале, где объявила, что Тео достаются все медленные танцы, а Джорджу — остальные и пунш.

Каждый вальс в итоге превратился в настоящую пытку, потому что умный, красивый и абсолютный не зануда с сильнейшим чувством собственного достоинства, Теодор Нотт, вдруг стал задавать странные вопросы. Невозможно было вытерпеть и пару минут, как он начинал спрашивать, как дела у Уизли, с чего это Брайт пошла с двумя, и что это значит. Так и хотелось закричать: «Да ничего это не значит! Просто наедине ты бы явно меня не оставлял в покое!» — но приходилось терпеть и с грустью поглядывать, как Джордж и Ли Джордан о чём-то говорят и смеются.

Брайт становилась старше, но не брала на себя ответственность хоть за что-то, а все так же хохотала и нарушала чужое спокойствие. Сколько раз она слышала о себе от родственников: «Ты пошла в Блэков. Худшую их часть!» — а порой и что-то вроде: «В семье не без урода», — но это уже тётушки по отцовской стороне. Нет, она обрела некоторые малфоевские качества. Брайт явно была самой независимой в семье, что возвращало её на много поколений назад к тем Малфоям, которые сколотили состояние. Кроме этого, девчонка росла невероятно сильной и самоуверенной, ей ничего не стоило первой пойти отвечать, махать чуть что палочкой и потом защищать себя же перед всеми. Она была жутко упёртой, вечно ёрничала и даже хамила. В ней все ещё жил ребёнок, который хочет уехать жить в Ирландию и управлять детективным агентством, но теперь он обретал все больше власти. Нарцисса хваталась за голову и вечно упоминала беглого преступника Сириуса Блэка, как корень всех проблем, а Люциус мечтал поскорее выдать дочь замуж и забыть о бесконечных письмах с жалобами.

Даже портреты покойных предков утверждали, что девчонку исправит или могила, или «Круциатус» натощак.

— Что по золоту? — спросила у Джорджа Брайт. — Я посчитала, с моей стороны могу подкинуть две тысячи, но это слезы, едва ли на первую партию наскребём! И нужно купить сову.

— Думаем, — кивнул Джордж. — Есть наметки, но нас спасёт только чудо! Как батончики? Ты избавилась от внутричерепного давления?

— Да, нужно чуток уменьшить количество яичного порошка и добавить асфодель. Результат — бомба! Проверила на Паркинсон, никакого обморока, но блевала дальше, чем видела!

— Мы одну штуку придумали, вот где «бомба», завтра покажем! Собери со Слизерина предзаказы, они единственные, к кому у нас нет доступа.

— Не вопрос! Половина уже в теме. Кстати, как наш сегодняшний план?

— Отлично! Протестируем в массах!

Танец закончился и Брайт вернулась в свой уголок.

«Надеюсь, меня не исключат!»

* * *

— Это был самый отвратительный поступок из всех, какие проворачивали в стенах этой школы! Вы хоть понимаете, какого страху все натерпелись? Вам что, не пришло даже в голову, что это НЕЗАКОННО? Школа немедленно уведомит ваших родных, и имейте ввиду, это БУДЕТ в ваших личных делах и отразится на баллах факультета! Гриффиндору неприятно будет потерять столько очков и с первого места дойти до третьего? Да, мистер Уизли и мистер Уизли? — Макгонагалл была просто вне себя и дышала через раз.

— Да, профессор.

— Что касается вас, мисс Малфой, я не могу сказать, что не ожидала, но это ВЫШЕ всяких порицаний! Вы, дочь столь... семьи из высшего общества, — замялась Макгонагалл, — позволяете себе откровенное хулиганство! Войдите!

В кабинет Макгонагалл вошли Люциус Малфой и Северус Снейп, оба молчали и смотрели на Брайт, будто она одна стояла опустив голову.

— Мистер Уизли, мистер Уизли, свободны! Как только ваши родители дадут ответ, вам будет назначено ЗАСЛУЖЕННОЕ наказание.

— Доброе утро, профессор, — кивнул Люциус, сверля дочь взглядом. — В чем причина такого гневного письма?

— Доброе утро, мистер Малфой, — сухо ответила Макгонагалл, поворачиваясь к Люциусу. — Мисс Малфой и мистеры Уизли разыграли, как им кажется, веселую шутку. В самый разгар святочного бала они разбавили преподавательский пунш чем-то, что они называют блевательными батончиками в жидком виде. Это отвратительная и унизительная шутка, которая обернулась немыслимым скандалом. Пока преподавательский состав приходил в себя и искал противоядие, спрятанное в Астрономической башне, эти трое разбавили пунш для учеников приличной порцией огневиски. Студенты ТРЁХ школ не стояли на ногах к полуночи! Вы считаете это смешным?

— Простите, нет, — выдохнула Брайт, стараясь скрыть улыбку. — Просто профессор Трелони...

— Я знаю!.. — неожиданно воскликнула профессор Макгонагалл и отвернулась, чтобы никто не увидел её улыбки.

Заведомо зная, что дети не могут ничего не сделать с пуншем, Трелони пила его, не притрагиваясь к преподавательскому. Как итог, она одна осталась «успокаивать» взволнованных учеников, а потом пела песни про Одо-Героя, заставляя оркестр Флитвика аккомпанировать ей.

— Как мы можем... загладить вину, — тихо спросил Люциус. — Мы понимаем, что Брайт допустила немыслимую... ошибку.

— Профессор Снейп вам все объяснит. Всего доброго, мистер Малфой, я вынуждена попрощаться.

1996

Брайт шла по коридору с полными карманами продукции будущего магазина, она приторговывала в отсутствие близнецов, которые сбежали, оставив после себя подарочки Амбридж. Декрет о том, что торговля запрещена, уже существовал. Но Брайт не особенно заботилась о правилах. Учеба ей была безразлична так же, как политическая обстановка в стране.

«Я накоплю побольше и уеду!»

Помятые Гарри, Рон, Гермиона, Полумна, Невилл и Джинни шли навстречу.

В этот момент все закрутилось безумной каруселью. Как на театральных подмостках, сцены сменяли одна другую.

Вот кто-то с застывшим лицом протягивает «Пророк», где на первой полосе Люциус Малфой.

Вот письма от матери, которая требует скорее вернуться.

Вот Уизли, которые спрашивают, за кого она теперь.

А вот Нотт, он прямо сообщает, что не сможет пойти против семьи и советует сделать то же самое.

И как в тумане смех Брайт, и ироничное: «Я не святая, Тео! Конечно, я не могу оставить Нарциссу!»

Брайт не была святой, это правда. Она допускала, что не винит отца за связь с Реддлом, в ней была эта жилка, что отвечала за желание власти и славы. Брайт никогда не нуждалась ни в чем, и это заслуга папы, она с детства знала, что её семья — Пожиратели, и привыкла к этому. Папа любит власть, а она любит папу, а ещё папе страшно.

— Так твой отец Пожиратель Смерти? — спросит бывший друг, глядя презрительно.

— Да! Есть ещё вопросы? — из последних сил удержится от слез Брайт.

* * *

Тео и Брайт сидели в идеальном саду Малфоев на лавочке и молчали уже около сорока минут. Только этим вечером они прибыли в Малфой-Мэнор, где должны были провести своё очередное лето перед шестым курсом. Брайт скоро шестнадцать, Тео уже шестнадцать. Они ещё дети, и они уже почти преступники.

— Я пойду за отцом!

— Тебе предложили?

— Отец спросил, что будет, если я понадоблюсь Лорду, и я сказал, что останусь с семьёй, — ответил Тео. В сумерках его лицо казалось сказочно-прекрасным, правильным и очень бледным. Брайт усмехнулась. Все мечты детства заканчивались свадьбой с Тео.

— Я девчонка. Зачем я Лорду? Да и мне это не интересно. Я не за чёрных и не за белых! Я за то, чтобы открыть магазинчик и быть счастливой!

— Но война будет!

— И я постараюсь выжить и не стыдиться потом себя. Но и Нарциссу я не оставлю... Не наворотили бы они дел.

Брайт пожала плечами и снова посмотрела на профиль Тео, который уже говорил что-то очень мудрое и, вероятно, стоящее.

Солнце зашло.