Грани (гет)

— Хочу, чтобы время остановилось, — негромко произносит Эрза, скорее даже для себя, нежели для сидящего рядом Джерарда.

Он смеётся. Хохочет до слёз, словно смешнее ничего в жизни не слышал. Неуёмно. Взахлёб. А она злится. Медленно закипает, стискивает пальцы в кулаки. Вот ей уже кажется, что она ненавидит его так же сильно, как любит.

Эрза пытается засмеяться. Выходит совсем неестественно, напряжённо и через силу. Но она упорно пробует вновь и вновь. И плевать, что совершенно не смешно, что сейчас хочется кричать и топать ногами. Рыдать, рычать, выть, но только не смеяться.

Джерард улыбается. Не вымученно, как обычно, не скрывая гримасу боли, не извиняясь и не пряча что-то за улыбкой. Просто улыбается. Так, словно действительно счастлив, а все проблемы и противоречия, терзающие его, вдруг улетучились. Будто он понял нечто очень для себя важное и при этом неизменно простое. Принял эту истину без сожалений и отбросил сомнения. Просто поверил. Вот так спонтанно. Вдруг.

— Можно мне просто быть? — не глядя на неё, негромко, но отчётливо, произносит Джерард.

Эрза хмурится пуще прежнего, силясь понять, что творится у того в голове, но окончательно запутывается.

— Рядом…

Она вздрагивает и смотрит на него недоверчиво и даже с опаской.

— С тобой, — добавляет он, поворачиваясь.

Впервые за долгие годы его глаза словно лучатся чистым теплом. Во взгляде ещё не потухли искорки недавнего дурного веселья.

— Знаешь, я, наверное, никогда не смогу тебя простить... — отвечает она, — если не будешь.

Эрза тихо смеётся, но смех рвётся изнутри, распирая. Сдерживаемые смешки, более походящие на кашель, льются потоком, быстро перерастая в звонкий заливистый хохот. Совершенно естественный и бесконечно счастливый. Не отяжелённый ни болью, ни досадой, ни опасениями за будущее, ни воспоминаниями из прошлого.

Она смотрит, как недоумение на его лице медленно сменяется улыбкой, неуверенной, но искренней. Она хохочет, и уже не в силах остановиться. Так, что челюсти сводит и живот начинает болеть, из глаз градом катятся слёзы, а воздуха начинает не хватать. Она продолжает смеяться, не оставляя и следа от недавней неловкой тишины.

Впервые не хочется думать и переживать о чём-либо. Ей хочется набрать побольше воздуха и смеяться без причины, просто потому, что она может. Ведь это так просто — быть счастливой.