Джокер и непредвиденные осложнения (гет)

Как известно, в колоде из пятидесяти четырёх игральных карт два джокера. Вот и этих Джокеров тоже было два. Один — глубоко несчастный в своей любви, добрый и благородный юноша, готовый на всё ради своей возлюбленной. Другой — жестокий и безжалостный, как сама Смерть, породившая его, эгоистичный убийца. И оба они как-то умудрялись жить в одном человеке, преследуя совершенно разные цели. Кто-то сказал бы, что человеку этому чрезвычайно необходимо немедленно обратиться к соответствующему специалисту, но разве тот смог бы решить его проблему? Конечно, не в его случае. Только он сам должен был разобраться в себе и понять, какая из личностей навсегда вытеснит вторую.

Укио почти всегда просыпается в своей студии, заваленной коробками с негативами, снимками и бумагой, и каждое из этих пробуждений почти ничем не отличается от предыдущего, словно очередной виток бесконечной спирали времени. Он едва вспоминает, как умер в прошлый раз. Это утро, по мнению сонного и больного Укио, ещё толком не пришедшего в себя, такое же, как и прочие. Он не знает, что через несколько часов некий дух по имени Орион столкнётся с неким астральным телом и внесёт существенные изменения в этот мир. Или в эти миры. А сколько их уже было! Укио даже не пытается считать.

Пока он не проснулся полностью, в нём борются два начала. Кто из двух Укио будет бодрствовать сегодня? Никто не идёт на уступки. Никто не хочет быть беспомощным и загнанным в угол. Но, видимо, сейчас сила на стороне Укио Второго, того, кто переполнен ненавистью и устал от несправедливости.

— Нет! Не смей! — говорит ему Укио Первый в страхе, но не может взять тело под контроль. — Твоё время ещё не пришло…

— Убейся, я не собираюсь распределять время с таким, как ты, неудачник! Отныне я даже не буду ждать наступления вечера.

Итак, он проснулся в своей студии в самом наисквернейшем расположении духа. Недавно распечатанные фотографии, ровной стопочкой уложенные среди погрома на столе, кажутся ему при пристальном рассмотрении работами дилетанта. Он заметно сдал в последнее время. А из-за постоянной беготни за этой чертовой девчонкой, будь она неладна, времени на работу почти не остаётся. Пусть он и хороший, востребованный фотограф, но денег у него кот наплакал.

С презрением бросив неудачные снимки обратно на стол, за которым и очнулся, Укио решительно встаёт и идёт в ванную, чтобы привести себя в порядок перед выходом на улицу. Выглядит он неважнецки, и даже холодная вода не смывает с лица тени усталости. Видимо, выспится по-человечески он только на том свете. Но сначала покончит с девчонкой. А ещё позарез нужны деньги. Ведь Укио Первый вечно витает в облаках и совершенно не думает о будущем. Укио Второй ненавидит его за подобную недальновидность и рассеянность. Вместо того чтобы копаться в прошлом, он предпочитает заботиться о настоящем. Всё равно эта неблагодарная девка не стоит того, что они оба уже пережили и ещё переживут по вине болвана Первого. Господин Нил теряет свои силы. А Укио Второй теряет надежду раз и навсегда прервать череду собственных смертей. Он просто переполнен ненавистью.

Но что же делать теперь? Первый, естественно, сразу побежал бы, как последний кретин, искать свою ненаглядную и разбираться, как обстоят дела с новым миром. Но Второму настолько осточертело всё, что он решает дать себе небольшой отгул. Нужно найти какое-нибудь интересное занятие, а уж потом добраться до девчонки. Хватит с него однообразия. Пора прекратить эту медленную деградацию. Ещё раз бросив взгляд на отражение в зеркале, Укио победно улыбается.

— Почему бы не стать таксистом? — спрашивает он у самого себя и кивает. — Отличная идея. Мой костюм подойдёт и для этого.

Естественно, у него есть права. В этом мире только недальновидные простаки не умеют водить машину. А таксистом быть интересно. Не исключено, что на одной из улиц он встретит её. И с наслаждением переедет. Может быть, даже не один раз. А как будут хрустеть её кости!..

Но Укио Первый протестует. В отчаянной схватке с самим собой молодой человек разбивает зеркало и режет в кровь руки об острые осколки. Ещё немного, и он помрёт от кровопотери. Мир так несправедлив! Насильственная смерть так жестока!

Тем не менее, через несколько дней он получает лицензию таксиста и отрабатывает свой первый день. Укио Первый до сих пор не смирился с этим и возмущён, что его любимый фотоаппарат остался без дела и пылится дома, в студии. Укио Второй только гонит прочь его возмущённые речи. Раз он не в состоянии понять, чего хочет его вторая часть и каким образом пытается спасти их от гибели, то пусть не рыпается.

Скучая на одном из перекрёстков, он замечает в толпе пешеходов, переходящих дорогу, три знакомых фигуры и чуть не давится воздухом. Это она и её два друга, что вечно ошиваются около неё, в каком бы мире он ни появлялся. Для друзей детства, правда, вполне обычное дело поддерживать связь и вместе прогуливаться по улицам, но Укио забывает об этом. Он со злостью думает, с кем из этих двоих девушка спуталась на этот раз, но потом отбрасывает прочь и эти мысли. В любом случае она должна умереть. И Укио Второй позаботится об этом, когда придёт время.

А пока Первому всё же удалось вернуть контроль себе, правда, он с удивлением озирается по сторонам, силясь вспомнить, как оказался в жёлтой казённой машинке с шахматными полосками по бортам, точь-в-точь такими же, как на его фуражке. Он с трудом вспоминает, где находится парк той фирмы, в которой он работает не по своей воле. Это пугает его, Укио Второй стал слишком силён в последнее время…

— Фух, нужно срочно увольняться отсюда… — говорит сам себе Укио, отогнав машину в парк.

Подобное заявление вызывает новый приступ раздвоения.

— Нет! Мне понравилось сегодня! — возражает Укио Второй, вспоминая недавние лихачества.

Первому становится дурно.

— Как же ты мне надоел, трусливый слюнтяй, — продолжает Второй, со злостью ударяя кулаком по капоту. — Никогда не думаешь о себе. А я тоже хочу спокойной жизни и маленьких удовольствий, таких, как эта работа!

— Но ведь я так люблю своё дело… и я во что бы то ни стало должен позаботиться о ней! — пытается возражать Первый.

— Столько раз я говорил тебе, что именно из-за этой девчонки мы страдаем. Пора покончить с этим и смириться. Мира, в котором вы оба были бы счастливы, просто не существует…

— Ты не прав! — уверенно говорит Первый, и взгляд Укио проясняется. — Когда-нибудь я… точнее, мы с господином Нилом сможем исполнить моё желание. Может быть, даже в этом мире.

Чудовищным усилием воли он не даёт Второму расхохотаться и медленно уходит прочь из таксопарка. Выглядит он совершенно разбитым.

* * *

Когда все работники кафе «Meido no Hitsuji» едут за город на корпоратив, Укио неизбежно приходится последовать за ними. До самого вечера он умирает от скуки, потому что ничего не происходит, а когда Сава предлагает сыграть в аэрохоккей, Укио Второй не может сдержаться и выходит к ним из тени, где всё это время следил за ними.

— О, Укио-сан! — восклицает Минэ, первой увидевшая его.

После обмена приветствиями Сава замечает:

— Вы давно не появлялись у нас, Укио-сан. А теперь мы все встретились здесь… Как удивительно! Не хотите ли присоединиться к нам и сыграть в хоккей?

— С превеликим удовольствием! — отвечает он на приглашение и предвкушающе улыбается. — Предлагаю вам разбиться на пары и по очереди выступать против меня.

Подобное предложение вызывает волну удивления у собравшихся. Кое-кто даже считает Укио слишком самонадеянным, но ему сейчас наплевать. Укио Второй хочет доказать самому себе, что с лёгкостью может победить четырёх напыщенных индюков, посягающих на его девушку, даже если они будут выступать попарно или вовсе все вместе против него.

Никто, кроме него, не смеет прикасаться к ней! Никто, кроме него, не смеет убивать её снова и снова! В Укио проснулся ревнивый собственник. Ему надоело видеть в каждом мире одно и то же. И пусть Укио Первый всё время говорит, что ему не надо ничего, кроме счастья возлюбленной, Второй считает его простофилей, выбравшим неверный путь, и противостоит ему везде, где только можно.

В конце концов, ему действительно удалось победить все команды. Девушки не являются серьёзными противниками, Вака просто не относится ко всему этому серьёзно, а вот молодые люди… как Укио Второй и думал, они — лишь напыщенные индюки. Даже Кент с его математическим складом ума не смог просчитать все возможные действия Укио. Безусловно, фотограф (и по совместительству таксист) — король этого вечера. Но этого недостаточно для полного триумфа.

Вместе со всеми он отправляется смотреть звездопад, и попутно захватывает необходимую аппаратуру для прикрытия. Никто не удивится, когда он слегка отстанет кое с кем и «случайно» заблудится в лесу.

Но у Укио Первого чутьё на такие ситуации. Пока они вдвоём с девушкой бредут по лесной дорожке, пытаясь найти нужное направление, Укио меняется в лице. Он снова становится самим собой и с ужасом осознаёт, что они действительно заблудились.

Девушка идёт рядом с ним, погружённая в свои мысли. Он давно заметил, что она выглядит какой-то потерянной и слишком задумчивой. Как несвойственно это для её обычно безмятежного личика…

— Ты устала? — наконец, решается спросить Укио.

— Немного.

— Думаю, нам стоит найти дорогу назад и дождаться, пока вернутся остальные. Становится опасно. Этот лес — недобрый…

«Да и спутник у тебя самый недобрый из всех, что могут быть» — с горечью думает Укио, но не говорит этого вслух.

Девушка рассеянно кивает и следует за ним. Какая доверчивая! И всё же, с ней точно что-то приключилось. Укио надеется, что не он тому причина. Он сам не может вспомнить, что делал весь вечер. А Второй никогда не скажет ему.

Их положение со стороны довольно-таки смехотворно, но молодые люди даже не догадываются об этом и продолжают искать путь к отелю. Укио отчаянно пытается придумать тему для разговора.

— Ты выглядишь печальной, — возвращается он к тому же, чувствуя себя нетактичным дураком, блуждающим по тёмному лесу не только физически. — Может быть, вечером я сделал что-нибудь, что расстроило тебя?

Он бы сильно удивился, если бы ничего не произошло, пока Укио Второй незаконно обрёл власть.

— Нет, что вы, Укио-сан. Вы сегодня были немного устрашающи, когда выступили против ребят и выиграли, но дело не в этом. Я действительно уже устала.

Когда она обворожительно улыбается, Укио тает.

— Прости меня! — восклицает он. — Я завёл тебя неизвестно куда, да ещё и ночью… Ужаснейшее положение, не так ли?

Он чувствует предательскую слабость. Нет, сейчас не время терять контроль! Он во что бы то ни стало должен вывести их отсюда и убраться как можно дальше. Но девушка не видит изменений, происходящих с ним. Она всё так же беспечна.

— Ничего. Я уверена, мы отыщем дорогу.

Они выходят к тому самому обрыву. Укио слишком хорошо знает это место, ибо сам не раз падал здесь или… сталкивал её. Но, с другой стороны, обрыв служит им отличным ориентиром. Нужна лишь осторожность и предельная концентрация.

Схватив девушку за руку, Укио мчится мимо обрыва по дороге.

— Укио-са-а-а-н! — пытается она привлечь его внимание и остановить, но молодой человек лишь бросает:

— Скорее! Нам нельзя медлить. Я нашёл дорогу.

Они уже видят сквозь листву огоньки отеля. Но время вышло. Укио тормозит, хватается за живот, тяжело дышит, да и его спутница тоже чувствует себя неважнецки после недавнего марафона на износ.

— Скорее… иди… в свой номер… — выдавливает Укио, ещё не отдышавшись. — И лучше запрись там и забаррикадируй дверь… потому что я…

Тени под его веками сгущаются.

— Потому что прямо сейчас, — Укио Второй выпрямляется, блистая коронной улыбкой, — я намереваюсь убить тебя!

Нож на месте. Болван ничего не просёк, а может, просто не успел. О Боже, только бы пережить потом его рыдания. Хотя… есть ещё кое-что, что он хотел бы сделать.

Девушка не стремится убегать и стоит на месте в замешательстве. Это так похоже на неё, но всё-таки что-то не так. Не надо быть влюблённым, чтобы заметить это. Но сейчас ему некогда. Он выхватывает нож и проводит между ними невидимую черту. Кажется, она наконец-то врубилась.

Погоня начинается.

На долю секунды ему показалось, что она поумнела. Но всего на долю секунды. Девушка рванула в лес, туда, откуда они только что с таким трудом выбрались.

«Мне же проще» — думает Укио Второй и смеётся.

Происходящее всё больше и больше напоминает ему дешёвый фильм ужасов с заклишированными по самое горлышко сценами. Впрочем, в его власти внести некое разнообразие.

По ходу дела он подбирает сумку, которую обронил при быстром беге до отеля. Они кружат по тем же местам, где уже были. Слегка сбросив скорость, Укио Второй прицеливается и метает нож в спину девушки. Та вскрикивает и падает на землю. Но она всё ещё жива. Нож попал в плечо.

* * *

Глубокая ночь. Они едут по просёлочной дороге в сторону города. Где он раздобыл машину? О, это было несложно. В отелях всегда есть стоянки с парой-тройкой машин служащих или постояльцев. Угнать одну из них после соответствующих тренировок — непыльное дельце. Блуждая по многочисленным мирам, Укио научился ещё и не такому.

Их мобильники надрывались, пока он не метнул их в кусты, приоткрыв окно. Конечно, их теперь будут искать. Но вряд ли кому-нибудь из этих олухов придёт в голову, где они могут быть. А вариантов великое множество. Уж кому, как не Укио, знать это.

Он гонит на полной скорости, и просто чудо, что они ещё не врезались в столб или встречный грузовик. Встречные грузовики имеют обыкновение выныривать из тьмы, а что до столбов, так те умеют вырастать прямо из асфальта. Связанная девушка на соседнем сидении притихла и больше не плачет. Но он видит — она не потеряла сознание и прекрасно соображает.

— Эй, — обращается Укио Второй к своей жертве, — по-моему, мы недостаточно быстро едем. Как думаешь?

Она смотрит на него заплаканными глазами, но молчит. Какая душераздирающая картина. Укио почти готов прослезиться.

Внезапно происходит нечто, совершенно не предусмотренное ни Укио, ни его спутницей, ни кем бы то ни было ещё на этой дороге. На заднем сидении материализуется из воздуха неизвестный дух. Он хохочет так, что мог бы дать фору самому Укио Второму — и тот всё равно не смог бы превзойти его.

Дух, впрочем, выглядит вполне обычно. Он одет в форму тёмно-серого цвета и такого же оттенка классический плащ без излишка ткани и нефункциональных составляющих (чем, определённо, не может похвастать ни Укио, ни «напыщенные индюки», в данный момент с величайшим беспокойством прочёсывающие лес и вызывающие по телефону спасателей, полицию и прочие службы). Но не это привлекает взгляд Укио настолько, что он забывает о дороге. Глаза духа меняют цвет, стоит лишь немного изменить угол обзора. Цвета порой получаются совершенно немыслимые. Дух смотрит на него осуждающе и надменно. Наконец его неестественный хохот резко обрывается, а черты лица становятся блёклыми, совершенно незапоминающимися.

— Ну ты и отжёг, парень, — басит это исчадие пустоты. — Недостаточно быстро, ха-ха!

Укио переглядывается со своей спутницей. Та тоже видит и слышит духа, но во взгляде её нет удивления. Как будто она всю жизнь только и делала, что общалась с появляющимися ниоткуда призраками.

— Ещё одно несанкционированное убийство после этого, — продолжает дух, — и ты навечно растворишься в Небытии. Уж я-то тебе гарантирую.

Так и не объяснив толком, почему он использовал термин «несанкционированный» по отношению к убийству, дух растворяется, оставив их наедине с вынырнувшим из тьмы грузовиком, пронзительно воющим, как монстр в морской пучине.