О вреде необдуманных изобретений и последствиях любопытства (джен)

Кроули резко захлопнул крышку ноутбука и с силой провел пальцами с аккуратно подточенными ногтями по гладкой столешнице, высекая из той звук, который раздражал даже его самого. Стало полегче, хотя ярость, конечно, не испарилась.

— Шесть тысяч лет юста? — на низкой ноте прорычал Кроули, перепугав несколько особенно нервных растений. — Шесть тысяч лет юста! Да что бы они понимали!

Он вскочил, пересек комнату наискосок, вернулся к столу, взялся было за ноутбук, но побоялся прочесть там еще что-нибудь столь же раздражающее.

Вот ведь… Впервые за шесть тысяч лет он чувствовал такое неприятное кипучее волнение и не мог отделаться от прилипчивых мыслей.

Придумал на свою голову фанфики! Это же надо было так напиться и размякнуть, чтобы прислушаться к рассуждениям Азирафаэля — таким же пьяным и размякшим, между прочим, для протокола! — о том, как было бы прекрасно, если бы каждый смертный мог приобщиться к великому таинству создания литературных произведений… Дальше Кроули плохо помнил — прослушал, потому что его мозг к тому моменту уже вывернул идею на собственный манер.

Фанфики! Великое изобретение демона! До недавнего времени — до совсем недавнего времени! — повод для гордости и радости.

Нет, ну ладно, придумать-то как раз было хорошей идеей. Но зачем, скажите на милость, Кроули взялся их читать?

Ангел тоже хорош! На кой нужно было подавать идею двоим этим… Как же их звали-то?.. Гратчетт и Пейман? Что-то в таком духе… Так вот, зачем было подавать им идею написать эту историю?

Пернатый засранец спросил, не против ли Кроули, в тот момент, когда он, на свою беду, согласился быстрее, чем обдумал все как следует. Ну кто, скажите, кто может считаться порядочным ангелом после того, как пристает к демону с подобными вопросами в пять часов утра посреди самого что ни на есть сладкого сна?

Вот Кроули и брякнул что-то в духе «Делай, что хочешь, только отстань», что, конечно, было расценено адептом света, как согласие. Вот же черт!

Воздух в углу комнаты зарябил, и Кроули тут же рявкнул:

— Отмена! — не хватало ему еще какого-нибудь черно-рогатого.

Ну и эти… Как же все-таки их звали?.. Пратман и Гейчетт? Написали. Да еще как! А один из них умудрился еще и сериал по книге выпустить, что в двадцать первом веке означало заставить говорить о твоей книге даже тех, кто плохо справлялся с восприятием букв. А уж фанфиков к тому времени развелось…

Не стоило, конечно, их читать. Целее была бы психика. Дернул же черт…

В этот раз Кроули не успел, и упомянутый все же материализовался в углу комнаты. Подрагивая от страха, он уставился на демона огромными глазами и что-то всхлипнул.

— Отмена! — угрожающе зашипел Кроули. — Я ругаюсь, а не зову! Приведите уже в порядок свои чертовы детекторы!

Мелкий задрожал сильнее, а по рожкам у него проскочили первые искры, отчего Кроули разозлился еще больше — воспламенившегося черта он бы точно не перенес!

— Пшел! — шикнул он и эффектно отвернулся, зная, что полы пиджака опишут красивую дугу.

Нет, и главное, додумались же!

— Шесть тысяч лет юста! — комично передразнил Кроули и вдруг замер перед зеркалом.

То, что смертные писали в своих фанфиках… Удивляло. Ну неужели ангел действительно мог быть очарован «поджарым телом и желтыми глазами» Кроули? Неужели мог хотеть, чтобы Кроули поцеловал его? Или…

Кроули прислушался к самому себе. Хотел ли он сам когда-нибудь заняться с ангелом сексом? Хотел ли он, чтобы ангел мечтал о том же?

Где-то глубоко внутри что-то сладко и одновременно мучительно сжалось. Ответ был скорее «да», чем «нет», хотя Кроули и пытался заставить себя ответить однозначно.

То, что он успел прочесть… Заводило? Это слово используют люди, когда их тела ощущают завуалированное под любовное томление вожделение?

Шесть тысяч лет юста… В конце концов, это обидно! Сами бы попробовали иметь дело с ангелом, который ни за что не догадается, что нужно сделать, чтобы… Кроули передернул плечами. Почему бы, собственно, и нет? Он ведь может сделать все сам. Положить конец этим шести тысячам лет, поставить точку. Стоит только надавить посильнее на перо, которым он пишет свою историю.

Конечно! Ведь так просто! Можно прямо сейчас вбежать в магазин ангела, сгрести того в охапку, игнорируя протесты и возмущение, и… поцеловать? Прошептать что-то на ухо? Погладить по волосам? В прочитанных рассказах было слишком много вариантов, Кроули не знал, какой следует выбрать.

Впрочем, это уже были всего лишь подробности. С этим он мог разобраться в процессе. Импровизировать Кроули умел, это ему даже нравилось.

Ничего не предпринимать было невозможно, все слишком поменялось после первого же прочитанного рассказа. Глупо было теперь думать, что можно будет смотреть на ангела и не вспоминать чужие фантазии. Да теперь Кроули и Альфа Центавра не помогла бы! Даже на ней он все равно помнил бы о том, как некстати решил ознакомиться с современным творчеством, да сходу перевернул этим свою жизнь.

Ну он им покажет шесть тысяч лет юста! Он закончит эти шесть тысяч лет так, что пол-Лондона озарится искрами! Да все происходящее будет во много крат горячее и изящнее, чем в самом лучшем из фанфиков!

В сотый раз задавая себе вопрос о том, зачем же нужно было изобретать, а потом и читать эти жуткие фанфики, Кроули уже спешил вниз, к «Бентли», намереваясь раз и навсегда закрыть тему юста в своих отношениях с Азирафаэлем.