Королевская инфляция (джен)

Когда сыну пошёл тридцатый год, Королева забеспокоилась. К этому времени сын её семиюродной тётки из соседней страны успел стать королём (муж семиюродной тётки был очень плох), жениться, прожить с суженой пятнадцать лет душа в душу, а потом отрубить ей голову. Об этом Королева узнала из письма с печатью чужого королевства. Вычурный почерк семиюродной тётки грозил вот-вот дрогнуть, как было очевидно Королеве — от величайшей радости.

А вот её собственный оболтус никак не мог жениться. И ведь дело не в том, что невест не было! Чрезвычайная плодовитость бывшего (потому что давно почившего) мужа Королевы на стороне была притчей во языцех во всех остальных королевствах — об этом очень любила шутить даже дражайшая тётушка. Конечно, в последнее время мода на брак с единокровными сёстрами шла на убыль — и стремительно, чёрт бы побрал этих учёных! — но не выгонишь же из дворца очередную «внебрачную дочь короля». Правда, не факт, что дочь настоящую — спасибо междоусобице пятнадцатилетней давности! А ведь не могла же Королева своего прекрасного сыночку «сдать с рук на руки» какой-то швали без капли королевской крови!

Когда она совсем отчаялась, то придумала тест всем этим потенциальным невесткам. О нём было объявлено во всех уголках королевства без уточнения сути задания. Основное, что нужно было знать кандидаткам на роль жены Короля, — так это то, что ни одна девушка, в которой нет хотя бы капли королевской крови, не сможет его пройти. А что такое капля королевской крови, знали все. На каждом шагу пестрели плакаты «Король — это изысканность», «Король — это вкус», «Король — это...» мудрость, честь, достоинство, воля, и всё прочее, что плебсу недоступно просто на генетическом уровне. Из всех учёных Королева искренне любила только генетиков и социологов: первые обосновывали уникальность королевской семьи на уровне биологии, вторые доказывали невозможность развить королевские качества в условиях той бедности, которая царила по всей стране. И конечно же, эти генетики и социологи поголовно становились графьями. И что с того, что у самих учёных графьёв изначально не было ни капли крови Короля? Пф-ф! Нашлась проблема! Переливание крови давно уничтожило сложности обоснования народу, почему из этого учёного плебса сделали графьёв. Ведь теперь это легитимные графья! Всего лишь несколько лет активного переливания — и вуаля! В вас аж пол-литра королевской крови!

Так вот, сам по себе тест для кандидаток представлял собою ма-а-аленькую горошину, уложенную под тридцать тюфяков кровати гостьи. «Настоящая изысканная дама, достойная Короля, прочувствует эту горошину и через пятьдесят тюфяков!» — была уверена Королева. Но она решила, что сделает поблажку кандидаткам — ведь лучше её самой быть попросту не могло.

План был придуман ровно десять лет назад. Первый год Королева была свято уверена в нём. На втором году она рискнула, никому не говоря, переложить горошину на три тюфяка вверх. С тех пор горошина начала сражаться с валютой государства в том, кто быстрее доведёт инфляцию до 100% в год. Горошина, к несчастью, выиграла. В последний год Королева лично распарывала самый верхний тюфяк и оставляла под горошиной всё больше слоёв пера.

Когда Королева подложила горошину под самую ткань тюфяка, то невольно воскликнула:

— Матрац!

— Маменька, почему вы так грязно ругаетесь? — спросил её обожаемый оболтус, стоявший где-то далеко внизу, у самого основания лестницы.

— Моя радость, я просто назвала тюфяк на своём родном языке! — о том, что Королева родилась в Тролльей гавани, сейчас знал только её сын — ох, когда-то она была так болтлива! Пришлось повесить всех сплетников. Заодно и кандидатов на каплю королевской крови поубавилось.

Но это пустяки. Как же она шипела (совсем не благим) матом, когда пришлось просто положить горошину на последний тюфяк!

И тут будто Боженька услышал все её молитвы — во дворец пришла настоящая красавица. Конечно, не такая, как она сама (а видели бы вы Королеву тридцать лет назад!). Заявила, что она Принцесса Ещё Одного Королевства — надо же! Даже не единокровная сестра её умнички! Пришла не в обносках, а в платье и на каблуках, а под платьем — ажурное бельё (Королева подсмотрела — ничего не могла поделать с любопытством).

Наконец-то! Настоящая принцесса! Красавица, модница, с прекрасными манерами! Королева предвкушала последнюю ночь, когда ей придётся ждать: пройдёт ли девица испытание или нет.

И эта ночь, о которой Королева так долго умоляла Господа, настала. Практически нечеловеческий вопль раздался из спальни её уважаемой гостьи. Пришлось чуть ли не бегом бежать, когда эта умница, только-только улёгшись на перины, закричала, что постель застелили скверно. На доводы пажей, что горошину можно найти и выкинуть самой, претендентка гордо заявила, что она не для того была рождена Принцессой Ещё Одного Королевства; и что на это есть слуги; и что она попросит хозяйку дома отрубить голову тому идиоту, что стелил постель.

Слуги во дворце ходили боясь даже дышать — не то что перечить особам королевских кровей! Так что Королева буквально пригрозила идиотам виселицей — иначе эти остолопы даже рта бы не раскрыли и не дали бы ей проследить за тем, как претендентка на сердце её мальчика осадила наглую прислугу. Королева строго-настрого приказала горошину не выкидывать, но подложить её аж под пятый тюфяк сверху! Сразу!

Не прошло и двух секунд, как Принцесса снова закричала от ярости. Двух секунд! За такое время даже коней в гонках на пит-стопах не перековывают, а тут — горошина за пять тюфяков! А голову слуге пришлось-таки отрубить. Прямо в покоях гостьи.

Когда Принцесса почувствовала горошину даже через тридцать тюфяков, Королева была готова плясать от радости.

Свадьбу сыграли пышную, с приглашением всех королей мира. Её сыночка не мог нарадоваться на жену, хотя иногда он и жаловался на её нрав и несколько эксцентричные просьбы, например, центнер молока колибри или годовой запас пудры из пыли слоновьей кости.

Долго ли, коротко зачин складывался… а вот кульминация, как обычно бывает в жизни, происходит быстро. Его Величеству жена надоела через полтора года. В первую очередь тем, что постоянно поправляла его дражайшую матушку. Как это она вообще посмела учить Его Мать этикету и укорять её за наряды?! В общем, Его Величество не выдержал такого издевательства над собственной родительницей. Жену Короля казнили утром, прямо под плакатом «Королева — это невозмутимость».

Королева-мать снова стала просто Королевой, и настал черёд искать невесту её милому оболтусу-внуку. Наученная горьким опытом, она решила, что начинать испытания надо уже сейчас, — поэтому пажи опять строили в гостевой комнате башню из тюфяков...