Герой должен быть (гет)

— И ты приволок его сюда?!

— Ну… э-э-э... я… — это сочетание звуков могло издать только одно мыслящее, находящееся на свободе. Не факт, что мыслящее, Малфой остановился на существующем. — Ты же знаешь… В критических ситуациях…

— Да, ты вспоминаешь обо мне!

А вот это было уже интересно.

Драко попытался открыть глаза, чтоб убедиться в правильности своих подозрений относительно общества, в котором оказался, и не смог.

— Он, кажется, очнулся! — в мужском голосе было больше испуга, чем радости.

— Удивительно, правда? Я применила Реннервейт. Конечно, он очнулся! — каждое слово, произнесенное резким высоким голосом, вбивало в мозг по гвоздю. — Малфой, ты меня слышишь?

Слышит? Это было некоторым преуменьшением. Драко сделал над собой усилие и кивнул. По крайней мере, ему показалось, что кивнул.

— Открыть глаза можешь?

А вот попытка покачать головой успехом не увенчалась — внутри черепушки будто сверхновая звезда взорвалась, стоило лишь повести головой в сторону.

Рядом хмыкнули. Хмыканье превратилось в невнятное бормотание. Бормотание удалилось под аккомпанемент чеканящих шагов. Эту манеру шагать как авроры на параде он помнил со школы. Последние сомнения развеялись.

— Эй, Малфой, слушай, не знаю, что на меня нашло, — раздалось откуда-то справа, — я вообще не помню, как это было. Прости, наверное.

Недавних событий Драко тоже не помнил, но прощать пока что не собирался. На всякий случай.

Шаги снова стали громче.

— Держи! — нужно запретить такие резкие вскрики.

— Может, я?..

— Нет!

Властная такая… договориться с собой, нравится ли ему эта властность, Драко не успел. Его голову приподняли, в губы ткнулось прохладное стекло, в рот полилась жидкость, и он рефлекторно сглотнул. Еще и еще. Зелье слегка пахло хиной, но на вкус было как вода, Драко не cмог его опознать. В голове прояснилось.

— Второй слева. От меня слева! — скомандовали сверху, и в уголок рта ткнулся следующий флакон с чем-то приторным, имеющим тяжелый сладкий запах. Из третьей емкости в глотку потекло… болото?

Драко осознал два факта: первый — он понятия не имеет, что с ним произошло и как он оказался в обществе двух бывших гриффиндорцев; второй — он совсем беспомощен, и его поят зельями, которые он сам — неплохой, кстати, зельевар — не может идентифицировать. Все это безобразие нужно было решительно пресечь, но стоило Драко сформировать эту мысль, как пришла боль. Болел он весь. Сдержать крик не было никакой возможности.

— Метнись к Малпепперу!.. — боль не позволила расслышать дальнейших инструкций.

— Тиш-ш-ше, — голос над головой звучал обеспокоенно.

— Ладно… — теперь неуверенно.

Сложное заклинание из нескольких слов, произнесенное быстрым шепотом, было незнакомым. Боль замерла, помялась, помялась в уголке сознания и почти исчезла.

— Не знаю, стоило ли, вдруг упустим что-то важное, — видимо, пояснение предназначалось Драко. — Акцио «Расширенное руководство колдомедика»!

Малфой когда-то держал в руках стандартную книгу — огромный том страниц на девятьсот. Он на секунду представил версию с дополнениями, в смысле представил себя погребенным под этой книгой. «Наш Драко — королева драмы!» — хмыкнула в голове воображаемая Пэнси.

Естественно, книгу ловко поймали. Над головой зашуршали страницы.

Теперь, когда ничего не болело, Драко вполне наслаждался положением вещей. И положением своей головы тоже. Страшно осознать — голова возлежит на коленях настоящей Гермионы Грейнджер, его тайного увлечения на протяжении последних двух лет.

После происшествия в мэноре в конце войны с участием этой самой Грейнджер и сумасшедшей тетки Беллатрикс что-то изменилось в его восприятии основной школьной конкурентки, Драко больше не мог ее ненавидеть, а тем более презирать. Он думать боялся, что она пережила в тот кошмарный день в конце марта 1998-го, и ведь не сломалась! Драко зауважал ее. Как-то вышло, что уважение трансформировалось в восхищение, а затем в обожание. Он не страдал по ней одинокими вечерами, не мечтал о совместном будущем, это не было одержимостью или обжигающей страстью, которая не давала жить полноценной жизнью, скорее тихое уютное чувство, свернувшееся на периферии, похожее на поклонение кумиру. Нечто подобное испытывала его предпоследняя девушка Астория Гринграсс к солисту «Ведуний». Конечно, смешно сравнивать — недоступная рок-звезда и бывшая однокурсница. Хотя герои войны и стали небожителями в новой реальности. В первый послевоенный год пресса освещала каждый их шаг.

Драко начал задремывать под мерное перелистывание страниц. Из нирваны его выбил хлопок аппарации.

— Вот: китайская жующая капуста и скарабеи, — Малфою стало противно от заискивающих интонаций в одном из самых неприятных для него голосов во всей вселенной. «Драко — мастер преувеличений», — вылез из подсознания язвительный Тео Нотт.

Скарабеи и капуста входили в состав Костероста. Но Костерост готовится… Неужели он застрял здесь так надолго? Глаза открылись сами собой.

— Акцио подушка! — его голову достаточно бережно приподняли и переложили на мягкое. — Акцио котелок! Инсендио! Рон, вылей содержимое второго флакона справа — от тебя справа! — в котелок.

Драко успел по запаху опознать Костерост. Грейнджер что-то забормотала и стала досыпать скарабеев.

— Покроши капусту! — это, видимо, было адресовано Уизли.

Пожалуй, происходящее было самым интересным событием в жизни Драко за последние пару лет, но он бы предпочел наблюдать действо со стороны, а не являться непосредственным, лишенным возможности говорить и двигаться участником.

Грейнджер резко обернулась и встретилась с ним глазами, в ее взгляде мелькнул испуг, а затем удовлетворение.

— О, Малфой! Тебе лучше?

Драко снова попробовал воспользоваться голосом, но не преуспел — попытка обернулась невразумительным мычанием.

— Ты меня слышишь? — он кивнул, Грейнджер резко обернулась, палочкой указывая на подготовленный Уизли ингредиент, капуста плюхнулась в зелье. — Фините! — горелка погасла, зельевар снова обратила внимание на своего пациента. — Настоится, и можно принимать. Это усиленный Костерост. Экспериментальная разработка.

Видимо, Драко не удалось скрыть ужас в глазах…

— Он давным-давно протестирован и уже с год используется игроками в квиддич. Не переживай, ты не подопытная зверушка, хотя стоило бы, — ее взгляд полоснул не хуже Сектумсемпры («Мастер преувеличе-е-ений», — подмигнул воображаемый Тео). — Взрослые люди, а ведете себя хуже первокурсников!

— Что? — Драко так удивился, что смог выговорить вопрос.

— Я про ваш… конфликт с Роном.

Брови почти непроизвольно дернулись и изогнулись вопросительно, нижняя же часть лица (Драко чувствовал это и ненавидел себя!) излучала обиду. Он о существовании Уизли даже не вспоминал! Нужно очень! Разве что когда эту мерзкую рыжую рожу печатали в «Пророке». Но не пририсовывал же он к мерзкой роже рожки! Кажется… «Нашу нежную фиалку обидели», — на этот раз над ним глумился внутренний Блейз.

Грейнджер проигнорировала его мимические упражнения.

— Нужно снять анестезирующее и проверить, нет ли внутренних кровотечений. В справочнике написано, что любые чары могут вызвать помехи в диагностике, — пояснила дальнейшие действия.

Грейнджер совершенно точно не была колдомедиком. В «Пророке» писали про ее достижения в новом подразделении при Отделе выдачи патентов. Так почему она его лечит? Что с ним произошло? Как он оказался в таком состоянии, в этом обществе?

Малфой кивнул. Тело снова пронзила боль, правда, была она помягче прошлого захода.

Грейнджер пробормотала мудреное заклинание и повела палочкой, озвучивая свои наблюдения:

— Повреждений органов брюшины нет, легкие целы, слава Годрику, — она выдохнула с огромным облегчением, — поломано три ребра, ключица, выбито колено. Эпискеи, — Драко взвыл, — поврежден носовой хрящ. Эпискеи, — даже взвыть не успел, — синяки, царапины, и — ой! — открытая рана на голове! Рон, бадьян!

Использование Уизли в качестве домового эльфа позабавило бы Малфоя, если бы каждый вздох не был так мучителен.

— Сотрясение мозга, — Грейнджер была серьезна и сосредоточена, она что-то приговаривала, водя палочкой над его головой. В голове еще немного прояснилось. Драко даже попробовал сесть.

— Лежи смирно! — прикрикнула колдомедик-любитель, снова уложила его голову себе на колени и запустила пальцы в волосы. Драко понимал, что она разыскивает рану, но был готов мурлыкать от удовольствия.

— Могла использовать Акцио! — Уизли вложил баночку в руку Грейнджер, в поле зрения Малфоя попало его лицо, выражающее в данный момент живейшее отвращение.

Мягко массирующие голову пальчики нащупали что-то на макушке и превратились в когти гарпии. Драко снова заорал и почувствовал слезы в уголках глаз. Не то чтобы он пытался произвести впечатление на девушку своих грез, но было неприятно, что с каждым его криком та становится все недосягаемее.

— Прости, — мягко произнесла Грейнджер и совсем другим тоном добавила: — Рон! Чем ты думал, когда его аппарировал?! Хорошо, что не оставил половину головы в точке старта.

Сознание почти покинуло Драко. Воссозданный памятью презрительный окрик отца: «Тоже мне, барышня кисейная!» — удержал на краю.

— Тоже мне, барышня кисейная! — выплюнул Уизли.

— Рон, напомнить, как ты орал, когда тебе расщепило руку?! А тут рана и расщеп на голове!

Драко снова оказался в предобморочном состоянии, и Грейнджер заметила это.

— Все в порядке, Малфой. Разве что волос на макушке чуток меньше стало.

Она снова запустила руки в его прическу, Драко не мог придумать ни единой причины этому, кроме той, которая ему нравилась.

— Мерлин, как ты добиваешься такой мягкости?! Если ты когда-нибудь обнищаешь, сможешь брать деньги за право прикоснуться к твоим волосам.

— Малфой — волосяная проститутка! — гыкнул рядом кто-то, мнящий себя бессмертным. Зря он это сказал!

— Рон! — прозвучало так угрожающе, что на месте Уизли Драко поостерегся бы продолжать. Уизли все-таки оказался мыслящим — Малфой услышал удаляющиеся шаги. — Акцио Костерост Интенсив! Акцио стакан!

Пролетающие над головой предметы не смогли вывести Драко из эйфории — Грейнджер в восторге от его волос. Стакан ткнулся в рот, и Малфой почти радостно сделал глоток. По лицу пробежала судорога.

— Пей!

Он не посмел ослушаться и, стараясь не думать о вкусе и запахе, осушил стакан зелья.

— Умница! — похвалила его садистка.

Ноющая боль сменилась острым зудом по всему телу. Чесалось изнутри и снаружи, кажется, чесались кости. Драко не знал, сколько времени длилась пытка, но закончилось все так же резко, как и началось.

— Сейчас призову Бодроперцовое, и будешь как новенький, — у Грейнджер была красивая улыбка, даже если наблюдать ее вверх ногами. Или как правильно? Вниз головой? Тоже не то. Он же не допустил тупое обожающее выражение на лице?

Судя по смущению Грейнджер, допустил.

— Никогда не слышала о таких побочных эффектах, — пробормотала она себе под нос.

От Бодроперцового он хотел отказаться, но кто здесь интересовался его мнением? Сейчас у него из ушей пойдет пар, и можно будет ставить крест на надеждах, которые все-таки пустили ростки!

— Можешь сидеть? — Грейнджер избегала тактильного контакта. Она осторожно помогла Драко занять сидячее положение и отодвинулась на призванный заклинанием стул.

— Ро-о-он! — что за тон! Макгонагалл могла бы гордиться своей ученицей.

Слева раздались шаркающие шаги.

— Теперь я хочу знать, чем обязана этому неприятному визиту?

Драко и рад был бы ответить, но вот беда, у него в памяти зияла большая дыра. Картинка первая: он отправляется на встречу с Ноттом в «Кабанью голову», картинка вторая: он лежит на кушетке Грейнджер в состоянии полутрупа. Об этом он и поведал следовательнице.

Уизли мялся, что было уже подозрительно.

— Я тоже плохо помню. Ну… он начал меня задирать, потом назвал тебя грязнокровкой… Ну… я не сдержался. Потом… я стою, он лежит, я думал, не дышит. Был в шоке, сделал первое, что пришло в голову.

— Ага, аппарировал человека в таком состоянии! — Грейнджер смерила Уизли уничтожающим взглядом и добавила почти неслышно: — Что-то мне это напоминает…

У Драко от возмущения свело челюсти. Рыжий избил его до полусмерти и, вместо того чтоб обратиться в Мунго, принес своей подружке на эксперименты! И еще несет чушь несусветную! Как же это сильно звучало в голове и как жалко наяву:

— Ты врешь, Уизли!

Тот вскинулся и даже занес кулак, но одного грейнджеровского взгляда хватило, чтобы кулак разжался и опустился, а сам Уизли трансфигурировался в нечто, напоминающее побитого щенка.

— Грейнджер, — Драко обратился к единственной (за исключением его самого, естественно) обладательнице разума в этом помещении, — я бы никогда… то есть не никогда, но после… — говорить об инциденте в поместье не хотелось, — верь мне, я просто не мог назвать тебя… так.

Гермиона пытливо посмотрела Драко в глаза, и он ответил открытым взглядом. Может, его ситуация и не безнадежна? Как не начать надеяться на что-то, полежав у обожаемой небожительницы на коленях? Не отводя глаз от малфоевских, она своим повелительным тоном (кажется, ему таки нравится это в Грейнджер) обратилась к дружку:

— Рон, мне нужно твое воспоминание!

Тот вздохнул и вынул палочку. Грейнджер отправила ему пустой флакон и снова сконцентрировалась на Малфое:

— И твое!

Драко запаниковал. В своей неспособности произнести любимое детское ругательство после истории с Беллой он не сомневался, но кто знает, что произошло между ним и рыжим, да и не был он мастером извлекать воспоминания — вдруг зацепит лишнего, и Грейнджер или, Салазар избавь, Уизли узнают о его влюбленности.

— Нам нужно понять, что случилось, — пояснила, будто он туп. Стало еще обиднее. — Я могу попробовать найти сама, я учусь легилименции…

Еще лучше!

— Знаете что? Идите вы к химере в задницу со своими расследованиями! — Малфой вскочил на ноги, едва не упав, нащупал палочку и приготовился аппарировать домой. Грейнджер схватила его за руку. Неужто беспокоится за целостность пациента?

— Ты ведь не подашь на Рона заявление? — спросила она, заглядывая Драко прямо в душу своими теплыми карими глазами.

Драко усмехнулся фирменной усмешкой. Так вот к чему все это. Единственное, что по-настоящему волнует ее, чтобы драгоценный Уизличек не пострадал. А Драко-то себе напридумывал! Надо отдать должное, девчонка здорово подлатала — четверть часа назад он был сплошной раной и двигаться толком не мог, в Мунго вряд ли справились бы лучше. Пусть будет им счастье!

— Спите спокойно, — выплюнул он, — нужно очень! — и, стряхнув руку Грейнджер, оставляя позади надежду на взаимность, аппарировал во временное жилище. «Королева драмы!» — дразнила Панс.

На мэнор сразу после событий Второй Магической был наложен арест, Малфоев поставили перед фактом, что назад они его получат, когда все темная магия поместья будет изучена министерскими работниками, каталогизирована и признана неопасной, что в переводе с чиновничьего на человеческий означало «никогда». Им был выделен небольшой коттедж на три комнаты в конце Косого переулка. Это было еще одним способом окунуть их в дерьмо, но… курорт по сравнению с Азкабаном. Вердикт о невыезде и штраф — мелочи по сравнению с другими вероятными вариантами. Легко отделаться удалось не без помощи двоих, от которых Драко позорно сбежал.

Свет нигде не горел, что странно. Мать и отец ложились настолько поздно, что правильнее было бы назвать это «рано», а тут… темнотища.

— Пикс, — позвал Драко единственного дозволенного им домовика, — где родители?

— Хозяин и хозяйка отбыли раньше, чем молодой мастер, — испуганно заскулил эльф.

Драко похолодел, отец с матерью редко куда-либо выходили — не та репутация, чтобы гулять по Косому. Так надолго — вообще никогда! Он должен был встретиться с Ноттом в четыре часа пополудни, сейчас (он проверил время) первый час ночи.

— Они не сообщили, куда отправились?

— Хозяин получил письмо, они с хозяйкой собрались и ушли через камин.

— Не просили мне ничего передать?

Эльф покачал головой, будто сам был виновен в том, что хозяева не оставили сообщения.

— Осталось ли письмо?

— Нет, хозяин Люциус положил его в карман.

Драко не верил в такие совпадения. Инцидент с Уизли и пропажа родителей…

Ни на что особо не надеясь, он приказал эльфу поискать что-то, оставленное отцом или матерью — записку, предмет, портал, хоть что-нибудь, ре-эм забодай! «Дыши, Драко, дыши! Не паникуй!» — заботливо пробасил внутренний Грег.

— Пикс нашел у камина! — домовик с надеждой на свою полезность протянул полуобгоревшую бумажку, на которой можно было разобрать «…хилл, 22», а строчкой ниже — «Портс…».

Драко почему-то вспомнился школьный проект Грейнджер с каким-то неприличным названием, он потрепал замершего от восторга домовика по голове и аппарировал.