Герой должен быть (гет)

— И ты приволок его сюда?!

— Ну… э-э-э... я… — это сочетание звуков могло издать только одно мыслящее, находящееся на свободе. Не факт, что мыслящее, Малфой остановился на существующем. — Ты же знаешь… В критических ситуациях…

— Да, ты вспоминаешь обо мне!

А вот это было уже интересно.

Драко попытался открыть глаза, чтоб убедиться в правильности своих подозрений относительно общества, в котором оказался, и не смог.

— Он, кажется, очнулся! — в мужском голосе было больше испуга, чем радости.

— Удивительно, правда? Я применила Реннервейт. Конечно, он очнулся! — каждое слово, произнесенное резким высоким голосом, вбивало в мозг по гвоздю. — Малфой, ты меня слышишь?

Слышит? Это было некоторым преуменьшением. Драко сделал над собой усилие и кивнул. По крайней мере, ему показалось, что кивнул.

— Открыть глаза можешь?

А вот попытка покачать головой успехом не увенчалась — внутри черепушки будто сверхновая звезда взорвалась, стоило лишь повести головой в сторону.

Рядом хмыкнули. Хмыканье превратилось в невнятное бормотание. Бормотание удалилось под аккомпанемент чеканящих шагов. Эту манеру шагать как авроры на параде он помнил со школы. Последние сомнения развеялись.

— Эй, Малфой, слушай, не знаю, что на меня нашло, — раздалось откуда-то справа, — я вообще не помню, как это было. Прости, наверное.

Недавних событий Драко тоже не помнил, но прощать пока что не собирался. На всякий случай.

Шаги снова стали громче.

— Держи! — нужно запретить такие резкие вскрики.

— Может, я?..

— Нет!

Властная такая… договориться с собой, нравится ли ему эта властность, Драко не успел. Его голову приподняли, в губы ткнулось прохладное стекло, в рот полилась жидкость, и он рефлекторно сглотнул. Еще и еще. Зелье слегка пахло хиной, но на вкус было как вода, Драко не cмог его опознать. В голове прояснилось.

— Второй слева. От меня слева! — скомандовали сверху, и в уголок рта ткнулся следующий флакон с чем-то приторным, имеющим тяжелый сладкий запах. Из третьей емкости в глотку потекло… болото?

Драко осознал два факта: первый — он понятия не имеет, что с ним произошло и как он оказался в обществе двух бывших гриффиндорцев; второй — он совсем беспомощен, и его поят зельями, которые он сам — неплохой, кстати, зельевар — не может идентифицировать. Все это безобразие нужно было решительно пресечь, но стоило Драко сформировать эту мысль, как пришла боль. Болел он весь. Сдержать крик не было никакой возможности.

— Метнись к Малпепперу!.. — боль не позволила расслышать дальнейших инструкций.

— Тиш-ш-ше, — голос над головой звучал обеспокоенно.

— Ладно… — теперь неуверенно.

Сложное заклинание из нескольких слов, произнесенное быстрым шепотом, было незнакомым. Боль замерла, помялась, помялась в уголке сознания и почти исчезла.

— Не знаю, стоило ли, вдруг упустим что-то важное, — видимо, пояснение предназначалось Драко. — Акцио «Расширенное руководство колдомедика»!

Малфой когда-то держал в руках стандартную книгу — огромный том страниц на девятьсот. Он на секунду представил версию с дополнениями, в смысле представил себя погребенным под этой книгой. «Наш Драко — королева драмы!» — хмыкнула в голове воображаемая Пэнси.

Естественно, книгу ловко поймали. Над головой зашуршали страницы.

Теперь, когда ничего не болело, Драко вполне наслаждался положением вещей. И положением своей головы тоже. Страшно осознать — голова возлежит на коленях настоящей Гермионы Грейнджер, его тайного увлечения на протяжении последних двух лет.

После происшествия в мэноре в конце войны с участием этой самой Грейнджер и сумасшедшей тетки Беллатрикс что-то изменилось в его восприятии основной школьной конкурентки, Драко больше не мог ее ненавидеть, а тем более презирать. Он думать боялся, что она пережила в тот кошмарный день в конце марта 1998-го, и ведь не сломалась! Драко зауважал ее. Как-то вышло, что уважение трансформировалось в восхищение, а затем в обожание. Он не страдал по ней одинокими вечерами, не мечтал о совместном будущем, это не было одержимостью или обжигающей страстью, которая не давала жить полноценной жизнью, скорее тихое уютное чувство, свернувшееся на периферии, похожее на поклонение кумиру. Нечто подобное испытывала его предпоследняя девушка Астория Гринграсс к солисту «Ведуний». Конечно, смешно сравнивать — недоступная рок-звезда и бывшая однокурсница. Хотя герои войны и стали небожителями в новой реальности. В первый послевоенный год пресса освещала каждый их шаг.

Драко начал задремывать под мерное перелистывание страниц. Из нирваны его выбил хлопок аппарации.

— Вот: китайская жующая капуста и скарабеи, — Малфою стало противно от заискивающих интонаций в одном из самых неприятных для него голосов во всей вселенной. «Драко — мастер преувеличений», — вылез из подсознания язвительный Тео Нотт.

Скарабеи и капуста входили в состав Костероста. Но Костерост готовится… Неужели он застрял здесь так надолго? Глаза открылись сами собой.

— Акцио подушка! — его голову достаточно бережно приподняли и переложили на мягкое. — Акцио котелок! Инсендио! Рон, вылей содержимое второго флакона справа — от тебя справа! — в котелок.

Драко успел по запаху опознать Костерост. Грейнджер что-то забормотала и стала досыпать скарабеев.

— Покроши капусту! — это, видимо, было адресовано Уизли.

Пожалуй, происходящее было самым интересным событием в жизни Драко за последние пару лет, но он бы предпочел наблюдать действо со стороны, а не являться непосредственным, лишенным возможности говорить и двигаться участником.

Грейнджер резко обернулась и встретилась с ним глазами, в ее взгляде мелькнул испуг, а затем удовлетворение.

— О, Малфой! Тебе лучше?

Драко снова попробовал воспользоваться голосом, но не преуспел — попытка обернулась невразумительным мычанием.

— Ты меня слышишь? — он кивнул, Грейнджер резко обернулась, палочкой указывая на подготовленный Уизли ингредиент, капуста плюхнулась в зелье. — Фините! — горелка погасла, зельевар снова обратила внимание на своего пациента. — Настоится, и можно принимать. Это усиленный Костерост. Экспериментальная разработка.

Видимо, Драко не удалось скрыть ужас в глазах…

— Он давным-давно протестирован и уже с год используется игроками в квиддич. Не переживай, ты не подопытная зверушка, хотя стоило бы, — ее взгляд полоснул не хуже Сектумсемпры («Мастер преувеличе-е-ений», — подмигнул воображаемый Тео). — Взрослые люди, а ведете себя хуже первокурсников!

— Что? — Драко так удивился, что смог выговорить вопрос.

— Я про ваш… конфликт с Роном.

Брови почти непроизвольно дернулись и изогнулись вопросительно, нижняя же часть лица (Драко чувствовал это и ненавидел себя!) излучала обиду. Он о существовании Уизли даже не вспоминал! Нужно очень! Разве что когда эту мерзкую рыжую рожу печатали в «Пророке». Но не пририсовывал же он к мерзкой роже рожки! Кажется… «Нашу нежную фиалку обидели», — на этот раз над ним глумился внутренний Блейз.

Грейнджер проигнорировала его мимические упражнения.

— Нужно снять анестезирующее и проверить, нет ли внутренних кровотечений. В справочнике написано, что любые чары могут вызвать помехи в диагностике, — пояснила дальнейшие действия.

Грейнджер совершенно точно не была колдомедиком. В «Пророке» писали про ее достижения в новом подразделении при Отделе выдачи патентов. Так почему она его лечит? Что с ним произошло? Как он оказался в таком состоянии, в этом обществе?

Малфой кивнул. Тело снова пронзила боль, правда, была она помягче прошлого захода.

Грейнджер пробормотала мудреное заклинание и повела палочкой, озвучивая свои наблюдения:

— Повреждений органов брюшины нет, легкие целы, слава Годрику, — она выдохнула с огромным облегчением, — поломано три ребра, ключица, выбито колено. Эпискеи, — Драко взвыл, — поврежден носовой хрящ. Эпискеи, — даже взвыть не успел, — синяки, царапины, и — ой! — открытая рана на голове! Рон, бадьян!

Использование Уизли в качестве домового эльфа позабавило бы Малфоя, если бы каждый вздох не был так мучителен.

— Сотрясение мозга, — Грейнджер была серьезна и сосредоточена, она что-то приговаривала, водя палочкой над его головой. В голове еще немного прояснилось. Драко даже попробовал сесть.

— Лежи смирно! — прикрикнула колдомедик-любитель, снова уложила его голову себе на колени и запустила пальцы в волосы. Драко понимал, что она разыскивает рану, но был готов мурлыкать от удовольствия.

— Могла использовать Акцио! — Уизли вложил баночку в руку Грейнджер, в поле зрения Малфоя попало его лицо, выражающее в данный момент живейшее отвращение.

Мягко массирующие голову пальчики нащупали что-то на макушке и превратились в когти гарпии. Драко снова заорал и почувствовал слезы в уголках глаз. Не то чтобы он пытался произвести впечатление на девушку своих грез, но было неприятно, что с каждым его криком та становится все недосягаемее.

— Прости, — мягко произнесла Грейнджер и совсем другим тоном добавила: — Рон! Чем ты думал, когда его аппарировал?! Хорошо, что не оставил половину головы в точке старта.

Сознание почти покинуло Драко. Воссозданный памятью презрительный окрик отца: «Тоже мне, барышня кисейная!» — удержал на краю.

— Тоже мне, барышня кисейная! — выплюнул Уизли.

— Рон, напомнить, как ты орал, когда тебе расщепило руку?! А тут рана и расщеп на голове!

Драко снова оказался в предобморочном состоянии, и Грейнджер заметила это.

— Все в порядке, Малфой. Разве что волос на макушке чуток меньше стало.

Она снова запустила руки в его прическу, Драко не мог придумать ни единой причины этому, кроме той, которая ему нравилась.

— Мерлин, как ты добиваешься такой мягкости?! Если ты когда-нибудь обнищаешь, сможешь брать деньги за право прикоснуться к твоим волосам.

— Малфой — волосяная проститутка! — гыкнул рядом кто-то, мнящий себя бессмертным. Зря он это сказал!

— Рон! — прозвучало так угрожающе, что на месте Уизли Драко поостерегся бы продолжать. Уизли все-таки оказался мыслящим — Малфой услышал удаляющиеся шаги. — Акцио Костерост Интенсив! Акцио стакан!

Пролетающие над головой предметы не смогли вывести Драко из эйфории — Грейнджер в восторге от его волос. Стакан ткнулся в рот, и Малфой почти радостно сделал глоток. По лицу пробежала судорога.

— Пей!

Он не посмел ослушаться и, стараясь не думать о вкусе и запахе, осушил стакан зелья.

— Умница! — похвалила его садистка.

Ноющая боль сменилась острым зудом по всему телу. Чесалось изнутри и снаружи, кажется, чесались кости. Драко не знал, сколько времени длилась пытка, но закончилось все так же резко, как и началось.

— Сейчас призову Бодроперцовое, и будешь как новенький, — у Грейнджер была красивая улыбка, даже если наблюдать ее вверх ногами. Или как правильно? Вниз головой? Тоже не то. Он же не допустил тупое обожающее выражение на лице?

Судя по смущению Грейнджер, допустил.

— Никогда не слышала о таких побочных эффектах, — пробормотала она себе под нос.

От Бодроперцового он хотел отказаться, но кто здесь интересовался его мнением? Сейчас у него из ушей пойдет пар, и можно будет ставить крест на надеждах, которые все-таки пустили ростки!

— Можешь сидеть? — Грейнджер избегала тактильного контакта. Она осторожно помогла Драко занять сидячее положение и отодвинулась на призванный заклинанием стул.

— Ро-о-он! — что за тон! Макгонагалл могла бы гордиться своей ученицей.

Слева раздались шаркающие шаги.

— Теперь я хочу знать, чем обязана этому неприятному визиту?

Драко и рад был бы ответить, но вот беда, у него в памяти зияла большая дыра. Картинка первая: он отправляется на встречу с Ноттом в «Кабанью голову», картинка вторая: он лежит на кушетке Грейнджер в состоянии полутрупа. Об этом он и поведал следовательнице.

Уизли мялся, что было уже подозрительно.

— Я тоже плохо помню. Ну… он начал меня задирать, потом назвал тебя грязнокровкой… Ну… я не сдержался. Потом… я стою, он лежит, я думал, не дышит. Был в шоке, сделал первое, что пришло в голову.

— Ага, аппарировал человека в таком состоянии! — Грейнджер смерила Уизли уничтожающим взглядом и добавила почти неслышно: — Что-то мне это напоминает…

У Драко от возмущения свело челюсти. Рыжий избил его до полусмерти и, вместо того чтоб обратиться в Мунго, принес своей подружке на эксперименты! И еще несет чушь несусветную! Как же это сильно звучало в голове и как жалко наяву:

— Ты врешь, Уизли!

Тот вскинулся и даже занес кулак, но одного грейнджеровского взгляда хватило, чтобы кулак разжался и опустился, а сам Уизли трансфигурировался в нечто, напоминающее побитого щенка.

— Грейнджер, — Драко обратился к единственной (за исключением его самого, естественно) обладательнице разума в этом помещении, — я бы никогда… то есть не никогда, но после… — говорить об инциденте в поместье не хотелось, — верь мне, я просто не мог назвать тебя… так.

Гермиона пытливо посмотрела Драко в глаза, и он ответил открытым взглядом. Может, его ситуация и не безнадежна? Как не начать надеяться на что-то, полежав у обожаемой небожительницы на коленях? Не отводя глаз от малфоевских, она своим повелительным тоном (кажется, ему таки нравится это в Грейнджер) обратилась к дружку:

— Рон, мне нужно твое воспоминание!

Тот вздохнул и вынул палочку. Грейнджер отправила ему пустой флакон и снова сконцентрировалась на Малфое:

— И твое!

Драко запаниковал. В своей неспособности произнести любимое детское ругательство после истории с Беллой он не сомневался, но кто знает, что произошло между ним и рыжим, да и не был он мастером извлекать воспоминания — вдруг зацепит лишнего, и Грейнджер или, Салазар избавь, Уизли узнают о его влюбленности.

— Нам нужно понять, что случилось, — пояснила, будто он туп. Стало еще обиднее. — Я могу попробовать найти сама, я учусь легилименции…

Еще лучше!

— Знаете что? Идите вы к химере в задницу со своими расследованиями! — Малфой вскочил на ноги, едва не упав, нащупал палочку и приготовился аппарировать домой. Грейнджер схватила его за руку. Неужто беспокоится за целостность пациента?

— Ты ведь не подашь на Рона заявление? — спросила она, заглядывая Драко прямо в душу своими теплыми карими глазами.

Драко усмехнулся фирменной усмешкой. Так вот к чему все это. Единственное, что по-настоящему волнует ее, чтобы драгоценный Уизличек не пострадал. А Драко-то себе напридумывал! Надо отдать должное, девчонка здорово подлатала — четверть часа назад он был сплошной раной и двигаться толком не мог, в Мунго вряд ли справились бы лучше. Пусть будет им счастье!

— Спите спокойно, — выплюнул он, — нужно очень! — и, стряхнув руку Грейнджер, оставляя позади надежду на взаимность, аппарировал во временное жилище. «Королева драмы!» — дразнила Панс.

На мэнор сразу после событий Второй Магической был наложен арест, Малфоев поставили перед фактом, что назад они его получат, когда все темная магия поместья будет изучена министерскими работниками, каталогизирована и признана неопасной, что в переводе с чиновничьего на человеческий означало «никогда». Им был выделен небольшой коттедж на три комнаты в конце Косого переулка. Это было еще одним способом окунуть их в дерьмо, но… курорт по сравнению с Азкабаном. Вердикт о невыезде и штраф — мелочи по сравнению с другими вероятными вариантами. Легко отделаться удалось не без помощи двоих, от которых Драко позорно сбежал.

Свет нигде не горел, что странно. Мать и отец ложились настолько поздно, что правильнее было бы назвать это «рано», а тут… темнотища.

— Пикс, — позвал Драко единственного дозволенного им домовика, — где родители?

— Хозяин и хозяйка отбыли раньше, чем молодой мастер, — испуганно заскулил эльф.

Драко похолодел, отец с матерью редко куда-либо выходили — не та репутация, чтобы гулять по Косому. Так надолго — вообще никогда! Он должен был встретиться с Ноттом в четыре часа пополудни, сейчас (он проверил время) первый час ночи.

— Они не сообщили, куда отправились?

— Хозяин получил письмо, они с хозяйкой собрались и ушли через камин.

— Не просили мне ничего передать?

Эльф покачал головой, будто сам был виновен в том, что хозяева не оставили сообщения.

— Осталось ли письмо?

— Нет, хозяин Люциус положил его в карман.

Драко не верил в такие совпадения. Инцидент с Уизли и пропажа родителей…

Ни на что особо не надеясь, он приказал эльфу поискать что-то, оставленное отцом или матерью — записку, предмет, портал, хоть что-нибудь, ре-эм забодай! «Дыши, Драко, дыши! Не паникуй!» — заботливо пробасил внутренний Грег.

— Пикс нашел у камина! — домовик с надеждой на свою полезность протянул полуобгоревшую бумажку, на которой можно было разобрать «…хилл, 22», а строчкой ниже — «Портс…».

Драко почему-то вспомнился школьный проект Грейнджер с каким-то неприличным названием, он потрепал замершего от восторга домовика по голове и аппарировал.

После хлопка аппарации Гермиона несколько минут пребывала в раздрае. Было обидно. Она столько сил вложила в восстановление здоровья Малфоя, а вместо спасибо получила такое. Он обиделся, потому что решил, будто его подлатали ради Рона? Чтобы тот не попал в неприятности с законом? Да Гермиона и Гойлу бы помогла! Но Малфой мог об этом не знать. Или он аппарировал, потому что рыльце в пушку? Потому что действительно спровоцировал школьного неприятеля? А может, он и стоит за всем этим?

— Акцио Омут памяти! — небольшой думоотвод влетел в помещение, повинуясь ее руке. — Рон, позови Гарри, расскажи об инциденте, пока я изучаю воспоминание.

Можно было отправить Гарри патронуса, но стоящий над душой друг раздражал. Почему-то не к месту вспомнился обожающий взгляд Малфоя. Нужно будет потом посмотреть, какие сочетания в усиленном Костеросте дали такой результат. Остальные зелья вне подозрения, здесь тоже ни единого совпадения с составом Амортенции или Любовного эликсира, а вот… Эх, кабы Малфой так посмотрел на нее курсе на пятом, когда она целую неделю была влюблена в него и фантазировала, как он разглядит в ней сильную волшебницу и красивую девушку, отринет свои заблуждения про кровь и… ну, наверное, тогда она еще могла себе представить, как они вдвоем скачут в закат на белом единороге. А поймай она такое неприкрытое восхищение в его взгляде на шестом курсе? Тогда ее накрывало значительно дольше недели. Если б он проявил хоть какую-то заинтересованность, она излила бы на него всю не востребованную Роном заботу. Но Малфой не смотрел на нее, и вообще ни на кого не смотрел, ходил тучей. А что было бы, взгляни Драко так, когда они с Гарри и Роном защищали его в суде? Гермиона после короткого и нелепого романа с другом детства была легкой добычей. Если быть честной с собой, ей всегда немножко нравился Малфой, и своей необычной внешностью, и остроумием на грани злословия, а что человек — дерьмо, так сердцу не прикажешь. Да какая разница, что там теплится в сердце мерлинову тьму лет, если этой симпатии никогда не стать взаимной? Причина взгляда — неизученное влияние сочетания компонентов зелья из-за новых пропорций, не может Драко Малфой — чистокровный сноб — так смотреть на маглорожденную. И вообще о глупостях она думает! Предмет ее томных вздохов, вероятно, соучастник сложной многоходовки, а она размякла и размечталась как глупая гусыня.

Гермиона вылила светящуюся субстанцию в Омут. Консистенция воспоминания настораживала. Ладно, структуру можно изучить потом, а пока… нужно выяснить, что же произошло.

Она приземлилась на грязный пол «Кабаньей головы» рядом с Роном. Неужели Аберфорт опять запустил все до такой степени? В прошлом месяце у него было чисто, поговаривали, что это результат тесного общения с мадам Розмертой.

Напротив Рона стоял Драко Малфой и кривил губы в дракомалфоевской манере. В дракомалфоевской, да не совсем. Что-то было не так. Слишком… картонно.

— Что, Гризли, прожрал свой Орден Мерлина? На одежку не хватило? — ну да, прошелся по своей любимой теме.

Замечание было, мягко говоря, неуместным, Рон служил в Аврорате, а в свободное от основной работы время помогал Джорджу, то есть зарабатывал хорошо и тратил на шмотки, по мнению подруги, больше разумного. Гермиона отметила эту странность и стала смотреть дальше.

— Отвали, Малфой, — огрызнулся Рон.

— Без Грейнджер даже ответить достойно не выходит?

— Вот ее не вмешивай, хорек! — нет, ну это детский сад какой-то!

— Какая забота о грязнокровке! — после этой реплики (всего-то!) Рон нанес удар аккурат между бесстыжих малфоевских глаз, Драко упал, и Рон, вместо того чтоб отступить, начал методично избивать его руками и ногами.

Гермиона не стала досматривать экзекуцию. Она вынырнула из Омута и задумалась. Нелепым было все. Во-первых, триггер. С чего бы Рону так остро реагировать на подобную мелочь? Ну назвал ее Малфой грязнокровкой, подумаешь! Во-вторых, Рон не попрекнул врага тем, что тот ему обязан жизнью и свободой, а эти песни они с Гарри успели выучить наизусть — никогда Гермиона не поверит, что он в лицо Драко не высказал, раз уж представилась такая возможность. Он вообще бил молча, а «Уизли» и «молча» — понятия с разных планет. Воспоминание было липовым, слепленным из стереотипов об общении их троих с Малфоем. И Драко из-под подозрения выпадал, уж он-то — непосредственный участник пикировок — знал толк в провокациях однокурсника. Кто бы ни фальсифицировал эпизод, действовал он топорно.

Итого в наличии: провал в памяти Драко и кое-как склепанное воспоминание Рона. А месяц назад она обнаружила воспоминание-подделку у Гарри…

— Привет, — друг явился, легок на помине. Позади него пыхтел Рон, и Гермионе сразу же стало неловко. Почему отношения во взрослой жизни не могут быть такими же простыми, как в детстве? То есть почему с одним другом могут, а с другим — нет? Гермиона осадила себя: да известны ей причины. Не нужно было начинать отношения, когда все уже перегорело.

Она проигнорировала виноватого, похожего на гигантского нахохлившегося воробья Рона и обратилась к Гарри:

— Как и у тебя. Фальсификация воспоминаний. Смотри.

Поттер кивнул и без лишних вопросов подошел к Омуту.

Вынырнул он задумчивым и тихим.

Гермиона набралась смелости и задала вопрос:

— Ни Джинни, ни Патил не согласились показать свои?

— Падму я и не видел с тех пор… — Поттер покраснел до корней волос, — а Джин… разве что Рону удастся с ней договориться. Она отказывается со мной общаться.

— Рона сюда не приплетать! — раздалось из-за плеча.

Хлопок аппарации едва не перевернул хрупкую конструкцию — все-таки портативные Омуты не чета древним каменным чашам. Вот бы разжиться такой!

— Грейнджер, я не знаю, как достать воспоминание, которого у меня нет, — без предисловий заявил возникший посреди комнаты Малфой, — но если умеешь — забирай.

Гермиона растерялась от смеси ужаса и решимости, плещущихся во взгляде недавнего пациента, а потом увидела ее — капельку крови, стекающую по бледному лбу.

— Ты в своем уме?! Кто тебе позволил аппарировать в таком состоянии? Рана открылась, а ведь могло совсем расщепить! — вылила она на него накопленное раздражение.

Малфой поднял руку, тронул себя около макушки и медленно поднес пальцы к глазам. Зрачки его расширились… За мгновение до... Гермиона осознала, что сейчас произойдет, и подхватила потерявшего сознание парня Левиосой.

— Рон, бадьян!

Нанося лекарство, Гермиона размышляла. Обморок бывшего школьного неприятеля — отличный повод без лишних препирательств покопаться в его воспоминаниях, но с точки зрения морали поступок выглядел некрасиво. До морали ли сейчас? После того, что произошло месяц назад с Гарри... После того, что произошло сегодня с Малфоем и Роном… И Драко дал согласие на извлечение воспоминания. Только вот легилимент из нее, как из Трелони пророчица! Свой уровень владения навыком Гермиона оценивала на что-то среднее между «Слабо» и «Отвратительно». Ей не удастся корректно обойти все личные мысли. «Ты действуешь во благо», — перед внутренним взором возник живой Дамблдор и посмотрел на Гермиону добрыми глазами сквозь очки-половинки.

— Подай палочку, Гарри! — решилась она.

Первое, на что наткнулась Гермиона в голове Драко, — беспокойство за родителей. Она потянула за ниточку и увидела исхудавшую потерянную Нарциссу и Люциуса с поджатыми губами и остановившимся взглядом. Отшатнувшись от этой слишком личной картинки, Гермиона вернулась к беспокойству Малфоя. В воспоминании возник домовичок со словами: «Хозяин и хозяйка отбыли раньше, чем молодой мастер» и сам Драко, вспомнивший ее школьный проект и потрепавший эльфа по голове. Гермиона зарделась и ухватилась за проекцию себя в чужой памяти, оправдываясь тем, что для полноты картины необходимо выяснить, что же Драко Малфой думает о ней на самом деле. Грейнджер сразу натолкнулась на свежую обиду, рядом притаились восхищение ее навыками и страх, что они с Роном узнают о его тайном увлечении. Драко Малфой ею увлечен! Ею! Бывшей заучкой всея Хогвартса, скучным сотрудником экспериментального подразделения при Отделе выдачи патентов, девушкой типа «свой парень»! Гермиона удивилась, обрадовалась… Нет. Это не радость, это какая-то другая эмоция. Из-за собственной бурной реакции она едва не упустила нужную фигуру — Рон. Нитка привела к нескольким газетным колдографиям, одна из которых была разрисована (как по-взрослому!), затем к судебному разбирательству, приправленному стыдом Драко, что его пришел защищать такой… неприятный человек, следом шли эпизоды из битвы за Хогвартс, в них погружаться заново Гермионе не хотелось. Недавней драки в памяти Малфоя просто не было. Как такое возможно? Она решила заглянуть в кратковременную память и… обнаружила отдельно лежащее, ни к чему не прикрепленное, потому игнорируемое мозгом воспоминание. Гермиона подцепила его, вытянула наружу и стряхнула серебристую нить прямо с палочки в Омут.

Она чувствовала, что Драко уже в сознании, и не знала, как себя с ним вести. Времени разбираться в том, что она испытывает по поводу его… увлеченности, не было. Она подумает об этом потом. Когда посмотрит воспоминание. А лучше никогда.

— Грейнджер, нашла что-то интересное? — ну конечно, он будет нападать. Как есть — мелкий хищник.

— Если хочешь, посмотрим вместе, — мирно предложила она.

Малфой окинул ее нечитаемым взглядом и кивнул. «Хорошо, это хорошо. Чтобы Драко стал сотрудничать, нужно завоевать его доверие», — подумала Гермиона и… улыбнулась.

Малфоевская агрессия была нейтрализована мгновенно, Драко замер, будто его приложили Петрификусом. Неужели она хладнокровно воспользовалась обнаруженной слабостью человека? «Разве этому я вас учила, мисс Грейнджер?!» — пожурила Гермиону внутренняя Минерва Макгонагалл, посылая разочарованный взгляд поверх очков.

Пристыженная Гермиона нырнула в воспоминание, Малфой оказался рядом почти сразу же.

— Подмечай детали! — распорядилась она, пряча смятение за своим обычным командным тоном.

— Слушаюсь, моя королева, — хмыкнул Малфой, и Гермиона стремительно покраснела. Кажется, в их необъявленном противостоянии была ничья.

— Грязища какая! Ноги моей здесь не было бы, если бы старик Аберфорт развел вокруг себя такое свинство! — поделился Драко наблюдениями и пропустил начало ссоры с Уизли.

— Он нормально одет. По сравнению с собой в школе, так даже очень, — высказал он следующую мысль.

Грейнджер кивнула.

— Прости, но это ни в какие ворота! — возмутился Малфой в третий раз, когда его двойник перешел к части о грязнокровке. — Я точно не мог назвать тебя так. Мне сложно объяснить…

— Верю, — Гермиона сжала его руку. Нет, ничего такого, просто нужно было пресечь словоизлияния и не упустить ничего важного в картине, разворачивающейся перед глазами.

— Чтоб я вот так сразу свалился и даже не попытался дать сдачи, достать палочку? Почему Уизли не приложил меня каким-нибудь заклинанием, а полез с кулаками, он же вроде аврор?

Часть с потасовкой выглядела так же, как в воспоминании Рона, а ведь они находились якобы в памяти Малфоя, который почти сразу отключился. Теперь у Гермионы не оставалось ни капли сомнений: избиение было постановочным. Как в кино! Кто-то подставил их фигуры в собственные воспоминания о драке. Это умозаключение определенно куда-то вело, но цепочка размышлений оборвалась, когда она взглянула на Драко и встретила его… такой же, как пару часов назад, взгляд. Гермиона смутилась, покраснела и… промолчала.

— Может, вернемся? — спросил виновник ее рассеянности, даже не скрывая ликования от произведенного эффекта. — Мне не очень приятно наблюдать, как Уизли делает из меня отбивную.

Гермиона кивнула и подалась наверх, осознав, что все еще держит Малфоя за руку.

Рон окинул их обоих подозрительным взглядом.

— Что вы там делали? — наконец сформулировал он суть подозрения.

— Трахались, — осклабился Малфой, а Гермиона вспыхнула и пихнула его в бок. — Ай, ты недавно срастила там два или три ребра!

— Сама срастила, сама и сломаю, — фыркнула она и добавила, ненавидя себя за нотки игривости в голосе: — Чтобы чепухи не молол! Рон, не слушай его.

— И не собирался, — буркнул тот, а Поттер в свою очередь со смесью интереса и брезгливости посмотрел на них. Гермиона раздраженно передернула плечами.

— Все, прекратили комедию! У нас тут серьезная проблема. Рон, покажи руки! — осмотрев костяшки его пальцев, она резюмировала: — Так я и думала! Ты не бил Малфоя.

— То есть? — возмутился Драко.

— То есть тебя избил не он! — пояснила очевидное. Или очевидное здесь очевидно только ей? Мерлин, за что?! Почему всем нужны дополнительные разъяснения?! «Это, мисс Грейнджер, проблема самого умного человека в комнате, — из подсознания выскользнул Северус Снейп и взглянул на нее насмешливо без всяких очков, — оставались бы среднестатистической дурочкой, не имели бы таких проблем».

— И Гарри не… приставал к Падме!

— Что? При чем тут… — Малфой вздернул брови.

Гермиона с вопросом в глазах повернулась к Поттеру. Тот пожал плечами и неохотно кивнул.

— Раз уж мы в одной лодке…

— Слушайте, — начал Малфой неуверенно, — я вернулся не для того, чтобы разбираться, кто и почему меня избил, а потому, что мои родители пропали…

— Почему ты не заявил в Аврорат? — удивленно спросил Гарри.

— А теперь повтори свой вопрос и подумай, — презрительно фыркнул Малфой.

— Гарри, естественно, никто не станет искать бывшего Пожирателя и его супругу через несколько часов после исчезновения! — раньше, чем кто-то это озвучил, Гермиона поймала себя на использовании интонаций, бесивших когда-то каждого из присутствующих, и оборвала свой монолог.

— Через несколько часов? — хохотнул Рон, — да ты, Малфой, королева драмы! В гостях засиделись где-то, тоже мне проблема!

— Ну вот! Ходячая иллюстрация аврорской узколобости! — выплюнул Драко.

— Они ведь никуда не выходили многие месяцы? — задала вопрос Гермиона, стараясь добавить в голос побольше сочувствия.

— Ты откуда знаешь? — ощетинился Малфой, отлично понимая откуда.

— Случайно увидела.

— Что еще ты увидела?

— Кое что! — она прямо встретила его взгляд, и Драко первому пришлось опустить глаза.

— Слушайте, потом будете устраивать тут брачные игрища! — скривился Рон, Гермиона ахнула.

— Давайте вернемся к делу, — Гарри заслужил благодарный взгляд подруги, поэтому, наверное, и снизошел до пояснения: — Малфой, ваше приключение с Роном и, скорее всего, исчезновение твоих родителей — звенья одной цепочки с… Ты ведь наверняка читал про скандал…

— О том, что Уизлетта бросила тебя за час до свадьбы, когда увидела, как ты зажимаешь Патил? — Малфой будто бы подтянулся весь, загорелся азартом заядлого сплетника. — Конечно! Первая полоса, знаешь, в глаза бросается. Хочешь не хочешь, а увидишь. Кстати, сначала писали чуть ли не про изнасилование.

— Патил не выдвинула обвинений! — резко перебила Гермиона. — И знаешь почему? Потому что нужны были ее воспоминания или показания под Веритасерумом!

— Да. Помню отписку через пару дней, что все произошло по обоюдному согласию. Тем не менее скандал достаточно масштабный, чтобы победителя Волдеморта поперли из Аврората.

— Я рад, что тебя это веселит, — сухо сказал Гарри.

— Кстати, эта близняшка через пару дней после шумихи клеилась ко мне в «Дырявом котле»!

— Она уже не близняшка. Парвати… Битва… — Гермиона не стала договаривать, все и так было понятно.

Малфой пропустил ее реплику мимо ушей, рассказывая свое:

— Я накануне расстался с девушкой, в общем, мне было не до того, поэтому послал ее, наверное, излишне грубо. А еще через пару дней ко мне клеилась ваша… Уизли, ты с ней, кажется, когда-то тискался. Ее еще Фенрир покусал в Хогвартсе.

— Лаванда?

— Кажется. Она не представлялась, когда подсела ко мне. Я решил, что слишком много однокурсниц в моей жизни, и ее тоже отшил.

— Гарри! — именно так звучала первая в мире «Эврика!». — Кто сказал Джинни о том, что у тебя… что-то происходит с Падмой?

— Откуда мне знать? — огрызнулся друг, недовольный темой.

— Кажется, Лаванда, — вставил пять кнатов Рон. — Что-то такое Джин говорила.

— Тогда все сходится! — просияла Гермиона. — И ты умница, что аппарировал Драко сюда!

— А еще недавно говорила… — пробормотал Рон себе под нос.

— Нет, правда, смотрите! Сначала подставили тебя, — она взглянула на Гарри, — даже в изнасиловании хотели обвинить, но не рискнули. А потом тебя, — она взглянула на Рона. — Наши преступники — дилетанты! Не будь они так неуклюжи, все могло получиться! Ты аппарируешь Драко в Мунго, он приходит в сознание и вспоминает, как аврор Рон Уизли его избил, подает заявление — и вот ты дискредитирован.

— Но зачем?

— Не знаю, предлагаю спросить.

— У кого?

— У преступниц, конечно, — подмигнула воодушевленная Гермиона. — К Драко клеились Патил и Браун. А потом он оказался избит якобы Роном. И его родители исчезли! Узнаем, что они хотят от нас и где мистер и миссис Малфой.

— Эй, Грейнджер, — настороженно поинтересовался Драко. — А кто будет узнавать?

— Я, конечно!

— Нет! — все трое находящихся в помещении парней были единодушны.

— А вы не поняли? — Гермионе хотелось метаться по комнате, но она излила свое возбуждение иначе — стукнула открытыми ладонями по столу, так что присутствующие подскочили. — Вас двоих попытались подставить. Моя очередь. Рон, добудь адрес Падмы! Он должен быть в деле об инциденте на свадьбе, дело закрыли, но бумаги-то остались.

Друг сверлил ее недовольным взглядом.

— Я же все равно узнаю, только время зря потратим, — притопнула она ногой для вескости.

Рон пробубнил, что проще остановить Хогвартс-экспресс, чем Гермиону Грейнджер, вбившую себе в голову какую-то ересь, и безропотно отправился в архив.

— Смотрите, вот это лежало у камина, через который ушли родители, — наконец вспомнил об улике дезориентированный всем происходящим Малфой.

Небольшой домишко по адресу Роузхилл, 22 на окраине магического квартала Портсмута с первого взгляда вообще не был защищен от вторжения и выглядел совсем не опасно. Но Гермионы, осушившей флакон своего экспериментального зелья и переправившейся на ближайшую к месту каминную станцию с навязавшимся Малфоем на буксире, возле дома не наблюдалось.

— Где она? — Гарри направил палочку на бывшего слизеринца, который растерянно топтался у двери. Смешно, пережив войну, продолжать опираться на школьные категории, но некоторые вещи сложно переосмыслить.

— Сказала, тут ограничения на проникновение, за один раз может войти только один взрослый маг.

— Ты отпустил ее?

— Поттер, — Малфой посмотрел на него как на идиота, — ты действительно думаешь, что у меня были шансы ее не пустить? Она пихнула меня в больное ребро и, пока я пытался вдохнуть, проскользнула в дом.

— Будто бы ты пошел первым! — злость клокотала в Гарри, и сдерживать ее почти не было мочи.

— Нет, конечно, — расплылся в ухмылке Драко, — я планировал дождаться и отправить тебя. Тебя не жалко, но ты что-то не спешил, — а затем стал серьезным — ухмылку будто ластиком стерли, — вероятно, там мои родители, их как-то… обезвредили. Двух сильных магов! А она полезла одна, ты серьезно думаешь, что я мог это одобрить?

Что мог, а что не мог одобрить Малфой, Гарри, откровенно говоря, интересовало мало. Он думал только о том, что сумасшедшая подруга, воображающая себя неуязвимой, оказалась по ту сторону двери тет-а-тет с потенциальным врагом. Вдруг там есть кто-то похуже бывших однокурсниц, непонятно зачем затеявших неуклюжую возню.

Едва слышный щелчок заставил Поттера включить инстинкты аврора и начать озираться по сторонам. Малфой подло усмехнулся, дернул на себя дверь и исчез внутри раньше, чем Гарри успел понять, что произошло. Он же только что говорил... Вот сволочь белобрысая! Отчаянная попытка проникнуть следом, естественно, успехом не увенчалась. Сколько теперь ждать? Три минуты? Пять? Десять? Дракл-передракл, к Гермионе присоединился человек, которому Гарри сможет доверять не раньше, чем дириколь⁽¹⁾ полетит! Секунд десять он потратил на обдумывание идеи связаться с Роном с помощью зачарованного галлеона. Друг отправился в Аврорат, чтобы в случае чего явиться с подкреплением. «Совсем ничего не можешь сделать сам?» — на чистом парселтанге прошипел житель подсознания, «Заткнись, Том!» — огрызнулся Поттер и решил отложить вызов авроров на некоторое время. Он достал из внутреннего кармана мантии Удлинитель Ушей и аккуратно завел под дверь.

— …понимаете, мисс Грейнджер, — услышал он голос, который иногда снился ему в кошмарах, куда там младшему Малфою до талантов папеньки, — иногда можно сыграть на стороне врага, чтобы добиться желаемого.

— Зачем вам это? — голос Гермионы звучал дерзко и холодно.

Гарри запаниковал — его подруга заперта с обоими Малфоями. Мерзкий хорек заманил-таки ее в ловушку! Нужно срочно вызывать подкрепление, что бы там ни шипел внутренний голос. Он почти сжал монету, когда услышал следующую фразу:

— Авроры найдут вас здесь вместе с моей мертвой супругой. В отличие от глупых детей, все это придумавших, я виртуозно владею чарами памяти. Вы будете помнить, как убили ее Авадой.

— Вы жертвуете Нарциссой ради какой-то глупой мести? — наконец в голосе Гермионы прорезался ужас, но не только ужас, научный интерес там тоже присутствовал. Вот безбашенная!

Малфой-старший артистично хохотнул.

— Салазар, мне казалось, вы умнее! — Поттер наконец понял суть плана Гермионы: она тянет время, зная, что скоро кто-нибудь к ней присоединится. Знала бы она, кто именно пошел следом! — Оставьте месть глупым гриффиндорцам с их извращенным чувством справедливости. Зелье живой смерти продержит Нарциссу в нужном состоянии достаточно долго, чтоб я мог ее тихо похоронить, а затем нелегально вывезти во Францию. Убийство моей жены героиней войны — достаточное обоснование для ходатайства об отмене статуса невыездных, вам не кажется? Я заберу Драко, и ноги моей здесь не будет…

Гарри казалось, что у него на голове стал дыбом каждый волосок, — вызови он сейчас подмогу, навредит Гермионе.

— Экспеллиармус! — прозвучало внутри дома в ответ на его панические мысли. — Отец, тебе не кажется, что я уже большой мальчик и могу сам принимать решения? В моих планах остаться здесь, — Гарри готов был пересмотреть свое мнение об успехах Драко Малфоя в риторике. Прозвучало… весомо.

— Неужели вы думали, что я приду одна? — вмешалась Гермиона, имитируя беспечность.

— Идиоты! Даже защитные не смогли наложить как следует, — зашипел Люциус и тут же сменил тон на увещевательный: — Зачем тебе это нужно, Драко? Мы начнем новую жизнь на новом месте, где…

— …над нами не будет висеть груз твоих ошибок. И моих тоже. Спасибо, обойдусь! — сухо пресек велеречивые посулы отца младший Малфой, чем добился доли уважения от бывшего однокурсника. Прислушиваясь к разговору, Гарри почти упустил момент, когда щелчок возвестил о том, что в дом может войти следующий.

«Будь наготове!» — передал он Рону.

— Я не хотел тебя впутывать! — почти прорычал Люциус.

— Да что ты?! — деланно удивился Драко. — Если бы не девушка, которую ты сейчас пытаешься подставить, пить бы мне чай с дедом Абраксасом.

— Не драматизируй, — фыркнула Гермиона.

Гарри сообразил сделать то, с чего следовало начать осмотр дома. Но стоило ему отправить Гоменум Ревелио, как кто-то со спины бросил в него Петрификус.

— Горе-аврор! — озвучил смутно знакомый голос его собственные (и не только его собственные) мысли. — А еще герой!

Поттеру не было видно, но, скорее всего, та же участь настигла и Гермиону с Малфоем-младшим, а может, и старшим, сложно было определить по звуку количество рухнувших на пол тел.

— Немного не так, как я рассчитывал, но в целом неплохо! — в высоком мужском, почти мальчишеском голосе пробивались нотки истерики. — Приступим! Мистер Малфой, вынесите тело вашей супруги.

— Что ты сделал с Драко, заморыш?

— Все ради вашего плана, мистер Малфой, Драко был избит героем магической Британии! Еще один аргумент в пользу того, что вашей семье тут небезопасно!

— Зачем он здесь?!

— Понятия не имею, мистер Малфой, но вы не в том положении, чтобы угрожать, — повторил голос, но страха в нем было больше, чем уверенности. Гермиона все-таки права: кто бы ни был преступником, он не профи. Впрочем, не Гарри судить — подставился как салага, мантию-невидимку не взял, дезиллюминационное наложить забыл. Поттер в очередной раз ругнул себя крепко, по-магловски. Пока он предавался самоуничижению, участники действа продолжали препираться. Тот же высокий голос (теперь Гарри был уверен, что говорящий очень юн) оправдывался перед Люциусом:

— Да все он перевирает, ничего с ним такого не произошло. Не первый раз он повздорил с Роном Уизли.

— Вот только не надо… — младший Малфой и Грейнджер выпалили это в унисон, продемонстрировав уникальное единение Слизерина и Гриффиндора.

— Силенцио, — раздался визгливый женский голос от одной из дверей комнаты. — Деннис, прекрати разводить…

— Криви? — удивленно вскинулся Гарри и тут же получил персональное Силенцио.

— Лаванда, ты тут? Падма? — в обществе своих подельниц организатор безобразия почувствовал себя увереннее.

— Обмельчали злодеи, — фыркнул старший Малфой, совершенно не впечатленный утроившимся количеством потенциальных противников.

— Так… — Криви пытался соображать на ходу, — придется перекомпоновывать...

— Ты не тронешь моего сына! — прошипел Люциус, находящийся где-то вне поля зрения Гарри.

— Деннис, но почему? — спросила Гермиона, и Поттер внутренне хмыкнул. Лузеры! Даже на приличное Силенцио не хватило навыков! Он проверил силу парализующего и смог перекатиться так, чтобы видеть часть присутствующих. Мститель-недоучка схватился за вопрос, как за соломинку, чтоб отсрочить окончательное решение, на которое духу явно не хватало.

— Почему?! — завопил младший, то есть теперь единственный Криви, расхаживая по комнате. Единственный Криви… Ответ открылся Гарри раньше, чем брат погибшего в битве за Хогвартс начал говорить:

— Они погибли там! Их нет! Я потерял брата, Падма — сестру, Лаванда — подругу! Мы тоже там были. Но кто о нас вспоминает?

— Глупости! — перебила Гермиона. — Каждый участник…

— Глупости? — невысокий и хрупкий Деннис раздувался как жаба. — Газеты только о вас и трещали, а настоящие герои, которые отдали свою жизнь… Не стыдно? Сперва я хотел вас убить. Как умерли они! Мы хотели, — он посмотрел сначала на одну сообщницу, потом на другую, Поттер на всякий случай отметил точки, в которых те находились. — Но это слишком просто! Да вас бы святыми объявили, если в этом мире есть святые!

Краем глаза Гарри уловил движение.

— И я понял: нужно было уничтожить не вас, а героев в вас! А потом начать кампанию… — парень захлебывался словами. — Я придумал отличный план, только Малфой меня подвел. Какого гоблина ты здесь? Ты донес на Уизли, Пожиратель недоделанный?

Драко смотрел на Криви как… слизеринец на гриффиндорца. «Ну да, Силенцио», — вспомнил Поттер.

— После ареста Уизли выход Грейнджер! Она должна была догадаться и прийти сюда, Падма — единственная, кто действовал почти открыто. Ты тут откуда взялся?

— Что я тебе сделала? — опять отвлекла внимание преступника на себя Гермиона.

— От тебя я такого не ожидал!

— Какого? — подруга продолжала тянуть время. Гарри обнаружил, что она медленно ползет в сторону Малфоя-младшего.

— Ты должна была своей жизнью пробивать дорогу нам, маглорожденным, а ты ушла в это экспериментальное подразделение и занимаешься разработками для таких, как они! — Деннис неосмотрительно отвел палочку от Грейнджер и указал ею на Драко.

— Не только, — Гермиона споро выбросила раскрытую руку из-за спины, а дальше Гарри перестал успевать отслеживать события. Подруга что-то пробормотала, Малфой-младший вскочил и бросил заклинание в Криви, а сама Гермиона — в Падму. Гарри почувствовал, что свободен. Несколько секунд ушло на то, чтобы размять затекшие от парализующего заклинания мышцы, а затем он развернулся в сторону Лаванды, увидев, что та бросилась к окну, но и тут Драко успел раньше.

Гарри сжал наконец монетку и вызвал Рона с подкреплением, краем уха слушая диалог между подругой и хорьком, чьи заигрывания набили ему оскомину еще у нее дома:

— Грейнджер, долго ты собиралась скрывать, что владеешь беспалочковой магией?

— Я не то чтобы владею, — таких интонаций в голосе подруги Гарри не слышал с тех пор, как она пыталась флиртовать с Роном, и с удовольствием не слышал бы еще половину жизни, нет, две половины, — ты видел, я выпила экспериментальное зелье. Оно должно снижать воздействие заклинаний и усиливать магические способности на пару часов. Я не могла рисковать вами, разработка еще на стадии обкатки.

— Можешь всегда рассчитывать на меня, если нужно что-то протестировать, — Гарри чуть не выблевал вчерашний ужин от хоречьего тона.

— Мисс Грейнджер… — Люциус тоже просек намечающуюся интрижку сына и уже намеревался извлечь из этого свою выгоду.

— Я бы на вашем месте нашла супругу и приготовилась к поездке в Азкабан, — Гермиона полоснула отца будущего парня (даже в мыслях это звучало дико!) самым острым взглядом из своего арсенала. — Вы мастер выбирать сторону в последний момент, но больше не прокатит! — она похлопала себя по карману и объяснила недалеким: — На всякий случай захватила с собой диктофон, так что все здесь озвученное записано на пленку. Осталось только научить Аврорат пользоваться этой штукой.

— Драко! — Люциус напоминал змею перед броском, Гарри на всякий случай повернулся к ним лицом. Все-таки подруга оставалась без палочки, и та, скорее всего, была у старшего Малфоя.

— Я очень надеюсь, что твоя мечта сбудется и тебя вышлют из страны, — прошипел сын в лицо отцу, будто не он полминуты назад ворковал тут как озабоченный гиппогриф. В следующее мгновение Люциус бросился вперед, а Драко дернул Гермиону на себя и выставил щит; в помещении появились авроры.

1) Дириколь или диринар — нелетающая волшебная птица

Вернуться к тексту

Люциус Малфой напряженно смотрел на значок с аббревиатурой, складывающейся в неприличное слово, — вот он путь к свободе! Еще немного, и портал засветится. Все произошло не так, как предполагалось, но, к соплохвостам детали, главное — результат. Через несколько минут он окажется вдали от этого острова, косых взглядов и унизительных подачек министерства. Омрачало радость выражение лица стоящей справа от него Нарциссы, но она поймет — рано или поздно поймет, что другого выхода не было: либо так, либо никак. Конечно, до этого светлого момента придется пережить много неприятных часов наедине с ее обидами, упрямством и мстительностью — в способностях любимой супруги сделать эти часы незабываемыми Люциус не сомневался, но… мелочи. Их ждет материк!

Люциус перевел взгляд на сына, застывшего возле матери вместе с вцепившейся в него мертвой хваткой пассией, — у бедняжки аж костяшки пальцев побелели. Это тоже было удовлетворительно. Совсем не то, что планировалось, но удовлетворительно. Конечно, девица не без изъяна, но кто идеален?

Ради того, чтобы сын нашел место под солнцем здесь, нужно было дать ему возможность прилюдно выступить против отца. И Люциус дал. Оно того стоило. Теперь Драко тоже немного герой. Грейнджер и два остолопа, стоящие на пару шагов позади с одинаково брезгливыми выражениями на лицах, — то, что нужно для хорошего старта. Героев нельзя убивать, это вызовет ненужный резонанс — прав гр… маглорожденный малец, и тактику выбрал хорошую, жаль, исполнение подкачало. Теперь даже хорошо, что у него ничего не получилось и все вернулось на круги своя. Люциус умиротворенно вздохнул и подмигнул себе. Превращенный в портал значок засветился…