Маленький самурай (джен)

— Я его отец и заберу его с собой! Я не для того искал его шесть лет, чтобы сейчас развернуться и уйти.

— Поймите, мальчик не принадлежит вашему миру, он иначе воспитан. Вы не сможете дать ему то, в чём он нуждается.

— Он мой сын! Моя кровь! Уж как-нибудь общий язык мы найдём.

Пожилой японец печально вздохнул.

— Вы совершаете ошибку, Джошуа, но я не стану с вами воевать. Подождите здесь, я сейчас приведу Джейсона.

Он вернулся через несколько минут с восьмилетним мальчиком, одетым в чёрное кимоно с коротким самурайским мечом за поясом.

— Джейсон, это твой отец, Джошуа Крисби. Он забирает тебя с собой, в Америку.

Внешне мальчик остался спокоен. Он коротко поклонился отцу, держа руки опущенными вдоль тела, и, не отрывая взгляда от пола, спросил:

— Что я могу взять с собой?

— Всё, что захочешь, Джейсон, — ответил Ташики Хагиора.

Тот взглянул на отца.

— Подтвердите, что вы не против, — перевёл значение этого взгляда Ташики.

Крисби кивнул, соглашаясь, и Джейсон, ещё раз коротко поклонившись обоим, ушёл собирать свои вещи.

— Я дам вам номер своего телефона. Прошу вас, свяжитесь со мной, если возникнут какие-то трудности.

Джош не считал, что ему это нужно, но не видел причин отказать в столь незначительной просьбе учтивому японцу. Всё-таки все эти восемь лет он заботился о мальчике, пусть и на свой лад.

Джейсон вернулся через двадцать минут с небольшой сумкой через плечо. И вновь поклонившись, сообщил о своей готовности.

* * *

— Куда ты собрался в таком виде?

— В школу, отец.

— Переоденься в нормальную одежду. Эти свои кимоно можешь носить дома и на улице. В школу будь добр одеваться, как европеец.

— Да, отец, — Джейсон двинулся к лестнице.

— И меч оставь! — крикнул ему вслед Джош. — Будешь носить его только в доме.

— Хорошо, отец.

* * *

— Эй ты, заучка! — книгу по биологии грубо выбили из рук. — Нечего из себя умника строить! К преподам подлизаться хочешь?

— Я вас чем-то обидел? — вежливо поинтересовался Джейсон.

Эта фраза разозлила Керка ещё больше.

— Я говорю, хватит выделываться! Ты своими поклонами уже всех достал. Дёргаешься, как обезьяна в зоопарке. Слу-у-ушай, а может, ты обезьяна и есть? Папа у тебя павиан, а мама шимпанзе. Вот ты и получился такой ущербный.

Больше Керк Паддисон ничего сказать не успел.

* * *

— Ваш сын серьёзно покалечил ученика, мистер Крисби. Более того, он его едва не убил. И я не увидел у него ни малейших признаков раскаяния на этот счёт. Я советую отдать его в специализированную школу для трудных подростков. Да и консультация у детского психолога была бы не лишней.

— Мистер Полкис, я прошу вас отнестись со снисхождением к моему сыну. Он родился и вырос в горах Японии. Уверен, сегодняшнее нападение — издержки прежнего воспитания. Я поговорю с ним о недопустимости подобного поведения. Прошу, дайте ему шанс. А с отцом пострадавшего мальчика я сам всё улажу.

Джим Полкис вздохнул.

— Ладно, я дам ему шанс. Но этот шанс будет единственным, мистер Крисби, имейте в виду.

* * *

— Неважно, что сказал тебе тот мальчик. Ты не имел никакого права калечить его, — Джош говорил холодным, размеренным тоном, не повышая голоса. — Теперь мне придётся оплачивать его лечение, и хорошо, если он не останется инвалидом навсегда. Ты создал проблемы, решать которые приходится мне. Похоже, единственное, на что ты способен, это их создавать.

Видя внешнее спокойствие Джейсона, Джош только сильнее злился и уже не задумывался над тем, что он говорит.

— Вплоть до моего особого решения ты будешь находиться в своей комнате. Я запрещаю тебе куда-либо выходить. Сегодня к нам придут твой учитель рисования и несколько моих армейских друзей. Посидишь с нами за столом с полчаса, а потом пойдёшь к себе.

Джейсон кивнул.

* * *

Пока Джейсон Крисби поднимался в свою комнату, в голове его набатом билась одна мысль. Он опозорил свою семью, бросил тень на отца, и тот ясно дал понять, что какое-либо искупление невозможно. Значит, ему остаётся только одно — сэппуку. Что ж, это дело не терпит спешки. Ему нужно подготовиться.

* * *

Три часа спустя Джош заглянул в комнату сына. Последний тут же вскочил из-за стола и, повернувшись лицом к двери, обозначил лёгкий полупоклон и застыл на месте, не отрывая взгляда от пола.

— Чем ты тут занимаешься? — резко спросил Джош.

— Делаю уроки, отец.

— Хорошо. Я зашёл напомнить — гости будут через час. Заканчивай здесь! Я тебя позову.

— Да, отец.

* * *

За столом Джейсон вел себя так же учтиво, как всегда. Вежливо разговаривал с учителем и четырьмя друзьями отца, которые находили забавными его восточные манеры, но вели себя сдержанно, не позволяя себе смеяться над мальчиком в его присутствии. Спустя какое-то время Джош строгим тоном произнёс:

— Детское время закончилось. Будь добр подняться к себе.

Его друзья уже успели сообразить, что мальчик за что-то наказан, и потому не стали возражать.

Джейсон поднялся со своего места и, отвесив поклон своему учителю рисования, произнёс:

— Вы хороший учитель. Я был счастлив с вами заниматься. Прощайте.

После он повернулся к друзьям отца.

— Мне было приятно с вами общаться, мистер Стэттон. Прощайте.

Поклон, поворот к другому собеседнику.

— Общение с вами также доставило мне удовольствие, мистер Браск. Прощайте.

Новый поклон. Третий собеседник.

— Было очень интересно узнать от вас об игре Джетан, как более продвинутой версии шахмат, мистер Хеттингтон. Сожалею, что не получится с вами сыграть. Прощайте.

Новый поклон, обращение к четвёртому.

— Вы мало говорили, мистер Кроули, но ваша мимика сказала мне немало. Счастлив быть с вами знакомым. Прощайте.

Поклон последнему из друзей — и Джейсон подошёл к отцу.

— Я сожалею, что моё поведение доставило вам столько проблем, отец. Прощайте.

Поклонившись в последний раз, Джейсон поднялся к себе.

— Ничего себе! — хохотнул Браск. — Вот это ритуальное прощание!

— Эти его самурайские заморочки уже достали, — проворчал Крисби.

— Здесь что-то не так, — задумчиво произнёс Кроули, — но я никак не могу сообразить, в чём подвох.

Он продолжал сосредоточенно размышлять, пока его друзья обсуждали поведение мальчика и его японское воспитание.

— Что-то здесь не так, — снова произнёс он вслух.

— Да брось, — попытался успокоить его Хеттингтон. — Он всегда себя так ведёт.

— Я так не думаю, — задумчиво протянул Кроули. — Скажи, Джош, он что никогда не говорит тебе спокойной ночи?

— Говорит.

— То есть, это первый раз, когда вместо привычной фразы, он сказал: "Прощайте, отец"?

Джошуа медленно кивнул. До него начало доходить. Не сговариваясь, мужчины сорвались с места и бросились наверх.

* * *

Джейсон не спеша снял чёрное кимоно, в котором присутствовал на ужине, и надел белое. Достал короткий самурайский меч, привезённый с собой из Японии, и уселся на колени посреди комнаты на заранее подстеленный плетёный коврик. Несколько минут он медитировал, приводя свои мысли в порядок. После достал меч из ножен. Один короткий удар в левый бок и неспешное движение лезвием вправо. Всё, как когда-то показывал ему учитель Ташики.

— Прощайте, учитель, — прошептали губы Джейсона, а стекленеющий взгляд уже не замечал склонившегося над ним отца.

* * *

Джош влетел в комнату первым. Он успел увидеть лишь спину сына, обряженного в белое кимоно. Ни о чём больше не думая, он бросился к нему и только и успел, что подхватить начинающее заваливаться на спину, тело.

— Прощайте, учитель, — услышал он последние слова Джейсона, обращённые явно не к нему.

— Скорую! Живо! Позвоните девять-один-один! — закричал он, подхватывая невесомое тело с всё ещё торчащим из него мечом. Быть может, ещё есть шанс. Нужно попытаться его спасти.

* * *

Ташики Хагиора откликнулся сразу и прилетел первым же рейсом. Отец дежурил у палаты сына, куда его пока не пускали.

— Врач говорит, что шансов практически нет, — безжизненным тоном сообщил он новоприбывшему. И устало поинтересовался: — Скажите, что я сделал не так?

— Расскажите мне, что точно произошло, — мягко попросил его Ташики.

* * *

— Я пытался объяснить вам, что мальчик принадлежит другому миру. Мы воспитывали его как самурая — в соответствии с заветами Бусидо. Конечно, знай я, что когда-нибудь за ним явится отец-европеец, никогда бы так не поступил. Но это знание было закрыто от меня. Попытайся вы хотя бы понять, чем живёт ваш сын, были бы куда осторожней в словах. Своим заявлением, что он создаёт ТОЛЬКО проблемы, а решать их можете ТОЛЬКО вы, хоть и ненамеренно, вы дали ему понять, что совершённому проступку нет прощения. Что он никаким способом не сможет его искупить. Он просто не увидел другого способа выйти из тупика. Я понимаю, что вы говорили сгоряча и совсем не это имели в виду. И взрослый самурай бы понял. Но он-то ещё ребёнок и не различает полутонов.

На какое-то время они замолчали.

— Как думаете, он выживет? — хрипло спросил Джош.

— Я не знаю. Совершающий сэппуку не стремится выжить. У него обратная цель. Но всё может быть. Если ваш сын придёт в себя, вам достаточно будет правильно подобрать слова и он сам приложит все усилия, чтобы выжить.

Джошуа Крисби тяжело вздохнул. Что ж, ему остаётся только надеяться.