Погремушка (джен)

17 октября 1979 г., 12:47

Помещение для курения в отделе импорта магических товаров было полностью заполнено дымом, хоть там и находились всего два человека.

— Куришь, будто в последний раз, — ухмыльнулся Гойл, затягиваясь французской сигаретой из партии контрафакта.

— Думаю бросать, — ответил Люциус.

Человек, ответственный за снабжение целой страны магическими товарами, в данный момент старался предельно расслабиться. Люциус откинулся в одном из уютных кресел, положил ногу на ногу и неспешно дымил резной трубкой, украшенной изумрудами.

— Да где уж тут, — Гален Гойл переминался с ноги на ногу, — то кризис, то война, а у меня ещё и ребёнок снова на подходе…

Люциус выдул струйку дыма, слегка шевельнул пальцем и превратил её в погремушку. Лицо Гойла на секунду приобрело необъяснимое выражение страха, но потом на нём снова появилась привычная ухмылка.

— Сложное, конечно, время для рождения ребёнка, но это намного лучше, чем… — Малфой выдохнул ещё немного дыма, который смазал погремушку и растворил её в общей завесе комнаты.

— Как у вас дела? Никаких подвижек? — Гойл затушил сигарету в пепельнице.

— Лечимся, — сухо ответил Люциус и выбил прогоревший табак из трубки.

— Слушай, а ты не думал попросить о помощи… ну… ты сам знаешь, кого…

Люциус прекрасно знал, кого имеет в виду Гален. Он вообще много что знал и, например, был прекрасно осведомлён о том, что его друг несколько месяцев назад, почти сразу после того, как был обрадован новостью, что его жена снова беременна, примкнул к последователям Волдеморта. Люциус, хоть и не был пророком, понимал, что Гойл сейчас снова попробует убедить его примкнуть к пожирателям смерти. Единственное, чего он не знал, так это какой идиот додумался назвать политическое движение «пожирателями смерти».

— Гален, — Люциус приблизился к своему товарищу настолько близко, насколько это позволяли рамки приличия, и заговорил приглушённым голосом: — Если бы он был настолько могущественен, то давно бы уже занял место премьер-министра, а не занимался войной против всех. Надеюсь, тебе хватит ума понять это и не подвергать опасности своего будущего ребёнка.

— К сожалению, мне не хватает ни ума, ни денег… — последнее слово Гойл произнёс с особым нажимом.

Человеку, не знакомому со слизеринской манерой общения, показалось бы, что Гален просто завидует состоянию своего начальника. Но игра была тоньше. Гойл под предлогом обычного дружеского займа до зарплаты откупал Малфоя одновременно и от участия в движении пожирателей смерти, и от непредвиденной засады, какие устраивались на остальных работников министерства. Но несмотря на это и на огромное количество защитной магии вокруг семейного особняка, Люциус каждый раз с волнением трансгрессировал домой.

— Если тебе будет что-то нужно, я всегда готов помочь, друг! — одарил собеседника холодной улыбкой Люциус.

— Тогда я забегу к тебе сегодня, — Гойл довольно хлопнул Малфоя по плечу и покинул курилку.

Как только он скрылся за поворотом, выражение аристократичного лица Люциуса сменилось на злобное и брезгливое. Он снова достал из внутреннего кармана мантии трубку и набил её табаком.

17 октября 1979 г., 13:08

— Мистер Малфой, вам передали, — молоденькая секретарша протянула небольшую посылку, тщательно и заботливо упакованную в пергамент.

— Спасибо, — рассеянно протянул Люциус, рассматривая свое имя, выведенное каллиграфическим почерком, — а от кого?

— Я ненадолго отходила, а когда вернулась, она уже лежала на столе. — После небольшой паузы, секретарь добавила: — Проклятий я не обнаружила. Вообще никаких заклятий, но вы все равно будьте осторожны, мистер Малфой.

Девушка очаровательно улыбнулась. Зелла. Люциус наконец смог вспомнить ее имя. Он набирал подчиненных не за красивую улыбку, но поддерживать статус среди других отделов все же следовало.

— Обязательно. И, дорогая, не назначай на сегодня встреч, я уйду пораньше.

Продолжая изучать свёрток, Люциус вошёл в кабинет. Двадцатилетняя девушка не сможет обнаружить тонкие чары, особенно если их накладывал опытный и осторожный волшебник. Пока и сам Люциус ничего не видел, но в такое время друзья не отправляют друг другу сюрпризы.

Он тяжело опустился в большое кожаное кресло, поставил посылку на край стола и начал массировать указательными пальцами виски. Удерживала его от сдачи пакета аврорам лишь мысль о том, что ему могли прислать намёк на компромат или что-то подобное. День стремительно летел ко всем чертям, и единственное, чего хотел сейчас Люциус Малфой, — это скорее попасть домой и забыть обо всех проблемах по крайней мере до завтрашнего утра. А ещё было бы неплохо выпить перед выходом чего-нибудь покрепче.

Люциус открыл глаза и увидел, что вместо посылки на краю стола теперь лежала погремушка и кусок обгоревшего пергамента. Теперь точно надо было выпить. Не отрывая взгляда от игрушки, он открыл нижний ящик массивного дубового стола и достал бутылку огненного виски. В глаза бросился написанный тем же каллиграфическим почерком, что и на упаковке, текст. Отхлебнув прямо из горла и набравшись храбрости, Люциус взял листок со стола и прочитал:

«Не хотелось бы пропустить первые шаги вашего дорогого чада, уважаемый мистер Малфой. Передайте мои поздравление Нарциссе».

Подписи не было. Она и не требовалась. Лучшему выпускнику Слизерина на своём потоке потребовалось лишь пара секунд, чтобы уловить, что некоторые буквы в написаны с большим нажимом и были немного жирнее остальных. И эти буквы как раз и скрывали в себе подпись. Лорд Волдеморт.

Отхлебнув ещё немного, Люциус взял погремушку и покрутил ее в руке, внимательно рассматривая со всех сторон. Это была серебряная игрушка с ручкой цвета слоновой кости. Маленькие змейки на самой погремушке сплетались в хитрые узоры и поблескивали глазками всех цветов радуги. Это был очень дорогой и изысканный, но странный подарок. В записке явно была угроза и ребёнку, и жене Люциуса. Только вот никакого чада у Малфоев не было. Люциус снова запрокинул бутылку, и вместе с обжигающим виски в него влилось явственное ощущение, что Волдеморт знает больше него. Что тёмный лорд оперирует фактами, которые известны только ему. И это пугало ещё больше.

Больше нельзя было медлить. Когда тебе угрожает тот, кто обходит ловушки министерства и продолжает набирать политическую и магическую мощь, надо либо драться, либо бежать. Плевать на положение, на упущенные выгоды и на то, что скажут в министерстве. Отдел безопасности не может справиться с Волдемортом, а найти Нарциссу без дыхания из-за проклятия, от которого нет защиты, было выше сил даже такого влиятельного человека. Люциус сегодня же заберёт жену и уедет к дальним родственникам во Францию или найдёт убежище в Америке. Неважно где, главное, подальше от этого хаоса. Он накинул дорогое кожаное пальто, машинально сунул погремушку в карман и со скоростью спортивной метлы вылетел из кабинета.

— Мистер Малфой, отдел безопасности просил…

— К Салазару их! — только сказал Люциус, удаляясь по коридору и оставив секретаршу в замешательстве.

Малфой в равной степени не любил грязнокровок и людей, несколько раз нажимающих кнопку лифта. Какое мерзкое проявление поспешности и нервозности! Поэтому Малфой нажал кнопку один раз, но с такой силой, что большой палец покраснел и ощутимо заболел. Но это немного отрезвило пылающий страхом и яростью мозг. Он уловил, что с ним кто-то разговаривает.

— Сильно торопишься, Люциус?

— Что ты забыл в моем отделе, Грюм?

— Слежу, чтобы начальники тщательно выполняли свои обязательства и не уходили слишком рано, — оскалился исчерченным шрамами ртом Грюм.

Звонок приветливо сообщил о том, что лифт подан.

— Лучше бы занимался поимкой сам-знаешь-кого, а не шлялся по министерству, — Люциус нажал кнопку с цифрой один.

— Я как раз эти и занимаюсь, — двери закрылись за спиной аврора, — и у меня есть информация, что служащие из высших кругов министерства сливают информацию обо всех наших операциях темному лорду.

— Восхитительная работа! — усмехнулся Люциус. — Ты это понял через несколько лет череды убийств министерских работников или интуиция подсказала?

— Моя интуиция подсказала мне, что перехваченные болгарские горьколисты были запрошены в таком огромном объёме для того, чтобы часть из них ускользнула в лапы сам-знаешь-кого.

— Абсурд. Ты пытаешься спихнуть на меня провалы отдела безопасности…

— Я знаю, что кто-то из твоего отдела сливает министерство Вол… темному лорду, — Чуть было не осекся в пылу Грюм, но продолжил наступать на Люциуса, вжимая в стенку лифта. — Дай мне имя! Я обещаю, что мы защитим тебя и Нарциссу!

— Ты не смог защитить свою семью, так что теперь не пытайся защитить мою!

Слова сами вырвались из уст разгневанного Люциуса, но он вовремя это понял. Чёрная волшебная палочка смотрела в уцелевший глаз Грюма, схватившего Малфоя за грудки.

— Не смей… — яростно дыша, заговорил Грюм.

Но в этом момент звонок снова весело звякнул, и двери лифта открылись. На них изумленно смотрело несколько работников министерства, включая Кингсли и Уизли.

— Я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь отделу безопасности поймать тёмного лорда, — сказал Малфой, делая вид, будто не заметил остановки лифта, — но пожалуйста, Аластор, прекрати сваливать свои провалы на других. Ты становишься похож на параноика.

Грюм оглянулся и, снова глядя в глаза Люциуса, злобно прошипел:

— Хорошо. Будем надеяться, мистер Малфой, что вы не окажетесь на скамье подсудимых, по уши залитый сывороткой правды.

Грюм отпустил пальто Люциуса, развернулся и стремительно удалился.

— Точно псих! — шепотом сказал один из наблюдавших сотрудников министерства.

— Ему для полноты картины только деревянной ноги не хватает! — пошутил Артур Уизли.

17 октября 1979 г., 15:23

Среди волшебников считается дурным тоном трансгрессировать прямо внутрь помещения, а Люциус Малфой всегда старался придерживаться этикета. Однако сейчас не стал.

— Цисси! — крикнул он, появляясь посреди гостиной.

Немедленного ответа не последовало, и сердце забилось с невероятной силой, смазывая очертания комнаты. Из-за этого Люциус не сразу заметил, что жена стоит прямо на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Цисси, — снова повторил Люциус, пытаясь прийти в норму после всплеска адреналина, — нам нужно…

— Мне нужно тебе кое-что сказать! — перебила мужа Нарцисса.

Люциус замолчал. Тон жены был непривычно взволнованным и радостным. Малфой мог припомнить лишь два раза его употребления, и оба они были связаны с кольцом и словом «да!».

— Всё в порядке? — Люциус всё еще не понимал происходящего, но настроение жены быстро перекинулось на него, и он уже улыбался.

Легко и плавно, будто пташка, Нарцисса спорхнула с лестницы и за секунду оказалась в объятиях мужа. Глядя прямо в глаза, она произнесла торжественным тоном:

— Мистер Малфой, поздравляю вас, вы станете…

Люциус показалось, что из кармана был слышен звон серебряной погремушки, на которой хищно поблёскивали изумрудные глазки змеек.

— …отцом! — после небольшой паузы закончила предложение Нарцисса.

Ответом ей была тишина. Слишком много мыслей было в голове Люциуса, они сменялись одна за другой и ураганами закручивались в калейдоскопы эмоций. Мысли о неизвестном предательстве вытесняли мысли о долгожданном наследнике, потом о неясном будущем, о том, как теперь быть, ведь беременным противопоказаны любые магические перемещения. Магловский транспорт хороший вариант, да вот только по распоряжению отдела безопасности каждый, кто пытался покинуть страну, приравнивался к пособнику Волдеморта. На всех станциях и аэропортах дежурили авроры, знавшие одного из самых влиятельных волшебников Британии в лицо. Так что магловский транспорт был верной дорогой к потере всего.

— Что с тобой? Ты не рад? — обеспокоенный голос Нарциссы шёл будто из-за глухой стены.

— Нет, — покачал головой Люциус, стараясь прийти в себя. — Просто задумался.

— О чём? — миссис Малфой всегда понимала, если муж чего-то не договаривал.

Люциус внимательно посмотрел в её зелёные глаза. Интересно, они будут такие и у их ребёнка, или голубые, как у него?

— Мне прислали это, — Люциус вытащил из кармана подарок лорда Волдеморта. Он решил ничего не утаивать. Правду нужно было принимать и дальше работать с ней.

— Белла же обещала тебе ничего не говорить! А сама прислала такой намёк! — рассмеялась Нарцисса.

— Это прислала не Белла, — медленно сказал Люциус.

— А кто? Я больше никому не говорила, да и сестре сказала просто на радостях, она с утра решила заглянуть…

— Сама-знаешь-кто.

Эти слова ошарашили Нарциссу. Она знала о преданности сестры тёмному лорду, но явно не ожидала того, что та поставит политические интриги выше семейного счастья собственной сестры. Все те годы, пока тёмный лорд приобретал новых сторонников, а тех, кто не хотел ими становится, беспощадно вырезал, семейству Малфой удавалось сохранять нейтралитет и уживаться с обеими сторонами, не ввязываясь глубоко и лишь получая возможную выгоду. Теперь Беллатриса поставила их перед выбором: либо стать ей врагами, либо присоединиться к общему делу.

— Какая же я дура! — Нарцисса опустилась на диван и расплакалась.

— Успокойся, всё будет хорошо. — Люциус присел перед ней на корточки. — Я не дам ни тебя, ни малыша в обиду.

Нарцисса оторвала лицо от ладоней:

— Может, нам перенестись куда-нибудь?

— Слишком рискованно для ребёнка, к тому же мне обещали хорошее алиби, если я приму предложение, — немного приукрасил действительность Люциус.

Хоть курс лорда Волдеморта и был жесток по отношению к грязнокровкам и маглам, а его речи местами отдавал откровенным популизмом, но в такой ситуации это было лучше, чем защита от министерства, которое не могло защитить даже само себя.

Раздался звонок. Нарцисса вздрогнула.

— Это Гойл, — сказал Люциус и крепко обнял жену, — у меня всё схвачено, не переживай.

— Как обычно, — улыбаясь сквозь слёзы, сказала Цисса, стараясь не задохнуться от нежности мужа.

Люциус крепко поцеловал жену и, глядя в глаза, произнёс:

— Всё будет хорошо. Я сделаю всё, чтобы у тебя и малыша было всё, что нужно. Мы вместе пройдём весь этот путь через пламя войны и выйдем ещё крепче!

Нарцисса засмеялась. Ей всегда нравилось, когда на Люциуса нападало настроение говорить. Это у Малфоя получалось несравненно.

— Будем как драконы?

— Именно! — Люциус снова заглянул в глаза жене. За двадцать лет они лишь обзавелись небольшими морщинками в уголках, но не потеряли огня и нежности.

— Кажется, я знаю, как мы назовём сына.

— Сына? — у Люциуса снова перехватило дыхание. Нарцисса знала, как страстно её супруг мечтал о мальчике.

В дверь снова позвонили.

— Я сделаю чай, — утирая глаза, Нарцисса поднялась и направилась на кухню.

Всё ещё ошарашенный событиями такого длительного дня, Люциус открыл дверь. Там действительно стоял Гален Гойл.

— Я уж было подумал, что ты убежал! — едко начал с порога Гойл, но резко осёкся и указал на правую руку Малфоя. — Что это?

Люциус взглянул. Надо же, всё это время он и не замечал, что сжимает погремушку. Потом снова поднял взгляд на Галена и через секунду спросил:

— Тебе он прислал такую же?

— Да.

Ещё утром Люциус считал, что Гойл слишком рискует, вступая в ряды пожирателей смерти, что его друг поступил слишком опрометчиво и недальновидно. Но теперь картина лежала перед ним, будто собранная мозаика. До этого взгляды Волдеморта и Люциуса Малфоя лишь пересекались, теперь же они были полностью идентичны. Если тёмный лорд решил объединять магические миры, значит так решил и Люциус. Если Волдеморт хочет власти над маглами, значит и Люциус этого хочет. Если Волдеморт намерен сделать грязнокровок низшим классом и возвысить чистокровных волшебников, значит этого сделает и Люциус. Если нужно, чтобы сотни умерли для того, чтобы его жена и ребёнок были в безопасности и счастливы, значит, они умрут.

— Заходи, введёшь меня в курс дела. Теперь я знаю, на чьей я стороне.