Мужские каникулы (джен)

Одинокий ворон, потревоженный сварливыми голосами, спешно покинул насиженное место в ветвях раскидистого дуба. Дракон, которого лесные жители знали как Бикфорда, тащил к дереву деву, которая по дороге высказывала чешуйчатому свое мнение относительно такого обращения. Дракон, привычный к подобного рода происшествиям, тем временем спокойно достал из-под корней дуба моток веревки, припасенный как раз для таких случаев, и ловко примотал деву к стволу.

— Потерпи, Верея, — обратился он к ней будничным тоном. — Вот, сейчас тебя спасать пожалуют, все должно быть достоверно.

Верея, однако, не горела желанием терпеть. Она пиналась, пыталась укусить и даже пару раз достала Бикфорда кулачками. Дракон только головой покачал. Отошел на несколько шагов и с умилением осмотрел получившуюся картину. Потом наклонил голову к плечу, прислушиваясь к тяжелой походке, слышимой задолго до появления идущего.

На сей раз спасатель оказался высоким нескладным стариком в потрепанных доспехах. На левую ногу он при ходьбе слегка припадал, а глаза щурил так, что было ясно — видит он не очень.

«Ничего, мимо дракона не проскочит», — не без самодовольства подумал Бикфорд и оказался прав. Рыцарь резко остановился, почесал ухо и без особой прыти достал из ножен меч. Отвел руку в сторону для замаха, но вдруг скривился, как лимона отведав. Меч выпал из скрюченных судорогой пальцев: видно, тяжеловат для его возраста. Рыцарь сплюнул, убедился, что дракон пока что не нападает и решил сменить битву на переговоры:

— Меня Вяльцом зовут, — голос звучал негромко, но без особого трепета. Дракон обрадовался: пугливых он насмотрелся вдоволь, а с этим, пожалуй, можно будет иметь дело.

— Бикфорд я, — отозвался он, разворачиваясь всем корпусом к незваному гостю. — Спасать пришел? — небрежный кивок в сторону привязанной девы, которая надула губы и со всех сил старалась выказать, насколько она выше и чище неотесанных особей мужеского полу.

— Бикфорд, значится, — задумчиво повторил рыцарь и подковылял поближе. — Ты, это, очень драться хочешь? — выразительно приподняв седую бровь, спросил он.

Дракон облегченно вздохнул. В кои-то веки попался понимающий спасатель дев.

— Можно и подраться, но по-другому, — улыбнулся он во всю зубастую пасть. — То бишь в картишки. Кто выиграет, того и дева, — хмыкнул он при виде того, как загораются глаза Вяльца. «Попал в точку», — радостно подумал Бикфорд. Однако так легко рыцарь сдаваться не собирался. Посмотрел с сомнением на дракона и спросил:

— А не обманешь?

Дракон потер кончиком хвоста один бок, потом другой. «Как мне его расположить к себе? Уж больно сражаться неохота!» Покумекал минутку-другую, и тут его осенило: у него же тайна есть, страшная! Если ее рассказать…

Он пристально глянул на Вяльца и, от волнения немножко заикаясь, выдал:

— Да никогда! Кто, как не мы с нашими дурацкими именами, должны понимать друг друга и доверять друг другу?

Догадавшись, что рыцарь не совсем разобрался, что к чему, он поспешно добавил:

— Можешь не верить, но в свое время родители меня нарекли Пыхтецом. Только этого никто не знает. Ну, кроме нее, — он махнул когтем в сторону дуба. — Любопытная, в пещере все уголки облазила, вот и на свидетельство о рождении наткнулась. Сперва я думал ей голову откусить, — со стороны дерева послышался испуганный писк, — но потом просто взял клятву, что она никому не скажет.

— А я и без клятвы не скажу, — сообщил Вялец, присаживаясь на пенек. — Мне, собственно, некому. Один как этот трухлявый пень. Так что ты там говорил насчет карт? Что предпочитаешь?

— Пикет, — ответил дракон, прямо из воздуха доставая засаленную колоду.

— Уважаю, — сказал рыцарь и выудил из кармана деревянную трубку и кулек с махоркой. Вежливо предложив курево дракону, на что получил столь же учтивый отказ, он чиркнул спичкой о подошву видавшего виды сапога. Огонь занимался неохотно, видимо, спички отсырели из-за частого и долгого нахождения их владельца под дождем. Дракон глянул хитрым глазом, но не стал навязываться со своей помощью. «Успеется», — подумал он.

— Вино? — вместо этого предложил Пыхтец.

— Раз уж ты такой радушный хозяин, то чаю, — ответил Вялец, наконец справившись с непокорной спичкой. Трубка задымилась вовсю, и Верея, до этого демонстративно отвернувшись, теперь столь же демонстративно чихнула.

— А дева у тебя строптивая, — заметил Вялец, наблюдая за розжигом костра в исполнении дракона. Дракон явно превосходил спичку, даже не отсыревшую.

— Эта еще ничего, — махнул лапой Пыхтец, — видал бы ты других…

И он пустился в пространные рассуждения о женской натуре, подкрепляемые примерами из долгой драконовой жизни. Откровения Пыхтеца перемежались лишь щелчками карт и краткими возгласами, как-то: «Пойнт!», «Кварта!», «Квинта!», как и положено при добропорядочной игре в пикет двух хоть и не старых, но уже достаточно близких друзей.

Оказалось, что неплохо разговориться можно даже за чаем, если попадется правильный слушатель. Что-что, а слушать Вялец умел. За долгие годы путешествий, которые в основном были пешими, он научился не то что терпеть самых разных рассказчиков, а даже извлекать удовольствие от всякого рода повествования. Это умение подействовало также на осоловевшего от непривычного количества чая дракона.

— Родителей упрекать не принято, — бурчал Пыхтец. — Я и не упрекаю, но вот имя у меня несуразное. Пыхтец, где это слыхано! Я никому и не говорю… не говорил, — исправился он, подозрительно косясь на Вяльца. В начале знакомства тот, конечно, повел себя очень сдержанно, но кто его знает… Напрасно: на лице рыцаря не проскользнуло и тени насмешки. — Вот… поэтому всем и говорю, что Бикфорд я. В книжке вычитал, — дракон выпятил грудь, гребешки на голове при этом потешно качнулись, но и это не вызвало усмешки на лице рыцаря, закаленного длинными вереницами командиров-самодуров.

— Вода сейчас опять вскипит, — доложил Вялец.

— Может, все-таки откупорить винишко? — с надеждой в голосе поинтересовался Пыхтец, но Вялец только потряс кустистыми усами.

— Не люблю я эту вашу заморскую гадость, от нее только живот пучит, а толку никакого, — напрочь отказался он, а в одиночку пить дракону не хотелось. Нет особой радости от того, что нельзя разделить, так он думал.

За игрой время летит незаметно, это вам любой скажет. Уже начал заниматься рассвет, когда уставшие игроки отложили карты в сторону. Запасы драконова чая были полностью опустошены, а Верея, прислонив голову к дереву, сладко спала. Не зря за драконами водится слава мастеров по согреванию любой вещи. Причем они это умеют делать также без использования собственного дыхания.

Дракон и рыцарь, со значением переглянувшись, с полными сладкого чая животами, прислонились спинами друг к дружке, и сон не заставил себя ждать — вскоре над полянкой вознесся к небесам могучий храп рыцаря, а ему вторило чуть менее раскатистое пыхтение дракона. В тот же миг неслышной тенью к дереву скользнул Леший, споро отмотал удерживающие Верею веревки, взял деву за руку и был таков.