Профессиональный риск (джен)

— И как это понимать?

Откровенное недовольство, буквально капающее на бежевый ковёр спальни, заставило Риту отвлечься от увлекательнейшего занятия — выбора наряда для сегодняшнего мероприятия.

— М?

— Что это? — тем временем продолжил пачкать атмосферу Уолден.

— Давай поконкретнее, дорогой, — с толикой раздражения фыркнула Рита и наконец остановила выбор на ярко-салатовом пиджаке, прекрасно подходящем к цвету уже надетой юбки «под змею». Тут же надев его, она бросила в зеркало быстрый взгляд, но удовлетворение лишь на мгновение мелькнула на её лице — в отражении она увидела поджатые губы и нахмуренные брови мужа. — Уолл? Что не так?

— Посмотри в зеркало, — скрестив руки на груди, мотнул головой тот. Рита послушно посмотрела на себя и осталась довольна — выглядела она отлично. Что явно не устроило мужа. — Серьёзно?

— Что? — так и не поняв, что он пытается до неё донести, Рита закрыла шкаф и повернулась к нему всем корпусом. — Ты можешь нормально сказать?

— Твоя юбка, — отрывисто бросил Уолден. — Ты собираешься выйти из дома — в этом?

Опешившая Рита бросила ещё один взгляд в зеркало — на дюйм выше колена, юбка отлично подчёркивала длину и стройность ног, округлость бёдер — и растерянно повернулась к мужу.

— Эм… Да, а что? Тебе не нравится?

— Рита! — всплеснул руками Уолден. — В таком может ходить подросток или маггловские дамы, не обременённые моральными принципами, но не уважающая себя волшебница!

— Ну знаешь ли, — обиженно буркнула она. — У нас не семнадцатый век, а я не индианка, чтобы заматываться в сари или там чадру какую!

— Но это неприлично!

— Уолден, — предупреждающим тоном начала Рита, но сегодня был не тот день, когда супруг с пониманием готов был её выслушать.

— Моя жена не выйдет из дома в таком непотребстве, — отрезал он ледяным тоном.

В любой другой день Рита бы уступила; Уолден был отличным мужем — понимающим, терпеливым, готовым не просто идти на компромисс, но и откровенно уступать лишь бы порадовать её — и крайне редко что-то требовал, тем более в приказном тоне. Но именно сегодня у неё не было времени на споры.

— Твоя жена, дорогой, никуда и не ходит в непотребном виде, — отрезала она, чувствуя, как настроение неизбежно портится. — Ты хоть раз видел, чтобы миссис МакНейр выходила из дома с ярким макияжем или в маггловских вещах? — Уолден издал какой-то звук, то ли согласия, то ли возражения, но Рита не слушала, наставив на него палец, она говорила дальше, постепенно повышая тон. — А вот мисс Скитер одевается так, как пристало скандальной журналистке. И обсуждать это я не намерена! Через час я должна быть в Хогвартсе, не мешай… Ты на работу опаздываешь, — уже спокойно добавила она.

Открывший рот для возражений Уолден бросил взгляд на часы, чертыхнулся, сверкнул глазами и, развернувшись на каблуках, вышел из спальни, хлопнув дверью. Через пару секунд из гостиной донёсся звук сработавшего камина, и в квартире наступила тишина.

За годы брака они ссорились от силы пять раз, и каждый был болезненным и неприятным. На глаза навернулись слёзы обиды, но Рита запретила себе распускаться, вместо того вернувшись к сборам. Ничего, поплакать она может и как-нибудь в другой раз, а с мужем помирится вечером — пусть он был неправ, критикуя её гардероб, из-за такой мелочи затягивать ссору она не собиралась, — а вот третий тур Турнира Трёх Волшебников начнётся независимо ни от чего, и Рита не имела права опаздывать.

* * *

Кипящий негодованием Уолден прибыл на работу с опозданием и, сорвав гнев на нарушителе законов, к которому его вызвали для усмирения чёртового тигра, осознал, что зря высказал жене претензии по поводу её одежды. Рита была права, когда указала на разницу между миссис МакНейр и мисс Скитер — между ними была пропасть, и если вторая не особо нравилась даже самим Уолдену и Рите, то первая никогда не вызывала нареканий.

Начать с того, что пергидрольная блондинка с ярко-красными губами была не более чем маской, которую Рита надевала на работу. Эпатировать она любила, этого было не отнять, но в повседневной жизни Рита была симпатичной шатенкой с лёгким и незаметным макияжем. И со стороны Уолдена было по меньшей мере некрасиво пенять на образ.

Весь день он не находил себе места, мысленно сочиняя извинения. Даже ушёл на час раньше с работы, чтобы успеть купить цветы, симпатичный браслетик и заказать ужин в любимом ресторане жены. Хоть и не был он романтиком, обставил гостиную соответствующе: цветы в вазу в центре стола, свечи на периметру комнаты, бархатную коробочку слева от тарелок…

Часы пробили шесть, потом семь, затем восемь… Риты не было.

Уолден ещё не волновался, но уже испытывал дискомфорт. Они оба старались не задерживаться на работе, но если такое всё же случалось, всегда находили возможность предупредить, и за годы брака ещё ни разу не было такого, чтобы Рита пренебрегла его спокойствием.

А потом полыхнула болью почти забытая метка…

Растерянный и, что уж греха таить, напуганный Уолден заметался по дому, не зная, что предпринять; метку жгло так, словно раскалённый прут прижимали к коже. Схватив мантию, он в последний раз оглянулся на торжественный вид гостиной, взмахом палочки погасил свечи и аппарировал по зову метки.

* * *

Домой Уолден вернулся около трёх ночи. Напряжение вечера, испытанный страх да ещё и Круциатус, которым Лорд походя приложил каждого из своих последователей после того, как упустил мальчишку-Поттера, выходили дрожащими руками и желанием напиться.

Аппарировав к входной двери, Уолл тихонько вошёл в квартиру, надеясь, что Рита спит и не проснётся — незачем было ещё и жену волновать, ей он обо всём расскажет утром.

В темноте открыв кухонный шкафчик, заменяющий бар, он достал початую бутылку огневиски и хлебнул прямо из горла. Нёбо обожгло, тепло прокатилось по пищеводу, согревая и заставляя напряжённое тело расслабляться. Прислушавшись к себе, Уолден кивнул, достал стакан и вместе с бутылкой пошёл к гостиную. Спать после такого вечера не хотелось совершенно.

Закрыв двери, он наконец зажёг свет и…

Гостиная выглядела точно так, как несколько часов назад, когда он спешно аппарировал к Лорду. Свечи стояли по периметру комнаты, закрытые клошами тарелки стояли на столе, как и ваза с цветами, как и бархатная коробочка с браслетом…

В душе закопошились черви-опасения.

Уолл достаточно знал свою жену, чтобы без тени сомнений предсказать её поведение. Как бы зла или обижена она ни была, не стала бы игнорировать еду из любимого ресторана и тем более не оставила бы без внимания украшение.

А раз всё стояло нетронутым на своих местах…

С бутылкой в одной руке и стаканом в другой Уолден бросился в спальню. Риты не было.

Мироздание словно поджидало этого момента, чтобы отнять все силы. Уолл буквально сполз по стене и, сидя на полу, невидящим взглядом уставился перед собой.

Врагов у скандально известной журналистки хватало. Едва ли не каждый, про кого Рита писала, жаждал по меньшей мере отхлестать её по лицу крапивой, а то и вовсе придушить, однако мало кто действительно был способен на месть. К тому же Рита всегда была осторожна, а сегодня она должна была весь день провести в Хогвартсе — самом безопасном месте в стране, и сложно было предположить, что там с ней могло что-то произойти.

Но тогда где она?

Хлебнув огневиски, он задумался. Если не случилось ничего ужасного, Рита бы обязательно связалась с ним, чтобы предупредить, что задерживается. Впрочем, он не мог даже предположить, где жена могла задержаться до такого времени.

Оставалось одно логическое объяснение, но даже думать о нём было больно.

Рита обиделась и бросила его.

На голодный желудок огневиски — повело Уолдена почти сразу. С трудом встав, он подошёл к шкафу и с тяжёлый сердцем распахнул дверцы. Ничего не изменилось — все Ритины вещи были на свои местах.

Некоторое время он молча пялился на содержимое шкафа, потом аккуратно прикрыл дверцы, вышел из спальни и замер посреди гостиной. Мысли путались.

Мирная картина родной квартиры словно насмешка убаюкивала разум. С утра он злился на жену, весь день сожалел об этом, вечером мечтал помириться, а ночью и вовсе сомневался, что вообще сможет вернуться домой живым. Но теперь не то что ссора, но даже возвращение Лорда казалось ерундой, потому что без Риты Уолл не представлял жизни.

Наконец измученный разум подсказал, что делать.

Избавившись от бутылки и так и не пригодившегося стакана, Уолден метнулся в кабинет жены, где лежал протеев блокнот. Сов они не держали, Патронусом он так и не сумел овладеть — сказывались Тёмные искусства, в которых он весьма преуспел, — так что протеевы чары были единственным способом связи.

Дрожащей рукой макнув перо в чернильницу, Уолден написал:

«Где ты? Всё в порядке?»

И принялся ждать.

Минуты утекали, но на странице не проступало и намёка на ответ.

«Пожалуйста, скажи, что ты в порядке».

И снова время потянулось бесконечными секундами.

«Прости меня. Я волнуюсь».

И вновь ничего.

Гипнотизируя блокнот, Уолден думал, что теперь делать.

Бежать в Аврорат? И что он скажет? «Поссорился с женой, она не пришла домой» — да его и слушать не станут: пошлют, ещё и в лицо рассмеются. Искать самому? Где? У них были общие друзья, и даже если случилось бы так, что Рита отправилась к кому-то из них, с Уолденом обязательно бы связались — даже для того, чтобы прямым текстом сказать, что Рита не желает видеть опального супруга.

Она должна была сегодня провести день в Хогвартсе… как там Турнир закончился, интересно? Но ключевое слово тут «закончился», то есть гости и зрители покинули территорию, щиты подняли, и бывшему… — хм! — действующему Пожирателю смерти хода в Хогвартс нет.

Слабым лучом надежды сверкнула мысль, что события Турнира обязательно будут освещены в «Пророке», и если статья Риты появится в утреннем выпуске, значит, с ней всё в порядке…

Оставалось только дождаться утра.

* * *

Напрочь позабыв о возвращении Лорда, Уолден незаметно допил бутылку огневиски и всё-таки провалился в сон. К счастью, ему ничего не снилось, однако проснулся он разбитым и совершенно не отдохнувшим, и спустя краткие мгновения сонного недоумения, почему он ночевал на диване, все проблемы предыдущего дня навалились на него с новой силой.

«Пророк» они не выписывали — зачем, если Рита — ведущий журналист газеты? — и потому Уолдену пришлось спешно приводить себя в порядок и идти за газетой.

О Турнире статья была прямо на первой полосе, но…

Аппарировав домой, он вчитался внимательно, и понял, что перу его жены принадлежит лишь начало статьи, а концовка была написана в совершенно ином стиле.

То есть в Хогвартсе вчера Рита была, но покинула его до того, как завершилось состязание…

«Или после», — сам себя оспорил Уолден, признавая, что Рита вполне могла находиться в Хогвартсе во время третьего тура, но по каким-то причинам не иметь возможности передать черновик и вообще связаться с редакцией или мужем.

Выругавшись, он смял газету и запустил получившимся комком в стену.

Он не виделся с женой всего сутки, а уже ощущал разлуку так, словно прошёл месяц. Заварив чай и заставив себя съесть вчерашний ужин, Уолден поднял то, во что превратил свежий «Пророк», расправил и внимательно изучил не только передовицу, но и другие статьи, надеясь, что попадётся что-то полезное, что натолкнёт на ответ.

О Лорде, как ни странно, не было написано ни полслова, только о смерти чемпиона Хогвартса во время прохождения третьего испытания. Диггори он знал и искренне посочувствовал бы Амосу, но сейчас было не до того. Перечитав газету дважды и так и не найдя в ней ничего полезного, Уолден устало потёр лицо, вздохнул и решительно встал.

Пусть смеются, пусть посылают, он не может бездействовать!

* * *

И всё же в Аврорате он пошёл не к дежурному аврору, а к Долишу — за годы работы в Министерстве они не раз сталкивались по службе и не то чтобы приятельствовали, но неплохо ладили.

Джон, надо отдать ему должное, выслушал внимательно. Не сдержав удивления, узнав имя миссис МакНейр, Долиш оправдал худшие предположения и посоветовал не пороть горячку и подождать, мол, жена остынет после ссоры и вернётся домой.

— Ты меня знаешь, — не отступил Уолден. — По-твоему, я похож на паникёра?

— Нет, но…

— Джон, прошу…

— А что я могу сделать-то? — искренне развёл тот руками. — Ты пойми, Уолл, заявление о пропаже я просто не имею права принять до истечения семидесяти двух часов. Да ещё и ссора… Слушай, пропади твоя жена, я бы забеспокоился, но Скитер…

— Долиш!

— Прости, МакНейр, но ты сам знаешь, какая у неё репутация. Я бы и рад помочь, да не могу. — Он помолчал, посмотрел на поникшего Уолдена и пообещал: — Буду держать руку на пульсе и если что узнаю — сообщу.

— Ладно. Спасибо…

— Не накручивай себя, — на прощание посоветовал Долиш, и Уолдену не оставалось ничего иного, как уйти.

Из Министерства он прямым ходом направился в Малфой-мэнор. Хоть и расстались они с Люциусом глубокой ночью, обоим было не до разговоров, да и не знал Уолден в тот момент, что Рита пропала…

В мэноре его встретил домовик, с испуганным видом пропищавший что-то о необходимости подождать и ретировавшийся так быстро, что Уолл даже не успел ничего спросить. Померив гостиную шагами в течение пяти минут, он дождался возвращения домовика с подносом, нового совета «подождать» и — снова остался один. Люциус появился не менее получаса спустя, когда от терпения Уолдена не осталось почти ничего, зато раздражение выросло многократно.

— Я тебя что, разбудил? — изумился Уолден, глядя на не то чтобы заспанного, но явно не бодрого приятеля.

— Ночка, знаешь ли, выдалась бурная, — огрызнулся Малфой.

— Ты же был в Хогвартсе вчера? — проигнорировал негостеприимный тон и настрой Люциуса вообще, сразу перешёл к насущному Уолден. — Можешь рассказать, что было?

Малфой вальяжно уселся в кресло, налил себя чай… Поднял взгляд на МакНейра и подобрался — вся сонливость словно по мановению волшебной палочки улетучилась из его глаз.

— Что случилось? — без виляний прямо спросил он.

— Сначала расскажи, — качнул головой Уолден. — Не хочу смазать картину.

— Но ты в порядке? — настойчиво уточнил Люциус, подаваясь вперёд и пытаясь поймать его взгляд. — Уолл, что случилось?

— Рассказывай, — не поддался тот.

— Хм. Ладно… Хотя, в принципе, рассказывать особо-то и нечего. До того, как мистер Поттер эпически свалился прямо перед зрителями с телом второго чемпиона…

— Люц, я прошу тебя, расскажи подробно.

Малфой нахмурился, но больше не стал ничего спрашивать и приступил к рассказу.

Однако он был изначально прав: ничто не выбивалось из мирного течения жизни школы.

— Риту ты видел вчера? — наконец задал главный вопрос Уолден.

— Да… Она пыталась взять интервью у чемпионов, но ей не дали директора. Потом она вроде разговаривала с Фаджем… Уолл, ты наконец скажешь, в чём дело?

— Рита пропала.

— В каком смысле — пропала?

— В прямом, — рыкнул он. — Как ушла с утра из дома в Хогвартс, так и всё.

— Оу.

— Мы поссорились утром, — нехотя признался Уолден. — Я даже подумал, что она меня бросила…

— Но?

— Что?

— Должно быть «но», — терпеливо сказал Малфой. — Будь дело в ссоре, ты не пришёл бы ко мне с вопросами ни свет ни заря. Значит, «но» есть.

— «Пророк», — поморщился он. — В газете нет её статьи. Как бы мы ни ссорились, что бы вообще ни происходило в мире, Рита ни за что не стала бы пренебрегать работой. Тем более сейчас, когда идёт освещение редчайшего события в магическом мире — возобновлённом спустя столько времени Турнире Трёх Волшебников. Опять же смерть сына Диггори. Она обязательно бы написала об этом. А в статье только начало её, а концовку про Диггори и победителей писал кто-то другой. Ты вообще можешь себе представить, чтобы Рита отдала свою статью и позволила кому-то её подписать не Ритиным именем?

— Аргумент, — настороженно кивнул Малфой. — Ты проверил места, где она может быть?

— Да нигде она не может быть, — расстроенно отмахнулся он.

— Ты сказал, вы поссорились. Прости, но…

— Если бы Рита захотела меня бросить, — безжалостно-прямо возразил Уолден, — она бы просто не пустила меня на порог. Люциус, Рита — не рафинированная идиотка, ей не свойственны импульсивные поступки и гиперэмоциональность. Я знаю свою жену. Мы в конце концов женаты больше десяти лет. Да и ссора… Ну, приятного мало, да, но ничего серьёзного. Не опаздывай я на работу — мы бы помирились через полчаса. Рита не тот человек, кто обиженно подожмёт хвост и пойдёт тихо плакать под кустом, уж постоять за себя она точно может. И потому я реально боюсь, что с ней что-то случилось. Она не могла просто так молча уйти.

— В Аврорат пойдёшь? — серьёзно спросил Малфой.

— Был уже, — махнул рукой он. — Семьдесят два часа. Ну и ссора, да.

— Ясно.

На несколько минут в гостиной установилась тишина, а затем Люциус осторожно спросил:

— Ты же не думаешь, что в этом может быть замешан Лорд?

Уолден замер.

Медленно повернувшись, он с настоящим ужасом в глазах посмотрел на Малфоя и хрипло уточнил:

— А ты — думаешь?

— Нет, но…

— Чёрт! Поверишь? Я вообще забыл про него!

Люциус хмыкнул, а затем рассмеялся.

— Прости, — выдавил он из себя, стараясь успокоиться, но МакНейр лишь махнул рукой. Отсмеявшись, Малфой посерьёзнел. — Я не думаю, что в деле может быть замешан Лорд. Он, конечно, понятия не имеет об изменении твоего матримониального статуса, но Рита бы не преминула сообщить, что она твоя жена — просто на всякий случай. Да и без того, своя журналистка Лорду не будет лишней, так что даже попади Рита в его руки, ничего серьёзного ей не грозило бы.

— Да, ты прав, пожалуй. Но тогда где она?..

К сожалению, разговоры не способствовали рождению стоящих идей, где искать Риту, и когда Уолден вернулся домой, он знал не больше, чем вчера вечером. Дома, к слову, ничего не изменилось — Рита по-прежнему отсутствовала.

* * *

Утро не принесло утешительных известий, и Уолден аппарировал в Министерство. Хотелось взять пару отгулов, но смысла в том было мало: он не знал, что делать и где искать жену, а потому незачем было отпрашиваться — на работе хотя бы был шанс отвлечься.

Третья ночь, проведённая в одиночестве на диване, плохо сказалась на самочувствии и настроении МакНейра, а после четвёртой выдержка изменила ему. Сообщив по каминной связи, что берёт больничный, Уолден разбил в кровь костяшки обоих кулаков, вымещая гнев и боль на стене кухни, а потом напился. Без Риты всё казалось неправильным, словно он снова стал изгоем-Пожирателем, которого никто и на порог не пустит. А хуже всего было осознание, что он ничего не может сделать, чтобы найти её. Не то чтобы роль героя его прельщала, но жену он готов был защищать любой ценой как верный рыцарь, не считаясь ни с какими потерями.

К полудню Уолден взял себя в руки, принял душ, выпил антипохмельное зелье и собрался переместиться в Министерство, прямиком в Аврорат. Трое суток прошло, а значит, теперь никто не помешает ему обратиться с требованием найти жену.

* * *

Хлопок аппарации прозвучал, когда Уолден бросал под ноги летучий порох. Рука дрогнула вместе с сердцем, под ногами вспыхнуло, как от мощного фейерверка, но он даже не обратил внимания — выпрыгнул из камина, бросаясь в прихожую.

— Рита! — вскричал он, одним скачком преодолевая расстояние и стискивая жену в медвежьих объятиях.

Она зашипела и, застонав, попыталась вырваться, и только тогда он отпустил её, с тревогой вглядываясь в измождённое лицо, подмечая размазанный макияж, грязную мятую одежду, спутанные волосы и странно висящую руку.

— Детка… — охнул он, боясь навредить и не зная, чем помочь.

— Я в порядке, Уолл, — морщась от боли, успокоила Рита.

Оставить её хоть на минуту было сущей мукой, но он сумел взять себя в руки и поспешил принести аптечку.

— Может, в Мунго? — всё же предложил он, откупоривая флакон с обезболивающим и взглядом ища мазь от ушибов и растяжений. — Рука-то поди сломана?

— Сломана, — кивнула Рита и тут же помотала головой, — но в Мунго не хочу.

Проследив за тем, как жена выпила зелье, и дождавшись, когда черты её лица перестанет искажать боль, он подсел ближе и осторожно взял за здоровую руку.

— Что случилось?

— Ты не поверишь, — усмехнулась она, махнув рукой — и тут же зашипела от боли.

— Осторожнее. Ферула!

Повреждённую руку укутало бинтами, Рита прислушалась к себе и удовлетворённо кивнула:

— Так лучше. Спасибо. Ты когда-нибудь встречался с социопатами?

— Эм… — откровенно удивлённый Уолден вопросительно уставился на жену.

— Хотя глупый вопрос, — не дожидаясь ответа, хмыкнула она, — ваш Лорд был ярчайшим примером социопатии. Так вот, я попала в руки к подростку-социопату. Ну, знаешь, такие мелкие ублюдки, что отрывают жукам крылья, мучают кошек, а когда подрастают — бросаются Круциатусами направо и налево?

Уолден шумно сглотнул.

— Вот я и угодила в руки одного такого милого ребёнка.

— В каком смысле — ребёнка?

— В прямом, Уолл, в самом что ни на есть прямом, — печально вздохнула Рита и тихонько заплакала. — Я так испугалась… Знаешь, мне угрожали, пытались убить, но ещё никогда мне не было так страшно. Враг есть враг, с ним всегда настороже, понимаешь, что от него ждать… Ну и я всегда отдаю себе отчёт, кого приглашаю во враги — по-настоящему опасных людей я никогда не трогаю, мне не нужны проблемы, хватает всякой шушеры — на мой век хватит скандалов и скелетов в шкафах обычных магов. А эта… Я не ожидала, Уолл. Мне даже в голову не приходило, что эта мелкая тварь может быть опасна.

— О ком ты говоришь? — мягко спросил Уолден, стараясь скрыть желание уничтожить мразь, посмевшую обидеть его женщину. — Кто с тобой это сделал, милая?

— Сделал — что? — горько усмехнулась Рита. — Ребёнок просто поймал жучка. Посадил в банку. Да периодически тряс, чтобы напомнить, кто хозяин положения.

Кулаки Уолдена снова сжались от бессильной ярости. Даже попытка представить, каково было анимагу в таких условиях — ужасала.

— Он знал…

— Что я анимаг? — понимающе перебила Рита, шмыгая носом. — Знал. Догадалась, тварь. Специально ловила… И банку не забыла зачаровать. И даже дырочки в крышке сделать не забыла, чтобы я не задохнулась. Да вот только банку в сумку забросила и забыла, а в сумке особо-то не подышишь… Я уже не говорю о том, что трое суток без еды и воды — удовольствие ниже среднего. Да ещё с повреждёнными лапами, — она приподняла руку в шине и снова шмыгнула носом: — Крышкой загоняла в банку, вот и приложила меня — по ощущениям, как скала на голову обвалилась.

Уолден молчал и ласково-успокаивающе гладил жену по плечу, боясь её обнять — мало ли, какие повреждения ещё есть, меньше всего он хотел причинить жене лишнюю боль. Но ей другого и не нужно было — просто почувствовать себя в безопасности рядом с любимым мужчиной и выговориться.

— Я когда писала про Турнир, даже не думала, что кто-то догадает о моей аниформе. В конце концов я больше десяти лет успешно скрываю свои «источники» — никто так и не заподозрил ничего. А тут… — она снова попыталась махнуть рукой, но своевременно остановилась. — Да ещё и ничего такого уж плохого я не писала. Ты же читал, да? Вот скажи, было там что-то настолько ужасное, за что можно со мной вот так поступить?

Уолден честно напряг память, вспоминая, и через минуту отрицательно покачал головой.

— Да нет. Всё было по делу, разве что Бегмена с Поттером ты немного попинала.

— Вот! — воздела она палец, удовлетворённо кивнув. — А эта тварь сочла, что мои статьи ужас-ужас, сломала мне лапы, крыло надорвала, голодом морила трое суток и трясла проклятую банку, трясла, трясла…

Рита разрыдалась, и Уолден всё-таки притянул её в объятия.

— Всё позади, милая. Слышишь, ты в безопасности…

— Ты не понимаешь, Уолл. Это ещё не конец. Эта тварь мне угрожает. Шантажирует. Стоит мне написать хоть слово — она сдаст меня Министерству. Сам знает, какое наказание за незарегистрированную анимагию — я не хочу в Азкабан, а на штраф у нас денег не хватит.

— Придётся регистрироваться? — сочувственно нахмурился он.

— Это будет конец моей карьеры журналистки.

— Значит, я убью его, и дело с концом.

— Не убьёшь, — слабо улыбнулась она.

— Убью! — упрямо набычился Уолден. — И глазом не моргну. Я не рыцарь без страха и упрёка в сияющих доспехах, в конце концов я Пожиратель смерти и профессиональный палач. Назови имя — и я избавлюсь от этого социопата со спокойной душой.

— Не сможешь.

— Да почему?! — разозлился он. Не то чтобы он был настолько жестоким человеком, чтобы получать удовольствие от чужих страданий, но отомстить за жену, защитить её от шантажиста, пытавшего её в течение трёх дней, Уолл был абсолютно уверен, что его рука не дрогнет.

— Потому что у тебя есть принципы, — словно издеваясь, спокойно улыбнулась Рита.

— В задницу принципы!

— Забудь, Уолден. Тут мы оба бессильны.

Едва сдержав рык, он выпрямился и прямо посмотрел в глаза своей женщины.

— Рита. Я люблю тебя. Я чуть с ума не сошёл, когда ты пропала, а я абсолютно ничего не мог сделать, чтобы помочь тебе. Хвала небесам, ты вернулась. Живая и почти здоровая. Честно, я не знаю, что бы я делал, случилось с тобой… — с шумном втянув в себя воздух, пытаясь успокоиться, Уолден на секунду прикрыл глаза. — А сейчас, когда я наконец могу что-то предпринять, отомстить твоему обидчику, ты говоришь «забыть»? Да как я могу забыть?! Прошу тебя, назови мне имя. Я убью его и забуду.

— Её.

— Что? — не понял Уолден.

— Не его, — пояснила Рита. — Её. Социопат, что мучал бедного жучка-анимага, это не он, а она. Пятнадцатилетняя девочка, милый. Лучшая ученица, магглорождённая ведьма Гермиона Грейнджер — по совместительству лучшая подруга Мальчика-Который-Выжил.

Рот Уолдена открылся в изумлённом беззвучном восклицании, и Рита засмеялась. Сначала тихо, а потом всё громче и громче, пока смех не перешёл в слёзы. Рита плакала, а в глазах её стоял страх.

И Уолден поклялся, что ради Гермионы Грейнджер переступит через свои принципы — никогда не обижать женщин и детей, — и отомстит мерзкой грязнокровке, посмевшей мучать его жену. И возвращение Тёмного Лорда ему было только на руку.