Глаз бури (джен)

Прислонившись спиной к стволу дерева, Блейк сидела на одной из его ветвей, бесцельно вертела в руках свиток и пыталась успокоиться, собраться с мыслями. Она забралась невысоко, и полному обзору местности мешали густые кроны соседних деревьев. Кто-то подбирался к её маленькому убежищу, она слышала шорох травы и шуршание камешков под чьими-то сапогами… Чьими-то? Во всём лагере был только один фавн, постоянно допекающий её своим пристальным вниманием и стремящийся контролировать каждое её действие. Незачем даже гадать.

Адам недолго выискивал её по округе. Временами Блейк казалось, что он (помимо всего прочего) обладает сверхъестественным чутьём следопыта, но теперь это скорее пугало, чем восхищало. Он остановился под той самой веткой, на которой она затаилась, и постарался вложить в две коротких реплики максимум неодобрения:

— Слезай оттуда. Быстро.

Она послушно спрыгнула на землю рядом с ним.

— По-твоему, я установил комендантский час просто так, от скуки, и к тебе общие правила не относятся?

Технически, у неё оставалось ещё пятнадцать минут на то, чтобы вернуться в лагерь вовремя. Или часы сбились? Без разницы. Бессмысленно отвечать ему и оправдываться, это приведёт к ещё одной банальной ссоре, из которой ей не выйти победительницей. Блейк промолчала, глядя в сторону.

— Завтра утром сложная миссия. Мы должны быть собранными и отдохнувшими. А не шляться полночи неизвестно где или портить зрение, пытаясь читать при свете карманного фонарика. И не прикидывайся глухой, Блейк!

Его любимая тактика: надавить на чувство вины, выставить собеседника неправым, ошибающимся. Раньше он так себя не вёл. По крайней мере, с Блейк. Но раньше он и не возглавлял целую ячейку «бесхребетных раздолбаев» — именно так, судя по всему, он воспринимал окружающих. Особенно тех, чьё мнение не совпадало с его собственным.

— Я слышу. Поняла. Приму к сведению.

Он вздохнул, коротко бросил: «Идём», — и зашагал в сторону лагеря. Блейк, напустив на себя безразличный вид, старалась не отставать и идти с ним вровень. Путь до лагеря пролегал через торопливую лесную речку. Адам первым вступил на небольшой мост, сооружённый из скреплённых между собой брёвен, и протянул Блейк руку.

— Справлюсь сама, — отказалась она от его помощи.

Замявшись на секунду, он с оскорблённым и раздражённым видом сошёл обратно на землю. Блейк замерла на месте.

— Мне это надоело, Блейк. Я всё время ищу компромиссы, пытаюсь помириться с тобой, но не чувствую твоей вовлечённости. Ты, кажется, вообще не хочешь ничего налаживать. Бунтуешь, как упрямый подросток, против меня.

О да, ведь всё, о чём они спорили последние два месяца — такой пустяк, неразрешимый из-за её возраста и «непонятливости», а не из-за отсутствия тормозов и совести кое у кого!

Получив высокий пост лидера ячейки, Адам перестал сдерживаться и проявил себя во всей красе. Именно с его подачи в умах других фавнов оседали идеи, что жестокость и кровопролитие приемлемы и даже необходимы в их борьбе за свободу, что на насилие нужно отвечать только насилием. Его слушали, с ним соглашались — не все, но большинство, и это было самым ужасным.

Чего он добился бы таким путём? Фавны просто поменялись бы местами с людьми, став тиранами вместо них. Адам не мечтал о равенстве, он хотел поставить людей на колени и вершить над ними «справедливый суд». Его точку зрения невозможно было изменить никакими доводами, и что бы он ни говорил про свои «поиски компромисса», Блейк так и не смогла доказать ему, что он заблуждается. Он легко побеждал её в споре — ведь она не могла предложить ничего достойного взамен его кровожадных идей. Она не знала, что делать, чтобы изменить ситуацию в мире и достучаться до общественности, ныне считающей Белый Клык кучкой опасных непредсказуемых террористов. Она разочаровалась во всём. И прежде всего — в себе самой, не замечавшей, куда свернули её товарищи.

У неё был один план, пусть жалкий и плохо продуманный, но дающий надежду… И ради успешного побега ей следовало быть спокойнее, мудрее, не поддаваться на провокации.

Да, сказать это себе легче, чем сделать.

— Если, по-твоему, это всего лишь «подростковое упрямство», называй его так, — тихо ответила она. — Я говорила миллион раз: мы не боги и не судьи. Мы не вправе решать, кому жить, а кому умереть. Нельзя оправдывать чью бы то ни было смерть «благородными целями». Сейчас ты скажешь, что люди тоже не вправе решать нашу судьбу. Начнёшь доказывать мне, что конфликт между фавнами и людьми зашёл слишком далеко и не может решиться мирным путём, а на войне невозможно не замарать руки кровью. Упрекнёшь меня в «идеалистических взглядах». Но кто из нас действительно погряз в фантазиях и не чувствует реальность? Думаешь, мир улучшится после того, как мы перебьём друг друга, а выживших уничтожат гриммы? О, это будет отличный мир! Никого не останется — некому учинять новые несправедливости!

Адам терпеливо слушал её, внимательно изучая тяжёлым, холодным, немигающим взглядом светло-голубых глаз. Особо впечатлительных новичков он своими гримасами доводил до панических атак, считая запугивание частью воспитательного процесса.

Но на неё эта театральщина уже не действовала.

— Блейк, дорогая, — со вздохом произнёс он, словно усталый, снисходительный к капризам своего чада родитель. — Спасибо, но я ещё не запамятовал основные тезисы твоей критики. И тоже говорю тебе в миллионный раз: если ты придумаешь что-нибудь более конструктивное, я готов выслушать тебя. Всегда и с радостью. Когда мы обсуждали ограбление поезда, нам удалось прийти к соглашению, верно? Разве я дал тебе повод усомниться в честности моих обещаний? Что опять тебя не устраивает? Хотя… спрошу иначе: что на самом деле тебя не устраивает?

По поводу его «обещаний» она могла бы многое сказать — и говорила уже, но вряд ли он осознал её слова. Он не хотел понимать, почему вся эта ситуация с поездом выглядит ужасно мерзкой и неправильной: локомотивная бригада останется в живых лишь потому, что Адам пообещал Блейк не вредить этим людям, просто выполняющим свою работу. А сколько раз она оставалась в неведении и не могла вмешаться, повлиять на его решения? Сейчас ей уже не хотелось узнать точный ответ на этот вопрос.

— Всё думаю, можно ли тебе верить. И как долго мы продержимся на подобных «обещаниях» и «компромиссах», — резко ответила она.

Адам улыбнулся, едва заметно.

— Мы ничего не добьёмся, если продолжим подозревать друг друга в неискренности. Понимаешь, почему я не доверяю тебе? Ты избегаешь меня. Принимаешь в штыки любую мою попытку наладить отношения. Трактуешь все разногласия этическими вопросами о «жизни и смерти» и уходишь от темы. И да, я тоже думал о том, как долго ещё мы будем ходить по кругу. Не хочешь ли объясниться, наконец?

Надо было закрыться у себя в палатке сразу после ужина, но кто же знал, что этому дознавателю приспичит докапываться до неё именно сегодня, когда у неё практически не осталось терпения и нервов на общение с ним? Она не успела придумать ответ, который напрочь отбил бы у Адама желание продолжать дискуссию — к ним подбежал один из собратьев.

Блейк узнала Ирвина по пятнистому гепардовому хвосту, не скрытому стандартной униформой. Шестнадцатилетний подросток, самый младший в ячейке и, пожалуй, теперь самый преданный ученик Адама. Что ж, когда она покинет Белый Клык, её место подле лидера недолго будет пустовать...

Ирвин тормознул на другом берегу речки, не переходя мост, и протараторил:

— Босс, извините за беспокойство, но там пришли люди, трое, у них какое-то предложение к вам.

— И что? Вы уже сами не можете решить, гнать ли их в шею? — раздражённо бросил Адам, доставая из кармана маску.

— Они очень настаивали — назвали ваше имя и просили передать, что дело важное и переговоры они будут вести только с вами!

Адам хмыкнул, перешёл мост и направился обратно в лагерь вместе с Ирвином. Заинтригованная (и втайне радующаяся, что её избавили от неприятного и опасного для её планов разговора), Блейк присоединилась к ним. Кто мог знать имя их командира? Адам был популярен, но только среди своих. Вейловской ячейкой Белого Клыка он руководил чуть меньше двух месяцев. Как нашли расположение их лагеря — тоже хороший вопрос. Они не особо маскировались, но лес был большой и нехоженый, вдали от поселений и дорог.

По пути к командирской палатке, где и предполагалось принимать «посетителей», Блейк надела куртку с капюшоном, чтобы спрятать кошачьи уши, и тоже достала маску. Так требовалось по правилам (целому своду бесконечных правил, существовавших раньше и щедро дополненных Адамом) — скрывать свои отличительные черты. Это позволяло не попадаться полиции тем, у кого была «официальная» личность в королевстве.

Ей не нравилось носить маску, но если бы она никак не прятала лицо, Адам не позволил бы ей участвовать в полевых операциях и запер в штабе, нагрузив сидячей работой. Они спорили об этом несколько лет, с тех самых пор, как он стал продвигать свою идею с одинаковой для всех униформой, и Блейк огромных усилий стоило отвоевать себе обычную карнавальную маску из чёрного куска ткани, без каких-либо украшений или символов. Особенно символов. Она не хотела иметь ничего общего с теми символами, которые Адам предпочитал использовать для устрашения и насмешки над предрассудками людей.

* * *

Переговорщики скорее выглядели как группа охотников, а не представители Праховой Компании Шни (Блейк предполагала, что из людей больше ни у кого не возникло бы желания устраивать переговоры с Белым Клыком). Очень красивая молодая женщина и парень с девушкой чуть помладше (возможно, ровесники Блейк), почтительно держащиеся позади неё.

Они предлагали объединиться против королевства Вейл и предприятий ПКШ на его территории, щедро обещая предоставить в обмен на сотрудничество льены и другие необходимые ресурсы — оружие, прах, продовольствие.

Адам слушал женщину с постной миной, а потом ответил:

— Вы ошиблись адресом. Мы не наёмники. И не сотрудничаем с людьми независимо от их целей.

— Но мы уверены, что этот союз будет выгоден для обеих сторон. Нас впечатлили именно вы, Адам Таурус, ваши навыки и ваше умение вести других за собой…

— Стоп, — прервал Адам, задумчиво улыбаясь и положив ладонь на рукоятку своего меча, Уилта. — Очень интересно, откуда вы так хорошо осведомлены о внутреннем устройстве Белого Клыка, обо мне, об этом лагере…

Блейк напряглась от его тона, как и переговорщики, которых пустили на территорию лагеря безоружными. Неужели он собрался допрашивать их? Даже не представляя, что за группировка скрывается за ними и насколько они сами сильны?

Встревоженные взгляды Блейк он игнорировал.

— Это не так уж и сложно выяснить простым наблюдением за вашей организацией, — сказала женщина, пожав плечами и, видимо, решив сменить тактику с лести на прямоту. — У вас простая структура, минимум маскировки. Для кого-то уровня Шни достаточно… но не для нас.

— И кто же вы конкретно?

— Группа людей, не меньше вашего недовольная существующим порядком и жаждущая перемен. Нам нужны не наёмники, а товарищи и союзники в борьбе за правое дело — свержение власти в Вейле.

— Хм, я огорчён, что нас воспринимают как идиотов, способных повестись на обещание несметных богатств и парочку пафосных фраз. Фальшивых, к тому же, — Адам кивнул Хайме и Мэтту, которые стояли у выхода из палатки.

Те мигом бросились на парня с девушкой. Всё-таки Адам решился на безрассудный захват переговорщиков в пленники!

Женщина что-то смахнула с рукавов своего платья, так стремительно, что Блейк не сразу рассмотрела крохотные частички, собирающиеся в стеклянные иглы. Адам заметил их раньше и резко ударил мечом, но лишь полоснул воздух в том месте, где женщина стояла полсекунды назад. Немыслимым образом увернувшись от следующего выпада, она метнула иглы в разные части конструкции палатки. Блейк и Адам успели отбить иглы лишь со своей стороны, и палатка с треском и скрежетом начала заваливаться набок, мешая дерущимся у выхода.

На Мэтта опрокинули стол, разваливающийся каркас палатки грозился засыпать его сверху. Бросившись ему на помощь, Блейк упустила из виду других участников драки.

Подоспел Ирвин, и вдвоём они быстрее вытащили странно затихшего, словно впавшего в шоковое состояние Мэтта. Когда Ирвин снял с него маску, он бессмысленно уставился на своих спасителей.

— Мэтт, ты как? Болит что-нибудь? — Ирвин помахал рукой у него перед лицом, осторожно потряс за плечо.

Мэтт моргнул, очнулся и лихорадочно ощупал свой живот, но там не было никаких ран.

— Я… Что за… Она выхватила у меня нож и проткнула им! Что… Мы все умерли?

— Кажется, башкой ударился, — предположил Ирвин, оглянувшись на Блейк.

— М-м, не похоже. Мэтт, ты живой, всё хорошо. Та девушка не протыкала тебя ножом. Наверное, это была очень детальная иллюзия.

Пострадавший заметно расслабился. Пока Ирвин помогал ему сесть, Блейк осмотрелась.

До своего бесславного падения командирская палатка стояла на самом краю большой поляны, где был разбит лагерь. Переговорщики, ясное дело, уже убрались далеко в лес. Блейк не обнаружила Адама и Хайме в толпе фавнов, спасающих из-под разгромленной палатки всё ценное, но недолго беспокоилась за них — вскоре они показались из-за деревьев. Видимо, погнались за беглецами, но поняли, что это бессмысленно.

— Какая же хрень! — вдруг сокрушённо воскликнул Мэтт, напугав и Блейк, и Ирвина. — Мы их обезоружили и всё равно продули! Девка пырнула меня воображаемым ножом, и я подумал, что отправляюсь к праотцам! А протезы парня сделаны из какого-то супер-сплава. Их не брал даже Киви… Кюви… гра-а, только Хайме умеет правильно произносить имя своей инфернальной пилы!

— Ты точно башку повредил, — сердито заметил Ирвин. — Но гораздо раньше. Кивэйллгарух⁽¹⁾ — даже я смог выучить, столько раз ты доставал его этим.

— Тш-ш, замолчи! Если произнесёшь это три раза, вызовешь гримма!

Блейк улыбнулась, но её веселье быстро иссякло. Ирвин с Мэттом, другие ребята… Илия, которая сейчас в Мистрале… она собиралась оставить их всех, уйти без прощаний. Их не мучили её сомнения, они не пали духом и не растеряли веру, не разочаровались в благородном образе своего лидера. Зато они разочаруются в ней, назовут предательницей и даже не попытаются понять, что побудило её к бегству — Адам, как всегда, придумает удобное объяснение.

Тот, о ком она думала, выступил вперёд, привлекая к себе внимание, вкратце пересказал суть сорвавшихся переговоров и добавил:

— Кто-то решил, что мы годимся на роль массовки в его спектакле. Мне неприятно это признавать, но даже трое парламентёров от этой таинственной группировки весьма опытны и пронырливы. Расположение лагеря раскрыто, и оставаться здесь небезопасно. Тем не менее, я не хочу отменять завтрашнюю операцию, мы немало сил вложили в её подготовку. Гардия, возглавишь группу Хайме вместо него. Размеченная карта всё ещё у тебя?

— Да, в полной сохранности, — ответила девушка с крысиными ушками и постучала по тубусу, висевшему у неё на плече. Адам считал её самой компетентной, исполнительной и толковой среди соратников младше двадцати лет, доверял ей командование группами наравне со старшими фавнами.

— Замечательно. Хайме завтра остаётся за главного. Сворачивайте лагерь, выступим в путь сразу же после операции. Пока нас нет, никого не впускать и не выпускать, по всем подозрительным личностям открывать огонь на поражение. На этом всё.

 

Потом Адам подошёл к ним.

— Я разочарован, — холодно бросил он виновато притихшему Мэтту.

Блейк шагнула вперёд, не позволив пострадавшему собрату извиниться за несуществующую ошибку.

— Адам, не руби с плеча! Та красноглазая девушка владеет гипнозом или иллюзиями. Противника с подобным проявлением не одолеть в одиночку.

— Какого гримма ты оправдываешься за него? Мэтт, тебе отрезали язык, пока я отвернулся?

— Нет, сэр, извините, сэр! — поспешно ответил тот, взглядом умоляя Блейк не вмешиваться.

— Опиши иллюзию, которую тебе показали.

— Девица выбила у меня из рук нож и распорола мне живот. Я даже видел стекающую кровь…

— Что насчёт боли? Уровня ауры?

— Мне казалось, что рана болит… И я не сразу понял, что ауры у меня было достаточно, чтобы защититься от удара. Всё было настолько реалистично, что я… испугался, — Мэтт с видом величайшего грешника на земле опустил голову, его вислые собачьи уши только добавляли скорби этому образу. — Думал, что умираю по-настоящему.

— Иллюзия не была запредельно сложной или страшной, но ты на неё повёлся, вынудив Блейк с Ирвином бросать всё и помогать тебе, — строго заметил Адам. — Делай выводы. И, хотя вам троим могло показаться обратное, меня разочаровывают не только действия Мэтта. Мы все облажались сегодня, упустив ценный источник информации. Три источника, если точнее. О том, какие уроки следует извлечь из этого позора, поговорим на новом месте. Блейк, идём на совещание.

 

Хайме уже ждал их, и, судя по его спокойному виду, они с Адамом обговорили перетасовку заранее. Зачем им нужна была Блейк, раз они и без неё прекрасно справлялись, девушка не понимала. Но, по установленной Адамом традиции, она обязана была присутствовать на всех совещаниях, как его второй «заместитель».

Вернулись к реке. По каким-то причинам Адам считал это место безопасным и уединённым, хотя вряд ли сбежавшие переговорщики стали бы возвращаться и подслушивать, спрятавшись в кустах или среди ив, низко склоняющихся над водой.

— Сдаётся мне, среди нас завелась «крыса», спутавшаяся с людьми, — протянул он. — И нет, я сейчас не про Гардию и Рэттуса. Хотя не стоит исключать их из списка подозреваемых. Хайме, нужно выяснить, кто в последние два месяца в одиночку ходил на длительные миссии. Начнём пока с самого простого предположения: предатель один и не имеет отношения к убийцам Криссела. О, и напомни мне, кто раньше остальных отправился на задание? Группа Таксона?

— Верно, босс, — подтвердил Хайме.

Предшественника Адама — Макса Криссела — убили на операции в начале лета. Адам не слишком усердствовал в расследовании, предпочитая придерживаться мнения, что в смерти Криссела виновен фавн, принимавший участие в его последней операции и исчезнувший несколько дней спустя при странных обстоятельствах. Но кто знает? Всё же Криссела любили, и каким бы «раздолбаем» он ни был, а о своих подчинённых заботился, как о родных детях. Тот фавн мог уйти, испугавшись за будущее ячейки, возглавляемой новым лидером (особенно таким жёстким и непреклонным, как Адам). Или... его тоже могли убить, а труп спрятать.

Как мерзко. Как она устала от всего этого: недоверия, подозрительности, лжи и скрытности!

— Ты уверен, что «крыса» существует? — с сомнением спросила Блейк. — Сеть Белого Клыка могли взломать. Там достаточно информации, в том числе о расположении лагерей.

— Хм, и правда, могли, — неожиданно согласился с ней Адам. — Но перестраховаться необходимо, не будем отбрасывать мысль о предателе в наших рядах. Итак, если сеть взломана, стоит предупредить верховного лидера, но передавать ей данные о нашем новом расположении опасно. И следует присмотреться к поведению тех, кто сейчас отсутствует в лагере.

— А что делать с группой Таксона, босс? Они не успеют вернуться.

— Пошли кого-нибудь наперерез им. Двоих. Новое правило: не ходить по лесу в одиночку.

Они ещё немного обсудили координацию между отдельными группами, и Хайме ушёл, оставив их вдвоём. Блейк тоже с превеликой радостью отправилась бы собираться к операции, если бы Адам не схватил её под локоть — аккуратно, но цепко. Он так давно не прикасался к ней, уважая её желание сохранять дистанцию между ними, что Блейк стало не по себе. Однако она не попыталась вырваться, лишь вопросительно взглянула на него.

— Нас так некстати прервали, — он придвинулся ближе. — Я жду твой ответ.

— И ты хочешь услышать его прямо сейчас, хотя сам упрекал меня в том, что я поздно ложусь спать? — едко спросила Блейк.

— О, нет, но мы вернёмся к этому разговору, когда перенесём лагерь. Спокойной ночи, милая. Выспись хорошенько, — выдав эти фразы обманчиво-ласковым тоном, он отпустил её.

Пора. Валить. Отсюда.

* * *

Поезд вот-вот должен был появиться в пределах видимости. Блейк, Адам и Ирвин поджидали его на холме.

— Повторим условия, — отчеканил Адам. — Тридцать вагонов, двадцать минут на всё максимум. Минируем конец, середину и начало. Группа с грузовиками ждёт на двадцать пятом километре.

На сей раз они решили ограбить поезд и одновременно с этим испортить железнодорожные пути, которые Праховая Компания Шни регулярно использовала для перевозки грузов. И, естественно, такой незначительный вопрос, как судьба живых людей, управляющих поездом (фавны не смогли бы пройти обучение и трудоустроиться на такие должности), нисколько не заботил ни Адама, ни Хайме во время обсуждения операции. Они безмолвно решили всё между собой; возможно, устроили бы наглядную демонстрацию — очередное «наставление» для остальных фавнов, — но Блейк не хотела даже проверять. Как участник их мнимого «триумвирата», она воспользовалась своим правом высказывать мнение и предлагать корректировки плана. Добилась от Адама «обещания».

Она попросила Ирвина присоединиться к ней, он должен был добраться до локомотива, пока они с Адамом зачищают поезд от охранных роботов и устанавливают бомбы, и заставить машиниста сотрудничать. На современных грузовых поездах бригада локомотива обычно состояла из двух человек, машиниста и его помощника — кондуктора, отвечающего за груз. Блейк не сомневалась в том, что у Ирвина получится убедить их не сопротивляться. Ирвин был славным малым и тоже старался избегать жестокости, хотя никогда открыто не выступал против позиции своего обожаемого учителя.

Вторая и самая многочисленная группа, теперь возглавляемая Гардией, ожидала их на железнодорожном переезде. Место они выбрали самое оптимальное: здесь проходила автомобильная трасса со множеством перекрёстков и разветвлений. Как только группа Гардии погрузит товар с поезда, все грузовики разъедутся, каждый своим запутанным маршрутом.

Адам всегда продумывал запасные планы, позволяющие либо довести дело до конца, либо быстро и с наименьшими потерями отступить. Если первая группа не справится с охранной системой поезда или получит серьёзные травмы, фавны из второй группы их подстрахуют или подменят.

Была и третья группа, ею руководил Таксон. Они покинули лагерь позавчера и уже должны были проникнуть в диспетчерскую на ближайшей от переезда станции, чтобы контролировать ситуацию на дороге. Адам сомневался в том, что охранные роботы могут самостоятельно посылать сигналы тревоги, но машинист мог, причём ему для этого требовалось нажать всего одну кнопку. Отделение полиции с ближайшей станции отреагирует первым — если диспетчеры уведомят полицейских о нападении на поезд, — и именно эту ситуацию должна предотвратить группа Таксона. Другие станции, более отдалённые, тоже получат сигналы тревоги, но отряды полиции оттуда будут добираться дольше. Таким образом, фавны выиграют себе дополнительное время на побег.

Если всё пойдёт по плану.

— Появился! — предупредил Ирвин, убирая бинокль в поясную сумку.

Дождавшись, пока поезд приблизится, они начали спуск. Адам спрыгнул на поезд первым, распоров полкрыши вагона, словно консервную банку; Блейк же приземлилась мягче и точнее, просто воткнув в обшивку клинок, сложенный в форму кусаригамы; через секунду рядом с ней оказался Ирвин, воспользовавшийся гарпуном.

Дальше они разделились: Ирвин бросился по крышам вагонов в начало поезда, а они с Адамом поспешили в конец. Вскрыв люк последнего вагона и проникнув внутрь, они угодили аккурат между двумя стройными рядами роботов модели «Атлезианский Рыцарь-130».

— Время пошло, — шепнул Адам, маньячно улыбаясь, и отпихнул сумку с бомбами в угол вагона, чтобы та не мешалась в драке.

— Ага, — без энтузиазма кивнула Блейк, наметила себе цели и разделила Гэмбол Шрауд на катану и ножны.

С роботами разделались быстро и слаженно. Иначе и быть не могло — Адам сделал из неё сначала идеальную ученицу, а затем идеального партнёра для себя. Раньше Блейк, ослеплённая восхищением и любовью, не замечала в нём холодной прагматичности и желания контролировать всё вокруг себя. Вейловскую ячейку Белого Клыка, например, он за два неполных месяца переформировал в удобную лично для себя, отфильтровав её состав. Что примечательно, в боевой части ячейки, в развитие которой он вкладывал больше усилий, не осталось никого старше Хайме и Таксона.

Блейк очень не нравилось думать об этом, но она не могла не задавать себе очевидный вопрос: любил ли её когда-нибудь Адам в общепринятом понимании этого слова или видел в ней всего лишь безупречно настроенный инструмент? Один из тридцати восьми инструментов, которыми он сейчас распоряжался…

Ненадолго.

 

В середине состава они столкнулись с огромным паукообразным дроидом, почти бесшумно сползшим с потолка вагона. Для Блейк это было неприятной неожиданностью, что же насчёт Адама… из его непрошибаемого спокойствия можно было ковать броню.

— Адам… — с тревогой начала она, но тот остановил её взмахом руки.

— Справимся, — он всучил ей сумку с бомбами и принял на Уилт первый залп из пушек робота.

Второй залп, более мощный, робот выпустил, собрав все пушки в одну. Часть энергии поглотилась Уилтом, часть пробила переднюю стенку вагона и выбросила напарников наружу, на открытую платформу. Блейк прижала к себе сумку с бомбами, уповая на то, что они не рванут прямо у неё в руках от такой встряски.

— Долбанная жестянка, — процедил Адам, помогая девушке встать. — Блейк, выиграй мне время. Завалю его одним ударом.

— Ты уверен, что выйдет?

— Да, вперёд!

Вздохнув, Блейк оставила бомбы на платформе и бросилась отвлекать робота. Когда Адам подал ей знак, она отскочила на безопасное расстояние. Готовый к следующему залпу, Адам поглотил его полностью, чтобы всего через секунду выпустить обратно всю сокрушительную энергию в одном точно выверенном, размашистом движении. Паукообразный робот рассыпался в труху, навеки стираясь из реальности.

Адам убрал меч в ножны и с торжествующим видом повернулся к Блейк, наверняка надеясь получить от неё похвалу и одобрение, но… В этот самый момент рация на его поясе затрещала голосом Ирвина: «Босс, приём, у нас проблемы».

Довольная улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он снял рацию с пояса.

— Что там у тебя?

— Машинист и кондуктор… вырубил обоих… — голос Ирвина звучал нервно, и это было заметно даже сквозь помехи, сжирающие часть фраз. — Босс, я не понимаю… я всего лишь… как их теперь разбудить? Поезд неуправляем!..

— Успокойся и осмотрись. На панели управления должен быть красный рычаг с пометкой «стоп-кран». Не трогай. Я скажу, когда нужно его дёрнуть.

— Да, вот… Нашёл.

— Отлично. Жди. Мы идём к тебе, — Адам опустил рацию, сверился с часами и посмотрел на Блейк. — Придётся тормозить жёстко. У нас мало времени, остальные вагоны исследовать не успеем. Двигаем вперёд, надо поглядеть, что Ирвин учудил с людьми. Не проявление ли это? Ситуация подходит.

Проявление зачастую открывалось, когда тебя загоняли в угол — последняя попытка организма защититься от внешних угроз. Адам был бы счастлив, подтвердись его предположение, но Блейк остро почувствовала свою вину — из-за её решения Ирвин рисковал. Ей следовало самой разобраться с лояльностью людей, не скидывать этот вопрос на него.

 

Бледный и измученный Ирвин ждал их на небольшой боковой площадке локомотива, усыпанной отработанными гильзами. Людей он разместил в кабине, устроив на полу. Худощавый кондуктор не старше тридцати лет и темнокожий пожилой машинист. Они не приходили в себя, но дышали ровно и глубоко, словно спящие крепким сном. Серьёзных ранений Блейк у них не обнаружила.

Ирвин сбивчиво объяснил произошедшее: сначала его встретил кондуктор, вооружённый винтовкой. У него скоро кончились патроны и запас нецензурных словесных конструкций, и Ирвин вступил с ним в рукопашную схватку. Кондуктор отключился, когда Ирвин нанёс ему удар по челюсти (но, как он утверждал, недостаточно сильный для нокаута). Оставив кондуктора на площадке, он взломал кабину, где заперся машинист, и попытался поговорить с ним. Человек храбро решил сопротивляться до последнего, но рухнул беспамятным, как только Ирвин блокировал его первый удар. Перчаток Ирвин не носил — значит, для его «вырубающего» проявления требовался контакт с открытой кожей.

— Босс, я не знаю, сможем ли мы их разбудить… Я пробовал снова дотрагиваться до них, но ничего не происходило.

— Потом разберёмся, — отмахнулся Адам. — Приготовьтесь к торможению, пора дёргать стоп-кран.

Они остановили поезд, перегородив автодорогу. Кажется, такой расклад Адаму понравился даже больше, чем первоначальный. Выбираясь из кабины, чтобы проинструктировать вторую группу, он оглянулся.

— Блейк, люди в твоём распоряжении. Постарайся не добавить нам проблем.

Она не стала ничего отвечать ему и обратилась к Ирвину:

— Давай отнесём их в лес и попробуем привести в чувство. Я посмотрю, есть ли у кого-нибудь в грузовике вода или нашатырный спирт.

Ирвин кивнул и взвалил на себя машиниста. Снаружи к ним присоединился Мэтт, не удивлённый происходящим — видимо, его сюда послал Адам, всё объяснив. Пока мальчики оттаскивали людей от поезда, Блейк раздобыла из аптечки бутылочку нашатыря и кусок ваты.

Они отнесли людей на безопасное от заминированного поезда расстояние. Мэтт предложил привязать обоих к дереву, но Блейк сочла это излишним.

Нашатырь не подействовал.

— Ирвин, попробуй снова. Сосредоточься и не торопись. В крайнем случае, мы отвезём их в больницу, и там им помогут.

— Если я не сделал ничего непоправимого… — пробормотал тот и положил ладони на лбы людей. — Ну же, очнитесь!

Оба человека пошевелились, сели удобнее и открыли глаза, в ужасе уставившись на фавнов.

— Проверь, вдруг ты теперь ими командуешь, — Мэтт шутил, но Ирвин не поддержал его желание разрядить обстановку.

— Психи, да я вас!.. — кондуктор безуспешно попытался вскочить.

Машинист остановил его, придержав за плечо.

— Угомонись, — буркнул он кондуктору и настороженно посмотрел на Блейк, безошибочно угадав в ней главную. — Что теперь? Возьмёте нас в заложники?

— Нет. Мы не хотели причинить вам вред. Скоро сюда прибудут полицейские отряды. Не приближайтесь к поезду — он заминирован. Мы оставим вас здесь. Пожалуйста, дождитесь полиции.

Вроде бы они вняли её просьбе. Машинист, по крайней мере, мог удержать своего коллегу от безрассудных действий.

Блейк подала ребятам знак, и втроём они вернулись к поезду, оставив людей на холме. Часть грузовиков уже разъехалась, а Адам, демонстративно сердясь, встретил их тирадой о потерянном времени.

Уезжая, она надеялась, что всё обойдётся: полиция не угодит под взрыв, и никто не пострадает.

 

* * *

Лагерь перенесён в надёжное место, важные указания розданы, новички во главе с наказанным Мэттом отправлены зачищать окрестности от гриммов. Отличная возможность вздремнуть немного — в последние ночи его мучила бессонница — но Адам всё никак не мог остановиться, беспокойно прохаживался в реконструированной командирской палатке и анализировал недавние события, пытаясь выискать какую-нибудь неприметную деталь, ускользающую от его взора.

В мыслях он то и дело возвращался к таинственным визитёрам, которых про себя нарёк «Фальшивым трио». Крупных банд в Вейле не водилось (хотя люди невежественные обзывали Белый Клык именно «бандой»), зато процветали наёмники и преступники-одиночки. И вдруг ниоткуда сваливаются эти трое, достаточно наглые и сильные, чтобы нагрянуть к Адаму со своим абсурдным предложением и без проблем уйти в случае неудачи.

Из того, что переговорщики сбежали без малейших усилий, следовало два неутешительных вывода: во-первых, остальные фавны слишком полагались на Адама, Хайме и Блейк — но в этом виноват по большей части он сам, не вдолбил им в головы, что командиры не всесильны и тоже нуждаются в своевременной помощи; во-вторых, он не задумался о том, что переговорщики могут перехитрить его и припрятать козыри в рукавах — в следующий раз надо быть предусмотрительнее.

Трио планировало в Вейле нечто грандиозное, исключительное и наверняка кровавое для всех сторон — иначе обошлось бы наёмниками. Но у тех есть свои правила и расценки. А Белый Клык для всего мира — кучка фанатиков и опасных безумцев, готовых убивать и умирать «за идею». Такими легко управлять, если подобрать к их агрессии правильный ключ. Вот только настоящий Белый Клык (и Адама в частности) недооценивали.

Или нет? Всё предугадать невозможно, не продумывать заранее свои планы и не учитывать разные исходы событий — недальновидно и глупо. Как же перестраховалось трио? Что предпримет теперь, после его отказа? Либо найдёт кого-нибудь другого на более выгодных условиях — Белый Клык рано или поздно пересечётся с ними и будет вынужден решать, сохранять ли нейтралитет, развязывать ли войну на ещё один фронт. Либо трио вернётся назад с более весомыми аргументами. Оба случая одинаково скверны и влияют на будущие планы Белого Клыка. Что ж, Адам понимал — легко своих целей его ячейка не добьётся. Но обязана добиться.

И всё же, как трио получило необходимую, хоть и неполную информацию? В варианте с фавном-предателем они знали бы больше — хотя предатель мог не сойтись с ними в цене и устроить подлянку, дезинформировав о характере своего командира. Вариант Блейк со взломом выглядел убедительнее, но вызывал кучу вопросов, начиная с «чем занимаются эти укуренные программисты из Мистраля, до сих пор не обнаружившие утечку информации» и заканчивая «как предупредить Сиенну, не наделав шуму».

На последний вопрос, впрочем, он легко нашёл ответ, послав в Мистраль двух гонцов с недоброй вестью. Выбрал их он из группы Гардии, сразу же после подрыва поезда — неожиданный ход, который позволил бы выиграть время на случай, если за лагерем следили. Определённый риск оставался, но этим ребятам он доверял почти так же, как себе самому. Они давно были в одной с ним команде и никогда не подводили его.

Адам мысленно отметил себе ещё несколько важных контрмер: не высиживать на одном месте подолгу, стать мобильнее; уйти в глухую изоляцию, пока защиту сети не усовершенствуют; и, конечно же, ужесточить контроль перемещений по лагерю и вне него, а то слишком все распустились!

И первой, кого он приучит к жёсткой дисциплине, будет ненаглядная Блейк, упорно продолжающая избегать его, зарываться в книжки и отлынивать от своих обязанностей — его терпение не безгранично. К тому же, она так и не ответила ему на один важный вопрос.

Сперва Адам проверил её палатку — мельком, та оказалась пуста. Потом обошёл весь лагерь, заодно проверяя его готовность. Блейк никто не видел с самого утра.

Разозлившись, Адам выдернул утренних часовых из их спальников и подробно расспросил. Их сбивчивые ответы складывались в удручающую картину: Блейк покинула лагерь рано утром, наплетя часовым сказок про «специальное секретное задание от лидера».

Не чувствуя землю под ногами, Адам кинулся обратно к палатке Блейк и отдёрнул полог. Смятый спальник. Брошенные как попало книги. Несколько консервных банок. Стопка одежды. Блейк собиралась в спешке, вываливая из рюкзака всё, что не поместилось или слишком утяжеляло ношу.

Блейк ушла. Трусливо сбежала, бросив всё! После стольких его попыток помириться с ней, вразумить… Теперь он понял некоторые странности в её поведении. Она давно это планировала. Втемяшила себе в голову какую-то идею и ждала, когда подвернётся удобный случай для побега.

Зря он отпустил её прошлой ночью.

В полузабытьи Адам собрал разбросанные книжки. Из последней, которую он неудачно схватил за угол и выронил, выпал клочок бумаги с рисунком. Блейк любила рисовать простенькие скетчи с персонажами из прочитанных книг. Когда-то она показывала своё творчество ему…

Он недоверчиво всмотрелся в карандашный набросок, узнавая самого себя в фигурке пирата на борту непропорционально маленького кораблика. Блейк изобразила его одетым в нелепое тряпьё, с повязкой на левом глазу, высоко поднимающим над головой меч, более широкий и изогнутый, чем Уилт… и даже не забыла про попугая, взгромоздившегося ему на плечо. Внизу аккуратным почерком она приписала фразу: «Куда ты ведёшь свой корабль?»

Вот и подсказка.

 

---

Прим. авт.: Блейк не упоминала шрам, когда смотрела на лицо Адама без маски — потому что в этой версии мира он его не получал. Я могла, конечно, насочинять какой-нибудь обоснуй для появления на лице Адама клейма в таком дебильном месте (с покалеченным глазом, агх, даже в реальности так не делали; ворам, например, клеймили руки или лоб, если не промахивались — Адам, видимо, неудачно сопротивлялся). Оставлять это клеймо без объяснений, без работы на сюжет — моветон. Мне оно не нужно для раскрытия персонажа, поехать крышей можно и без физических увечий (постараюсь всё же сохранить Адаму здравомыслие).

---

1) «cyfeillgarwch» в переводе с валлийского означает «дружба». Да-а, в Ремнанте такого языка нет, это всего лишь условность, ну и мне просто звучание слова понравилось :)

Вернуться к тексту