Глаз бури (джен)

Прислонившись спиной к стволу дерева, Блейк сидела на одной из его ветвей, бесцельно вертела в руках свиток и пыталась успокоиться, собраться с мыслями. Она забралась невысоко, и полному обзору местности мешали густые кроны соседних деревьев. Кто-то подбирался к её маленькому убежищу, она слышала шорох травы и шуршание камешков под чьими-то сапогами… Чьими-то? Во всём лагере был только один фавн, постоянно допекающий её своим пристальным вниманием и стремящийся контролировать каждое её действие. Незачем даже гадать.

Адам недолго выискивал её по округе. Временами Блейк казалось, что он (помимо всего прочего) обладает сверхъестественным чутьём следопыта, но теперь это скорее пугало, чем восхищало. Он остановился под той самой веткой, на которой она затаилась, и постарался вложить в две коротких реплики максимум неодобрения:

— Слезай оттуда. Быстро.

Она послушно спрыгнула на землю рядом с ним.

— По-твоему, я установил комендантский час просто так, от скуки, и к тебе общие правила не относятся?

Технически, у неё оставалось ещё пятнадцать минут на то, чтобы вернуться в лагерь вовремя. Или часы сбились? Без разницы. Бессмысленно отвечать ему и оправдываться, это приведёт к ещё одной банальной ссоре, из которой ей не выйти победительницей. Блейк промолчала, глядя в сторону.

— Завтра утром сложная миссия. Мы должны быть собранными и отдохнувшими. А не шляться полночи неизвестно где или портить зрение, пытаясь читать при свете карманного фонарика. И не прикидывайся глухой, Блейк!

Его любимая тактика: надавить на чувство вины, выставить собеседника неправым, ошибающимся. Раньше он так себя не вёл. По крайней мере, с Блейк. Но раньше он и не возглавлял целую ячейку «бесхребетных раздолбаев» — именно так, судя по всему, он воспринимал окружающих. Особенно тех, чьё мнение не совпадало с его собственным.

— Я слышу. Поняла. Приму к сведению.

Он вздохнул, коротко бросил: «Идём», — и зашагал в сторону лагеря. Блейк, напустив на себя безразличный вид, старалась не отставать и идти с ним вровень. Путь до лагеря пролегал через торопливую лесную речку. Адам первым вступил на небольшой мост, сооружённый из скреплённых между собой брёвен, и протянул Блейк руку.

— Справлюсь сама, — отказалась она от его помощи.

Замявшись на секунду, он с оскорблённым и раздражённым видом сошёл обратно на землю. Блейк замерла на месте.

— Мне это надоело, Блейк. Я всё время ищу компромиссы, пытаюсь помириться с тобой, но не чувствую твоей вовлечённости. Ты, кажется, вообще не хочешь ничего налаживать. Бунтуешь, как упрямый подросток, против меня.

О да, ведь всё, о чём они спорили последние два месяца — такой пустяк, неразрешимый из-за её возраста и «непонятливости», а не из-за отсутствия тормозов и совести кое у кого!

Получив высокий пост лидера ячейки, Адам перестал сдерживаться и проявил себя во всей красе. Именно с его подачи в умах других фавнов оседали идеи, что жестокость и кровопролитие приемлемы и даже необходимы в их борьбе за свободу, что на насилие нужно отвечать только насилием. Его слушали, с ним соглашались — не все, но большинство, и это было самым ужасным.

Чего он добился бы таким путём? Фавны просто поменялись бы местами с людьми, став тиранами вместо них. Адам не мечтал о равенстве, он хотел поставить людей на колени и вершить над ними «справедливый суд». Его точку зрения невозможно было изменить никакими доводами, и что бы он ни говорил про свои «поиски компромисса», Блейк так и не смогла доказать ему, что он заблуждается. Он легко побеждал её в споре — ведь она не могла предложить ничего достойного взамен его кровожадных идей. Она не знала, что делать, чтобы изменить ситуацию в мире и достучаться до общественности, ныне считающей Белый Клык кучкой опасных непредсказуемых террористов. Она разочаровалась во всём. И прежде всего — в себе самой, не замечавшей, куда свернули её товарищи.

У неё был один план, пусть жалкий и плохо продуманный, но дающий надежду… И ради успешного побега ей следовало быть спокойнее, мудрее, не поддаваться на провокации.

Да, сказать это себе легче, чем сделать.

— Если, по-твоему, это всего лишь «подростковое упрямство», называй его так, — тихо ответила она. — Я говорила миллион раз: мы не боги и не судьи. Мы не вправе решать, кому жить, а кому умереть. Нельзя оправдывать чью бы то ни было смерть «благородными целями». Сейчас ты скажешь, что люди тоже не вправе решать нашу судьбу. Начнёшь доказывать мне, что конфликт между фавнами и людьми зашёл слишком далеко и не может решиться мирным путём, а на войне невозможно не замарать руки кровью. Упрекнёшь меня в «идеалистических взглядах». Но кто из нас действительно погряз в фантазиях и не чувствует реальность? Думаешь, мир улучшится после того, как мы перебьём друг друга, а выживших уничтожат гриммы? О, это будет отличный мир! Никого не останется — некому учинять новые несправедливости!

Адам терпеливо слушал её, внимательно изучая тяжёлым, холодным, немигающим взглядом светло-голубых глаз. Особо впечатлительных новичков он своими гримасами доводил до панических атак, считая запугивание частью воспитательного процесса.

Но на неё эта театральщина уже не действовала.

— Блейк, дорогая, — со вздохом произнёс он, словно усталый, снисходительный к капризам своего чада родитель. — Спасибо, но я ещё не запамятовал основные тезисы твоей критики. И тоже говорю тебе в миллионный раз: если ты придумаешь что-нибудь более конструктивное, я готов выслушать тебя. Всегда и с радостью. Когда мы обсуждали ограбление поезда, нам удалось прийти к соглашению, верно? Разве я дал тебе повод усомниться в честности моих обещаний? Что опять тебя не устраивает? Хотя… спрошу иначе: что на самом деле тебя не устраивает?

По поводу его «обещаний» она могла бы многое сказать — и говорила уже, но вряд ли он осознал её слова. Он не хотел понимать, почему вся эта ситуация с поездом выглядит ужасно мерзкой и неправильной: локомотивная бригада останется в живых лишь потому, что Адам пообещал Блейк не вредить этим людям, просто выполняющим свою работу. А сколько раз она оставалась в неведении и не могла вмешаться, повлиять на его решения? Сейчас ей уже не хотелось узнать точный ответ на этот вопрос.

— Всё думаю, можно ли тебе верить. И как долго мы продержимся на подобных «обещаниях» и «компромиссах», — резко ответила она.

Адам улыбнулся, едва заметно.

— Мы ничего не добьёмся, если продолжим подозревать друг друга в неискренности. Понимаешь, почему я не доверяю тебе? Ты избегаешь меня. Принимаешь в штыки любую мою попытку наладить отношения. Трактуешь все разногласия этическими вопросами о «жизни и смерти» и уходишь от темы. И да, я тоже думал о том, как долго ещё мы будем ходить по кругу. Не хочешь ли объясниться, наконец?

Надо было закрыться у себя в палатке сразу после ужина, но кто же знал, что этому дознавателю приспичит докапываться до неё именно сегодня, когда у неё практически не осталось терпения и нервов на общение с ним? Она не успела придумать ответ, который напрочь отбил бы у Адама желание продолжать дискуссию — к ним подбежал один из собратьев.

Блейк узнала Ирвина по пятнистому гепардовому хвосту, не скрытому стандартной униформой. Шестнадцатилетний подросток, самый младший в ячейке и, пожалуй, теперь самый преданный ученик Адама. Что ж, когда она покинет Белый Клык, её место подле лидера недолго будет пустовать...

Ирвин тормознул на другом берегу речки, не переходя мост, и протараторил:

— Босс, извините за беспокойство, но там пришли люди, трое, у них какое-то предложение к вам.

— И что? Вы уже сами не можете решить, гнать ли их в шею? — раздражённо бросил Адам, доставая из кармана маску.

— Они очень настаивали — назвали ваше имя и просили передать, что дело важное и переговоры они будут вести только с вами!

Адам хмыкнул, перешёл мост и направился обратно в лагерь вместе с Ирвином. Заинтригованная (и втайне радующаяся, что её избавили от неприятного и опасного для её планов разговора), Блейк присоединилась к ним. Кто мог знать имя их командира? Адам был популярен, но только среди своих. Вейловской ячейкой Белого Клыка он руководил чуть меньше двух месяцев. Как нашли расположение их лагеря — тоже хороший вопрос. Они не особо маскировались, но лес был большой и нехоженый, вдали от поселений и дорог.

По пути к командирской палатке, где и предполагалось принимать «посетителей», Блейк надела куртку с капюшоном, чтобы спрятать кошачьи уши, и тоже достала маску. Так требовалось по правилам (целому своду бесконечных правил, существовавших раньше и щедро дополненных Адамом) — скрывать свои отличительные черты. Это позволяло не попадаться полиции тем, у кого была «официальная» личность в королевстве.

Ей не нравилось носить маску, но если бы она никак не прятала лицо, Адам не позволил бы ей участвовать в полевых операциях и запер в штабе, нагрузив сидячей работой. Они спорили об этом несколько лет, с тех самых пор, как он стал продвигать свою идею с одинаковой для всех униформой, и Блейк огромных усилий стоило отвоевать себе обычную карнавальную маску из чёрного куска ткани, без каких-либо украшений или символов. Особенно символов. Она не хотела иметь ничего общего с теми символами, которые Адам предпочитал использовать для устрашения и насмешки над предрассудками людей.

* * *

Переговорщики скорее выглядели как группа охотников, а не представители Праховой Компании Шни (Блейк предполагала, что из людей больше ни у кого не возникло бы желания устраивать переговоры с Белым Клыком). Очень красивая молодая женщина и парень с девушкой чуть помладше (возможно, ровесники Блейк), почтительно держащиеся позади неё.

Они предлагали объединиться против королевства Вейл и предприятий ПКШ на его территории, щедро обещая предоставить в обмен на сотрудничество льены и другие необходимые ресурсы — оружие, прах, продовольствие.

Адам слушал женщину с постной миной, а потом ответил:

— Вы ошиблись адресом. Мы не наёмники. И не сотрудничаем с людьми независимо от их целей.

— Но мы уверены, что этот союз будет выгоден для обеих сторон. Нас впечатлили именно вы, Адам Таурус, ваши навыки и ваше умение вести других за собой…

— Стоп, — прервал Адам, задумчиво улыбаясь и положив ладонь на рукоятку своего меча, Уилта. — Очень интересно, откуда вы так хорошо осведомлены о внутреннем устройстве Белого Клыка, обо мне, об этом лагере…

Блейк напряглась от его тона, как и переговорщики, которых пустили на территорию лагеря безоружными. Неужели он собрался допрашивать их? Даже не представляя, что за группировка скрывается за ними и насколько они сами сильны?

Встревоженные взгляды Блейк он игнорировал.

— Это не так уж и сложно выяснить простым наблюдением за вашей организацией, — сказала женщина, пожав плечами и, видимо, решив сменить тактику с лести на прямоту. — У вас простая структура, минимум маскировки. Для кого-то уровня Шни достаточно… но не для нас.

— И кто же вы конкретно?

— Группа людей, не меньше вашего недовольная существующим порядком и жаждущая перемен. Нам нужны не наёмники, а товарищи и союзники в борьбе за правое дело — свержение власти в Вейле.

— Хм, я огорчён, что нас воспринимают как идиотов, способных повестись на обещание несметных богатств и парочку пафосных фраз. Фальшивых, к тому же, — Адам кивнул Хайме и Мэтту, которые стояли у выхода из палатки.

Те мигом бросились на парня с девушкой. Всё-таки Адам решился на безрассудный захват переговорщиков в пленники!

Женщина что-то смахнула с рукавов своего платья, так стремительно, что Блейк не сразу рассмотрела крохотные частички, собирающиеся в стеклянные иглы. Адам заметил их раньше и резко ударил мечом, но лишь полоснул воздух в том месте, где женщина стояла полсекунды назад. Немыслимым образом увернувшись от следующего выпада, она метнула иглы в разные части конструкции палатки. Блейк и Адам успели отбить иглы лишь со своей стороны, и палатка с треском и скрежетом начала заваливаться набок, мешая дерущимся у выхода.

На Мэтта опрокинули стол, разваливающийся каркас палатки грозился засыпать его сверху. Бросившись ему на помощь, Блейк упустила из виду других участников драки.

Подоспел Ирвин, и вдвоём они быстрее вытащили странно затихшего, словно впавшего в шоковое состояние Мэтта. Когда Ирвин снял с него маску, он бессмысленно уставился на своих спасителей.

— Мэтт, ты как? Болит что-нибудь? — Ирвин помахал рукой у него перед лицом, осторожно потряс за плечо.

Мэтт моргнул, очнулся и лихорадочно ощупал свой живот, но там не было никаких ран.

— Я… Что за… Она выхватила у меня нож и проткнула им! Что… Мы все умерли?

— Кажется, башкой ударился, — предположил Ирвин, оглянувшись на Блейк.

— М-м, не похоже. Мэтт, ты живой, всё хорошо. Та девушка не протыкала тебя ножом. Наверное, это была очень детальная иллюзия.

Пострадавший заметно расслабился. Пока Ирвин помогал ему сесть, Блейк осмотрелась.

До своего бесславного падения командирская палатка стояла на самом краю большой поляны, где был разбит лагерь. Переговорщики, ясное дело, уже убрались далеко в лес. Блейк не обнаружила Адама и Хайме в толпе фавнов, спасающих из-под разгромленной палатки всё ценное, но недолго беспокоилась за них — вскоре они показались из-за деревьев. Видимо, погнались за беглецами, но поняли, что это бессмысленно.

— Какая же хрень! — вдруг сокрушённо воскликнул Мэтт, напугав и Блейк, и Ирвина. — Мы их обезоружили и всё равно продули! Девка пырнула меня воображаемым ножом, и я подумал, что отправляюсь к праотцам! А протезы парня сделаны из какого-то супер-сплава. Их не брал даже Киви… Кюви… гра-а, только Хайме умеет правильно произносить имя своей инфернальной пилы!

— Ты точно башку повредил, — сердито заметил Ирвин. — Но гораздо раньше. Кивэйллгарух⁽¹⁾ — даже я смог выучить, столько раз ты доставал его этим.

— Тш-ш, замолчи! Если произнесёшь это три раза, вызовешь гримма!

Блейк улыбнулась, но её веселье быстро иссякло. Ирвин с Мэттом, другие ребята… Илия, которая сейчас в Мистрале… она собиралась оставить их всех, уйти без прощаний. Их не мучили её сомнения, они не пали духом и не растеряли веру, не разочаровались в благородном образе своего лидера. Зато они разочаруются в ней, назовут предательницей и даже не попытаются понять, что побудило её к бегству — Адам, как всегда, придумает удобное объяснение.

Тот, о ком она думала, выступил вперёд, привлекая к себе внимание, вкратце пересказал суть сорвавшихся переговоров и добавил:

— Кто-то решил, что мы годимся на роль массовки в его спектакле. Мне неприятно это признавать, но даже трое парламентёров от этой таинственной группировки весьма опытны и пронырливы. Расположение лагеря раскрыто, и оставаться здесь небезопасно. Тем не менее, я не хочу отменять завтрашнюю операцию, мы немало сил вложили в её подготовку. Гардия, возглавишь группу Хайме вместо него. Размеченная карта всё ещё у тебя?

— Да, в полной сохранности, — ответила девушка с крысиными ушками и постучала по тубусу, висевшему у неё на плече. Адам считал её самой компетентной, исполнительной и толковой среди соратников младше двадцати лет, доверял ей командование группами наравне со старшими фавнами.

— Замечательно. Хайме завтра остаётся за главного. Сворачивайте лагерь, выступим в путь сразу же после операции. Пока нас нет, никого не впускать и не выпускать, по всем подозрительным личностям открывать огонь на поражение. На этом всё.

 

Потом Адам подошёл к ним.

— Я разочарован, — холодно бросил он виновато притихшему Мэтту.

Блейк шагнула вперёд, не позволив пострадавшему собрату извиниться за несуществующую ошибку.

— Адам, не руби с плеча! Та красноглазая девушка владеет гипнозом или иллюзиями. Противника с подобным проявлением не одолеть в одиночку.

— Какого гримма ты оправдываешься за него? Мэтт, тебе отрезали язык, пока я отвернулся?

— Нет, сэр, извините, сэр! — поспешно ответил тот, взглядом умоляя Блейк не вмешиваться.

— Опиши иллюзию, которую тебе показали.

— Девица выбила у меня из рук нож и распорола мне живот. Я даже видел стекающую кровь…

— Что насчёт боли? Уровня ауры?

— Мне казалось, что рана болит… И я не сразу понял, что ауры у меня было достаточно, чтобы защититься от удара. Всё было настолько реалистично, что я… испугался, — Мэтт с видом величайшего грешника на земле опустил голову, его вислые собачьи уши только добавляли скорби этому образу. — Думал, что умираю по-настоящему.

— Иллюзия не была запредельно сложной или страшной, но ты на неё повёлся, вынудив Блейк с Ирвином бросать всё и помогать тебе, — строго заметил Адам. — Делай выводы. И, хотя вам троим могло показаться обратное, меня разочаровывают не только действия Мэтта. Мы все облажались сегодня, упустив ценный источник информации. Три источника, если точнее. О том, какие уроки следует извлечь из этого позора, поговорим на новом месте. Блейк, идём на совещание.

 

Хайме уже ждал их, и, судя по его спокойному виду, они с Адамом обговорили перетасовку заранее. Зачем им нужна была Блейк, раз они и без неё прекрасно справлялись, девушка не понимала. Но, по установленной Адамом традиции, она обязана была присутствовать на всех совещаниях, как его второй «заместитель».

Вернулись к реке. По каким-то причинам Адам считал это место безопасным и уединённым, хотя вряд ли сбежавшие переговорщики стали бы возвращаться и подслушивать, спрятавшись в кустах или среди ив, низко склоняющихся над водой.

— Сдаётся мне, среди нас завелась «крыса», спутавшаяся с людьми, — протянул он. — И нет, я сейчас не про Гардию и Рэттуса. Хотя не стоит исключать их из списка подозреваемых. Хайме, нужно выяснить, кто в последние два месяца в одиночку ходил на длительные миссии. Начнём пока с самого простого предположения: предатель один и не имеет отношения к убийцам Криссела. О, и напомни мне, кто раньше остальных отправился на задание? Группа Таксона?

— Верно, босс, — подтвердил Хайме.

Предшественника Адама — Макса Криссела — убили на операции в начале лета. Адам не слишком усердствовал в расследовании, предпочитая придерживаться мнения, что в смерти Криссела виновен фавн, принимавший участие в его последней операции и исчезнувший несколько дней спустя при странных обстоятельствах. Но кто знает? Всё же Криссела любили, и каким бы «раздолбаем» он ни был, а о своих подчинённых заботился, как о родных детях. Тот фавн мог уйти, испугавшись за будущее ячейки, возглавляемой новым лидером (особенно таким жёстким и непреклонным, как Адам). Или... его тоже могли убить, а труп спрятать.

Как мерзко. Как она устала от всего этого: недоверия, подозрительности, лжи и скрытности!

— Ты уверен, что «крыса» существует? — с сомнением спросила Блейк. — Сеть Белого Клыка могли взломать. Там достаточно информации, в том числе о расположении лагерей.

— Хм, и правда, могли, — неожиданно согласился с ней Адам. — Но перестраховаться необходимо, не будем отбрасывать мысль о предателе в наших рядах. Итак, если сеть взломана, стоит предупредить верховного лидера, но передавать ей данные о нашем новом расположении опасно. И следует присмотреться к поведению тех, кто сейчас отсутствует в лагере.

— А что делать с группой Таксона, босс? Они не успеют вернуться.

— Пошли кого-нибудь наперерез им. Двоих. Новое правило: не ходить по лесу в одиночку.

Они ещё немного обсудили координацию между отдельными группами, и Хайме ушёл, оставив их вдвоём. Блейк тоже с превеликой радостью отправилась бы собираться к операции, если бы Адам не схватил её под локоть — аккуратно, но цепко. Он так давно не прикасался к ней, уважая её желание сохранять дистанцию между ними, что Блейк стало не по себе. Однако она не попыталась вырваться, лишь вопросительно взглянула на него.

— Нас так некстати прервали, — он придвинулся ближе. — Я жду твой ответ.

— И ты хочешь услышать его прямо сейчас, хотя сам упрекал меня в том, что я поздно ложусь спать? — едко спросила Блейк.

— О, нет, но мы вернёмся к этому разговору, когда перенесём лагерь. Спокойной ночи, милая. Выспись хорошенько, — выдав эти фразы обманчиво-ласковым тоном, он отпустил её.

Пора. Валить. Отсюда.

* * *

Поезд вот-вот должен был появиться в пределах видимости. Блейк, Адам и Ирвин поджидали его на холме.

— Повторим условия, — отчеканил Адам. — Тридцать вагонов, двадцать минут на всё максимум. Минируем конец, середину и начало. Группа с грузовиками ждёт на двадцать пятом километре.

На сей раз они решили ограбить поезд и одновременно с этим испортить железнодорожные пути, которые Праховая Компания Шни регулярно использовала для перевозки грузов. И, естественно, такой незначительный вопрос, как судьба живых людей, управляющих поездом (фавны не смогли бы пройти обучение и трудоустроиться на такие должности), нисколько не заботил ни Адама, ни Хайме во время обсуждения операции. Они безмолвно решили всё между собой; возможно, устроили бы наглядную демонстрацию — очередное «наставление» для остальных фавнов, — но Блейк не хотела даже проверять. Как участник их мнимого «триумвирата», она воспользовалась своим правом высказывать мнение и предлагать корректировки плана. Добилась от Адама «обещания».

Она попросила Ирвина присоединиться к ней, он должен был добраться до локомотива, пока они с Адамом зачищают поезд от охранных роботов и устанавливают бомбы, и заставить машиниста сотрудничать. На современных грузовых поездах бригада локомотива обычно состояла из двух человек, машиниста и его помощника — кондуктора, отвечающего за груз. Блейк не сомневалась в том, что у Ирвина получится убедить их не сопротивляться. Ирвин был славным малым и тоже старался избегать жестокости, хотя никогда открыто не выступал против позиции своего обожаемого учителя.

Вторая и самая многочисленная группа, теперь возглавляемая Гардией, ожидала их на железнодорожном переезде. Место они выбрали самое оптимальное: здесь проходила автомобильная трасса со множеством перекрёстков и разветвлений. Как только группа Гардии погрузит товар с поезда, все грузовики разъедутся, каждый своим запутанным маршрутом.

Адам всегда продумывал запасные планы, позволяющие либо довести дело до конца, либо быстро и с наименьшими потерями отступить. Если первая группа не справится с охранной системой поезда или получит серьёзные травмы, фавны из второй группы их подстрахуют или подменят.

Была и третья группа, ею руководил Таксон. Они покинули лагерь позавчера и уже должны были проникнуть в диспетчерскую на ближайшей от переезда станции, чтобы контролировать ситуацию на дороге. Адам сомневался в том, что охранные роботы могут самостоятельно посылать сигналы тревоги, но машинист мог, причём ему для этого требовалось нажать всего одну кнопку. Отделение полиции с ближайшей станции отреагирует первым — если диспетчеры уведомят полицейских о нападении на поезд, — и именно эту ситуацию должна предотвратить группа Таксона. Другие станции, более отдалённые, тоже получат сигналы тревоги, но отряды полиции оттуда будут добираться дольше. Таким образом, фавны выиграют себе дополнительное время на побег.

Если всё пойдёт по плану.

— Появился! — предупредил Ирвин, убирая бинокль в поясную сумку.

Дождавшись, пока поезд приблизится, они начали спуск. Адам спрыгнул на поезд первым, распоров полкрыши вагона, словно консервную банку; Блейк же приземлилась мягче и точнее, просто воткнув в обшивку клинок, сложенный в форму кусаригамы; через секунду рядом с ней оказался Ирвин, воспользовавшийся гарпуном.

Дальше они разделились: Ирвин бросился по крышам вагонов в начало поезда, а они с Адамом поспешили в конец. Вскрыв люк последнего вагона и проникнув внутрь, они угодили аккурат между двумя стройными рядами роботов модели «Атлезианский Рыцарь-130».

— Время пошло, — шепнул Адам, маньячно улыбаясь, и отпихнул сумку с бомбами в угол вагона, чтобы та не мешалась в драке.

— Ага, — без энтузиазма кивнула Блейк, наметила себе цели и разделила Гэмбол Шрауд на катану и ножны.

С роботами разделались быстро и слаженно. Иначе и быть не могло — Адам сделал из неё сначала идеальную ученицу, а затем идеального партнёра для себя. Раньше Блейк, ослеплённая восхищением и любовью, не замечала в нём холодной прагматичности и желания контролировать всё вокруг себя. Вейловскую ячейку Белого Клыка, например, он за два неполных месяца переформировал в удобную лично для себя, отфильтровав её состав. Что примечательно, в боевой части ячейки, в развитие которой он вкладывал больше усилий, не осталось никого старше Хайме и Таксона.

Блейк очень не нравилось думать об этом, но она не могла не задавать себе очевидный вопрос: любил ли её когда-нибудь Адам в общепринятом понимании этого слова или видел в ней всего лишь безупречно настроенный инструмент? Один из тридцати восьми инструментов, которыми он сейчас распоряжался…

Ненадолго.

 

В середине состава они столкнулись с огромным паукообразным дроидом, почти бесшумно сползшим с потолка вагона. Для Блейк это было неприятной неожиданностью, что же насчёт Адама… из его непрошибаемого спокойствия можно было ковать броню.

— Адам… — с тревогой начала она, но тот остановил её взмахом руки.

— Справимся, — он всучил ей сумку с бомбами и принял на Уилт первый залп из пушек робота.

Второй залп, более мощный, робот выпустил, собрав все пушки в одну. Часть энергии поглотилась Уилтом, часть пробила переднюю стенку вагона и выбросила напарников наружу, на открытую платформу. Блейк прижала к себе сумку с бомбами, уповая на то, что они не рванут прямо у неё в руках от такой встряски.

— Долбанная жестянка, — процедил Адам, помогая девушке встать. — Блейк, выиграй мне время. Завалю его одним ударом.

— Ты уверен, что выйдет?

— Да, вперёд!

Вздохнув, Блейк оставила бомбы на платформе и бросилась отвлекать робота. Когда Адам подал ей знак, она отскочила на безопасное расстояние. Готовый к следующему залпу, Адам поглотил его полностью, чтобы всего через секунду выпустить обратно всю сокрушительную энергию в одном точно выверенном, размашистом движении. Паукообразный робот рассыпался в труху, навеки стираясь из реальности.

Адам убрал меч в ножны и с торжествующим видом повернулся к Блейк, наверняка надеясь получить от неё похвалу и одобрение, но… В этот самый момент рация на его поясе затрещала голосом Ирвина: «Босс, приём, у нас проблемы».

Довольная улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он снял рацию с пояса.

— Что там у тебя?

— Машинист и кондуктор… вырубил обоих… — голос Ирвина звучал нервно, и это было заметно даже сквозь помехи, сжирающие часть фраз. — Босс, я не понимаю… я всего лишь… как их теперь разбудить? Поезд неуправляем!..

— Успокойся и осмотрись. На панели управления должен быть красный рычаг с пометкой «стоп-кран». Не трогай. Я скажу, когда нужно его дёрнуть.

— Да, вот… Нашёл.

— Отлично. Жди. Мы идём к тебе, — Адам опустил рацию, сверился с часами и посмотрел на Блейк. — Придётся тормозить жёстко. У нас мало времени, остальные вагоны исследовать не успеем. Двигаем вперёд, надо поглядеть, что Ирвин учудил с людьми. Не проявление ли это? Ситуация подходит.

Проявление зачастую открывалось, когда тебя загоняли в угол — последняя попытка организма защититься от внешних угроз. Адам был бы счастлив, подтвердись его предположение, но Блейк остро почувствовала свою вину — из-за её решения Ирвин рисковал. Ей следовало самой разобраться с лояльностью людей, не скидывать этот вопрос на него.

 

Бледный и измученный Ирвин ждал их на небольшой боковой площадке локомотива, усыпанной отработанными гильзами. Людей он разместил в кабине, устроив на полу. Худощавый кондуктор не старше тридцати лет и темнокожий пожилой машинист. Они не приходили в себя, но дышали ровно и глубоко, словно спящие крепким сном. Серьёзных ранений Блейк у них не обнаружила.

Ирвин сбивчиво объяснил произошедшее: сначала его встретил кондуктор, вооружённый винтовкой. У него скоро кончились патроны и запас нецензурных словесных конструкций, и Ирвин вступил с ним в рукопашную схватку. Кондуктор отключился, когда Ирвин нанёс ему удар по челюсти (но, как он утверждал, недостаточно сильный для нокаута). Оставив кондуктора на площадке, он взломал кабину, где заперся машинист, и попытался поговорить с ним. Человек храбро решил сопротивляться до последнего, но рухнул беспамятным, как только Ирвин блокировал его первый удар. Перчаток Ирвин не носил — значит, для его «вырубающего» проявления требовался контакт с открытой кожей.

— Босс, я не знаю, сможем ли мы их разбудить… Я пробовал снова дотрагиваться до них, но ничего не происходило.

— Потом разберёмся, — отмахнулся Адам. — Приготовьтесь к торможению, пора дёргать стоп-кран.

Они остановили поезд, перегородив автодорогу. Кажется, такой расклад Адаму понравился даже больше, чем первоначальный. Выбираясь из кабины, чтобы проинструктировать вторую группу, он оглянулся.

— Блейк, люди в твоём распоряжении. Постарайся не добавить нам проблем.

Она не стала ничего отвечать ему и обратилась к Ирвину:

— Давай отнесём их в лес и попробуем привести в чувство. Я посмотрю, есть ли у кого-нибудь в грузовике вода или нашатырный спирт.

Ирвин кивнул и взвалил на себя машиниста. Снаружи к ним присоединился Мэтт, не удивлённый происходящим — видимо, его сюда послал Адам, всё объяснив. Пока мальчики оттаскивали людей от поезда, Блейк раздобыла из аптечки бутылочку нашатыря и кусок ваты.

Они отнесли людей на безопасное от заминированного поезда расстояние. Мэтт предложил привязать обоих к дереву, но Блейк сочла это излишним.

Нашатырь не подействовал.

— Ирвин, попробуй снова. Сосредоточься и не торопись. В крайнем случае, мы отвезём их в больницу, и там им помогут.

— Если я не сделал ничего непоправимого… — пробормотал тот и положил ладони на лбы людей. — Ну же, очнитесь!

Оба человека пошевелились, сели удобнее и открыли глаза, в ужасе уставившись на фавнов.

— Проверь, вдруг ты теперь ими командуешь, — Мэтт шутил, но Ирвин не поддержал его желание разрядить обстановку.

— Психи, да я вас!.. — кондуктор безуспешно попытался вскочить.

Машинист остановил его, придержав за плечо.

— Угомонись, — буркнул он кондуктору и настороженно посмотрел на Блейк, безошибочно угадав в ней главную. — Что теперь? Возьмёте нас в заложники?

— Нет. Мы не хотели причинить вам вред. Скоро сюда прибудут полицейские отряды. Не приближайтесь к поезду — он заминирован. Мы оставим вас здесь. Пожалуйста, дождитесь полиции.

Вроде бы они вняли её просьбе. Машинист, по крайней мере, мог удержать своего коллегу от безрассудных действий.

Блейк подала ребятам знак, и втроём они вернулись к поезду, оставив людей на холме. Часть грузовиков уже разъехалась, а Адам, демонстративно сердясь, встретил их тирадой о потерянном времени.

Уезжая, она надеялась, что всё обойдётся: полиция не угодит под взрыв, и никто не пострадает.

 

* * *

Лагерь перенесён в надёжное место, важные указания розданы, новички во главе с наказанным Мэттом отправлены зачищать окрестности от гриммов. Отличная возможность вздремнуть немного — в последние ночи его мучила бессонница — но Адам всё никак не мог остановиться, беспокойно прохаживался в реконструированной командирской палатке и анализировал недавние события, пытаясь выискать какую-нибудь неприметную деталь, ускользающую от его взора.

В мыслях он то и дело возвращался к таинственным визитёрам, которых про себя нарёк «Фальшивым трио». Крупных банд в Вейле не водилось (хотя люди невежественные обзывали Белый Клык именно «бандой»), зато процветали наёмники и преступники-одиночки. И вдруг ниоткуда сваливаются эти трое, достаточно наглые и сильные, чтобы нагрянуть к Адаму со своим абсурдным предложением и без проблем уйти в случае неудачи.

Из того, что переговорщики сбежали без малейших усилий, следовало два неутешительных вывода: во-первых, остальные фавны слишком полагались на Адама, Хайме и Блейк — но в этом виноват по большей части он сам, не вдолбил им в головы, что командиры не всесильны и тоже нуждаются в своевременной помощи; во-вторых, он не задумался о том, что переговорщики могут перехитрить его и припрятать козыри в рукавах — в следующий раз надо быть предусмотрительнее.

Трио планировало в Вейле нечто грандиозное, исключительное и наверняка кровавое для всех сторон — иначе обошлось бы наёмниками. Но у тех есть свои правила и расценки. А Белый Клык для всего мира — кучка фанатиков и опасных безумцев, готовых убивать и умирать «за идею». Такими легко управлять, если подобрать к их агрессии правильный ключ. Вот только настоящий Белый Клык (и Адама в частности) недооценивали.

Или нет? Всё предугадать невозможно, не продумывать заранее свои планы и не учитывать разные исходы событий — недальновидно и глупо. Как же перестраховалось трио? Что предпримет теперь, после его отказа? Либо найдёт кого-нибудь другого на более выгодных условиях — Белый Клык рано или поздно пересечётся с ними и будет вынужден решать, сохранять ли нейтралитет, развязывать ли войну на ещё один фронт. Либо трио вернётся назад с более весомыми аргументами. Оба случая одинаково скверны и влияют на будущие планы Белого Клыка. Что ж, Адам понимал — легко своих целей его ячейка не добьётся. Но обязана добиться.

И всё же, как трио получило необходимую, хоть и неполную информацию? В варианте с фавном-предателем они знали бы больше — хотя предатель мог не сойтись с ними в цене и устроить подлянку, дезинформировав о характере своего командира. Вариант Блейк со взломом выглядел убедительнее, но вызывал кучу вопросов, начиная с «чем занимаются эти укуренные программисты из Мистраля, до сих пор не обнаружившие утечку информации» и заканчивая «как предупредить Сиенну, не наделав шуму».

На последний вопрос, впрочем, он легко нашёл ответ, послав в Мистраль двух гонцов с недоброй вестью. Выбрал их он из группы Гардии, сразу же после подрыва поезда — неожиданный ход, который позволил бы выиграть время на случай, если за лагерем следили. Определённый риск оставался, но этим ребятам он доверял почти так же, как себе самому. Они давно были в одной с ним команде и никогда не подводили его.

Адам мысленно отметил себе ещё несколько важных контрмер: не высиживать на одном месте подолгу, стать мобильнее; уйти в глухую изоляцию, пока защиту сети не усовершенствуют; и, конечно же, ужесточить контроль перемещений по лагерю и вне него, а то слишком все распустились!

И первой, кого он приучит к жёсткой дисциплине, будет ненаглядная Блейк, упорно продолжающая избегать его, зарываться в книжки и отлынивать от своих обязанностей — его терпение не безгранично. К тому же, она так и не ответила ему на один важный вопрос.

Сперва Адам проверил её палатку — мельком, та оказалась пуста. Потом обошёл весь лагерь, заодно проверяя его готовность. Блейк никто не видел с самого утра.

Разозлившись, Адам выдернул утренних часовых из их спальников и подробно расспросил. Их сбивчивые ответы складывались в удручающую картину: Блейк покинула лагерь рано утром, наплетя часовым сказок про «специальное секретное задание от лидера».

Не чувствуя землю под ногами, Адам кинулся обратно к палатке Блейк и отдёрнул полог. Смятый спальник. Брошенные как попало книги. Несколько консервных банок. Стопка одежды. Блейк собиралась в спешке, вываливая из рюкзака всё, что не поместилось или слишком утяжеляло ношу.

Блейк ушла. Трусливо сбежала, бросив всё! После стольких его попыток помириться с ней, вразумить… Теперь он понял некоторые странности в её поведении. Она давно это планировала. Втемяшила себе в голову какую-то идею и ждала, когда подвернётся удобный случай для побега.

Зря он отпустил её прошлой ночью.

В полузабытьи Адам собрал разбросанные книжки. Из последней, которую он неудачно схватил за угол и выронил, выпал клочок бумаги с рисунком. Блейк любила рисовать простенькие скетчи с персонажами из прочитанных книг. Когда-то она показывала своё творчество ему…

Он недоверчиво всмотрелся в карандашный набросок, узнавая самого себя в фигурке пирата на борту непропорционально маленького кораблика. Блейк изобразила его одетым в нелепое тряпьё, с повязкой на левом глазу, высоко поднимающим над головой меч, более широкий и изогнутый, чем Уилт… и даже не забыла про попугая, взгромоздившегося ему на плечо. Внизу аккуратным почерком она приписала фразу: «Куда ты ведёшь свой корабль?»

Вот и подсказка.

 

---

Прим. авт.: Блейк не упоминала шрам, когда смотрела на лицо Адама без маски — потому что в этой версии мира он его не получал. Я могла, конечно, насочинять какой-нибудь обоснуй для появления на лице Адама клейма в таком дебильном месте (с покалеченным глазом, агх, даже в реальности так не делали; ворам, например, клеймили руки или лоб, если не промахивались — Адам, видимо, неудачно сопротивлялся). Оставлять это клеймо без объяснений, без работы на сюжет — моветон. Мне оно не нужно для раскрытия персонажа, поехать крышей можно и без физических увечий (постараюсь всё же сохранить Адаму здравомыслие).

---

1) «cyfeillgarwch» в переводе с валлийского означает «дружба». Да-а, в Ремнанте такого языка нет, это всего лишь условность, ну и мне просто звучание слова понравилось :)

Вернуться к тексту

Ветер принёс с залива вечернюю прохладу. Адам в одиночестве (если не считать чайку, любопытно поглядывающую на него и глупо надеющуюся на угощение в виде рыбы или булочек) сидел на парапете и вглядывался в портовые огоньки. Бессмысленно торчать здесь — рейсовый корабль до Менаджери отчалил два часа назад. Возможно, Блейк сейчас на нём. Возможно, нет.

Он поставил бы на «нет» — домой к родителям, с которыми давно в ссоре, возвращаются, лишь признав поражение. Блейк не выглядела сломленной в последнее время, наоборот, с поразительным упрямством противостояла ему (и собиралась продолжить в будущем, судя по той дурацкой карикатуре с кораблём). Он заметил, что она темнит и скрывает что-то. Не мог не заметить, ведь Блейк росла у него на глазах, и, пожалуй, он знал её даже лучше, чем её родители. Он мог бы припереть её к стенке раньше, но не сделал этого и теперь расплачивался за свою мягкость и снисходительность.

Естественно, он не смог найти её сегодня — и очень разочаровался бы в Блейк и в себе как её наставнике, если бы его поиски увенчались успехом. Большой город с разнообразным транспортом открывал сотни возможностей переместиться практически в любой другой населённый пункт. Или спрятаться, постоянно меняя убежища.

Куда ещё могла отправиться Блейк, если не хотела оставаться в Вейле? Мистраль отпадал сразу, помимо Илии там обитала Сиенна, отрицательно относящаяся к любого рода дезертирам. Существовал вариант, который ему очень не нравился — Вакуо. Территория, утраченная Белым Клыком два года назад вместе с уходом местных лидеров, сестёр Инаба, и их ячейки в полном составе. Личная головная боль Сиенны.

В Вакуо дезертировали те из них, кто не опускал руки или желал противодействовать бывшим собратьям. Увидеть Блейк в их рядах — худший кошмар для Адама. Но такая возможность оставалась, и если Блейк страшилась возвращения домой, то почему бы ей не примкнуть к «единомышленникам»? Лгущим и прикрывающимся громкими словами, как и все остальные.

Теви Инаба, например, прикрывалась «благородными намерениями» и заявляла, что найдёт путь, не требующий убийств и насилия. Прошло уже два года с тех пор, как она и её младшая сестра пустились в свободное плавание, но чем же они занимались? Вели подпольные игры, мешали Белому Клыку проворачивать некоторые крупные операции и превращали Сиенну в недоверчивого параноика, подозревающего в тайном сговоре с врагом даже собственную тень. Если Теви и правда считала это достойным делом, помогающим в её поисках, то у неё были серьёзные проблемы с мировосприятием. Но что бы она ни считала в действительности, важно другое: у неё хватало сил и возможностей противостоять Белому Клыку, отвлекая внимание на себя. Переметнувшаяся Блейк стала бы для неё настоящим подарком.

И не только для неё! Он не преувеличивал влияние Блейк на ситуацию. Сбежав, она открыла врагам новую возможность — шантаж. Рядом с Адамом и под его присмотром она была в безопасности. Теперь же любой, кто выяснит её личность и особенности отношений с лидером вейловской ячейки БК, может надавить на него или причинить вред Блейк.

Единственный приемлемый вывод, следовавший из всех этих рассуждений — ему нужно найти Блейк раньше, чем кто-либо другой опередит его. И уповать на то, что своевольная девчонка продумала план побега до мелочей и не попадётся никому, кроме него самого! До чего же идиотская ситуация.

Продолжать поиски сегодня он больше не мог — нельзя надолго оставлять лагерь без командира. Вейловская ячейка уже пострадала от безответственности покойного Макса Криссела. Он не собирался продолжать его традицию.

Испугав чайку, Адам спрыгнул с парапета и побрёл в сторону промышленных районов Вейла. Стоило заглянуть в пару мест перед тем, как возвращаться, и отдать пару распоряжений «недвижимой части» ячейки, не покидавшей город в этом месяце. Чем раньше они раскопают происхождение конкурентов в лице Фальшивого трио, тем лучше.

* * *

Ночевать в городе Адам не остался, устроив себе лёгкую пробежку по лесу. Уже светало, когда он преодолел две трети пути до лагеря и вдруг услышал совсем недалеко от себя стрельбу. Ориентируясь по звуку, он вышел на широкую прогалину и обнаружил там Гардию, отстреливающуюся от небольшой стаи беовульфов. Девушка проигрывала, позволив тварям окружить её, и промахивалась всё чаще. Он насчитал шестерых, хотя неизвестно, скольких она успела пристрелить.

Первому, подобравшемуся к Гардии ближе остальных и уже прикидывающему, куда именно вонзить зубы, Адам снёс башку одним скупым ударом меча.

— Босс! Как вы вовремя!.. — Гардия изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой, но волнение в голосе, бледное, мокрое от пота лицо и напряжённо торчащие крысиные ушки выдавали её.

Гриммов точно было больше шести. Разведчица оказалась одна, без напарника, далеко от лагеря. Не нравилось ему всё это, но с разборками он повременил, отвлекаясь на следующего беовульфа, более прыткого и ловкого, чем его почивший собрат.

Осмелевшая Гардия снова вскинула винтовку к плечу, прицеливаясь точнее и прикрывая спину командира. Вдвоём они управились с гриммами за пару минут.

— Отлично размялись, Гардия, ты держалась молодцом. А теперь, будь любезна, поясни мне, почему ты шастаешь по лесу одна, когда я отдавал вам чёткое распоряжение ходить в дозор как минимум по двое?

— Я и была в паре с Мэттом, — ответила она, вытирая пот рукавом. — Нам пришлось разделиться. Босс, мы обнаружили…

— Дай угадаю: Фальшивое трио?

Гардия недоумённо нахмурилась, но быстро сообразила, о ком он.

— Верно, это именно они. Мы с Мэттом нашли их стоянку полчаса назад. Далеко от лагеря, но если ничего не предпринять, они отыщут его уже завтра.

— С ними кто-нибудь есть?

— Нет, мы видели только этих людей, втроём. Но… У них при себе появились два странных металлических чемодана.

Адам почувствовал облегчение всего на секунду. Что ещё за чемоданы? Неужели трио хранит там украденное секретное атласское оружие новейшей разработки? Чем ещё они могли угрожать, кроме этого и похищенной Блейк, он не представлял.

Впрочем, беспокоили не только новые приобретения людей…

— Зря ты Мэтта оставила, у него слабая сопротивляемость иллюзиям.

— Он справится, — уверенно заявила Гардия. — Я к нему ещё одну группу развернула, незадолго до встречи с вами.

— Ладно, возвращаемся в лагерь. И расскажи-ка мне подробнее про эти чемоданы.

* * *

Найдя Хайме, они засели в командирской палатке. Гардия указала на карте расположение обнаруженной стоянки и ещё раз озвучила все свои наблюдения.

— Итак, уточним. Незваные гости — то самое трио. Всё так же пешком, всё тем же составом, с минимальным снаряжением при себе. Добавились только два чемодана с неизвестным содержимым. Я предположу, что они хранят там какое-то оружие, которым намерены нас запугивать, чтобы склонить к заключению союза.

— Можно попробовать выкрасть чемоданы. Но я бы не рекомендовала, — осторожно заметила Гардия. — Слишком рискованно.

— Ограбим их, делов-то! Сделаем ход первыми, — предложил Хайме.

— Да что вы оба несёте? Ни то, ни другое. Гардия, продолжайте наблюдение за их перемещениями. Никакой самодеятельности, только наблюдение. О, и по пути кликни сюда нашу подрывницу, у меня к ней вопрос.

Гардия с лёгким кивком развернулась и вышла из палатки.

— Не нравится мне самоуверенность этих людей, Хайме. Очень не нравится.

— Их всего трое, а мы не вчера воевать начали. Не понимаю ваше беспокойство.

— Мы уже недооценили их один раз, наступать на те же грабли я не хочу. Они не зря продемонстрировали нам, что у них есть иллюзионист. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, на что способен один иллюзионист вроде Рейсен Инаба двухлетней давности?

— Преувеличиваете! Куда той девице до Рейсен? Иначе мы с Мэттом оба были бы мертвы. Или не только мы…

— О, не всё так просто. Результаты их первого… — Адам презрительно хмыкнул, — «визита» указывают лишь на две вещи: во-первых, они не хотели раскрывать все карты в первом же столкновении; во-вторых, им незачем жертвовать будущими «союзниками» там, где недоразумение легко решается бескровно. Нельзя с уверенностью утверждать, что фокус с Мэттом — предел возможностей девчонки.

— Тогда в чём проблема запудрить нам мозги, чтобы мы согласились на их условия? Не обязательно всем, достаточно и нас с вами, босс.

— Хороший вопрос… Рейсен для подобного внушения требовалось заполучить доверие жертвы. Хотя у каждого иллюзиониста могут быть свои методы. Выбора нет, выяснять будем по ходу дела. Разделимся на три группы и отловим их по отдельности.

Хайме одобрительно кивнул.

— Они нужны нам живыми и вменяемыми. Даже парень с протезами. Ты согласен со мной?

— Да, само собой…

— Думаю, с их стороны то же самое. В худшем случае — и для нас, и для них — они попытаются убить несговорчивого командира, то бишь меня. Может, ещё пару-тройку фавнов в назидание остальным. Если у них получится, не рискуй и сдавайся немедленно. Это не лучшее решение, но так вы выиграете себе время. Изучите противника и рассчитаете точный удар, который сломит его. Наша цель, Хайме — рассеять туман неопределённости…

— Какой-какой туман? — переспросила Дейдре, их специалистка по взрывчатке, без предупреждения вваливаясь в палатку и таща за собой корзинку с какими-то свёртками. — Батюшки, Адам, ты себя в зеркало видел? Покойничков и то краше в гроб кладут!

Адам воздержался от ответа, устало прикрыл глаза и потёр виски. Сознание медленно уплывало, но он заставил себя сосредоточиться ещё ненадолго.

— Я так поняла, пообедать ты сам не дотащишься и Хайме тоже не отпустишь, — Дейдре водрузила на стол свою корзинку и принялась раскладывать её содержимое. — И раз уж я сегодня дежурная по полевой кухне и обязана всех накормить, то взяла на себя смелость организовать вам доставку еды прямо к столу. В свёртках — сэндвичи. Вот в этом термосе кофе, а в этом — чай.

— Дейдре, угомонись и сядь!

Мелкая и суетливая, словно хорёк (почти, она была красной пандой, на что указывал пушистый медно-рыжий хвост с белыми полосками), Дейдре раздражала Адама своим поведением и привычкой фамильярничать абсолютно со всеми, невзирая на их возраст и положение. И всё же он закрывал глаза на её недостатки. Хорошими и преданными делу специалистами нельзя разбрасываться. Признавшими тебя своим лидером и на протяжении долгих лет сражающимися рядом с тобой товарищами — тем более нельзя.

— Минуточку… Но пообедать не забудьте!

— Сколько у тебя взрывчатки осталось?

— Ещё на один поезд хватит, а что?

— Разбей на части, чтобы можно было раскидать по разным местам и заминировать весь лагерь.

— Зачем?! — только-только присевшая Дейдре вскочила с места, нервно размахивая хвостом.

Хайме удивился не меньше неё, красноречиво поперхнувшись кофе.

— В лесу снова объявились переговорщики. Твоя взрывчатка нужна для подстраховки, на случай, если мы не сможем управиться с ними обычным оружием. Надеюсь, до этого не дойдёт.

— Адам, тебе отдохнуть не пора? Ты сейчас на полном серьёзе предлагаешь мне «на всякий случай» заминировать наш лагерь и подорвать? Вместе со всем нашим скарбом?

— Соглашусь с ней, звучит безумно, — вставил свой комментарий Хайме, вытирая со стола пролитый кофе.

— Заткнитесь и дослушайте, — процедил Адам, теряя терпение. — Я не предлагал взрывать всё. Роль взрывчатки — дезориентация противника, если повезёт, заодно и нанесение ему урона. Мы оставим только видимость лагеря, превратим его в своеобразную ловушку. Можете начинать паковаться и перетаскивать всё ценное на безопасное расстояние. Давно пора перебираться обратно в Вейл, этот лес превратился в проходной двор. Вот и подготовимся заранее.

Дейдре покачала головой, глядя на него с сомнением.

— Лучше я гранат с огненным прахом наделаю и раздам новичкам, пусть людей ими забросают. О, а ещё лучше с гравитационным!

— Они убьются об твои «гравитационные» гранаты раньше, чем бросят их, — заметил Хайме со смешком.

— Да неправда, я подобрала правильное соотношение компонентов! И сто раз протестировала!

Адам резко встал со стула, привлекая их внимание.

— Дейдре, прошу тебя по-хорошему, никаких гранат для новичков, пока они не потренируются в метании на чём-нибудь безопасном! Хайме, проследи за тем, чтобы она следовала моему плану. Всё, сворачивайте лагерь и готовьтесь к приёму гостей. Я пойду вздремнуть, но лучше проверьте меня часа через два и разбудите, если я не проснусь сам.

— Всё сделаем, босс, отдыхайте! — заверил его Хайме.

— И поешь! — добавила Дейдре, пихая ему в руки сэндвичи и термос с чаем.

* * *

Проснулся он гораздо позже запланированного: слишком темно и тихо снаружи, только и слышно стрекотание сверчков где-то в траве. Нашарив в карманах пиджака свиток и посмотрев на нём время — полчетвёртого утра — он подтвердил свои догадки. Вопреки подспудным желаниям Хайме и Дейдре (нашлись сердобольные!), долгий сон не помог ему восстановиться. Он чувствовал себя разбитым и постаревшим лет на десять.

Выбравшись из палатки, первым делом Адам прогулялся до поста часовых и узнал текущую обстановку: люди бестолково побродили по лесу до вечера и вернулись на свою стоянку. Хайме же тем временем оперативно подготовил лагерь к вторжению. Оставалось решить только один вопрос — разбиение на группы.

На обратном пути от часовых он свернул к полевой кухне, рядом с которой нашёл Дейдре, одиноко сидящую на бревне и крепящую к своей винтовке подствольный гранатомёт.

— И что же помешало вам с Хайме разбудить меня вовремя? — спросил Адам, подойдя ближе.

— О, доброе утро! Мы решили, что тебе лучше выспаться. Всё равно ничего интересного не происходит. Присаживайся, — она приглашающе похлопала по бревну, — в ногах правды нет. Кофе?

— Не откажусь. И скажи-ка, раз мы заботимся о здоровом сне, сколько ты сама бодрствуешь?

Проявление Дейдре позволяло ей менять температуру предметов, которых она касалась. Процесс был небыстрым, поэтому в бою она редко использовала эту способность. А вот в быту — частенько. Ей не требовалось разводить огонь, чтобы приготовить горячую еду. Неудивительно, что она решила взять себе и ночную смену — не светить расположение лагеря дымными кострами и не облегчать жизнь Фальшивого трио подсказками.

— Ой, я отлично вздремнула между пересменками часовых, сна ни в одном глазу, — Дейдре налила ему и себе по чашке кофе, а потом резко посерьёзнела: — Ладушки, с официальной частью покончено. Мы долго игнорировали ваши с Блейк перепалки. Не вмешивались, потому что лезть к любому из вас двоих — самоубийство…

Он бесцеремонно прервал её отрепетированную речь, так как примерно догадывался о содержании:

— Очень проницательное наблюдение. До сих пор актуальное.

Воздух похолодел на несколько градусов. Сердитое лицо Дейдре выглядело… забавно?

— Новая должность тебя совершенно испортила, братец, а ты и раньше был не сахар. К слову, я не стала выполнять твой бредовый приказ о минировании лагеря, но запихала всю оставшуюся взрывчатку в это бревно.

— Какой нестандартный подход, — он даже не шелохнулся. — Такой же тупой, как и моя идея с заминированным лагерем. К слову.

— Это не блеф, — Дейдре небрежно помахала детонатором. — И свалить подальше ты не успеешь даже со своим читерским ускорением, я его учла.

— О, ну вот тебе ответная справочная информация: моего «читерского ускорения» хватит, чтобы успеть снести тебе голову раньше, чем в ней появится мысль о нажатии кнопки.

— Ты невыносимый псих, Адам! — кажется, она действительно расстроилась из-за своего тактического поражения.

— Ты тоже, Дейдре. Побереги свои запасы для чего-нибудь менее бесполезного. О чём ещё поболтаем?

— Блейк ведь не только тебе важна и дорога, — упавшим голосом пробубнила она. — Почему вы оба всё время забиваете на нас, свою команду? Не думай, что можешь обойтись без объяснений, позатыкав всем рты. Совсем берега потерял, бессовестный!

— Я не хочу говорить о ней и её поступке. Разве сложно это понять? Оставь меня в покое, Дейдре. И без твоих грязных приёмов тошно.

— В жизни не поверю, что она сбежала только из-за твоего мерзкого характера!

Спорили они с Блейк всегда наедине, не на публике. Удивительно, что она не пыталась поделиться своими тревогами с кем-нибудь ещё. Может, она умудрилась и с Илией повздорить? Это объяснило бы её замкнутость и неуверенность в том, как те же Ирвин или Дейдре отнесутся к её мнению.

Но ушла Блейк именно из-за разногласий с ним. Из-за его решений, планов, взглядов на будущее — и это вызывало в нём непередаваемую ярость и боль. Она выбрала не его, а свои убеждения. Не захотела обдумать всё вместе с ним и прийти к компромиссу. Не осталась рядом, несмотря ни на что, предпочла махнуть рукой на сложности. Бросила его точно так же, как своих родителей пять лет назад. Хрена с два он с этим смирится!

Не дождавшись никаких комментариев, Дейдре сама начала строить предположения.

— Из-за фестиваля, что ли? Ты наконец-то придумал план? Какой?

— У меня есть пара идей, но расскажу о них я не здесь и не сейчас. Я предупреждал: мы не можем бездействовать, время — главный враг любой революции. И на наши действия жёстко ответят. Именно поэтому я гоняю вас всех на тренировках, а не из-за своего «мерзкого характера». Блейк же… боится войны. Считает меня теперь будущим массовым убийцей, ведущим мир к тотальному истреблению всего живого.

Дейдре скептически оглядела его.

— Ха. Она тебе польстила. И организации тоже. Лично я думаю, что королевства нас сметут и не поперхнутся.

Теперь Адам посмотрел на старую подругу скептически.

— Ой, и не пытайся убить меня взглядом, не дорос ещё! — продолжила она. — Я знаю твоё мнение о «хорошо обученном отряде партизан». Люди тоже не тупые, и у них тоже есть опыт предыдущих конфликтов. Их больше, чем нас. Они заграбастали себе все ценные ресурсы. У нас практически нет шансов победить.

— Допустим. Тогда что, по-твоему, мы должны делать?

Дейдре, скорее всего, сморозит какую-нибудь чушь, но послушать интересно. В конце концов, он собирался предложить ей занять пустующее место в триумвирате.

— Если говорить обобщённо… Следовало прислушаться к лидерам времён Войны за Права: переломить свою гордость и внедриться в общество людей, растворить их в себе — наши гены сильнее. Или мы могли бы сосредоточиться на развитии собственного государства, но рано или поздно всё равно стали бы воевать с людьми, охочими до ресурсов и территорий. Если говорить только о нашей организации, под руководством Сиенны… Нас постоянно пытаются поиметь, и не сказала бы, что мы отлично отбиваемся. Недавние визитёры тому пример. Либо они подосланы к нам, чтобы нащупать слабые места и уничтожить нас по частям; либо власть в королевствах действительно переживает кризис, и это наш шанс, движемся в правильном направлении и тому подобное. Но я сомневаюсь. И вообще, нам правда позарез нужно срывать этот пропащий фестиваль? Вдруг залечь на дно, пособирать информацию и присмотреться к брожениям в Вейле — лучше активных действий? Типа подождать, пока враги перегрызутся сами?

— Соглашусь со второй частью. Залечь на дно и собирать информацию — здравая мысль. Вот что, Дейдре… У меня есть к тебе одна просьба. Два месяца назад, дабы избежать повторения печального опыта Криссела, мы с Хайме условились, что ячейкой будет управлять триумвират. Это уменьшает вероятность выбора проигрышного или неадекватного плана. Хотя обычно мы воплощаем в жизнь мои, с минимальными изменениями, но неважно… Нам нужен кто-то третий — оценивать нашу тактику со стороны и разрешать спорные ситуации. Ты подходишь идеально. Сможешь критиковать меня, сколько тебе угодно.

Озадаченная Дейдре выглядела ещё забавнее, чем злая.

— Тебе не из кого выбирать, что ли? Я хотела быть главным инструктором!..

— Если я назначу тебя главным инструктором, у нас не останется новичков.

— Обещаю, что буду соблюдать технику безопасности!

— Давно пора. Решение я не поменяю, и не надейся.

— А Хайме о нём знает вообще?

— Он не будет против твоей кандидатуры, других всё равно нет. И вы с ним неплохо сработались вчера. Как увидишь его — сразу тащи ко мне, обсудим ближайшие планы. О, и ещё кое-что интересное для тебя. Через два дня из Мистраля вернутся Эрик, Сэм и Илия.

— Чего?! — Дейдре вскочила, возмущённо размахивая хвостом. — Илия едет к нам, а ты сообщаешь об этом только сейчас?

— Я не был уверен, что Сиенна её отпустит. Зачем вселять в других напрасные надежды? — он пожал плечами. — Парни прислали мне кодовое сообщение, как мы договаривались. Несколько часов назад они выехали из Мистраля, Илия вместе с ними. Хочешь встретить их и ввести в курс дела?

Точно так же он не был уверен, что Илия не знала о побеге Блейк (или об её желании уйти). В ссоре они всё-таки или нет? Как Илия отнесётся к известию? С ней следовало поговорить очень аккуратно, подтолкнуть к правильным выводам.

И понаблюдать за её поведением. Найти Блейк с помощью Илии — проще, чем в одиночку.

— Ах вот что… Хочу, конечно, — Дейдре села обратно, успокоившись. — Я бы возмутилась, что ты скидываешь проблему объяснений с Илией на меня, но ты же всё равно их запорешь.

— Да-да, тут справится только чуткая «старшая сестра», — пробормотал он, вставая и залпом допивая давным-давно остывший кофе. — Буду у себя. Высматривай Хайме.

— Погоди. Я всё о том же, не добавила кой-чего: Ирвин промолчит, в отличие от меня. Но он тоже переживает. Просто копирует тебя и прячет эмоции, считает это признаком «взрослости». Будь с ним помягче. И с остальными младшими ребятами тоже. Я слежу за тобой, — она любовно погладила бревно-тайник.

Да за кого она его держит... Криво улыбнувшись ей, Адам направился к своей палатке, собираться.

 

При Блейк их кооперация с Хайме мало напоминала триумвират — они редко брали в расчёт её мнение. Ещё одна из причин, почему она ушла, и здесь её не в чем упрекнуть. Адам допустил ошибку, полагая, что семнадцатилетняя девочка с идеалистическими взглядами поймёт, какое бремя возлагает на себя лидер и на какие жертвы ему приходится идти ради будущего, ради поставленных перед собой целей.

Иногда он перегибал палку. Иногда Блейк оказывалась права. Но на операции с поездом им попросту повезло. Дважды: Ирвин открыл полезное проявление, люди правильно расставили приоритеты. Всё могло обернуться гораздо хуже — этого Блейк, непуганая, вечно опекаемая им и Илией, никак не хотела понимать.

Естественно, Дейдре со своим комплексом старшей сестры, делающим её чуть ли не противоположностью Блейк, тоже была далеко не лучшим выбором, но её мнению и жизненному опыту он доверял. И хорошо знал её характер — она одна из тех немногих, кто никогда не опустился бы до предательства и не спутался бы с трио.

Согласится ли на её присутствие Хайме? Да, как он ей и сказал. Эти двое были знакомы друг с другом подольше него — родом из одного города, присоединились к Сиенне в одно время. Хотя мотивы Хайме до сих пор оставались загадкой для Адама. Он был заместителем командира ячейки ещё при Крисселе, и когда тот пустился во все тяжкие, практически руководил ею. Но два месяца назад спокойно отнёсся к назначению Адама и легко сработался с ним. Идеальный зам, преданный общему делу, или хитрый игрок, выжидающий удобный случай для небольшого переворота?

Нет, сейчас лучше оставить эту тему и сосредоточиться на обороне лагеря. Поглядеть, что там наворотили его подопечные во главе с Хайме — полезнее пространных рассуждений.

* * *

Сперва Адам собирался распределить новичков по трём группам, чтобы не оставлять их без присмотра и чтобы они худо-бедно набирались опыта, но Ирвин предложил более изящное решение:

— Вчера мы развесили камеры, всего семь штук. Новичков можно усадить за видеонаблюдение в настоящем лагере, так мы решим сразу две задачи — и дело безопасное им дадим, и будет кому приглядывать за вещами.

— Отлично, Ирвин, и ты пойдёшь вместе с ними. Возьмите с собой рацию, на тот случай, если вы заметите странности в поведении людей раньше других групп. У них иллюзионистка и неизвестное оружие, будьте начеку.

— Но мне кажется, босс, от меня будет больше толку в группе Хайме, — смело возразил парнишка. — Рэттус тоже умеет пользоваться программой для видеонаблюдения, я ему всё объяснил!

— Он — всего лишь врач, а я не рискну оставлять новичков без поддержки хотя бы одного опытного бойца. Что если поблизости окажутся гриммы? Нам некогда разрываться и бегать туда-сюда по лесу. Присмотри за новичками, Ирвин, это задание ничуть не хуже других. Или ты уже забыл о своём недавно открытом проявлении? Пока оно нестабильно, и ты плохо его контролируешь, тебе не следует принимать участие в боевых действиях.

— Хорошо, босс, — без особого энтузиазма ответил тот.

Выводить из строя своих противников одним лишь касанием — действительно полезное и эффективное умение, но Ирвин пока не готов использовать его в реальных условиях. Жаль, что он не открыл его пару месяцев назад или ещё раньше, у них была бы прорва времени на тренировки и отработку приёмов.

— И кстати, мы почти месяц провели на полевых операциях, а об этих камерах я слышу от тебя первый раз. Не хочешь ли объяснить, с какой целью ты таскаешь их с собой?

— Э-эм… мы их используем на ваших практических экзаменах… — промямлил Ирвин, сосредоточенно изучая землю под ногами, а потом встрепенулся и снова посмотрел на него. — Но если вы сочтёте это недопустимым и нечестным, мы прекратим!

Адам довольно усмехнулся. Обучением новичков занимались инструкторы, а он уделял внимание тем, кто уже имел боевой опыт или осваивал открытое проявление. Но, так как он привык всё контролировать, упускать из виду успехи новобранцев ему не хотелось. Периодически, раз в одну-две недели, он устраивал для них (и для всех желающих) «практические экзамены», представляющие собой игру «все против одного». Проще говоря, он разносил в щепки своих противников, а потом терпеливо разбирал их ошибки, учил использовать мозги по назначению и работать в команде. Наконец-то эти уроки принесли свои плоды, и его подопечные самостоятельно додумались записывать все битвы на камеру.

— Нет, это замечательная идея, и я её полностью поддерживаю. Но вы могли бы предупредить меня раньше. Обсуждать прошедший экзамен быстрее и удобнее, когда есть наглядный материал. Позже покажешь мне всё, что вы успели отснять. А сейчас давай взглянем, где вы их разместили.

Обрадовавшийся Ирвин повёл его на ревизию.

* * *

Иллюзионистку доверили Гардии и Таксону. На всякий случай Адам выделил в их группу больше фавнов, чем в другие, чтобы они могли выяснить ограничения и пределы её проявления. Хайме и Мэтт взяли на себя разборки с инвалидом, явно тяготеющим к ближнему бою. В свою группу Адам определил всего лишь несколько стрелков и Дейдре. Самонадеянно? Нисколько. Возможности всех своих бойцов Адам знал точно. Уж если он не сумеет справиться с той женщиной и её таинственными чемоданами, то никто не сумеет.

Около десяти часов утра нерасторопное трио наконец-то нашло дорогу к лагерю-ловушке. Разогнав всех по укрытиям, Адам в одиночку вышел встречать гостей. Они должны были увидеть только его на просторной поляне с несколькими пустыми палатками.

— Заблудились? Показать дорогу до Вейла? — вежливо предложил Адам, постукивая пальцами по корешку толкового словарика, который прихватил с собой. Ребяческий и в какой-то степени глупый жест, но он не смог удержаться.

Женщина молчаливо подала знак двум своим спутникам, те поставили чемоданы на землю и стали возиться с замками. Адам напрягся, ожидая какого-нибудь подвоха, но его постигло разочарование: один чемодан был туго набит льенами, другой — колбочками с прахом.

— Вот доказательства того, что наши обещания не пустые. Прах любых видов, даже самых редких, у нас в наличии. Об остальном можно договориться отдельно. Советую тебе тщательно обдумать наше повторное предложение, Адам Таурус.

На секунду у него создалось впечатление, что он разговаривает с полоумными коробейниками и торгашами. Деньги — ещё куда ни шло, но кто в здравом уме будет предлагать прах тем, кто регулярно трясёт шахты Шни и громит поезда с их товаром? Редкие виды, гримм их дери. При покупке трёх и более колб получите в подарок коллекционную фигурку из серии «Профессии Ремнанта».

Подавив желание приложить ладонь к маске, Адам раскрыл словарь на странице с закладкой.

— Какое слово во фразе «мы не наёмники» вам непонятно? Давайте посмотрим в словаре: «наёмник — лицо, вступающее в вооружённый конфликт ради личной выгоды, а не…»

— Таурус, — глаза женщины сверкнули недобрым огнём, — в вашем палаточном городке есть кто-нибудь взрослый, способный вести деловые переговоры?

— Но я и у тебя не вижу серьёзного отношения к делу, — не договорив фразу до конца, он метнул книгу в голову иллюзионистки, чтобы та не успела сконцентрироваться. Вполне возможно, что он уже видел иллюзию — тогда внезапное действие разрушило бы её целостность. Атака служила также и сигналом для других групп начинать операцию по разделению трио.

Ускоренный холостым выстрелом, Уилт вырвался из ножен. Противница Адама отреагировала своевременно и уклонилась от выпада.

— Ты совершаешь ошибку… — начала она, но Адам не собирался ни слушать её бредни, ни ждать, пока она создаст оружие из праха, скрытого в одежде, поэтому продолжил отгонять её от остальных дерущихся.

Со второй попытки ей удалось полностью создать два обсидиановых клинка — правда, ненадолго, расшаркиваться и фехтовать с ней по всем правилам честного поединка Адам тоже не собирался. Следующие несколько минут они провели в скучном повторении: он крошил её мечи, а она с завидным упорством собирала их обратно из тех же самых осколков. Если она не успевала собрать мечи, то выставляла блок щитом из ауры, что само по себе энергозатратно, а при защите от усиленных ударов — тем более. Адам ждал, пока она выдохнется или исчерпает силы, но запас её ауры казался едва ли не бесконечным. Это настораживало.

Наконец, противнице надоело только защищаться, и после очередной потери мечей она раскрыла своё проявление — управление огнём. Ничего особенного в этом умении не было… кроме затрачиваемой энергии. Адам поглощал энергию от всех огненных шаров, которые она метала в него, оценивал объёмы и не мог понять, что с этой ненормальной охотницей не так.

Она как будто не умела рассчитывать собственные силы. Или у неё их было так много, что она могла позволить себе расточительство, не рискуя полностью исчерпать свою ауру. Как она смогла добиться таких потрясающих успехов в молодом возрасте? Тренировалась с детства, не жалея здоровье? Изначально обладала большим потенциалом и грамотно развивала его под присмотром наставника? Крала и копила чужие силы — нет, как-то слишком много особенностей для одного человека, проявления и сами по себе ограничены…

Пора выиграть себе немного времени и попробовать атаку помощнее. Подав условный знак Дейдре, он отскочил на безопасное расстояние. Та выбрала гранаты с ледяным прахом, но на её месте Адам попробовал бы что-нибудь иное. Их противница легко справлялась и с градом из крупных ледышек, и с обстрелом подключившихся к атаке стрелков, защищаясь стеной из огня.

С ним поравнялся освободившийся Хайме и после обмена кодовыми фразами сообщил:

— Детишки захвачены. Мы её отвлечём.

— У неё странная аура, обрати внимание.

Не мелочась, Адам вложил в свой удар почти всё, что успел накопить в бою. Он целился в ноги охотницы, действовал непредсказуемо для неё, занятой дракой с четвёркой Хайме — но каким-то невероятным образом она догадалась об его намерениях и снова успела выставить щит из ауры.

В обычной ситуации это не спасло бы её от проявления Адама. Он перестал верить собственным глазам: женщина стояла как ни в чём не бывало, без единой царапины — в отличие от деревьев за её спиной, пострадавших от ударной волны. Она с лёгким удивлением оглянулась на появившуюся узкую просеку, посмотрела на свои руки и безумно улыбнулась.

Кажется, его предположение о том, что она не знает пределы своих способностей, оказалось наиболее близким к истине. И порождающим ещё больше вопросов без ответов.

Есть ли хоть малейшая вероятность победить её? Возможно, если бы ему удалось второй раз использовать проявление на полную мощность, этого хватило бы для победы над ней — не безгранична же её аура, в самом деле? Но для новой атаки требовалось заново копить энергию. Охотница не оставила ему ни единого шанса, переключившись на группу Хайме, и Адаму пришлось спасать своих собратьев от вошедшей во вкус неуправляемой бестии.

— Все назад! — крикнул он, отпихивая Мэтта в сторону.

Она сменила излюбленные шары на потоки пламени. Адам, не успевший вслед за Мэттом убраться с линии огня, наполовину вытащил Уилт из ножен и принял залп на себя. Он предполагал, что охотница прервёт атаку, лишая его возможности накопить энергию, но вместо этого она сосредоточилась на нём, не ослабляя огонь. Жар окружил его со всех сторон, опаляя одежду и открытые участки кожи.

Попытка броситься в сторону была бы равносильна самоубийству. Все поползновения Хайме и остальных помочь ему пресекались ещё одним «огнемётом». Вот так, на пятом году своей жизни, Уилт Третий пал в бою, рассыпавшись на сотни обломков от переизбытка поглощённой энергии.

Если противница хотела его убить, лучшего момента ей бы не представилось — он потерял большую часть ауры, спасаясь от огня и обломков собственного меча. И, гримм побери, она понимала это не хуже него, но почему-то опять сменила стиль боя, создав себе стеклянный кол и норовя подцепить его, словно бабочку на булавку.

Адам уворачивался и блокировал её выпады медленно остывающими ножнами, продолжая терять ауру. И даже представить себе не мог, как приятно услышать рядом с собой рёв хаймовской пилы. Несколько минут покоя напарник ему выиграл, и очень вовремя — уставшая сидеть в траншее Дейдре вздумала примерить на себя роль полководца и собрала всех в самоубийственный поход.

Всё же теперь у него не осталось сомнений, что им не одолеть эту огненную фею, сбежавшую из сборника детских сказок. Кучей обугленных трупов они ничего бы не добились, поэтому он перегородил им путь.

— Не вмешивайтесь!

— Адам, она же его убьёт! — возмутилась Дейдре. — Только время теряем…

— Не успеет. Переходим к плану «Б».

— Да мы толпой её завалим!

— Вы слепые? Её не задело даже моё проявление. Всё, не до споров сейчас.

Позаимствовав меч у ближайшего фавна, Адам бросился вытаскивать Хайме из лап охотницы. Тот уже начинал сдавать, и его ожоги не внушали оптимизма.

— Упорствуешь, Таурус? — поинтересовалась женщина, охотно схлестнув с ним мечи.

— Нет, предлагаю остановиться и обсудить сделку. На моих условиях.

— И ты смеешь дерзить, проиграв мне и оставшись без ауры? — она скептически приподняла бровь.

— Смею. У меня есть заложники.

Судя по бесстрастному лицу женщины, её не очень заботило состояние подчинённых. Либо она хорошо владела своими эмоциями. Тем не менее, она отступила, опустив мечи.

— И какие же у тебя условия?

— Хочешь помощи от нас — предоставь информацию. Раскрой свою личность, назови свою организацию и озвучь вразумительный план по захвату Вейла. Мы оставляем за собой право оспаривать ваши методы и цели, если сочтём их неприемлемыми и невыгодными для себя.

Она слегка наклонила голову.

— Я с самого начала говорила, что мы ищем союзников. Вы и без боя получили бы равные права с нами. Твоё недоверие ничем не обосновано.

Он не настолько выжил из ума, чтобы доверять людям. Особенно людям с необъяснимыми, выходящими за пределы разумного способностями. Эта женщина лишь играла словами. Но зачем ей именно Белый Клык? Сколько ещё у неё таких же «союзников»? Почему она медлила, не применив свои силы в первый же визит?

Получит ли он когда-нибудь ответы на все свои вопросы?

— Что ж, будем считать это дружеской тренировкой, — лицемерка вздохнула и убрала мечи. — Меня зовут Синдер Фолл. Мои подчинённые — Меркури Блэк и Эмеральд Сюстрей. Я представляю не организацию, а союз единомышленников. У нас нет названия.

Вот она, первая ниточка в запутанном клубке: имя парня было ему знакомо. Да и внешность, когда он вспомнил об основных приметах этого отцеубийцы, разыскиваемого полицией уже два месяца, совпадала. Позже стоило обсудить с Хайме кое-какую теорию.

— Кроме вас троих есть кто-то ещё?

— Да, два человека в Вейле, — Синдер вытащила из сумочки на поясе свиток и перебросила его Адаму. — Для связи. Мы поделимся с вами своими планами, но для этого нам необходимо собраться. Завтра я пришлю вам координаты места и времени встречи. Теперь я хотела бы забрать своих людей.

Адам кивнул собратьям, и те выволокли связанных заложников. Как и планировалось, девчонку угостили снотворным, а парня лишили его главного оружия — протезов.

— Боюсь, мы можем отдать тебе лишь одного из пленников, раз условия соблюдены не полностью. Клянусь, никто не причинит ему вреда больше, чем уже нанесено, — Адам позволил себе мимолётную ехидную ухмылку.

Женщина задумчиво осмотрела заложников, шагнула к нему, как бы невзначай поджигая на ладони небольшой огонёк, и произнесла:

— Очень ловко. Предвкушаю плодотворное сотрудничество с тобой, Адам. Так и быть, Меркури останется с вами, но запомни: он должен вернуться в город к нашей следующей встрече, и ты лично отвечаешь за его здоровье.

Затем она покинула их лагерь, прихватив с собой спящую иллюзионистку.

* * *

Пока Рэттус занимался другими раненными, сделав ему одолжение и согласившись осмотреть его обожжённую руку попозже, Адам выслушал делегацию фавнов, недовольных его сегодняшними действиями. Он хотел прояснить для них ситуацию, не откладывая в долгий ящик.

— Да, произошедшее сегодня нельзя назвать «заключением союза», несмотря на мои слова той женщине. Это поражение. А это, — он указал на всеми позабытые чемоданы, помятые в бою, — плевок в лицо. Но вы собственными глазами видели, на что способна Синдер Фолл. Наверняка она раскрыла перед нами не все свои трюки. Сегодня мы уступили ей не ради сохранения собственных жизней, а ради того, чтобы проанализировать свои промахи, раскопать уязвимости врага и найти способ победить его.

— Выдумывай какие угодно оправдания, сути это не меняет, — возразил Таксон. — Ты продал нас всех рехнувшейся пироманке, даже не дав шанса…

— Какого шанса? Получить несколько ожогов второй степени? Расспроси Хайме, уверен, он с удовольствием опишет тебе эти «приятные» ощущения, — Адам поморщился, вспомнив, что и ему предстоит отдирать прижарившуюся к коже перчатку с левой руки (пора завязывать с ношением грёбаной синтетики). — Повторяю: мы выиграли себе время, чтобы лучше оценить обстановку и использовать самоуверенность людей против них же.

— Смотри, как бы они не использовали твою самоуверенность против тебя!

— Так, мальчики, прекратите, — вклинилась в их спор Дейдре. — Думаю, я озвучу мнение большинства, если скажу, что мне тоже не по душе этот стрёмный «союз», но Адам прав. Эта охотница — странная, первый раз вижу человека с такими объёмами ауры! По-хорошему надо бы узнать, откуда она появилась и нет ли у неё приятелей с такими же способностями…

Адам ещё бы добавил, что также хочет узнать, нет ли у неё приятелей в их рядах, но промолчал. Пусть «крыса» думает, что он и не подозревает о ней. Расслабится. Наделает ошибок.

— Придумывать способы одолеть её можно, и не прогибаясь под неё!

— А мы и не прогибаемся, вон у нас заложник сидит, кукует.

— Таксон, наберись терпения, — добавил Адам. — В любом случае, мы должны выяснить её планы и мотивы. Потом будем делать выводы, ошиблись мы или нет.

 

Однако вечером того же дня во время переклички обнаружилось, что Таксон и ещё шестеро малохольных (в основном новички) бесследно исчезли.

Каждый год с наступлением лета в Мемориальном парке города Вейл расцветали кусты сирени всевозможных оттенков: белые, розовые, лиловые, ярко-красные с махровыми лепестками — причудливая мысль селекционера рождала разные интересные сорта — но Таксон неизменно любил классическую сирень. Ранним утром первого летнего дня он срезал себе несколько веточек с пышными гроздьями нежных сиреневых цветков, обрывал лишние листья и ставил букет в вазу на прилавок рядом с кассой. Свежий, ненавязчивый аромат распространялся по всему магазину, смешивался с запахом книжной пыли, и Таксон, вдыхая эту смесь, погружался в воспоминания о былых днях.

Он не думал заводить традицию… да и не получилось поддержать её в последнее лето. Собрать свежий букет он всё же успел и как раз неторопливо возвращался из парка, наслаждаясь рассветом и тихими, малолюдными улицами. У чёрного входа в свой книжный он внезапно обнаружил Мэтта, пристроившегося на ступеньках лестницы, помятого и чем-то напоминающего взъерошенного воробья. Сегодня Таксон его не ждал: Мэтт время от времени помогал ему развозить онлайн-заказы книг, о чём они договаривались заранее, основное место работы у него было на предприятии своего дяди.

Возможно, Мэтта отправили сообщить о каком-то срочном задании от лидера? Криссел редко планировал масштабные операции и ни от кого не требовал двадцатичетырёхчасового присутствия на главной базе, все в ячейке давно забили на формальности и спокойно занимались своими делами, собираясь только тогда, когда это было необходимо.

Что же мешало Мэтту зайти внутрь? Свой комплект ключей у него имелся, если он его не посеял случайно. С этими вопросами он и обратился к юноше, подойдя ближе.

Тот поднял голову и укоризненно посмотрел на него.

— Ничего я не посеял! Куда ты запропастился? Ты вообще носишь с собой свиток? Я не мог дозвониться до тебя.

Да-а, кажется, он опять забыл свиток где-то в подсобке.

— Извини, Мэтт. Ума не приложу, куда его положил… Не думал, что вы начнёте трезвонить с утра пораньше, сейчас ещё нет и семи. Что на этот раз натворил Макс?

Мэтт как-то нервно улыбнулся, но быстро сник и тихим голосом порционно выдал ему информацию:

— Он больше не сможет ничего «натворить». Его убили. Ночью. На операции. Я тоже был там. Я нашёл труп.

Слова Мэтта ошарашили его, радостная взволнованность от прогулки резко иссякла и оборвалась, словно песня на зажёванной магнитной ленте. Убит на операции — но когда и как Макс вообще успел её провести? Таксон ничего не слышал о ней. Смутно представлял, как кто-то мог добраться до их «неубиваемого» лидера.

Пожалуй, им обоим не помешает сейчас горячий чай с лечебной добавкой рома. Сунув букет под мышку, он поднялся по лестнице, отпер дверь и пропустил юношу вперёд.

* * *

Порядки, царившие в разных ячейках Белого Клыка, в какой-то степени определялись эксцентричностью их лидеров. Некогда дружные и неразлучные, они задолго до свержения Гиры Белладонны назывались «Непоколебимой четвёркой». Позже к ним присоединились братья Элбейны, взявшие на себя руководство самым малочисленным отделением — в Менаджери — но они были отдельной темой для разговора. Таксон не очень хорошо знал этих двух чудаков, да и не стремился к длительному общению. Их идеи и рассуждения о происхождении фавнов были… странными. Попахивали сектанством. Но по каким-то причинам Сиенна им доверяла.

О четвёрке Таксон мог рассказать гораздо больше. Они творили историю, несмотря на то, что весь остальной мир отвергал их и отрицал значимость их деяний. По ним можно было судить обо всём современном движении фавнов за свои права и свободу, ибо они фактурно представляли разные его проявления.

Сиенна Хан, верховный лидер, заседала в Мистрале и держала своё окружение в строгости, лично подавая всем пример целеустремлённого и трудолюбивого революционера. На её силу и решимость равнялись, её стойкостью восхищались. Характер свой она закалила годами рабского труда на шахтах — когда-то ей не повезло открыть проявление сенсора праха, чрезвычайно полезное для праховой промышленности. Если бы кто-то всерьёз взялся за изучение событий последнего десятилетия — в частности, за причины и последствия шахтёрских забастовок, — то обнаружил бы, что нынешняя предводительница БК играла в них далеко не последнюю роль.

Теренс Клирмаунтин, возглавивший мантловскую ячейку, был не в пример жёстче Сиенны. Суровый, как зимняя стужа, и неотвратимый, как приговор судьи, он собрал вокруг себя всех наиболее радикально настроенных собратьев. Но держал их в ежовых рукавицах, ибо, по его словам, «у восстания должна быть своя дисциплина». До БК Теренс вёл кочевую жизнь вне королевств и это, видимо, повлияло на его способности: презираемый цивилизацией, он возненавидел её в ответ, открыв в себе проявление, блокирующее работу любой техники, основанной на прахе.

Теви Инаба, занявшая Вакуо, старалась быть гласом совести (а иногда и рассудка) для остальных лидеров. Мягче и умереннее своих товарищей, она была последним напоминанием о том времени, когда БК шёл мирными путями и не поднимал оружие против людей. Своё весьма специфическое и малоизученное проявление она называла «изменением функции вероятностного поля» (явно из желания казаться умнее), другие — «упоротой удачей». Для проявления Теви не существовало понятий «благоприятное или неблагоприятное случайное событие»; находясь рядом с ней, ты мог сломать ногу, а потом найти счастливый лотерейный билетик в коридоре травмпункта, куда она по доброте душевной дотащила бы тебя. Кажется, сама Теви (хоть и утверждала обратное), совершенно не контролировала «вероятностное поле» вокруг себя.

Два года назад она в чём-то не сошлась с Сиенной и покинула организацию вместе со своей младшей сестрой. Подробности конфликта не раскрывались, всю вакуанскую ячейку просто записали в дезертиры и объявили врагами революции. Что это всё означало с учётом проявления Теви — оставалось только гадать. Таксон не ждал ничего хорошего: если Теви зачастую действовала импульсивно и необъяснимо, то для вдумчивой и благоразумной Рейсен, её сестры, не могла не существовать какая-то очень весомая причина.

И, наконец, невозможный Макс Криссел из Вейла, сочетающий в себе лень и тягу к безделью с хозяйственностью и запасливостью. Ему нужно было родиться хомяком, а не ящерицей. Дитя трущоб, все силы он бросал на выживание, определившее и его мировоззрение, и проявление — регенерацию, позволяющую отращивать даже отрезанные конечности. Он был опытным бойцом, и напускное раздолбайство нередко играло злую шутку с его противниками. Его считали «неубиваемым». Точно так же, впрочем, Непоколебимую четвёрку раньше считали несокрушимым союзом. Таксон боялся, что это не единственные разрушающие мировосприятие сюрпризы, уготованные им всем туманным будущим.

* * *

После кружечки крепкого чая Мэтт немного успокоился и нашёл в себе силы поделиться подробностями ночной операции — уже во второй раз, как оказалось. До этого его допрашивал Хайме, знавший о готовящейся кампании, но не согласовавший с их бедовым лидером все детали и не ожидавший, что тот пойдёт на дело сам, спонтанно, взяв с собой лишь кое-кого из молодёжи. Мэтт перечислил имена всех участников — семерых, не считая самого Макса, — собранностью и рассудительностью там отличалась только Гардия. Макс, конечно, ненавидел тратить время на долгие совещания и предпочитал импровизировать, но даже для него подобная безответственность была недопустимой.

Или уже допустимой… Кто знает? Он вёл себя странно с тех самых пор, как Непоколебимая четвёрка развалилась. Таксон полагал, что он переживал уход Теви Инабы болезненнее и тяжелее, чем другие. И понимал в каком-то смысле…

Хотя пару недель назад всё изменилось: Макс вернулся с внепланового совещания в Мистрале заметно воспрявшим духом и чем-то взволнованным. Он не раскрывал перед ними планы высшего руководства, но намекал, что готовится нечто особенное и важное, и потихоньку стал возвращать ячейке прежний ритм работы.

Прошедшей ночью он собирался обчистить склад прахообрабатывающего завода Шни. Но что двигало им, когда он не посчитался с мнением Хайме и взял с собой лишь желторотых юнцов, увы, они уже никогда не узнают.

Операция вначале шла на удивление гладко и без заминок. Гардия вела грузовик и осталась нести караул снаружи. Мэтт и ещё двое обезвредили камеры, а потом подключились к основной группе, занимающейся живыми охранниками и роботами. Последние представляли наибольшую опасность, но, благодаря ячейке Клирмаунтина, весь БК оперативно учился выводить из строя любую атласскую технику и знал уязвимости той или иной модели едва ли не лучше её создателей. На очередном инструктаже по «Атлезианским Рыцарям» Хайме ворчал: «У меня создаётся впечатление, что эти альтернативно одарённые тестируют на нас свой металлолом!» — и с ним невозможно было не согласиться. Противник совершенствовался вместе с ними, давя количеством и используя их успехи против них же.

Никто, кроме Макса, не пострадал на последней операции. Даже люди-охранники — в их ячейке старались избегать кровопролития. Таксона иногда настораживали высказывания Хайме по этому поводу, но пока Макс держал бразды правления в своих руках, убийство и жестокость осуждались. В свои лучшие годы он всегда был на стороне Теви Инабы, когда та заявляла, что Белый Клык не должен поддерживать круговорот жестокости и насилия, навязываемый человеческим сообществом. Четвёрка гармонично уравновешивала друг друга в этом вопросе, и временами Таксону хотелось взглянуть на БК, не разделённый на самостоятельные ячейки, творящие всё, что только вздумается их лидерам, а объединённый в единую структуру. Решения по отдельным вопросам принимались бы дольше, но, возможно, они были бы разумнее и эффективнее…

Мэтт продолжал свой рассказ, не обращая внимания на задумчивость собеседника. Разобравшись с роботами, они исследовали склад, и пока Макс придирчиво выбирал прах, его подопечные таскали ящики к грузовику.

— Я вышел со склада, наверное, минут на пять. Зацепился за спор с Гардией, которая торопила нас, уверяя, что времени мало и пора сматывать удочки. Боялась, что кто-нибудь из охранников мог незаметно предупредить полицию. Она всё время посматривала на дорогу и вслушивалась — мимо неё точно никто не мог прошмыгнуть незамеченным! Но если бы убийца пришёл раньше нас, я его учуял бы. Я запомнил запахи всех охранников, мы скрутили их так, что они и пальцем пошевелить не могли — это не мог быть кто-то из них…

Острый нюх и идеальная память на запахи были проявлением Мэтта, он никогда не ошибался и не мог пропустить убийцу мимо себя — Таксон верил ему.

— Значит, он нашёл способ проникнуть на склад, не столкнувшись ни с кем из вас и в особенности — с тобой. Например, сделал хороший круг и пробрался в здание с другой стороны. Но всё же интересно, как ему удалось напасть на Макса незаметно для вас… Звуки борьбы вы услышали бы.

— Мы слышали только грохот от падения чего-то тяжёлого. Он всё предусмотрел: напал на Криссела, когда внутри оставались только он и Стив, присматривавший за связанными охранниками. Стив не мог оставить людей, а мы не успели вовремя. Я сразу учуял запах разлившихся химикатов, они перебили собой всё… Криссела удалось отыскать в этом дурацком лабиринте только потому, что он лежал недалеко от опрокинутой канистры. Задушенный обычной хозяйственной верёвкой, как… как беспомощный ребёнок, не открывший ауру! И уже потом, когда Хайме мурыжил нас на базе, я задумался — а какого гримма там вообще была эта канистра с чем-то таким пахучим и ядовитым, что аж глаза щипало? Все реагенты хранятся в лаборатории, на складе были только ящики с погруженным товаром. Он специально разлил ту дрянь, чтобы я его не отследил.

— И ты уверен, что убийца один?

— Не знаю. Хайме нам сказал не множить сущности без необходимости, мол, и один тут справился бы… Но разве Криссел идиот или глухой? Он бы не стал покорно стоять и ждать, пока его придушат, поднял бы шум раньше!

— Да, не стал бы... Возможно, Макс знал его и не ожидал нападения, поэтому не успел среагировать на атаку вовремя и предупредить вас.

— Вот Хайме то же самое сказал. И добавил, что Криссел всё же идиот и мог понадеяться на собственные силы. Или думал, что убийца ещё и нас всех перебьёт, как свидетелей, если мы его увидим. Мы пытались обшарить склад и окрестности, но Гардия всё не унималась со своей полицией, вызвонила Хайме, и тот скомандовал нам возвращаться на базу. Вместе с трупом, ох… — Мэтт прикрыл рот ладонью и отвернулся.

— Закончим на этом. Не пересиливай себя.

— Всё нормально, — паренёк выдохнул. — Я же понимаю: каждое дело, за которое мы берёмся — рискованное. Любой из нас может умереть, совершенно непредсказуемо. Но… это странное чувство, Таксон: видеть мёртвым того, с кем разговаривал пять минут назад. Осознавать, что на его месте когда-нибудь будешь и ты.

Рано или поздно ему снизойдёт ещё одно откровение: не так уж сложно оказаться на месте убийцы, а не убитого. И тебе очень повезёт, если ты будешь свободен в выборе.

— Мэтт, произошедшее с Максом — начало чего-то очень пакостного и дрянного. Возможно, мы увидим ещё больше смертей… или даже будем повинны в них. Пока есть шанс, подумай, готов ли ты к этому.

— А ты?

— Да. Но постараюсь придерживаться принципов нашего покойного лидера.

— Раз так, то и мне нечего бояться и не о чем задумываться. Мы должны найти того, кто это сделал! Спрашивай у меня что угодно, отдавай любые распоряжения!

Кажется, вместо благоразумия в Мэтте проснулся безрассудный энтузиазм… И вот такого восемнадцатилетку, которому для поднятия духа достаточно всего лишь поддержки старшего товарища, Макс не поостерёгся брать с собой на операцию.

— Хорошо-хорошо, у меня есть к тебе ещё пара вопросов. Что вы делали дальше, разобравшись с грузом?

— Замели следы и по-быстрому смотались оттуда. Гардия гнала как бешеная, я и не представлял, что она умеет так лихачить… Никто нас не преследовал и на хвост не сел, но Хайме всё равно зол как чёрт. Он, кстати, просил передать, что ждёт тебя. Хочет, чтобы ты помог ему с расследованием, вот и послал меня пересказать… время себе сэкономил…

— Чьё-нибудь поведение показалось тебе странным? Подумай хорошенько, я имею в виду не только вашу команду, но и тех, кто встретил вас на базе.

Мэтт задумчиво покрутил на ладони ярлычок от чайного пакетика.

— Не знаю, что именно можно охарактеризовать как «странное поведение». Мы все были на взводе и немного не в себе. Мне до сих пор всё кажется нереальным, хоть я и понимаю, что это не сон и ничего не изменится, если «проснуться».

— Тебе надо отдохнуть, Мэтт.

— Я ведь могу остаться здесь? — он с надеждой оглянулся на пустующий в подсобке диван. — Жутко хочу спать, но если я сейчас нагряну домой, мне придётся выдумывать объяснения для дяди с тётей… Хайме запретил рассказывать им о случившемся.

— И правильно сделал. Устраивайся. Магазин я сегодня открывать не буду.

Причина, по которой Хайме запретил Мэтту что-либо говорить родственникам, натолкнула Таксона на мрачные мысли. Смерть Макса — и само по себе удручающее и деморализующее событие — могла повлечь за собой, словно снежный ком, скатывающийся с горы, множество других проблем. Предприятие дяди Мэтта, мистера Риммера, было тесно связано с вейловской ячейкой БК взаимопомощью и определёнными договорённостями. Будет ли он поддерживать их, когда ячейкой станет руководить кто-то другой, совершенно отличный от Макса, с иными идеями и методами?

У мистера Риммера, равно как и у других фавнов-предпринимателей, был свой взгляд на революцию. Если бы БК добился своего, они, наконец, смогли бы вздохнуть спокойно и развивать свои предприятия, а не тратить большую часть денег и сил на жёсткую конкуренцию с корпорациями, возглавляемыми людьми. Таксон восхищался отважностью этих фавнов — они ввязывались в заведомо проигрышное дело, но наперекор всему на свете продолжали идти до конца. Дядя Мэтта, например, до сих пор держался на плаву только благодаря тому, что вцепился поистине бульдожьей хваткой в свои патенты на некоторые уникальные разработки и никому не передавал на них права, сколько бы богатств ему за это ни сулили. Он рисковал репутацией, «пособничая экстремистам» — если бы кто-то сумел собрать достаточно доказательств, чтобы упечь его в тюрьму, его маленькое оптическое предприятие на самой окраине Вейла наверняка конфисковали бы и распотрошили до последнего станка. Мистер Риммер был смелым и решительным фавном, но даже у него существовала черта, которую он не мог переступить, и жертвы, которые он не мог принести. Как и у всех остальных…

* * *

Дежурный передал Таксону, что Хайме дожидается его в кабинете покойного, но там лишь скучал и ковырялся в ноутбуке Фрэнсис, бледный парень неопределённого возраста, старающийся скрывать свою змеиную кожу и болезненно худощавое тело под мешковатой одеждой. Он отвечал за информационную безопасность, хотя чётких специальностей ни у кого не было, и каждый вносил вклад в работу ячейки согласно своим талантам и возможностям.

Заметив Таксона, Фрэнсис сухо кивнул на приветствие и произнёс:

— Зубастый ужас пошёл встречать доктора, скоро вернётся.

Фрэнсис и Хайме, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Им бы не помешал хороший поединок, но Фрэнсис предпочитал соревнования в интеллектуальной сфере и не собирался открывать ауру. Таксон подумывал, что стоит научить Хайме игре в шахматы, чтобы эти двое метафорически набили друг другу морды, всё между собой выяснили в задушевной беседе и успокоились, наконец.

Хайме вернулся через пять минут в сопровождении Рэттуса. У того был знакомый патологоанатом, согласившийся провести вскрытие без необходимых документов. Но ничего нового они не обнаружили. Макс умер от удушья, а перед этим надышался испарений от химикатов, которые убийца плеснул ему в лицо. Не смертельных, но Макса такой ход дезориентировал. Из этого следовало два важных вывода: убийца знал об особенностях его регенерации и выбрал способ умерщвления, обходящий её. Целью было именно убийство, преступника не интересовала возможность получить ценный материал для научных экспериментов в области медицины (этот вывод добавил Рэттус, смутив всех присутствующих).

— Док, а поясните, как вообще можно было убить Криссела? — попросил Фрэнсис. — Я не понимаю, в чём фишка удушения верёвкой.

— Механизм регенерации запускается только при определённом количестве восстановленной ауры. Проявление Криссела позволяло ему вылечивать раны и повреждения эффективнее, чем это происходит у среднестатистического охотника. Редкий случай, когда проявление не истощает ауру, а работает вместе с её восстановлением... Чтобы убить Криссела, достаточно обогнать его регенерацию: полностью лишить его ауры и нанести ему смертельное ранение или несколько обширных ранений, не позволяющих дожить до восстановления ауры. Есть и иные способы: аура не спасает от удушья или утопления, а также от быстродействующих ядов, попадающих в организм через дыхательную или пищеварительную системы.

— Да уж, выбрал самый дешёвый и бескровный способ… — проворчал Фрэнсис. — И что, никто не слышал их возню? Не за пять же секунд он его задушил, — вопрос был адресован уже Хайме.

— Если б Макс не понабрал в команду слепоглухонемых болванов, никуда бы этот гад от нас не делся! — взорвался тот.

— Кстати, Хайме, — Таксон поспешил вмешаться, пока Фрэнсис не надумал подкинуть хвороста в огонь, — я тут размышлял над тем, кому выгодна смерть нашего лидера…

— Кому-кому… Наёмнику тому проклятому. Начинать с него надо.

Хайме говорил о неком Маркусе Блэке, ворующем чужие проявления, который примерно полгода назад охотился за Максом. Тот разобрался с наёмником без посторонней помощи, но позволил ему уйти живым и почти целым.

Каким образом этот человек вообще узнал о Максе и его местообитании, они тогда долго не могли понять, пока Фрэнсис не показал им несколько очень интересных сайтов, торгующих информацией, и не вывалил целое досье на Макса с подробным описанием его проявления и списком злачных мест, где он иногда ошивался. Кто-то в Вейле пристально наблюдал за всеми пользователями ауры и тщательно собирал сведения о тех, кто действовал неосторожно. В досье не было указано, что Макс также являлся и лидером вейловской ячейки БК, но здесь они уповали на то, что идея одного мистральского парня с масками и одинаковыми костюмами, полностью скрывающими любые отличительные черты, работает.

— Тогда почему он не пришил его каким-нибудь более «классическим» способом, отобрав проявление? — задал резонный вопрос Фрэнсис.

— Аура-то никуда не денется, — пояснил Хайме. — И становится ясно, почему бить тревогу Макс не стал: боялся за детишек, Блэку никто из них не соперник.

Фрэнсис скептически хмыкнул, но ничего не сказал.

— Мне пора связаться с верховным лидером… — Хайме взглянул на часы и страдальчески вздохнул. — Таксон, расследование я доверяю тебе. И если вас двоих не затруднит, сгоняйте на квартиру Макса. Самое ценное там — его домашний ноут, но вдруг что ещё отроете.

* * *

Ключи от квартиры Макса они нашли в вещах, оставленных им перед операцией на базе. Потом взяли у дежурного ключи от одной из легковых машин, находящихся в ячейке на общественном пользовании. Таксон спокойно прогулялся бы и пешком, но вытащить на свежий воздух Фрэнсиса было невозможно из-за его агорафобии⁽¹⁾. Впервые услышав об этом расстройстве, Хайме обозвал несчастного выдумщиком, тунеядцем и бесхребетным хлюпиком (и, кажется, до сих пор не поменял своего мнения), чем и начал их непримиримую вражду.

— Надеюсь, ты не принял его слова на вооружение? — нарушил молчание Фрэнсис, как только они отъехали от базы.

— Что ты имеешь в виду?

— Бобёр слишком настойчиво упирал на версию с Блэком — доказательств нет, одни голословные утверждения. Практически выставил нас вон и пошёл секретничать с Хан. Сам и убрал Криссела — почему нет? У него есть мотив.

— Фрэнсис, это нереалистично. Хайме не успел бы оказаться на базе раньше команды Макса, ещё и заехать попутно за Рэттусом.

— А с чего ты уверен, что он один это всё организовал? Ему не обязательно самому марать руки, когда вокруг много преданных подчинённых.

— Я не уверен ни в чём, пока у нас слишком мало информации, — заметил Таксон, не спуская глаз с дороги. — Но, пользуясь твоими же рассуждениями: почему я должен прислушиваться к тебе, если ты так же, как и Хайме, пытаешься скормить мне версию, основанную на «голословных утверждениях»? Вы оба предвзяты и отсекаете лишнее в угоду понравившейся вам теории. А к выяснению обстоятельств и расследованию чего-либо следует подходить бесстрастно и с холодной головой.

— Во-от, продолжай в том же духе, сомневайся во всём! И если бобёр окажется не при делах, я всё равно склоняюсь к версии, что Криссела пришил не какой-то там левый наёмник, а кто-то из своих, решивший, что его позиция не слишком соответствует общему курсу. Это объясняет, почему Криссел не звал на помощь и особо не сопротивлялся — он понял, что его уже списали со счетов! И объясняет, почему его помощники стали на время «слепоглухонемыми».

Таксон тоже задумывался над двумя этими направлениями, предложенными Хайме и Фрэнсисом: убийцей мог быть кто-то со стороны, как Блэк, или кто-то из БК.

Если бы Крисселом и его проявлением заинтересовались, как выразился Рэттус, «в научных целях», его похитили бы живым. Компания Шни до убийства всего лишь одного лидера не опустилась бы даже с целью отомстить за что-то (или кого-то). Какие-то неизвестные враги, которых Макс нажил в похождениях по Вейлу? Скорее, продали бы информацию о его высоком положении в БК кому-нибудь позубастее…

Предположение Фрэнсиса... Как это могла допустить та же Сиенна? Не в её стиле убирать неугодных втихаря, ударом в спину. И она ведь поручила Максу какое-то дело, о котором не знал даже Хайме. Вдруг именно в этом неизвестном задании и скрывался истинный мотив убийцы? Кем бы он ни был, найти его и призвать к ответу будет нелегко…

Он не стал озвучивать на базе кое-какие мысли трём своим циничным собеседникам, однако считал их важными: общество людей и фавнов развивалось благодаря огромной силе воли и желанию жить. Во втором Макс мог дать фору кому угодно — это была суть его проявления, важная черта его характера. Он любил жизнь больше чего бы то ни было. Возможно, больше, чем любил Теви Инабу. И теперь он мёртв, нелепо убит в то самое время, когда наконец-то воспрял духом и нашёл для себя новую мотивацию. Его смерть, особенно в свете слов Фрэнсиса, приобретала зловещий символизм. Не намеренно ли? Хотел ли убийца придать своему злодеянию какой-то скрытый смысл?

— Только не думай, что я свихнулся, сидя в четырёх стенах, — продолжал разглагольствовать Фрэнсис на заднем сидении. — Мы с тобой единственные (ну может, ещё док) не утеряли способность к критическому мышлению, поэтому я с тобой откровенен. Тех, кто действительно хочет «изменить мир в лучшую сторону», можно пересчитать по пальцам, и наш дражайший верховный лидер в их число не входит. Иначе Инаба не свалила бы, сверкая пятками, а Криссела не закатали в сосновый ящик.

С одной стороны, он был рад, что Фрэнсис не ударился в тотальную паранойю и доверял хотя бы ему и Рэттусу, с другой — его взгляд на ситуацию вызывал смутное чувство тревоги и обречённости.

— Твоё предположение вполне логично и имеет право на существование, — ответил он Фрэнсису. — Но не стоит бросаться поспешными выводами. Особенно такими!

— Посмотрим, насколько они поспешны, посмотрим… Только не тормозни случайно там, где нужно гнать, не оглядываясь, — процедил упрямец и умолк до самого конца поездки.

* * *

Макс снимал однокомнатную квартиру в фавновском квартале города и превратил её в дикую смесь музея и пункта приёма стеклотары: в комнате большую часть площади занимал стенд с холодным оружием, на кухне — бесконечные ряды бутылок из-под горячительных напитков.

По-хорошему следовало бы составить опись вещей и всё ценное перенести в хранилище на базе, но Фрэнсис заниматься этим категорически отказался, посоветовав Таксону припрячь бездельничающую молодёжь. Поэтому первый день «раскопок» они завершили выносом мусора и перемещением отчищенного от многолетней грязи ноутбука на базу, где Фрэнсис спокойно приступил к расшифровке важных (предположительно) документов и переписок.

Очень быстро Таксон понял, что их расследование — глухое и тупиковое дело, головной боли от которого больше, чем полезных находок. Он сам провёл опрос свидетелей, подозревая, что Хайме со своим дуболомным подходом запугал ребят, и о чём-то они предпочли умолчать. Но даже перед «хорошим копом» никто из них не раскрылся. А возможно, раскрывать попросту было нечего.

На место преступления он не рискнул сунуться, ибо там ошивалась полиция, занимающаяся расследованием ограбления. От похода по злачным местам, которые иногда посещал Макс, его отговорил Фрэнсис, пообещав поискать информацию, в том числе о Блэке, по каким-то своим «секретным каналам».

 

Не зная, куда ещё ткнуться и не нарваться на неприятности, Таксон решил поговорить с Хайме насчёт задания, порученного Максу лично Сиенной Хан. Удалось ему это лишь на импровизированных поминках, устроенных сразу после того, как Криссела кремировали, а его бренный прах ссыпали в урну и проводили в последний путь — верховный лидер распорядилась, чтобы его доставили в Мистраль.

Улучив минуту, Таксон отвёл Хайме в сторонку и пристал к нему с вопросами.

— Чем бы там Макс ни занимался раньше, верховный лидер меня в эти планы не посвятила, — сердито проворчал Хайме. — Будем выбирать нового лидера, ему и делегирует, небось. Есть два кандидата: Билл Вильсон и Адам Таурус.

— Чего же не ты?

— У меня другая роль, уступлю дорогу молодёжи. И лучше бы победил младшенький, Адам. Ему всего двадцать один, но парень толковый и ответственный. С ним можно договориться.

Таксон сомневался, что хоть с кем-то из этих двоих можно договориться. И Адам, и Билл уже принадлежали другому поколению, растущему в неспокойное время, когда отношения между фавнами и людьми в очередной раз обострились. Они слишком рано столкнулись с грязью и мерзостью этого мира, и попадание в БК вряд ли вылечило их от душевных травм.

Билл — протеже и ученик Клирмаунтина, преданный ему до гроба и копирующий его взгляды. Хотя нет, он явно был безумнее своего учителя. Именно ему принадлежала та оригинальная идея, после которой БК окончательно записали в список террористических банд.

Полгода назад, когда вейловская ячейка погрузилась в собственные проблемы с обнаглевшими наёмниками и не следила за действиями собратьев, Клирмаунтин докопался до судьи, благодаря которому ПКШ выходила сухой из множества дел, связанных с ущемлением прав шахтёров. Естественно, никто не стал выполнять требования Клирмаунтина о пересмотре этих дел, и судьба заложника оказалась полностью во власти тех, кто мечтал о правосудии, но не получал его. Тогда-то Билл и выступил со своим предложением:

«Казнь ничему не научит этого человека, привыкшего жить в тепле и роскоши в своём чистеньком, сверкающем бриллиантами Атласе, а лишь избавит его от страданий и ответственности за совершённые злодеяния. Откроем ему ауру, выбросим в лесу с винтовкой и двухдневным запасом пищи и патронов — пусть добирается домой пешком, на собственной шкуре прочувствует жизнь без благ цивилизации».

Так мантловская ячейка и поступила, записав на видео торжественное посвящение судьи в охотники. Из леса бедолага не выбрался ни живым, ни мёртвым, сгинув в пасти какого-нибудь гримма ещё до того, как за ним отправили поисковую группу.

На фоне Билла с его изощрённой фантазией главный мистральский перестраховщик, Адам, известный своей идеей с масками и униформой на все случаи жизни, выглядел образцом адекватности и здравомыслия. Но Таксон слишком хорошо помнил, каким тот пришёл в БК семь лет назад: диковатым, щуплым подростком со взглядом старика, уже умеющим держать меч в руках и знающим, как им правильно воспользоваться, чтобы убить. Таксон слишком хорошо знал и его команду: за благоразумие и осторожность там отвечал вовсе не Адам, а дочурка Белладонны вместе со своей неразлучной подругой.

У Адама, как и у его соперника, было своё понятие о справедливости и правосудии. Несколько лет назад со дна всплыла группировка расистов, выступающая против фавнов — ничего особенного в этом явлении не было, отбитых хватало по обе стороны конфликта. Эти молодчики отличились своей неуловимостью, быстрым переходом от хулиганства к кровопролитию и таким же быстрым погружением в небытие: одним жарким солнечным днём их несвежие, разложившиеся и исклёванные падальщиками трупы нашли обезглавленными и уложенными рядком на свалке одного мистральского провинциального городка. БК, на которого СМИ по привычке вешали всех собак, открещивался от причастности к этой расправе, не допуская сплетни даже в своих рядах — но не так-то просто отмахнуться от очевидного. В мистральской ячейке был только один фавн, превосходно владеющий мечом и достаточно дерзкий для того, чтобы проявить самостоятельность — Сиенна в то время больше внимания уделяла внутреннему расколу, устроенному Теви, а не событиям внешнего мира. И только один фавн скромно умолчал бы о своём «подвиге» — ради спокойствия малолетних сокомандниц.

Выбор нового лидера был, по сути, выбором «меньшего зла». Таксон всерьёз озадачился, не зная, кому отдать предпочтение в предстоящем голосовании. Тревога и обречённость, вселённые в него словами Фрэнсиса, пустили корни и прочно увязли в его душе.

* * *

Наутро после «поминок», закончившихся тем, что они с Фрэнсисом на всю ночь засели за сортировку и чтение расшифрованных записей, Таксон брёл к себе в магазин и надеялся урвать пару часов сна перед открытием.

Поэтому, подойдя к чёрному входу, он сначала не поверил своим глазам и недосыпающему мозгу: на крыльце, чуть ли не в той же самой позе, что и Мэтт несколько дней назад, его дожидалась девушка, думать о которой он позволял себе только во время цветения сирени.

Конечно, она не могла не измениться за два года разлуки. Её волосы нежно-сиреневого оттенка отросли до пояса, кожа загорела под нещадным вакуанским солнцем и теперь контрастировала с белыми, как снег, пушистыми кроличьими ушками. И, хоть своему стилю она не изменила, всё так же предпочитая платья и пиджачки, во всей её фигуре появилось что-то совершенно незнакомое Таксону.

Он знал её замкнутым подростком, стеснительно отводящим глаза; знал её угрюмой и одинокой девушкой, сторонящейся любых компаний — из-за проявления, одно лишь существование которого вызывало в других мнительность, недоверие и страх. Теперь ему навстречу поднималась уверенная в себе красавица, гордая и изящная… Сколько ей сейчас? Между ними была разница в десять лет — и когда-то он малодушно счёл эту цифру слишком значительной, за что проклинал себя, — значит, ей двадцать три.

Повзрослевшая Рейсен Инаба внимательно оглядывала его своими изумительно красивыми красными глазами и радостно улыбалась ему. Ему, совершенно не заслуживающему никакой улыбки.

В руках она держала толстую папку для документов, которую он не сразу заметил, заглядевшись.

— Давно не виделись, Таксон, — произнесла она, и её голос весело звенел, словно переливистый колокольчик. — Я всё не могу отделаться от ощущения, что прошло не два года, а целая жизнь… Мне столько всего нужно рассказать тебе!

Он молча застыл, наслаждаясь звуком её голоса.

— Только не хватайся за оружие и не беги за подмогой. Я пришла с мирными целями. Надо было решиться на это раньше, не ждать удобного случая и не тянуть до последнего… Таксон, ты слушаешь меня?

— Да, — хрипло гаркнул он, чувствуя, что не отказался бы сейчас от рома с лечебной добавкой чая. Или наоборот? А, не важно. — Что… привело тебя сюда?

Рейсен похлопала ладошкой по папке с бумагами и торопливо завалила его информацией:

— У меня есть новости о Маркусе Блэке. Вы же прорабатываете эту версию? Можете вычёркивать его из списка подозреваемых. Он мёртв. Убит на несколько часов раньше Криссела.

Они все точно сговорились, чтобы доконать его бедное сердце потрясениями!

— Тебе нехорошо? — девушка взволнованно подскочила к нему и взяла за руку. — Присядь, я доведу тебя…

Отказываться от её помощи и прикосновений было мучительно больно, но пользоваться добротой Рейсен он просто не мог.

— Нет, всё в порядке… Вот что, Рейсен: давай зайдём ко мне в магазин, поставим чайник, сядем, и ты спокойно и неторопливо объяснишь, что происходит.

Она смущённо улыбнулась и кивнула.

* * *

— Наверное, со стороны мы с тобой выглядим очень сюрреалистично, — невесело заметила Рейсен, пока вода в чайнике кипятилась. — Два идейных врага за одним столом… собираются пить чай…

Таксон никогда не считал её врагом, ни идейным, ни каким-либо ещё. Для него она всегда была дорогой гостьей и приятным собеседником, хотя разговаривали они только о научной фантастике и детективах, которые читала Рейсен. И ценил он в их странных отношениях именно то, что ни о чём другом говорить им попросту было не нужно. Они состояли в одной организации, но темы их бесед не затрагивали политику или отстранённые философствования о справедливости и всеобщем благе.

А теперь Рейсен пришла к нему, чтобы объединиться в расследовании убийства, напрямую связанного с политикой БК. Это было… почти кощунственно. Но разве мог он отказать ей в помощи, выставить за дверь или сдать Хайме? Поступок отъявленного мерзавца, который, тем не менее, от него ждали бы его товарищи по ячейке.

У них ничего не получается как раз из-за бессмысленной погони за мифическими идейными врагами. Настоящий борец за свободу и равенство не делит мир на враждующие группы, а ищет то, что может объединить всех. Но и он — мифическое существо.

Убийца Криссела просто подтолкнул их ещё дальше в паутину заблуждений.

— Мы не враги, — устало ответил Таксон. — И я с радостью помогу тебе. Точнее, попрошу у тебя помощи.

Он поделился с ней своими скудными наработками по расследованию, а потом разговор перешёл к её приключениям. Всего лишь к малой их части, как подозревал Таксон, но с расспросами не спешил.

Рейсен вернулась в Вейл две недели назад по просьбе сестры.

— Как думаешь, зачем?

— Вы разузнали что-то о гранд-проекте верховного лидера. Макс не посвящал нас в детали, но у меня есть предположения, что это каким-то образом касается осеннего Фестиваля Вайтела.

Предположения о фестивале у них с Фрэнсисом возникли после изучения недавних документов на ноутбуке Макса: электронные статьи и книги по истории фестиваля, чертежи арены в Вейле... Не для общего развития он собирал все эти материалы. Но пока Таксон не понимал, как саботаж фестиваля (или турнира, самой интересной его части) мог воодушевить Макса.

— Да. Мы с Теви не знаем точно… И мне кажется, что фестиваль используют как уловку, отвлекающую внимание от чего-то ещё. Поэтому я здесь. И поэтому спрашиваю: что ты будешь делать?

— Постараюсь узнать как можно больше. Вместе с тобой. Если убийца Макса — из «своих», то это важная часть расследования. Ты ведь из-за этой версии решила обратиться ко мне?

— Отчасти, — Рейсен смущённо пригладила кроличьи ушки, этот жест хорошо был ему знаком. — Давай проясним: мне не нужен «крот» в Белом Клыке, и ты вовсе не обязан делиться со мной какими-то сведениями, если не хочешь. Но тебе доверили расследование, и я боюсь за тебя. Если тебе удастся раскопать правду, или кто-то решит, что ты близок к ней… На моей совести уже есть смерть Криссела, я не прощу себе, если пострадает кто-то ещё. Особенно ты.

Она посмотрела на него так решительно и отчаянно, что невольно смутила.

— Рейсен, не будем драматизировать… И в смерти Криссела твоей вины нет абсолютно. Никто не мог предугадать её, даже мы с Хайме не были в курсе о той его ночной вылазке.

— Но у меня был шанс узнать о ней. Я наблюдала за вашей ячейкой две недели, притворяясь новобранцем, — заметив его удивление, она добавила: — Попасть к вам легко, остаться неузнанным ещё проще. Таксон, у вас серьёзные проблемы с безопасностью, вы за два года даже расположение главной базы не сменили. Мне для внедрения хватило старой униформы с маской, я почти не пользовалась своим проявлением. Вы хвалите Адама за его идею, но используете её неправильно и во вред себе самим.

— Тут ты, конечно, права… — только и мог он ответить, разведя руками.

Небрежность, редкие сборы, невнимательность к мелочам — неудивительно, что они потеряли лидера с таким подходом к делу. И кто говорит это ему? «Идейный враг», за которым гоняется половина БК.

Кое-что становилось ясным после её признания.

— Значит, вот как ты узнала о версии с Блэком: слушала наши обсуждения на базе.

— Подслушивала — точнее. Извини, у меня не было другого выбора, я должна была разобраться, что у вас происходит.

— Тебе вовсе не обязательно извиняться… Но на твоём месте я был бы очень осторожен, играя в «агента под прикрытием». В ячейке есть фавн с обострённым обонянием, запоминающий запахи.

— Мэттью знает меня только как новичка, раньше мы не встречались. И пока что я не планирую исчезать из ячейки. О нет, не спорь, — быстро добавила она. — У меня было целых два года для оттачивания мастерства и приобретения новых навыков. Сейчас меня не способен разоблачить никто.

— А новый лидер?

Не важно, кого именно выберут — оба знали Рейсен и её стиль боя достаточно хорошо, чтобы вычислить её если не с первого взгляда, то после пристального наблюдения вблизи. Ни один иллюзионист, каким бы сильным и смышлёным он ни был, не защищён от чужого обмана или собственной излишней самоуверенности. Поэтому новый лидер — будь то изобретательный и целеустремлённый Билл или наблюдательный и мнительный Адам — большая проблема.

Рейсен как раз и подавала признаки излишней самоуверенности:

— Они оба не настолько параноики, чтобы выискивать меня в каждом новом лице. И я могу незаметно исчезнуть в любое время. Пожалуйста, Таксон, позволь мне остаться!

— Ладно, — сдался он, не желая спорить. В конце концов, сам присмотрит за ней. — Но будь осторожна. Если поведение нового лидера покажется нам подозрительным, надеюсь, ты не пренебрежёшь моим советом убраться как можно дальше из его поля зрения.

— Договорились. И… только не ругайся! «Новобранец» — не единственная и не самая важная маска, которую я использую.

Она гордо показала ему свой свиток с электронной лицензией частного детектива из компании Джейн Марбл, известной не только в Вейле, но и других королевствах. На подставное имя некой «Лайлы Бэлл».

— Вижу, ты зря времени не теряла… — опять только и смог выговорить он, озадаченный происхождением этой лицензии.

— Представляю, что ты успел вообразить, но нет, я никого не обманывала и не использовала проявление, чтобы заполучить её. У нас с мисс Марбл честный, хоть и не совсем законный договор. Я помогаю ей в ещё одном расследовании, а взамен имею официальные документы и место в компании.

Таксону очень хотелось когда-нибудь услышать полные условия этого договора. И мнение её старшей сестры о нём, ибо в благоразумии Рейсен он уже сомневался. Впервые за все годы знакомства с ней, но сути это не меняло.

— Зачем тебе такие сложности, с твоим-то проявлением?

— Для меня это не сложности, а вспомогательный материал. Я могу обмануть, запутать тебя или внушить что-то, если ты не чувствуешь во мне угрозы или фальши. Человеку с настоящей лицензией, а не картонкой с наложенной на неё иллюзией, ты доверишься охотнее и расскажешь больше. Удобнее иметь «правдивую основу», так тратится меньше усилий на подавление неверия. Некоторые после разговора со мной могут опомниться и броситься проверять — действительно ли существует частный детектив с таким-то именем и таким-то номером лицензии, есть ли у него разрешение на участие в таком-то деле, — ради них тоже стоит перестраховаться.

— Сведения о Блэке ты раздобыла с помощью этой лицензии?

— Получается, да. Я не стала торопиться и искать его самостоятельно. Теви советовала мне присмотреться к вашим действиям, прежде чем предпринимать что-то самой. Но и вы тоже не спешили… А позавчера в местное полицейское управление поступила информация об убийстве одного охотника за головами. Им оказался Маркус Блэк.

Решив, что отчёты из полиции не полностью описывают случившееся, она съездила на место происшествия сама. В небольшое горное поселение Стилбон, находящееся на востоке от столицы королевства. Именно там жил этот человек.

— Мне повезло узнать нужную информацию в подходящее время. Но не думаю, что местонахождение Блэка было сложно узнать, — заметила Рейсен, как ему показалось, с лёгкой укоризной в голосе. — Если бы вы затянули с поиском информации, я обошла бы вейловских информаторов, начиная с самого известного — Джуниора. В его баре собираются не самые законопослушные граждане. Блэк, например, мог встречаться там с клиентами для обсуждения дел.

— Очень хорошо, что тебе не пришлось этого делать… — пробормотал Таксон.

Ему становилось дурно от представлений о том, как одинокая юная девушка обходит все злачные места в городе, подвергая себя опасностям, о половине которых не имеет ни малейшего понятия.

Фрэнсис, кичившийся своими «секретными источниками», скорее всего, просто собирался пошарить в даркнете. Не то чтобы это был более безопасный способ… Но он хотя бы знал, куда лезет и чем это грозит.

— Почему вы не отследили его раньше, полгода назад? — вдруг спросила Рейсен.

— Макс запретил нам вмешиваться. Никто не рискнул идти против его воли.

Он мог понять Фрэнсиса, тянущего время, хоть и не одобрял — рыться в документах Макса было гораздо интереснее. Они нашли там не только справки о фестивале, но ещё и полную базу досье, аналогичную той, что демонстрировал Фрэнсис.

«Ту базу я взломал, — признался Фрэнсис вчера вечером. — Но она — лишь бледная копия этой. Учитывая хомячество Макса… вполне в его духе было послушать мои объяснения, выловить того, кто её собирал, и стрясти с него самую свежую версию. Вряд ли он её купил — крупные суммы из общей казны не исчезали, а вагоны он по ночам вроде бы не разгружал. Хотя он мог и сам её собирать — как тебе идея?»

Идея была безумной. Но и правдоподобной тоже, почему нет? Этакое специфическое хобби, помимо коллекционирования холодного оружия и стеклянных бутылок.

— Таксон?.. — позвала его девушка.

— Извини, я задумался. О чём ты говорила?

— О том, как собирать информацию в небольшом провинциальном городе. Если хочешь составить наиболее полную картину обо всём, что там творится, следует поговорить с шерифом, главой охотников (в Стилбоне он по совместительству ещё и мэр), барменом из единственного на всю округу бара и… местными кумушками! — с энтузиазмом перечислила Рейсен.

Никаких бандитов и живых головорезов — замечательно.

— И ты побеседовала со всеми, представляясь частным детективом?

Она довольно кивнула.

Шериф предоставил ей все материалы по делу, их она для собственного удобства распечатала и собрала в папку, которую сейчас положила перед собой на стол.

— Электронным вариантом я поделюсь с вами. Здесь отчёт шерифа, отчёт патологоанатома и досье на Блэка. Ещё есть фотографии города и места происшествия.

Блэк жил вместе с единственным сыном в охотничьем домике на самом отшибе поселения. Оба были замкнутыми личностями и не общались ни с кем из местных, в центр выбирались только за покупками. О роде деятельности старшего Блэка никто в Стилбоне и не догадывался — факты сопоставили уже в Вейле, где у него была богатая история взаимодействия с представителями правопорядка. Покупая домик пятнадцать лет назад, местным он представился охотником, досрочно вышедшим на пенсию по состоянию здоровья, и вопросов это ни у кого не вызвало.

— Тело обнаружили охотники, патрулирующие местность и увидевшие пожар. Блэк лежал изувеченный и уже мёртвый чуть поодаль от догорающего дома. И шериф, и охотники сходятся во мнении, что его убил сын: Меркури Блэк, восемнадцать лет, короткие пепельные волосы, серые глаза, средний рост, протезы обеих ног. Последний раз его видели за несколько дней до пожара и убийства — покупал в местном хозяйственном магазине смесь для розжига. Возможный мотив: домашнее насилие. Отец жестоко с ним обращался.

Как и водится в небольших замкнутых сообществах, все обо всём знали. Но никто не вмешивался, не желая огрести от профессионального бойца. Кумушки ругали деспотичного старика и жалели бедного мальчика. Шериф злобно подметил, что парень оказал обществу большую услугу, избавив мир от очередного мерзкого типа. Глава охотников порадовался, что эмоциональный фон поселения немного выровнялся и теперь привлекает меньше гриммов.

— А что сказал бармен?

— Самое любопытное: старшего Блэка в день убийства искали две молодые женщины. Бармен не вспомнил бы об их визите, если бы я не заметила в его поведении странности и не задействовала проявление. Он не смог описать их внешность. Я думаю, что одна из них была иллюзионистом и поработала с его памятью, но неаккуратно, словно торопилась.

— Позвал подружек, чтобы убрать ненавистного отца? — предположил Таксон.

— Или им зачем-то нужен был старший Блэк, но общий язык они нашли с младшим, — Рейсен пожала плечами. — В любом случае, к убийству Криссела все четверо отношения не имеют. Можешь считать, что я сэкономила время вам с Фрэнсисом.

— Ты хорошо потрудилась. Жаль, что эта версия вела в тупик, но теперь мы можем сосредоточиться на других.

— Боюсь, с остальными так же гладко не выйдет… Мы имеем дело с умным и предусмотрительным противником, не оставляющим за собой следов, хорошо осведомлённым о вашей ячейке. Я думаю, это целая группа. Непонятно, изнутри или извне она действует.

— Наверняка это всего лишь первый их шаг. Подождём и посмотрим, что будет после выборов нового лидера, — предложил Таксон.

Всё равно ничего другого не оставалось. Рейсен с ним согласилась.

* * *

Вечером Таксон заглянул на главную базу, узнать итоги голосования и передать новые материалы по расследованию Фрэнсису.

Напарник мельком просмотрел файлы и смерил его подозрительным взглядом.

— Откуда?

— У меня тоже есть источники, которые я не могу раскрывать. Так что проверь эти документы, и выдадим их за твои находки.

— Бобру плевать, как мы добываем сведения, но если меня начнёт пытать замена Криссела, я тебя сдам, уж извиняй.

— Неудачная шутка, Фрэнсис.

— Я не шутил, — прищурился тот. — Кстати, это Адам, если тебе интересно. Хотя и так очевидно, зачем разводили эту муть… Система голосования написана на коленке и взламывается за три секунды, я проверял.

Его надменная улыбка Таксону не понравилась.

— Только не говори мне, что ты подтасовал результаты!

— Расслабься, Такс, подтасовывать нечего. Это чистая психология: при отсутствии других альтернатив, между двумя поехавшими ты выберешь того, кто заботится о репутации и имеет запасной план в рукаве. Хочешь вдумчивую оценку? Пожалуйста: при победе Билла имеем в совете лидеров Клирмаунтина сразу на двух стульях. Адам хотя бы самостоятельная фигура с предложениями по делу, а не фигляр, записывающий видео в стиле «смотрите, как мы проучили нечистого на руку судью, в следующий раз отловим директора завода и заставим его драить полы».

Таксон махнул рукой и развернулся к выходу. Что тут сказать? Да, назначение нового лидера вышло странным: почему именно эти двое, почему именно так? Оставшиеся лидеры могли договориться между собой и безо всяких голосований по ячейкам — не тот вопрос. Лучше бы объяснили, что собираются провернуть во время фестиваля.

— Эй, погоди!

— Что ещё? — он обернулся и наткнулся на серьёзный и жёсткий взгляд напарника.

— Если Адам относится к заговорщикам, прикончившим Криссела, и мы это раскопаем — мы тоже трупы.

— У нас нет улик. Ни на одного подозреваемого. Вообще ни на кого. Когда появятся — будем делать вид, что зашли в тупик и не торопимся из него выбраться. Только так мы и доведём это расследование до конца.

— Надеюсь, что доведём, — без воодушевления пробормотал Фрэнсис.

Пожалуй, стоило навещать его почаще. И намекнуть Рэттусу на то же самое.

---

1) Агорафобия — боязнь открытого пространства, общественных мест с большим скоплением народа или открытых безлюдных пространств.

Вернуться к тексту

До приезда нового начальства в Вейл Таксон и Рейсен договорились об ещё одной встрече. Он хотел убедиться в надёжности её маскировки и обсудить кое-что по совместному теперь расследованию.

Приняв версию с целой группой злоумышленников за наиболее близкую к действительности, Таксон задумался о том, как, например, эта группа может существовать внутри самого Белого Клыка. Раскол двухлетней давности наверняка должен был послужить импульсом для создания нового подразделения, занимающегося исключительно дезертирами и заговорщиками — но такового у них не было. В открытом виде, по крайней мере.

Теории, одна отвратительнее другой, так и лезли в голову. Он пытался объяснить себе воодушевление Макса и его причины. Радоваться массовым беспорядкам или развязыванию гражданской войны — не в его духе. Но его задание могло привлечь к себе (и привлекло же!) внимание сестёр Инаба. Возможно, Макс надеялся выйти на них и обсудить с ними происходящие в БК изменения — из самых лучших побуждений. И сойти, как говорил Фрэнсис, с общего курса. Стать предателем, по мнению большинства.

Какое отношение имела к убийству верховный лидер? Таксон думал, что устранять одного из своих самых близких соратников при таких обстоятельствах — тайно, через третьих лиц, — она не стала бы, скорее, устроила «публичный» суд. Но кто-то мог возомнить, что и она тоже сбивается с пути: зациклилась на поимке другой бывшей соратницы, не спешит озвучивать общий план действий для всей организации (хотя очевидно, что он есть и уже осуществляется), теряет былую хватку. Кто-то мог потихоньку отодвигать её в сторону, так же, как она подвинула Белладонну в своё время.

 

Рейсен пришла за десять минут до закрытия, когда он уже расставлял последние книги по своим местам на стеллажах. Выглядела она иначе, и если бы Таксон не ждал её специально, то не признал бы с первого взгляда. Она сменила стиль одежды на универсальный, а внешность — на неприметную. Волосы укоротила и скрыла под кепкой, кроличьи ушки из белоснежных превратила в серые, цвет глаз с красного изменила на светло-серый. Наверное, именно в этом образе она и расхаживала по главной базе, оставаясь неузнанной: невзрачная пацанка из неблагополучного района, от которой лучше держать подальше кошелёк и драгоценности, не имела ничего общего со строгой и всегда собранной интеллигентной красавицей.

Однако в ней всё ещё угадывалась её истинная личность по характерной мимике и жестам. Тот, кто знал, куда смотреть, вычислил бы её.

— Всё в толк взять не могу, — произнесла она с насмешливыми интонациями в голосе, для неё необычными, — почему у тебя выключатель прямо у входной двери. Любой человек с улицы может сделать вот так…

Она погасила свет, и зал погрузился в темноту. Не то чтобы это помешало им видеть друг друга отчётливо.

— …и вот так, — Рейсен заперла входную дверь на защёлку и перевернула табличку на сторону «Закрыто».

На случай «офигевшего человека с улицы» у него под прилавком был припасён дробовик. И собственные кулаки сгодились бы, на худой конец. Никто не ожидал столкнуться в книжной лавке не с чахлым любителем литературы, а подкованным в драках фавном, скрывающим свои черты. Другой вопрос — кому и по каким соображениям вдруг приспичит грабить его магазин, когда в том же праховом касса и товары гораздо привлекательнее?

— И чем же эти манипуляции навредят мне, Рейсен? — спросил он, улыбаясь и выходя в центр зала.

— Ринго, — поправила она. — Ничем, если он не прихватил с собой приятелей, знающих про чёрный вход.

— В крайнем случае я разобью витрину стойкой для зонтиков и подниму шум на улице.

Рейсен с сомнением покосилась на стойку, рядом с которой и стояла, взвесила её в руках и вроде бы успокоилась.

— Как вариант…

Они вместе закрыли магазин и вышли на вечернюю улицу. Рейсен обещала показать ему какое-то интересное место.

— Твоя маскировка хороша, но обманет разве что кого-нибудь, никогда не общавшегося с тобой близко, — выдал он своё заключение.

— Поверь, я не горю желанием общаться с Адамом близко, а для остальных и так сойдёт. И это не иллюзия, я перекрасила волосы и ношу цветные контактные линзы. Поддерживать иллюзию всё время опасно — слишком много возможностей сбиться, потерять контроль и раскрыть настоящее лицо. Визуальные иллюзии вообще не такие эффективные, как ментальные, на мой взгляд.

— И всё же, тебе стоит попрактиковаться вместе со мной в актёрской игре.

Проблемы могли возникнуть и с её легендой. У неё не было никого, кто подтвердил бы её слова: сирота, безработная, путешествовала по королевству в поисках более-менее постоянной работы и жилья, пока не попала в столицу и не услышала о возможностях, которые ей может предоставить БК (фавны в беде были для них основным пополнением). Обычно проверкой новичков занимались рекрутеры — убедить их в чём угодно Рейсен не составило бы труда. Но чем больше заинтересованных в её прошлом, тем сложнее поддерживать обман.

Она снова отмахнулась от его замечаний.

— Единственные, кто захотел бы проверять данные обо мне (если дать им повод, а я не собираюсь): командиры ячейки и представители группы злоумышленников. С первыми легко «поговорить». Вторых мы ищем, так что… это будет «ловля на живца» в каком-то смысле.

— Это опасно!

— Но ты ведь поможешь мне? Присматривайся ко всем, кто общается со мной и пытается узнать обо мне больше.

Девушка привела его в один из окраинных районов, к обыкновенному многоквартирному дому.

— Здесь мы с сестрой останавливаемся, когда приезжаем в Вейл, — она назвала этаж, номер квартиры, код от входной двери и добавила: — Запомни на случай чего-нибудь непредвиденного. Обычная квартира не выдержит осаду, но… Если нужно переждать пару ночей в тихом и неизвестном никому месте, приходи сюда.

— Постараюсь всё же не злоупотреблять вашим гостеприимством.

— На крыше есть заброшенный сад, — тихо добавила Рейсен, ухватила его за руку и потащила к лестнице, — очень безлюдное и жуткое место!

— Тогда зачем нам туда идти? — Таксон недоумевал, но охотно следовал за ней, заинтригованный её поведением.

— Обсуждать заговорщицкий план, конечно же!

На крыше действительно развели сад, ныне заросший неухоженными кустами, в темноте принимающими формы диковинных существ. Рейсен уверенно провела его вглубь сада по усыпанной прелыми прошлогодними листьями дорожке и остановилась у скамейки с облупившейся краской. Потом отпустила его руку и наклонилась, чтобы что-то достать из-под скамейки.

— И правда, сюда никто не ходит, всё на месте, — заметила Рейсен, показывая ему корзинку для пикника. — Я её здесь заранее припрятала, чтобы лишний раз не ходить домой. Хочешь пирог с сыром и шпинатом?

Он согласился, присаживаясь. Вчерашнее чаепитие и вполовину не было таким сюрреалистичным, как этот импровизированный ужин на природе.

* * *

Позже он поделился с Рейсен своими теориями и предположениями. Она наблюдала БК под другим углом и могла добавить что-нибудь, чего Таксон не знал.

Его теория о том, что Макс либо сам искал встречи с сёстрами, либо ждал их вмешательства, чтобы выйти на них, озадачила Рейсен.

— Я не думала о такой возможности… — пробормотала она. — И не знаю, думала ли Теви. Сперва мы хотели выведать ваши точные планы, но для этого мне не требовалось разговаривать с Крисселом. Версию о том, что он знал нападавшего, но не ожидал от него атаки, тогда можно дополнить: убийца мог принять облик его знакомого, той же Теви, например. Что делает меня одной из подозреваемых.

Таксон с сомнением взглянул на неё.

— Рей… Ринго, у тебя нет мотива.

— Ты уверен? — она вернула ему сомнительный взгляд.

— Зачем тебе убивать Макса? Он преследовал твою сестру? Насколько мне известно, нет — он даже не знал, как вас найти. Ты относишься к группе злоумышленников, и это ваш общий план по смене власти в ячейке или во всей организации? Тогда ты бы не трапезничала сейчас со мной, да и раньше не пришла бы ко мне ни с какими разговорами.

— Ну а вдруг я тебя завербовать решила и почву прощупываю?

Он засмеялся, и Рейсен тоже улыбнулась.

— Интересный способ вербовки. Вкусный пирог был частью неё, да?

— Ладно, мне действительно незачем было так делать, — сдалась она и перестала улыбаться. — Я поступила бы по-другому, осторожнее: пришла бы к Крисселу, когда он один, а не в окружении свидетелей.

— Значит, он не настолько умён, как ты предполагала вчера. Самому себе усложнил задачу.

— Почему же усложнил? В обстоятельства этой смерти убийца мог вложить какой-то особый смысл, который мы не понимаем, потому что у нас мало информации. А кто-то, кому это своеобразное послание адресовано — понимает.

Удивительно, как похоже они рассуждали порознь. Предположения о символизме убийства он ей не озвучивал.

— Например, адресат — верховный лидер?

Рейсен кивнула и добавила:

— Предупреждение для неё, возможно. Но тогда ты прав: либо убийца, либо вся группа злоумышленников не очень умны и склонны к риску. На месте Сиенны Хан я бы желала возмездия сильнее, чем боялась схожей участи. Никто не любит, когда его жизни и планам на эту жизнь угрожают.

 

Какое-то время они сидели в тишине, обдумывая каждый своё.

— Нам не раскрывали причины раскола два года назад, — Таксон, наконец, решился перейти к главной теме, — но мне кажется, у лидеров уже тогда был какой-то определённый план. Не устроивший вас с сестрой, но и требующий переработки без вашего участия, поэтому прошло столько времени. Не так ли?

Рейсен едва слышно вздохнула.

— Я бы сказала, что плана, детально проработанного и учитывающего разные обстоятельства, у них не было вообще из-за разнящихся мнений. Теви считает, что главной причиной ссоры послужило её нежелание переходить к активным действиям и развязывать войну — но не потому, что она не одобряет насильственные методы, а потому, что эта война стала бы последней в истории Ремнанта. Прогресс в наши времена достиг такого уровня, что мы способны уничтожить друг друга. Или, если люди окажутся сильнее и подавят восстание… мы потеряем всё, за что боролись наши предки и за что должны были бороться мы сами. Тогда Сиенна Хан предложила альтернативный путь: использовать наши с сестрой проявления. Её способность выбирать наилучшие пути и моё внушение — с нашей помощью можно заставить кого угодно делать что угодно.

— И превратить весь мир в послушных рабов? Да это же безумие!

— Мне кажется, у нас с Теви всё равно ничего не получилось бы, даже если бы мы синхронно сошли с ума и приняли предложение верховного лидера за отличную идею. Подчинить себе чью-то волю невозможно по щелчку пальцев. На это тратятся годы и… в общем-то, для этого не нужны какие-то особенные проявления... — Рейсен запнулась и уставилась на куст, растущий на противоположной стороне от дорожки, словно прислушиваясь к чему-то.

В парке гулял кто-то ещё? Но Таксон не слышал никаких посторонних звуков.

— Что случилось?

— Ничего, — она опомнилась и опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. — Просто… я не умею пользоваться собственным проявлением эффективно и не понимаю, почему открыла именно его, будучи настолько безвольной и зависимой от старшей сестры. Если бы не Теви со своим обострённым чувством справедливости, если бы не её смелость и решимость, я бы никогда не покинула Белый Клык по собственной воле и не смела бы возражать против заданий, которые считаю неправильными. Не смела бы идти против всех. К чему бы это привело? А что, если за два года появился кто-нибудь ещё с таким же опасным проявлением, как моё, но у него нет никого, кто бы остановил его?

Он не знал, что и ответить на подобную мысль.

— Рейсен, не принижай себя. Ты прекрасно справляешься и без сестры. А насчёт новых проявлений… нечто выдающееся очень сложно скрывать долго.

Рейсен чуть склонила голову, задумчиво глядя на него.

— Сложно… смотря кому, — она резко сменила тему: — У меня есть идея, как добыть информацию о группе злоумышленников, но тебе она вряд ли понравится.

— Озвучь, а там посмотрим.

— Я поговорю со всеми в ячейке, используя проявление. Это сложно провернуть незаметно, особенно с командирами, но… Так мы узнаем все течения в ячейке. Кто кому симпатизирует, какие идеи поддерживает, как относится к текущим событиям.

— Очень плохая идея…

— У нас нет выбора. Я понимаю, это неэтично…

— Прежде всего, это опасно для тебя, — перебил он. — Что я говорил тебе об излишней самоуверенности? И, кстати, возвращаясь к символизму и адресности убийства — оно может быть приманкой, ловушкой для тебя. Или Теви.

— Ну так мы вечно будем спорить и строить тысячи гипотез! — воскликнула она с досадой. — Я всё равно начну проверку, иначе ничего не добиться. Моя роль для этого подходит и не вызовет ни у кого подозрений: новички вечно заваливают окружающих вопросами.

— Только не перестарайся в рвении узнать побольше… — со вздохом посоветовал Таксон, понимая, что не переборет её упрямство никакими доводами.

Она говорила о своей «безвольности», но от его попыток переубедить её отбивалась весьма активно. Таксон, конечно, не был для неё близким, как Теви… всего лишь напарник в расследовании.

Поведение Рейсен снова натолкнуло его на мысль о том, что даже сильного и опытного иллюзиониста можно провести, переиграть, подчинить себе. Не использовала ли её собственная сестра?..

* * *

Пожалуй, Стива можно было назвать первой ласточкой на долгом пути перетасовок, побегов и исчезновений, начавшихся со сменой лидера. В один прекрасный день — жара пока ещё не навалилась на город со всей силой, и лето радовало прохладой, — он пропал, оставив все свои вещи, и никто из вейловской ячейки больше его не видел.

Обнаружили они странное и плохо объяснимое исчезновение Стива за день до прибытия нового лидера. Рейсен начала проверку пораньше, чтобы успеть поговорить со всеми до того, как в ячейке начнёт хозяйничать Адам. Её интересовали участники последней операции Макса Криссела. Стив был единственным, кто оставался на складе во время убийства — теоретически, он мог услышать или увидеть больше остальных. Но теперь выяснить это не представлялось возможным.

Зато выяснилось кое-что другое: все шестеро (не считая Стива) бессовестно врали в своих показаниях раньше. Под предлогом поисков Стива Таксон снова собрал ребят, в дело вступила Рейсен, и оказалось, что во время убийства они торчали на улице не ради погрузки приватизированного праха.

Стив заблокировал дверь склада как минимум на десять минут. Свои действия он объяснил напарникам так: один из охранников освободился и попытался сбежать, и чтобы этого не допустить, Стив временно перекрыл все выходы с помощью панели управления. Ему поверили на слово. Мэтт поверил ему, потому что от него не пахло химикатами. О варианте «Стив — сообщник убийцы, лишь организовавший для нападения благоприятные условия» парень даже не задумался, к глубокому огорчению Таксона. Впрочем, остальные повели себя не менее наивно: Стив уговорил их промолчать о случае с охранником, чтобы «не вызвать у старших ненужные подозрения», и никто с ним не спорил.

Единственной, у кого возникли сомнения — не сразу, а позже, когда у них появилось время на критическую оценку собственного поведения, — была Гардия. Она-то, кстати, и сообщила о пропаже товарища. Хотела снова поговорить с ним о том, действительно ли стоит умалчивать об охраннике и не лучше ли честно признаться в своих ошибках, пока новый лидер не раскопал их сам, но так и не дождалась Стива, где бы он ни был.

Жил он до исчезновения в одном из общежитий, владельцы которых сотрудничали с БК. Его там не видели уже третий день. Таксон и Хайме съездили на осмотр комнаты: личных вещей у Стива было немного, всё так и осталось на своих местах, в том числе оружие. Они и Мэтта прихватили изучать комнату, но из-за окна, оставленного открытым на три дня, его участие было почти бессмысленным.

Всё это могло значить… да ничего определённого. Стив перевёлся в их ячейку из мантловской около полугода назад. Если он жил подставной жизнью, ожидая подходящий случай, ему незачем было забирать с собой «реквизит». И если он сбежал добровольно, а не с чьей-то насильственной помощью.

— Мы тоже хороши, расслабились! — раздражённо сокрушалась Рейсен, когда они встретились для обсуждения дальнейших действий. — Слишком мало времени было у убийцы — и как я раньше об этом не подумала? Быстро задушить взрослого, крепкого мужчину невозможно — ребята успели бы добежать и если не остановить, то хотя бы заметить убийцу. Вот зачем понадобилась махинация с дверью.

— Среди нас ведь нет ни одного профессионала-криминалиста, чего ты ожидала? Естественно, мы многое упускаем из виду, — заметил Таксон.

— А нельзя ничего упускать! Одно хорошо: я смогу поговорить со всеми под благовидным предлогом. Будем делать вид, что ты опрашиваешь всех и каждого в связи с дезертирством Стива, а я — секретарём подрабатываю, веду протокол допроса. Завтра на встречу тоже пойдём вместе.

Адам, не без помощи Хайме уже знающий о предполагаемом беглеце, чрезвычайно заинтересовался расследованием. Поставил его первым пунктом в своём списке дел и жаждал побеседовать с Таксоном лично, назначив встречу в кабинете Мак… теперь своём.

— И как ты себе это представляешь?

— Думаешь, я стала бы рисковать и лезть к Адаму, не имея козыря в рукаве? — уклонилась от прямого ответа Рейсен. — Когда-то давно он был более любопытен и менее недоверчив. Мы экспериментировали с моим проявлением. Я могу воспользоваться «лазейкой» в его сознании и ввести его в заблуждение, отвлечь от своей персоны и от расследования.

Таксон уже видел сегодня её способности в действии: со стороны это выглядело как непринуждённая беседа с добрым и понимающим психотерапевтом, которому можно рассказать сокровенные тайны, поделиться с ним переживаниями и сомнениями, и он не осудит своего «пациента», облегчит его душевные страдания. О «сеансе» тот забудет, как о пустом сне, даже не поняв, что его сознание обработали. Рейсен презирала грубые методы и насильственное подавление чужой воли — хотя её подход был едва ли не опаснее и… жутче. Она не подавляла, а изменяла чужую волю, и Таксон даже не брался судить, как далеко она (или другой иллюзионист со схожими методами работы) способна зайти в этих изменениях.

Впрочем, наблюдение за успехами Рейсен его не успокоило. И что ещё за «лазейки в сознании»? У кого, главное. По каким безумным соображениям она выбрала себе в напарники именно Адама?

 

---

* * *

Что пропустили Таксон и Рейсен:

Сообщение Хайме о дезертире, имеющем отношение к убийству Криссела, застало Адама уже на территории королевства Вейл — он и его команда (ибо предусмотрительному лидеру в новом окружении нельзя обойтись без доверенных лиц) ехали по железнодорожному пути, соединяющему столицу с Восточным портом⁽¹⁾.

Ирвин и Дейдре ушли изучать меню в вагон-ресторане, поэтому в купе остались только они с Блейк и благословенная тишина, позволяющая погрузиться в размышления. Созерцание милой Блейк, увлечённо читающей книжку, всегда действовало на него умиротворяюще.

Итак, Стив из мантловской ячейки. Почему он вообще перевёлся в Вейл? Случай, конечно, не редкий: Криссел был не таким жёстким и требовательным, как Клирмаунтин или Сиенна. Перевод же на остров, к Элбейнам, можно было сравнить с погрязанием в болоте — совершенно бесперспективно. Именно эти рассуждения Стив и предоставил в качестве объяснений, переведясь полгода назад и добавив замечание, что ему не нравятся методы правой руки Клирмаунтина — Билла, будь этот гриммов показушник неладен, Вильсона.

Но. Стив перевёлся аккурат после того, как стало известно о неудачном нападении человека-наёмника на Криссела. А что, если он всё-таки действовал по указке командиров мантловской ячейки, и этот перевод был частью их плана? Что-нибудь вроде «присмотра» за ненадёжным Крисселом? Клирмаунтин хотел обзавестись шпионами в другой ячейке? Присматривать — ладно, это ещё можно понять, но убийство, не абы кого, а соратника и старого друга? Адам всё же склонялся к мысли, что Клирмаунтин и Сиенна вряд ли приложили к этому руку. Кто-то действует за их спинами.

Стив не смог бы распланировать и осуществить убийство Криссела один — это не одиночная месть. Кто тогда его сообщники? Сколько их? Кому хватило наглости и ловкости грохнуть Криссела?

Если бы они были из мистральского отделения, Адам бы знал о них или догадывался. Тайные сговоры сложно скрывать, всё равно рано или поздно что-то просачивается наружу и становится очевидным. Но за другие ячейки он не мог ручаться. В том числе ничего определённого не мог сказать и о мятежниках из Вакуо — гримм знает, как именно их сейчас контролировали сёстры Инаба (и контролировали ли вообще?), достоверно узнать хоть что-либо о них было проблематично.

Разбираться со всем этим одному долго и неэффективно. Он достал свиток и набрал номер Илии. Блейк заинтересованно навострила ушки, прислушиваясь и не слишком умело делая вид, что продолжает читать.

— Илия, это я. Билл всё ещё гостит у вас?

В ответ он услышал шумный вздох.

— Да, он здесь.

— Завтра, ближе к часам шести вечера, я пришлю тебе письмо с подробностями. Пока что последи за ним и постарайся задержать под каким-нибудь предлогом, если он вздумает уехать. Действуй аккуратно, не упусти его.

— А в чём проблема?

— Новые сведения. Не в пользу него, — отрывисто пояснил Адам. Свитки для обмена подобной информацией не годились.

— Ясно. Жду письма.

Конечно, Адам сильно сомневался, что этот идиот способен на подковёрные интриги, но вот оказаться пешкой в чьих-то руках — как и Стив — вполне мог. Если он не причастен к убийству — займётся полезным делом на пару с Илией.

Блейк, уже не притворяясь, настороженно смотрела на него.

— Что ты задумал?

Он объяснил ей ситуацию со Стивом.

— А Билл тебя интересует только потому, что он из той же ячейки и может что-то знать?

— Да, увидим по его действиям в ближайшее время. И не волнуйся ты так за Илию. Она справится.

Блейк отложила книгу и нахмурилась, всем своим видом показывая недовольство и огорчение.

— Мне не нравится, что её нагружают сомнительными заданиями, о которых она никогда ничего не рассказывает.

Ничем сверхсекретным Илия не занималась. Просто были дела, о которых Блейк знать не обязательно. Не отпустили её из Мистраля тоже по банальной причине — с тех пор, как организацию покинул лучший разведчик в лице Рейсен Инабы, Сиенна трепетно относилась к оставшимся, предпочитая держать их у себя на виду. Не исключено, что готовила с их помощью контр-меры.

Даже он пока не мог выцарапать Илию из лап Сиенны, хотя очень желал.

— Блейк, ты ведь сама понимаешь, что разделение информации необходимо. Особенно сейчас.

— Понимаю, но легче от этого не становится.

Он пересел на её сторону, и Блейк тут же потянулась к нему, уткнулась носом ему в плечо. Обнимая её и гладя по волосам, он молчал — любые обещания в стиле «всё наладится» были бы откровенной ложью.

* * *

Опыт Криссела и других лидеров показывал, что ячейку не стоит вверять кому-то одному. Лидеру нужны советники с расширенными полномочиями, готовые подменить его при любых осложнениях. А сложностей и проблем у них скоро прибавится. Поэтому обсуждение ближайших планов они с Хайме начали именно с этой темы: как управлять ячейкой теперь и кто будет третьим в их триумвирате.

Вторая важная тема: необходимо провести ревизию тайников и схронов. Третья: наладить связи с союзниками. Четвёртая: собрать всех для важного объявления. Последнее беспокоило его больше всего, ибо он знал — не все согласятся продолжать общее дело, узнав, что именно потребуется и к чему им следует быть готовыми.

Главная база вейловской ячейки располагалась в нежилом здании с подставными конторами, занимающимися перекладыванием бумажек. Часть базы скрывалась под землёй — надёжно… если никто посторонний об этом не догадывается. По-хорошему, следовало провести здесь «генеральную уборку».

Хайме проводил их с Блейк до кабинета покойного лидера. Обстановка там была скудная: несколько столов, покрытые пылью шкафы с книгами неизвестного содержания, чахлые растения, про полив которых все забыли, да единственная карта столицы на стене.

— Как часто вы проверяете этот кабинет? — спросил Адам, едва переступив порог.

— Один раз осматривали, после убийства. Криссел не позволял никому заходить сюда, но и сам редко использовал кабинет по назначению.

— Не позволял? Это ничего не значит, — пробормотал Адам, ныряя под самый дальний стол.

Что бы там Криссел ни запрещал, любой мог пробраться сюда и повтыкать во все щели оборудование для прослушки. Ага, вот и первый «жучок», плохо припрятанный каким-то дилетантом.

И что же они здесь «осматривали», если упустили его?

— Сэр? — Хайме тоже заглянул под стол. Адам отцепил «жучка» от нижней поверхности стола и молча продемонстрировал ему.

В эту самую минуту раздался робкий стук, и дверь кабинета открылась.

— Босс, можно поговорить с вами… Ой, извините, сэр.

Адам выбрался из-под стола. Визитёрами оказалась группа, участвовавшая в последней операции Криссела, под предводительством младшей сестры местного врача — Гардии. Этих ребят он знал более-менее, «новичком» можно было назвать разве что Мэтта, вступившего в ячейку год назад и открывшего, по словам Хайме, очень полезное проявление (и без особых успехов его использующего, взяться бы за него).

Чем руководствовался Криссел, отбирая эту группу? Гардию, видимо, он взял как аккуратного водителя и зоркого караульного. Мэтта — чтобы запомнил охранников, зачем-то. Энтони — для незаметного проникновения на склад, он был известен своими навыками взлома и кражи. Стив-предатель, Бьёрн, Нестор и Карл — особенными умениями не выделялись, значит, исполняли роль «простой рабочей силы». Все (кроме Стива, очевидно) лояльны к лидеру, исполнительны, не болтливы.

— Если вам удобнее называть меня «боссом», я не против. В коридоре поговорим, — он оставил «жучка» на попечение Хайме и вышел вместе с ними.

— Мы хотели объясниться с вами насчёт Стива… — пояснила Гардия. — Мы действительно ничего не подозревали, когда он уговаривал нас промолчать о том охраннике. Он выглядел таким же растерянным и напуганным…

— Оправдания ваши я и так уже прочитал в отчёте, не повторяйся, — перебил Адам. — Но раз уж вы пришли с покаянием, скажите мне, какие именно свои действия вы считаете ошибочными?

— «Доверяй, но проверяй», — ответил невысокий фавн с енотовыми ушами, Энтони. — А мы его послушали, как самые тугодумистые тугодумы.

— Тони! — одёрнула его Гардия.

— Дык чё, правда же. Никто из людишек, может, и не сбегал. Говорил я вам, монтировочкой надо было поковыряться…

— О, так вы пытались проникнуть внутрь? — заинтересовался Адам. В отчёте об этом не упоминалось.

— Не только через двери. Там ещё окно было, я попросил Бьёрна подсадить меня, — добавил Мэтт. — Но пока мы возились, Стив снова разблокировал вход.

— Что-нибудь ещё показалось вам несущественным для упоминания? Поделитесь?

Они переглянулись между собой.

— Мы думаем, что Стив тоже мог оказаться жертвой обстоятельств, — ответила за всех Гардия. — Убийца мог обмануть его, воспользоваться его доверием. Тони, покажи боссу фигурку, которую ты… эм-м, позаимствовал у Стива.

Энтони протянул Адаму фигурку сидящего «фавна» в просторном бардовом балахоне с капюшоном, скрывающим его лицо в тени. У этого существа были и уши, и хвост звериные — лисьи.

Как интересно.

— И как эта вещь натолкнула вас на мысли о «жертве обстоятельств»?

— Это Гардия себе в башку втемяшила, босс, лично я…

— Тони! — снова возмущённо воскликнула та.

— Пусть выскажется.

— Мне этот мутный прощелыга сразу не понравился. Одни и те же фразочки повторял всё время. Спросишь его, чё из Мантла свалил, а он как шарманка заводная: «Не нравятся их методы, лидер жестит не по делу». Не водился ни с кем. Предлагаю ему в картишки перекинуться, а он: «Занят, занят». Всю комнату обставил сектантскими штучками: иконки и фигурки там всякие. Только, босс, они все пропали… — Энтони внезапно растерял свой вальяжный вид и скромно потупился в пол.

— Так, и что же помешало тебе сообщить о пропаже ещё вчера?

— Дело в том, босс, — Гардия отняла ладонь от лица и вздохнула, — что никто, кроме него, всю эту «сектантскую» атрибутику не видел. Стив убирал её, когда к нему в комнату приходили гости. А Тони забрался туда без приглашения и фигурку взял без спроса.

— Энтони, — Адам перевёл взгляд на него, — тебе сложно самому объяснить собственные поступки и мотивацию, раз приходится прибегать к помощи товарищей?

— Мне не поверили бы, — бросил тот, не глядя на командира. — Я ж её спё… украл. Хотел посмотреть, чё он делать будет. А он и не заметил. Или притворился.

Понятно, они пришли с повинной именно к нему, так как искренне полагали, что ровесник отнесётся к ним снисходительнее, чем тот же Хайме, и головы никому не открутит. Почти угадали. Отныне всякое наказание будет нести в себе смысл и пользу, направлено на самосовершенствование провинившегося. Он собирался вложить в своих подопечных необходимые знания, исправить их недостатки — всеми доступными способами.

То, что они пришли не по одиночке, а вместе, и не скидывали вину целиком на Стива, ему понравилось, тем не менее. Не безнадёжны.

— Бдительность — это хорошо, Энтони. Но опускаться до мелких пакостей, красть у ближнего своего, даже если ты считаешь его лжецом и преступником, — непозволительно. Если тебя поймают на воровстве ещё раз — не важно, какие цели ты будешь преследовать, — это будет твой последний день в Белом Клыке. Уяснил?

— Да, босс, — Энтони, наконец, посмотрел на него серьёзно.

— Теперь что касается всех. Когда отчитываетесь о миссии, упоминаете все детали. На самих миссиях держитесь сплочённо и любую информацию подвергаете сомнению и проверке. Любую. Всё, что видите, слышите, осязаете и так далее. Не решаете ничего на ходу сами, а обо всех своих сомнениях докладываете мне или старшим. Всегда и своевременно.

Он дождался, пока все шестеро нестройным хором подтвердят ему, что уяснили и эти простые правила.

— И последнее. Завтра, ровно в восемь утра, я жду вас в тренировочном зале. Посмотрим, за какие умения Криссел вас выбрал. Свободны.

* * *

Разговор, при котором Таксон не присутствовал по причинам, от него не зависящим, и который Адам не запомнил не по своей воле:

Бдительность и скептицизм, да… В некоторых случаях они бесполезны. Его собственный случай носил имя «Рейсен Инаба». И, к стыду своему, Адам осознал, что на этот раз даже не ощутил её воздействия — не мог вспомнить, что именно произошло, когда она успела подобраться к нему и заглянуть в его глаза. Исход их гипотетического поединка зависел от скорости реакции. В реальном мире Рейсен была физически слабее него, и он давно убил бы её, нисколько не колеблясь. Но здесь, в иллюзии, он был бессилен против неё, полностью в её власти — пока действует её проявление. Каким-то образом она сумела его опередить и не оставила ему ни единого шанса запомнить этот трюк.

Она далеко продвинулась в своём мастерстве — кто бы сомневался? Ведь он был тем, кто раскрыл её потенциал, предоставил ей возможность совершенствовать свои умения и практиковаться, позволил залезть к себе в голову. Да, он проиграл их будущий поединок в ту самую минуту, как протянул ей руку помощи и предложил тренироваться вместе.

Фатальная ошибка? Но в четырнадцать лет он видел в Рейсен лишь жертву обстоятельств, не нужную никому, кроме сестры, зарывающую свой талант в землю — и не мог равнодушно пройти мимо. «Плохих» и «неправильных» проявлений не существует, есть пренебрежительное и поверхностное к ним отношение, нерациональное их использование — так говорил его покойный наставник, и Адам соглашался с ним, старался ту же самую мысль донести и до своих учеников. Называть проявление «бесполезным» — всё равно что ругать собственную руку за недостаточную ловкость и подвижность. Всё зависит от того, как ты — только ты сам и никто другой — свою руку натренируешь.

Способности Рейсен не были такими уж особенными или уникальными, они достались лицемерной, хитроумной и неблагодарной дряни, скрывающей истинное лицо за образом невинной пай-девочки. Адам много общался с ней до её дезертирства, но не стал бы заявлять, что изучил достаточно хорошо, чтобы понимать её поступки и стремления. На самом деле, он понятия не имел, какого лешего она забыла в вейловской ячейке и что она собирается предпринять.

Зачем он понадобился ей? Получить как можно больше сведений о Крисселе или о планах БК на осень? Узнать его мнение о чём-то? Использовать его, как фигуру, оказавшуюся на удобной позиции? Все эти хлипкие конструкции рассуждений строились только на его представлениях о том, что он делал бы на её месте. Единственное, что ему оставалось — наблюдать за ней, пытаться понять и тешиться призрачной надеждой, что она ошибётся, и он сможет обернуть её ошибку против неё.

 

Иллюзия, в которую он попал, думая, что возвращается в кабинет, была весьма незамысловатой: небольшая комната с плохим освещением, нечто вроде подсобки. Из мебели только два стула, на одном из которых и восседала Рейсен, внимательно разглядывая пленника. Она могла показать ему практически всё что угодно — но берегла силы, а значит, хотела допросить обстоятельно и подробно.

Он не торопился начинать беседу. Совершенно не торопился, в отличие от Рейсен, тратящей ауру на работу проявления. Ему вдруг стало очень интересно, что случится, если швырнуть свободный стул прямо в иллюзионистку. Смоделирует ли она физику процесса правдоподобно?

— Я понимаю, сейчас ты зол и растерян, — Рейсен даже не шелохнулась, а стул, развернувшись на полпути, спланировал обратно на своё место, — но давай обойдёмся без воображаемых драк. Тебе известно, кто убил Криссела?

Он не мог лгать ей, но ответы зависели от правильной постановки вопроса.

— Нет.

— Кто участвует в заговоре против Криссела?

— Не знаю.

— Против верховного лидера?

— Ответы на эти вопросы я хочу узнать даже больше, чем ты.

— У тебя есть соображения насчёт убийц Криссела? Поделись.

— Таксон в отчёте склонялся к мнению, что мы имеем дело с группой заговорщиков. Согласен, я бы тоже не планировал подобное в одиночку, существуют более простые способы самоубийства. Если группа действует изнутри, то это либо целая ячейка ренегатов, как было с вами, либо они размазаны по всем ячейкам. В Мистрале я ничего не заметил, но паре-тройке предателей скрываться легче, чем толпе. В Вейле, думаю, ты проверила сама.

— Да, угадал. Проверила.

Адам мог бы спросить её о результатах, но какой в них смысл, если она сотрёт ему память (в чём он ни секунды не сомневался)?

— Здесь нет других заговорщиков, — внезапно Рейсен всё же расщедрилась на информацию. — Кроме Стива и его помощников, но они скрылись раньше, чем я добралась до них.

Фигурка! Не упоминать фигурку.

— Что-то ты расслабилась, Рейсен. Или тебе не так уж и важно их поймать?

— Важно, — она улыбнулась. — Давай подумаем, где же всё-таки прячутся эти заговорщики. Ты точно уверен, что в Мистрале их нет?

— Не уверен.

— Но у тебя наверняка есть подозреваемые. Кто и почему?

Слишком близко, слишком. Необходимо тщательно следить за словами, чтобы обезопасить Илию и её задание.

— Билл Вильсон. Как представитель мантловской ячейки и правая рука Клирмаунтина. Если он не впутался сам, то может оценить ситуацию в Мантле лучше меня. По тем же соображениям я выбираю Элбейнов в Менаджери.

— А если заговорщики действуют извне, кто это может быть?

— Кто-то, кто хочет нас уничтожить, очевидно. А это, — он развел руками, — почти весь мир. Ты в том числе. Но без Теви, у неё есть «высокоморальные принципы» и теория о недопустимости убийства.

— Перегибаешь, Адам. Мне незачем уничтожать вас.

— Но если бы тебе понадобилось, ты не остановилась бы ни перед чем, верно? Чисто гипотетически.

Она снова заулыбалась.

— Ты намекаешь на то, что у меня есть повод вас «уничтожить» или «остановить»? Расскажи мне тогда о задании, которое верховный лидер перепоручила тебе после смерти Криссела.

Проклятая несдержанность, и кто тянул его за язык?!

Хотя Рейсен спросила бы об этом в любом случае.

— Расскажу. На общем собрании через пару дней.

— Нет, прямо сейчас. Не волнуйся, я умею хранить секреты.

Лучше всего она хранила бы эти гриммовы секреты в могиле.

И почему, кстати, она одна возится с расследованием, чем занимается сейчас Теви? Что им обеим уже известно? Какой реакции от них ожидать?

— Мы сорвём фестиваль. Устроим символичную и дерзкую акцию, с тщательно продуманными путями отступления, так как на нас сразу же откроют охоту. Я не успел просмотреть файлы и записи Криссела, чтобы понять, до чего додумался он. Вряд ли до чего-то феноменального. И вряд ли его идеи интересовали убийц. Иначе те перерыли бы его квартиру и кабинет. Я нашёл «жучок», но он может быть и твоим, судя по тому, как небрежно был спрятан.

— «Жучок» мой, да… — смущённо подтвердила эта любительница, компенсирующая неопытность читерским проявлением. — Адам, это же бестолково! В Вейл съедутся гости со всех королевств, и среди них будет много не самых слабых охотников. Участников и зрителей хорошо охраняют — не вы первые покушаетесь на них.

В этом вся соль. Люди так трясутся над своим фестивалем, что их перестаёт волновать всё остальное. Бить нужно не по Вейлу, а туда, откуда эти «не самые слабые охотники» уехали, нарушив баланс сил. Акция в Вейле — обманный манёвр, приманка. Для подобного сгодится и немногочисленная, хорошо обученная группа бойцов.

Он надеялся, что не сказал этого вслух, но тщетно.

— На какое королевство тогда нацелилась Сиенна Хан?

К счастью, он не знал подробностей, а общие слова ей ничем не помогут.

— Мистраль.

Вообще, называть все четыре государства «королевствами» — пережиток прошлого, не отражающий сути. Они жили в эпоху так называемых «аристократических республик»: власть находилась в руках привилегированной кучки людей, и плевать на её выборность, одни аристократы сменяли других, не пуская в свой круг посторонних. Система гнила, монополисты вроде Шни упивались вседозволенностью и безнаказанностью, равные права для всех оставались таковыми только на бумаге. Мистраль, впустив фавна в Совет, стал исключением — но только внешне. Одного взгляда на Лайонхарта было достаточно, чтобы понять, что он всего лишь удобная марионетка и объект лживой пропаганды.

Чем ещё отличался Мистраль? Нестабильными границами. Его политическая карта пестрела «дырами» — территориями, не подчиняющимися местным властям и не желающими принимать порядок, установленный после Великой Войны. Полностью подавить все взбунтовавшиеся поселения за восемьдесят лет так и не смогли — либо плохо пытались, либо не считали необходимостью. Зря. Немного хаоса — и этот карточный домик рассыплется.

Рейсен не выглядела удивлённой и не выпытывала подробности. Подтвердила свои догадки, что ли? Не первый раз слышала об этом?

— Вижу, ты хочешь устроить дискуссию и ждёшь от меня критики, — потянувшись (абсолютно бесполезное действие в воображаемом пространстве), она встала и подошла к нему. — Но я подожду, пока ты создашь свой тщательно продуманный план. Тогда и обсудим, хорошо?

Придушить бы её.

Он промолчал.

— А теперь позволь дать тебе несколько советов, которые упростят нам обоим жизнь. Предоставь расследование Таксону. У тебя и так дел невпроворот, не отвлекайся от своих обязанностей руководителя. Обо мне тоже нечего беспокоиться. Я не Рейсен, нисколько не похожа на неё. У меня не открыто проявление, и я посредственный боец, пришла в ячейку недавно и мало тренировалась. Свой «жучок» я заберу, но поискать другие — здравая мысль, не теряй бдительности. Договорились, да?

Да. Стоп, что?

* * *

Адам протёр глаза и огляделся. Он всё так же стоял в коридоре, перед дверью в кабинет, но ощущал себя как-то неправильно, словно что-то важное ускользало от него.

Внутри он застал только Блейк, сортирующую книги из шкафов по разным стопкам.

— Куда Хайме подевался?

— Не знаю, вышел куда-то, — она безразлично пожала плечами и встала с пола, отряхиваясь. — Смотри, что я нашла! Довоенное издание сказок братьев Гринн⁽²⁾.

— И чем оно особенно? — спросил Адам, аккуратно обойдя книжную баррикаду.

Нужно было найти Хайме и разобраться, что за хрень происходит, но оставлять Блейк наедине с несколькими шкафами книг — опасно.

— Редкое, букинисты его с руками оторвут. Все последующие издания исправили и зацензурили.

Что и требовалось доказать. Наверняка в этих стопках полно запрещёнки. Он не удивится, если там найдётся и пара тайничков Криссела «на чёрный день» со страницами, вырезанными под размеры фляг. Блейк будет в ужасе от этого кощунства, так что лучше отыскать их самому, раньше неё.

— Вот что, милая, — он положил ладонь ей на плечо, отвлекая её от разглядывания сокровища, — оставим все эти изыскания и чтение на свободное время. Напомни мне, что там дальше в нашем списке дел?

Блейк нехотя отложила книгу и взглянула на часы.

— Через полчаса придёт Таксон, ты собирался обсудить с ним расследование.

Точно. И как он умудрился забыть об этом?

 

---

Прим. авт., смысл названия четвёртой главы: Блейк незадолго до своего ухода из ячейки читала «Остров сокровищ», который в этой вариации вселенной написан неким Робертом Сильверсоном, являющимся также автором книги о «человеке с двумя душами» (мой хедкраб-канон). Тема с пиратами и парусными кораблями ей очень понравилась, и благодаря её любви к рисованию одного молодого человека мы получаем отсылку к Сен-Жюсту и его известной фразе про корабль революции, который не может зайти в порт, не окрасив его воды кровью.

И получаем намёк, что у всех есть двойное дно, рассказчикам нельзя доверять на слово — особенно, когда рядом с ними орудует иллюзионист. Никому нельзя доверять.

---

1) Вейл расположен на континенте Санус. Мистраль — на континенте Анима. Между королевствами есть сообщение, значит, на востоке континента Санус существует морской порт. Чтобы более-менее достоверно подсчитать, сколько времени персонажи тратят на перемещение между королевствами, следует вдариться в изучение карт, подсчёт примерных расстояний (кажется, карты с масштабом по миру Ремнанта нет), прикидку примерных скоростей транспорта, о котором тоже мало что известно. Вот, например, как устроены двигатели в их мире? Логично предположить, что их конструируют на огненном, электрическом или даже паровом прахе, раз и такой есть отдельным видом, но… это слишком глубокое вкапывание. Поэтому будем рассуждать приближённо и сделаем вид, что Ремнант меньше Земли по размерам. Устанавливаю: до порчи железнодорожных путей, соединяющих столицу Вейл и Восточный морской порт, из Мистраля в Вейл можно было добраться за два дня (день на морской путь, день на сухопутный переезд). После порчи железнодорожных путей БК-шниками приходится использовать автомобиль, и время по суше увеличивается до двух дней вместо одного. И то, наверное, по-хорошему ещё дольше должно быть, с учётом остановок на отдых и непредсказуемых встреч с тварями, мечтающими тобой перекусить. Илия очень обрадуется, когда узнает, что её «братец» позаботился о практике и для неё тоже.

Вернуться к тексту

2) Здесь может быть игра слов по-английски: grin (оскал, усмешка) — green (зелёный цвет).

Вернуться к тексту

Пообещав самому себе присматривать за меланхоличным напарником, Таксон часто навещал его, поэтому не мог не заметить перемены. Обычно комната Фрэнсиса была заставлена всяким хламом и старыми запчастями от компьютерной техники, которые он чинил, чистил и пересобирал. Но сегодня она выглядела прибраннее и чище, чем когда-либо. Фрэнсис даже распутал гнездо из проводов, откопав из-под него вполне приличный диван, да и сам выглядел бодрее, перестав напоминать злобного недосыпающего сыча.

— Вспомнил я про логово Криссела и понял, что мне до него недалеко осталось… — объяснился Фрэнсис, заметив удивление гостя.

Пока он что-то делал за своим рабочим местом, Таксон пристроился с книгой на расчищенном диване — дожидаться часа икс.

Но лидер неожиданно явился к ним сам, примерно за десять минут до оговорённого времени, всем своим видом олицетворяя занятость и кипучую деятельность. Он бросил на стол к Фрэнсису прозрачный пластиковый пакет с какой-то фигуркой и коротко пояснил:

— Эту вещь Энтони украл у Стива. Его тотем, очевидно.

Подобные фигурки — в виде животных — являлись предметами некогда распространённого культа. Согласно ему, у любого фавна есть духовный покровитель, черты которого фавн носит и от которого ведёт свой род. В древние времена последователи этого культа объединялись в племена именно по тотемным животным.

Фигурка тотема действительно могла принадлежать Стиву, обладающему чёрно-серым лисьим хвостом.

— Как утверждает Энтони, — продолжил лидер, — все остальные тотемы Стив забрал с собой. Не исключено, что это фальшивка, подброшенная, чтобы повести нас по ложному следу. Она бросает тень сразу на две ячейки. И на самого Энтони, кстати, тоже, не упускайте его из виду. Кое-какие меры я уже предпринял, но хочу послушать и ваши соображения. Не сейчас, позже. Сегодняшнюю встречу тоже отменяем. Заговорщики могли оставить нам «подарки» в виде прослушивающих устройств.

Под «двумя ячейками» Адам имел в виду Мантл, откуда Стив перевёлся, и Менаджери, где обитали самые яркие (и самые известные) представители культа — братья Элбейны. Тоже, как и Стив, обладающие лисьими чертами. Семья Элбейнов была едва ли не последней, строго соблюдающей чистоту наследственных линий.

Круг подозреваемых наконец-то пополнился определёнными именами. Стоило ли благодарить Стива за этот прогресс?

— Фрэнсис, ты уверен в том, что это помещение безопасно? — тем временем спросил Адам.

— Да, сэр, я убирался здесь буквально вчера. Редко покидаю комнату, мне не могли ничего подбросить незаметно.

— Хорошо. Я ненадолго позаимствую у тебя ноутбук Криссела.

Забрав, что хотел, лидер умчался наводить порядок дальше.

— Замечательно, только сумасшедших фанатиков нам не хватало! — дал волю своему раздражению Фрэнсис. — И что теперь с этой фигнёй делать? — он приподнял пакетик, держа его двумя пальцами за уголок.

— Это не «фигня», а ценная улика. Приспособь для неё какую-нибудь ненужную коробку.

— Но я вчера выкинул всё ненужное!

— Тогда я поищу у себя что-нибудь, — пробормотал Таксон, отвлекаясь на пришедшее сообщение.

Рейсен писала ему: «Я знаю, что Адам отменил вашу встречу. Ты свободен? Жду тебя на улице, у выхода. Не хочу лишний раз появляться перед Фрэнсисом, он сообразительный и быстро узнает меня».

— Мне нужно идти, — сообщил он напарнику, всё ещё бухтящему над уликой.

— Такс, а твой осведомитель… он из полиции?

Он и вправду был сообразительным!

— Нет, — ответил Таксон, стараясь выглядеть непринуждённо.

— Я просто подумал, что нам нужно поискать информацию о трупах фавнов с лисьими хвостами. Найденных где-нибудь в доках или сточных канавах.

— Думаешь, всё настолько плохо?

— Или ещё хуже. Я не уверен, что мы найдём Стива живым, если вообще найдём. Он мог свалить раньше, разве не так? Но задержался, выжидая неизвестно чего. Результатов выборов, что ли? Но там и так всё было очевидно.

— Может, для него не было.

— Я бы предположил, что кто-то другой собирался подтасовать результаты — в пользу Вильсона — но тогда заметил бы их вмешательство. И не смотри так на меня! — нервно воскликнул Фрэнсис. — Я уже говорил, что ничего не делал!

— Успокойся, я верю тебе. Продолжим поиски, последим за городскими происшествиями.

* * *

Девушка ждала его, прислонившись к стене недалеко от выхода из здания. Выглядела она изнурённой и периодически потирала виски, словно пыталась сосредоточиться на чём-то.

— Устала? Как ты себя чувствуешь?

Она пожала плечами и отлипла от стены, собираясь идти.

— Бывало и похуже. Я переутомилась, слишком часто использовала проявление в последние три дня.

Для измерения ауры на теле должен находиться специальный датчик, но Рейсен его, естественно, не носила. При достаточном опыте можно ощутить чужую ауру без всяких приборов, сравнить уровень со своим и сделать приближённую оценку.

Макс проповедовал универсальность. Старшее поколение в ячейке умело всё понемногу, хотя в некоторых случаях это вредило эффективности техник. Определять уровень чужой ауры за свои тридцать три года Таксон научился довольно точно. Рейсен была на нуле.

Если бы она ввязалась в драку с Адамом, они сейчас не разговаривали бы. Тогда в чём причина? Опять излишняя самоуверенность?

— Рейсен, что случилось?

— Мне не повезло наткнуться на Эрика с Сэмом. Я объясню про них, но не здесь же… Нам лучше уйти, пока мы не привлекли чьего-нибудь внимания. Проводи меня, пожалуйста, до дома.

Эрик и Сэм. Братья-близнецы, пришедшие в организацию одновременно с Адамом и всюду следующие за ним, словно тени. Таксон не помнил, открыли ли они уже проявления.

Он приехал на базу на своём мопеде, который поочерёдно вместе с Мэттом использовал для развозки онлайн-заказов книг. Вряд ли Рейсен хватило бы сил ещё и на пешую прогулку, поэтому он предложил ей прокатиться. Та одобрила идею.

* * *

Как Рейсен ни настаивала, он не стал подниматься в квартиру вместе с ней. Ей следовало отдохнуть, восстановиться. Все объяснения могли подождать.

Поэтому обменялись информацией они только на следующее утро — Рейсен пришла к нему в магазин.

— Тони не подбрасывал фигурку, — возразила она, послушав новые сведения и посмотрев фотографии тотема (без видимого интереса к нему), — а выбрал её случайно. Он не в сговоре с убийцами, и никто не влиял на его поступки — в этом я уверена. Вариант с подброшенной фальшивкой слишком сложный: вряд ли кто-то планировал настолько далеко и учитывал, что Тони заподозрит Стива во лжи и проберётся в его комнату. Остаются четыре варианта: заговорщики — культисты, Стив не заметил кражу. Заговорщики — культисты, Стив заметил кражу, но не стал поднимать шум и оставил нам подсказку. Заговорщики не являются культистами, но использовали религиозность Стива. И последний: фигурка вообще не относится к делу.

Таксон согласился с её рассуждениями.

— Ты уже видела эту фигурку?

— Да, я ведь постаралась узнать у ребят, участвовавших в той операции, как можно больше подробностей. Они хотели показать её Адаму, и я не стала их отговаривать. Мне была интересна его реакция. Он утаил её от меня, но не от вас, значит, всё же доверяет вам. Извини, что вчера не позвала тебя на разговор с ним, мне пришлось действовать быстро. Он нашёл в кабинете мой «жучок».

«Жучок»? Теперь понятно, как она подслушала разговор о Максе днём после его убийства.

— Почему ты не убрала его раньше?

— Забыла, — честно призналась Рейсен. — Но всё в порядке, Адам не успел ничего предпринять. Он не имеет отношения к убийству Криссела. Тем не менее, я охладила его интерес к расследованию. Он мешал бы нам своими дотошными разбирательствами, а частое стирание памяти чревато последствиями.

Страхи Фрэнсиса частично не оправдались — и хорошо. Адам был неприятным и опасным противником, особенно в роли командира целого подразделения БК.

Рейсен три дня проверяла всех и каждого, но не нашла и намёка на заговор. Оставалась только команда Адама, приехавшая вместе с ним из Мистраля. Пятеро: Блейк, Ирвин, Дейдре, Эрик и Сэм. Почему-то без Илии.

Видимо, вчера Рейсен пыталась проверить и их тоже. Причастны ли они к заговору в обход своего главаря? Сомнительно, но возможно. Всё возможно.

— Ты хотела объяснить мне ситуацию с Эриком и Сэмом.

— А, да. Они оба способны сопротивляться чужим проявлениям, но для каждого отдельного вида проявлений им требуются тренировки. Ты знал об этом?

— Нет, мне казалось, они ещё не открыли свои проявления.

— Не в их интересах раскрывать подобное преимущество, — Рейсен пожала плечами, — и обстоятельства его приобретения. Мне рассказала Теви, но я не стремилась помогать им в развитии устойчивости к иллюзиям. Это опасно для меня — иметь в противниках сразу двух фавнов, способных устоять против моего внушения. Но вчера мы столкнулись в коридоре, и мне пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы заставить их забыть об этой встрече. Чем чаще я буду сталкиваться с ними, тем лучше они научатся сопротивляться мне. Полагаю, именно так они и смогли одолеть управляющего арглтонской шахты семь лет назад.

— У него тоже была способность, связанная с контролем окружающих?

Рейсен кивнула.

— Но не такая, как у меня, иначе мне не удалось бы победить их вчера. Я — иллюзионист, использующий ментальные техники. Тот человек не контролировал разумы своих жертв, а мог лишь физически воздействовать на них. Он был аквакинетиком.

Забастовка в Арглтоне, небольшом шахтёрском городке, расположенном на континенте Анима, — одно из самых запутанных дел за последнее десятилетие. Таксону была известна только официальная версия, которой придерживался и Белый Клык, несмотря на то, что организация (вернее, самые знаменитые её представители — бывшая Непоколебимая четвёрка) участвовала в тех событиях.

Управляющий арглтонской шахты относился к работникам едва ли не как к своим личным рабам, урезал зарплаты и назначал штрафные часы за малейшую «провинность». Когда шахтёры вздумали поднять бунт, он — и теперь Таксон понял, каким именно образом ему удалось справиться с целой толпой фавнов, — попросту запер их в шахте и собирался держать там сколь угодно долго, без еды и воды, дожидаясь, пока они ослабеют, сломаются и примут его условия.

Четвёрка удачно оказалась поблизости (возможно, благодаря способностям Теви Инабы), но бескровно конфликт не решился из-за нашествия гриммов, привлечённых негативными эмоциями запертых шахтёров и жителей города, узнавших о том, что творилось в шахте.

Согласно официальной версии, управляющий и большая часть человеческого персонала шахты были убиты гриммами. Дело могло бы стать резонансным — далеко не все верили в непричастность фавнов-шахтёров к смерти людей. Полиция Мистраля проводила расследование, но его быстро замяли, чему немало поспособствовало другое происшествие, случившееся примерно в то же время и отвлёкшее на себя внимание общественности: гибель научной группы, отправившейся в экспедицию по изучению источников гримм⁽¹⁾.

Ремарка Рейсен об Эрике, Сэме и управляющем навела его на догадку:

— Постой. Они убили управляющего?

— Кто знает, они или кто-то ещё? Там были и другие шахтёры, жаждущие отомстить ему за унижения и несправедливость, четвёрка в полном составе, Адам вместе со своим наставником — у всех были свои причины сделать это. Теви отказывалась раскрывать подробности даже мне. Полагаю, из-за того, что в смерти тех людей действительно повинны отнюдь не гриммы⁽²⁾.

И если бы правда вскрылась семь лет назад, как знать, не началась ли бы новая гражданская война уже тогда?

Рейсен пересказала ему свой диалог с Адамом — в общих чертах. Таксон пришёл к выводу, что именно войны и хотела добиться сейчас верховный лидер, а сорванный фестиваль стал бы прекрасным первым ходом и посланием всему миру.

Если они успеют сделать этот первый ход. И последующие ходы.

Пока он пытался переварить услышанное, Рейсен добавила:

— Вчера Теви звонила мне, спрашивала об успехах в расследовании. Она возьмёт на себя проверку теории о том, что заговорщики могут оказаться в других ячейках. А нам пока следует наблюдать и пробовать разобраться, в чём заключаются истинные мотивы заговорщиков и в чьих интересах они действуют. Устраивает ли их Адам в роли лидера, и если нет — что они приготовят для него.

— Что мы будем делать осенью?

Рейсен ответила не сразу, задумавшись. Он её не торопил.

— Посмотрим, когда доживём до осени. Мне не хотелось бы влиять на Адама и его решения больше необходимого. Он хороший полевой командир. Во всяком случае, лучше меня. Но его задача осложняется несколькими факторами: во-первых, власти Вейла готовы к нападению и учитывают опыт проведения предыдущих фестивалей. Во-вторых, любая ошибка станет фатальной для Белого Клыка и уничтожит те крохи репутации, что у вас ещё остаются. В-третьих… — она умолкла.

— Да, Рейсен, в-третьих?

— Это просто предположение, глупая фантазия, — неуверенно произнесла она. — Вдруг вы не единственные, кто способен бросить вызов властям Вейла? Вдруг кто-то ещё собирается действовать одновременно с вами и независимо от вас, и вы не догадываетесь о планах друг друга?

— Хм, неловко получится. Твоё предположение на чём-то основано?

— Просто мысли…

И всё же, она что-то недоговаривала. Однако выпытывать ответы у Рейсен бессмысленно. Вчера у него была возможность подловить её в беспомощном состоянии, но он никогда так не поступил бы с ней.

* * *

Через несколько дней, как и обещал, лидер устроил общее собрание в актовом зале. Свою речь он начал с нескольких слов о почившем предшественнике, сводящихся к тезисам «Криссел умер, но дело его живёт» и «все виновные будут найдены и покараны». Затем он принялся крупными штрихами обрисовывать, чем вейловская ячейка займётся осенью.

— Фестиваль Вайтел — лицемерный праздник. У людей нет никакого морального права проводить это мероприятие. Они посвятили его перемирию, разнообразию, свободе самовыражения — но о какой свободе может идти речь, когда они держат целый народ за рабов, за недостойную чернь и отбросов, отказывая им в естественных правах?

В своё время это противоречие привело к Войне за Права, позднее к вынужденному перемирию и созданию Белого Клыка — организации, призванной защищать фавнов и напоминать людям о принятых соглашениях. Нынешнее руководство БК искренне считало, что продолжает выполнять миссию, возложенную на него. Не важно, какими именно методами. Не важно, какие побочные цели они себе добавили и оправдывают необходимостью и неизбежностью.

Но в чём-то Таксон был согласен с Адамом, слушая его желчные комментарии о несостоятельности Фестиваля Вайтел. Фестиваль никогда не был символом решённого конфликта или достигнутого компромисса — пусть между людьми, не учитывая фавнов. Он служил, скорее, напоминанием о том, что их цивилизации ещё есть над чем поработать. Даже всеобщая напасть в виде гриммов не была способна объединить всех в хорошем смысле, заставить действовать вместе и сообща, отринув разногласия, не принижая кого-либо за его отличие от остальных.

Адам тоже считал, что принцип «действовать сообща и вместе» мудр, но подразумевал только объединение фавнов против людей. Снова.

— …Мы не позволим людям провести этот фестиваль. Мы составим сообщение — но не для людей, те уже давно доказали, что все воззвания к ним бессмысленны, — а для своего народа. Мы обратимся к нерешительным, к колеблющимся, к тем, кому промыли мозги клеветой и ложью. Наше послание станет рубежом и точкой невозврата. От нас не смогут больше отворачиваться, мы станем угрозой их спокойствию. С нами начнут бороться ещё жёстче, чем прежде. На нас выльется ещё больше грязи. И мы должны быть готовы к этому.

Более полувека назад подобное обращение к собратьям сработало и воодушевило фавнов на борьбу за свободу. Но теперь? Теперь ситуация в разы усложнилась. Авторы послания, выступающие с речами, из бунтарей превратились в революционеров, исказив понятие справедливости. Бунтарь лишь требует разрушить систему, несправедливую к нему. Революционер же меняет её по собственному усмотрению.

Кто поверит в пафосные речи и благородные на первый взгляд мотивы? Кто поддержит современного революционера? Кто пойдёт за ним? Таксон окинул взглядом весь зал и увидел, что большинство слушает нового лидера с одобрением. Они мечтали выбраться из застоя, в котором молчаливо обвиняли Криссела. Они хотели заняться чем-нибудь более важным и значимым, нежели очередные налёты на шахты, склады или лаборатории, глобально не влияющие почти ни на что. Но осознают ли они последствия, что принесут с собой перемены?

— …Сейчас этот план может показаться вам невыполнимым: на фестивале соберутся лучшие охотники, а нас слишком мало. И всё же, у нас есть преимущество: неожиданность и непредсказуемость действий, решительность и уверенность в себе. Мы поступим так, как никто не ожидает от нас, и начнём действовать тогда, когда люди будут не готовы. Поэтому ваша задача на ближайшие месяцы — усердно тренироваться и совершенствоваться, а моя — обеспечить вас всем необходимым, разработать успешную стратегию и избежать любой утечки информации. Последнее очень важно в связи с недавними печальными событиями. Структура ячейки и принцип набора рекрутов изменятся.

Он не сказал ни слова о Мистрале, ловко переключившись на административные вопросы. Значит, верховный лидер решила сосредоточить внимание непосвящённых на Вейле, оберегая основной план как от внешних, так и от внутренних угроз.

* * *

С лёгкой руки Адама ячейка разделилась на «основной» и «запасной» составы — две неравномерных части с разным уровнем допуска к информации и общим ресурсам. Новобранцев теперь проверяли тщательнее и дольше, прежде всего тех, у кого не было знакомых среди старожилов и за кого некому было поручиться. Если кто-то не устраивал нового лидера, его без лишних проволочек вышвыривали либо в запасной состав, либо вон из организации.

Несмотря на внешнюю суровость и жёсткость, нового лидера полюбили и зауважали. Особенно младшие, ещё не успевшие привыкнуть к всеобщей халатности при Крисселе. Адам был молод, но обладал богатым опытом, охотно делился познаниями с любым желающим, учил молодёжь сражаться и отстаивать свою честь — естественно, «умный старший брат» заслужил больше симпатии, чем «непутёвый отец». И быстрее стал «своим».

Рейсен, очевидно, постоянно применяла свои способности, так как ей удалось сохранить статус «доверенного и перспективного новобранца». В отличие от Таксона, которому не очень нравились творящиеся вокруг перемены, она с неисчерпаемым энтузиазмом следила за ячейкой. Вместе с Мэттом она исправно ходила на все тренировки и участвовала во всех мероприятиях, умудряясь при этом оставаться нераскрытой и неузнанной.

Теперь не Таксон был тем, кто лучше осведомлён о последних событиях в ячейке, а его младшие товарищи. Рейсен предпочитала приносить свежие новости одна, а Мэтт обзавёлся новым приятелем и частенько заходил на посиделки в книжный магазин вместе с ним. Парнишку звали Ирвин. Тихий шестнадцатилетний ребёнок, самый младший в основном составе. Лучше бы так и оставалось. Ещё лучше, если бы никто из этих детей никогда не брался за оружие. Но тогда мир вокруг должен был быть совершенно другим...

Иногда Мэтт и Ирвин притаскивали с собой Блейк, но её интересовали не разговоры, а книги. Такой он и запомнил эту угрюмую и замкнутую девочку, чем-то напоминающую Рейсен. Та, впрочем, не согласилась с ним:

— Нет, раньше она не была настолько замкнутой, и, думаю, дело не в том, что Илия не приехала. Дело в словах и поступках её парня, — на последнем слове Рейсен скептически скривилась.

— Тебе не нравится, что они начали встречаться? — он поверить не мог, что спрашивает Рейсен об этом, но желание узнать больше об её прошлом пересилило вежливость и гордость взрослого, не опускающегося до банальных тем о влюблённостях и симпатиях подростков.

Рейсен задумалась, прежде чем ответить, и выдала не то, что он ожидал:

— Они всегда держались вместе. Логично сделать вывод, что, повзрослев, они изменили бы свои отношения, но... Наверное, именно это меня и беспокоит: я не вижу двух влюблённых, когда смотрю на них. Один компенсировал свою потребность заботиться о ком-то, кроме себя. Другая остро нуждалась в старшем брате, который всегда поддержит и не отмахнётся. Когда они были младше, их всё устраивало. Теперь они повзрослели и изменились, но пытаются применить друг к другу старый шаблон. Ничего хорошего из этого не выйдет, с учётом амбиций Адама. Он зря сделал Блейк своей «правой рукой» — это откроет ей глаза на множество вещей. Её идеалы и иллюзии разрушатся.

— А два года назад… — хотел было спросить Таксон, но Рейсен отрицательно покачала головой.

— Не стоит сравнивать нас. Да, я тоже заблуждалась во многом — и заблуждаюсь до сих пор — но Теви меня не обманывает и не пользуется моим незнанием. Наоборот, мы вместе боремся с окружающей ложью.

А вот что беспокоило его: уверенность Рейсен. И фразы, которые она не спешила расшифровывать.

* * *

Разгромив с помощью молодёжи половину тренировочных площадок своими «практическими экзаменами», новый лидер наконец-то понял, что массовые драки лучше проводить на свежем воздухе и подальше от любопытных глаз королевских служб. Настал месяц тренировок в полевых условиях.

Таксон давно пытался найти кого-нибудь, кто подменит его в магазине, хотя бы временного работника на этот месяц. Он не хотел отпускать Рейсен одну; не хотел и Фрэнсиса оставлять — но тот сразу сообщил, что сумеет постоять за себя в случае чего (недаром склад главной базы укомплектовали целым арсеналом оружия, пополнившимся и коллекцией Макса Криссела).

Подвижек в расследовании не наблюдалось, заговорщики себя никак не проявляли — но могли устроить что-нибудь пакостное, пока основной состав ячейки отсутствует в городе.

— Забей на меня и отправляйся вместе со всеми, — успокаивал его Фрэнсис. — А я понаблюдаю за обстановкой в городе. Уверен, на затишье обратят внимание. Мне интересно посмотреть, что предпримут местные криминальные авторитеты в ваше отсутствие. Убийцы Криссела… Я им вряд ли нужен. Ничего сверхсекретного и разоблачающего мы не нарыли.

Что верно, то верно… Ничего. Даже с помощью Рейсен.

 

Мэтт предложил ему кандидатуру своего двоюродного брата на должность временного работника магазина. Но Таксона смущало одно обстоятельство: тот обучался в академии Бикон.

— Разве у них нет летней практики?

— Из-за фестиваля перенесли. Они помогают подготавливать академию к приезду гостей из других королевств. Перри уже устал от бесконечной уборки и работы бесплатным грузчиком. Если у него появится повод откосить в виде официальной подработки, он будет счастлив… И на него ты можешь положиться, он ответственный и, как-никак, не чужой нам.

Перри — единственный сын мистера Риммера (который пока что согласился поддерживать нового лидера) — знал о том, в какой организации состоит его кузен и к кому именно предлагает ему трудоустроиться. Брать работника со стороны было опасно, что фавна, что человека. Таксон, естественно, не развешивал по магазину агитационные плакаты, да и скрывал черты фавна. Но любая тайна может стать явной при совершенно непредсказуемых обстоятельствах, с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Раз Мэтт готов был поручиться за благонадёжность родственника и доверял ему, как себе самому, стоило дать этому парню шанс.

Устроив Перри полноценное собеседование, Таксон решил, что оставить магазин на его попечение можно. Насчёт развозки онлайн-заказов он договорился с одной небольшой службой доставки, так что Перри оставалось только собирать заказы и вовремя отдавать их курьеру.

* * *

«Выживание в диких условиях закаляет дух» — под этим девизом молодёжь провела почти весь месяц, под чутким руководством Адама учась ориентироваться в лесу, ставить и убирать палатки за минимальное время, собирать съедобные грибы и растения, искать источники воды и многое другое. Больше всего это было похоже на туристический слёт, если не принимать во внимание ежедневные поединки и зачистку местности от гриммов (на которую охотники не обращали никакого внимания, уменьшилась популяция гриммов — и замечательно).

Рейсен советовала ему относиться к происходящему, как к хорошему отдыху на природе, насыщенному полезными упражнениями. Окружение радовало глаз: древний нехоженый лес, кристальной чистоты озёра, шустрые мелководные реки. Таксон очень любил лето — нынешнее выдалось тёплым и не слишком дождливым.

К сожалению, ничто не длится вечно. Последние дни Таксона в вейловской ячейке БК завершились миссией по ограблению и подрыву поезда.

Не просто ограбить, а ещё и взорвать поезд лидер собирался, дабы испортить пути сообщения, связующие столицу и Восточный порт — что затруднило бы грузоперевозки между Вейлом и Мистралем и вынудило бы торговые компании (не только ПКШ, хотя они были основной целью) использовать Северный порт, находящийся в столице. Смена маршрута на более длинный и неудобный принесла бы компаниям существенные убытки — однако ни для кого не секрет, что все убытки они возмещают повышением цен на товары и лишним трудом для простых работяг.

Лет десять назад Адам, возможно, и не рискнул бы портить железную дорогу — ибо её пришлось бы ремонтировать фавнам-рабочим. Но сейчас, благодаря научно-техническому прогрессу, на смену живым специалистам пришли роботы-ремонтники, гордость Атласа.

Расписание грузовых поездов раздобыл и переслал им Фрэнсис, но необходимо было контролировать ситуацию на путях. Таксона назначили главным в группе, которая должна была проникнуть в ближайшую от намеченного места взрыва диспетчерскую. Не только для того, чтобы отслеживать поезд, но и для того, чтобы замедлить реагирование полиции на сигналы тревоги от машиниста выбранного ими поезда.

Кнопки тревоги и охранная система на каждом поезде не были единоличной заслугой их организации или других группировок вне закона. Гриммы часто нападали на поезда (особенно пассажирские), если чувствовали, что там есть, кем поживиться.

— Возьми с собой Тони и кого-нибудь из новичков, в ком не сомневаешься, — Адам милостиво разрешил ему выбрать самостоятельно. — Понимаю, ты хотел бы взять Мэтта, но он нужен нам здесь.

Этот брошенный вскользь комментарий можно было расшифровать так: «Мэтт нужен лично мне как ищейка и база данных, жалобы не принимаются».

— Тогда я выбираю Ринго.

— Ринго, хм… С боёвкой у неё нет особенных успехов, но девушка толковая. Одобряю.

Главное, чтобы одобрила сама Рейсен… Хотя ей задание должно прийтись по душе — лучше проникнуть в диспетчерскую незаметно и без лишнего шума.

* * *

Втроём они покинули лагерь раньше остальных групп. Лояльность Тони к Рейсен перестала быть проблемой после того, как она слегка изменила его восприятие действительности. Диспетчерскую захватили успешно тоже благодаря ей — никто из станционных работников и не понял, что произошло, а позже Рейсен подкорректировала им память.

Наблюдать её проявление в действии было… интересным опытом, пожалуй. Хотя Таксон ставил под сомнение его этичность, такой подход определённо был лучше силового захвата станции, с заложниками и, возможно, жертвами. Он смутно представлял, как всё обернулось бы без участия Рейсен, что он предпринимал бы — и команды из троих фавнов здесь явно не хватило бы.

Фрэнсис, поддерживавший связь со всеми группами, сообщил им об успешном завершении миссии. Ни одного пострадавшего — в лучших традициях Макса Криссела. Благодарить за это нужно было дочку Белладонны. Как и предсказывала Рейсен, девушка пережила крушение иллюзий и яростно противостояла лидеру. Все делали вид, что не замечают их конфликт — но в небольшом сообществе сложно утаить что-либо, в этом они не отличались от людей.

 

На обратном пути к лагерю их группу перехватили двое собратьев, присланные Адамом. Они отказывались пояснять ситуацию, пока не удостоверились в личности каждого из них. Что-то произошло за время их отсутствия.

Рейсен заметно оживилась и подробно расспросила ребят о произошедшем в лагере. Описание внешности троих переговорщиков, пришедших к их лидеру со странными предложениями, заинтересовало и Таксона.

— Это они: сын Блэка и две девушки, искавшие его, — шепнула Рейсен, и Таксон молчаливо с ней согласился.

Подобные совпадения редко бывают случайными: парень с протезированными ногами, путешествующий в компании двух девушек, одна из которых — иллюзионист. Внешность и личности девушек, посещавших городок Стилбон, они не знали, но парнем мог быть только Меркури Блэк.

Почему именно они пришли на переговоры, интересно? И каковы истинные цели девушки, назвавшейся в их трио главной?

 

Добравшись до нового расположения лагеря, они поспрашивали и непосредственных участников событий. Мэтт был недоволен своим поражением и критикой от лидера.

— Я всего лишь должен был запомнить их запахи и не дать им уйти — ничего сложного, но я всех подвёл! Ещё и на взбучку нарвался, да что за невезение…

Если бы рядом не было Рейсен с чутким слухом, он наверняка выговорился бы менее цензурно.

— Босс учит нас извлекать уроки из своих поражений, — заметил Ирвин. — Он рассердился не из-за того, что ты неуклюжий дурень, а потому что беспокоился о тебе. Никто не мог предугадать, что ты столкнёшься с иллюзионистом. Хорошо, что всё обошлось.

— Не обошлось, мне теперь наказание отбывать, как последнему лузеру!

— Дополнительная практика ещё никому не мешала. Тебе же польза, при деле будешь.

— Ирв, ты бессердечная скотина! Не пародируй босса!

Рейсен многозначительно улыбнулась Таксону: их командир, обругавший Мэтта за поражение иллюзионисту, не осознавал, что ему следовало наказать и себя тоже.

Когда они остались наедине, Таксон спросил её, что она думает о визитёрах.

— Надеюсь, трио ещё вернётся, иначе придётся искать их самостоятельно. Я хочу встретиться с другим иллюзионистом, посмотреть на её трюки поближе.

Только их лидер на пару с Рейсен искренне и с нетерпением ожидали бы возвращения достойного противника…

— Твои предположения, как они нашли нас?

— Способов много, я не назвала бы нас мастерами скрытности. Но слова той девушки о «простом наблюдении» — очевидная ложь, наводящая на вопрос: можем ли мы сопоставить утечку информации с теорией о заговорщиках внутри Белого Клыка? Если да, то картина становится запутаннее и интереснее.

В диспетчерской он заметил, что ей пришло какое-то длинное сообщение от сестры, но не стал выспрашивать сразу, надеясь, что позже она сама расскажет.

— Ты подумала об этом варианте из-за сообщения Теви?

— Ох, ты видел… — Рейсен подозрительно смутилась. — Извини, я не хочу говорить об этом здесь, в лагере. Она кое-что узнала, ничего срочного. Не будем отвлекаться.

* * *

На следующий день выяснилось, что Блейк Белладонна пополнила ряды дезертиров, а лидер погнался за ней в тщетной попытке остановить.

Среди фавнов из старого состава ячейки нашлось бы немало тех, кто готов помочь дочери Белладонны в обход нынешнего командира — и всё же Таксон беспокоился о ней. Адам был очень настойчив и упрям в своих решениях. А что именно он решил насчёт беглянки, не ведал никто.

— Что теперь, Хайме?

За маской сложно было угадать эмоции, обуревающие заместителя, но вряд ли тот радовался.

— Ждём завтрашнего утра. Если Адам не вернётся, значит, мы его переоценили, и он занимал своё место незаслуженно. Тогда я возьму управление ячейкой на себя и объявлю ЧП. Два дезертира их уровня — очень плохой расклад. Верховная не простит нам второй «исход сестёр Инаба».

К ним подошла хмурая Дейдре.

— Он, конечно, бесстыжий и эгоистичный гад, но не настолько, чтобы оставить нас один на один с неясной угрозой. Не вернётся он, только если его по пути назад прирежут или случится мировой коллапс. Давайте-ка сосредоточимся на патрулировании окрестностей и поисках недавних визитёров.

— И то верно. Пойду, займу бездельников.

— А что ты скажешь о Блейк? — пользуясь случаем, поинтересовался Таксон у Дейдре.

— Что я скажу?! — воскликнула та, агрессивно распушив хвост. — Она ничуть не меньше него бесстыжа и эгоистична! Я так и знала, что этим безобразием их тёрки и закончатся. Нашли время! Гр-р, отмутузить обоих…

Продолжая рычать что-то нелестное про своих сокомандников, Дейдре гордо удалилась вслед за Хайме.

Таксон заключил: раз она не волнуется за сохранность младшей подруги, значит, предполагает, что ничего плохого с ней по вине Адама не случится.

* * *

Лидер вернулся один (точнее, вместе с взволнованной и потрёпанной Гардией, наткнувшейся на разыскиваемых людей) и вёл себя так, словно ничего экстраординарного не произошло, а он сам отлучался на променад.

Лагерь стали подготавливать к вторжению, все разделились на три группы. Таксону и Гардии выпала честь обезвредить иллюзионистку.

Адам, как обычно, лично проверил готовность всех и каждого. Их группе он уделил особое внимание, собрав на небольшой инструктаж.

— Таксон, у тебя есть богатый опыт общения с Рейсен Инабой. Вы проводили с ней спарринги с использованием её проявления?

Ему показалось — мучительно долгое мгновение ужаса — что этот проницательный параноик догадался обо всём и сумел обойти ловушки Рейсен. Но Адам смотрел на него спокойно, без тени злорадного торжества.

— Проводили, — он не стал уточнять, что только в последние два месяца.

— Не расскажешь ли остальным, какие виды иллюзионистов известны и наиболее распространены?

— В грубом приближении их можно разделить на два класса: менталисты и визуалы. Первые воздействуют на разум, вторые — на органы чувств⁽³⁾. Обычно встречается предрасположенность к чему-то одному. Например, у Рейсен и, как мы полагаем по рассказу Мэтта, у иллюзионистки из трио предрасположенность к ментальным воздействиям. Их иллюзии опаснее визуальных и разрушаются сложнее, так как строятся не во внешнем мире, а в сознании жертвы. Но это преимущество одновременно является и недостатком: правдоподобную обманку можно создать, лишь досконально изучив жертву.

Иллюзионист, как и любой другой пользователь ауры, ограничен её объёмами — лидер хотел, чтобы они и на это обратили внимание. Чем больше сопротивление жертвы, тем больше усилий тратится на подавление её воли. В идеале, требовалось создать такую иллюзию, чтобы жертва даже не догадалась о ней. Сложная задача в боевых условиях.

О том, что проявление Блейк создаёт краткосрочные сенсорные иллюзии, воздействующие на зрение, и её можно упомянуть как пример иллюзиониста-визуала, Таксон мудро промолчал.

— Противник не из лёгких, но против толпы и, главное, оптических систем у него мало шансов, — добавил Адам. — Поэтому Ирвин и новички будут подстраховывать вас, следя за вашим сражением через камеры. Помните об обновлённой системе кодовых фраз, проверяйте друг друга и не позволяйте иллюзионистке сосредоточиться на ком-то одном. Отрубите ей все возможности использовать проявление и усыпите её.

Дополнительная мера предосторожности: когда у иллюзионистки восстановится аура, она не преминет снова воспользоваться проявлением, поэтому лучше устроить ей долгий отдых.

Рэттус снабдил сестру дротиками с транквилизатором. Предлагал такие же и группе Хайме, но он отказался. Хайме злился на младшего Блэка из-за того, что тот испортил хорошую цепь для пилы. И, кажется, узнал его, сопоставив его внешность с описанием, переданным им Рейсен. Таксон поостерёгся бы доверять обезвреживание парня ему, но Мэтт заверил, что присмотрит за ним и не позволит вершить самосуд.

* * *

Рейсен всё ещё относилась к новичкам и не должна была участвовать в сражении. Но для неё приказы Адама не являлись обязательными, и она незаметно присоединилась к Таксону, когда лидер закончил с их группой.

— Я всего лишь хочу посмотреть на стиль «коллеги по цеху», — оправдывалась она. — Не буду лезть на рожон и раскрываться перед ней.

— Дело твоё, Ринго. Не раскройся случайно перед Адамом.

— О, ему не до того будет…

И действительно, его противница оказалась крепким орешком и полностью отвлекла его внимание на себя. Если бы они не продумали план с самостоятельно действующими группами заранее, это могло бы стать проблемой.

Они победили и иллюзионистку, и младшего Блэка, специализирующегося на единоборствах, а лидер всё никак не мог завершить схватку с третьей и самой сильной противницей. Хайме со своим отрядом бросились помогать ему.

Проявление лидера было самым мощным в ячейке, не зря он столько сил вкладывал в самосовершенствование. И всё же, его оказалось недостаточно для победы над этой охотницей.

Рейсен нервно вцепилась в руку Таксона холодными пальцами.

— Не может быть, она украла…

— Ринго? — на них налетела Дейдре, очень не вовремя. — Какого лешего?! Ты должна была оставаться с Ирвином и другими новичками!

— Я разрешил ей участвовать, — быстро вмешался он, понимая, что в таком состоянии Рейсен не сможет поддерживать свою маскировку. — Меры предосторожности лидера иногда бывают излишними.

— Правда, что ли? А мне кажется, этот «мастер перестраховки» нарывается на пособие по инвалидности, и не только для себя. Все за мной, спасаем идиотов!

Рейсен едва не метнулась вслед за ней, но Таксон перехватил её, и они оказались позади других фавнов.

— Хочешь, чтобы тебя раскрыли?

— Нет! Они не справятся с этими силами!

— А ты справишься?

Рейсен странно посмотрела на него и вырвалась, но опоздала в своём благородном порыве: Адам согласился на сотрудничество.

— Ладно. Так действительно лучше, — она перевела дух и шагнула обратно к Таксону. — Спасибо, что остановил меня.

— Ты ведь видела нечто подобное раньше? Что украла эта девушка?

Рейсен снова предпочла просто вывалить на него кучу сведений:

— Эти силы ей не принадлежат. Она не самостоятельно их развила. Её проявление — управление стеклом. Не огнём. Не такими объёмами огня. Я знаю это, потому что видела её проявление и стиль боя полтора года назад в Вакуо.

— Не спеши. Полтора года назад в Вакуо?

— Да, то самое нападение на академию Шейд. Мы с Теви там были, в числе добровольцев. А эта девушка сражалась против нас.

Она говорила о странном событии, взбудоражившем все королевства: местные гриммы по необъяснимым причинам активизировались и несколько часов осаждали академию Шейд. Атака закончилась так же внезапно, как и началась. Академия выстояла, но понесла большие потери, от которых оправлялась до сих пор с дружественной помощью Вейла. Подробности в прессе освещались скудно, и событие быстро обросло домыслами и выдумкой.

Деталь, что кто-то мешал защитникам академии и выступал против них, была совершенно новой, ничего не объясняла и вызывала у Таксона лишь раздражение и недоумение.

— Я не рассказывала об этом не потому, что не доверяю тебе или считаю недостойным этих знаний, — продолжала Рейсен под его осуждающее молчание. — Я не знаю, с чего начать и как ты отнесёшься к остальному. Прости, но мне придётся побыть плохой и эгоистичной ещё немного. Нам надо вернуться в Вейл — обещаю, там я предоставлю тебе полную картину всего, что произошло за последние два года. Здесь плохая связь, а мне нужно срочно предупредить Теви…

Она оглянулась на девушку, назвавшуюся явно подставным именем Синдер Фолл. Та договаривалась с Адамом о следующей встрече.

— Вот, новый союзник Адама тоже намекает, что ждёт нас в Вейле.

— Нет, я думаю, нам пора уходить из ячейки.

— А я думаю, тебе надо остыть и успокоиться. Ты перенервничала.

— Я в своём уме и не нервничаю, Таксон, — бросила она и отвернулась. — Вечером я ухожу. Если хочешь — присоединяйся ко мне, нет — поступай, как знаешь.

Фолл покинула лагерь вместе с иллюзионисткой, оставив Адаму младшего Блэка на растерзание.

* * *

Почему Рейсен хотела уйти не сразу, а вечером, он понял, когда она подгадала удачное время — Адам, Дейдре и Хайме отлучились на совещание — и попыталась незаметно прокрасться к палатке, служившей импровизированной тюрьмой для их пленника. На страже у палатки стояли Нестор и Карл. Увлечённые беседой, они пока не заметили поползновений Рейсен в их сторону.

— Что ты делаешь? — спросил он, подойдя к её укрытию за деревьями.

— А, это ты… Адам разыграл очень удачную комбинацию, я не могу упустить возможность поговорить с Меркури Блэком обо всём, что ему известно.

Она несла с собой еду и питьё. Лидер запретил кормить Блэка чем-либо, кроме хлеба и воды, разразившись бранью на тему «здесь для него не санаторий, и не смейте проявлять к нему хоть каплю жалости». Видимо, он хотел сломать пленника психологической пыткой, раз не мог навредить физически.

— От меня что-нибудь требуется?

Рейсен печально вздохнула.

— Нет.

— Я присмотрю за командирами, чтобы они тебе не помешали.

— Ладно. Спасибо.

Наплетя чепухи Нестору с Карлом, она беспрепятственно зашла в палатку и не выходила оттуда минут двадцать.

Таксон устало прислонился к дереву, вспоминая недавний разговор с Адамом. Да, он понимал, почему их лидер изменил решение, не стал драться в полную силу и свёл ущерб к минимуму. Но его любопытство и самонадеянность рано или поздно сведут и его в могилу, и кучу народу вместе с ним.

Нельзя этого допустить. Он не простит себе, если оставит Мэтта и молодёжь на попечение лидера, который сам вчерашний ребёнок и не в полной мере осознаёт последствия своих действий.

И всё же, он уйдёт вместе с Рейсен. Выслушает её историю, выведает её планы, решит, что со всем этим делать.

 

— Мне нужно поговорить с Ирвином, — заявила Рейсен, выйдя из палатки.

— Хорошо. Зачем?

— Только он может безболезненно передать Адаму послание от моей настоящей личности, не загремев в карцер как опасный элемент.

Разве?

Ирвин нашёлся вместе с Мэттом. Увидев Рейсен без цветных контактных линз, он удивлённо замер, а потом улыбнулся в запоздалом понимании.

— Ты. Всё это время, среди нас…

— Прости за обман, Ирвин. Я искала убийцу Криссела под этой личиной.

Мэтт непонимающе уставился на них. Он не был знаком с Рейсен в её истинном обличье.

— Ребят, вы о чём? И что с твоими глазами, Ринго?

— Моё настоящее имя — Рейсен Инаба, и это естественный цвет моих глаз. Ну, как ощущения от встречи с главной страшилкой Белого Клыка?

— Вот те на… — пробормотал впечатлённый Мэтт. — Так мы все того… под твоим контролем?

Ирвин хлопнул себя по лбу.

— У тебя до сих пор не возникло желания поднять на уши весь лагерь и бежать за боссом, хотя это самая логичная реакция. И Таксон стоит рядом с ней, как ни в чём не бывало. Соображай сам, дубина!

— Я думал, они… Ах ты негодяйка! Ты охомутала нашего Таксона! Таксон, немедленно отойди от неё!

Они с Рейсен, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. Раньше он не задумывался о том, что Рейсен могла использовать проявление на нём — он никогда не был врагом ей, не мешал, но…

Нет. Он доверяет ей, хоть она не честна в своих словах.

— Мэтт, я присоединился к Рейсен по собственной воле.

— Конечно, ты так думаешь. Она промыла тебе мозги!

— Хватит, — спокойно произнесла Рейсен. — Если бы я промывала мозги каждому двадцать четыре часа в сутки, то сошла бы с ума раньше своих подопытных. Несложно обмануть того, кто видит и слышит только то, что хочет. Ирвин, время дорого. Передай, пожалуйста, этот диктофон Адаму. На нём запись разговора с Меркури Блэком.

Она передала Ирвину устройство.

— Под твоим воздействием? — уточнил тот.

— Да, все его показания искренни, но достоверность нуждается в проверке. Адам из него не смог бы вытянуть ничего ценного, поэтому я избавила его от лишних хлопот. Незачем издеваться над этим человеком.

— Зачем ты нам помогаешь?

— Вопреки общепринятому в вашей организации мнению, не мы с сестрой предали идеи Белого Клыка — изначального, каким он и был создан. Мы, как и прежде, хотим справедливости и свободы для всех фавнов и делаем всё возможное ради светлого будущего — знакомые слова, не так ли, Ирвин? Я вижу, что сейчас вам не помешает помощь и совет. На диктофоне я озвучила способы связи со мной.

— Предлагаешь выбор меньшего зла?

— Решать вам, что именно считать злом, — Рейсен снисходительно улыбнулась. — Я не навязываюсь, как видишь, и не собираюсь делать вас своими марионетками. Иначе не просила бы передать запись.

Она развернулась и отошла, демонстративно не проверив, последует ли Таксон за ней.

— Ты уходишь с ней? — услышал он робкий голос Мэтта.

— Да. Я не хочу смотреть, как люди используют нас в своих распрях. Я понимаю, что Адам тоже не хочет этого и думает, что выбрал наилучший путь для ячейки, но он лезет в воду, не зная брод.

— Возможно, ты прав…

Таксон надеялся, что его пример заставит остальных задуматься. Если бегство Блейк Белладонны до сих пор не натолкнуло их на размышления о будущем, в которое их ведёт лидер.

 

Когда он догнал Рейсен, та сообщила, что есть ещё несколько фавнов, собирающихся уйти. Она хотела помочь им покинуть королевство, чтобы их не преследовали.

— Ваша ячейка подобным не занималась при Крисселе, но другие — да, и я не хочу рисковать, пуская эту ситуацию на самотёк.

— Правильно.

Подобрав четверых новичков, они направились в Вейл. Неожиданно их догнал Бьёрн — один из тех, кто застал последние часы жизни Макса Криссела.

— Я с вами. У революционера должны быть чёткие и постоянные принципы. Если мы не работаем с людьми — мы не работаем с людьми никогда.

Рейсен остановилась и резко повернулась к нему.

— Ты можешь пойти с нами, но я должна предупредить тебя: я не создаю новую организацию, мне не нужны последователи и я работаю с людьми, если считаю их адекватными и миролюбивыми. Почему? Мы не лучше них. Они не лучше нас. Преступником или праведником с одинаковой вероятностью может быть и фавн, и человек. Тебя это мнение устраивает, Бьёрн?

— Э-э… Нам просто по пути, я не набивался…

— Тогда идём, чтобы к утру успеть в город.

* * *

В городе Таксон узнал, что один из их информаторов, держащий бистро в портовом районе, давно сотрудничает с сёстрами Инаба, и именно с его помощью Рейсен собирается переправить дезертиров в Вакуо, где для них сейчас самое безопасное место.

Впрочем, он давно перестал чему-либо удивляться и подсчитывать, что ещё она не сочла нужным сообщить ему.

— Блейк Белладонна к тебе не заходила? — спросила Рейсен у информатора.

Его звали Эш. Пожилой фавн, обросший лишним весом и болячками. Когда-то у него был чудесный норковый хвост. Теперь — остались только проблемы с поясницей.

— Неа. Но босс заходил, узнавал расписание рейсов до Менаджери.

— И? Тем вечером были рейсы?

— Она могла б успеть на последний, если б хотела.

— Но она точно не хотела. Спасибо, Эш. Я позвоню тебе позже.

На улицу они вышли вдвоём.

— Хочешь найти её раньше Адама?

— Неплохо бы… — ответила она лениво, словно он предлагал ей прогуляться в парке. — Я очень устала, Таксон. Мы не спим уже больше суток. Если хочешь, пойдём ко мне, гостевая комната в твоём распоряжении.

— Я думал заглянуть в книжный. Иди домой, отдыхай.

— Но… это не может подождать? Разве Перри не работает сегодня?

— Вчера вечером я предупредил его, что мы возвращаемся, и я закрываю магазин насовсем. Сама понимаешь: о нём знают все в ячейке, это первое место, где нас будут искать.

Когда-то он предусматривал непредвиденные обстоятельства. Платил за аренду помещения по месяцам, чтобы в любой момент иметь возможность закрыть магазин с минимальными убытками.

Хотя вопрос, куда девать книги, оставался открытым. Придётся продать большую часть своей коллекции как можно быстрее — а значит, за бесценок, каким-нибудь перекупщикам…

— Тогда я с тобой, провожу тебя.

Она со вчерашнего держалась холодно с ним, что же на неё нашло?

— Рейсен, это вовсе не обязательно. Ты устала больше меня, не перенапрягайся.

— Ничего со мной за час не случится. Идём!

 

Магазин встретил их тишиной и запустением. Беглый осмотр удовлетворил Таксона: Перри исправно следил за чистотой и порядком весь месяц. Надо хорошо его отблагодарить. Успел ли Мэтт рассказать ему новости?..

Таксон остановился у кассы, собираясь забрать оттуда все наличные деньги. Звук бьющегося стекла вывел его из задумчивости.

Кто-то забросил с улицы дымовую гранату. Помещение заполнилось едким и плотным дымом. Натянув ткань футболки на нос, Таксон достал из-под кассы дробовик и бросился в подсобку, едва не столкнувшись в дверях с Рейсен, прибежавшей на шум.

— Беги к выходу! — он подтолкнул её назад в подсобку.

Она среагировала быстро, не требуя пояснений. Хвала небесам, у чёрного входа их никто не караулил.

— Не думал, что лидер так скоро успеет отдать распоряжение, — заметил Таксон, распахивая дверь шире и оглядываясь проверить, преследует ли их кто-нибудь.

— Это не он, — уверенно возразила Рейсен и зарядила пистолет, который всегда носила с собой.

Все её аргументы к этому утверждению потонули в грохоте от взрыва. Таксон лишь успел подхватить её и прижать к себе, чтобы удариться об асфальт вместо неё, когда они оба упадут с лестницы.

Похоже, ему больше не придётся переживать о том, куда пристроить свою коллекцию. Дело всей его жизни поглотил всепожирающий огонь.

* * *

Мех кроличьих ушек Рейсен оказался восхитительно мягким и приятным на ощупь, но он недолго наслаждался этим открытием. Девушка слезла с него со скоростью пули.

Потом, правда, вернулась и помогла встать.

— Ты как?

— Вроде цел.

Он потратил половину ауры на это приземление, и спина чертовски болела от столкновения с жёсткой плоскостью. Но терпимо, с травмами можно разобраться и потом.

— Надо уходить, пока им в голову не пришла идея проверить чёрный вход. В соседнем квартале стоянка, где я припарковал мопед. На нём передвигаться быстрее.

Рейсен одобрительно кивнула.

Взрыв не был мощным, и пострадали только магазин Таксона да спокойствие перепугавшихся соседей. Любой из этой разношёрстной толпы, заполонившей внутренний двор, мог оказаться подрывателем. Но никто не обращал на них с Рейсен внимания — их не признали пострадавшими, обсуждался лишь взрыв и его возможные причины.

Не дожидаясь прибытия пожарных и полиции, вызванных одним из соседей, они с Рейсен углубились во дворы. Вряд ли хоть что-либо уцелело. Все их вещи, оставленные в подсобке, наверняка превратились в груду обугленного мусора.

Теперь Таксон владел только мопедом, дробовиком, парой пачек льен, прихваченных из кассы, и одеждой, что была на нём. Последние несколько лет он ночевал в подсобке магазина, скупясь на съём отдельного жилья. Ему больше некуда было идти — да и не факт, что в другом месте их не поджидал бы ещё один «подарок».

Мопед, к счастью, не пострадал от рук нападавших. Таксон тщательно осмотрел его и не нашёл неисправностей.

— Мой адрес они точно не знают, значит, едем ко мне. И это не вейловская ячейка, как я уже говорила. Адам не стал бы охотиться на нас, а Хайме побоялся бы устраивать самоуправство за его спиной.

— Почему Адам не стал бы?

— Потому что, Таксон, я не идиотка, — раздражённо ответила Рейсен. — Он не может меня убить, как бы ни желал — я это предусмотрела ещё два года назад. Тебя бы он не тронул, потому что я ответила бы на любую угрозу всем, кого забрала с собой. Всех остальных мы проверяли — никто из них не пойдёт против Адама. Это либо сторонники Синдер Фолл, если она догадалась оставить слежку за лагерем, либо наши неуловимые заговорщики. Надо предупредить Эша…

Она достала свиток, быстро набрала номер информатора и вкратце обрисовала ему ситуацию. У него и других дезертиров всё было в порядке, но теперь им тоже следовало поостеречься и ускорить отъезд.

Таксон пока проверил топливо и завёл мопед.

* * *

Они почти добрались до места, когда свиток Таксона сообщил о звонке от Фрэнсиса. Поразмыслив, он всё же решил ответить и остановился на обочине.

— Такс, вы всё ещё гоняете гриммов в лесу? Тут такое дело… лучше присядь.

— Что случилось? — подыграл он ему, не уверенный, что Фрэнсис действительно не знает об их побеге.

— Босс меня тут нагрузил пару дней назад отслеживать все происшествия в городе. Час назад в доме, где у тебя магазин, погремел взрыв.

— Причину не раскрывают?

— Да они ещё сами не поняли, наверное. Но что могло рвануть в жилом доме? Плита? Кустарный самогонный аппарат? Подозрительно. Не подарочек ли это от убийц Криссела? Что вы там, в лесу, натворить успели?

— Фрэнсис, тут такие дела… ты сидишь, вот и не вставай. Я дезертировал.

Бывший напарник завис на несколько секунд. Таксон посмотрел бы на его удивлённое лицо, но пришлось довольствоваться видом хихикающей Рейсен, которую догнала запоздалая истерика.

— Что, повтори?

— Я ушёл из ячейки. Не вернусь, даже не уговаривай.

— Ты разыгрываешь меня, что ли?

— Нет, я говорю серьёзно.

— В чём дело? Адам слетел с катушек окончательно? Мне тоже паковать вещи, пока не поздно?

— Возникли новые обстоятельства. Скоро ты о них узнаешь. Либо тебе позвонят, либо отряд вернётся на базу вечером. Не волнуйся, лидер пока что в своём уме и ничего тебе не сделает. Смело вали всё на меня.

— Что за обстоятельства?

— У нас появились новые союзники, — Таксон перечислил ему имена. — Поищи о них информацию.

Фрэнсис опять завис, и Таксон решил, что пора сворачивать беседу.

— Мне надо идти, время поджимает...

— Погоди, я осмысливаю. Твой магазин подорвали, стопроцентно.

— Ты прав. Я чуть не угодил под взрыв, но всё обошлось.

— Не стоило тебе валить демонстративно, Такс, вернулся бы вместе со всеми. Тебе предъявят и Адам, и наш дражайший верховный лидер, и убийцы Криссела, и эти долбанные люди, которых вы в лесу откопали — советую тебе залечь на дно и не высовываться.

— Да, я работаю над этим.

— Оп, я тебе кое-что переслал. Используй эти данные, если хочешь связаться со мной. Без обязательств. Я продолжу расследование, но ты не смей высовываться и геройствовать!

— Да-да. И ты береги себя.

---

1) Экспедиция на континент, где обитают только гриммы и где расположена Цитадель Зла Салем. В фандомной англовикии эти земли названы «Land of Darkness» (Земля Тьмы), и там раньше жил Тёмный Бог, но так как в фике его нет, то… это просто малоизученный континент, и из-за обилия гриммов туда не рискуют соваться. Ну, кроме участников экспедиции.

Вернуться к тексту

2) История об арглтонской шахте (название вымышленное и не из канона) заслуживает отдельного внимания, но рассказать её полностью могут только непосредственные участники событий (надеюсь, я напишу об этом отдельную мини-историю, давно собиралась).

Замечание насчёт проявления того управляющего: аквакинез/гидрокинез. В человеческом организме содержится около 60-70% жидкости, так что он мог управлять другими через их кровь. Получаем отсылку к «Аватару» (сумасшедшая бабка из «Легенды об Аанге» и два братца из «Легенды о Корре»). И глубже понимаем высказывание Адама о проявлениях: сами по себе они не плохи и не хороши, всё зависит от того, кто ими владеет. И как именно владеет.

Вернуться к тексту

3) Отличия между проявлениями иллюзионистов — мой хедкраб-канон для удобства. Итак, согласно ему, Рейсен и Эмеральд — специалисты по ментальному обману (т.е. менталисты). Неополитан — по сенсорному (т.е. визуал). Блейк тоже можно с натяжкой причислить к сенсорным иллюзионистам (но с расширенными возможностями: добавляя прах определённого вида, она делает свои «теневые копии» осязаемыми и разрушаемыми).

Грубо говоря, все иллюзии действуют на мозги живых существ. Но в случае Эмеральд и Рейсен нет «посредника» в виде органов чувств, информация попадает прямо в мозг жертвы. Соответственно, у таких иллюзионистов больше возможностей.

Почему иллюзии не действуют на оптические системы? 1) Иллюзионист работает только с живыми существами; 2) Иллюзии — это пустышки, не взаимодействующие со средой. Не поглощающие, не отражающие и не преломляющие свет в реальности — для оптической системы их не существует. Те проявления, что вносят помехи в работу технических устройств — уже другой вид, не имеющий отношения к иллюзиям. Если хотите, считайте это всё авторской условностью.

Вернуться к тексту

Пока ударный отряд вейловской ячейки БК прохлаждался в лесах, за несколько дней до их возвращения банда грабителей в столице покусилась на круглосуточный магазин «От праха до рассвета». Об этом возмутительном происшествии нам расскажут очевидцы: отважная профессорская дочка и отпрыск уважаемого семейства охотников!

---

Понаблюдав за сестрой целый день, Руби пришла к выводу: Янь⁽¹⁾ задумала какую-то авантюру. И не поделилась своими планами с ней!

В восемь вечера сестра крикнула на весь дом: «Я прогуляюсь!» — и спустилась в гараж. Точно для того, чтобы завести свой мотоцикл, Бамблби. Молниеносно экипировавшись, Руби догнала её и перегородила ей выезд.

— Я с тобой!

— Не в этот раз, Руби, извини. Я не тренироваться еду.

— А куда?

— В город, — очень информативно ответила сестра.

— Зачем?

— Тебе это знать не обязательно. Ну всё, уйди с дороги, — она завела мотор и выжидающе посмотрела на Руби.

Только одно дело Янь могла утаивать от младшей сестры: поиски информации о своей матери. Хотя они сто раз говорили об этом раньше, и Руби сто раз говорила ей, что уже достаточно взрослая, чтобы помочь, что теперь они обе могут постоять за себя, что ситуация, которая произошла с ними в детстве, не повторится, и что она не позволит ей заниматься поисками в одиночку!

— Янь, так не пойдёт. Я тебя одну никуда не отпущу!

Мотор Бамблби угрожающе взревел.

— Я ведь догоню тебя, только топливо зря потратишь! Признавайся, ты что-то нашла?

— Имя информатора, который мог слышать что-нибудь о моей матери, — сдалась Янь. — Я хочу с ним поговорить, но тебе в том месте делать нечего. Это бар, Руби, туда пускают только совершеннолетних граждан. И он находится в неблагополучном районе, я не хочу подвергать тебя опасности.

— Значит, и для тебя в том районе тоже опасно! Ты сама несовершеннолетняя!

— Я знаю, что делаю.

— Пф, я тоже знаю, — фыркнула Руби и взяла с полки запасной шлем. — Еду с тобой.

Изобразив величайшее страдание на лице, Янь позволила ей пристроиться на сидении позади неё.

— Ладно. Но давай так: я не возьму тебя в бар…

— Эй!

— Руби, это не обсуждается! Иначе я сейчас позову папу, и мы вообще никуда не поедем! Подождёшь где-нибудь поблизости. Я просто поговорю с этим человеком и сразу уйду. Тебя всё равно туда не пустят: ты мелкая, у тебя на лице написано, что ты ещё ребёнок. Если запахнет жареным, я позову тебя на помощь. Договорились?

— Хорошо…

 

Попасть в столицу с острова Патч можно двумя способами: по воде и по воздуху. Большинство предпочитало воздушный транспорт, и сёстры не были исключением. Грузы перевозить разрешалось за умеренную плату, поэтому Янь спокойно взяла с собой мотоцикл.

Последний рейс обратно на остров — в одиннадцать вечера, но Янь рассчитывала, что много времени её беседа не займёт.

Сестра высадила Руби за квартал от бара, рядом с круглосуточным праховым магазином. Там продавалось всё понемногу, не только прах, и главное — был отдел с комиксами, журналами и музыкой, где можно скоротать время.

Руби зашла в магазин и вежливо поздоровалась с пожилым продавцом, скучающим за прилавком. Кроме неё, в зале находился всего один посетитель: миловидный голубоглазый блондин чуть постарше неё, читающий комиксы. Он выглядел совершенно обычно, но его обманчиво расслабленная поза и выпирающее из-под куртки оружие подсказывали Руби, что это не гражданский, а такой же ученик академии охотников, как и она. Сейчас вовсю работала приёмная комиссия Бикона, абитуриенты наводнили город, поэтому ничего необычного в этой встрече не было — разве что позднее время. Когда Руби попыталась незаметно прошмыгнуть мимо парня к полке с периодическими журналами о науке и технике, он приветливо ей улыбнулся, смутив её ещё больше.

Минут десять все трое провели в молчании и спокойствии: Руби уткнулась в журнал про оружейные новинки и слушала музыку, парень неспешно просматривал комиксы, а продавец за прилавком возился с радиоприёмником⁽²⁾.

Из-за грохочущей в наушниках музыки Руби не слышала, что происходит вокруг, но заметила, как сосед вернул комикс на полку и странно наклонил голову, словно прислушивался к чему-то. Встретившись взглядом с Руби, он указал на её наушники, а потом приложил палец к губам и кивнул в сторону прилавка, скрытого за стеллажами. Она выключила плеер и стянула наушники, мгновенно поняв, что так напрягло её соседа: раньше до них доносилось неразборчивое бормотание радиоведущего сквозь помехи, а теперь в магазине воцарилась зловещая, неестественная тишина.

Парень подкрался к краю стеллажа и достал свой свиток, очевидно, собираясь использовать его вместо зеркала и оценить обстановку в другой части магазина. Руби пристроилась рядом, на всякий случай вытащив сложенную косу из перевязи за спиной.

У парня была старая модель свитка с непрозрачным корпусом и камерой посредственного качества. Он взволнованно протянул его Руби и знаками предложил ей выглянуть из-за стеллажа, чтобы сравнить две наблюдаемых картины. В реальности, невооружённым глазом, они оба видели продавца, мирно сидящего за прилавком и не обращающего внимания на смолкший радиоприёмник, а на записи свитка мимо него сновали четверо мужчин в одинаковых чёрных костюмах, нагло набивая чемоданы его товарами.

Иллюзия. Они наложили на часть магазина иллюзию и теперь преспокойно обворовывали ни о чём не подозревающего дедулю-продавца!

Как хорошо, что она прихватила с собой Кресент Роуз! Не на шутку рассердившись на этих бессовестных негодяев, Руби собралась немедленно вмешаться и остановить их. Но её невольный напарник был другого мнения о происходящем и схватил её за руку, сердито прошептав: «Не спеши!»

Руби тоже рассердилась на него — чего тут ждать, надо действовать, пока их не обнаружили, — но на самом деле об их присутствии в магазине уже знали. По макушке и взъерошенным волосам Руби скользнуло дуновение слабого ветерка, не похожее на порыв охлаждённого воздуха от работающего кондиционера. Да в магазине и не было никаких кондиционеров! Не обращая внимания на негодующего парня, она резко развернулась, вскинула пока ещё сложенную косу и вовремя отразила невидимую атаку.

Раздался звон стекла, парень рядом вздрогнул и полез за своим оружием под курткой — он тоже увидел отпрыгивающую назад девушку с разноцветными глазами и волосами, сжимающую в руках ажурный зонтик с острым набалдашником. Это она наложила иллюзию?

Переведя Кресент Роуз в режим косы и не дожидаясь напарника-копушу, Руби бросилась в атаку первая. Грабительница проворно уклонялась и контратаковала, используя свой зонтик как шпагу. В магазине было слишком тесно, Руби привыкла орудовать косой либо в просторных тренировочных залах, либо на открытом воздухе. Она старалась биться аккуратно, но юркая противница, не испытывающая проблем с её ускоренным стилем боя, специально заставляла её крушить стеллажи и витрины вокруг. Неосторожно взмахнув косой, Руби с оглушительным звоном что-то разбила, и четверо, вернее уже пятеро, мужчин снова стали видимыми.

Пятый, рыжеволосый мужчина в котелке и белом костюме, небрежно облокотился о прилавок, раскуривая сигару и подбрасывая на ладони кристаллик огненного праха. Один из его подельников приставил пистолет к виску перепуганного продавца. Другой сцепился с парнем, дерущимся телескопической дубинкой, какую обычно носят полицейские — Руби ожидала от него чего-нибудь более грозного и внушительного. Двое оставшихся продолжили сгребать прах с полок, как ни в чём не бывало.

— Неплохо, Красная. Теперь этот магазин нуждается в капитальном ремонте, — насмешливо произнёс мужчина в белом, взмахом руки обводя разрушения. — Положи косу на пол и подтолкни ножкой ко мне, если не хочешь, чтобы разбрызганные мозги старикана послужили завершающим штрихом к твоим художествам.

Пришлось подчиниться. Руби боялась, что не успеет выбить пистолет из рук второго грабителя, даже если применит проявление. На парня рассчитывать не стоило — разноцветная девушка метнулась на помощь его оппоненту и укрыла ту часть магазина иллюзией.

Руби медленно сложила Кресент Роуз и опустила на пол, но отталкивать от себя не спешила.

— Пошевеливайся. Только что без проблем гоняла, как спорткар. Нео, тащи её дружка сюда.

Ничего не произошло. Грабитель возвёл очи к потолку и повторил, примерно таким же мягко-настойчивым тоном, каким папа обычно призывал их с Янь укладываться спать, когда они заигрывались допоздна в файтинги на приставке:

— Нео, не время для игр. Заканчивай с ним.

Снова звон бьющегося стекла — и появившаяся девушка бросила к ногам своего главаря помятого парня. Ему всё же удалось победить одного из своих противников, но девушка с иллюзиями оказалась опытным бойцом, для которой ученики из академии — не ровня. Руби совершенно не винила товарища по несчастью, сама не справилась лучше…

— Красная, ты с первого раза не понимаешь? Косу подтолкни в мою сторону, живо! — поторопил её главарь бандитов менее любезным тоном.

Руби исполнила его требование и осталась безоружной. Её на миг охватило отчаяние. Неужели никто на улице ничего не слышал? Они и там поставили иллюзию? Что же теперь делать, как предупредить хоть кого-нибудь?..

Как-то незаметно набрать номер Янь? Свиток лежит в кармане юбки, заметят.

— Где свиток этого недобитка? — девушка по имени Нео отдала главарю отобранный предмет, и тот его осмотрел. — Вот дерьмо. Он снял видео и успел разослать нескольким адресатам!

Главарь злобно пнул парня в живот, и тот беззвучно скорчился от боли.

— Не трогайте его! — крикнула Руби, не подумав, что это бесполезно и привлечёт к ней внимание.

— А то что, Красная? Обидишься и заплачешь? Руку из кармана вытащи-ка!

Быстрый набор номера вслепую, Руби припомнила необходимые жесты… кажется, успела!

Нео подскочила к ней, отняла свиток и насмешливо погрозила ей пальцем, отменяя вызов. Блинский блин!

Главный порылся в свитке парня ещё с минуту и произнёс, обращаясь к своим подельникам (кроме нокаутированного):

— Пора уходить. Пацана и девчонку забираем с собой, они помогут нам выудить все копии видео, пока оно не загуляло по сети. Старик не нужен.

Грабитель, державший дедулю-продавца на мушке, замешкался, явно недовольный завуалированным приказом избавиться от свидетеля. Руби воспользовалась его заминкой и сорвалась с места, взметнув вокруг себя облако пыли, мусора и красных лепестков. Она на полной скорости снесла бандита с пистолетом, впечатав в полуразрушенные стеллажи у стены. Для человека с открытой аурой подобное столкновение не смертельно — он просто потерял сознание от сильного удара, чего и хотела добиться Руби.

Продавец всё ещё оставался в опасности, но оклемавшийся парень перемахнул через прилавок и прикрыл его собой от шальной пули другого бандита. Начался второй раунд потасовки, и Руби сильно пожалела, что не догадалась по пути вырвать свою Кресент Роуз из лап главаря.

Тот не участвовал в драке, отстранённо наблюдая, как его подчинённые разделились: двое пытались достать парня, защищающего продавца и швыряющего в противников мусор и все попадающиеся под руку товары с прилавка, а Нео сосредоточилась на поимке Руби.

От пистолета поверженного грабителя, который Руби предусмотрительно подобрала, было мало толку против зонтика-шпаги. На улице больше шансов привлечь внимание прохожих, и Нео не успеет загородить большое пространство очередной иллюзией — Руби надеялась на это, хоть и не знала наверняка. Она разбила витрину одним выстрелом и выскочила наружу, во всю силу своих лёгких взывая о помощи.

На другой стороне пустой улицы оказался всего один прохожий: строгая женщина в очках, держащая в руке нечто вроде указки (Руби не знала, как ещё назвать эту палку), неодобрительно осматривающая разрушения и выскочивших из магазина девушек. Грабительница с разноцветными глазами стушевалась под её взглядом и оставила Руби в покое, отступив к своему главарю.

— Здесь Гудвитч, валим! — скомандовал он, тоже заметив новую угрозу.

Он прихватил с собой один из чемоданов и Кресент Роуз, но похожая на учительницу дама взмахнула указкой и с лёгкостью выбила их телекинезом из его рук, чтобы вернуть законным владельцам. Получив назад свою драгоценную косу, Руби восторженно поблагодарила охотницу, но та ничего не ответила, так как была занята удирающими бандитами, побросавшими часть награбленного и даже оставившими двух своих до сих пор не очнувшихся подельников.

Парень с дедулей приходили в себя после осады, и Руби порадовалась, что они оба живы и относительно целы. Им очень повезло, что мимо проходила эта сильная охотница, умеющая левитировать предметы!

— Я помогу ей поймать негодяев, а вы пока вызовите полицию! — крикнула им Руби с улицы и поспешила вслед за охотницей и грабителями.

— Подожди, я с тобой! — каким-то чудом парень ещё находил в себе силы на беготню и присоединился к ней.

— Ты уверен? — Руби притормозила, дожидаясь его. — Выглядишь ужасно, тебе лучше остаться.

— Всё нормально, — отрезал он, стараясь делать вид, что ему не больно бежать.

Охотница поймала и связала непонятно откуда взявшимися канатами двоих грабителей, а главарь и девушка сумели сбежать, прикрывшись иллюзией. В итоге, Руби и её напарник гнались за ними зря и лишь помогли охотнице оттащить связанных преступников обратно к магазину.

Пока они ждали прибытия полицейских, охотница, оказавшаяся преподавательницей из академии Бикон, осмотрела травмы парня.

— Мистер Арк, не ожидала от вас подобного безрассудства: бросаться в погоню с переломом руки и многочисленными ушибами, когда в вашем участии не было необходимости!

Парень выдавил из себя подобие виноватой улыбки и пробормотал:

— Разве я мог остаться в стороне? Они забрали мой свиток и ещё кучу добра.

— Эти вещи не стоят вашего здоровья!

— На мне всё быстро заживает, не беспокойтесь, мисс Гудвитч. Я хотел вернуть свиток назад, потому что послал отснятое видео своему дедушке и одной подруге. Им теперь тоже угрожает опасность. Кстати, можно мне…

Он не договорил, так как в магазин влетела Янь, растрёпанная и раскрасневшаяся.

— Руби, ты цела! — она сразу бросилась обнимать и тискать младшую. — Прости, я ужасная сестра! Мне не следовало оставлять тебя одну, вообще не следовало брать тебя с собой!

— Чем же вы были так заняты, мисс Сяолун?

Преподавательница знала Янь, так как состояла в приёмной комиссии академии и проверяла документы поступающих.

— Я…

— Она встречалась с другом, мэм! — прикрыла Руби сестру, но мисс Гудвитч, судя по её подозрительному взгляду, не шибко поверила в эти слова.

Парень представился сёстрам как Жон Арк. Он всё же позвонил дедушке и подруге, чтобы пояснить им ситуацию с видео. Его подруга остановилась вместе с ним в одном хостеле — тоже поступила в Бикон, приехав из другого королевства, — но вряд ли преступники смогут быстро вычислить её местонахождение, поэтому она пока осталась в своём номере, а копию видео переслала преподавательнице.

 

Их отвезли в ближайший полицейский участок для дачи показаний и вызвали только папу девочек — все родственники Жона сейчас находились на другом континенте.

У продавца не возникло никаких претензий к действиям Руби. Наоборот, он был очень благодарен ей за попытку помочь. Но, наверное, не будь его магазин застрахован, он плохо отнёсся бы к погрому, в котором она была виновата больше грабителей…

Следователи оставили их с сестрой дожидаться приезда отца в небольшой переговорной комнате. Со всеми беседовали отдельно, мисс Гудвитч и Жон ещё не освободились.

— Тебе удалось что-нибудь узнать? — поинтересовалась Руби у сестры, пользуясь моментом уединения.

— Нет, ничего. Очередной ложный след. Но этот гад замутил воду, и я… — Янь приблизилась к её уху и прошептала: — в общем, я тоже устроила сегодня погром, в его баре — так разозлили меня его ужимки. А потом я увидела вызов от тебя, не смогла дозвониться и бросилась на поиски. Эх, если бы я раньше обратила внимание, а не тратила время на глупости!..

— Ничего страшного, нам помогла мисс Гудвитч.

— По чистой случайности, Руби! Она просто оказалась рядом в удачное время. Мне так стыдно, что я опять подвергла тебя риску. Теперь ты понимаешь, почему я не хотела брать тебя с собой? Если бы ты осталась дома, ничего этого не случилось бы!

— А может, всё обернулось бы хуже? Жон не смог бы в одиночку разобраться с шестерыми! А вместе мы потянули время, привлекли внимание мисс Гудвитч. Или тебя дождались бы.

Сестру эти оптимистичные картины не переубедили, она всё равно считала себя виноватой.

— С папой поговорю я, — твёрдо решила она. — Всё это случилось из-за меня, мне и отвечать. Про бар помалкиваем, берём историю с «другом», которую ты скормила мисс Гудвитч.

— Янь, а владелец бара не будет преследовать тебя из-за погрома? — тихо спросила Руби.

— Пусть только попробует, — сестра прищурилась.

Но Руби всё равно тревожилась за неё… Бар в неблагополучном районе, содержит его сомнительный человек — что мешает ему обратиться к другим сомнительным людям за помощью, чтобы отомстить Янь за ущерб его заведению?

От этих мыслей её отвлёк папа, зашедший в комнату вместе с каким-то седовласым джентльменом, опирающимся на трость. Янь шепнула ей, что это директор её академии.

Зайдя в комнату, директор пристально посмотрел на неё, словно видел насквозь, и еле заметно кивнул каким-то своим мыслям. Он интересовался ограблением магазина и подробно расспросил Руби о произошедшем, похвалил её за храбрость и сделал странное предложение — поступить в Бикон на два года раньше, вместе с сестрой. Папа высказался против, но Руби решила взять время для размышлений, посоветоваться и с дядей Кроу тоже.

Конечно, ей хотелось учиться вместе с сестрой. Янь была для неё самым близким человеком. У неё не было друзей среди сверстников, и ей очень не хотелось доучиваться последние два года в Сигнале без сестры, в тоскливом сером однообразии и одиночестве.

И ведь за Янь тоже нужен глаз да глаз! Взять хотя бы эту историю с баром и неизвестными последствиями. Янь планировала продолжить свои поиски и в академии тоже, так как её мама, и мама Руби, и папа, и дядя Кроу учились вместе и состояли в одной команде. Папа с дядей отказывались говорить о матери Янь, убрали все её фотографии из альбомов — вот одна из главных причин одержимости сестры поисками. Она хотела разобраться в прошлом своих родителей, надеялась, что сможет либо что-нибудь узнать у старых преподавателей, заставших времена их учёбы, либо что-нибудь найти в архивах академии. Руби прекрасно понимала её и поддерживала, но сестру иногда заносило не туда — ей нужен был кто-то, кто сдержит её вспыльчивый нрав и поможет дельным советом.

Решено, надо поступать в Бикон вместе с ней, склонить к этому решению и папу с дядей Кроу! Директор странный, но его предложение очень своевременно!

* * *

В пятнадцать лет Жон окончательно решил, что хочет стать охотником, и его не останавливал даже тот факт, что обучение вообще-то начинают лет в одиннадцать-двенадцать, а он припозднился с выбором. Ради своей мечты он готов был пойти на многое, например, жёсткий разговор с родителями.

Если матушка просто не хотела, чтобы работа любого из её детей была смертельно опасна, то мнение отца строилось, видимо, на собственном отрицательном опыте. Он никогда не говорил напрямую об этом и ничего не объяснял подробно, что неимоверно раздражало Жона.

— Я хочу, чтобы мои дети сами выбирали себе путь в жизни и профессию. На меня в своё время надавили, не оставили выбора, — только и говорил отец.

— Хорошо, пап, я уже выбрал: я хочу стать охотником, — сердито ввернул как-то раз Жон, пока отца не занесло на ворчания о том, насколько опасна и сложна его работа.

— Нет, Жон, это неподходящая для тебя профессия, ты не готов.

— Но в чём проблема? У меня есть ещё два года на подготовку к академии. За два года можно многое успеть, я буду стараться и тренироваться каждый день!

Окружающие считали Жона тем ещё лентяем, он не отличался прилежностью и в общеобразовательной школе учился так себе, на троечки. Ему там было скучно, половина предметов не казалась обязательной для изучения. Другое дело — учиться чему-нибудь, что выбрано самостоятельно, а не по принуждению.

Он прекрасно осознавал, что учёба в академии сложна и требует полной отдачи, изучения специфических навыков. Открытая аура — точка невозврата; невозможно сдаться на полпути и бросить обучение, так как ты уже нарисовал у себя на спине несмываемую мишень. Жон был готов к риску и трудностям, но как убедить родителей?

— Я считаю, что ты не готов и не справишься, — отрезал отец.

Мама его, естественно, поддержала.

— Но ты же хочешь, чтобы мы выбирали сами! Вот я и выбрал! Я уверен в себе!

— Одной уверенности недостаточно, Жон. Тебе всего лишь пятнадцать, ты ещё сто раз передумаешь или найдёшь более увлекательное (и безопасное) занятие.

Но он не хотел передумывать! Не хотел всю жизнь заниматься чем-то скучным и бесполезным. Профессия охотника была благородной, захватывающей, интересной. Жон действительно хотел защищать других и сражаться со злом. Возможно, на его точку зрения повлияли комиксы, книги и фильмы, воспевающие охотников-героев, но что с того? Разве плохо, что он тоже хочет стать героем и уверен, что способен добиться своей цели?

Категоричный отказ родителей огорчил его, но упрямства в нём было не занимать, и он стал разрабатывать план поступления в академию втайне от них и, конечно же, втайне от болтливых сестёр, моментально бы сдавших его.

Самый распространённый путь — учёба сначала шесть лет в боевой школе⁽³⁾, общей для тех, кто хочет стать военным, полицейским или охотником, затем — четыре года в соответствующей академии. Но, так как система образования существовала меньше столетия, а лицензированных академий, одобренных международным советом охотников, было всего четыре штуки — по одной на каждое королевство — оставалось множество лазеек и альтернативных путей. Например, «домашнее обучение», позволяющее поступить в академию без предварительной учёбы в боевой школе. Хотя обязательных для всех вступительных испытаний никак нельзя избежать, а значит, всё равно необходимо готовиться к поступлению в академию. Даже если бы Жон подделал документы и соврал про уровень своей подготовки, правда легко вскрылась бы во время вступительного экзамена.

Жон подумывал о двух вариантах, более-менее осуществимых на практике. Он мог либо каким-то образом найти способ подделать документы и подготовиться к поступлению самостоятельно (что чертовски сложно и недостижимо за два жалких года — у него не было денег ни на учителей, ни на фальшивые бумажки). Либо мог обратиться к родственникам. Он знал, что у него есть дедушка-охотник, живущий в небольшом поселении в глубинке королевства. И надеялся, что тот всё ещё жив и не откажется помочь родному внуку.

По скудным объяснениям родителей и случайно подслушанным обрывкам их разговоров Жон сделал такой вывод о дедушке, которого никогда не встречал: это был жёсткий и властный человек, приверженец традиций. Он заставил сына обучиться семейному ремеслу, не считаясь с его мнением. И наверняка он был таким же гордым упрямцем, как и его сын (а теперь и внук), потому что за много лет они так и не помирились и не простили друг друга. Возможно, мечтал Жон, самому младшему и самому преисполненному энтузиазма представителю семейства Арков удастся загладить этот конфликт.

 

Побег из дома Жон наметил на осенние каникулы, а точнее — на первый день Фестиваля Вайтел, организацией которого в этом году занималось королевство Мистраль. Основные празднества и Турнир проводились в столице, но в других крупных городах обычно тоже устраивали местные фестивали. Семья Жона не пропустила бы подобное мероприятие — для него это идеальный шанс незаметно сбежать, прикинувшись больным и оставшись в постели, пока родители и сёстры уйдут на праздник в центре города.

Он подготовился заранее, собрав необходимые вещи, а также деньги, добытые потом и кровью на разных подработках и тщательно охраняемые Жоном от транжиристых сестриц и вездесущей матери. Ещё Жон положил глаз на семейную реликвию — Кроцеа Морс, оружие, принадлежавшее ещё его пра-прадеду, ветерану Великой Войны. Отец наверняка будет в ярости — но поделом ему, не захотел по-хорошему передать наследство! К тому же, нужно предъявить что-то дедушке, чтобы он признал в нём родственника, а не счёл каким-то левым пацаном с улицы.

В день открытия фестиваля Жон успешно осуществил задуманное и сел на поезд до деревни дедушки, прихватив с собой Кроцеа Морс и оставив родителям письмо, в котором расписал всё, что думал об их запретах.

На станции Домреми Жон поспрашивал местного смотрителя, честно признавшись ему, что ищет дом своего дедушки. В небольших поселениях все знали друг друга в лицо, и он быстро узнал точное описание дома и адрес. Несмотря на то, что просёлочные и автомобильные дороги внутри королевства хорошо охранялись, в одиночку по ним ходить не стоило, и смотритель посоветовал ему присоединиться к водителю фургона, собирающегося отвезти продукты в деревенский магазин.

От своего разговорчивого попутчика Жон узнал, что его дедушку зовут Шарлем, десять лет назад он овдовел, живёт один и до сих пор возглавляет местный штаб охотников, хотя временами грозится уйти на пенсию. Местные жители любят и уважают его, считают хорошим человеком. Очевидно, никто и не догадывался о ссоре в семье — молодые часто покидают деревни, отправляясь на учёбу или заработки в крупные города. Молодёжи в этой деревне было мало.

Станционный смотритель предупредил дедушку о госте — Жон понял это, когда, поблагодарив водителя и распрощавшись с ним, вышел у магазина и заметил пожилого мужчину в старомодном камзоле, очень похожего на постаревшую версию отца. Он был высокий, худощавый и голубоглазый, как и все Арки, с коротко стриженными седыми волосами, пышными усами и острой бородкой. Смотрел Шарль на родного внука сурово и с неодобрением. Жону стало как-то не по себе от его пристального взгляда, но, переборов секундный страх, он подошёл к дедушке и поприветствовал его.

— Сначала я подумал, что ты — самозванец, покусившийся на наследство моей семьи, но теперь вижу: ты действительно сын Николаса. Двадцать лет назад он точно так же сбежал из дома, — дед внимательно оглядел его, задержав взгляд на Кроцеа Морс, — стащив самую ценную семейную реликвию.

— Да, иронично получилось. Теперь я возвращаю её вам, дедушка, — Жон отцепил меч от пояса и передал Шарлю, — и прошу: научите меня сражаться.

Он решил, что лучше сразу перейти к делу — дед ведь именно так и поступил.

— Значит, Николас сам не обучал тебя и запретил поступать в академию?

— Именно так. Но я хочу стать охотником…

Дед жестом остановил его.

— Идём, пищи для сплетен всей деревне мы дали предостаточно. Неплохо бы теперь поужинать. Завтра утром приедет твой отец, тогда и поговорим о твоём будущем.

Что ж, стоило хотя бы попытаться…

— И не вздумай снова бежать, разочаровавшись, — добавил дед, окинув его проницательным взглядом. — Я с радостью возьмусь за твоё обучение. Но мнение Николаса важно, и мы не будем им пренебрегать.

— Вы это поняли на собственном опыте?

Дед не обиделся на дерзкий вопрос. Вернее, не выглядел обидевшимся.

— Ты прав, Жон. На собственном опыте. Можешь не «выкать», формальности ни к чему.

«Родовое гнездо Арков», если можно так выразиться, представляло собой двухэтажный бревенчатый домик с небольшим полузаброшенным садом. Дед выделил ему комнату для гостей, и, судя по количеству пыли вокруг, туда давно никто не заходил. Тем не менее, комната Жону понравилась, и он даже взял на себя смелость прибраться в ней.

На следующее утро отец прибыл в деревню. После долгого и обстоятельного разговора, во время которого Жон узнал много нового и об отце, и о деде, ему всё-таки разрешили обучаться на охотника, но сперва он должен был окончить общеобразовательную школу и получить аттестат. Жону удалось убедить отца, что он спокойно доучится заочно, живя в деревне вместе с дедушкой, и сдаст все экзамены следующим летом. Это было опрометчивым решением — как он понял позже — но зато ему больше не нужно было тратить время на скучных занятиях.

 

И вот, спустя почти два года усердных занятий и изнурительного труда под присмотром строгого учителя, Жон без особых проблем сдал вступительный экзамен и поступил в академию Бикон. Другое королевство они с дедушкой выбрали, рассмотрев все варианты. А вариантов было всего четыре, так как нелицензированные академии они не учитывали.

Академия Шейд переживала не лучшие времена и восстанавливалась после нападения, поэтому её отмели сразу. Жон думал, что если бы дедушка отказался обучать его, ему пришлось бы сделать поддельный диплом какой-нибудь вакуанской школы — из-за неразберихи с документами в их королевстве расцвёл бизнес у мошенников, и только вступительные экзамены позволяли выявить нечестных абитуриентов, да и то не всех.

Академию Хейвен дедушка Шарль тоже решительно отмёл, а на резонный вопрос Жона «почему» выдал следующее:

— С тех пор, как там обучался я, уровень образования сильно упал. И не подумай, я не расист, но нынешний директор — пустое место.

— Победительница тридцать девятого Турнира — выпускница Хейвена. Не так уж и безнадёжно там, не скажешь?

— Не скажу. Жюли — дочка наших соседей, Дюпонов, они ещё помнят старую школу и придерживаются традиций. Да и сама по себе девица умная, её успехи — её собственная заслуга. Преподаватели из Хейвена имеют к ней мало отношения.

Странно, что Жон ни разу не видел эту «соседскую дочку», хотя поселился у дедушки как раз во время проведения тридцать девятого Фестиваля Вайтел. В деревне редко происходило что-либо значимое, если бы победительница Турнира вернулась в родные края, об этом знала бы каждая собака ещё до прибытия её поезда на станцию Домреми.

Слава вскружила ей голову, и она устыдилась своих деревенских родственников? Куда вообще пропадали победители всех этих турниров, фестивалей, конкурсов — что им давали их успехи и всеобщее признание?

— Ладно. Атлас?

— Сборище чванливых снобов. Тебе там делать нечего.

— Тогда Бикон в Вейле?

— Единственный приемлемый вариант, пока старый директор занимает свой пост.

В Вейл дедушка с ним не поехал, но обещал присоединиться к сыну, невестке и внучкам, когда те приедут навестить Жона во время сорокового Фестиваля. Потихоньку лёд между старшим и средним Арками таял, и теперь они могли выносить друг друга дольше нескольких часов. Этот прогресс был достигнут во многом благодаря Жону и его сёстрам, очень полюбившим дедушку. У них не было других старших родственников, а Шарль, при всей его замкнутости и внешней суровости, был замечательным и заботливым дедушкой, много повидавшим и интересным собеседником. Он старался загладить ошибки прошлого.

 

На вступительном экзамене Жон познакомился с девушкой, которая тоже приехала из Мистраля и поселилась в том же самом хостеле, что и он. Её звали Пирра Никос, и краем уха Жон слышал о ней как победительнице региональных соревнований, но не стал первым заговаривать об этом. Позже девушка сама призналась ему, что слава непобедимого бойца ей надоела, и другое королевство она выбрала в надежде, что здесь на неё будут меньше обращать внимание.

В тот вечер, когда произошло ограбление в магазине «От праха до рассвета», Жон заскучал и вышел на прогулку перед сном. Он не решился позвать на неё Пирру, так как было уже поздно, и он не хотел мешать её отдыху пустяками.

Магазин недалеко от хостела он заприметил давно и собирался заглянуть туда, посмотреть местный ассортимент. В таких маленьких магазинчиках на отшибе, бывает, можно найти редкие номера комиксов, издания из ограниченных коллекций или другие занятные вещицы. Жону нравилось прохаживаться вдоль стеллажей и пролистывать журналы в тишине и уединении, не нарушаемых другими покупателями.

Однако тем вечером он не был единственным посетителем. Вскоре после него в магазин зашла девушка в красном плаще и шмыгнула к стеллажу с журналами о науке и технике. Жон не успел толком рассмотреть её лицо, но заметил, что она маленькая, примерно на год-два младше него, и очень стеснительная. Слишком позднее время для прогулок в одиночестве — наверное, она просто ждала здесь кого-то.

Пожилой продавец долго возился со своим радиоприёмником, настраиваясь на какую-то заунывную передачу, поэтому, когда шумы от помех и монотонный голос лектора резко смолкли, это насторожило Жона. Если приёмник окончательно сломался, продавец вряд ли застыл бы равнодушным и безмолвным столбом.

Жон привлёк внимание соседки и использовал свиток с включённой видеозаписью как зеркало. Его опасения оправдались — все звуки исчезли из-за иллюзии. Жон мало понимал в этом виде проявлений, так как никогда раньше не сталкивался с иллюзионистами, и смутно представлял, как им противостоять. Надо было незаметно позвонить в полицию — он не обманывался, двое учеников мало что могут противопоставить четырём (если их не больше) вооружённым головорезам. Он как раз собирался предложить это своей «напарнице», желающей немедленно действовать, но не успел.

Грабителей оказалось не четыре, а шесть. Иллюзионистка рано проявила себя, напав на его «напарницу» и… тысяча беовульфов, эта малышка мастерски орудовала огромной косой! Иллюзионистка тоже выглядела хрупкой и беззащитной девчушкой — но не хотел бы он попасть под горячую руку им обеим! Ему пришлось выбрать противника своего калибра — он оставил меч в номере (дед торжественно разрешил Жону забрать семейную реликвию с собой в академию), взял на всякий случай лишь дубинку, которую можно было удобно спрятать под курткой.

Он не обманывался. У него был приличный запас ауры, как у всех Арков; за два года он вполне сносно научился биться мечом и освоил щиты из ауры, на которых специализировался Шарль, но опыта ему не хватало. Он ничего не мог противопоставить серьёзному противнику — разве что отвлечь его и потянуть время. Грабитель, смахнувшийся с ним, проиграл только из-за того, что был менее выносливым. А вот девушка с зонтиком всё же добралась до него и отделала так, что он едва мог двигаться — такой позор он не испытывал никогда в жизни (даже во время первого спарринга с дедом). До нападения первого грабителя он успел отослать свою запись деду и Пирре — это его немного утешало.

Его младшая напарница не сдавалась, и благодаря её решительным действиям он воспрял духом и заставил себя подняться с пола, чтобы защитить продавца. Грабители не стреляли в них, желая заполучить Жона и девушку живыми.

Появление помощи в лице преподавательницы из академии было как нельзя кстати. И пусть главаря и девушку с зонтиком они не поймали, но видео и подробнейшие показания свидетелей значительно облегчат работу полиции.

Пока ему накладывали шину на сломанную руку, а обезболивающее потихоньку начинало действовать, Жон немного расслабился после пережитого стресса, поразмыслил и пришёл к выводу, что они с Руби и продавцом (чьё имя он так и не узнал) напоролись на банду, уже несколько недель обчищающую праховые магазины в столице Вейла. Раньше их не могли поймать, потому что они тщательно заметали за собой следы: перерезали провода у камер (иллюзии ведь не действовали на технику), приходили к отмеченным жертвам в самые тихие и безлюдные часы, прятались под иллюзией и не оставляли свидетелей.

В этот раз удача отвернулась от них: большую часть их банды поймали, а их лица запомнили. Жон беспокоился, что они не оставят его в покое, пока не отомстят. Правда, мисс Гудвитч предложила (по тону это звучало скорее как приказ) ему и Пирре перебраться в академию, уверив, что та надёжно защищена. Дедушка был далеко, но за него он тоже волновался.

 

В полицейском управлении с ним беседовал следователь с очень запоминающейся внешностью: на его лице и шее виднелись продолговатые шрамы, похожие на старые следы от ожогов. Но что могло оставить ожоги такой характерной формы? Как-то дедушка разбирал с ним распространённые материалы и сплавы, использующиеся для изготовления мечей. Меч, изготовленный из сплава с добавлением огненного праха, оставлял очень болезненные и долго заживающие раны, хотя из-за «прижигания» они кровоточили меньше обычных. Возможно, когда-то давно этого человека ранили как раз таким мечом?

Грабитель, которого Жон победил, дрался чем-то вроде мясницкого ножа из сплава с огненным прахом, но ни разу не задел его — и Жон подумал, что совершенно не расстроен отсутствием у себя опыта в получении подобных травм. Постеснявшись приставать с щекотливыми вопросами к следователю, он решил потом поговорить с дедушкой о своих предположениях.

Следователь спросил его, не было ли среди грабителей фавнов, но точно Жон ответить не мог — все шестеро выглядели как люди, никаких фавновских черт он у них не заметил, хотя они попросту могли их прятать.

Была ещё одна интересная тема, волновавшая Жона, и тут он не удержался:

— А что теперь будет с пойманными грабителями? Судья вынесет им приговор, и их отправят в тюрьму?

Следователь молча кивнул, посмотрев на него, как на дурачка. Да, он сам понимал, что это вопрос пятилетки, но не всё так просто!

— И эта тюрьма расположена где-то на границе с Вакуо? Не помню её название… — смутившись под внимательным и оценивающим взглядом следователя, он добавил: — Я просто беспокоюсь, не сбегут ли они? Двое их подельников на свободе остались, как-никак.

Следователь криво улыбнулся из-за шрамов.

— Нет. Вам не о чем беспокоиться. С Тарпейской Скалы ещё никому не удавалось сбежать. А те двое, кто остался на свободе, не станут тратить время на помощь обычным наёмникам.

На самом деле, Жон помнил название этой тюрьмы — единственной на континенте Санус. Просто хотел услышать, что именно скажет представитель правопорядка.

Хм, наёмники? А он думал, это сплочённая банда.

— Но ведь это не значит, что оттуда вообще невозможно сбежать?

Он читал про уголовно-процессуальное право и про тюрьмы, когда думал о подделке документов. Просто так, для общего развития. Не то чтобы он всерьёз пытался продумать побег в случае, если его раскроют и привлекут к ответственности…

Но нигде не было подробной информации об устройстве тюрем. По идее, такие места были сосредоточием негативных эмоций и должны были привлекать орды гриммов. А если у преступника мощное проявление, как сдерживать его?

Единственное логичное объяснение, которое Жон придумал: наркотики, корректирующие поведение и эмоции. Мистраль и Атлас до Великой Войны развивали некоторые области медицины, связанные с контролем эмоций и ныне запрещённые. Возможно, кое-какие разработки оставили, скрыв от общественности.

Но вряд ли следователь что-то знает об этом или объяснит ему. Зря он поднял тему.

— Я понимаю ваш чисто теоретический интерес, молодой человек, — следователь вырвал бумажку из блокнота, что-то накорябал на ней и передал Жону. — Почитайте эту книгу. В библиотеке Бикона должна быть копия.

Жон скептически воззрился на листок.

— Думаете, печатная книга раскроет больше, чем поиски по всем доступным электронным ресурсам?

— Книга из библиотеки с ограниченным доступом, — поправил следователь, снова улыбнувшись. — Вы поступили в академию охотников, перед вами открылось больше дверей. Пользуйтесь новыми возможностями. Думаю, у меня больше нет вопросов к вам. Можете идти.

Жон и сам собирался посетить библиотеку Бикона — это очевидный источник, и теперь у него появилось лишнее время на знакомство с ним. Но он не ожидал, что этот человек захочет помочь и подтолкнёт его в нужном направлении.

 

 

---

Прим. авт. о неканоничной сюжетной линии Жона.

Дедушка Шарль появился, потому что:

В адекватном мире Жон не смог бы поступить в академию без подготовки, даже если бы сделал супер-чёткие фальшивые документы, к которым не придраться (где и у кого сделать такие документы, как не спалиться с фальшивкой, как не вылететь из академии с откровенно слабым уровнем подготовки и сомнительной предысторией — отдельные вопросы, заслуживающие отдельного фика, но копаться в них я не хочу). К тому же, я забила на каноничную хронологию, где первокурсники успели отучиться целый год до начала фестиваля; у меня они успеют проучиться всего два с половиной месяца. Поэтому местному Жону нужен наставник, заранее обучивший его азам охотничьего ремесла, чтобы бедного парня не вынесли ногами вперёд в первые же минуты турнира. Это самое простое решение проблемы с его предысторией, которое пришло мне в голову (на самом деле, есть ещё проще: забить болт и ничего не объяснять, но я так не могу).

---

1) Её имя нарушает правила составления китайских имён и фамилий. «Ян» — было бы фамилией, «Сяолун» — именем, записанными по системе Палладия (кстати, у Брюса Ли «детское имя», данное ему при рождении — Сяолун). То же самое касается одного фавна с ган-чаками: «Сунь» — фамилия, «Укун» — имя (в «Путешествии на Запад» есть пояснение, где фамилия, а где имя, и что они означают — буквально в первых главах). Не исключено, что создатели сериала RWBY постебались над азиатами, которые точно так же лажают с использованием иностранных имён в своих произведениях, но это слишком натянутое оправдание для тех, кто наплевательски относится к собственному канону, персонажам и отсылкам. Оставим очередную небрежность на совести рустеров, я не буду исправлять имена, к которым все привыкли, позволю себе лишь более мягкий вариант: «Янь».

Вернуться к тексту

2) В каноне радио не встречалось. У них есть система кросс-континентальной передачи данных, в 7-8 сезоне её пытались заменить Колизеем Согласия — иные беспроводные способы сводятся к «послать гонца». Но принцип работы радио не такой уж и сложный, радиостанции могут существовать в их мире. По крайней мере, они существуют в AU этого фанфика — в условиях бесконечной войны необходимо иметь несколько альтернативных способов связи, на случай, если один из них накроется медным тазом.

Вернуться к тексту

3) Про боевые школы и академии: например, Руби и Янь до поступления в Бикон обучались в Сигнале. Несмотря на то, что Сигнал тоже называется академией, я склоняюсь к мнению, что учебные заведения для ребят помладше (предыдущая ступень до академии, другими словами) лучше называть «боевыми школами». Академия как-то более привычна в значении «высшее учебное заведение». Поэтому те, кто хочет получить лицензию охотника законным путём, учатся шесть лет (примерно с 11-12 до 16-17 лет) в боевой школе общего профиля и получают базовые знания и навыки, а потом выбирают специальность и учатся четыре года (примерно с 17-18 до 20-21 года) уже в академии охотников. У полицейских и военных, тоже открывающих ауру, есть свои отдельные академии со своей спецификой — такое дополнение для канона кажется мне логичным и уместным.

Вернуться к тексту

Серьёзные ранения не получил никто, кроме Адама и Хайме. Все остальные пострадавшие отделались ушибами, не требующими вмешательства врача. Рэттуса беспокоили только ожоги, которые сложно обрабатывать в полевых условиях. У него были с собой препараты для местной анестезии и необходимые инструменты, чтобы очистить раны от обгоревших кусков ткани, но невозможно обеспечить стопроцентную стерильность посреди леса. Он боялся, что обработал раны недостаточно хорошо, и в них могла попасть инфекция.

Выслушав эти познавательные замечания и проигнорировав факт, что они касаются и его повреждённой руки тоже (рубцом больше, рубцом меньше — без разницы), Адам пообещал ему, что Хайме переберётся в город первым.

Он дождался Дейдре и вместе с ней отошёл от лагеря на значительное расстояние, тщательно проследив, чтобы никто не заметил их отсутствие. Пусть думают, что командиры устроили совещание в «лазарете».

Как и на предыдущей стоянке, лагерь располагался близко к водоёму. Они вдвоём вышли на пустой и тихий берег небольшого озера. Дейдре устроилась прямо на земле, достала два прихваченных яблока, перебросила Адаму одно из них и с удовольствием вгрызлась в своё.

Он поймал яблоко здоровой рукой, но не стал есть, лишь рассмотрел поближе: зелёное, покрытое тонким, блестящим на солнце слоем воска. Пахнущее обыкновенно, как и любое другое яблоко. Наверняка кислое — Дейдре предпочитала именно такие сорта.

— Не отравленное, не бойся, — пробубнила она. Адам проигнорировал её обиженный тон.

— Что ты хотела обсудить?

— Свои наблюдения: Фолл сначала использовала стекло, а потом огонь. Но управление свойствами стекла и управление огнём — два принципиально разных проявления. Может, она, как и я, умеет влиять на температуру предметов, поэтому сплавляла осколки мечей, хотя плавление стекла само по себе — нетривиальная задача, требующая точной регулировки температуры нагрева. Я бы не смогла так быстро и без видимых «швов» соединять осколки.

Он вытащил из кармана два небольших осколка обсидиана и перебросил их Дейдре. Стеклянные мечи заинтересовали его с первого взгляда. Охотница не заметила недостачу — или пренебрегла малыми потерями, если могла с точностью до последнего грамма проверять вес своего оружия.

— Я взял по осколку с каждого меча. Сомневаюсь, что материал отличается от обычного обсидиана, но ты поэкспериментируй. Насчёт двух проявлений — это невозможно, если только мы не имеем дело с ещё одним вором проявлений. Но зачем тогда ей нужен был Блэк-старший? Ради увеличения числа коллекционируемых умений? Я бы объяснил всё проще: её специализация — огонь и нагрев, она тщательно изучила свойства конкретных материалов и добилась совершенства в регулировании температурных режимов для них.

— Ты намекаешь на то, что я тупее и медленнее неё, раз не сделала то же самое?! — взъярилась Дейдре. На пустом месте, он не пытался её оскорбить.

— Нет. Я имею в виду, что ты действуешь иначе и специализируешься на другом. Во всём мире не сыщешь двух существ, одинаково раскрывающих свои силы. Странно другое: ей на вид лет двадцать пять, и долгие годы она умудрялась не отсвечивать, хотя любой охотник выше среднего быстро становится известным. В расширенной базе данных Криссела тоже ни слова нет об охотнице с её навыками.

Впрочем, там ни слова не было и о двух её спутниках. Меркури Блэк жил в тени своего отца, а иллюзионистка могла быть нездешней или подчищала память всем, с кем сталкивалась.

— Ой, ну вот тебе простое объяснение: она сидела отшельницей на какой-нибудь удалённой от цивилизации горе и совершенствовалась, пока ей в голову не пришла идея по захвату мира. Или пока к ней не пришёл кто-то с такой идеей.

— И это, по-твоему, простое объяснение… Хорошо. Мы можем построить миллион предположений и всё равно ни на шаг не приблизиться к ответам. Спасибо за ценные замечания. Что-нибудь ещё?

Дейдре повертела в руках огрызок от яблока, пожала плечами, выкинула его в кусты и наконец произнесла:

— Ринго была не на своём месте. Я наткнулась на неё, когда бежала к вам. Сама поговорю с ней, если ты не возражаешь.

— Не возражаю. Пора собирать всех и делить на группы.

Разделиться на группы было необходимо, чтобы вернуться в город разрозненно и в разное время, не привлекая к себе излишнего внимания.

— А пленник? Ты не хочешь поговорить с ним?

— Скорее всего, он будет отмалчиваться, а безболезненно вытаскивать ответы никто из нас не умеет. Спешить некуда, в городе разберёмся.

Дейдре ушла обратно в лагерь, а он ненадолго остался на берегу, поразмышлять в одиночестве.

Если раньше убийства Криссела и Блэка-старшего в один день выглядели просто совпадением, то теперь Адам в этом сомневался. Были ли связаны их убийцы? Была ли «крыса» в лагере связана с убийцами Криссела? Какая мотивация здесь спрятана? Два месяца назад кто-то излишне амбициозный решил сменить власть в БК, начав с самой плохо защищённой ячейки и заручившись поддержкой людей?

Кто бы это ни был — ему нет оправдания. Он предал не верховного лидера и её команду, он предал свой народ и общие идеи. Не существовало ни единой внятной причины, по которой следовало бы убить Криссела без открытого суда всей организацией. Или якшаться с мутной группировкой людей, предлагающей объединиться ради уничтожения текущей власти в Вейле — только тупой не учует, что от них за километр несёт ложью и надувательством!

Конечно, был возможен и такой вариант: люди запугали их и заставили сотрудничать шантажом — вполне в духе Фолл. Насколько он мог судить по короткой встрече с ней, эта женщина привыкла быть лучшей во всём и давить окружающих превосходством и силой. Но кто пал её жертвой? Когда? И что в таком случае делать с этими слабохарактерными ничтожествами, подставившими своих собратьев?

* * *

В лагере Адама ждали дурные вести, как будто их уже не достаточно: не досчитались семерых.

Он оглядел всех собравшихся на перекличку — кроме Хайме, оставшегося в «лазарете», и Нестора с Карлом, присматривающих за пленником (тот, к счастью, никуда не делся). Его внимание привлекли Ирвин и Мэтт, виновато мнущиеся позади и старающиеся не пересекаться с ним взглядами.

— Ирвин, ничего не хочешь сообщить мне?

— Босс, я… должен передать вам… — Ирвин вышел вперёд и протянул ему обычный с виду диктофон. — Рейсен Инаба оставила вам запись разговора с Меркури Блэком. Она притворялась новобранцем по имени Ринго.

Дейдре рядом с ним сокрушённо выругалась. Да он и сам не прочь был добавить к её нецензурщине пару слов, но сдержался, чтобы не подавать плохой пример другим фавнам.

Два месяца. Да грёбаных месяца она сновала прямо у него перед глазами и каким-то образом смогла обмануть даже Эрика с Сэмом. Хотя с этими двумя не всё однозначно.

— Она забрала с собой ещё шестерых, включая Таксона, — продолжил Ирвин. — Где-то минут двадцать назад, когда вас не было в лагере. И мы не знаем, добровольно они ушли вместе с ней или нет…

— Ясное дело, что недобровольно! — воскликнул Мэтт, хмурясь. — Чёртова промывательница мозгов! Таксон никогда не бросил бы нас.

К его возмущению живо подключились другие, и через минуту Адам уже не мог слушать их бессодержательный гул. Ему пришлось повысить голос:

— Так, быстро заткнулись! — он подождал, пока все голоса смолкнут. — Рейсен Инаба продемонстрировала нам работу иллюзиониста-профессионала: чисто, без следов, жертва не догадывается самостоятельно об обмане. По каким-то причинам она решила раскрыться перед нами — важно понять, зачем. Дейдре, когда ты натолкнулась на неё, думая, что перед тобой «новичок Ринго», как она выглядела и что делала?

— Она о чём-то спорила с Таксоном. Выглядела испуганной, но я не придала этому особого значения — мы тогда все были ошеломлены и выбиты из колеи.

— Ирвин, она говорила тебе что-нибудь, кроме просьбы передать диктофон?

— М-м, вроде нет. Я сам спросил её, зачем она помогает нам, допрашивая Блэка, и она ответила, что у нас общие стремления — справедливость и свобода для всех фавнов — и что нам не помешает её помощь. Ещё она сказала, что не хочет делать нас марионетками.

Пустые слова? Большинство отнеслось к ним скептически. Он тоже.

И всё-таки, куда Рейсен понадобилось свалить из лагеря, пожертвовав выгодными условиями?

— Пф-ф, да она просто лапшу нам на уши вешала, — опять встрял Мэтт со своим недовольством. — Невозможно проверить искренность иллюзиониста. Она могла внушить нам всё что угодно, любые установки о себе, даже чувства: Таксон верил ей безоговорочно, вёл себя так, словно влюблён в неё всерьёз! А я не спас его… я думал, что в их общении нет ничего странного…

Блейк тоже когда-то верила ему безоговорочно.

Не думать о Блейк!

Нет, думать — но не сейчас.

— Не знаю насчёт Таксона, — задумчиво проговорил Ирвин, — но смотрите, как странно получается: она не дала бы нам возможность опомниться, если бы хотела полностью контролировать. Может, она правду говорила?..

— Ирв, нельзя ей верить! — взвыл Мэтт. — Не поддавайся сомнениям!

— А вдруг ей важнее было вернуться в город? Она в любой момент, как освободится, может восстановить контроль над нами, — эти предположения высказала Гардия, и все снова вдарились в спор друг с другом.

Адам второй раз остановил их, воспользовавшись «громовым гласом лидера»:

— Хватит гадать и пререкаться! Это не тот случай, когда «в споре рождается истина». Мы вспомнили истинную личность Рейсен — её оплошность, второй раз на её удочку мы не попадёмся. Правила остаются те же: присматривайте друг за другом, не ходите по одному, помните про обновляющиеся системы кодовых сообщений. А теперь займёмся делами, наше время ограничено.

* * *

Разобравшись с делением на команды, Адам снова уединился, дабы послушать оставленные Рейсен сообщения. Они были записаны в разное время и любезно пронумерованы ею.

Он включил первое и скривился, услышав знакомый голос:

«Привет, Адам! Я хотела бы поговорить с тобой вживую, а не оставлять записанное сообщение, но сейчас у меня нет времени на расшаркивания. Надеюсь, позже ты согласишься встретиться со мной. У тебя наверняка появятся дополнительные вопросы, а эти записи не содержат в себе исчерпывающие ответы.

Я внедрилась в вейловскую ячейку весной и собиралась присматривать за Крисселом, чтобы вовремя вмешаться в его планы на фестиваль. Подозреваю, ты многое хотел бы сказать по этому поводу — и не один ты, поверь! Но сейчас это не самый важный вопрос.

До сих пор не могу простить себе, что проглядела убийцу Криссела. И не знаю, обнаружил ли он меня? Во всяком случае, он уже два месяца ничего не предпринимал и не пытался напасть на меня или Таксона, единственного, кто знает мою тайну. Ты скажешь, что я специально «поработала» над ним, но нет. Это был его выбор. Если он захочет, то уйдёт сегодня вместе со мной. Как и другие ребята. Помни об этом. Я никого из них ни к чему не принуждаю. Твой авторитет не настолько незыблем, как ты думаешь. Блейк уже доказала тебе это, а я лишь напоминаю, чтобы ты не расслаблялся».

Ему захотелось вышвырнуть диктофон в озеро, но он сдержался. Рейсен не могла не ввернуть пару шпилек, зная, что он полностью прослушает её сообщения ради той важной информации, что в них содержится.

Если важной информации нет, и это просто издёвка, кое-кто умрёт очень медленно и мучительно.

«Я помогала Таксону в его расследовании. Информация из города Стилбон, где Меркури Блэк жил вместе со своим отцом — моя заслуга. Сегодня Меркури дополнил недостающие кусочки паззла, ты найдёшь их во второй записи. Одна из наших теорий: убийца Криссела и его помощники могут сотрудничать с… Ты называешь их «Фальшивым трио», но это неточное название. Послушай запись под номером три. Четвёртая запись — моё маленькое послесловие. Не игнорируй его, пожалуйста».

Адам перешёл ко второй записи. Меркури Блэк отвечал на вопросы Рейсен о том, что случилось в Стилбоне. Он ненавидел своего отца-тирана, нещадно тренировавшего его с детства, предъявляющего ему непомерно высокие требования и не слишком заботящегося об его здоровье. Когда он открыл проявление несколько лет назад, отец практически сразу отобрал его, не дав ему изучить собственные способности — сверхскоростные перемещения. Спланировав убийство отца, Меркури надеялся вернуть своё проявление, но это не сработало. Отец умер, забрав с собой в могилу всё наворованное.

Синдер Фолл вместе с помощницей нашла Меркури, когда он, переборов отчаяние и разочарование, вытаскивал из дома ценные вещи и поливал горючей смесью мебель. Изначально ей нужен был его отец. Но раз он сумел победить его и доказать, что он лучше и сильнее, Фолл предложила ему работу за щедрое (по его меркам) вознаграждение. У Меркури не было никаких особых планов на будущее, и невозможность вернуть проявление не добавила ему оптимизма. Он ухватился за это предложение как за последнюю соломинку.

В третьей записи Рейсен расспрашивала Меркури об участниках его «кружка». Их явно было больше, чем «два человека в Вейле» — хотя Адам и без того догадывался, что Фолл нагло врала. Он запомнил весь озвученный Меркури список, чтобы потом поискать дополнительные сведения.

Последние имена из списка на секунду ввели его в ступор: братья Элбейны. Меркури виделся только с одним из них — Феннеком, и, судя по всему, тот сотрудничал с Фолл до того, как Меркури к ней присоединился.

Какого гримма эти сумасшедшие братья решили, что связываться с людьми — отличная идея? Когда это произошло? Почему именно они?

В конце записи Рейсен добавила свой комментарий:

«Как ты сам понимаешь, Меркури Блэк знает только то, что ему разрешили узнать, и только в том виде, в каком ему преподнесли эти знания, поэтому стопроцентной точности в его ответах на мои вопросы нет. Однако я уверена, что он действительно видел Феннека — обмана здесь нет. Теви занималась расследованием отдельно от меня, и волей судьбы её занесло в Менаджери. Феннека не было на острове уже несколько месяцев, а его брат… Впрочем, подробности ты скоро узнаешь от Илии, если она ещё не сообщила тебе».

Адам ненавидел узнавать обо всём последним. Что значит недоговорка про Корсака? Что четырежды клятая Теви устроила на этом четырежды клятом острове? Что происходит?!⁽¹⁾

«…всего лишь предположение, попытка ответить на вопрос: что Феннеку нужно на чужой территории? — продолжала вещать Рейсен на фоне. — Боюсь, именно он убил Криссела и что-то сделал со Стивом. Я проверила всю ячейку, когда Стив исчез, и не нашла ни одного предателя».

У неё в распоряжении было несколько дней. Что мешало ей устроить свою проверку раньше, выявить Стива, а через него найти и Феннека? Лень? Помутнение сознания? Идиотизм? Всё вместе?

Логично было бы дальше спросить Меркури о планах его группировки и о необычных способностях его командирши, но третья запись оборвалась. В четвёртой Рейсен, будь она неладна так же, как и её сестра, снова принялась дразнить его:

«Сомневаешься, что это всё? Ты прав. Сейчас я могу предоставить тебе лишь краткий пересказ. Сила Синдер Фолл не принадлежит ей. Она нашла способ украсть её, даже не обладая подходящим проявлением. Её истинная цель — раздобыть с помощью этой силы некий артефакт, спрятанный, как она полагает, в академии Бикон. Ей не нужно захватывать власть, достаточно отвлечь внимание Совета и всех защитников королевства на значимую угрозу — но я не уверена, что она использует старую схему во второй раз. Более подробные объяснения требуют личной встречи. Я ни на чём не настаиваю, это твой выбор. Если хочешь, свяжись со мной вот по этим номерам…»

С таким же успехом она могла вообще не оставлять этот диктофон, ограничившись визитной карточкой с номером! Только предупреждение об Элбейнах было неожиданным и полезным — и то его необходимо проверить.

Всё требует подтверждения и доказательств!

* * *

Фрэнсиса он предупредил о небольшом «подарке» в виде свитка заранее, ещё на подходе к городу, и тот ждал лидера в неприметном грузовичке на одной из пустых окраинных улиц.

— Проверь на наличие посторонней дряни. Сюда должно прийти сообщение, неизвестно когда. Если что — немедленно пересылаешь его мне. Какие-нибудь новости?

— Да, у меня есть для вас три новости. Пока вы были на полевых операциях, в городе появилась банда, обчищающая магазины с прахом. Позавчера они самым тупым образом спалились: один из покупателей в очередном магазине заснял их на видео. Я подготовил отчёт и по другим происшествиям за месяц, почитайте, — Фрэнсис вручил Адаму планшет. — Сегодня утром кто-то подкинул бомбу в лавку Таксона, пострадавших нет. Не наших рук дело, мы и не знали, что он сбежал, пока вы не сообщили.

Феннек, что ли, развлекается со скуки? Поймать бы его да поговорить по душам…

— Верю. И третья новость?

— К одному из наших рекрутеров обратился фавн, утверждающий, что он является автором той самой базы данных, которую раздобыл Криссел. Желает разговаривать только с вами и ни с кем другим. Мы пока заперли его в карцере.

В последнее время всем позарез что-то нужно от него, и это уже начинает раздражать. Оставив Фрэнсиса возиться с вражеским свитком, Адам выглянул наружу, убедился, что улица пустынна, и выбрался из кабины грузовика.

* * *

Перед тем, как отправляться на главную базу, он завернул в общежитие. Оставил там походный рюкзак; принял в кои-то веки нормальный душ; переоделся в чистую одежду, а старую с подпалинами выбросил. Обнаружил письмо от Блейк: сложенный вдвое листочек бумаги, скромно приютившийся на комоде. Он представлял примерное содержание этой записки, поэтому, переборов искушение сию же секунду убедиться в своих догадках, бросил листок в верхний ящик стола и запер на ключ. Потом, в ожидании Ирвина, бегло прочитал отчёт.

Начинали грабители неплохо: иллюзионист в команде, предварительная обработка всех камер в округе, никаких следов после себя. Вполне могли бы успешно зачистить большинство мелких столичных магазинов праха, если бы не наткнулись на двух учеников академии охотников и их преподавательницу. Неужели они не прогнозировали «худший исход»? Видимо, у них был продуман вариант отступления только для главаря и его спутницы, все остальные участники были расходным материалом.

Фрэнсис установил их имена (и подтвердил данные скопированным отчётом из полиции — когда успел?): авантюрист и вор Роман Торчвик и его бессменная напарница Неополитан, специалистка по пространственным иллюзиям. Подобные грабежи не вписывались в их линию поведения, как отмечал Фрэнсис в отчёте. Раньше они работали только вдвоём, были склонны к эпатажу и старались устроить своими акциями побольше шумихи в новостях.

Меркури Блэк упоминал их в своём списке. Зачем Фолл понадобились эти люди? Её восхитили их таланты, в частности, иллюзии Неополитан? Ради чего ей требовалось усердно обчищать именно праховые магазины? Какие ещё их делишки остались нераскрытыми? И да, уж не «трофеи» ли Торчвика и его напарницы имела в виду Фолл, хвастаясь, что у неё есть прах любых видов и в любом количестве? Забавная картинка складывается.

Ирвин постучался в его комнату, и Адам отвлёкся от изучения видео и чтения. Надо спросить Фрэнсиса позже, как он умудрился достать все эти ценные материалы.

* * *

Сперва они заглянули на склад. Четвёртую версию Уилта не изготовить за пару минут, а с одним только Блашем он ощущал себя некомфортно. Механизм ножен периодически заклинивало после стычки с людьми — экстремальный нагрев явно не пошёл ему на пользу, требовалась разборка и тщательная чистка, на которую сейчас у Адама не было времени.

Дейдре не возвращалась в город, решив прихватить в одном из лесных схронов мотоцикл и поехать наперерез Илии и парням — те уже отставали от графика. Она проинструктировала Ирвина, что где лежит на складе, и не удержалась от комментария в сторону Адама:

— У тебя будет уже четвёртый меч с одинаковым названием, в чём прикол? Могу подсказать что-нибудь новенькое, если у тебя с фантазией бедновато!

— В нём ничего не изменится, кроме соотношения компонентов сплава. Если бы я поменял его концептуально, то придумал бы новое название. Сам, без помощи.

— Ладно, поняла. Зануда, — последнее слово она пробормотала тихо, думая, что он не услышит.

— Дейдре, сделай мне одолжение, — мягко произнёс он. — Поспрашивай, кому ещё нужно обновить или улучшить оружие. Мы вышли на тропу войны.

— Ага-ага, тропу вины. Валите уже в город. И постарайтесь не тратить почём зря мои светошумовые гранаты! Ирвин, помни, что вам по одной на группу хватит за глаза и за уши!

Групп, собирающихся на встречу, было две: Адам брал с собой двух сопровождающих, вторая же группа под командованием Гардии должна была тайно подстраховывать их.

 

Пока Ирвин отбирал на складе необходимое снаряжение, Адам изучал коллекцию мечей Криссела, чтобы подобрать себе один на временную замену Уилту.

В углу склада дожидались своего часа ящики с прахом высокой степени очистки, раздобытые во время той злосчастной операции. Он подумывал взять огненный прах для нового меча именно из этих запасов. Будет весьма символично казнить убийц Криссела мечом, изготовленным из праха, за который он практически отдал свою жизнь. Расправиться этим же мечом со всеми, кто пытается сделать из его фавнов пушечное мясо — тоже весьма символично.

Для Синдер Фолл меч с огненным прахом не годился. У неё особая ситуация, требующая особого подхода. Адам был уверен, что непременно найдёт её слабое место. Возможно, не он нанесёт смертельный удар, но обеспечить всё для успешности этого удара — его священный долг.

Наконец, он отыскал прекрасный экземпляр: меч тати, чей клинок выглядел обыкновенным, без примесей, но таил в себе секрет в виде электрического праха внутри. Ножны ни во что другое не трансформировались, как и сам клинок — Криссел презирал комбинированное оружие, и это отразилось на собираемой им коллекции. Впрочем, это обстоятельство устраивало Адама. В команде у всех при себе разное оружие; брать с собой комбинированное было оправданно, если ты шёл на дело один и не хотел обвешиваться с ног до головы лишним грузом.

Когда Блейк собирала свой Гэмбол Шрауд, он устал с ней спорить, доказывая, что складной клинок ломается чаще обычного — чем больше соединений в конструкции, тем менее она надёжна. Блейк обращалась со своим оружием бережно и только иногда заменяла порванные ленты, но… Адам надеялся, что её меч не подведёт её так же, как Уилт Третий подвёл его.

— Ирвин, — негромко позвал он, так как на складе царила тишина, и тот спокойно услышал бы его. — Твои поиски увенчались успехом?

Парнишка тут же притащил к нему целый ящик гранат.

— Да, босс. Смотрите, что ещё я принёс! Мэтт посоветовал, это из ограниченной коллекции его дяди, — Ирвин гордо вытащил из ящика обычную шариковую ручку. — Она шпионская, тут камера маленькая спрятана, видите?

И правда, когда Ирвин расковырял колпачок, там нашлась крохотная камера.

— Замечательно. Но мы собрались не на конференцию, ручка будет выглядеть подозрительно.

— Да-да, мы с Мэттом хотели разобрать их, вытащить камеры и встроить в маски. Или на одежду куда-нибудь спрятать.

Их увлечение съёмками всего подряд пробудилось как нельзя кстати.

— Неплохо бы нацепить камеры на парочку масок в каждой группе, — одобрил Адам. — Дерзайте.

* * *

Прихватив с собой Рэттуса, Адам проведал гостя, прохлаждающегося в карцере. Его привели в небольшую переговорную комнату. Адам сел за стол напротив него, Рэттус расположился позади. Диагностическое проявление Рэттуса позволяло ему наблюдать за состоянием «пациентов» и отслеживать их реакции на определённые вопросы. Функциональнее «детектора лжи».

Адам изучил незнакомого фавна, сидящего перед ним. Тот был хлипкого телосложения, лет примерно двадцати семи или тридцати. Эксцентричный тип: всклокоченная рыжая шевелюра до плеч, стиль одежды — «первый модник в трущобах». Острые лисьи уши с пирсингом и плутоватое выражение лица говорили не в его пользу — не прислал ли его гонцом дорогой брат Феннек?

Уровень ауры у него был едва выше, чем у новичков, пришедших в ячейку два месяца назад и начавших тренироваться с нуля. Всех, кроме «Ринго». Непризнанная актриса придумала сказку о том, что рано осиротела и вынуждена была сама заботиться о себе. Он ей поверил, потому что и сам, и вся его команда (за исключением Блейк) тоже были сиротами, с юного возраста боровшимися за своё выживание.

— Ты хотел поговорить со мной. Я весь внимание.

— Меня зовут Ренар. Как я уже сообщил бледнолицему упырю, ваш предыдущий лидер стряс с меня базу данных охотников Вейла. Ни монетки не заплатил, урод!

— Если ты думаешь, что я заплачу тебе вместо него, то сильно ошибаешься.

— Я знаю, что ты не настолько добренький, Адам, — фамильярно заметил этот тип, намекая, что знает о нём куда больше. — Поэтому пришёл с предложением. Моё проявление работает как… хе-хе, как база данных, которые я и собираю, да. Я получаю краткую справку о любом предмете или живом существе. Подробную — если долго наблюдаю объект. Предлагаю вам свои услуги в обмен на убежище и защиту.

— От кого конкретно?

— От Синдер Фолл и её приспешников.

— Мы не охранная фирма, — произнёс Адам, ловя себя на стойком чувстве дежавю. — Почему ты пришёл именно к нам? Или ко мне, если по каким-то причинам я кажусь тебе подходящей кандидатурой на роль личного охранника.

Ренар гадко улыбнулся.

— Судя по твоим характеристикам, ты был бы чертовски хорошим охранником. Владел бы собственной фирмой с кучей выдрессированных собачек и всё такое. Ладно, это не касается дела. Сразу скажу — мне пофиг на ваши пафосные цели, я здесь не из-за того, что верю во всякое объединительное дерьмо и фразочки типа «все фавны братья и должны помогать друг другу». Рейсен Инаба сказала, что мне способна помочь только твоя ячейка. Я посмотрел на тебя и некоторых твоих подчинённых и думаю, что она не обманула меня.

Снова Рейсен! Везде успевает сунуть свой нос. С какой стати она решила, что может подсылать к нему всякую шваль?

— Как ты познакомился с ней?

— Это тоже не касается дела, — фавн прищурился.

— Посмотрим, — Адам достал из-под стола ящик с инструментами, решив, что время вежливой беседы подошло к концу.

Он выбрал молоток и убедился, что Ренар правильно разгадал его намерения. Рэттус посмотрел на Адама с осуждением, но не стал мешать.

Честно говоря, до пыток он не добирался ещё ни разу. Тем отбросам, из которых приходилось выколачивать информацию, хватало одного угрожающего вида и намерения. Адам отлично умел играть необходимые эмоции.

Концепция пыток ему не нравилась, хотя при необходимости он готов был зайти дальше. Если бы Блейк слышала его мысли сейчас, то назвала бы бесчувственным монстром. Возможно, так и есть? Он уже не мог судить адекватно. Он видел монстров гораздо омерзительнее себя.

И те не были бесчувственными. Понятие боли, по крайней мере, было им доступно.

— Прекрати! — Ренар, настороженно следивший за тем, как он примеривается к молотку и поглядывает в сторону плоскогубцев, наконец, не выдержал.

— Мне казалось, приказы здесь отдаю я.

— Пожалуйста, я всё расскажу про Инабу, только не нужно меня пытать!

Интересно, а как его запугивал Криссел?

Всё ещё хмурый Рэттус подал знак, что страх фавна искренен.

— Рассказывай, я внимательно слушаю, — Адам положил молоток на стол, в пределах видимости фавна (но вне его досягаемости).

— Она… Короче, всё началось с того, что ко мне заявилась эта Синдер вместе с другой девицей и потребовала, чтобы я выдал им адрес наёмника Маркуса Блэка. Понятия не имею, откуда они узнали обо мне. Со мной много кто работает, могли подставить…

— И все они — или хотя бы те, кому ты доверяешь больше других, — не могут спрятать тебя?

— У них недостаточно сил и средств. Вы, по сути, самая крупная в королевстве бан… — Ренар неуверенно запнулся, подбирая произносимые фразы тщательнее, чем раньше.

— Группировка, — подсказал Адам.

— Группировка, да. Тридцать один боец, включая тебя. И ещё около пятидесяти агентов, ух бл… кхм, впечатляюще...

— Ты понимаешь, что никогда не покинешь нашу организацию живым, обладая этими сведениями о нас?

— Да, и меня устраивает, если вы просто позволите остаться у вас!

— Значит, попасть в руки Фолл для тебя хуже, чем в наши? Почему?

— Принципы, наверное, — звучал он неубедительно. — У неё, в отличие от Белого Клыка, нет принципов, а цели слишком странные… Я не успел прочитать их полностью и не до конца понял: сбор каких-то древних реликвий, которые помогут что-то там сделать, и поиски каких-то особых девственниц — звучит по-сектантски, да? Я смотался, как только увидел, что вторая девица — ментальный иллюзионист. Не хотел, чтобы мне стирали память или делали из меня болванчика-сектанта, а намерения у них были именно такие, зуб даю! С тех пор людишки Синдер открыли на меня охоту, я нигде не могу надолго задерживаться. Уже два месяца бегаю по Вейлу, как заяц от своры гончих.

— Ты прочитал что-нибудь о проявлении Фолл?

— Управление стеклом. Она мне и вживую продемонстрировала, когда я драпанул от неё. Полюбуйся, это от града осколков, который она в меня запустила!

Ренар задрал свою грязную рубашку и повернулся, показывая сеть неглубоких шрамов на спине и боках.

— А управление огнём?

— Нет, только стекло, — уверенно сказал Ренар, поправляя рубашку. — Это ведь всегда что-то одно.

Он действительно верил в свои слова, и они подтверждали слова Рейсен с записи: изначально у Фолл не было управления огнём. Значит, она отобрала его у кого-то в этом двухмесячном промежутке времени.

— Как тебя нашла Инаба?

— Она и не искала. Я просто отчаялся решить проблему самостоятельно и обратился в одну частную фирму. Её прислали как специалиста по ментальным воздействиям, вместе с ней ещё было двое телохранителей для меня. Она использовала имя «Лайла Бэлл», но я-то прочитал настоящее!

— Ты наверняка прочитал и про её способности. Она — ментальный иллюзионист, на порядок выше подчинённой Фолл по силе и опыту.

Ренар недоумённо посмотрел на него.

— Ничего не настораживает? Полагаю, она подкорректировала тебе память и внушила неодолимое желание встретиться со мной и попросить о помощи. Больше некуда идти. Никто другой не в состоянии помочь, даже два нанятых телохранителя. Убедился в её словах, «прочитав» пару фавнов из ячейки — конечно, такого количества достаточно. Всё очень убедительно.

До фавна дошёл смысл сказанного Адамом, и он грязно выругался, проклиная Рейсен самыми последними словами.

— Что ж, не один ты пал жертвой её интриг. Давай извлечём из нашей встречи максимум пользы. Твоё проявление работает с фото или видео?

— Да, только требует больше концентрации. Видео предпочтительнее.

— Хорошо. Два последних вопроса на сегодня. Тебе знаком фавн по имени Феннек Элбейн?

Никакой реакции — Рэттус подтвердил.

— Впервые слышу это имя, — Ренар пожал плечами.

— Тебе что-нибудь известно о культе, поклоняющемся тотемным животным?

— Тотемы — это древняя хрень, в которую верят только поехавшие крышей фавны. Никогда не имел с ними дел. Я атеист, меня все эти культы и верующие фанатики напрягают.

Значит, здесь тупик. Адам встал из-за стола, собираясь уходить.

— Поживёшь в карцере, Ренар. Сам понимаешь: мы мало знакомы, и я тебе не доверяю. Напоминаю, что «бледнолицего упыря» зовут Фрэнсис, относись к нему с уважением, как и ко всем, кого встретишь здесь. Фрэнсис принесёт тебе кое-какие материалы для изучения. Я хочу, чтобы ты ознакомился с ними и максимально подробно записал свои наблюдения. Заодно опиши принцип работы своего проявления, так же со всевозможными подробностями.

— Слушаюсь, «босс», — услышал он язвительный ответ. Пока что язвительный.

* * *

Как Адам и подозревал, Синдер Фолл прислала ему сообщение с координатами места встречи за полчаса до оной, не дав времени ничего проверить и заранее подготовить ловушки. Главное теперь — не попасться в ловушку самим.

Сопровождающими он выбрал Мэтта и Карла. В группе Гардии была она сама, Ирвин и ещё двое. Вчетвером они должны были добираться до места другим маршрутом, засесть в подходящем укрытии и наблюдать — поэтому покинули базу первыми.

Все переоделись в одежду нейтральных цветов и неприметного фасона. Ирвин и Мэтт успели снабдить камерами семь масок — как раз на всех участников операции. Ирвин выдал каждому по дымовой гранате. Светошумовые по просьбе Дейдре он действительно взял всего две. Этого должно было хватить на случай, если им придётся быстро отступать. Драка с Фолл в городе — смертный приговор, на такое разрушительное событие слетятся все местные охотники.

Связанного пленника запихнули в багажник машины. Адам так и не поговорил с ним — все его знания, по сути, служили маркером для Фолл. Она наверняка заставит свою иллюзионистку выпотрошить ему мозг, чтобы проверить, чем именно он успел поделиться с фавнами.

И всё же, кое-что Адам мог подкинуть пленнику для размышлений. Прежде чем захлопнуть крышку багажника, он обратился к нему:

— Меркури Блэк, оставленный своей хозяйкой.

Парень одарил его полным ненависти взглядом, но ничего не сказал — да и не мог с заклеенным ртом.

— У тебя было достаточно времени подумать о ситуации, в которой ты оказался, верно? Фолл сама выбрала тебя в качестве жертвы. Тебя, не Эмеральд. Для неё ты ничем не лучше других, такой же расходный материал, как и все, кого она заставляет работать на себя. Устраивает ли тебя подобное отношение? Как мне кажется, отца ты убил не ради того, чтобы сразу же угодить на службу к другому тирану. Или тебе нравится подчиняться? Красивая девушка лучше гнусного старика, согласен.

Блэк замычал сквозь скотч что-то неинтересное, но Адам уже закрыл багажник.

— Зря ты так жестоко обходишься с ним, Адам, — раздалось сзади. — Ты ведь понимаешь его, как никто другой. Ребята, не возражаете, если я поведу машину?

Р-р-рейсен!

---

1) Как тут не вспомнить Антибиотика с его коронной фразой: https://youtu.be/UBpNkSjkiDs

Вернуться к тексту

Много лет назад наставник озвучил Адаму одно из правил этого мира: либо ты научишься держать свои эмоции под контролем, либо умрёшь. Его голос звучал сухо, ровно и бесстрастно, хотя он только что сражался с напавшими на них бандитами и едва не погиб.

— Основная причина твоих проблем с контролем: ты поддаёшься стереотипам, с детства вдалбливаемым в головы фавнов. Якобы наши звериные черты определяют нас. Очередное заблуждение людей. Рога не указывают на вспыльчивый нрав и агрессивность. Ослиные уши, — он дотронулся до своих собственных, случайно растерев по шерсти кровавый след, — не указывают на глупость и недальновидность их владельца. Стереотипами полезно пользоваться, чтобы вводить окружающих в заблуждение. Запомни это, Адам, и впредь не поддавайся эмоциям.

Бенджамин говорил о любых эмоциях. Положительные, такие как радость, восторг и счастье, он считал ослепляющими едва ли не больше, чем гнев, злобу или страх. Поэтому Адам старался не принимать все его слова за аксиому, хотя они помогали ему держать себя в руках.

Не намекала ли Рейсен именно на это: и Бенджамин, и Маркус Блэк хорошо разбирались в искусстве войны и выживании, но их требовательность, граничившая с жестокостью, и неприятие любых точек зрения, кроме своей, делали их дерьмовыми учителями. На этом поводы для сравнения заканчивались. У Бенджамина были вполне конкретные устремления, и те, кто становились его учениками, либо полностью поддерживали его, либо прощались с ним и шли дальше своей дорогой. Блэк же не смог оправдать перед отпрыском свои воспитательные методы, дать ему цель или внушить абсолютный страх перед собой — и предсказуемо был убит им.

Бессмысленно долго злиться на Рейсен и её слабенькие подколки. Знала ли она, что у него есть козырь? Он просил Блейк, Мэтта и Ирвина молчать об открытом проявлении последнего — из-за «крысы» в лагере. Способности Ирвина пригодятся против неё, если действовать аккуратно.

Не оборачиваясь к Рейсен, он бросил ключи зажигания Карлу. Тому хватило ума тоже не смотреть ей в глаза, понять намёк и убраться внутрь автомобиля — завести мотор.

Мэтт где-то застрял, если она ничего с ним не сделала.

— Проясни мне одну деталь, вдруг я что-то не понял в твоём послании, — протянул Адам, встав к ней вполоборота. — Ты сказала, что связываться с тобой или нет — мой собственный выбор. Не припомню, чтобы звал тебя на вечеринку.

— Я так и думала, что не позовёшь, вот и позволила себе прийти без приглашения. В сообщении на диктофоне я недостаточно хорошо подобрала слова — у тебя нет причин верить мне…

— Ближе к делу, Рейсен, — перебил он, поглядывая на часы. — Что дальше? Зачем тебе эти игры с доверием?

Дальше она не успела ответить: Мэтт (кто же ещё это мог быть…) забросил в гараж светошумовую гранату. Адам временно ослеп и оглох. У Рейсен, возможно, дела обстояли хуже — Мэтт целился бы именно в неё, и её могло задеть осколками близко взорвавшейся гранаты. Карл и пленник в машине должны были пострадать меньше.

Всё же Адаму повезло: он стоял довольно далеко, спиной к «пешему» входу в гараж, и не смотрел на взрыв. Привыкнув к болезненному звону в ушах и подождав, пока зрение восстановится, он опёрся о багажник, медленно поднялся с пола и развернулся. Мэтт завязывал обычными бинтами глаза бессознательной девушке. Её одежда была разорвана в нескольких местах, но крови Адам на ней не заметил.

Ясно, как рассуждал Мэтт: учуял её запах в гараже, предположил, что лидер вместе с Карлом попали под её воздействие, использовал подручные средства, чтобы спасти собратьев и обезвредить иллюзионистку. Но как он посмел без спроса взять третью светошумовую гранату? Адам никому не отдавал свою — она всё ещё ждала своего часа у него на поясе. Другую забрала с собой группа Гардии.

Мэтта можно было бы похвалить за бдительность и оперативность, используй он что-нибудь менее травматичное для окружающих и не за двадцать минут до встречи с людьми!

Его обступили прибежавшие на шум фавны. Адам прикрыл уши ладонями и помотал головой — он всё ещё не пришёл в себя полностью и не слышал их сквозь шум и звон.

Появившийся Рэттус разогнал толпу, чтобы спокойно осмотреть его и Карла, выползшего из машины. Затем отошёл за тем же самым к Рейсен и принялся объяснять Мэтту, энергично жестикулируя, какой тот болван — видимо, так.

— Хватит, — Адам не знал, как громко (и внятно ли) он это сказал, но его вроде бы поняли. — Рэттус, позаботься о Рейсен и не снимай с неё повязку, что бы она ни говорила, когда очнётся. Мы опаздываем. Обыщите её, проверьте пленника — и едем!

«Куда ты собрался, в твоём-то состоянии?» — расшифровал он возмущение врача, специально для него медленно шевелившего губами.

Звон почти стих. Боль в ушах почти не раздражала. Выбора всё равно не было — что он и сказал Рэттусу. Тот театрально разыграл вздох смирения (Адам легко мог представить его звучание) и аккуратно поднял бесчувственную девушку на руки.

Мэтт, бормоча что-то вроде «простите-извините», боязливо протянул Адаму её вещи: пистолет, свиток, маленькую косметичку с девчачьим хламом и треснувшее карманное зеркальце. Из этого барахла он забрал только свиток (к счастью, работающий) и посмотрел на своего горе-спасителя.

— Она схвачена благодаря тебе. Но в следующий раз выбирай метод лучше. Свиток — Фрэнсису, остальное пусть унесут на склад. Быстрее — время!

Повеселевший Мэтт убежал исполнять поручения.

Что нужно было Рейсен на сборище, Адам примерно догадывался: либо понаблюдать, отсиживаясь за их спинами, либо взять Фолл и всех, кого она приведёт с собой, под контроль. Он не расстроился из-за того, что планам Рейсен не суждено сбыться в ближайшее время. Теперь она у него в плену — такой редкий шанс окупит всё.

Проверив, что Меркури Блэк не умер от испуга, выглядит бодро и не потерял умение изъясняться одним лишь красноречивым взглядом, они, наконец, выехали из гаража. Машину вёл Мэтт, как самый здоровый физически. Карл мог бы остаться на базе, поменявшись с кем-нибудь, но настойчиво просил оставить прежний состав — так Адам понял его жесты.

Он просто кивнул и сел на заднее сиденье, тем самым дав всем понять, что хочет провести поездку в тишине и покое.

* * *

Вторая группа давным-давно должна была отчитаться о прибытии на место и своих первых наблюдениях. Пока Адам набирал в сообщении фразу «в чём дело?», они прислали короткий запрос о помощи с координатами своего текущего положения.

— Мэтт, меняй маршрут. С группой Гардии что-то случилось.

— Босс, а вы как?.. — тот обеспокоенно обернулся к нему.

Он слышал и себя, и Мэтта словно сквозь слой ваты, а резкие и громкие звуки неимоверно раздражали.

— Слышу. Не кричи и смотри на дорогу, пока мы не врезались в столб.

Местом встречи с людьми оказался заброшенный склад на окраине промышленного района. Поздним вечером в этой части города сложно встретить случайного прохожего. На ближайшей к складу улице группа Гардии в полном составе и застряла.

В воздухе всё ещё пахло дымом. Ирвин склонился над телом, лежащим на асфальте. Гардия, надрывно кашляя, сидела рядом, но попыталась встать, когда увидела прибытие другой группы. Нестор и Джереми вообще не подавали признаков жизни.

— Проверьте, что с ними, — послал он Мэтта и Карла, а сам подошёл к Ирвину с Гардией и… Феннеку Элбейну собственной персоной.

— Он жив. Я усыпил его, — пояснил Ирвин. — Простите, что отвлёк вас просьбой о помощи и заставил волноваться.

— Это было правильное решение. Мы всё равно проверили бы вас, если бы не получили сообщение.

Двое нокаутированных Феннеком фавна лежали без сознания. Узнать, при каких обстоятельствах тот напал на них, Адам не успел — со склада выехал потрёпанный серый фургон и резко затормозил перед ним. Со стороны водителя, громко хлопнув дверцей, вышел недовольный Роман Торчвик с тростью под мышкой.

— Я так и знал, что от вас, полоумные фавны, будут одни проблемы! Из-за шума, устроенного Ушастым и вашей компанией, кто-то вызвал сюда полицию. Встреча переносится на утро в другое место, ждите инструкции от Синди.

Адам улыбнулся и скрестил руки на груди.

— Это от нас-то проблемы? Напомнить тебе, смешной человек, кто недавно засветил свои рожи по всему Вейлу?

— Иди нахер, ковбой. Не поторопитесь — украшать утренние новости будут уже ваши рыла. Где Меркури? Я забираю его с собой.

— Нет. Уговор насчёт Меркури у нас был с мисс Фолл, но, — Адам развёл руками, — я её здесь не вижу. Он останется с нами.

— Если тебе неймётся лицезреть эту с-с-сногшибательную леди, — произнести он явно хотел совсем не то, — сделай видеозвонок.

В течение всей этой светской беседы Адам наблюдал, как Мэтт настороженно принюхивается, озираясь по сторонам. Похоже, Неополитан бродила где-то неподалёку, скрытая иллюзией.

Бессознательных собратьев они уже оттащили с проезжей части поближе к своей машине, и те не пострадали бы в возможной драке. Адам не нападал первым, пока даже не прикасался к мечу, ожидая первый ход от человека.

Или его напарницы. Та попыталась под иллюзией добежать до багажника с пленником, но Мэтт обнаружил её и бросился наперерез, закидывая метательными ножами. Карл и Ирвин не видели девчонку, но следили за Мэттом и траекториями его ножей.

Торчвик опустил трость и опёрся на неё с весьма индифферентным видом, не предпринимая попыток сдвинуться с места.

— Вы играете с огнём. Синди очень не любит, когда что-то идёт не по её планам.

— Неужели? Она была бы пунктуальнее, если бы действительно хотела забрать назад своего подчинённого. И не стравливала бы предателя с бывшими соратниками в городе, полном лишних глаз и ушей.

Человек поморщился и махнул рукой, показывая, насколько безразличен для него этот спор.

Где-то за пару кварталов отсюда послышались, наконец, полицейские сирены. Неополитан тут же вырвалась из окружения и метнулась обратно к напарнику.

— Оставьте её, — бросил Адам парням, разворачиваясь и теряя интерес к собирающимся валить людям. — Карл, поведёшь вторую машину. Ирвин — поедешь с нами вместо него.

Пожалуй, одно из самых странных и скучных знакомств в его жизни, но Адам не особенно огорчился — Рейсен и Феннек в его руках, и большую часть необходимой информации он всё равно получит от них.

Апатичное равнодушие Торчвика означало, что этот франтоватый расист тоже не горел желанием плясать под дудку Фолл и в гробу видал все её проекты. В будущем это может пригодиться.

* * *

Спящего Феннека увезли в другое укрытие. Адам не хотел преподносить его Рейсен на блюдечке и лишать себя возможности сравнивать между собой их независимые ответы. Заодно можно проверить, есть ли временные ограничения у усыпляющего воздействия Ирвина.

Оторваться от полиции и запутать за собой следы не составило труда. По пути на базу, когда они уже никуда не спешили и ехали на минимальной скорости, Ирвин рассказал, что произошло с их группой. Они хотели осмотреть склад поближе и собирались разойтись на той улице, где в итоге и застряли. Вдруг из-за угла вынырнул Феннек — нервный, дёрганный, болезненно выглядящий. Ирвин не сказал бы, что в обычное время Феннек или его брат находятся в здравом уме (и Адам с ним полностью соглашался), но они были известны как сдержанные и неагрессивные фавны, предпочитающие хитрость и лукавство грубой силе. Поэтому его взбудораженное состояние вызывало множество опасений. Феннек потребовал от них выдать ему местонахождение Рейсен Инабы или лидера — видимо, он знал об участии Рейсен в делах их ячейки и хотел перехватить её до встречи с людьми.

Естественно, ребята не стали ничего отвечать Феннеку и вместе напали на него, пока он сам не вздумал устроить драку. Но сумасшедший преподнёс им неприятный сюрприз.

Феннек предпочитал использовать прах воздуха, управляя им с помощью своего кинжала, Циклона. При желании он мог раскидать всю группу Гардии, как котят, одним мощным порывом ветра, и не подпускать никого близко к себе. Дымовые гранаты не отвлекли бы его надолго. Однако он был ограничен своими запасами праха.

Вместо буйного урагана Феннек выбрал его полную противоположность и разрядил воздух. Область его воздействия была обширна, и он мог её сдвигать. Контролировать несколько разрозненных участков у него не получалось. Он душил всех своих противников по очереди, ослабляя, а они старались сбить ему концентрацию непредсказуемыми и изматывающими атаками.

Ирвину удалось близко подобраться к нему, когда Гардия бросила несколько дымовых гранат в разные места таким образом, чтобы Феннек не мог слишком быстро расчистить себе обзор и заметить приближение юркого мальчишки. Нестор и Джереми пожертвовали собой как приманки для его удушающего приёма. К счастью, Ирвин успел вовремя, и они не задохнулись до смерти, а лишь упали в обморок.

Его новая техника (или проявление?), которую он раньше никому не демонстрировал, наводила на размышления. Криссела задушили верёвкой, предварительно швырнув ему в лицо канистру с химикатами. Вырубить канистрой такого «крепкого орешка», как Криссел, было бы нелегко, да и следов ударов на его голове патологоанатом не обнаружил. Удушение верёвкой требовало время и безвольность жертвы, но Адам не верил в чушь из разряда «убийца заставил его сдаться и принять свою смерть» — такое могла провернуть только Рейсен и подобные ей иллюзионисты.

С новой же информацией картина выстраивалась так: Феннек задушил его гораздо быстрее, чище и эффективнее своей выкачивающей воздух техникой, а верёвку добавил, чтобы запутать будущих детективов и увести их от мыслей о воздушном прахе или проявлениях, основанных на управлении воздухом.

Но Феннек бездарно раскрыл этот специфический способ убийства в сегодняшнем бою, хотя ничто не мешало ему сбежать от группы Гардии, не нарываясь на конфликт. Он сильно повредился в уме — понять бы ещё, в чём причина.

 

После доклада Ирвина Мэтт не преминул похвастаться другу своей победой над Рейсен. Самое время спросить его про гранату.

— Мы с Ирвином перепутали поясные сумки, и я прихватил с собой не тот набор гранат. Обнаружил эту ошибку, когда почувствовал запах Рейсен Инабы в гараже и пытался придумать, как мне отвлечь её от вас с Карлом. Меня охватило странное бездействие: я понимал, что должен бросить в гараж гранату — это самое эффективное и быстрое, что я мог сделать, пока Инаба меня не заметила, — но руки не поднимались… Получилось только тогда, когда я сообразил сосредоточиться не на Инабе, а чём-нибудь другом.

— Например?

— Я вспомнил о наших практических экзаменах и о том, что мы всё никак не можем серьёзно задеть вас или провести каким-нибудь неожиданным трюком. Извините ещё раз, босс… Я просто обязан был проверить, смогу ли оглушить вас светошумовой гранатой.

Неожиданный трюк, мда. И у него ведь получилось! Если Дейдре узнает об этом, то начнёт поставлять им свои поделки «для практики и опытов с лидером» в промышленных масштабах… Нужно быть начеку.

— Талантливо, Мэтт. Считай, что победил меня на внеочередном экзамене.

Его радостный вопль резанул Адама по ушам, но Ирвин вовремя пихнул приятеля в бок и зашипел на него, чтобы тот заткнулся и сосредоточился на вождении машины.

 

В оставшееся время Адам дочитал отчёт Фрэнсиса. За несколько месяцев происшествий в городе накапливается много, и сложно выделять среди них нетипичные. В этом месяце, безусловно, самыми яркими событиями стали порча железной дороги за авторством их ячейки и поимка четырёх из шести грабителей, обчищавших праховые магазины.

Четверо арестованных неудачников были наёмниками, входившими в криминальную группировку Джуниора — вторую по численности в столице. Примечательно, что в тот же вечер, когда преподавательница и двое учеников из академии охотников схватили этих людей, кто-то разгромил бар их патрона. Какие-то внутренние разборки? Конкуренты? Буйные посетители? Адаму не хотелось лезть ещё и в эту трясину, и он отложил вопрос в долгий ящик.

Теперь следовало быть предельно осторожными. Местные власти всполошились и позаботятся о соблюдении порядка в королевстве. Новости и обсуждения, подобранные Фрэнсисом, подтверждали это: буквально на днях Совет принял решение увеличить количество патрулей и усилить охрану стратегически важных объектов, замаскировав свои тревожные метания под подготовку к грядущему фестивалю.

Благодаря интервью со свидетелями нападения на поезд, всё королевство узнало о «парне, способном нокаутировать противника в рукопашной с одного удара» и о «девушке, отличающейся от других террористов формой одежды и цветом маски, возможно, она — один из командиров, если не главная». По мнению диванных экспертов и завсегдатаев помоечных форумов, вейловская ячейка БК «пережила кризис со сменой власти и ныне представляет собой шайку опасных подростков с нездоровыми амбициями, что, несомненно, гораздо хуже её прежнего амёбного состояния».

Вроде бы ничего существенного — поверхностные суждения от любителей почесать языком и пальцами о клавиатуру. Но что в действительности местным властям известно про их организацию или про ту же Фолл с её приспешниками? Что осталось в тени? Ренар может быть не единственным, кому проявление помогает узнавать скрытые детали и собирать целое по крупицам.

* * *

Издеваться над Меркури Блэком больше не было смысла, и Адам распорядился, чтобы его покормили и отвели в душ.

В лазарете всё было спокойно: Рэттус от греха подальше ввёл Рейсен в медикаментозный сон. Её раны не представляли опасности, и вскоре она восстановилась бы и очнулась. Что ж, пусть отдыхает перед непростой разъяснительной беседой.

Адам поведал Рэттусу о проявлении Фэннека и новом предполагаемом способе убийства Криссела. Тот подтвердил, что это возможно — фокус с верёвкой обманул бы врачей на вскрытии тела. Что, видимо, и произошло.

Фрэнсис застал его ещё в лазарете, передал записи Ренара и поделился соображениями насчёт пленницы:

— Ренар говорит, что Рейсен использовала подставную личность: частный детектив из агентства Марбл. Думаю, она захватила это агентство ради доступа в полицию и другие «хлебные места».

— Значит, вот откуда у тебя столько подробностей в отчёте, в том числе и видеозаписи? — Адам внимательно посмотрел на парня, отслеживая его реакцию. — Таксон поделился, верно?

— Да, это его жест доброй воли, — не стал отпираться Фрэнсис. — Он и раньше упоминал, что у него есть «источник», делящийся с ним полезными сведениями.

— Как думаешь, захочет ли Таксон совершить какую-нибудь глупость, чтобы помочь своему «источнику» сбежать от нас?

— Я не знаю, босс. Всё зависит от того, как сильно она его обработала. Он может сейчас сидеть где-нибудь в безопасном месте, уверенный в том, что всё в полном порядке и приглядывать за Рейсен не нужно.

— Тогда попробуй выкурить его из этого места и узнать, куда они с Рейсен дели остальных дезертиров.

— Нам обязательно гоняться за ними? — спросил Фрэнсис, дерзко глядя на него. — Главная схвачена — давайте лучше подумаем, как вытрясти из неё всё ценное. У меня есть идея допросной комнаты…

— Не заговаривай мне зубы, Фрэнсис. Мы должны поймать всех дезертиров, ради их же безопасности. Не только мы беспокоимся об «утечках». Фолл, в отличие от нас, не будет с ними церемониться.

Это касалось и Блейк тоже, но ему катастрофически не хватало времени на проверку всех мест, которые она могла выбрать в качестве убежища.

— Да, тут вы правы. Я подумаю, как разобраться с этой проблемой.

— Уж будь любезен. Что там с допросной комнатой?

— Недалеко от лазарета есть пустое помещение, куда можно переместить каталку и изолировать Инабу от всех. Установим там любое необходимое оборудование: камеры, микрофон, колонки…

— Отлично. Хотя изоляция не поможет разговорить её. Вот для чего ещё нам нужен Таксон.

— Я понял, босс, но это займёт время.

— У тебя вся ночь впереди. Действуй.

* * *

Проявление Ренара выдавало справку о текущем состоянии наблюдаемого объекта или существа, но не работало с устной речью и записанным текстом (максимум могло показать описание книги или листка бумаги, но не их содержимого). Справки о разумных существах представляли собой списки характеристик, физического и психического состояния наблюдаемого, способностей, его принадлежности к определённым группам и фракциям, текущих целей и тому подобного. На чём-то Ренар концентрировался отдельно, чтобы получить больше подробностей. Так он узнал, например, сколько фавнов в ячейке подчиняется Адаму как лидеру — но он не смог бы узнать то же самое, если бы наблюдал кого-нибудь, не возглавляющего определённую группу.

Если наблюдаемый был мёртв — пока что Ренар и Фрэнсис проверили это только на фотографиях из некрологов — выдавалась ограниченная справка с описанием характеристик и способностей на момент смерти наблюдаемого. По фотографии Криссела они установили, что данные об убийце или обстоятельства смерти невозможно получить напрямую — в справке описываются только причины, которые привели к смерти, и состояние тела умершего.

Помимо фотографий Криссела они проверили все доступные в сети некрологи и объявления о пропавших без вести на территории Вейла за последние несколько месяцев. Необязательно жертвой Фолл стал кто-то именно из Вейла, и в первый заход они не нашли ничего интересного и выбивающегося из общего ряда.

Однако следовало кое-что учитывать: тот, у кого Фолл отобрала силу, тоже не стремился афишировать её. Если он был одиночкой, никто не заметил бы его исчезновение и не сообщил об этом в полицию. Если же он имел группу посвящённых, то на их месте Адам не стал бы выкладывать в общий доступ сведения о смерти или исчезновении, пока не провёл собственное расследование. Работают ли они на правительство, стоят ли вне закона — в обоих случаях придётся копать глубоко в поисках истины.

С появлением нового помощника Адам надеялся разобраться в способностях Фолл. Но её досье, составленное Ренаром после просмотра видео драки в лесу, лишь добавило неопределённости.

Описания внешности, характера, физических данных и прочего Адама не интересовали, и он останавливался только на самых интригующих местах:

 

Фракции: Группа Салем (заместитель), группа Синдер (глава).

Текущие цели: сбор Реликвий (прогресс: 0/4); поиски и нейтрализация Дев Времён Года (прогресс: ???? данные повреждены); вербовка команды для нейтрализации Второго Игрока (прогресс: ~85%).

Уровень ауры: ???? данные повреждены.

Проявление: «Обжигающая ласка» — позволяет быстро повышать температуру предметов и менять их форму⁽¹⁾. Предпочитаемые материалы: грязь, песок, стекло.

Силы Девы ???? ошибка копирования, данные повреждены:

MP: ???? данные повреждены.

Открытые стихии: Огонь, Земля, ???? ошибка копирования.

 

При всём желании, Ренар не мог ничего объяснить. «Повреждённые данные» и «ошибки копирования» вызывали у него сильнейшую головную боль, когда он пытался на них сосредоточиться. За всю свою карьеру составителя баз данных он не встречал никого, кто бы назывался «Салем» и «Второй Игрок», или же имел звание «Девы Времён Года» (все эти слова звучали, как прозвища или названия ролей в какой-то безумной сказочной пьесе).

Тем не менее, неведение Ренара выглядело странно: он не мог не провести дополнительные исследования, попробовать отыскать загадочных «Салем» и «Второго Игрока». Но он ничего не помнил. Почему Рейсен оставила ему выборочные воспоминания о первом беглом чтении справки Фолл, когда он неправильно запомнил её проявление, зацепившись за упоминание стекла? Силами «Девы» Фолл тогда ещё не обладала, иначе он заинтересовался бы ими. Только Рейсен могла внести ясность в ту муть, которую сама же и развела.

* * *

Феннек тоже мог что-нибудь прояснить, и сперва Адам решил поговорить с ним. Вместе с Ирвином они навестили его в укрытии, которым служил подвал под продуктовым магазином, принадлежащим лояльному к БК фавну.

Для разговора с Феннеком, как и с Рейсен, требовались некоторые приготовления. Его, всё ещё спящего, отнесли в пустующий медпункт и привязали к стулу. Адам позаимствовал у Ирвина и Мэтта одну из камер, чтобы записать допрос.

Ирвин разбудил Феннека лёгким щелчком по лбу и сразу же покинул комнату. Очнувшись, предатель первым делом опробовал верёвки на прочность, подёргав их и едва не свалившись на пол вместе со стулом.

— Сядь ровно. Не пытайся провернуть свои фокусы с воздухом, — предупредил Адам, обращая его внимание на себя. — Иначе наша беседа резко перестанет быть приятной для тебя.

— О, брат Адам, она уже неприятна, — пробормотал Феннек и улыбнулся уголками губ. — Ты хорошо натренировал своих подопечных. У юного Ирвина чудесное проявление — никогда прежде я не чувствовал себя таким отдохнувшим и бодрым после короткого сна.

Интересное замечание — если Феннек не приукрашивает. Выглядел он умиротворённым и не проявлял признаков помешательства, замеченных у него ранее. Адам хотел потом испробовать воздействие Ирвина на себе, чтобы лучше понимать его возможности.

— Они сражались вчетвером против одного сумасшедшего — гордиться нечем.

— В прошлый раз они и вшестером не знали, что делать. Я вижу прогресс и благотворное влияние занятий с более опытными товарищами.

— Значит, ты признаёшь, что убил Криссела с помощью Стива?

Феннек удовлетворённо кивнул.

— Он был слабохарактерным, безответственным, и только испортил бы всё, поставив под угрозу планы верховного лидера. Ты знал, что он собирался связаться с Теви Инабой? Я не мог этого допустить и принял меры. Позже я был против и твоей кандидатуры — ты скомпрометирован отношениями с её сестрой — но брат Корсак не послушал меня и не оспорил предложение верховного лидера.

Грязные, беспочвенные слухи об «отношениях» в своё время изрядно потрепали ему нервы и послужили испытанием выдержки.

— Ей без разницы, кого именно использовать — «скомпрометированными» можно считать вообще всех в организации. Рейсен никогда не выделяла меня в том смысле, который подразумеваешь ты, Феннек. Притормози свою больную фантазию.

— Выделяет, — возразил Феннек тоном всезнающего мудреца. — Представь брата Вильяма на своём месте. Разве стала бы она спрашивать его мнение? Позволила бы ему хоть что-либо делать самостоятельно, без её чуткого руководства?

— Я бы тоже ничего не доверил Биллу без присмотра, как и любому другому, — отмахнулся от этого вздора Адам. — Откуда тебе знать, как она вела бы дела со мной и моей ячейкой? Опять фантазируешь?

Внезапно Феннек сбросил остатки неуместного благодушия и посерьёзнел.

— Брат Адам, я хочу, чтобы мы были честны друг с другом. Я давно знаю, что Рейсен Инаба пробралась в вашу ячейку. Но мне не удалось найти способ устранить её, не попавшись в её сети. Она до сих пор не почтила меня своим присутствием — полагаю, ты ещё не сообщил ей, что вы меня схватили? Это хороший знак: ты сопротивляешься её влиянию, сумел усыпить её бдительность. Прошу, освободи меня. Вместе мы одолеем её!

Иссякнет ли когда-нибудь поток желающих проехаться на его горбу под лозунгом «объединяемся и властвуем»?

— Хочешь от меня честности, Феннек? Хорошо, я объясню тебе, как вижу сложившуюся ситуацию: ко мне обращается предатель, решивший, что союз с людьми поспособствует достижению целей нашей организации. Предатель, со спокойной совестью нападающий на своих собратьев, бросающий их в самое пекло вместо себя, без раздумий убивающий их. Ты не предлагаешь помощь и содействие, а вынуждаешь меня разгребать последствия твоих ошибок. Хочу ли я освободить тебя, позволив продолжать в том же духе? Нет. Самое милосердное наказание, которое ты заслуживаешь: пожизненное заключение в очень глубоком и тёмном подвале.

Кажется, Феннек искренне огорчился. В его взгляде появился намёк на раздражение и злость.

— Тебе придётся разделить этот подвал вместе со мной… Ты ничего не знаешь о том, что довелось пережить мне и моему брату, и всё же принял предложение Синдер Фолл. Чем твоё решение отличается от моего? Я тоже готов пойти на всё ради того, чтобы узнать правду, сохранить Белый Клык целым и добиться успеха. Если бы ты счёл необходимым убрать помеху со своего пути, то не колебался бы ни секунды. Нас разделяет лишь совершённый акт. Я просто оказался первопроходцем.

— Первопроходцем в «братоубийстве» — какая честь и слава! Скажи мне, Феннек, что бы ты делал, если бы «помехой» оказался Корсак, твой родной брат?

Похожий вопрос он задавал и себе самому, следом за ним подцепляя на нитку другие. Что делать с дезертирами и предателями? Рассуждать об абстрактном понятии легче, чем об определённой личности. Можно ли ставить на одну планку Блейк и Рейсен, или Блейк и Феннека? Как рассматривать каждый случай беспристрастно?

— Я сказал, что готов пойти на всё ради своих убеждений. Поблажек и исключений нет ни для кого. Ты согласен со мной, брат Адам?

— Да — в том, что исключений быть не должно. Но я не могу согласиться с твоими решениями и ходом мыслей, пока не увижу всю картину целиком. Как люди вышли на вас с Корсаком? Какие у вас договорённости? Расскажи мне всё по порядку.

— Прости, брат Адам, но я не могу. Я не хочу, чтобы об этом узнала Рейсен Инаба. У тебя нет защиты против неё.

— Одному из моих ребят удалось поймать и обезвредить Рейсен.

— Это иллюзия, — Феннек покачал головой, взглянув на Адама с сомнением. — Она внушила вам уверенность, что вы её поймали…

— Она всё-таки уязвима и допускает ошибки. В неё попали гранатой, и сейчас она спит в лазарете на главной базе, неспособная как-либо помешать нам. Рассказывай. Я не буду ждать вечно, пока ты дозреешь.

Феннек вздохнул, поёрзал на стуле и попросил воды.

* * *

Пять лет назад на острове Менаджери не существовало отделения БК, потому что там в нём не было необходимости. Организация растекалась по королевствам, дабы помогать собратьям во враждебных условиях; остров же был тихой гаванью, домом.

После изгнания отца Блейк из организации Элбейны провозгласили свою крепость на острове «новой ячейкой» и тем самым разделили его на два полюса. Открытого противостояния между сторонами не было, и они даже заключили между собой соглашение о взаимопомощи.

Но местные фавны всё равно вынуждены были выбирать, кого именно они поддерживают. Счёт, естественно, вёлся не в пользу Элбейнов. Они примешивали слишком много религиозного контекста в свои агитационные речи, слишком увлекались теорией и философствованиями. Вот почему ячейку в Менаджери считали «болотом»: она не могла пополнить организацию новыми бойцами, диверсантами или полезными специалистами. В ней точно так же не было смысла, как и до её создания, но она продолжала существовать вопреки всему.

Кое-какая польза от ячейки Элбейнов всё же была, когда они совместно с островными стражами устраивали регулярные зачистки гриммов.

Источники гримм — чёрные субстанции, бесконечно порождающие этих тварей, — невозможно было уничтожить никакими известными методами. Амбициозные братья мечтали однажды раскрыть секрет гриммов и раз и навсегда избавить от них планету — совершить открытие, которое бы полностью перевернуло мир.

Как полагал Феннек, сначала следовало понять суть явления. Что такое гриммы? Когда они появились? В чём смысл их существования?

— Наша крепость, как ты помнишь, расположена на берегу моря. Морские гриммы — ещё бóльшая загадка, чем земные. У них меньше источников пищи, но нападают они в основном на корабли. Мы с Корсаком редко встречали их на суше. Осенью — в нашем полушарии времена года противоположны северному⁽²⁾ — мы столкнулись с совершенно новой разновидностью. Антропоморфные рыбы с уродливо выпученными глазами, перепонками на лапах, жабрами на тощих шеях; с худыми костлявыми телами, покрытыми мелкими чёрно-белыми чешуйками и слизью. Они умели говорить — только вдумайся в это, брат Адам, их речь была осмысленной!

Последнюю фразу он выдал громким срывающимся голосом, безумно сверкая глазами. Адам сомневался, как интерпретировать его эмоции: возбуждение и восторг первооткрывателя, священный ужас перед необъяснимым явлением — или и то, и другое одновременно.

Гриммы эволюционировали, пусть этот процесс и был медленным. Много веков назад они начали делиться на виды и сбиваться в стаи. Некоторые особи жили так долго, что развивались до огромных размеров и чудовищной силы.

Иногда действия особо крупных стай выглядели скоординированными и направленными на определённую цель — зачатки интеллекта у тварей всё же были. Но зачем им речь? Друг друга они прекрасно понимали и без вербальной коммуникации, а своих жертв бесхитростно рвали на куски и сжирали. Никто не болтает с тарелкой каши о погоде перед тем, как съесть её.

Мистификация? Такие фавны, как Феннек и Корсак, впечатлительны и падки до мистических тайн и будоражащих ум откровений. Кто-то воспользовался их слабостью.

— И о чём же они говорили с вами?

— О своей королеве и её обращении к нам. Они называли её Салем.

Быстро же нашлась эта «невидимая рука марионеточника».

Всё, что Феннек говорил дальше, звучало как описание кошмарного сна. «Посланники королевы» поделились с Элбейнами заветной тайной своего происхождения.

Много тысяч лет назад существовала другая цивилизация, активно развивающая биотехнологии. Человечество было разбито на несколько крупных государств, погрязших в длительной и изматывающей гонке вооружений. Одно из этих государств создало для себя армию фавнов — модифицированных людей со звериными инстинктами, улучшенными органами чувств и реакцией. Они были более послушны и исполнительны, чем солдаты-люди, но их создатели не могли полностью избавиться от их «недостатков»: фавны тоже обладали волей и самосознанием. Когда-нибудь положение рабов перестало бы их устраивать.

Другое государство, учтя опыт конкурентов, зашло ещё дальше в своих исследованиях и создало совершенные машины для убийства — гриммов. Они менее разумны, чем фавны и люди, но так же способны самостоятельно развиваться и размножаться. Ничто не отвлекает их от одной-единственной задачи, которую на них возложили давным-давно. И они прекрасно продолжают справляться с ней даже после того, как старый мир рухнул и канул в вечность, а их создатели вымерли.

— …Доказательств существования предшественников нашего мира практически не осталось — их планомерно уничтожают те, кто сейчас стоит у власти в королевствах. Они не хотят, чтобы кто-то получил в своё распоряжение старые технологии, потому что боятся повторения истории и нового апокалипсиса.

— Остановись, Феннек. Ты сам-то веришь в эту теорию заговора? — спросил Адам, устало потирая виски.

Не каждый день узнаёшь, что твой народ создавали в качестве солдат-мутантов и рабов, а гриммы — просто улучшенный вариант того же замысла. Если это всё не бред умалишённого.

Байки, скормленные Феннеку, выглядели так, словно их собрали из разных конспирологических теорий, гуляющих по всему Ремнанту. Логичнее, чем тотемизм и вера в богов, но всё так же недоказуемо и сомнительно. Не является ли безвестная Салем автором этих баек, преподносимых в том или ином виде всем, кого она заманивает в свои сети? Сколько в них правды? Почему она выбрала именно такой образ действий? Вдруг и она тоже всего лишь фикция и чей-то безумный проект?

— Всё, во что я верил до того дня, рассыпалось в пыль. Теперь я верю лишь результатам собственных изысканий. Я попросил доказательства, и мне показали лаборатории, занимающиеся изучением гриммов. Они находятся в Тёмных Землях. Группа Синдер Фолл хочет выкрасть так называемые «реликвии» — это сохранившиеся образцы технологий Старого Мира, я видел описания каждой из них. Одна из реликвий содержит в себе библиотеку всевозможных документов и чертежей. Вообрази, сколько всего мы можем достичь с помощью неё! Люди никогда больше не посмеют относиться к нам с презрением, смотреть на нас свысока.

Феннек упускал несколько важных деталей: во первых, ему об этом рассказали тоже люди (или говорящие твари в подчинении у людей, не суть). Во-вторых, всё необходимо подвергать критике, особенно если источник ненадёжен!

— Допустим, всё так. Что Синдер Фолл и эта «королева» собираются делать с украденными технологиями? Зачем им наша организация в союзниках?

— Они собираются уничтожить королевства и установить свой порядок, но… — Феннек изловчился и вытянулся вперёд, игнорируя впившиеся в его тело верёвки. — Нам с ними не по пути, брат Адам. Я не поверил в их сладкие речи о том, что все притеснения закончатся и фавнам в новом мире будет отведено достойное место. Я понимаю, что этого никогда не достичь — исключительно альтруистические мотивы и благие намерения встречаются только в сказках. Заберём всё себе, сами уничтожим и нынешнюю власть, и их противников. Гриммами можно управлять, заставить их действовать по нашей воле. Я ещё не разобрался, как именно, но ключ есть у Салем!

— Ты когда-нибудь вообще видел её?

— К сожалению, нет. Она тщательно бережёт свои секреты.

— И ты думаешь, у нас есть хоть малейший шанс найти её и победить, учитывая, чем она умеет управлять?

— Нет ничего невозможного, брат Адам! Мы подготовимся вместе, только необходимо устранить сестёр Инаба, они — помеха.

Ясно, Феннек рехнулся и потерял голову от открывшихся перед ним перспектив. Ему требовался холодный душ и несколько дней вдумчивого чтения учебника по логике для прочистки мозгов.

А Адаму требовалось время, чтобы выцепить из его потоков сознания крупицы достоверной информации. Послушать также россказни Рейсен — от неё он ждал чего-нибудь, приближенного к реальности.

— Взрыв в лавке Таксона, я так понимаю, был твоей попыткой добраться до одной из «помех»?

— Я послал туда Стива. Мальчик ответственный, но неопытный и глупый. Он не ожидал, что Рейсен Инаба тоже окажется там, и действовал импульсивно.

— Кто бы говорил. Твоё нападение на Гардию и ребят — такой же глупый и импульсивный поступок.

— Не я атаковал первым. Но кричать на них было неразумно, соглашусь.

— Ты специально сорвал нашу встречу с людьми?

— Нет, я… — Феннек что-то осознал и растерял былую уверенность. — О, как же неразумно я поступил…

— Объяснишься?

— Я не учёл твою осторожность, брат Адам. Я думал, что вы приедете только одной группой, и был удивлён, не обнаружив ни тебя, ни Рейсен Инабу среди них. Встреча сорвалась из-за меня, это плохо — Синдер Фолл бывает несдержанна в своём гневе.

— Не считают ли люди ячейку в Менаджери своими заложниками? И где, кстати, ты оставил Стива?

Судя по тому, как испуганно воззрился на него Феннек, он об этом раньше не задумывался.

Адам достал блокнот с карандашом.

— «Нет ничего невозможного», верно? Скажи мне, на каких частотах вы с Корсаком обычно передаёте сообщения друг другу, в какое время суток, каким шифром пользуетесь. Его нужно предупредить.

— В Менаджери больше нет ячейки, — отрешённо заметил Феннек. — Я думал, ты уже знаешь.

Теви, чтоб её…

В комнату вломился взъерошенный Ирвин и заявил:

— Босс, проблемы: я переписывался с Мэттом, и он вдруг перестал отвечать.

— Проклятье, Ирвин! По-твоему, это достаточно веская причина, чтобы…

— Не ругайтесь, я не стал бы отвлекать вас попусту! Мэтт всегда предупреждает, когда отходит по делам. Бросать обсуждение, которое сам же начал — очень не похоже на него. Мне не отвечает не только он, но и дежурный, и Рэттус — вообще никто из ночной смены!

— Так. Где Стив, Феннек?

— Вместе с людьми, — тот скорбно опустил голову и назвал адрес убежища, где они могли отсиживаться.

— Что случилось с ячейкой в Менаджери? Покороче.

— Теви Инаба заключила союз с Белладоннами. Последняя новость, которую я получил от Корсака неделю назад: большая часть ячейки арестована, а он с небольшой группой сумел бежать на континент, чтобы воссоединиться с мистральскими собратьями.

К кому из них примкнула Илия: к Корсаку или Теви? Ладно, это подождёт.

Адам выключил камеру и кивнул Ирвину. Мальчик немедленно вырубил Феннека, коснувшись его головы.

— Нельзя оставлять его здесь одного, пусть кто-нибудь понаблюдает за ним — передай это Гардии и поднимайся в гараж. Мы едем обратно.

— Хорошо, босс!

---

1) Насчёт проявления Синдер: таки да, по канону у неё сверхбыстрый нагрев предметов, необязательно только стекла. Адам, в прошлой главе предположивший, что фишка Синдер — нагрев предметов (хотя он считал это умением, побочным от управления огнём), внезапно оказался ближе всех к истине. Даже ближе, чем автор, потому что надо чаще сверять свои остаточные знания со статьями из англо-викии…

У Дейдре способности отличаются: ей без разницы, в какую сторону менять температуру предмета, но это нивелируется низкой скоростью (или ленью и нежеланием специализироваться на конкретных материалах).

Вернуться к тексту

2) По расположению континентов на карте можно предположить, что Менаджери находится в южном полушарии планеты. Этакая альтернативная версия Австралии. Когда в южном полушарии наступает осень, в северном полушарии — весна. Феннек говорит о событиях, произошедших месяца четыре-пять назад.

Вернуться к тексту

Впервые за пять лет, проведённых в Белом Клыке, Илия оказалась оторванной от своего привычного окружения. Насладиться чувством одиночества и собственной чужеродности ей удалось всего лишь на полчаса — столько ей потребовалось, чтобы проводить грустным взглядом корабль, на котором её команда уплывала на другой континент, и неспешным шагом дойти до убежища, специально устроенного в этом портовом городе. Там она собиралась провести пару дней в ожидании делегации из Вейла, доставляющей прах погибшего лидера. Им требовался провожатый, знающий, где сейчас находится главная база.

Убежище не пустовало. В одной из комнат она нашла Билла Вильсона, развалившегося на диванчике в окружении бутылок с газировкой и пакетов с вредной едой.

— Утречка, Зубная Фея! — он радостно помахал ей джойстиком. — Во что смахнёмся: файтинг или гонки?

Илия остановилась в дверях, скрестив руки на груди. Прозвище «Зубная Фея» напоминало ей о самых ужасных днях в её жизни, но Билла это нисколько не заботило. Он сам его придумал пять лет назад — в честь выбитых зубов тех девочек из атласской боевой школы — и до сих пор считал забавной и остроумной шуткой.

— Что ты здесь забыл?

— Решил составить тебе компанию. Да садись уже, чего мнёшься на пороге? Я не кусаюсь.

Он был довольно привлекательным молодым фавном: пушистые волчьи уши, вечно растрёпанные серовато-рыжеватые волосы, весёлые золотистые глаза, по-юношески мягкие черты лица, высокий рост, атлетическое телосложение… Все эти внешние достоинства перечёркивались не самым приятным характером. Его главный соперник, Адам, был таким же: красивая обёртка, но неприглядное и смертельно опасное содержимое.

Как сказала бы Дейдре, два сапога — пара. Поверить в то, что Билл притащился вслед за ней в этот город только для того, чтобы скрасить её одиночество, было бы наивной глупостью с её стороны. Ни он, ни Адам ничего не делали просто так, по доброте душевной.

Подтянув за провод второй джойстик к себе, она уселась на свободное от пакетов место рядом с Биллом. В эту игру тоже могут играть двое. Она подождёт и выяснит, что ему понадобилось в действительности.

— Поставь файтинг. Хоть где-то надеру тебе задницу.

— Мечтай! У меня за плечами годы чемпионства.

— В клубе безруких геймеров-инвалидов? — Илия ехидно улыбнулась.

— Посмотрим, как ты посмеёшься после десятого раунда! Проигравший будет один день прислуживать победителю, — сердито прорычал Билл, включая нужную игру.

— Я думала, что мы боремся против рабства. Или фавн, прислуживающий другому фавну, не считается рабом?

— О боги, какие же вы все в Мистрале зануды! Ладно, что предлагаешь ты?

— Проигравший купит победителю мороженое. И заодно приберётся здесь.

— Скукотища… — проворчал Билл, но её условия всё же принял.

* * *

Их соревнование затянулось до следующего дня и окончилось победой Илии с небольшим отрывом по очкам. Звонок Адама застал их на набережной, куда они выбрались подышать свежим воздухом, размяться и найти тележку мороженщика.

Добраться до Вейла так быстро её команда не могла. Адам никогда не беспокоил кого-либо по пустякам — значит, случилось что-то экстраординарное.

Услышав своё имя, Билл начисто позабыл о соблюдении личных границ и придвинулся как можно ближе к Илии. Она смутилась и не отпихнула его, а следовало бы — этот звонок не предназначался для посторонних ушей. Для ушей Билла — в особенности. Но какие сведения бросали на него тень? Он как-то причастен к смерти погибшего вейловского лидера, и в их ячейке нашли доказательства?

Когда Адам в своей обычной манере отключился, не попрощавшись, она отстранилась от Билла и строго посмотрела на него. Парень уставился на неё в ответ и заинтересованно склонил голову набок, не подавая признаков беспокойства, раздражения или стыда (совершенно фантастической для него эмоции!).

— Клирмаунтин не научил тебя, что подслушивать чужие разговоры — нехорошо?

— Ох, прости, я такой бестактный и неотёсанный! — с наигранной досадой в голосе Билл всплеснул руками. — Проспал все его уроки этикета. Давай сразу начистоту: я догадываюсь, что нашли в Вейле, но рогатый параноик неправ и делает поспешные выводы обо мне.

Хорошо, что он отшучивался и вёл себя мирно. Илия не рискнула бы драться с ним в одиночку, на виду у работников порта и прохожих.

— Ты же понимаешь, что я скорее поверю Адаму, чем тебе?

— На твоём месте я бы ознакомился с мнением обеих сторон и дал «подозреваемому» шанс объясниться. Не посреди оживлённой улицы, естественно. Ты всё ещё хочешь мороженое?

— Вообще-то да!

Они вместе дошли до тележки мороженщика и купили у него ассорти из разных вкусов в вафельных трубочках. Беззаботная прогулка закончилась.

 

По возвращении в убежище Билл повалился на диван, не оставив Илии другого выбора, кроме как занять соседнее кресло.

— Я был уверен, что ты сбежишь вместе с ними. Хорошо, что ты оказалась благоразумнее и не стала идти против верховной.

— Для тебя хорошо? Успеешь отобрать у меня свиток и прочитать письмо раньше всех?

Как догадывалась Илия, Адам непременно отправит копию верховному лидеру. Билл тоже не мог не учитывать этот вариант. Её свиток был необходим ему только для того, чтобы узнать содержимое письма и скорректировать свои... Оправдания? Диверсию? Путь для дезертирства?

— Да нет же, Илия! — он выглядел так, словно с трудом сдерживал смех. — Я имел в виду только твою сознательность и стойкость. Плевать, покажешь ты мне письмо или нет. Но я хочу пояснить тебе некоторые детали, а дальше делай выводы сама.

Всё-таки он прав насчёт разных сторон, и надо его выслушать. Илия молча кивнула, разрешая ему продолжить.

— Около полугода назад за Крисселом охотился наёмник, крадущий чужие проявления. Слышала об этом?

— Да. Но ведь он разобрался с этим человеком?

— Я так не считаю: проблема осталась нерешённой. Криссел не убил его или хотя бы не покалечил настолько, чтобы навсегда лишить возможности возобновить попытки кражи. Поэтому я решил, что за Крисселом следует присматривать, раз его собственная ячейка не справляется, и послал в Вейл одного из своих ребят. Тайно, об этом не в курсе даже Теренс. Мой агент перевёлся в другую ячейку по выдуманной причине: якобы он устал от строгих требований нашего лидера и от неблагоприятного климата Солитаса. Он присылал мне еженедельные отчёты до недавнего времени.

— А теперь не присылает?

— Как только до нас дошли вести о смерти Криссела, он перестал выходить на связь. Подозреваю, он знает больше, чем все остальные, но по каким-то причинам не хочет делиться информацией — и потому сбежал из ячейки. Или же он замешан в убийстве и боится расправы. Но его заданием была только слежка, я никогда не просил его вмешиваться в дела Криссела.

— Ясно, что не понравилось Адаму: сбежавший фавн, некогда состоявший в вашей ячейке, — вслух заметила Илия.

И ещё кое-что ясно: Билл приехал в порт вовсе не для того, чтобы поиграть с ней в приставку. Он ждал, пока его конкурент раскопает эту связь, чтобы вовремя вмешаться и выгородить себя.

— Да-а, попахивает заговором, — Билл правильно истолковал её недоверчивый взгляд. — Но я же не сошёл с ума, чтобы переходить дорогу нашим «непоколебимым» лидерам. Пусть их осталось всего двое, они всё ещё дают нам всем прикурить.

Он не упомянул Теви, а та, между прочим, давала прикурить своим бывшим соратникам, вместе взятым. Кто бы ни убил вейловского лидера, прежде всего ему следовало бояться ответных действий от неё.

Илия вздохнула, не чувствуя уверенности ни в чём. Смерть Криссела была выгодна и для Билла, и много ещё для кого — это же отличная возможность пробиться наверх, принимать участие в ключевых решениях организации. Если у Билла есть команда верных последователей, готовых рисковать ради него, ему хватило бы дерзости возомнить, что игра против нынешних лидеров стоит свеч.

Команда верных последователей… Илия вспомнила о своей: все просто шли у Адама на поводу, он всегда знал, как следует поступить, и избавлял их от необходимости выбирать и принимать решения. Но Адам не просил их принимать участие в гипотетическом заговоре против лидеров. Власть сама пришла к нему в руки, потому что он был достоин её. Ведь так? При всей своей скрытности и склонности ко «лжи во спасение», он не смог бы утаить от своей команды опасный и безрассудный план по захвату власти. Илия верила Адаму. И хотела так же верить Биллу.

— Извини, но я не могу позволить себе ошибиться только из-за того, что мы давно знаем друг друга и неплохо ладим, как мне кажется. Подождём вечернее письмо с новостями от Адама и проверим твои слова, — наконец, решила она.

Билл зацепился только за приятную часть её ответа.

— Не кажется. Я очень рад, что ты осталась в Мистрале и безропотно терпишь моё общество. Сыграем ещё парочку партий, пока ждём гостей?

— Да сколько можно! Ты давно не отдыхал, что ли?

— Вот тебе житейская мудрость, Илия: бездельничай, пока есть такая возможность, и не перенапрягайся!

Поразительный лентяй, не заботящийся о будущем. Может, он и правда не собирался что-либо предпринимать против Криссела, когда подсылал к нему своего ненадёжного шпиона… Ей очень хотелось в это верить.

* * *

В сведениях из письма ничто не указывало на Билла напрямую: Стив, его агент, вовремя сбежал, не раскрыв никому правду о своём переводе в вейловскую ячейку. Но обнаружилось кое-что, чего не знал сам Билл.

Илия рискнула показать ему фотографии тотема, украденного у Стива.

— Что это значит, по-твоему?

Он выглядел озадаченным и мрачным.

— Без понятия. Я не знал, что Стив религиозен или... просто коллекционирует подобные фигурки, почему нет? Если бы он оставил какие-нибудь улики, прямо указывающие на меня, всё было бы очевидно: решил подставить меня, перевести стрелки, чтобы все начали охотиться за мной, а не за ним.

— Адам предполагает, что за Стивом стоишь либо ты, либо Элбейны, мы тоже можем отталкиваться от этого.

— Все его предположения натянуты на глобус. Я — не единственный представитель мантловской ячейки, кого можно заподозрить в интригах. Элбейны — вообще два напыщенных псевдоинтеллектуала, зарывшиеся в библиотеке у себя на острове. Как будто у нас нет других культистов, кроме них.

— Но они возглавляют самое популярное направление, и Стив явно тоже принадлежит к нему. Я не думаю, что он просто стеснялся и прятал от всех свою коллекцию «невинных фигурок-тотемов».

Билл задумчиво посмотрел на неё.

— Если здесь замешаны Элбейны, то единственное место, куда Стив мог сбежать, не опасаясь за сохранность своей шкуры — остров Менаджери. Тогда… Какой вердикт ты вынесешь мне? Я заслуживаю доверия или нет?

Илия не понимала, почему он сам так неосторожно доверился ей, раскрыв правду о Стиве, и чего хотел добиться от неё этой откровенностью. Она не обладала сколько-нибудь значимым авторитетом внутри мистральской ячейки и не могла повлиять на мнение лидеров в вопросе виновности Билла. Да его никто и не стал бы обвинять без чётких доказательств. В письме Адам лишь рассуждал о своих догадках и призывал Илию быть осторожной и внимательной, вряд ли в аналогичном послании верховному лидеру он разбрасывался ничем не подкреплёнными обвинениями.

— Похоже, ты искренен. Но я не понимаю, зачем ты посвятил меня в тайну Стива, о которой никто, кроме вас двоих, не знал.

— Я всего лишь дополнил информацию из вейловской ячейки, чтобы развеять заблуждения и дать тебе более ясную картину происходящего. Вдвоём мы лучше сообразим, что делать. Например, мы можем вместе съездить на остров и выколотить из Элбейнов ответы.

— Так теперь ты думаешь, что у них могут быть ответы?

— Ты была убедительна. Всё равно нужно от чего-то отталкиваться… — пробормотал Билл, переводя взгляд на потолок. — Что скажешь насчёт поездки на остров? Тайной, разумеется. Лучше всего застать их врасплох.

Не она убедительно говорила — Билл просто не хотел признавать, что чутьё (или, скорее, аналитические способности) Адама редко его подводит.

— Я согласна поехать с тобой, если нас отпустят.

— С разрешением проблем не возникнет, я тоже умею быть убедительным. Не говори никому про Стива, даже своему ненаглядному командиру — это наше преимущество. А с лидерами я разберусь.

* * *

Мистральская ячейка часто меняла местонахождение своей главной базы. Последние полгода она располагалась в одном городке, вымершем и заброшенном ещё во времена Великой Войны. Эта территория не входила в состав королевства — что и определило выбор руководства БК во время поисков подходящих мест для баз и тайников.

Илия и Билл проводили делегацию из Вейла в здание бывшей городской ратуши, ныне занимаемое верховным лидером. Увидеть Сиенну Хан без веской причины и предварительной договорённости было нереально; обычно она сама вызывала в свой кабинет того, кто ей требовался. Но положение ученика и правой руки мантловского лидера давало Биллу некоторые привилегии. Ему не составило труда уговорить Клирмаунтина на короткое совещание вчетвером.

Как они и договаривались заранее, все объяснения и предложения озвучивал Билл, а Илия с умным видом поддакивала в нужных местах. Их инициативность одобрили, но чувство тревоги глодало Илию изнутри. Если она ошиблась в напарнике, по наивности став частью его неясного плана, то всё могло обернуться катастрофой.

Верховный лидер будто почуяла её сомнения. Когда Клирмаунтин вместе со своим учеником собрались уходить, чтобы обсудить организационные вопросы по операции, она взглянула на девушку своими холодными жёлтыми глазами и сказала:

— Илия, задержись на минуту, пожалуйста.

Выходя из кабинета вслед за своим лидером, Билл обернулся и равнодушно пожал плечами, мол, поступай как знаешь.

— Ничего не хочешь добавить к вашей с Вильямом истории? — ей не понравилось, как верховный лидер выделила последнее слово.

Она побаивалась Сиенну Хан — образ угрюмой затворницы устрашал и отталкивал. Неизвестно, чего ожидать от неё, или что может ей не понравиться, или какая неосторожная фраза покажется ей подозрительной и сработает против допрашиваемого. Раньше Илии не требовалось беспокоиться об этом: её не вызывали «на ковёр», она была лишь исполнителем в составе одной и той же команды с одним и тем же лидером.

Раньше… До того, как её бросили здесь, одну. Такого щемящего чувства одиночества, тесно переплетённого со страхом, она не испытывала уже давно, со дня смерти родителей. Илии едва хватило сил удержаться от перекрашивания кожи и волос в другие цвета.

— Нет, мэм, — быстро ответила она, глядя прямо перед собой, на бордовые шторы, наглухо задвинутые и не пропускающие с улицы ни единого луча света.

— Хорошо. Будь бдительна: Вильям заинтересован в восстановлении своего доброго имени, но его истинных мотивов для посещения острова мы не знаем. Проблемы доставить может не только он. По моим предположениям, сёстры Инаба захотят провести своё собственное расследование. Вы можете пересечься с одной из них на острове. В этом случае я рекомендую вам немедленно вызвать подкрепление с материка. Если диверсантом окажется Теви Инаба, не пытайтесь задержать её — это бесполезно, просто пришлите нам предупреждение как можно скорее. Слабое место Рейсен — глаза; она не способна контролировать толпу, если не обработала каждого по отдельности. Не попадайся в её поле зрения.

— Поняла, мэм.

Илия никогда не осмелилась бы высказать это вслух, но, по её скромному мнению, столкновение с любой из сестёр поставит крест на всей операции, задуманной Биллом…

— Если случится что-то непредвиденное, наши агенты в местной ячейке — Юма и Трифа. Раскрывайся перед ними только в случае крайней необходимости. Я бы предпочла, чтобы твоё пребывание на острове осталось незамеченным.

Она знала этих ребят ещё со времён своего первого посещения острова и с радостью пообщалась бы с ними, но… Долг. Миссия. Необходимость. Слова, тяжёлые, как плиты на могилах.

— Да, мэм. Я всё запомнила.

— И, безусловно, я жду от тебя отчёт с подробным описанием всего, что произойдёт во время вашего с Вильямом путешествия. С фото-, аудио- и видеоматериалами, если потребуется.

— Конечно, мэм.

— Никаких дополнительных заданий тебе выдавать не будут, отдыхай и готовься к поездке.

Илия поклонилась верховному лидеру и покинула кабинет, в котором, как ей казалось, на неё давил даже воздух.

* * *

Девушкам без семьи (здесь верховный лидер подразумевала «официальный брак» и не делала исключений даже для родственников) выделили небольшой, хорошо сохранившийся двухэтажный дом почти у самого леса. До недавнего времени у Илии, Дейдре и Блейк там была общая комната.

Перед выходом на улицу Илия зашла в пустой коридор и, наконец, сделала то, о чём давно мечтала — задействовала своё проявление. Кожа хамелеона позволяла ей менять цвета как угодно, но сама по себе не могла надёжно скрыть от любопытных глаз. Проявление же — незаметность — отводило от неё внимание стороннего наблюдателя. Её переставали замечать, принимая за часть интерьера, хотя она не становилась невидимкой в прямом смысле слова.

Именно так ей удалось сбежать из боевой школы и позже успешно прятаться от полиции, органов опеки и законников — семьи избитых девочек требовали «справедливого наказания для малолетней бандитки» и компенсации за травмы своих тупоголовых дочерей, не справившихся с одной чахлой ровесницей. У неё не было перед ними никаких преимуществ, кроме праведного гнева и стыда за своё поведение в прошлом. Она открыла проявление отнюдь не во время драки, а после неё, когда очнулась стоящей над кучкой катающихся по окровавленному полу и стонущих от боли маленьких избалованных дряней. Ужас от осознания последствий заставил её организм работать иначе, дополнил уже имеющиеся способности.

Впрочем, отвод внимания работал не всегда: она не могла слиться с окружением и притвориться невидимкой перед тем, кто точно знал, где она находится, и специально сопротивлялся её воздействию. Например, перед тем, кто повесил «жучок» на её свиток или одежду.

Билл догнал её у колодца на заросшей площади и пошёл рядом, ничуть не смущаясь оттого, что со стороны он выглядит как шизофреник, разговаривающий с пустотой.

— Неужели я всё-таки достал тебя за эти три дня? Раньше ты не пряталась.

Илия сбросила бесполезную маскировку и зашагала медленнее.

— О боги, да она из тебя все соки выжала! Неважно выглядишь.

— Я не нарушила наш договор. Доволен? Теперь я пойду спать.

— У меня припрятана вкуснейшая медовуха… — начал он, но Илия перебила его.

— Спасибо за заботу, но я откажусь. Я очень устала.

Билл жестом заправского фокусника достал из-за пазухи бутылку и два пластиковых стаканчика.

— Вот, отличное лекарство от хандры! Идём к лодочному сараю? Там нас не застукают.

— Спокойной ночи, Билл. И не смей следить за мной, я найду твой «жучок»! — бросила она, снова ускорившись и оставив его позади.

— О чём ты… Эх, ну как хочешь, мне больше достанется.

Оглянувшись у дома, она уже никого не увидела на пустынной вечерней площади.

* * *

Торжественных и пышных похорон не состоялось. Ранним утром Сиенна Хан и Теренс Клирмаунтин, прихватив с собой минимальное сопровождение, уехали в какое-то особое место, известное только им двоим.

Билл, видимо, тоже сопровождал лидеров — в следующий раз он встретился Илии через день, когда подсел к ней во время завтрака в столовой.

— Ну что, как успехи в поисках насекомых?

— Я не жуков имела в виду, идиот! Ты взломал мой свиток и отслеживал его.

Он снисходительно, как показалось Илии, улыбнулся.

— Илия, как ты могла подумать такое обо мне! Я никогда не поступил бы с тобой так подло. Всё гораздо проще. Разожми кулаки и вытяни руки над столом.

Она выполнила его просьбу. Перчатки соскользнули с её ладоней и аккуратной стопочкой легли на стол.

Это ничего не объясняло. О том, что Билл — телекинетик, она знала давно. Поэтому и не хотела драться с ним, кроме как на тренировке. В честном бою она не одолела бы его.

— Как ты помнишь, мне требуется предварительный контакт с предметом. Я оставляю немного ауры на нём и узнаю точную форму, вес и расположение в пространстве. Твоё проявление этому не препятствует, как мы убедились позавчера.

— Ясно. Можешь оставить их себе, — Илия кивнула на перчатки, больше не прикасаясь к ним и вспоминая, что ещё он успел облапать.

— Хм-м, нет, я не фетишист. Заканчивай с завтраком, нам надо кое-что обсудить.

 

Всё-таки он привёл её к старому лодочному сараю у реки. Несколько лодок были вытащены на берег и перевёрнуты кверху брюхом, словно мёртвые рыбы. Дивная обстановка для задушевных бесед...

Билл сел на одну из перевёрнутых лодок и приглашающе похлопал по её сухому, нагретому солнцем боку.

— Спасибо, я постою.

— Как тебе удобно. Расклад такой: рейсовый пассажирский корабль ходит раз в месяц, и мы его уже прозевали. Но! — он театрально поднял указательный палец вверх, как будто хотел остановить Илию, сохраняющую невозмутимость, от «ненужных огорчений». — Нам несказанно повезло, потому что есть альтернатива. Теренс связался со своим старым знакомым, который служит капитаном на рыболовном судне. Он как раз собирается домой, на юбилей бабушки, и согласился прихватить нас. Правда, с небольшим условием…

— Кто бы сомневался.

— Он надеется, что мы будем помогать экипажу, как матросы. И как охотники, в случае нападения гриммов. Видишь, ничего сложного, — Билл лучезарно улыбнулся. — Нам даже не потребуются поддельные документы, на корабле все свои.

— В каком смысле «свои»?

— Весь экипаж — фавны, не болтливые, верные своему капитану. Никто из них не выдаст лишних матросов портовой службе безопасности, вот что я имею в виду. Да, и отправление через пять дней, порт — Аосима. Капитан просил нас приехать пораньше на день-два, они как раз закончат разгрузку трюмов. Можем отправиться хоть сегодня, если ты готова.

Илия согласилась — всё равно она ничем важным не занималась в последние дни.

* * *

Межконтинентальная связь работала только в крупных городах. Илия не сразу смогла прочесть все сообщения, которые ребята посылали ей, делясь впечатлениями о переезде. Она получила их, лишь когда подключилась к сети в городе, где они с Биллом остановились на ночлег.

Ирвин и Дейдре завалили её фотоотчётами, но их пришлось отложить на потом. Эрик и Сэм отделались лаконичной фразой, что все благополучно добрались и обустроились на новом месте. Адам ничего не написал, ожидая ответ на своё письмо. Ему она сообщила о разговоре с верховным лидером и запланированной поездке на остров Менаджери, особо не вдаваясь в подробности. Вряд ли он обрадовался бы, узнав, кого назначили ей в напарники — а Илия не хотела, чтобы он вмешивался.

И ещё сильнее расхотела посвящать его в детали своего задания, прочитав пропитанные тревогой сообщения от Блейк. Она рассказывала, как Адам впервые выступил с речью перед ячейкой и ознакомил всех со своими планами на будущее. Он хотел сорвать фестиваль. В мистральской ячейке давно ходили слухи о подготовке к какой-то секретной операции, но никто толком ничего не знал, и эта новость стала для Илии неожиданностью. Блейк была возмущена целью, которую Адам выбрал то ли сам, то ли по указке старших лидеров — не это сейчас было важно — и Илия, пожалуй, разделяла её чувства.

В фестивале принимали участие не только охотники со своим турниром, но и обычные горожане. К каким последствиям могло привести нагнетание паники среди них? И как вообще Адам представлял себе этот «срыв»? Что он собирался делать, закидывать арену для турнира самопальными бомбами из огненного праха? Блейк задавала ему эти вопросы, но многого не добилась.

Её последнее сообщение — вчерашнее — обеспокоило Илию: «Я знаю, что не должна этого делать… Собираюсь залезть в его учётную запись».

Поздно отговаривать… Блейк была онлайн, поэтому Илия написала ей: «И-и-и чем кончилось дело?»

Через пять минут подруга ответила: «Он зашёл в кабинет очень вовремя и поймал меня. Конечно же, он не хранил на ноутбуке ничего важного. Специально хотел поймать меня за руку и отчитать, как нашкодившего ребёнка».

«О чём-то таком я и подумала… Он никогда не стал бы хранить важную информацию в легкодоступном месте».

«Никогда — точно не его любимое слово! Он говорил, что иногда удачно подходит очевидное и простое решение. Все подумают, что ты слишком параноидален и хитёр для него, и проверят его в последнюю очередь. Поэтому я и решила начать с очевидного.

Кабинет нуждается в новой меблировке. К счастью, я успела перенести книги в другое место, Адаму они там всё равно не нужны. Он отложил для себя всего одну стопку. Не позволил мне полистать их, собственник!»

«Вы что, подрались прямо там?? Кто победил?»

«Никто. На грохот сбежались дежурные. Боюсь представить, что они подумали про развалившийся стол…

Адам даже не доставал меч из ножен. Теперь это его любимое оскорбление на тренировках: «Я не воспринимаю вас, жалких букашек, как серьёзную угрозу».

Я понимаю, что он хотел продемонстрировать мне: как глупо и по-детски моя злость выглядит со стороны. Взрослые не громят кабинеты из-за ссор. Но неужели тебе никогда не хотелось встряхнуть его и содрать эту безжизненную маску с его лица? Я устала от его бесконечных нотаций и увиливания от важных тем».

«Твоя злость совершенно естественна… С него давно никто не сбивал спесь».

«Я так просто не сдамся. Выведу его на чистую воду!»

Переубеждать Блейк в чём-то, что она железобетонно решила для себя, было бесполезно. Илия всегда была «третьим лишним», её советы не имели никакого значения. Да сейчас она и себя не могла успокоить, не то что подругу… У Адама всё же появились секреты, к которым он не подпускал никого (или только их с Блейк?). Дурной знак.

Переписку она завершила сообщением: «Мне дали новое задание. Я не смогу отлучаться в города с башнями связи. Это надолго, может быть, на месяц-полтора. Предупреждаю тебя заранее, чтобы ты не волновалась. И будь осторожнее со своими изысканиями».

Блейк ничего не ответила.

Полюбовавшись фотографиями Ирвина и Дейдре, Илия послала им аналогичные предупреждения и выключила свиток. Они не писали о речи Адама, словно ничего в ней их не смутило. Или они не хотели обсуждать свои мысли в переписке.

 

Когда Билл, отлучавшийся неизвестно куда, вернулся в номер, то застал её сидящей у окна в полной темноте.

— Фиолетовый? Что-то новенькое в твоём репертуаре, — заметил он, включив свет.

— Я не могу определиться, что испытываю: грусть или раздражение, — пояснила Илия.

Цвет кожи менялся в зависимости от её настроения, если она не контролировала себя. Грусть была синей, раздражение — красным.

— Надеюсь, причина — не я…

— Как много ты знаешь о планах наших лидеров?

— Что надо, то и знаю, — отрезал Билл, нахмурившись. — И ты не лезь, куда не следует.

Очень показательная реакция.

— Почему ты так легко принял своё поражение?

Билл усмехнулся и присел на краешек своей кровати.

— А что я должен был делать, по-твоему? Доказывать всем, что они неправильно проголосовали? Драться с Адамом насмерть, в стиле «останется только один»? Ему досталась ячейка бездельников, вот пусть и возится с ними в своё удовольствие. Меня роль тренера не прельщает.

— Ох, да, я забыла, что ты не любишь перенапрягаться… И что ты бы делал, если бы всё-таки выиграл?

— Выкручивался бы по-всякому. Что на тебя нашло сегодня, Илия?

— Просто размышляю о том, какую выгоду получает преемник Криссела.

— Эфемерную. Выброси всё из головы и ложись спать.

Больше ничего вытянуть из Билла ей не удалось: он запричитал о том, что время уже позднее, а им придётся вставать в пять утра, чтобы успеть на утренний поезд.

* * *

В Аосиму они прибыли за два дня до отплытия. На вокзале их встретил боцман, представившийся именем Измаил Лаван. Как и Билл, он был фавном-волком, но мех на его волчьих ушах и длинные волосы, перевязанные лентой, имели светло-серый, почти белый оттенок. Выглядел он нестарым, лет на сорок. Худая, долговязая фигура, мозолистые руки, загорелое обветренное лицо — наверное, он уже долгие годы служил моряком на флоте.

Лаван привёл их в порт, к потрёпанному, ржавенькому рыболовному судну некогда бело-синего цвета с названием «Сантьяго». Он относился к типу СРТМ, что расшифровывалось как «средний рыболовный траулер морозильный». Из пояснений Лавана Илия поняла, что на кораблях такого типа рыбу ловят с помощью трала — специального мешка, сделанного из канатов и сетей, буксируемого судном либо в толще воды (тогда трал называется разноглубинным или пелагическим), либо по поверхности грунта (донный трал). Весь улов разделывали и замораживали в морозильных камерах, а потом складировали в рефрижераторных трюмах. У «Сантьяго» их было два. На больших судах устраивали целые мини-фабрики по консервированию рыбы и переработке отходов, но «Сантьяго» не располагал необходимыми мощностями и свободным местом.

У трапа нёс вахту матрос. Лаван коротко поприветствовал его, поинтересовался, где сейчас капитан, и проводил ребят до него, чтобы представить.

Капитана звали Бонифаций Санберри, и выглядел он ещё внушительнее, чем боцман: фавн-лев с бронзовой кожей и чёрной, как смоль, курчавой шевелюрой, огромный добродушный силач.

— Видели, ребята, в каком плачевном состоянии мой кормилец? Мы не можем заявиться на праздник к бабушке на ржавом и грязном судне! Сто лет — не шутка, такой юбилей только раз в жизни бывает.

И то не в каждой, подумалось Илии… Они с Биллом переглянулись, и парень ответил за двоих:

— Мы с радостью поможем вам с уборкой и всем, что вы сочтёте необходимым сделать, сэр.

— Молодцы! Отдраим старичка «Сантьяго», чтобы сверкал, как начищенная монетка на солнце!

Капитан Санберри не шутил, говоря «мы» — он трудился наравне с остальными.

* * *

Позже от боцмана и других матросов Илия с Биллом узнали, что на «Сантьяго» есть и третий пассажир: молодая охотница из Вакуо, примерно ровесница Илии. Эта девушка ни разу не попалась им на глаза, хотя уборка и покраска корабля заняла весь день, и они успели излазить его вдоль и поперёк, ознакомившись со всеми закоулками.

Таинственная незнакомка и Илия были единственными женщинами на борту, поэтому им выделили одну каюту на двоих. Зайдя в каюту вечером, Илия увидела там лишь появившийся багаж соседки: спортивную сумку и футляр от гитары. Она надеялась вскоре дождаться вторую девушку и познакомиться с ней, но слишком устала и крепко уснула, пока сидела в ожидании на своей койке, даже не переодевшись в пижаму.

Утром Илия обнаружила, что соседка уложила её поудобнее и укрыла одеялом — ей стало стыдно и неловко за свою рассеянность, а ещё за то, что из-за неё у соседки не было выбора, и той пришлось занимать пустую верхнюю койку.

Судя по шорохам, доносившимся оттуда, вторая девушка тоже проснулась и ещё не успела уйти на завтрак.

— Доброе утро, — произнесла Илия, садясь и откидывая одеяло. — Извините, если доставила вам неудобства.

Соседка кувыркнулась с верхней койки прямо на неё. От неожиданности Илия, всё ещё пребывающая в утренней сонливой медлительности, не успела среагировать и отпрыгнуть в сторону. Её придавила сверху мелкая, но ощутимо тяжёлая «девочка» с белыми кроличьими ушками, кроваво-красными глазами, чёрными волосами до плеч и превосходным золотистым загаром, одетая в легкомысленное розовое платьице, не соответствующее её возрасту. Внешность подростка вводила окружающих в заблуждение, на самом деле ей было где-то под тридцать, как Сиенне Хан.

— Да без проблем, Илиюшка! — звонко воскликнула Теви Инаба, бесцеремонно тиская её. — Я так рада снова увидеться с тобой! Ты выросла и похорошела, просто загляденье!

— Отстань! — крикнула Илия, сбросив с себя удивлённое оцепенение.

Но сбросить так же легко противницу ей не удалось: Теви внезапно проявила недюжинную силу и пресекла все попытки Илии высвободиться из её мёртвой хватки.

— Угомонись и послушай. Я не желаю тебе зла. Давай заключим мирный договор!

— Мирный договор? С тобой?! Не смеши меня!

— Смотри: нам обеим нужно попасть на остров и докопаться до сути, понять замыслы Элбейнов. Зачем враждовать, когда можно объединить усилия? Или, если тебе противно общаться со мной, просто не будем мешать друг другу и сделаем вид, что не встречались и не плыли на одном корабле.

— Я не могу. Билл…

— Не говори ему обо мне, вот и всё. Я не буду показываться ему на глаза.

Илия перестала сопротивляться, и Теви слезла с неё, присев рядом.

Столь ранняя встреча всё разрушила. Илия не представляла, что ей теперь делать с этим «мирным договором». Два года назад им ничего толком не объяснили про уход сестёр Инаба из организации, а ведь разлад произошёл именно в Мистрале, на последнем собрании пяти лидеров. С тех пор руководство объявило сестёр врагами и дезертирами и открыло охоту на них.

Она вспомнила, что Адам разговаривал с обеими сёстрами незадолго до того, как они ушли — пытался разобраться в их мотивации. Вернулся он от них злым и раздражённым, уверил свою команду в том, что сёстры из-за своего малодушия предали великие цели организации. Все беспрекословно поверили ему, но было ли это правильно? Совет Билла о том, что следует сначала выслушать обе стороны, а потом уже делать выводы, снова пригодился ей.

— У меня были подозрения, что мы встретимся с тобой на острове. Но не на одном же корабле! О чём ты думала? Биллу очень интересно узнать, кто третий пассажир. Если ты будешь всё время скрываться от него, он почует неладное. Неужели ты не видишь это в своих «вероятных событиях»?

— Да не-е, всё очень удобно складывается. Когда мы будем проплывать одно местечко, на траулер нападут. Я хочу, чтобы вы тоже посмотрели на этих… существ.

— Каких ещё существ? Гриммов?

— Поверь, такое лучше увидеть самому, чем слушать мои невнятные объяснения, — Теви напустила на себя загадочный вид. — А Билл… Ты права, надо поговорить и с ним тоже.

Смирившись с неизбежностью катастрофы, Илия встала, согнала Теви со своей койки, застелила её и достала сумку с чистой сменной одеждой.

Вчера вечером они с Биллом договорились встретиться на палубе в восемь утра, чтобы вместе пойти на завтрак в портовое кафе — камбуз прибрать и вычистить не успели, да и не было смысла торопиться, когда в порту достаточно столовых и забегаловок на любой вкус.

— Мы с Биллом договорились пойти на завтрак вместе, но ты, наверное, уже знаешь.

— Ага.

— Я не уверена, что он обрадуется, увидев тебя рядом со мной.

— Не обрадуется — это ещё мягко сказано, Илиюшка, — согласилась Теви, забралась обратно на верхнюю койку и вытащила из гитарного футляра какой-то продолговатый предмет, похожий на меч, обмотанный в несколько слоёв вылинявшей до серого цвета тряпкой.

— Пожалуйста, не коверкай моё имя, я этого не люблю. Зачем ты прячешь меч? Капитан Санберри не возражал против оружия у нас.

— Он слишком приметный. Так лучше, — Теви улыбнулась, пристроив обмотанный меч у себя за спиной. — Вот как мы поступим: иди первая и скажи Биллу, что не видела меня и понятия не имеешь, кто я такая. У него проснутся подозрения, но тебе не обязательно его разуверять. Я догоню вас у пассажирского вокзала. Он не станет драться со мной в общественном месте.

Илия кивнула в знак согласия, вышла из каюты и осознала, что практически всю жизнь, за исключением бегства из подготовительной школы, идёт на поводу у кого-то. Её всё время окружали сильные личности, твердящие, что и как надо делать…

* * *

План Теви полетел псу под хвост. Возможно, она так и задумывала.

Билл уже дожидался Илию на палубе, коротая время за болтовнёй с Саголом — матросом, дежурящим сегодня у трапа. Обменявшись с девушкой утренними приветствиями и любезностями, Билл схватил её за руку и потащил обратно к жилым помещениям со словами:

— Я забыл бумажник в каюте. Составь мне компанию!

Илия сумела вырваться, только когда они зашли в коридор, ведущий к каютам.

— А повежливее нельзя? Куда ты так спешишь?

Теперь она заметила, что любезным и спокойным Билл только притворялся. Его глаза полыхали яростью.

— Где Теви? Я только что расспрашивал Сагола о третьем пассажире. Это она, и не делай вид, что не понимаешь меня!

— Была в каюте, но… — ей пришлось бежать вслед за Биллом, уже не слушающим её.

Конечно же, Теви успела свалить, и Билл не застал её в каюте.

— О чём вы говорили? — гневно спросил он, втолкнув Илию внутрь и закрыв дверь, чтобы их никто не подслушал.

Она вкратце пересказала ему всё, не отпираясь.

— Бессмысленно гоняться за ней, Билл. В игре с Теви работают только те правила, которые установила она.

— Да неужели…

Ей не нравилось, как воинственно он выглядел, расхаживая вдоль коек и бормоча что-то маловразумительное про «грёбаную игру этой поехавшей». Внезапно его взгляд просветлел, будто он сообразил что-то.

— Я тут на досуге размышлял о твоей «незаметности»: ты распространяешь её на предметы, которые носишь на себе или держишь в руках. А если ты возьмёшь кого-то за руку, сможешь скрыть его вместе с собой? Ты когда-нибудь пробовала?

Видимо, он пытался придумать, как застать Теви врасплох. Но для этого её ещё надо было найти!

— Пробовала, но ничего не получалось.

Её команда насочиняла по этому поводу много разных объяснений в своё время. Эрик и Сэм делили одно проявление на двоих, усиливая друг друга — их случай породил теорию, что проявление может усиливаться и развиваться, если ты применяешь его в экстремальной ситуации ради близкого.

Они с Блейк были близкими подругами, их проявления были схожи — иллюзии, обман зрения — но даже с таким сочетанием они ничего не добились. Возможно, они не смогли победить в себе эгоизм и отчуждённость от окружающих. Или ситуации, которые создавал для них Адам, не были достаточно экстремальными...

— Жаль. Теоретически, Теви можно поставить в ситуацию, безвыходную для всех. Ей нужен этот траулер на ходу. Я хотел пробраться в машинное отделение вместе с тобой, но ты можешь и одна незаметно что-нибудь там сломать.

— Нет, Билл, я не буду ничего ломать! — возмутилась она. — Злость на Теви напрочь отшибла тебе мозги? Она спокойно найдёт другой корабль, а мы только наживём себе проблемы и подставим хороших фавнов, которые к нам добры!

— У тебя есть идея получше?

— Теви говорила, что догонит нас у пассажирского вокзала, и он послужит нам нейтральной территорией для переговоров. Я считаю, мы должны пойти туда. Вспомни свой собственный совет: сперва выслушать, потом делать выводы.

— Ладно, вокзал так вокзал. Мне нужно экипироваться.

Под «экипировкой» он имел в виду своих псевдо-роботов, управляемых телекинезом. Они походили на птиц и насекомых: маленькие, подвижные и жуткие поделки из металла и праха. Одну из них — паучка размером с ладонь — Билл навязал Илии, едва не «забыв» упомянуть, что снабдил своё творение записывающими устройствами.

 

---

Где-то за четвёртой стеной:

Илия: Итак… Рыболовный траулер, названный в честь старика, который не смог уберечь свою добычу от акул. Боцман — единственный выживший с китобойного судна, которое переломил, и глазом не моргнув, легендарный Моби Дик. Капитан в своём советском прошлом вообще забыл про рыбалку и развлекал свою бабушку и всех окрестных детей акробатическими номерами. С рыбной ловлей, я так понимаю, у вас не ладится?

Измаил (сердито, сквозь зубы): Не бедствуем, девонька!

Теви (сочувственно хлопая его по плечу): А хотите, я с вами годик юнгой поплаваю?

Билл (танцуя чуть в стороне от остальных, размахивая бутылкой рома и чудовищно фальшивя): Что же мы будем делать с пьяным китоловом рано утром? Разрежем ему горло ржавым ножом!..

Порт Аосима, как и все универсальные морские порты в королевствах, делился на несколько терминалов по типу перевозимых грузов. Чтобы попасть из терминала для кораблей с замороженным грузом в пассажирский сектор, Илия и Билл прошли всю территорию порта из одного конца в другой. Они потратили на своё путешествие столько времени, что все тревоги и волнения Илии, связанные с предстоящими переговорами, поблекли, уступив место вполне ощутимому голоду.

У входа в здание вокзала их никто не ждал. Они собирались прочесать окрестности в поисках Теви, но та опередила их, распахнув тяжёлые стеклянные двери изнутри и приветливо помахав им рукой.

— Я уже здесь, ребят. Заходите скорее, сегодня в кафе подают отменные блинчики с сиропом!

Как только они зашли в просторный главный зал, Теви вклинилась между ними и взяла их за руки, словно старых приятелей. Билл спокойно отнёсся к её наглой выходке и не стал вырываться или отталкивать её от себя. Он посадил ей на меч и платье парочку своих крохотных механических жучков, но Теви никак не отреагировала на его не особо скрытные манипуляции. Решив посмотреть, к чему это приведёт, Илия тоже промолчала.

В кафе они встретили капитана, второго помощника и нескольких матросов с «Сантьяго», занявших самый длинный стол и предложивших новоприбывшим присоединиться к их дружной компании. Завтрак прошёл в пустячных разговорах о погоде, рыбной ловле и местных достопримечательностях. Теви во всеуслышание объявила, что они втроём собираются выбраться на экскурсию по городу, раз уж выдалась такая прекрасная возможность его посетить.

Билл поддержал её игру, поэтому после завтрака они ненадолго простились с командой «Сантьяго» и покинули порт.

Царившее между ними благодушие как ветром сдуло.

— Надеюсь, — процедил Билл, — ты тащишь нас на переговоры, а не «экскурсию».

— Да, переговоры. Но их можно считать и частью экскурсии. Подождите, пока я найду безлюдное место, — Теви задумалась на минуту, а потом выдала: — Нам подойдёт парк, в будни там мало посетителей.

Приведя своих невольных спутников в парк, Теви отыскала пустую уединённую дорожку, ведущую к живописному пруду и беседке на его берегу, утопающей в зелени.

— Здесь! — воскликнула она, прыгнув вперёд и резким движением выхватив меч из-за спины.

Илия заметила, что все жучки, которых Билл заботливо разместил на одежде Теви, осыпались вокруг неё, не причинив ей никакого вреда. Похоже, битва была неизбежна, и Теви решила оставить первый ход за собой.

Безмолвно разойдясь с Биллом в разные стороны, Илия задействовала проявление и перевела хлыст в режим клинка, но не спешила нападать. Билл достал из карманов и рукавов своей ветровки других механических зверушек. Наружу он предпочитал надевать просторную одежду, под которой удобно было прятать различные предметы.

— Сменила стиль, Большая Тэ? Не помню в твоём арсенале металлического оружия.

— Кто сказал, что оно металлическое? — картинно удивилась Теви на замечание Билла, позволяя выцветшей тряпке свободно упасть с меча на гравийную дорожку.

Илия присмотрелась к её оружию: совершенно обычная на вид катана в чёрных лакированных ножнах, украшенных рисунком из цветочных лепестков. Теви держала её в левой руке, положив правую на рукоять в очень знакомом жесте.

— Только не говори, что вырезала его из бамбука и раскрасила… — пробормотал Билл и послал в её сторону пробную стайку птичек, быстро разлетевшихся в разных направлениях.

Идеально скопировав стиль Адама, Теви уничтожила всех птичек одним ударом ещё до того, как они подлетели к ней. Клинок её катаны сверкнул на солнце странной синевой. Сплав с ледяным прахом обычно придавал лезвию более светлый, голубоватый оттенок, значит, это какой-то другой материал. Но какой?

— Занятно. Клинок разрушает мою связь с контролируемыми предметами, — Билл слегка склонил голову и вытащил из рукавов несколько металлических стержней. При этом он как бы невзначай посмотрел точно туда, где сейчас стояла Илия, намекая, что ждёт от неё поддержку в новой атаке.

Теви без труда уклонялась и от стержней, пущенных в её сторону, и от прыгучих паучков, и от внезапных атак Илии. Ничто её не брало...

— Билли, я ведь не забыла, что ты оставляешь на предметах часть своей ауры, — небрежно подметила Теви, отражая очередной невидимый для неё выпад Илии. — А вот вы, похоже, забыли, с кем имеете дело. Я вижу вероятность любого вашего действия: зримого, незримого… хороший удар!.. задуманного тоже.

— Тогда к чему всё это?! — не выдержала Илия, отскочив подальше и показавшись ей.

— А вот к чему, — Теви, наконец, перешла в наступление.

Илия видела ударную волну и вовремя увернулась, скрывшись за стволом ближайшего дерева. Но вся её аура испарилась без следа. Паучок Билла, которого она замаскировала под заколку для волос, свалился, больше не поддерживаемый его телекинезом.

Билл присвистнул. Потом ругнулся, когда Теви добралась и до него, в два захода лишив механизмов и ауры. Она отмерила силу своих ударов очень точно, не оставив на противниках ни царапины.

— Итак, я победила. Вы продержались пять минут и тринадцать секунд, если считать от второй атаки Билла: птичек.

— А первая атака? — спросила Илия. Она же внимательно следила за действиями обоих! Разве что жучки...

— Жучки с микро-дозами запрещённых наркотиков, нарушающих координацию движений и восприятие, ага. Грязно играешь, Билли, но я рада, что ты внял голосу разума и отказался от других идей. Не будем озвучивать их при Илии, чтобы не расстраивать её.

Парень бесстрастно взглянул на неё, оторвавшись от изучения обезвреженных механизмов, пока что бесполезных для него.

— Сочиняешь ты всё так же хорошо. Ну, мы сдались и слушаем тебя. Не тяни резину.

— Я вкратце расскажу вам о своих планах и честно отвечу на два вопроса, по одному на каждого. Всё остальное лучше обсудить не здесь, а уже на острове.

— Чем докажешь свою честность?

— Да сами всё увидите, когда доживём. Все мои доказательства — в будущем.

— Звучит как отмазка.

— Терпение, Билли. Давайте отдохнём и потолкуем в этой чудесной беседке.

* * *

Они разместились в беседке на лавочках, оценив предусмотрительность Теви.

— Нам с Рейсен стало известно об осенних операциях, готовящихся в Вейле и Мистрале. То, что вы называете «захватом королевства Мистраль», только приведёт к хаосу и полному распаду королевства на разрозненные территории с независимыми правителями. Перспектив перед лицом надвигающейся угрозы у них нет. Объединить их под своим началом, как ей хочется, Сиенна не сможет...

— Захват Мистраля?! — взволнованно перебила Илия, переводя взгляд с Теви на Билла. — Это правда?

Тот кивнул, не удивлённый, и предоставил Теви право самой всё объяснить.

— Видишь ли, карамелька, из-за меня и Рейсен ваши лидеры стараются разбить организацию на разные круги доверия. Кто-то знает, что вейловская ячейка по приказу Сиенны должна устроить переполох во время осеннего фестиваля. А кто-то — что это будет всего лишь отвлекающим манёвром для настоящего плана, включающего в себя уничтожение Совета и других органов управления в Мистрале. Но об этом известно не только нам. В ваши планы вмешается амбициозная группировка, для которой Белый Клык не конкурент, а так, потенциальная пешка и разменная монета.

— Ты её назвала «надвигающейся угрозой»? — уточнил Билл.

— Не совсем так. Под угрозой я имела в виду войну, инициатором которой станет эта безымянная группировка, желающая уничтожить королевства и установить свою диктатуру по всему миру. К несчастью, шансы на успех у неё есть. Она постоянно пополняет свои ресурсы и скоро — если не уже — предложит вам помощь в нанесении удара по двум королевствам одновременно. Сиенна с Терри не осознают, к скольким смертям приведут их действия, и понятия не имеют, что плодами их «трудов» собираются воспользоваться посторонние. Их нужно остановить, пока не случилась беда. Я предлагаю вам объединиться со мной, и предложу то же самое братьям Элбейнам, если их невиновность в смерти Макса будет доказана, а также семейству Белладонн.

Теперь Билл тоже утратил внешнее спокойствие, но не был неприятно удивлён и поражён, как Илия, а насмешливо улыбался.

— Слабо верится в существование такой группировки. К нам никто не приходил со смехотворными предложениями о сотрудничестве. Кроме тебя, конечно. Я бы знал.

Теви посмотрела на него с жалостью и снисхождением — так, по крайней мере, Илия расшифровала себе эмоции у неё на лице.

— Билл, никто не может знать всё, как бы сильно он ни хотел держать ситуацию под контролем. Есть вероятность — я оцениваю её в пятьдесят три процента — что Безымянные уже навестили братьев Элбейнов, но те никому не сообщили об этом и хотят всех перехитрить. Я увижу точнее, когда попадём на остров. Если мои опасения подтвердятся, то с вероятностью в восемьдесят два процента следующей будет вейловская ячейка, если нет — вероятность снижается до семидесяти шести процентов.

Числа эти были весьма условными, как когда-то говорил Адам, обсуждая со своей командой особенности проявления Теви. Она их устанавливала согласно своим ощущениям и рассуждениям. Количество вариаций будущего, которые она могла увидеть и ранжировать по вероятности их исполнения, зависели в основном от её осведомлённости. Её «удачливость» в действительности была кропотливой работой ума и смекалкой.

— И что, ни Элбейны, ни Адам не пошлют этих уродов в пешее эротическое?

— Ты только что потратил свой вопрос, — уведомила его Теви. — В большинстве вариантов они соглашаются с условиями сделки, так как надеются обмануть представителей той группировки. Если тебе больше нравится называть их «уродами», я ничего не имею против, но давайте определимся с терминами, чтобы не путаться.

— Пусть будут «Безымянными уродами». Твой ответ слишком расплывчатый, мне нужны подробности.

— Я могу озвучить тебе варианты развития событий в исходном виде, без моего вмешательства. Если на сделку Безымянных не соглашается никто — всех лидеров Белого Клыка убивают, а остальных фавнов подчиняют угрозами и грубой силой. Если на сделку соглашаются только Элбейны — их довольно быстро убивают свои же за предательство или кто-нибудь из Безымянных, когда братья исчерпывают их доверие. Если к Элбейнам присоединяется Адам, у них есть семь процентов на то, чтобы успешно перехитрить Безымянных. В остальных случаях они гибнут теми или иными способами и утягивают за собой в могилу окружающих.

— Если это действительно так, мне придётся обезвредить всех троих.

— Билл, я не уточнила, что в восьмидесяти пяти процентах случаев ты поддерживаешь их, а если нет — умираешь в числе первых, не повлияв ровным счётом ни на что. У тебя есть три процента на успех в «обезвреживании», но позже ты умираешь, добившись немногого.

— Это оскорбительно мало. Я был о себе лучшего мнения! — его голос так и сочился ядовитой иронией.

— Ты всё ещё отказываешься воспринимать меня всерьёз. Твоё право. Илия, эта добавка для тебя: я попросила Рейсен заняться расследованием в Вейле, так как её присутствие там в три раза повышает шансы вейловской ячейки на выживание. Вместе с Адамом они найдут способ избежать кровопролитного сражения на фестивале, начинающего долгую и изнурительную войну. Это ненадолго отсрочит её. Но я ищу путь, как нам её предотвратить.

— Вот чёрт, я позарез хочу спросить ещё кое-что. Илия, поделишься вопросом?

— Обойдёшься, — сердито отказала она. — Мне есть, на что тратить его.

— Выйдем посовещаться!

— Только не застряньте в споре, — Теви не была против и не пыталась их остановить, когда они выходили из беседки. — У вас есть пять минут.

 

Отойдя подальше от беседки, они переговаривались тихо, чтобы Теви их не услышала.

— На что ты хочешь потратить мой вопрос?

— Я бы спросил её, почему она не спасла Криссела. Или: когда именно она отправила сестру в Вейл и какие инструкции ей выдала. Но честной реакции мы от неё вряд ли добьёмся, если она заранее знает все вопросы, какие только придут нам в голову.

— Думаешь, она спокойно позволила бы умереть Крисселу, своему старому товарищу и напарнику? Это не в её духе.

— А что в «её духе»? Собственноручно она не стала бы его убивать, да. Но я не верю в её отвращение к идее «жертв ради общего блага». К тому же, для Рейсен очень удобно, что следующим лидером вейловской ячейки выбрали её бывшего приятеля.

— Какая ей разница, кого обрабатывать, Криссела, его преемника или вообще любого прохожего с улицы? Ты начинаешь натягивать сову на глобус, в чём недавно упрекал Адама!

Билл скривился и фыркнул.

— Предположим, что твои подозрения верны, — Илия вздохнула. — Зачем Теви столько ждать? У них с Рейсен был миллион возможностей подчинить себе весь Белый Клык, без всяких «мирных договоров», обмана или убийств. Они не ссорились бы с другими лидерами, а сразу подчинили их своей воле. Но они решили пойти самым медленным и неудобным путём. Я не вижу в этом смысла. Даже появление «безымянной» группировки не придаёт смысла коварному плану, который ты приписываешь Теви.

— Если все эти годы она следила за нами, то не могла не увидеть, что Крисселу угрожает опасность.

— Она послала в Вейл свою сестру, а не поехала туда сама. Возможно, дело в этом. Все ошибаются. Вопрос, в чём именно ошиблась Теви: в Рейсен или плане по спасению старого друга. Ты уверен, что нам стоит спрашивать это у неё сейчас? Что она вообще знает точный ответ, а не гадает о случившемся и боится посмотреть правде в лицо? И поэтому выбирает поездку на остров вместо того, чтобы разобраться с сестрой?

— Ладно, это хорошая теория. Но от своей я пока не отказываюсь. И обе эти теории предполагают, что нам следует сообщить…

Внезапно Теви выскочила из беседки с катаной наперевес, рубанула ею по воздуху, и… ничего не произошло. Почти.

— Мой свиток сдох! — возмутился Билл, тряся им и тыкая пальцами по экрану без какого-либо отклика. — Она точечно выбирает цели атаки, но как это возможно, чёрт побери?

Илия проверила свой свиток и обнаружила, что он тоже превратился в «кирпич», хотя она даже не доставала его из кармана. Небольшая потеря, если учесть, что ничего важного они старались не хранить на «рабочих» свитках во избежание утечки данных. Но всё равно неприятно.

— Ваше время истекло, ребята. Не стоит никому сообщать обо мне или Рейсен, пока мы не выявили заговорщиков в Белом Клыке. Я вам потом подарю новые свитки, не расстраивайтесь. Продолжим?

Билл снова фыркнул, почему-то глядя на Илию. Наверное, хотел мысленно передать: «Заговорщики! Я бы ещё поискал шпионов, сливающих ей информацию о готовящихся операциях».

 

Под строгим взором Теви они поплелись обратно в беседку. В каком-то смысле, она только что освободила их от мук совести за нарушенный приказ верховного лидера. Пока что Илии не хотелось думать, к каким последствиям это приведёт...

— Как правильно подметила Илия, если бы я действительно хотела подчинить себе Белый Клык, то не ждала бы столько времени. Подумайте ещё, переварите информацию. Мы никуда не спешим.

— Уже подумали. Что это за меч и откуда он у тебя? — задала Илия свой вопрос.

— Не-не, это два вопроса. Я отвечу только на первый, — Теви положила катану к себе на колени, давая собеседникам возможность рассмотреть её ещё раз. — Слышали сказку о демоническом мече?

Билл хмыкнул и пожал плечами, а Илия вспомнила одну историю, которую они с Блейк когда-то читали в сборнике сказок со всего мира.

— Я знаю одну. В мече жил демон, который предлагал силу и непобедимость всякому, кто найдёт его. Под влиянием лживого и злобного демона владельцы меча медленно сходили с ума, их душа переполнялась яростью и безумием. Они начинали проливать реки крови, не в силах остановиться, пока сами не находили смерть — чаще всего, от чьей-нибудь руки. Однажды меч попал к странствующему монаху, нашедшему на дороге труп измождённого путника. Монах решил похоронить бедолагу вместе с его оружием и, взяв меч в руки, услышал голос демона. Он не купился на сладкие речи о всемогуществе, смог укротить демона и спрятал меч в надёжном месте, где его больше никто и никогда не найдёт.

— Всё так, правильно вспомнила, — Теви одобрительно покивала головой.

— Миленько, — прокомментировал Билл с кислым лицом. — На что ты намекаешь, Большая Тэ? Искромсаешь нас в фарш во славу кровавого демона, когда он нашепчет тебе, что пора?

— Да никогда в жизни! Но в каждой сказке есть доля истины. Знакомьтесь: Реликвия Разрушения, послужившая прототипом для сказки о демоническом мече. С помощью неё можно разрушить всё, что пожелаешь, если накопить достаточно энергии.

С глухим щелчком Теви наполовину вытащила катану из ножен и провела пальцем по голубой полоске на тёмно-синем, почти чёрном клинке.

— Шкала состояния. Пополнить резерв можно разными способами. Меч поглощает практически любой вид энергии.

Похоже на проявление Адама. Интересно, что он сказал бы, будь он сейчас здесь? «Премного благодарен, что ты нашла для меня этот великолепный меч, Теви. Передавай привет Крисселу на том свете!»

— И всё-таки, следует ли нам с Илией опасаться вспышки безумия у тебя?

— Не волнуйтесь, с моим проявлением невозможно сойти с ума! — оптимистично заявила Теви. — Дух у этого артефакта есть, но совершенно безобидный для окружающих, пока я за ним присматриваю. Нихил, покажись.

В пустом углу беседки прямо из воздуха соткалась призрачная фигура в тёмном балахоне. Низко надвинутый капюшон создавал впечатление, что у неё и вовсе нет лица. Лишь поблёскивающие в бездонной темноте глаза, ярко-голубые, словно мерцающие светодиоды на гирлянде.

— Я не демон. Легенда создана искусственно, — огорошил он собравшихся ровным, бесцветным голосом машины.

— Нихил, наш уговор!..

— Не нарушен. Замечание нейтральное.

— Он страшный зануда, — проворчала Теви, обернувшись к собеседникам. — На наше счастье, его могут видеть и слышать только те, кто вступил в контакт с артефактом. Иначе я не показала бы его вам в ненадёжном месте.

— А болтать о тайных заговорах и группировках здесь можно, получается? Вопрос риторический, — Билл поднялся с лавочки, подошёл к духу и попытался дотронуться до него, но обнаружил пустоту. — Голограмма? Нет, не похоже...

— Неверное предположение, — подтвердил дух.

— Что ты собой представляешь? — подступилась к нему с другой стороны Илия. — Кто тебя создал?

— Эй, ребят, если я больше не отвечаю на ваши вопросы сегодня, это не значит, что вы можете переключиться на Нихила! Скройся, — бросила Теви духу.

Тот моргнул и беззвучно растворился в воздухе.

— Не знаю, зачем ты на самом деле показала его нам, но теперь я заинтригован и готов помочь тебе подобраться к Элбейнам, если ты ответишь ещё на несколько моих вопросов и позволишь поспрашивать этого «духа».

— Второй риторический вопрос, Билл. Она всё утро добивается, чтобы мы заинтересовались и помогли ей.

— Пора возвращаться на «Сантьяго», — Теви проигнорировала их обоих. — Вам следует знать: гриммы чувствительны к артефакту, мне нельзя активировать его во время морского путешествия. Лишнее внимание к траулеру нам вовсе ни к чему.

Как это «лишнее внимание» соотносилось с нападением на траулер, которое она упоминала раньше? Ответ, видимо, ждал их в скором будущем...

* * *

Утром следующего дня «Сантьяго» покинул порт. Началось семидневное путешествие в открытом море.

Как-то раз, когда они вдвоём прогуливались по палубе, Билл поднял тему, которую Илия тщательно задвигала подальше в своём сознании:

— Верховный лидер дала тебе чёткие указания, что делать, если объявится Теви. Но мы заключили с ней перемирие. Сколько оно будет продолжаться и что мы узнаем на острове, пока неясно. На твоём месте я бы начал обдумывать свои действия уже сейчас.

Илия не горела желанием возвращаться в Мистраль после выполнения миссии на острове. И если ей придётся бежать, спасаясь от гнева верховного лидера… Она не знала, как к её преступлению в виде «содействия врагу» отнесутся другие — и особенно Адам — но Блейк поймёт её и не осудит. Она надеялась, что Ирвин и Дейдре тоже не будут судить сгоряча.

Что хотел услышать Билл? Точно не рассуждения о местах, где можно залечь на дно и спрятаться от своих же собратьев. Она ответила ему, не торопясь и аккуратно подбирая слова:

— Если Теви нас обманула, я немедленно сообщу о ней лидерам. Если она честна с нами, то, думаю, мы должны помочь ей, но с осторожностью относиться к её предложениям. Убедить верховного лидера изменить своё мнение о Теви будет сложно, и лично я не хочу этим заниматься.

— Как и я. Пусть между собой разбираются. Теренс поверит мне и поможет отстоять нашу невиновность, если я скажу, что Теви вынудила нас подчиниться ей — так всё и произошло на суше, верно? А позже, если хочешь, переходи в нашу ячейку. Мы не дадим тебя в обиду и никогда не бросим.

Он зашёл чуть вперёд и прислонился к борту, опираясь на него локтями. Илия остановилась рядом, повернувшись спиной к холодному морскому ветру. Из начала лета они плыли в начало зимы, и это уже чувствовалось по погоде.

— Я не требую от тебя сиюминутного решения, — продолжал Билл. — Просто подумай об этой возможности. Знай, что всегда можешь положиться на меня.

— Спасибо за предложение, но… Я никогда не хотела вернуться в Мантл.

— Там многое изменилось за пять лет. Но главная база у нас, ты знаешь, расположена далеко от города. Те места не потревожат твои воспоминания.

Илия не прониклась и оставила его одного на палубе, сказав, что хочет посидеть в тепле кают-компании.

 

На самом деле, ей хотелось побыть одной, прошлое уже захлестнуло её. Она помнила всё, словно это случилось вчера. Лихорадочное бегство из школы. Ночёвка на теплотрассе. Необходимость прятаться под проявлением на похоронах собственных родителей. Скорбная толпа родственников погибших шахтёров, в которой было много осиротевших детей, таких же, как она. Длинный ряд закрытых гробов…

Незатухающая боль вперемежку со злостью и безысходностью привели её Белый Клык, тогда ещё имевший официальное представительство в Мантле. Она готова была взяться за любую работу, лишь бы делать хоть что-то полезное для других фавнов. Но ей было всего тринадцать лет, а по новым правилам, недолго просуществовавшим до переворота, в БК не брали фавнов младше шестнадцати. Позже Сиенна Хан смотрела на возраст новобранцев сквозь пальцы, если они мало-мальски умели обращаться с оружием или открыли ауру.

Вместе с другими детьми Илию посадили на корабль и отправили сначала в Мистраль, а потом в Менаждери, где был организован приют для сирот — единственный приют, полностью управляемый фавнами. На пути в Мистраль Илия познакомилась с Биллом, входившим в группу сопровождения. Он узнал её по новости из интернета и тут же окрестил дурацким прозвищем «Зубная Фея». Илия была единственной в этой группе сирот, кто учился на охотника. Вообще единственным фавном на своём потоке, и до гибели родителей об этом знали только они и руководство школы. Теперь же она «прославилась», её случай был уникален и интересен как фавнам, так и людям, но сама она не была рада этому неожиданному вниманию к своей скромной персоне и не чувствовала ничего, кроме раздражения и горечи.

Биллу было уже девятнадцать, и он казался слишком взрослым, далёким и чуждым — хоть и поведал своим подопечным, что понимает их, так как он тоже сирота и всю жизнь привык полагаться только на себя. Он говорил, что им очень повезло — приют в Менаджери считался лучшим из всех подобных учреждений. По крайней мере, там никого не гнобили за происхождение.

В Мистрале он сдал их с рук на руки Адаму. Условно — тот был не один, а с такой же группой сопровождения. Но он сильно выделялся уже тогда. Своей холодностью, отстранённостью и угрюмостью, прилипшими к юному лицу подростка, словно уродливая и неподходящая маска. Если Билл вёл себя, как фавн, исполняющий рутинные обязанности — хорошо, но без лишних эмоций, — то этот юноша, скорее, отбывал повинность и не был доволен ролью «няньки».

Он сразу выделил Илию среди других детей, окинув их всех цепким немигающим взглядом. Билл в аналогичных условиях свёл всё к шутке и больше не доставал Илию, быстро сообразив, что её раздражает повышенное внимание. А что было нужно этому жуткому парню? Илия помнила, как сильно ей захотелось исчезнуть из его поля зрения. Кожа нелепо посинела отдельными пятнами.

Адам сделал вид, что не заметил этот явный признак страха и замешательства, и отвёл её в сторону от остальных.

— Ты из атласской подготовительной школы, — он не спрашивал, а утверждал. Ну да, ошибиться было невозможно. В местной ячейке тоже узнали её историю.

— Всего год отучилась, на бюджете. Родители хотели, чтобы я стала охотницей и нашла высокооплачиваемую работу, устроила свою жизнь лучше, чем они…

Она спохватилась — ему вряд ли были интересны эти подробности — и умолкла, не зная, чем заполнить неловкую тишину. Он понял её без объяснений, но не потому, что был наблюдательным. В отличие от Билла, он по собственному опыту мог представить, что она чувствовала. Он тоже пережил утрату в сознательном возрасте, был сломлен и боролся с чувством вины — но всё это она выяснила годами позже.

Адам знал, что мог предложить ей.

— Что ж, ты всё ещё можешь исполнить мечту своих родителей. Добиться для них справедливости. Я помогу тебе продолжить тренировки и научу, как справляться с негативными эмоциями — как превратить их в своё оружие.

— Научите этому и меня тоже! — оказалось, один из детей помладше подслушивал их.

Ирвин… Он проявил тогда больше отваги, чем Илия, и не побоялся подойти к странному парню старше и сильнее него. Адам, впрочем, не рассердился и улыбнулся мальчику, хотя трактовать эту улыбку как тёплую и дружественную было сложно.

— В Белый Клык не берут рекрутов младше шестнадцати лет. Но тренироваться нам никто не запрещает. Отныне вы оба — мои ученики, и я несу за вас ответственность.

Он добавил, что у него уже есть одна ученица, на год младше Илии — Блейк. И в Менаджери они с ней познакомились. Следующие пять лет стали лучшими в жизни Илии — у неё появились друзья и товарищи, заполнившие пустоту в её сердце.

Возможно, настало время проверить, крепка ли их дружба? Назвать Адама своим «другом» у Илии язык не поворачивался — привязанности и симпатии у этого чёрствого сухаря хватало на одну только Блейк. Но к нему можно было обратиться иначе. С доказательствами и доводами.

Так она решила, что непременно найдёт способ уехать в Вейл. И перестанет думать, что её бросили — рассказ Теви о будущем и необходимость помочь своей команде были важнее детских обид.

* * *

На исходе четвёртого дня путешествия Теви собрала их на небольшое совещание втроём. Она уже сменила своё лёгкое платье на утеплённый комбинезон такого же кукольного оттенка розового и где-то спрятала меч-реликвию. Они пытались искать, но безрезультатно.

— Мы подплываем к рифам. Ждите нападения на траулер ночью. Я долго думала, сообщать ли экипажу о надвигающейся опасности заранее, но потом решила, что риск минимален и мы справимся. Не хочу подставлять их, рассказывая о себе и своём «фальшивом предвидении».

— Да чем ты их подставишь? Кто хотел, уже нашёл тебя — то бишь, мы с Илией.

— Билли, я Нихила не в затерянном кургане откопала, а забрала из чужого хранилища. На меня охотились в последнее время не только вы, и если пойдут слухи о чудесном спасении команды траулера от кракена благодаря «ясновидящей» охотнице со странным мечом...

— Постой. Ты сейчас сказала «кракен»? — вмешалась Илия.

— Ага! — Теви просияла безумной улыбкой. — И существа-подделки. Увидите через несколько часов. Билли, я поговорила с капитаном Санберри о возможностях твоего проявления «в случае внезапной атаки гриммов». Он предоставит тебе столько гарпунов, сколько ты сможешь поднять. Какой у тебя сейчас предел по весу?

— Ты могла бы поговорить с ним и в моём присутствии, знаешь ли! Легковой автомобиль. Если напрягусь — автомобиль, нагруженный цветным ломом.

— Хорошо, этого более чем достаточно. Пушка на траулере всего одна, но сами понимаете, палить ею по кракену, присосавшемуся к корпусу корабля — неважнецкая идея, ещё потопим самих себя. Размеров кракен средненьких, примерно в две трети длины «Сантьяго», если вытянет щупальца.

— Тридцать семь грёбаных метров. О да-а, он совсем крохотный! — саркастично протянул Билл. — Что насчёт твоих «существ»?

— Они антропоморфны, тело покрывает чешуйчатый панцирь и слизь. Слабые места: глаза и жабры. Тоже цельтесь в голову, в шею. Или расковыривайте панцирь с левой стороны туловища, где расположено сердце.

— У гриммов же нет сердец?

— Я не называла их гриммами. У них есть.

— Хрень какая-то...

Теви ничего не сказала, отвернувшись. Илия проследила за направлением её взгляда: к горизонту, где вдали уже виднелись выступающие над водой скалы. Дул сильный ветер, бросая их маленький траулер по волнам и гоняя по тёмному вечернему небу тучи.

Подходящая погода для битвы, от которой не знаешь, чего ожидать.

— Ладно, ребят. Мне ещё надо переговорить со старпомом насчёт боеприпасов. Билли, тебе лучше пойти со мной и подобрать себе гарпуны заранее.

* * *

Кракен объявился совершенно бесшумно, и если бы не сирена, которую врубила Теви, они не заметили бы его раньше, чем он скользнул щупальцами по палубе, намереваясь сжать траулер в своих крепких объятьях. Палуба намокла от брызг и опасно накренилась, удержаться на ней теперь было нелегко.

Матросы во главе с боцманом Лаваном вооружились острогами, гарпунами и тесаками. Илия присоединилась к ним и резала щупальца на отдельные куски, пока другие протыкали их и обездвиживали. Теви с арбалетом и Билл с целой связкой гарпунов прикрывали ударную группу издали.

— Осторожно: кракен плюётся! — крикнула Теви в невесть откуда взявшийся у неё рупор.

Через секунду разъярённый кракен, лишившийся уже половины своих конечностей, высунулся над поверхностью воды и облил траулер чёрной жижей — подобно тому, как обычные осьминоги при опасности выпускают струю чернил для прикрытия своего бегства. Из жижи шустро начали сформировываться какие-то мелкие гидрообразные твари с кучей отростков и гриммы-крабы, тоже небольшие, но с внушительными клешнями.

Илия сердито обернулась в сторону Теви.

— Средненький?! Я дала бы ему S-класс!

Та каким-то образом услышала её в какофонии криков, скрежета чего-то металлического, воя кракена и шума ветра и волн за бортом.

— Меньше слов, больше дела! — прокричала она в рупор, бросила его болтаться на поясе и пристрелила одним выстрелом из арбалета парочку крабов рядом с отвлёкшейся Илией. Да, она определённо была права...

С трудом, но им удалось зачистить всех «детей» большого гримма, а с ним самим было покончено, когда Лаван и ещё двое матросов отважно спрыгнули на голову кракена и проткнули её гарпунами насквозь, через его огромные, плохо защищённые глаза.

Чтобы вернуть обратно оказавшихся за бортом фавнов, на воду спустили шлюпку. Теви тоже села в неё, присоединившись к спасателям, и позвала за собой Илию. Никто не возражал против их присутствия, все работали слаженно и ловко.

— Следи за водой, — шепнула Теви Илии. — Они близко.

Последний матрос — Илия узнала в нём Сагола, часто дежурившего у трапа в порту, — всё ещё оставался в воде, когда они заметили тень, быстро подплывающую к нему, словно акула, почуявшая свежую кровь.

Теви резко потянула матроса на себя, едва не кувыркнувшись к нему за борт шлюпки — нечто удерживало его. Илия наугад вонзила в тёмное пятно под водой свой хлыст в режиме клинка, вытянув его на максимальную длину.

Нечто булькнуло и дёрнулось, отпуская ноги Сагола и уходя ниже в толщу воды. Илия поспешила втянуть клинок.

— Быстрее, поднимайте шлюпку! В воде кто-то есть, — сообщил по рации глава их спасательной команды.

К шлюпке приблизились ещё три тёмных пятна. В два попали гарпунами, а третье успело ухватиться перепончатыми лапами за борт и поднялось вместе с шлюпкой над водой, являя миру мокрую рыбоподобную тварь, облепленную чёрно-белыми чешуйками. Она вытянулась и взглянула на Илию, стоявшую ближе всего к ней, мутными выпученными глазами, таящими в своей глубине осмысленную злобу.

Вскрикнув от ужаса, Илия ударила её хлыстом, заряженным электрическим прахом. Тварь дёрнулась от удара током, мерзко скривив большой рот, но не оторвалась от шлюпки.

Что-то грохнуло, встряхнув шлюпку и пассажиров. Тварь пронзили несколько длинных металлических штырей, прилетевших сверху. Билл! Как вовремя.

С громким лязгом лебёдка, поднимавшая шлюпку вверх, остановилась. Билл и матросы, встречавшие их, запустили гарпуны под днище шлюпки — видимо, за него уцепилось ещё несколько тварей.

Илия увидела, что к палубе в разных местах уже пригвождены полдюжины тварей, а с десятком ещё свободных сражаются подоспевшие помощники и даже капитан. Надстройка с кранами, которыми во время ловли поднимали тралы, выглядела помятой и сломанной. Кое-где борта палубы тоже были покорёжены — следы от кракена. Но, главное, что никто из экипажа не пострадал. По крайней мере, Илия нигде не видела серьёзно раненых, и фавны выигрывали сражение.

— Какое-то долбанное нашествие! — Билл помог им выбраться из шлюпки на палубу траулера. — Теви, почему ты не могла заранее всё объяснить и подготовить нас? Никогда раньше не встречал таких целеустремлённых гриммов, прям террористы-смертники и диверсанты!

— Я же говорила, что увидеть всё собственными глазами лучше, чем слушать мои объяснения. Хорошо, что вы поймали нескольких. Их смерть своеобразна... Зрелищная в каком-то смысле.

Билл устало закатил глаза. Матросы рядом с ним выглядели такими же потрёпанными, как и он, но у них уже не было сил эмоционально реагировать на происходящее. Они даже не обратили внимание на странную беседу своих пассажиров.

Илия подозревала, что и сама выглядит не лучше них.

— Не буду говорить, куда тебе следует засунуть это «зрелище», без меня догадаешься. Сколько их вообще?

— Вон те — последние, — Теви бросилась бежать вдоль рубки в заднюю часть траулера.

Там уже выползали наверх новые твари. Илия насчитала четырёх, пока догоняла напарницу. С ними разделались относительно быстро, следуя подсказкам Теви об их слабых местах.

Одну из тварей Илия уничтожила лично, отрубив ей голову, поэтому могла наблюдать процесс исчезновения тела гримма во всех подробностях, не сходя с места. К счастью, ужин был давно, иначе её желудок немедленно избавился бы от содержимого.

Обычные гриммы рассыпались на мелкие исчезающие частички. Это рыбоподобное существо распадалось схожим образом: чешуйки, перепонки и конечности осыпались мелкой трухой, слизь испарилась. Но под этим внешним слоем было и ещё что-то, бледное и мягкое.

Илия подошла ближе, всматриваясь и переживая бесконечно отвратительные мгновения осознания и узнавания: это была человеческая плоть, покрытая рубцами и язвами. И голова тоже, изуродованная садистскими пластическими операциями…

— Дьявол... Что это такое? — пробормотал Билл, подошедший сбоку.

Похожие восклицания раздавались по всему их злосчастному траулеру, проклятому морскими богами.

Единственная, кто мог дать вразумительный ответ, стояла спиной к ним, сгорбившись и опираясь на арбалет.

— Подделки под гриммов, — глухо произнесла она в наступившей тишине, нарушаемой только шумом беспокойных волн. — Кто-то научился внедрять плоть гримма в живую плоть, но детали мне неизвестны. В первый раз я столкнулась с ними полгода назад, путешествуя по северной части Сануса. Сегодня они не произносили никаких звуков, но… Вообще они разумнее обыкновенных гриммов и могут разговаривать, потому что когда-то были людьми или фавнами.

Теви развернулась. Её глаза блестели, а мокрые от пота и морской воды волосы прилипли к щекам и лбу. Положив арбалет на палубу, она подошла к Илии и обняла её. Со стороны, наверное, они выглядели как две потрясённые девушки, ищущие поддержки друг у друга. Не так уж и далеко от истины...

— Я почти уверена, — тихо прошептала Теви, — что за созданием этих подделок стоит учёный из группы Безымянных. Восемьдесят восемь процентов уверенности. Я не позволю им и дальше плодить чудовищ.

Сколько же процентов она отмеряла себе на успех?

 

---

Прим. авт.:

Эх, у меня снова не получилось уложиться в запланированный размер, приключения Илии и компании растягиваются... Кулстори про то, как Теви спёрла реликвию у всех из-под носа и осталась жива, послушаем в следующей главе. Или нет...

Какая к чёрту катана, когда в сериале показан меч с прямым клинком (вроде бы одноручный)? По моей задумке, Реликвия Разрушения принимает форму меча, наиболее удобную для владельца. Видимо, из всего многообразия конструкций мечей Теви удобна именно катана.

Никто не поверил бы им, если бы они хоть кому-то показали эти абсолютно не опознаваемые останки и рассказали об их происхождении. Да и везти с собой столь жуткий груз команда траулера отказывалась. После недолгих споров капитан Санберри и Теви приняли решение похоронить трупы на одном из маленьких необитаемых островов, мимо которых проплывал траулер. Путешествие растянулось ещё на один день.

Илия не сходила на берег во время этой вынужденной остановки. Не хотела ещё раз смотреть на изуродованные тела и задавать себе вопрос, можно ли считать смерть этих людей (или фавнов — уже не определить) беспощадным убийством. Стала ли она убийцей? Теви уверяла её, что нет — по крайней мере, не в том смысле, что подразумевала Илия. Их ничто уже не могло спасти, и смерть была актом милосердия. Им необратимо покалечили не только тело, но и разум.

И всё же, с той ночи на всю их команду давила какая-то трудно выразимая тяжесть, смятение, недосказанность. Как ни старались они занять себя восстановительными работами и починкой корабля, воспоминания об увиденном не покидали их.

Теви могла поделиться только своими предположениями, ничего не зная наверняка. Она полагала, что подделок создали для поисков украденной реликвии — соображали они лучше обычных гриммов, были ловчее, хотя слабее физически. Из кого их создавали? Каждый год без вести пропадали тысячи людей и фавнов — и это приблизительно только в одном королевстве, Илия не следила за статистикой. Поиски пропавших прекращались через два-три дня, причина их смерти списывалась на гриммов. Но кто знает, что на самом деле случалось со всеми этими безнадёжно заблудившимися или похищенными бедолагами?..

Оставалась ничем не подтверждённая теория об учёном из безымянной группировки. И молчание — потому что только отловленная живьём подделка служила бы доказательством их существования. Той ночью Теви не просила сохранить жизнь ни одной из них — возможно, время для обнародования этого открытия ещё не пришло, и она выжидала более подходящие обстоятельства.

* * *

Билл тоже, в меру своих способностей, старался отвлечь Илию от размышлений о судьбе подделок, но нарвался на неприятный разговор.

Они снова прохаживались по пустой палубе, под шум волн и ветра.

— Тебе и правда не за что корить себя, Илия. Это случилось по вине ушастого бедствия по имени Теви, которое не считается с чувствами ближних своих и умалчивает важную информацию. Ещё один довод в пользу моих подозрений, что она использует нас, пока ей удобно.

— Да хватит вешать всё на неё! Благодаря ей мы остались живы, а корабль на ходу.

— Я дольше тебя наблюдал за тем, как экипаж оборонялся. Эти фавны уже много лет выходят на рыболовный промысел в открытое море и навидались такого, что нам не снилось и в самом мерзком кошмаре. Они прекрасно выполнили свою задачу. Заслуги Теви не так уж и значительны на их фоне. Она должна была не отнекиваться и пускать ситуацию на самотёк, а подготовить нас заранее.

— Она нас подстраховывала, и всё обошлось…

— Пф-ф, нет, она просто обернула ситуацию удобно для себя. Теперь ты мучаешься ненужными сомнениями, и твоим чувством вины легко манипулировать.

— Ненужные сомнения, конечно… Билл, ты не понимаешь, почему они вообще появились у меня. Тебе всегда было плевать на жертвы и последствия. Как с тем судьёй, которого ты бросил умирать в лесу.

Он выбрал для судьи наказание с невыполнимыми для неподготовленного человека условиями: остаться одному на незнакомой и безлюдной местности, кишащей гриммами, с запасом еды и патронов всего на два дня. Вряд ли судья когда-либо раньше держал в руках оружие и знал, как его применить, не отстрелив себе конечности. И вряд ли он мог самостоятельно сориентироваться на местности и благополучно выйти из леса к какому-нибудь жилому поселению. Его могло спасти только чудо или вмешательство извне.

У мантловской ячейки были доказательства, что чуда не свершилось: через несколько часов Билл со своей группой проведали то место, где оставили человека, но нашли лишь развороченное снаряжение и в метрах пяти поодаль брошенную в снегу винтовку. Повсюду — следы гриммов. Человек не выжил. И не мог выжить без посторонней помощи.

Многие в организации осудили Билла за излишнюю жестокость — и были в своём праве. Его шутка оказалась слишком злой. Позже это сильно повлияло на выборы.

Слушая Илию, Билл неловко замялся и отвёл взгляд, что не вписывалось в его обычную линию поведения. Разве ему вдруг стало стыдно за смерть того человека? Спустя столько месяцев, всего лишь после её упрёка, брошенного сгоряча? Мантловская ячейка поддерживала его. Лидеры не требовали от него извинений или искупления вины.

— Ты права, я не задумывался тогда о последствиях, меня волновала только ироничность наказания. В СМИ этот случай раздули до невероятных размеров, выставив человека чуть ли не святым мучеником. Нас обвиняли в том, что мы пытали его и убили сразу же, как записали видео с посвящением в охотники. Наверное, мне действительно стоило быть честнее и просто вспороть ему горло, как это любит делать Адам, а потом подчистить за собой все улики. Да-да, ты не ослышалась. Только дурак ещё не понял, что это он подрабатывает народным мстителем у вас в Мистрале. Чем я хуже? Тем, что выбрал неправильный метод, и больше ничем.

— Не переводи стрелки на него! Ты никого и ничему не научил своим поступком, лишь испортил отношение к Белому Клыку ещё больше, сведя в ноль все наши усилия.

И бросил оскорбление в лицо всем охотникам, впустую открыв ауру стопроцентному смертнику — это откровенная провокация, а никак не беспечность и позёрство, за которые он испытывал бы стыд. Он хотел, чтобы Белый Клык ненавидели и боялись, и добавил ещё один повод.

Пожалуй, глупостью с его стороны было не пренебрежение к возможным последствиям, а слепая вера в то, что их организация способна выстоять против ненависти всего мира.

Билл взглянул на неё холодно и снисходительно.

— Я показал атласским господам из позолоченных дворцов, что любой из них однажды может оказаться на месте того судьи, и никто не придёт им на помощь. Где здесь обесценивание «наших усилий»? Усилий в чём? В попытках казаться белыми и пушистыми, чтобы более нерешительные и мягкие фавны не подумали, что мы перегибаем палку в своей борьбе, и не отвернулись от нас? Их проблемы, что они до сих пор живут в недостижимых мечтах о «мире и дружбе». Не будь такой же наивной, Илия. Мы уже прошли точку, когда беспокойство за свою репутацию было оправданным.

Смешно, что и Адам, и Билл мыслили схоже, но были невысокого мнения о сопернике и недолюбливали друг друга. Адам высказывался о поступке Билла: «Проще было убить судью, не тратя на него ценное снаряжение и патроны; но это же Билл, он не может обойтись без представления». Затронул он эту тему в обстоятельствах, о которых Илия не любила вспоминать лишний раз — ей пришлось тогда уступить ему и сохранить его секрет. Он вместе с Эриком и Сэмом выслеживал людей-расистов, опасных радикалов, угрожающих фавнам.

Никто посторонний не знал об этом, разве что строили догадки, близкие к истине — как Билл. Или она сама. Илия не выслеживала своего командира, не пыталась поймать его на «месте преступления» — и рисковала, когда вывалила перед ним свою теорию без каких-либо доказательств и потребовала объяснений.

Адам не стал отпираться или делать вид, что не понимает её. У него были заготовлены прекрасные аргументы на такой случай:

«Если полиция не прилагает достаточно усилий при поимке преступников-расистов, ими займёмся мы. Никто из них не уйдёт от ответственности, — говорил он. — Страх — оружие, Илия, более эффективное оружие, чем слова. Если к нам не хотят прислушаться, пусть боятся нас и знают, что у всего есть своя цена. Пусть каждый чиновник, которому протягивают взятку и увещевают решить вопрос в пользу людей, прежде крепко задумается о том, к каким последствиям могут привести его решения. Пусть каждый отбитый фанатик сперва представит перед собой фигуру неумолимого мстителя, прежде чем отважится похитить беззащитного фавна-старика или фавна-ребёнка для своих гнусных дел. Пусть каждый человек, возомнивший о том, что он выше, лучше, исключительнее, и это даёт ему право распоряжаться фавном как вещью или послушным рабом, пожалеет о своей гордыне. Пусть боятся нас и сидят тихо по своим норам, пока мы не придём за каждым из них».

Они втроём с Эриком и Сэмом возомнили себя вигилантами — карателями, стоящими за чертой закона, но требующими от других этот закон соблюдать. Они объединяли роль судьи, присяжных и исполнителей в одном флаконе, так как их не устраивали действия властей.

Правительство Мистраля, естественно, их действия тоже не устраивали. За ними охотились чуть ли не с большим рвением, чем за «настоящими преступниками». Их спасало только везение — как будто они позаимствовали у Теви часть её сил.

Им также повезло, что из всей ячейки только у Илии хватило наблюдательности, чтобы сделать правильные выводы, и опрометчивости, чтобы озвучить их им в лицо и нарваться на поучительную лекцию. Если бы та же Блейк узнала, что творили эти трое с молчаливого согласия верховного лидера, то отреагировала бы крайне негативно. И лучше бы ей никогда не подобрать пароль к учётной записи Адама — или где он там хранит все данные по своим тайным расследованиям…

Почему она не поделилась ни с кем своим открытием и постаралась забыть о нём? Потому что ей стоило перестраховаться и рассказать о нём кому-нибудь раньше, чем идти к Адаму за объяснениями. Илия не могла в одиночку противостоять трём упрямцам вне своей весовой категории. Неизвестно, каким способом они решили бы проблему с ней, вздумай она вставлять палки им в колёса. Она трусливо отступила, самоустранилась, поддалась на успокаивающие речи своего командира.

А теперь всё повторяется: Билл так же, как и Адам, считает её наивной дурочкой, которой нужно объяснять очевидное, утешать её и избавлять от ненужных сомнений, как будто лишить жизни другое живое существо, мыслящее и чувствующее подобно тебе самому — плёвое и ничего не стоящее дело! Они сами не понимали, что занимаются чем-то не тем. Расисты никуда не исчезнут, если убивать их и надеяться, что это устрашит оставшихся. Наоборот, каждая смерть лишь подбрасывает дрова в костёр взаимной ненависти.

Останавливать зло и предотвращать новые преступления — благое дело, конечно, но методы Адам с Биллом выбирали радикальные и сомнительные. У всего есть своя цена, рано или поздно каждый платит по счетам? Это утверждение касалось и их тоже.

— Вы понимаете мелочность ваших карательных операций? — спросила она у Билла. — Понимаете, что не можете остаться справедливыми и благородными, пачкаясь в чужой крови? Ох, только не надо повторять Адама и говорить, что это допустимая жертва. Потом вы дойдёте до мысли, что какой-нибудь несчастный человек, оказавшийся не в том месте и не в то время — тоже допустимая жертва, если жизнь фавнов в приоритете.

— Тебя мучает вопрос: «стану ли я чудовищем, если буду убивать чудовищ»? Эти сомнения — слабость, которую мы не можем позволить себе в условиях борьбы, Илия. Понятия добра и зла, оценка поступков как плохих и хороших, регулируются обществом. Их меняют, если требуется подстроиться под новые условия и обеспечить выживание. Всего лишь полвека назад жизнь фавна была не ценнее жизни домашнего животного, и люди не особенно мучились угрызениями совести по этому поводу. Она проснулась у них, когда во время Войны за Права мы показали им зубы, собрались вместе и стали отвечать на побои. Никто никогда не мучается угрызениями совести из-за уничтожения гриммов, они приняты за абсолютное зло — хотя мы почти ничего не знаем об их природе. Подделки имени Теви вчера продемонстрировали нам новую глубину этого невежества. Но если бы мы не разобрались с ними, они с песнями и плясками в честь морских богов пустили бы наш траулер ко дну — вот что должно волновать тебя в первую очередь. Тебе всё ещё жмут моральные нормы? Раздвинь их и подумай о том, что прежде всего поможет выжить тебе и твоему народу. А не абстрактному «несчастному человеку», который в обратной ситуации и не подумал бы помочь страдающему фавну.

— Не нужно поучать меня, Билл! Я пытаюсь донести до тебя, что постоянное «раздвигание моральных границ» может очень плохо закончиться. Обесцениванием всего… Я бы сказала, что сначала — идей, за которые мы боремся, но они ведь тоже всё время меняются. Вчера мы боролись за равные права, сегодня — за свержение неугодной власти в королевствах, завтра… Кто знает, может, и за тотальное истребление всех, кто с нами не согласен и «представляет угрозу для революции».

— Ты преувеличиваешь масштабы трагедии…

— А ты преуменьшаешь! — перебила Илия, пока он не продолжил свою лекцию, но не особо преуспела.

— И это помогает мне не заработать невроз. Посмотри, как ты себя накрутила, и меня тоже пытаешься. Что, по-твоему, надо было вчера делать? Оставить этих тварей в живых и понаблюдать, как долго гриммовая составляющая будет калечить и жрать человеческую? Какой этичный выбор, да! Или что делать со всеми этими агрессивными расистами и маньяками, пользующимися тем, что фавны находятся в худшем положении, чем люди? Выдать каждому по шоколадной медали и личному необитаемому острову, где так называемое «правосудие» их никогда в жизни не найдёт?

— Ну зачем ты в крайности впадаешь!

— Я впадаю? Кто тут про «тотальное истребление» заикался, тоже я, что ли?

—Тю-у-у, прям дискуссия века, — раздался позади них третий голос. Это оказалась Теви, незаметно устроившаяся на укрытой брезентом спасательной шлюпке. — Подводим итоги: во всём нужно искать золотую середину.

Выдав эту мудрую мысль, она смачно хрумкнула свежей морковкой, стащенной из камбуза.

— Тебя вообще никто не спрашивал, причина моей ранней седины! — махнул на неё рукой Билл. — Не лезь в чужой разговор.

— Милые мои дети. Крича на весь корабль, вы автоматически втягиваете в спор окружающих. Остановитесь и посмотрите на себя: исчерпавшие скудный запас аргументов и бессильные переубедить друг друга, вы уже готовы решить, что вас рассудит только хорошая драка. Хотите знать свою настоящую слабость? Вот такие вот разногласия, приводящие к вражде. Вы сильны только тогда, когда противоречивые мнения не раздирают вас на куски. А Белый Клык сейчас, к сожалению, балансирует на грани очередного раскола.

— И по чьей вине, интересно… — Билл, скрестив руки на груди, одарил Теви презрительным взглядом.

— Серьёзно, опять она виновата? — не сумела промолчать Илия. — Легко назначить кого-то одного жертвой и источником проблем!

— Она подталкивает ход событий в нужную ей сторону. Если бы мы не встретились с ней, повода для споров не возникло бы вообще, и ты не защищала бы её так рьяно. Нет, Теви, не смей! — снова обернулся он к старшей девушке, как раз умявшей всю морковку и подтянувшейся для возражения. — Мне неинтересно слушать альтернативы, которые ты и без проявления сочиняешь на раз-два.

Теви пожала плечами и спрыгнула с лодки, собираясь уходить.

— Я думаю, вы оба понимаете, что ваши взаимоотношения и выбранные стороны в споре не зависят от меня. Почему-то, Билли, ты убедил себя, что мы с тобой ведём битву за лояльность Илии. Это не так, и я не хочу навязывать своё мнение никому из вас. Только предупредить: философские дискуссии не ведутся на эмоциях. Вы прекрасно ладили до тех пор, пока слушали своего оппонента, не торопились с выводами и рассматривали ситуацию с разных точек зрения, не концентрируясь фанатично на какой-то одной. Мыслите шире!

Они молча проводили её взглядами.

— Вынужден признать: в чём-то она права. Мы увлеклись и соскочили с первоначальной темы. Я хотел поддержать тебя и успокоить, а не отталкивать и злить.

— О, да, я заметила, как ты старался! С меня хватит. Больше никаких споров, проповедей и увещеваний, теперь я просто сразу буду давать вам кулаком по роже. Может, хоть это вправит вам мозги, имморалисты⁽¹⁾ доморощенные.

— Стало быть, ты всё равно выбираешь агрессию? Несмотря на все предупреждения Теви о поспешных решениях?

— Она подала мне замечательную идею о золотой середине и сотрудничестве. Теперь следи за всем, что говоришь и делаешь, Билл. Я заменю собой совесть, которую ты вышвырнул вон, и буду останавливать тебя, если мне покажется, что ты потерял берега, — с этими словами она отсалютовала ему и ушла вслед за Теви, оставив его недоумевать в одиночестве.

* * *

Столетний юбилей бабушки капитана Санберри оказался очень важным событием в жизни общины фавнов в Менаджери. Главная площадь Куо Куаны была украшена гирляндами из разноцветных воздушных шариков и бумажных цветов, а в одном из углов площади рабочие возводили сцену из металлического каркаса.

Проводив сюда своих пассажиров, капитан Санберри чисто символически пригласил их на вечернее торжество. Теви неожиданно приняла это приглашение (опять за всех троих) и протянула ему небольшой бумажный пакет.

— В благодарность за то, что вы терпели нас под боком больше недели, — пояснила она.

Капитан посмотрел внутрь, сильно удивился и попытался вернуть ей пакет обратно.

— Что же вы делаете, милочка! Я не могу их принять. Вы были полноправными членами экипажа, как мы и договаривались, и ничего мне не должны.

— Позвольте мне побыть «щедрым меценатом». Вам очень пригодится эта сумма при ремонте кранов.

На это капитану нечего было возразить, и он принял подарок Теви с благодарностью.

— Меньшее, что я могу для них сделать — оплатить ремонт, — пояснила Теви уже своим спутникам, когда они простились с капитаном и побрели вдоль нарядной площади. — Даже в неактивном состоянии реликвия привлекает гриммов. Иначе «Сантьяго» не пострадал бы от нападения кракена, раздразнённого аномалией. Подделки, очевидно, тоже чувствуют что-то необычное, но не могут расшифровать чуждые им ощущения.

— И что ты там говорила про «излишнее внимание», если нет разницы… — проворчал Билл себе под нос, но его услышали.

— Реликвия «фонит» всегда. Но в неактивном состоянии эти всплески гораздо слабее и теряются в эмоциональном фоне окружающих живых существ. Если бы подделки поняли, что наткнулись на корабль с реликвией на борту, мы до пункта назначения вообще не доплыли бы, уж поверьте. А так это нападение было не более чем проверкой, которую мы прошли, ликвидировав всех «таможенников» раньше, чем они нашли интересующий их аномальный груз.

— Таможенники? Ну и сравнения у тебя...

Значит, по мнению Теви, меч-реликвия в сочетании с её проявлением не были таким уж универсальным и абсолютным оружием. Либо она принижала свои способности, либо у Безымянных были приготовлены ещё какие-то козыри, и команде траулера повезло, что их решили не применять.

Недосказанность пугала и отдавала душным ароматом паранойи.

— Зачем нам идти на праздник? — спросила Илия, остановившись. — Там что-то произойдёт?

— Всегда что-то происходит. Я хочу посмотреть, кто из братьев Элбейнов появится засвидетельствовать своё почтение старейшему ветерану на острове — это многое для меня прояснит. Если хотите, присоединяйтесь ко мне, но я ни на чём не настаиваю. Билли, советую тебе повременить с проникновением в крепость Элбейнов. Чем позже они узнают о нашем приезде, тем лучше. Сегодня неудачный день для шпионажа.

— И почему же? — Билл отошёл чуть в сторону от девушек и развернулся лицом к ним. Выглядел он таким кислым, словно сожрал десять лимонов подряд вместе с кожурой и косточками.

— Они готовы к появлению разведчиков и визитёров. А мы пока не готовы к их контрмерам, мне нужно больше информации.

— Какое удивительное совпадение, — саркастично заметил Билл, — мне тоже нужна информация. И прежде всего от тебя, Большая Тэ, наш самопровозглашённый лидер! Сегодня, так уж и быть, я подожду. Но завтра тебе лучше подготовиться к продолжению нашей давней беседы.

— Замётано, — легко согласилась Теви, ничуть не смущённая пробудившимися в нём злостью и настойчивостью. — Кстати, в гостинице вам нельзя селиться. Один из администраторов состоит в ячейке Элбейнов и сообщает им обо всех новоприбывших.

— Я с радостью побомжевал бы на пляже, но время года не располагает к ночёвкам на открытом воздухе.

Илия его поддержала — с неохотой, так как всё ещё сердилась на него. Зимы в Менаджери были теплее, чем на материке, и сейчас по ночам температура держалась около нуля градусов, а днём повышалась до четырёх-пяти. Но у них не было с собой палаток и необходимого снаряжения, чтобы устроить себе где-нибудь стоянку.

— У меня здесь целый дом есть, достался в наследство от покойной тётушки. Мы свободно разместимся в нём втроём, места на всех хватит. Давайте! Обещаю каждый день вкусно кормить вас, — Теви изловчилась, ухватила обоих спутников за руки и потянула за собой, как нетерпеливый ребёнок, увидевший магазин с игрушками.

— Когда, говоришь, эта тётушка померла? — с изрядной долей скепсиса в голосе поинтересовался Билл, вырвавшись из её хватки.

— Шесть лет назад. Я не стала бы захватывать чужой дом, Билли, хватит выдумывать всякие глупости!

— Да кто ж тебя знает... Ну, показывай свои хоромы.

Теви привела их к самому обыкновенному двухэтажному домику в жилом районе. Полусгнившая деревянная терраса, вся в пожухлых листьях и кусочках облупившейся краски, грязные серенькие стены, пыльные окна и крыша с коричневой, отвалившейся в некоторых местах черепицей — он давно стоял заброшенным и портил вид на море.

Порывшись в спортивной сумке, Теви нашла связку ключей, отперла входную дверь и пропустила гостей внутрь, в тёмную запылённую прихожую.

— Извините за беспорядок. Нам с Рей-рей всё некогда было доехать сюда и заняться ремонтом…

— А ловко ты нашла себе бесплатных работничков, — Билл криво усмехнулся, оглядывая фронт работ.

— Бесплатных? Я заплачу вам трёхразовой едой и крышей над головой!

— Дырявой, ага. И складов свежей еды здесь не наблюдается.

— Крышу вмиг починим, а за продуктами вы с Илией на рынок сгоняете. Давайте, проходите в гостиную — вот она, прямо по коридору — оставляйте там сумки и бегом за нашим обедом! А я пока пыль по верхам протру и воды свежей натаскаю.

— Воду могу и я принести…

— Успеешь в другой раз! Да, ребят, и смотрите по сторонам. Вдруг кого знакомого увидите, — на этих словах Теви повернулась к Илии и подмигнула ей.

— Ты о Юме и Трифе? — на всякий случай уточнила она.

— Бинго!

— На чьей они стороне?

— Вашей, если Билли не будет их терроризировать.

— Я и не собирался!

— Молодец. Всё, идите за продуктами, я голодна, как волк. Билли, ты должен меня понимать!

— Очень смешно...

Теви чуть ли не пинками выгнала их обратно на улицу, снабдив увесистым кошельком и списком продуктов, заранее нацарапанным карандашом на клочке бумажки.

— Она всё превращает в какой-то сюрреализм. Меня сочли бы рехнувшимся, расскажи я кому, что самый опасный и непредсказуемый дезертир подрядил нас на бесплатный ремонт своей хибары.

Нет, это её сокомандники сочтут её рехнувшейся, если она когда-нибудь расскажет им в подробностях об этой кооперации с двумя самыми невыносимыми фавнами во вселенной. Даже Адам с его вечно недовольной рожей и длинным списком претензий ко всем и каждому воспринимался легче, чем эти двое, особенно вместе и круглосуточно.

— Мы в Белом Клыке только и занимаемся, что волонтёрской деятельностью. Мог бы уже привыкнуть.

— Точно. Пора переименовываться в «Организацию Вооружённых Волонтёров». Или «Организацию волонтёров, Отчаянных и Дерзких», сокращённо ОВОД!

— Вы оба сегодня просто фонтанируете «остроумием»... — бросила Илия и скрылась за проявлением.

* * *

Рядом с рынком, на одной из улиц, уставленной лавочками и фургончиками с разнообразной уличной едой, Илия увидела знакомые лица. Юма, высокий фавн со сложенными крыльями летучей мыши, которыми он усердно старался не задевать окружающие предметы, и его напарница Трифа, низенькая девушка с бледной кожей и выделяющимися серо-голубыми венками на ней. Парочка выбирала себе пончики у кондитерской лавки и весело переговаривалась о чём-то.

Она дёрнула Билла за рукав ветровки, чтобы он посмотрел в их сторону и тоже заметил. Билл кивнул, развернулся и потопал в сторону собратьев, изображая удивление.

— Йо, народ! Вот так встреча.

Ребята испугались его от неожиданности. Трифа замерла, судорожно сжав в руках пакет с выпечкой, а Юма, первым вернувший себе хладнокровие, дёрнулся и заехал крылом по руке Билла, пытающегося дружески приобнять его за плечи.

Хорошо, что Билл не полез обниматься и к Трифе, а не то получил бы сразу с трёх сторон.

— Билл?! Что ты здесь делаешь? О твоём приезде не сообщали.

— Да я не по делам. Тётушку навещаю.

— Ври больше. У тебя вообще нет родичей! — воскликнула Трифа.

— Могли и найтись внезапно, я не теряю надежды, — тон Билла резко утратил дружелюбные нотки. — Что всполошились, друзья-товарищи? Совесть нечиста?

Илия ткнула его пальцем в бок, намекая, чтобы он прекратил пугать ни в чём не повинных собратьев, но Билл не шелохнулся и не перестал подозрительно щуриться на них.

— Странно ведёшь себя здесь только ты, — Юма хмуро смотрел на него. — И вопросы должны задавать мы тебе, а не наоборот. Что ты забыл в Менаджери, никого не предупредив о себе?

— Найдите какое-нибудь тихое место, там и поговорим.

Юма и Трифа просто отвели его на песчаный пляж, где в это время года обитало не так уж и много желающих охладиться под ледяным ветром. Билл обрисовал им ситуацию, и выяснилось, что одного из братьев — Феннека — они не видели с осени. Куда он уехал, Корсак никому не объяснял и отмалчивался. Стив, по словам ребят, остров не посещал, его они тоже нигде не видели.

— Ничего не знаете. Ни за чем не следите. Чёрт знает чем занимаетесь, — распалялся Билл, игнорируя предупреждающие тычки Илии. — Верховный лидер вас сюда послала на свиданки бегать, что ли?! Когда вам на инструктаже говорили о том, что необходимо пополнять наши ряды новичками, имелся в виду не этот способ!

Ребята покраснели от стыда и притихли.

Так ли сильна была их вина? Братья Элбейны тщательно фильтровали информацию для своих подопечных, предпочитая держать их в счастливом неведении. Агентов верховного лидера они давно вычислили, судя по всему, и толку от их слежки больше не было.

Пока Билл не сказал ещё что-нибудь неловкое и неуместное, окончательно настроив их против себя, Илия показалась им.

— Билл, ты достал придираться. Напомнить тебе, с чего всё началось? С твоей неудачной идеи подослать к Крисселу шпиона.

Возникшую из ниоткуда соратницу Юма с Трифой, ожидаемо, испугались ещё больше, чем подозрительного и пышущего негодованием телекинетика.

— Да что с вами обоими не так?! — вспылил Юма. — Предупреждайте о своём появлении!

— Простите, ребята… Мы подозреваем Элбейнов в предательстве. Хотели тайно проследить за ними, никому не открываясь заранее. Мы не знаем, кому ещё в вашей ячейке можно доверять, кроме вас.

— И ты только что всё запорола! — прорычал Билл, злобно оскалившись и поджав волчьи уши. — Я сомневаюсь, что мы можем доверять этим невнимательным олухам.

До устрашающих гримас Адама ему было далеко, так что она и бровью не повела.

— Мне не стоило прятаться, позволяя тебе действовать по своему усмотрению. И вообще, тебе ли судить их за халатность? Взаимными обвинениями мы ничего не добьёмся. Давайте лучше подумаем, как собрать улики против Элбейнов.

— Влезть к ним в святая святых и понаблюдать, — немного поостыв, предложил Билл и снова повернулся к ребятам. — Вы двое раздобудете нам подробные планы крепости, со всеми известными вам тайными ходами и расписанием смен караула. Когда вы сможете снова выйти из Белого Форта?

Белым Фортом братья Элбейны называли свою крепость на северо-восточном берегу острова. Второе и последнее жилое поселение в Менаджери.

— Вечером Корсак собирается пойти на юбилей Лидии Санберри, — сообщил Юма. — Мы вызовемся сопровождать его и можем передать вам карты в условном месте.

— Отлично. Илия сама найдёт вас на площади. И следите за действиями Корсака, исполняйте свои обязанности, чёрт бы вас побрал!

— Да-да, поняли, исправимся…

Простившись с ребятами, они вернулись на рынок докупить оставшееся по списку Теви и тоже заглянули на улочку с лавками, торгующими готовой едой.

* * *

На праздник отправились только Теви и Илия, скрытая проявлением. Ничего из ряда вон выходящего не произошло. Илия быстро нашла ребят в толпе гуляющих и получила от них карту памяти с необходимой информацией, а потом вернулась к Теви. Они посмотрели концерт в честь именинницы, прошлись немного по площади, не попадаясь на глаза Корсаку Элбейну или чете Белладонн, и Теви дала отмашку возвращаться.

Когда поблизости не осталось случайных прохожих, Илия поинтересовалась у Теви об успехах этой вылазки.

— Вероятность того, что братья Элбейны приняли предложение людей и разделились, чтобы действовать в разных местах, возросла до девяноста шести процентов, — Теви печально вздохнула, поправляя замотанный меч в перевязи за спиной. — Боюсь, мы не договоримся с ними полюбовно.

Её точно встревожило и расстроило что-то ещё — Илия могла поклясться на чём угодно. Несговорчивость Элбейнов, в общем-то, не зависела от их виновности в убийстве Криссела или саботаже. Они всегда были себе на уме.

 

Билл, как и обещал, терпеливо дожидался их дома, заняв себя трудами праведными: подлатал крышу, отскрёб террасу от старой краски, заботливо приготовил ужин. Работа матросом благотворно повлияла на него, отучив от праздности за удивительно короткий срок...

После трапезы Теви предложила им устроиться в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие совместные планы.

— Есть два пути: быстрый, но рискованный, и медленный — но надёжный. В первом мы можем втроём проникнуть в Белый Форт. Но если Корсак и его сторонники узнают обо мне, они попробуют или сбежать, угнав из порта один из грузовых кораблей, или массово покончить с собой из-за страха попасть в руки моей сестры. Во втором варианте мы просим помощи у главы поселения и вместе с островными стражами обезвреживаем фавнов Корсака, в том числе от самих себя. Я переоденусь в форму островных стражей и притворюсь одним из них, защитники форта меня не узнают.

— А что, если я пойду один и отберу у Корсака власть над ячейкой? Илия подстрахует.

— Ты можешь попытаться выдвинуть ему обвинения и номинально лишить его должности. Но братья Элбейны собрали вокруг себя очень преданных сторонников, считающих их не просто лидерами ячейки, а своими пастырями. Никого другого, кроме Элбейнов, эти фавны слушать не будут. Форт придётся захватывать, тем или иным способом. Я спрашиваю вас, что вы считаете наилучшим?

— Быстрый способ, — недолго думая, выбрал Билл.

— Я — за медленный. Не хочу никем рисковать, — на этот раз Илия его не поддержала и была вознаграждена разочарованным взглядом.

— Мне тоже больше по душе медленный способ. Двое против одного. Значит, завтра идём к Белладоннам. Утром, пока они не разбежались по делам. И вместе с ними же продолжим наш разговор о реликвии и будущих событиях, идёт?

— Теви, я должен предупредить тебя: ячейка Элбейнов всё ещё относится к нашей организации. Я сам разберусь, что делать с Корсаком и его фанатичными последователями. Можешь поискать улики против них, но не более.

— Хорошо, лови встречное предупреждение: учинять расправу над кем бы то ни было я тебе не позволю.

— Да о чём ты, какая расправа? Выбью парочку лишних зубов Корсаку, прочищу ему мозги. Илия подтвердит эффективность метода.

— Хватит ссылаться на меня! Достал, — прошипела она.

Неожиданно, он не стал язвить и подливать масла в огонь.

— О да, прости. Шутка изжила себя.

— Все друг друга поняли и не поломали мне гостиную. Я рада, продолжайте в том же духе, — Теви зевнула и поднялась с дивана. — Пойду спать. Не засиживайтесь допоздна.

Илия хотела уйти из гостиной сразу же после неё, но Билл успел вскочить со своего места первым и перегородить ей проход к лестнице на второй этаж.

— Чего тебе?

— Почему ты до сих пор держишься агрессивно и противостоишь мне там, где нам нужно держаться вместе?

— Наверное, потому что я принимаю решения на основе здравого смысла, а не личных симпатий? Пока что у Теви наиболее рациональные предложения. Она не устроит мордобой по прихоти, когда всё можно решить проще и безболезненнее для окружающих.

— Очень странно слышать это от той, кто не чурается решать проблемы насилием, — он усмехнулся. — Помнишь, как угрожала мне избиением?

— Да, и если ты сейчас же не пропустишь меня, угроза превратится в реальность!

Он приглашающе развёл руки в стороны.

— Ну давай, покажи мне, на что ты способна.

Чёртов провокатор! Он просто издевался над ней всё это время, а не пытался быть милым. Илия схватилась за рукоятку хлыста и встала в боевую стойку, не задумываясь о том, что у неё нет против него проработанной тактики.

Сверху раздался топот, и очень сердитая Теви съехала вниз по перилам, держа под мышкой катану.

— Два невоспитанных ребёнка с памятью аквариумной рыбки, у вас есть хоть капля уважения к хозяйке дома? Я устала и хочу выспаться перед сложным днём, а не разнимать вас! Все драки — на улице, раз не можете помириться цивилизованно!

Через секунду они поняли, зачем ей реликвия — она снова лишила их обоих ауры.

— Так хоть не поубиваете друг друга. А теперь — выметайтесь вон. И не возвращайтесь, пока не проветритесь!

— Ты недооцениваешь кулачные бои, Большая Тэ… Мы можем убить друг друга и голыми руками, если постараемся.

Теви скептически оглядела парня.

— Я знаю, в чём ты действительно хочешь постараться, так что хорош ездить мне по ушам. Считаю до трёх — и если не исчезните с глаз моих, вломлю каждому так, что будете тихонько лежать в отключке до самого утра. Раз...

На счёт «два» они уже выскочили на террасу, прихватив из прихожей тёплые куртки.

— О чём она?

— Забей. Ты когда-нибудь дралась без ауры? — Билл спустился на каменную дорожку, ведущую прочь от дома.

— Да, чаще, чем мне хотелось бы. По мнению Адама, это очень отрезвляет.

— Значит, ничего не потеряешь, если мы отложим поединок на другое время. Когда будем на пике формы и… где-нибудь подальше от этой сварливой крольчихи, портящей всё веселье. Я хочу пройтись до пляжа. Ты со мной?

— Ладно, пошли. Всё равно делать нечего...

* * *

На следующий день, после завтрака, Теви нагрузила их неожиданным вопросом:

— Вам когда-нибудь казалось странным поведение родителей Блейк?

— Смотря что ты понимаешь под «странным поведением», — заметил Билл. — С моей точки зрения это свобода выбора, которую они предоставили двенадцатилетней дочери. Гира вводил возрастное ограничение в первую очередь из-за неё, не так ли? Но позже, потеряв власть, не пытался забрать Блейк из организации. Хотя я на его месте не стал бы даже слушать капризы и обвинения от избалованной пигалицы, до конца не понимающей ситуацию, а отволок бы её за шкирку домой и там провёл воспитательную беседу. Раньше я думал, что верховный лидер шантажировала его, вынудив временно отступить. Но за пять лет ни разу не попытаться выцарапать единственную и горячо любимую дочь из «рассадника зла»? Совсем не похоже на так называемую «силу родительской любви, сворачивающей горы ради своего чада».

— Блейк — не «избалованная пигалица»! — сердито воскликнула Илия. — Всё было не так, как ты представляешь. Мы — то есть Адам, я и Ирвин — помогли ей сбежать из дома и защищали её перед родителями. Не скажу, что это было мудро и правильно с нашей стороны, но мы тогда отстояли её независимость.

— Пф, один обнаглевший подросток или целая кучка — Белладоннам должно было быть вообще до лампочки. Здесь кроется причина посерьёзнее. Но вам, конечно, было приятно ощущать себя крутыми и способными противостоять взрослым. Теви, вот что ты опять лыбишься? Скажи уже, что во всём виновата твоя сестрица-мозгоправ, и закроем тему!

— Она ни при чём. Это была я. Я уверила их, что присмотрю за Блейк и что с ней всё будет в порядке с такими замечательными друзьями, в решимости которых они убедились сами.

Замечательные друзья. Голос Теви так и сквозил беззлобной иронией…

— Для меня эта хрень имеет смысл только в том случае, если рядом стояла Рейсен и внушала им безоговорочное доверие тебе и любому бреду, что ты озвучишь, — не унимался Билл.

— Если тебе так проще жить, я не буду тебя разуверять.

— Зачем ты вмешалась? — спросила Илия. — Зачем тебе нужен был именно такой исход?

— Я думала, что смогу удержать всех нас от междоусобицы, если устрою компромисс там, улажу конфликт сям, подтолкну в нужную сторону своих товарищей… Но это не сильно помогло, потому что мы — всего лишь маленький муравейничек в огромном неизведанном мире. И вот, когда кто-то тыкает в наш муравейник палкой...

— Тебя понесло. Ты случайно не хранишь в подвале фруктово-ягодные настойки? Позвала б меня на дегустацию, мы с тобой быстро компромисса достигли бы!

— Там осталась пара трёхлитровых банок морковного сока. Хочешь?

— Просроченных ещё в прошлом столетии? Пожалуй, откажусь.

Не в силах больше терпеть этот цирк, Илия встала из-за стола.

— Эй, а посуду помыть?

— Сейчас твоя очередь, Билли!

— Опять? Я вчера тебе весь дом отдраил и крышу починил, неблагодарная.

— И что, думаешь, на этом твои подвиги закончены? Карамелька, не уходи без нас!..

 

Сегодняшним утром на острове выпал первый снег. Пушистые хлопья неспешно кружились в воздухе, падали на землю и тотчас же таяли, оставляя после себя лишь маленькие мокрые пятнышки на каменной дорожке у дома.

Илия села на ступеньки террасы. Если бы её собственные родители были до сих пор живы, то где она была бы сейчас: продолжала учиться на охотника или бросила школу, устав от бесконечной борьбы с чужими предрассудками? Были бы родители довольны её выбором? Наверное, они сказали бы: «Илия, если ты счастлива, то и мы тоже. Занимайся тем, что тебе нравится. Это твоя жизнь, и только тебе решать, как ею распорядиться».

Она больше не знала, что ей нравится. Не знала, как поступить, какой выбор был бы правильным лично для неё. Когда-нибудь перемирие закончится, и ей придётся выбирать между Биллом и Теви.

 

Из задумчивости её вывело уведомление о новом сообщении от Трифы. Вчера Теви выполнила своё обещание и снабдила их с Биллом новыми свитками. Поселение в Менаджери не было подключено к системе кросс-континентальной передачи данных, но поддерживало свою собственную mesh-сеть⁽²⁾ для связи по острову, помимо обычных радиостанций.

«Корсак узнал, что команда «Сантьяго» привезла с собой трёх пассажиров. Он пытается установить их личности. Кто ещё? Почему вы не сказали нам?»

Выбирать придётся очень скоро.

---

1) Билл демонстрирует нам относительный имморализм, согласно которому мораль — это не фундаментальный свод правил, раз и навсегда высеченный в камне, а легко переосмысливаемый и меняющийся в зависимости от условий и обстановки.

Вернуться к тексту

2) Беспроводные ячеистые сети. Все узлы в сети равны. Если один узел выйдет из строя, сеть продолжит функционировать. Сложно настраивать, но удобно использовать в маленьком анклаве, где все свои и не хотят зависеть от провайдеров клятых капиталистов человеков с большой земли. Новости из внешнего мира, правда, таким образом не получить, если нет подключения к глобальной сети.

Вернуться к тексту

Предупреждение Трифы об активизировавшемся Корсаке никого не впечатлило. Билл сказал, что ему без разницы, как именно выяснять с предателем отношения, лишь бы добраться до него поскорее. Теви же всё знала заранее.

— Корсак переволновался и открыл нам третий вариант — компиляцию тех двух, о которых я говорила вам вчера. Сначала втроём разбираемся с ним и его «ударной группой», потом идём штурмовать форт вместе с островными стражами.

— А ты не могла бы всё сразу озвучивать в следующий раз? — раздражённо попросил её Билл. — Что ещё теоретически может случиться? Цунами смоет форт в открытое море, и нам вообще ничего не придётся делать самим?

— Не было смысла упоминать третий вариант, если бы Корсак не создал для него условия. Дай-ка мне свой планшет с картой поселения.

Вздохнув, Билл открыл на планшете карту и протянул ей вместе со стилусом.

— В ближайшие несколько часов они планируют обойти и опросить всю команду «Сантьяго», — Теви пометила крестиками адреса. — Корсак уже начал с капитана, но тот послал его и ничего не рассказал о нас. Помощники, машинисты и боцман поступят так же. Но прижать матросов Корсак не побоится. Пройдёмся вот по этим адресам, остановим его фавнов и сдадим их в местную тюрьму, где за ними пока присмотрят.

— Они ходят толпой или разделились на группы?

— Три группы по трое фавнов. И нам нужно действовать быстро, чтобы нейтрализовать их всех раньше, чем они поймут, что происходит. Начнём с дома боцмана: он находится на соседней улице. Мы даже успеем организовать засаду.

Лаван действительно жил совсем недалеко от покойной родственницы Теви, в точно таком же типовом двухэтажном домике с террасой. Гостям боцман был очень не рад, неохотно пустил их через порог и ещё сильнее не обрадовался, когда Теви объяснила ему причины их визита.

— Ребята, при всём моём уважении к вам… Дожидайтесь снаружи. И там же устраивайте ваши разборки. Превращать своё жилище в военный полигон я не намерен.

— Мы будем предельно аккуратны, — настаивала Теви. — Они не ожидают нашего нападения, и мы быстро победим их.

Она никому не сообщила точное время прибытия фавнов Корсака, но подгадала всё точно. В ту самую секунду, как Лаван собрался отказать второй раз и выставить их вон, в дверь позвонили.

Хозяин дома замешкался от неожиданности, не зная, как теперь поступить.

— Пожалуйста, — прошептала Теви, складывая ладони в умоляющем жесте. — Мы быстро разберёмся с ними.

Звонок повторился, дольше и настойчивее.

— Ох, я об этом пожалею… — пробормотал Лаван и громче добавил: — В гостиную все трое, живо! Я приведу их туда.

Но у них заранее был обговорён свой план действий. Илия под маскировкой осталась в прихожей. Билл скрылся в гостиной, а Теви шмыгнула в коридор, примыкающий к ней. Когда Лаван впустил вторую партию незваных гостей к себе в дом и провёл в гостиную, Билл атаковал их со всех сторон своими механическими птицами, совершенно дезориентировав. Илия отрезала им путь к отступлению, перегородив выход из комнаты. Теви умудрилась сломать их свитки и рации прямо из коридора, сквозь стену — что подтвердило и дополнило теорию Билла о «направленной атаке».

Вырубив и связав троих поверженных фавнов, они вызвали отряд островных стражей, но дожидаться их вместе с Лаваном не остались. Нужно было спешить к следующему дому. Там жили кок и стюард, приходившиеся друг другу отцом и сыном.

— Они уже попали в дом, но пока просто беседуют с хозяином. У кока есть ещё один сын, ему всего десять лет. Лучше выманим фавнов Корсака на улицу и там разберёмся с ними, иначе мальчик пострадает из-за своего любопытства.

Так они и поступили. Пока Илия и Теви прятались за углом, Билл позвонил в звонок и предложил приспешникам Корсака поговорить на улице.

— Братья мои нетерпеливые, выходите скорее! Могли бы и не поднимать на уши всё поселение в поисках меня. Я и сам в скором времени собирался навестить Корсака.

— Тогда почему ты сразу не пришёл в Белый Форт? — спросил его лидер этой группы.

Билл спустился по ступенькам и пошёл по каменной дорожке, вынуждая собеседников отойти от дома.

— Потому что я, друг мой, не обязан отчитываться о своих делах перед всеми вами. А вот вы передо мной — обязаны. Судя по вашим истеричным метаниям с утра пораньше, рыльца у вас в пушку, — с этими словами он натравил на оппонентов стаю своих птиц и вытащил из рукавов куртки металлические стержни.

Илия присоединилась к его атаке, а Теви осталась в безопасном месте, чтобы не раскрыть ненароком своё участие в разборках.

Убедившись, что все трое побеждённых хорошо связаны и обезоружены, они оставили их на попечение недоумевающему коку и его старшему сыну.

— В третьей группе, я так понимаю, мы наконец-то лично встретимся с Корсаком?

— Правильно понимаешь, Билли. Он выбрал самого уязвимого матроса, по его мнению. Это Сагол, он живёт вместе с пожилой матерью. Очень религиозная женщина. Предпочла бы видеть сына сидящим на острове среди сторонников Элбейнов, нежели свободным моряком, вечно пропадающим где-то вдали от дома.

Последний дом располагался на самой окраине Куо Куаны. Бедный, старенький, одноэтажный и подозрительно тихий.

— Они почти уговорили Сагола назвать наши имена, — предупредила Теви, ища себе надёжное укрытие. — Поторопитесь.

Не обнаружив дверного звонка, Билл заколошматил в хлипкую дверь кулаком. Та чудом не развалилась от такой встряски.

— Корсак, выходи!

Дверь со скрипом распахнулась, и на порог спокойно, с достоинством хозяина вышел Корсак Элбейн. Так как дверной проём был слишком узким, Илия не могла проскочить мимо него и оценить обстановку внутри жилища.

— Рад видеть тебя, брат Вильям! Но где же твои помощники?

При звуке полной версии своего имени Билл поморщился.

— С чего ты решил, что два других пассажира обязательно должны быть связаны со мной или нашей организацией? Уважай частную жизнь других фавнов.

— Я не решил. Ты сам только что сообщил мне это, — Корсак выпрямился и сложил руки за спиной. Что у него там, оружие?

— У меня тоже есть вопрос о потерянных собратьях. Где Феннек?

— В королевстве Вейл. Помогает брату Адаму навести порядок.

— Без него наш рогатый эталон и пример для подражания не справится, это точно!

— Есть вещи, о которых ты не знаешь, брат…

— …но это всего лишь вопрос времени, не так ли? — перебил его Билл. — Давай, проводи меня до форта, угости чаем и объясни, что за муть вы с Феннеком разводите за спиной у верховного лидера.

— Сначала разберёмся с незавершённым делом, — Корсак посторонился, обернулся назад и негромко окликнул: — Брат Сагол, подойди ко мне, пожалуйста.

Наружу неуверенно шагнул бледный и испуганный матрос. Корсак по-отечески положил одну ладонь ему на плечо, но другую всё ещё держал за спиной.

— Поступим так. Брат Вильям, либо ты называешь мне имена двух своих спутников, мы их проверяем — и брат Сагол остаётся в живых. Либо не называешь — и он умирает. Для тебя же лучше, если его уста навеки будут запечатаны, я прав? А если другие пассажиры «Сантьяго» никак не компрометируют тебя, проще назвать мне их и забыть об этом прискорбном недопонимании.

Чёрт. Чёрт! Билл мог назвать случайные имена и выиграть немного времени, но пока Корсак держал Сагола рядом с собой и имел возможность в любую секунду вспороть ему живот, это время мало что значило. Билл мог и промолчать, позволить Саголу умереть — но Илия никогда не простила бы себе своё бездействие.

Атаковать нужно было быстро и обдуманно. К счастью, она стояла очень близко к дверному проёму и перегораживающим его двум фавнам. Оттолкнув Сагола внутрь и протиснувшись в дом следом за ним, она ударила Корсака зарядом электрического праха.

Но тот услышал статический треск и вовремя увернулся, хоть и не видел девушку.

— Сестра Илия, какая приятная неожиданность! Кто же третий?

Теперь она разглядела, что Корсак прятал за спиной: свой кинжал Инферно, заряженный огненным прахом. И вместо того, чтобы драться с ней или переключиться на Билла, он поджёг деревянный пол, устланный ветхими циновками, отрезав спасительный выход всем, кто находился внутри дома.

Билл отвлёк его лавиной механических существ, и Корсак скрылся снаружи, не слишком беспокоясь о двух своих приспешниках, тоже оказавшихся в смертельной ловушке. Илия не представляла, что эти двое подумали о поступке своего лидера — они сохраняли полную невозмутимость. Один из них схватил не очень-то сопротивляющегося Сагола и поволок его в следующую комнату. Оттуда донёсся изумлённый возглас, женский крик и звон разбивающегося стекла — очевидно, в этой комнате находилась хозяйка дома, и фавн Корсака решил сбежать через окно, прихватив с собой и её тоже.

Его соратник остался в первой комнате и пытался обнаружить Илию, не обращая внимания на бушующий вокруг огонь, уже перекинувшийся на мебель и стены. Она не стала слишком церемониться с противником и уложила его несколькими ударами хлыста, добавив побольше электрического праха. Потом, когда фавн в беспамятстве рухнул, взвалила его себе на спину, прикрыла от дыма рот и нос рукавом куртки и выбралась в ту комнату, откуда дом покинул первый фавн с заложниками.

Он уже ждал её снаружи. Окна комнаты выходили на «задний двор», представляющий собой маленькую замусоренную площадку.

Илия никогда не стала бы использовать свою ношу как живой щит. Она просто аккуратно выпихнула фавна наружу, надеясь, что ничего ему не сломала, а потом сама спрыгнула с подоконника на землю.

— Покажись, или я зарежу её! — крикнул ей противник, держа клинок у горла сухопарой старухи в тонком, вылинявшем от времени халате.

Сагол ничком лежал неподалёку, не подавая признаков жизни. Но крови на его одежде и земле вокруг Илия не заметила, поэтому не волновалась за него.

Пока сумасшедший не порезал сам себя или старушку, она выбила клинок у него из рук и оттолкнула мать Сагола подальше в сторону. Ещё несколько быстрых и точных ударов хлыстом — и он присоединился к разлёгшемуся на земле семейству.

Скинув маскировку и проверив у Сагола пульс, Илия сообщила его матери:

— Он жив. Теперь вам ничто не угрожает.

— Ничто, кроме голодной смерти на улице и презрения всей общины, — старуха встала самостоятельно и отряхнулась. В её холодном и злом взгляде не было ни капли благодарности.

Под «общиной» она явно имела в виду религиозных сторонников Корсака. Не желая встревать в бессмысленный спор, Илия промолчала. Уж наверняка поселение, независимо от её убеждений и веры, поможет ей либо переехать в новое жилище, либо починить старое.

Илия связала двух фавнов, сражавшихся с ней, и обошла дом. Передние комнаты сгорели и обрушились почти полностью, но всполошившиеся соседи и подъехавшие пожарные уже потушили огонь.

Группа фавнов в форме островных стражей о чём-то спорила, закрывая обзор. Подойдя ближе к ним, Илия увидела Билла и Корсака. Первый с гордым, но помятым и подпаленным видом стоял рядом с капитаном стражей, второй лежал связанный на земле. Теви нигде не было видно.

— За домом ещё двое. И пострадавшие, мать и сын, — сказала она нескольким стражам, обернувшимся к ней. Те сразу отошли разобраться.

Капитан стражей и Билл спорили о дальнейшей участи обезвреженных фавнов Корсака.

— Чёрт возьми, да забирайте их всех! Но допрос будем проводить вместе. Я — законный представитель Белого Клыка и должен принять участие в разбирательствах с этими фавнами.

— Парень, мне плевать, кто ты там по иерархии в своей шайке. В Куо Куане мы — закон. Не сгинешь с глаз моих по-хорошему — я и тебе сейчас допрос с пристрастием устрою.

— Ну попытайтесь. Посмотрим, кто кого отделает, — ощетинился Билл, окружая себя птицами.

Почему Теви до сих пор не вмешалась? Видимо, ей нравилось наблюдать за происходящим.

— Сэр, мы хотели бы поговорить с главой поселения, — попробовала Илия закинуть удочку.

— Много чести. Всё, вяжем их, ребята!

Положение спасла всё-таки вернувшаяся Теви, которая привела с собой Гиру Белладонну. Его слово стало решающим в разгоревшемся конфликте.

* * *

Белладонна не считал их своими дорогими гостями, поэтому разговаривали они в одной из пустых комнат в штабе стражей, а не у него дома. Комната была похожа на класс: белая доска для маркеров на стене, кафедра, проектор, несколько рядов раздельно выстроенных столов со стульями.

— Не ожидал увидеть вас троих работающими вместе, да ещё и против братьев Элбейнов. Я жду ваших объяснений, — голос главы поселения не был раздражённым или сердитым. Скорее, уставшим.

Билл прыснул, получил от Илии тычок в рёбра, но не остановился.

— Вы не знаете, сэр, сколько дней мы с Илией уже ждём объяснений!

— Меньше пяти лет, я думаю. Теви, не хочешь нам что-нибудь сказать?

— М-м, хочу. Удобно, что здесь есть доска и маркеры. Да вы присаживайтесь, разговор не из коротких.

Все, кроме Теви, расселись на произвольные места. Она разделила доску на четыре части, но пока ничего не записала в получившихся столбцах.

— Больше всего вас, мистер Белладонна, сейчас волнует вопрос: где ваша дочь? Почему её нет среди нас? Я объясню. Макс Криссел умер в начале лета. Кто-то должен был его заменить, и выбрали Адама. Блейк перешла вместе с ним в вейловскую ячейку. С ней всё в порядке, насколько это возможно в тех условиях. Но, как я и предсказывала вам пять лет назад, скоро она покинет организацию из-за разногласий с Адамом. В следующем месяце, точнее сказать пока не могу.

Что?

Она знала об этом ещё пять лет назад?

— Макс умер? Печально слышать… Что с ним случилось?

— Его убили на миссии, — Теви вздохнула и отвела взгляд от Белладонны к доске с незаполненными столбцами. — Когда мы допросим Корсака, то с вероятностью в девяносто девять процентов окажется, что убийцей был Феннек. Братья Элбейны считали Макса безответственным и боялись — не безосновательно — что он предаст Сиенну и попытается восстановить со мной старые связи. А им нужно было повысить эффективность ячейки в Вейле ради осуществления своих собственных планов.

— Адам заодно с ними?

— Нет. Но его действия устраивают братьев Элбейнов: он тренирует ударный отряд фавнов и готовится сорвать фестиваль Вайтел. Одна из причин, почему Блейк скоро покинет его. Не надейтесь, что она сразу же вернётся к вам домой. Во-первых, она считает себя виноватой в «испорченных отношениях» с вами и боится, что вы не простите её. Во-вторых, она собирается поступить в местную академию охотников, чтобы во время фестиваля противостоять Адаму и вейловской ячейке.

Блейк собиралась сражаться против своих же… И сейчас не было надёжного способа связаться с ней и всё обсудить.

Будь проклята эта поездка на остров!

 

Дальше Теви поведала Белладонне о Безымянной группировке, планирующей использовать Белый Клык (и вейловскую ячейку в частности) в своих целях.

— Я говорила вам, ребята, — обратилась она к Илии и Биллу, — что Безымянные нацелились на уничтожение королевств и приведут мир к затяжной войне. Это лишь внешний слой. Они также хотят завладеть реликвиями наподобие того меча, что я вам показала. Всего мне известно о четырёх реликвиях: по одной на каждое королевство.

Теви продемонстрировала Белладонне свою катану, чтобы он понимал, о чём идёт речь. Затем, вооружившись маркером, начала заполнять столбцы надписями и вслух назвала три другие реликвии:

— В Вейле хранится Реликвия Выбора, её действие похоже на мои способности. В Мистрале — Реликвия Знаний, это что-то вроде всемирного архива с ограниченным доступом. В Атласе — Реликвия Созидания, она позволяет совершать одно любое действие бесконечно долго. Именно благодаря ей город и подвесили в воздух, не верьте сказкам про гравитационный прах. Хранилища для этих реликвий расположены на территории самых крупных академий. Помните нападение гриммов на академию Шейд, случившееся год и несколько месяцев назад? Оно было спровоцировано Безымянными, чтобы отвлечь внимание местных охотников от попытки украсть реликвию из хранилища. Но тут случились мы с Рейсен и поломали им все планы.

— Ага, мимо проходили, — съязвил Билл.

— Нет, мы заранее подготовились. Но и без толики удачи не обошлось: Рейсен познакомилась с девушкой, которая входила в группу хранителей, посвящённых в тайну реликвии, и рассказывала мне все подробности этой полезной связи. С каждой новой щепоткой информации я видела всё больше развилок и возможностей — грех было не воспользоваться ими в день нападения. Если бы я не забрала реликвию в суматохе битвы, то Безымянные получили бы неоспоримое преимущество в будущей войне и облегчили себе задачу по сбору других реликвий.

— Хранители выглядят какими-то недалёкими. На их месте я бы использовал реликвию сам, чтобы навалять всем грабителям, в том числе вам с Рейсен. Ну и вычистить всех напавших гриммов заодно, в чрезвычайной ситуации как-то пофиг должно быть на тайны и конспирацию.

— Да, они так и поступили бы, если бы успели. Безымянные уничтожили всех хранителей, кроме подруги Рейсен и директора академии. Я не могла спасти всех, мне пришлось выбирать между их жизнями и наилучшим вариантом действий.

Билл посмотрел на неё с ехидной ухмылкой.

— Давай расшифрую за тебя, скромница ты наша: выбирать между жизнями каких-то жалких людишек и возможностью получить в свои загребущие ручки уникальный артефакт.

— Именно так всё и выглядит, не спорю, — Теви пожала плечами и невинно улыбнулась. — Сейчас я единственная, кто способен успешно скрывать реликвию от злоумышленников. С обеих сторон. Ту группу, что управляет королевствами и держит при себе эти реликвии, я тоже не считаю «добродетельной и бескорыстной».

— И на старуху бывает проруха. Слышала такую пословицу? Ты слишком самоуверенна и привыкла использовать других. Вот что меня серьёзно тревожит: мы все можем пострадать из-за твоих пряток и салочек с фиг пойми кем с одной стороны, и сильными мира сего — с другой.

— Я разделяю твои сомнения, Билл, — подал голос долго молчавший Белладонна. — Ни к чему хорошему игры с неизвестными силами нас не приведут.

— У нас нет выбора. Независимо от того, забрала бы я реликвию из вакуанского хранилища или нет, Белый Клык будет втянут в конфликт Безымянных с властями королевств. Они будут биться за вейловскую реликвию, и она ещё опаснее, чем меч. Если она попадёт не в те руки, то даже я не смогу предугадать, к чему это приведёт — вариативность событий зашкаливает и сбивает меня с толку.

— А Реликвия Знаний? С помощью неё можно узнать местонахождение другой реликвии? — внезапно сообразила Илия.

— Я тоже думала об этой возможности, но есть один нюанс… Нихил, покажись им.

Дух беззвучно появился в углу рядом с доской, не удивив никого, кроме Белладонны.

— Ты слышал вопрос Илии? Ответь на него.

— Слышал. Нет. Это входит в её ограничения⁽¹⁾.

— А кто создал реликвии? Какое у вас предназначение? — вспомнила Илия другие свои вопросы.

Дух едва не прожёг молчаливым взглядом в её голове дырку. Это было жутко и очень неприятно.

— Да скажи ты им уже… — пробормотала Теви, изучая пол и свои ботинки.

— У вас нет доступа к этой информации, — медленно и чётко произнёс дух. Илии показалось, что впервые в его механическом голосе проскользнул намёк на эмоции: саркастичное удовлетворение.

— И что эта хрень значит? Теви запретила тебе говорить с нами на какие-то темы? — встрял Билл.

— Это значит, что вам я не могу ответить на вопросы о происхождении и предназначении реликвий. Теви запретила мне произносить все вариации фразы «нет доступа к запрашиваемой информации».

— После сотого раза начинает подбешивать, — добавила та, нахмурившись. — Поэтому, когда Илия расспрашивала его в парке Аосима, он молчал. А я прервала ваши исследования, иначе вы там на весь день засели бы, нащупывая границы разрешённых тем. И сейчас давайте не отвлекаться. Потом, когда решим вопрос с Белым Фортом, у вас будет полно времени на эксперименты. Сгинь, Нихил.

Дух послушно исчез, и в комнате стало легче дышать. Хотя, скорее всего, он никуда не делся и просто перестал быть видимым.

— Откуда нам знать условия сделки между тобой и реликвией? Может, ты ему приказала так себя вести, чтобы создать у нас определённое впечатление.

— У тебя есть только один способ узнать наверняка, Билли: отобрать у меня меч.

— И ты, конечно же, видишь, что вероятность успеха у меня ноль целых хрен десятых...

— Примерно. Обсудим теперь захват форта.

* * *

Из-за поимки Корсака план Теви по захвату форта не сильно поменялся. Желание Билла скооперироваться вместе с островными стражами резко поубавилось после спора с их капитаном, но он переборол себя, когда получил от Белладонны разрешение на участие в допросе.

Юма и Трифа собрали вокруг себя небольшую группу фавнов, разочаровавшихся в методах братьев Элбейнов. Они помогли разобраться с остальными обитателями форта и рассадить их по камерам в весьма просторной темнице, удачно обнаруженной в местных подвалах. Непонятно, для чего столько камер нужно было предкам Элбейнов, отстроившим когда-то эти укрепления на берегу моря.

Корсак уничтожил большую часть своих записей и сообщений от Феннека, но кое-что удалось восстановить. Вина братьев в смерти Криссела была доказана. Сотрудничество с Безымянными оставалось под вопросом, и пока выбить какие-то однозначные ответы из Корсака не удавалось — Билла наедине с ним не оставляли, а сами стражи рукоприкладством не занимались.

* * *

Настало время обсудить с Теви условия дальнейшего сотрудничества. Они втроём собрались в гостиной дома её тётушки.

— Ты узнала, что хотела. Мы тоже. С верховным лидером разбирайся сама, помогать тебе в её переубеждении мы не станем, — заявил Билл.

— А я и не просила. Но есть ещё кое-какие дела, в которых мы можем помочь друг другу. Я составлю для вас список из имён тех заключённых фавнов, которым можно доверять, а также поделюсь всей известной мне информацией о Безымянных. Взамен попрошу доставить пару сообщений Рейсен и Феннеку.

Условия Теви касались их обоих.

Им необходимо было как-то разобраться с фавнами, просиживающими штаны в темнице. Голодовкой и запугиванием Билл, по мнению Илии, ничего не добился бы от этих выдрессированных Корсаком болванчиков. Список Теви помог бы ему определить, кто из них ещё не безнадёжен и способен избавиться от внушения.

Илия была единственной, кто собирался в скором времени уехать с острова и мог поработать для Теви службой доставки. Но вот выбор адресатов настораживал...

— Ну-ка, поподробнее про сообщения, — вскинулся Билл за них двоих.

— Я изучу шифры братьев Элбейнов и составлю для Феннека ложное сообщение: якобы Корсак вместе с самыми преданными сторонниками благополучно сбежал от меня в Мистраль. Эта новость подстегнёт Феннека к определённым действиям, которые в конечном итоге приведут его прямо в руки вейловских собратьев. Для Рейсен же я просто соберу все сведения, которые узнала во время этой поездки, чтобы она пополнила материалы нашего расследования. Никаких шифров и тайных смыслов, всем поделюсь с вами, изучайте и копируйте как хотите.

— Составь текст этих сообщений и покажи нам. А там посмотрим.

 

Обратно до Белого Форта они добирались пешком по берегу, в молчании, пока Билл вдруг не остановился, повернувшись к Илии с угрюмым и озадаченным видом.

— Я знаю, о чём ты думаешь: что мне надо запихнуть свою мнительность куда подальше и согласиться на её сделку. Но Рейсен... Пока мы тут валандаемся, Рейсен уже сто раз подмяла под себя всю вейловскую ячейку. Ты — единственная, кто может остановить её, не попав под её влияние. И Теви знает об этом, знает о вероятности твоего успеха, обо всех шагах, что ты предпримешь, но всё равно просит послать ей сообщение.

— Чего ты хочешь от меня? Оправданий? Или крепкого удара в челюсть?

— Искренности. Что ты намерена делать?

— Я помогу Адаму обезопасить ячейку от влияния Рейсен — и только после этого передам им обоим сведения от Теви. Раз Теви не пытается задержать меня на острове, а наоборот, одобряет мой отъезд, значит, её устраивает такой расклад. Мы сможем договориться и найти решение, которое всех устроит.

— Всё это прекрасно. Вот только мы оба знаем, что случится, когда Адам избавится от воздействия Рейсен — немедленно убьёт её. Теви никому не позволит причинить вред своей сестре. Значит, ты поможешь не ему, даже если сейчас искренне веришь в свои слова.

Этот псих, которого она ошибочно считала вменяемым, направил на неё пачку стержней, заострённых с одного конца, но пока лишь угрожал ими. Илия твёрдо стояла на месте, не двигаясь и стараясь игнорировать проклятые металлические палки, окружившие её со всех сторон и словно обладающие собственной волей.

— Раньше Адам, может быть, и исполнил бы свои угрозы, но не сейчас. Когда Безымянные найдут способ заставить его сотрудничать с ними, он пойдёт на что угодно, лишь бы одолеть их и отомстить. Даже на сделку с Рейсен. Я прослежу, чтобы она не злоупотребила своим положением. А теперь. Убери. Свои долбанные железки, — процедила она.

Билл послушался, шагнул к ней и склонился очень близко. Она чувствовала, как вечно растрёпанные пряди волос из его чёлки щекочут ей лоб. Видела лихорадочный блеск в его золотистых глазах. Слышала неровное дыхание.

— Лучше тебе быть честной, Илия. Не только передо мной, но и перед собой тоже. Один из твоих горячо любимых друзей сбежит, бросив товарищей. Другой останется разгребать проблемы. Уверена, что выбираешь помощь Адаму? Скажи мне это ещё раз.

— Я буду помогать Адаму и не оставлю его. Доволен?

— Держи своё слово до конца. И, чтобы успокоить мои расшатанные нервы, сделай мне одолжение и посиди в безопасных стенах форта до самого своего отъезда с острова. О деталях сделки я поговорю с этой дьяволицей уже без тебя.

— Засунь себе это «одолжение» туда же, куда и мнительность!

— Решим спор поединком. Проигравший затыкается и выполняет все требования победителя.

Соглашаться — не лучшее решение, но в этот раз рядом не было Теви, чтобы остановить их. Илия отскочила как можно дальше от него, увязая ногами в мокром песке, и сняла с пояса хлыст. Местность неудобная, противник один из наихудших, погода — пронизывающий до костей ветер — премерзкая.

Билл не напрягался, в отличие от неё. Он был сильнее и выносливее, уставал меньше благодаря тому, что мог сражаться на дальних дистанциях, и пальцем не шевеля ради очередной атаки или блока. Теоретически, Илия могла побороть его скоростью и гибкостью — что на мокром песчаном пляже теряло своё значение.

На встречу с Теви Билл взял стандартную для себя связку арматуры, из которой можно было собрать каркас для какой-нибудь урбанистической скульптуры-ловушки, и пригоршню мелких противных пауков с запрещёнными веществами.

С пауками Илия поспешила расправиться в первую очередь, не желая на собственной шкуре проверять действие этих препаратов. Но дальше дело пошло хуже для неё, и несколько ударов она пропустила, не успев вовремя среагировать. Билл хотел закончить побыстрее и целился в самые болезненные места. Она не могла близко подобраться к нему, чтобы хорошенько долбануть его током и достойно ответить на эту боль.

— Признаёшь поражение? — мягко спросил он, когда Илия согнулась от очередного пропущенного удара, упав на песок.

— Да пошёл ты! Нет.

— Мне несложно отправить тебя на больничную койку. Но вряд ли тебе понравится лечить множественные переломы и выкашливать кровь из лёгких. Мы закончили, последнее слово остаётся за мной.

— Ещё нет. Реванш. В тренировочном зале.

— Как залечишь синяки — с удовольствием отметелю тебя снова, моя хрупкая феечка.

И всё-таки, это было стопроцентное поражение.

* * *

Через несколько недель Илия дождалась отправления рейсового корабля до королевства Мистраль. Рейсовые корабли, плывущие прямо до Вейла, ходили ещё реже, чем до Мистраля, поэтому у неё не было особенного выбора, кроме как ехать с пересадками. На главной базе об её маршруте не знали: Билл прикрывал её, сообщив по радиосвязи, что её помощь нужна ему на острове.

В последний день перед отплытием он передал ей файлы от Теви. Илия не виделась с ней с того самого дня, как проиграла Биллу, о чём тот неоднократно злорадствовал: судьба «курьера» не слишком заботила Теви. Конечно же, глупо ожидать от неё помощи и участия, если принял решение не помогать её сестре. Здесь Илия не обманывала ни себя, ни Билла, но кого это волновало?

Провожали её только Юма и Трифа. Она долго стояла на палубе и смотрела на их уменьшающиеся фигурки, махающие ей, пока корабль отчаливал и уходил от берега всё дальше и дальше.

 

---

Прим. авт.: Флэшбек закончен. Наконец-то.

В главах 4-5 убраны упоминания о брате Теви и Рейсен, забудьте о нём. Он принимал участие в сюжете будущих глав, но после долгих размышлений я решила обойтись без него, передав его роль другим персонажам, а то и правда их слишком много. Скрипач не нужен (с).

---

1) Не факт, что в каноне существует такое правило: Реликвия Знаний aka Джин не отвечает на вопросы о местонахождении других реликвий. Это костыль для меня, чтобы бездействие Озпина по отношению к одной мелкой ушастой воришке не казалось тупым, пока мы не узнаем его истинные причины.

Каноничные братья-боги могли подумать о введении такого правила, если не хотели никому облегчать жизнь (особенно Озу), иначе любой, кто найдёт Реликвию Знаний и обеспечит себя долголетием, может найти все остальные и собрать комбо в течение одного-двух веков.

Вернуться к тексту

Связь с главной базой восстановилась быстрее, чем они предполагали. Адам вёл машину сам, скинув свой свиток Ирвину, поэтому тот расшифровывал получаемые сообщения вместо него.

— На базу пытался проникнуть диверсант. Его вовремя схватили и обезвредили.

— Или это ложь — чтобы выманить нас. Рейсен могла освободиться и взять всех на базе под свой контроль. Помощников среди нас у неё хоть отбавляй. Не только Таксон и те, кто дезертировал вместе с ним.

— Тогда нам не следует сейчас возвращаться, босс…

— Вдвоём — да, не лучшая идея. Позвони-ка Дейдре и узнай, встретилась ли она с остальными.

Ирвин исполнил его просьбу.

— Они подъезжают к городу. Минут через двадцать будут у восточного въезда.

— Передай, пусть едут к «17-903», мы подождём их там.

Каждый схрон, тайник или другой недвижимый объект, принадлежащий вейловской ячейке БК, зашифровывался определённой комбинацией чисел. Из-за тесного сотрудничества Феннека с людьми смысл в этой конспирации исчез, а всю сеть тайников, созданную покойным Крисселом и его подчинёнными за долгие годы пребывания в Вейле, теперь нужно было либо бросать на произвол судьбы, либо взрывать к гриммовой бабушке. Как и главную базу.

«Объектом 17-903» во внутренней терминологии вейловской ячейки называлось бистро Эша, одного из их информаторов. У Адама не было причин доверять ему, более того, он подозревал, что этот чувствительный старикан пожалел Блейк, как дочку бывшего верховного лидера, и помог ей в её маленьком эскапизме. В прошлый раз Адам торопился и не стал мучить Эша долгими расспросами, но сегодня мог выделить на разговор больше времени и вытрясти из него все подсказки.

Пока они ехали до бистро, Адам выдал своему ученику инструкции на будущее.

— Как я уже говорил, у Рейсен никогда не будет дефицита в помощниках. Это касается всех, в том числе Эрика, Сэма и Илии. Задвинь личные симпатии подальше и взгляни на сложившуюся ситуацию бесстрастно.

Эрик и Сэм, фавны-кабаны с характерно окрашенной шерстью вместо волос, были во всём похожи друг на друга, как идеальные копии: в образе мыслей, поведении и даже способностях. Братья всегда поддерживали Адама и во всём доверяли ему. Раньше — до того, как вскрылось участие Рейсен в последних событиях, — он думал, что может отвечать им теми же искренностью и безоговорочным доверием. Но они подвели его, не сумев или не захотев пересилить влияние иллюзионистки. Их проявление, одно на двоих, позволяло им нейтрализовать любой эффект от чужого проявления, постепенно набирая силу противодействия ему.

У них было два месяца на то, чтобы выработать защитную реакцию против Рейсен и скинуть её «морок». Адам не верил в их бессилие перед ней; они встречали врагов и пострашнее одной тугодумки, оглядывающейся на старшую сестру.

Лояльность же Илии зависела от того, какие байки Теви скормила ей и Белладоннам во время своего пребывания на острове. И от того, как девушка отнеслась к новости о бегстве подруги.

— Босс, я уверен, никто из них никогда не выбрал бы сторону сестёр Инаба добровольно, — заметил Ирвин. — А по себе мы знаем, что с влиянием Рейсен можно бороться, когда её нет поблизости или она отвлеклась.

— Не всё так просто и однозначно, как ты представляешь. У каждого из них есть мотив для добровольного пособничества Рейсен.

Ирвин расстроился из-за его непреклонности.

— Я могу понять, почему вы так думаете и не доверяете ребятам. Но это один из тех немногих случаев, когда вы неправы.

Возможно, Адам только и делал в последнее время, что ошибался. Но как иначе мыслить? В мире нет ничего постоянного, и те, кто говорит о своих железных убеждениях или абсолютной верности, просто ещё не попали в ситуацию, которая поставила бы под сомнение их веру и заставила бы измениться под гнётом обстоятельств.

Если даже Блейк спокойно бросила его и их общее дело, то как он мог полагаться на других, на свою команду? Никто из них — не исключение. Все эти фавны, за которых он несёт ответственность, как их лидер, будут рядом с ним, пока чувствуют, что он владеет ситуацией. Пока считают его компетентным. Пока никто не повлиял на их мнение, заставив думать иначе.

— Посмотрим, неправ я или нет. Следи за их поведением. Если хоть что-то покажется тебе странным — или мне, и я подам тебе сигнал об этом, — вырубаешь всех четверых. С Эриком и Сэмом у тебя должно получиться как минимум один раз.

Ирвин нехотя кивнул и отвернулся к окну.

* * *

Бистро располагалось в небольшом одноэтажном домике, Эш готовил и жил в задних комнатах. Они обошли дом, ища наилучший путь для тихого и незаметного проникновения внутрь. Свет не горел ни в одном из зарешеченных и плотно задёрнутых шторами окон — значит, хозяин дома уже отошёл ко сну.

Не слишком заботясь о реакции Эша на внезапных ночных гостей, Адам громко постучал в дверь чёрного входа и прислушался. Ему показалось, что внутри раздаются шорохи и скрип половиц, но никто не спешил подходить к двери или окнам, чтобы выяснить, кого принесла нелёгкая в столь позднее время.

— Он не откроет, — заключил Адам. — Иди караулить вход в бистро, чтобы он не сбежал через него.

Когда Ирвин скрылся за углом дома, Адам выломал входную дверь плечом и остановился на пороге, осматриваясь. Прихожей в планировке этого дома не было предусмотрено, и любой входящий с чёрного входа сразу попадал на кухню, где Эш готовил незамысловатые блюда из своего меню. Кухня выглядела бы пустой и заброшенной, если бы не карта города с маркерными пометками, разложенная на маленьком обеденном столе, придвинутом к стене.

Здесь было ещё две двери: одна вела в зал бистро, другая — в жилую часть дома. Вторая была подозрительно приоткрыта. Стоило Адаму шагнуть в её направлении, как она распахнулась настежь, и противник в белом домашнем халате со сковородкой наперевес отважно бросился на него.

Эш уже много лет не был способен на такие фокусы. Но ту, кто оказался на его месте, Адам вообще не рассчитывал увидеть в Вейле. Как минимум, в ближайшие пару недель.

— Мэм, спокойно! — он легко увернулся, и удар сковородки пришёлся по дверному косяку позади него. — Я не грабитель.

— Адам?! — Кали Белладонна, уже замахнувшаяся для следующего безрассудного удара, уставилась на него в величайшем недоумении.

Чёрт возьми, как же она была похожа на свою дочь в темноте, скрывающей возраст!

— Да, это я, — он развёл руками, отчасти для того, чтобы показать ей, что не собирается нападать на неё в ответ. — Могли бы сначала посмотреть, на кого бросаетесь с чужой кухонной утварью.

Кали не сразу отложила сковородку. Взвесила её в руке, очевидно, раздумывая, не попытаться ли шарахнуть ею второй раз, прежде чем повесить обратно на крючок над мойкой.

— Пожара и грабителей нет, а посторонний вламывается в дом, вынося дверь. Кем бы он ни был, намерения у него вряд ли добрые, — пространно ответила женщина, изучая его.

— Я же постучался. Мало ли что могло случиться с Эшем, раз он не подошёл к двери сразу. Он уже немолод и имеет проблемы со здоровьем, — Адам быстро набрал Ирвину сообщение, чтобы тот возвращался. — Кстати, где он? И что вы здесь делаете?

— Сначала ты ответишь на мои вопросы. Присаживайся, — Кали указала на две табуретки, задвинутые под стол.

— Я не буду ни на что отвечать, пока не удостоверюсь, что вы — это точно вы, а не замаскированный иллюзионист, — возразил Адам, оставшись стоять на месте. — Помните тот день, когда ваша дочь открыла ауру?

— Когда ей открыл ауру один глупый подросток, рисковавший и своей, и её жизнью? — сердито поправила его Кали, в осуждающем жесте скрестив руки на груди. — Отлично помню!

О да, по одной только ярости и до сих пор не утихшему материнскому возмущению в её янтарных глазах можно было установить, что это она и никто другой. Такие эмоции сложно сыграть убедительно.

У него была причина: желание спасти Блейк от медленного и болезненного истекания кровью. Что, в общем-то, не умаляло его вины. Блейк никогда не застряла бы ногой в том капкане, если бы он не брал её с собой и если бы не положился на другого глупого подростка, перепутавшего дороги. Они заблудились, потеряли все ориентиры до лагеря Белого Клыка, ещё и вынуждены были отбиваться от тех, кто установил капкан и воспринимал трёх детей нежелательными элементами на своей территории. Безвыходное положение и совершенно идиотский способ оказаться в нём. Он был слишком самонадеян и глуп, тут ему нечего было возразить Кали.

— Какую книгу она читала в тот день? — задал он свой контрольный вопрос.

Простой, на самом деле. Кали недолго задумывалась над ответом.

— Энциклопедию для детей, наверное. В детстве ей очень нравились познавательные книги.

— Правильно.

Блейк не только любила читать их, но и использовать в качестве метательных снарядов. Ту тяжёлую многостраничную энциклопедию она швырнула в него с дерева, на котором сидела, когда он тренировался рядом и по неосторожности содрал с него приличный слой коры. А потом заставила стащить велосипед под носом у взрослых и отвезти её в соседнюю деревню, чтобы купить там садовый вар. До деревни они так и не доехали, заблудившись и нарвавшись на неприятности.

Почему он вспомнил об этом случае сейчас? Всё повторялось. Только на этот раз в капкане застрял он, а не Блейк.

— Из всех возможных тем ты выбрал именно эту. Проводишь параллели? Что ты опять сделал с моей дочерью?

— Вряд ли мой ответ покажется вам честным, но я не делал ничего, о чём вы подумали. Я не вредил ей, старался беречь и защищать. Но Блейк не понравилось, что я годами скрывал от неё правду о делах организации. Когда она её услышала, то решила, что эта правда слишком грязная и недопустимая для неё и что я — лживый мерзавец и беспощадный маньяк, от которого надо держаться подальше.

— Моя девочка повзрослела, — Кали вздохнула, но гордости в этом вздохе было меньше, чем печали.

Да, она определённо желала бы другой жизни и другого окружения для Блейк. Не нужно быть телепатом, чтобы догадаться, о чём она сейчас думала.

У Адама нашлось бы много комментариев по поводу этого «взросления» — он не считал, например, что молчаливое бегство от открытого и честного разговора можно приравнять к поступку взрослой личности. Но, с другой стороны, понимал, почему Блейк не захотела поговорить с ним вживую. Она боялась его, хотя он ни разу не давал ей повода. Наверняка вообразила себе какие-нибудь ужасы из бредовых романов от упоротых порнографистов, которыми бесконтрольно зачитывалась в последний год. Её поведение было, безусловно, логичным и правильным, если она думала, что спасается от одержимого психа…

Вслух он свои мысли не озвучил.

— И я думаю, — продолжила Кали, никем не перебиваемая, — что она сделала правильный выбор. Уважай его. Для всех будет лучше, если ты оставишь Блейк в покое.

Как будто Блейк уважала его выбор или его мнение.

— Если бы ни ей, ни вам ничто не угрожало, я бы отступил и позволил вам излазить вдоль и поперёк все наши тайники в поисках неё, — он кивнул на разложенную карту с пометками, — весь порт, все вокзалы, каждую гриммову заброшку в этом городе. Но я не могу, это было бы слишком беспечно в сложившихся условиях. Что успела рассказать вам Теви? Какой-нибудь вздор, выдавая его за «наиболее вероятное развитие событий»? Не забывайте, если ей выгодно слукавить или умолчать о чём-то, она не будет особо переживать о судьбе окружающих. Говорила ли она вам, например, о предателях в Белом Клыке? Или об угрозе извне, влияющей в том числе и на благополучие вашей дочери?

Кали не выглядела удивлённой.

— Мы говорим не о прогнозах Теви, а о тебе и твоих действиях. Не будь так уверен, что не навредишь Блейк. Мне не нужна твоя «помощь» в её поисках.

— Значит, Теви всё-таки поделилась с вами неполной информацией. Вы не имеете ни малейшего понятия, с кем мы столкнулись. Эти люди сделают что угодно, чтобы заставить меня быть покладистым, а всю нашу ячейку — бессловесными исполнительными рабами. Они никого не оставят в покое, особенно тех, кто видел их в лицо, слышал об их намерениях, но решил свалить и не связываться с ними. Им не нужны лишние свидетели. Блейк — как раз такой свидетель. Я прошу вас по-хорошему: посидите тихо в надёжном месте, пока я ищу её и пытаюсь сохранить всем нам жизнь и свободу.

Она взглянула на него уже не так уверенно, как раньше.

— Адам, ты действительно думаешь, что те люди будут искать её?..

Просто так они вряд ли бы даже узнали о дезертирах, но если Феннек слил им текущий состав ячейки и связи между отдельными фавнами — их очень заинтересует Блейк.

Он должен был найти её первым. Найти. Защитить. Переубедить. Как просто звучали три этих цели. Как легко было облажаться с каждой из них.

— Да, и я должен успеть раньше них. Она сбежала до того, как я заключил с ними сделку, и ничего не знает об угрозе.

Кстати, об угрозах. Где носит Ирвина? Он бы уже сто раз успел обойти дом или раздражал бы их сейчас смущёнными покашливаниями и топтанием у порога. Оставив Кали в размышлениях об открывшихся перспективах, он выглянул наружу.

Ни следа Ирвина. Плохо. Он забыл о возможностях Фрэнсиса: по указке Рейсен тот мог незаметно понапихать в каждый свиток программы для слежки.

Если Рейсен отслеживала все их перемещения, то приехала бы к бистро как можно скорее — чтобы не допустить воссоединение единственной команды, способной её остановить. Ирвин торчал на улице совершенно один, поймать его ей не составило бы особого труда.

— Что такое? — Кали, заметив его беспокойство, тоже подошла к выломанной и слетевшей с петель двери.

— Со мной был Ирвин, я попросил его посторожить другой выход из дома. Но он не возвращается. Запритесь в ванной и не открывайте никому, кроме меня. Я должен осмотреться.

К счастью, она не стала спорить с ним, выбрала из арсенала Эша самый большой мясницкий нож, снова сняла с крючка сковородку и ушла в жилые помещения.

Кое-как приладив испорченную дверь на место, Адам вышел на разведку. Своего ученика он нашёл в тесном и грязном проулке между домами: Ирвин неподвижно лежал на асфальте лицом вниз. В луже свежей крови, поблёскивающей в свете одинокого фонаря, освещающего проулок и мусорные контейнеры.

Адам подошёл к мальчику, внимательно оглядываясь, но не заметил нигде следов недавней драки — как будто его ранили где-то в другом месте, а здесь решили спрятать среди мусора, но появление постороннего их спугнуло. Он присел на карточки перед Ирвином и, осторожно придерживая его голову здоровой рукой, перевернул на спину, чтобы осмотреть его раны.

Но это была всего лишь приманка от Рейсен, и он купился на неё, как наивный ребёнок. Не открывая глаз, Ирвин вырубил его одним молниеносным прикосновением к открытой шее.

 

* * *

Как ни странно, Адам помнил о том, что спит под действием проявления Ирвина. Сон, пригрезившийся ему, был вдохновлён реальностью.

Он оказался на дорожке под тем самым дубом, кору которого содрал мечом и получил за это книжкой по голове от Блейк. Подойдя ближе к дереву и посмотрев наверх, он пытался разглядеть знакомую фигурку, сидящую на ветвях, но никто не прятался среди густой листвы.

— Блейк, ты здесь? — неуверенно позвал он, но не услышал ничего, кроме шуршания листвы деревьев и высокой травы под порывами ветра.

Его голос звучал непривычно высоко и ломко, как у подростка. Оглядев себя и ощупав свои рога, он понял, в чём дело — его как будто перенесло в тело четырнадцатилетнего себя. Хотя он не назвал бы его полностью своим: на нём не было знакомых шрамов, родинок и других примет, с которыми он жил всю жизнь. Недавний ожог на левой руке исчез точно так же, как и старые рубцы от прошлых ожогов. Это тело выглядело… слишком хорошей копией.

То же самое можно было сказать и про окружение. Кора дуба повторяла свой узор, если приглядеться к нему; на ней не было посторонних элементов в виде мха, паутины, наросших грибов-паразитов или ползающих насекомых. Почва под ногами была ровной и утоптанной, не сохраняющей на себе отпечатки ног. Каждая травинка идеально соответствовала соседним одним оттенком зелёного, гладкостью, высотой.

Он понимал, что сновидения не отличаются достоверностью. Но это была искусственная недостоверность. Странно, что он так легко смог её обнаружить, заострил своё внимание на ней, хотя редко задавался во сне вопросами об его реалистичности или всматривался в детали окружения.

Всерьёз озадачившись, он решил обойти окрестности и найти границы этого искусственного мира. Но далеко не ушёл.

Волчью яму невозможно было заметить на столь ровной и выверенной до последней песчинки земле. Он провалился совершенно неожиданно для себя и не смог зацепиться за края ямы, так как его руки просто соскальзывали с гладкой и мокрой травы, намертво вросшей в почву. Острые колья на дне ямы больно впились в его тело, и Адам с ужасом понял, что здесь у него нет ауры. Ему была уготована медленная агония без возможности вновь выбраться наружу.

Он не знал, сколько времени провёл в яме, пытаясь освободиться — все попытки двигаться приводили к тому, что колья глубже проникали в тело, и он переставал что-либо соображать из-за вспышек невыносимой боли.

Вдруг кто-то подошёл к яме и заглянул в неё. Адам увидел лишь неясную тень, почувствовал, как несколько комочков земли сорвались и упали на него. Он бы крикнул что-нибудь этому незнакомцу наверху, но один из кольев задел трахею, и теперь из его горла доносились только булькающие хрипы и свист.

Фигура наверху заговорила с ним голосом, который он не слышал уже семь лет.

— Ты никогда не придавал значения всем моим советам и урокам, не правда ли, Адам?

Если бы не распоротое горло и затруднённое дыхание в пробитых лёгких, он ответил бы, что Бенджамин давно мёртв, а сам он просто спит и грезит о несуществующем. Но боль была настолько реалистичной и проникновенной, что он уже перестал надеяться на скорое пробуждение от кошмара.

— Глупый самовлюблённый мальчишка, — продолжал вещать псевдо-Бенджамин, кидая в него землю горстями, — Моё самое большое разочарование. Я рад, что не дожил до твоего совершеннолетия. Посмотри на себя! Ничтожество, истекающее кровью, неспособное самостоятельно выбраться из простой ловушки и достойно ответить на оскорбления. Думаешь, ты многого достиг в свои годы? Ты получил вейловскую ячейку из рук мертвеца, при активном содействии двух психов и неравнодушной к тебе Сиенны — по чистому стечению обстоятельств, не прилагая собственных усилий. Позволил какой-то сопливой девчонке вить из тебя верёвки — вместо того, чтобы просто трахнуть её и успокоиться. Проиграл решающий бой другой девчонке и продался ей с потрохами — хотя мог поднапрячься и переломить ей хребет. Тренируешь собственный отряд? Не смеши меня. Все эти великовозрастные дети не имеют ни малейшего представления о том, как следует сражаться, — ты слишком мягок с ними и без устали подтираешь им сопли, следя, как бы они ненароком не перетрудились. Всё, чему я учил тебя, вдалбливал в твою деревянную башку, было пустым сотрясанием воздуха и бесполезной тратой времени!..

Поначалу Адам протестовал хрипами, но скоро выдохся, забил и стал дожидаться, когда поддельному Бенджамину надоест словесно мучить его. Он не знал, как оценил бы его успехи и старания настоящий Бенджамин — и никогда не узнает, к счастью своему. Пустые слова подделки его не волновали. Ни одна из стрел не достигла своей цели.

Он закрыл глаза, перестал вслушиваться в обвинительную тираду и сосредоточился на боли, мечтая поскорее очнуться. Не может же Рейсен вечно держать его в состоянии, близком к коме? Он нужен ей бодрствующим и здоровым.

Псевдо-Бенджамин всерьёз задался целью закопать его живьём. Каждый новый слой земли Адам встречал едва ли не с искренней радостью, потому что он всё дальше и дальше отделял его от подделки и приглушал все звуки.

Кто придумывал этот больной сюжет для сновидения? Ирвин не знал стольких подробностей из его прошлого. Скорее всего, просто задавал общую направленность сна на основе того, что чувствовал сам…

Вскоре солнечный свет перестал пробиваться сквозь землю, и Адам остался один во всепоглощающей темноте.

* * *

Облегчение и отдых в тишине были недолгими. Следующий сон резко перебросил его, ослабевшего и задыхающегося, прямо на холодную жёсткую поверхность — словно рыбу, выпавшую из сетей на палубу рыболовного судна.

Восстановив дыхание и успокоившись, Адам открыл глаза. Помещение, в котором он оказался на сей раз, было уставлено какими-то приборами и стеллажами и напоминало лабораторию. А он здесь находился в роли подопытного, судя по тому, что лежал на операционном столе, одетый в больничную пижаму. Тело по-прежнему оставалось нереалистично гладким без изъянов и худосочным, как в четырнадцать.

Адам так увлёкся изучением новой обстановки, что не сразу заметил незнакомку, застывшую, подобно статуе, позади операционного стола. Лишь повернувшись и сев на столе, он увидел её, молчаливо наблюдающую за своим «пациентом».

Она носила белый лабораторный халат с закатанными до локтей рукавами, а под ним — строгое чёрное платье до колен. На её мертвенно-бледной коже болезненно выделялись тёмные вспухшие вены. Белые, как у альбиноса, волосы были убраны в тугой пучок. Глаза выглядели неестественно и странно: словно почерневшее изнутри глазное яблоко и красная радужная оболочка. Вставила цветные контактные линзы, чтобы придать своему образу ещё больше эксцентричности?

От неё исходила сила, надменность и скука королевской особы. Если с псевдо-Бенджамином всё было понятно, то сейчас Адам не мог объяснить самому себе, какой выверт подсознания создал её — и почему именно её? В ней не было ни одной узнаваемой для него черты. Её пронизывающий насквозь взгляд вызывал стыд и смятение, словно Адам был полностью раскрыт перед ней.

— Кто ты такая? — не придумал он ничего умнее для начала беседы, так как незнакомка не спешила заговаривать о чём-либо первой.

— Меня знают под именем «Салем». Или «Королева Гримм», — ответила она приятным грудным голосом.

— Что ж, значит, именно так тебя представляет моё больное воображение… — Адам устало вздохнул и протёр ладонью лоб. — Надо поменьше общаться с Феннеком.

Женщина усмехнулась, окончательно перестав напоминать неживую статую.

— О, нет, я более чем реальна. Твой маленький плетельщик снов⁽¹⁾ не создавал меня.

Это она сейчас так Ирвина назвала?

— Тогда что ты делаешь в моём сне?

— У меня есть для тебя особое задание. Посмотрим, так ли ты хорош и перспективен, как уверяет меня Синдер. Найди мне Реликвию Разрушения. Её украл кто-то из вашего бывшего вакуанского отделения, ты быстро вычислишь вора.

В таком случае, вычислять вора придётся всего из двух вариантов. Но насильно забрать что-либо у любой из сестёр Инаба — невыполнимая задача.

— Что ещё за реликвия? Я даже не представляю, как она выглядит.

— Можешь не играть передо мной деревенского дурачка. Недостающую информацию ты легко отыщешь либо сам, либо обратившись к Синдер.

— А если я откажусь искать эту вещь?

— Ты не можешь отказаться, — убеждённо произнесла Салем. — Иначе я убью всех, кто тебе дорог. Способом, против которого ты ничего не сможешь сделать. Хочешь посмотреть демонстрацию?

Она обошла операционный стол и остановилась напротив него, чуть улыбаясь уголками тонких бледных губ.

— Нет, — спокойно ответил Адам, прямо глядя на неё. — Не хочу.

— Я же вижу: ты до сих пор считаешь меня частью своего сна. Но я могу доказать тебе, что не являюсь плодом твоего воображения и имею некое влияние на реальность, — она взмахнула рукой, и перед ним появились три информационных окна, как будто всё это время он находился в виртуальной реальности, а не во сне.

Адам вчитался в текст: это были досье на Дейдре, Эрика и Сэма, по стилю и содержанию похожие на те, что выдавал Ренар, пользуясь своей «базой данных».

— Эти трое тоже попали под действие сил твоего ученика и сейчас видят кошмары. Выбери одного из них. Самого бесполезного, например.

— Мне не нужна демонстрация, — ровно и чётко сказал Адам, хотя внутри кипел от злости. — Я не буду выбирать.

— Хорошо, я выберу сама, — она подошла к ближайшей стене и провела по ней ногтем, породив тонкую сеть трещин, быстро разрастающихся по неровной поверхности.

Отвалившиеся куски стены открыли тёмный проход, ведущий в неизвестность.

— Следуй за мной, маленький скептик.

Ему не хотелось никуда идти, но какая-то неведомая сила заставила его спрыгнуть со стола и зайти в проход вслед за безумной женщиной. Путь напоминал штольню в горе, но вывел их не в гористую местность, а в заснеженный ночной лес, где разгулялась метель.

Лёгкая хлопковая пижама продувалась всеми ветрами, и Адам чувствовал обжигающий холод каждой клеточкой своего тела. Аура опять не защищала его в этом воображаемом мире.

Салем недолго вела его сквозь снегопад и вдруг остановилась, дав ему возможность осмотреться. Перед ними утопали в снегу две фигуры: Дейдре, намного младше себя настоящей, укутанная в великоватый для неё пуховик и шерстяную шаль, трясла своего спутника. Но тот не подавал никаких признаков жизни, тяжело привалившись к стволу дерева. Его короткие, торчащие клочками волосы, всё его лицо и светлая куртка были залиты кровью — видимо, его ударили чем-то тяжёлым по голове, но орудия преступления нигде не было видно.

— Пап… Папа, вставай! — Дейдре игнорировала состояние отца. — Нам надо возвращаться в посёлок… Так холодно!..

Адам, пошатываясь под порывами ледяного ветра и прикрывая глаза от снега, подошёл ближе и позвал её по имени. Девушка (хотя по возрасту скорее девочка) оторвалась от отца, но, кажется, не узнала Адама, полностью захваченная повторным переживанием своего прошлого. Он вспомнил, как она рассказывала ему об этом случае в минуту откровенности.

Ей было где-то двенадцать или тринадцать. Она жила вместе с отцом в шахтёрском посёлке. Каждый вечер пятницы отец проводил в трактире допоздна, и Дейдре не ждала его. Но в ту ночь погода сильно испортилась, и она волновалась, что подвыпивший и плохо владеющий собой отец не сможет благополучно добраться до дома. Одевшись потеплее, она отправилась на поиски, несколько часов бродила по посёлку и вокруг него, прежде чем, наконец, нашла бездыханного отца в лесу, с пробитой головой. Даже если он всё ещё был жив к тому времени, она не успела бы дотащить его до местного врача.

Ирвин извлёк на свет её старую боль и давно пережитые страхи. Беспомощность, бессилие, отчаяние, скорбь. Образ кошмара, похожий на тот, в котором оказался Адам, но с индивидуальными особенностями.

Он не знал, как ей помочь, и просто подбирался ближе сквозь снежную метель, надеясь, что она разглядит его, вспомнит и придёт в себя.

Внезапно что-то очень быстрое и длинное, как змея, проскользнуло по снегу к маленькой Дейдре. Та вскрикнула, падая на колени. Какие-то чёрные верёвки опутали её тело, не позволяя двигаться.

Вот оно. «Демонстрация» началась. Но Адам не собирался безучастно наблюдать, позволив какой-то сумасшедшей, много возомнившей о себе, играться с чужими страхами и болью. Если это осознанный сон, то он мог самостоятельно вносить в него изменения. Точно так же, как Салем проделывала свои фокусы с появляющимися в воздухе досье и верёвками — или что это за чёрная пакость, живущая собственной жизнью?

Ему нужно было оружие, чтобы помочь Дейдре выпутаться. Он подумал об Уилте и Блаше, отчаянно пожелал снова почувствовать их успокаивающий вес в руках — и у него получилось.

С победным криком, игнорируя первые признаки обморожения, Адам подхватил меч и бросился к Дейдре, бьющейся в тисках из живых верёвок. Ему удалось срезать и откинуть в сторону большую часть из них, но верёвки быстро срастались заново и ползли обратно к девушке.

Расправившись с остатками верёвок на теле Дейдре, он оттащил её на относительно безопасное расстояние от них и хорошенько встряхнул.

— Дейдре, всё происходящее — просто плохой сон! Давай же, вспоминай меня! Я не справлюсь без твоей помощи.

— А-а? — она тупо вылупилась на него, как баран на новые ворота. — У тебя губы синие. Почему ты в пижаме?

Чёрт, он же мог преобразить себе одежду во что-нибудь более подходящее к обстановке! И сапоги, тёплые сапоги точно не были бы лишними. Он уже не чувствовал пальцев на ногах.

Салем тем временем вырастила целую верёвочную стену и готовилась атаковать их с удвоенным усердием.

— Ой, а как ты это сделал? — Дейдре с недоумением пощупала его новое пальто.

— Придумал. И ты придумай себе какое-нибудь оружие. Быстро! — он грубо развернул её по направлению к врагу, чтобы она его заметила и осознала масштабы катастрофы.

Вид стремительно надвигающейся живой и очень кровожадной изгороди мгновенно отрезвил её и привёл в чувство.

— Мачете! — завопила Дейдре, вошла в раж и принялась рубить новосозданным оружием тянущиеся к ней жгуты. — Праховая граната, прямо по курсу! Ещё праховая граната, направление — два часа!

— Не обязательно орать! — заметил он, вставая спиной к её спине и зачищая Уилтом те хищные жгуты, до которых она не дотягивалась.

— Мне так нравится. Огнемёт!!

Вот это она удачно придумала: огонь действовал очень эффективно против живой изгороди. Но она быстро восстанавливалась, а Салем не выглядела уставшей от необходимости постоянно творить.

Надо было ликвидировать источник, пока они сами не выдохлись и не упали замертво от истощения. Адам всё ещё не чувствовал в себе ни намёка на восстановление ауры, Дейдре тоже.

Убедившись, что Дейдре ловко управляется с огнемётом и не нуждается в присмотре, он совершил марш-бросок к противнице, прорубая себе путь сквозь её плетения.

Салем встретила его надменной улыбкой и чистым безумием, светящимся в глазах. Вот с кого Фолл копировала образ отбитой и безбашенной сумасшедшей…

Блокировать его удар она даже не пыталась — лезвие Уилта легко прорезало её тело насквозь, от плеча до желудка, как подтаявшее на солнце масло. Из раны потекла чёрная слизь, пачкая её белый халат, клинок Адама и снег вокруг. Но уже через секунду края фатальной раны срослись обратно, а Салем лишь отряхнула грязь с одежды.

Во сне невозможно умереть по-настоящему? Но как тогда она собиралась убить Дейдре?

— Ты ничего не сможешь сделать, я же говорила. Смотри!

Позади него раздался испуганный вопль. Адам развернулся и рванул назад, проклиная себя и всё на свете, но уже опоздал. Под Дейдре разверзлась яма, кишащая всё теми же чёрными верёвками, теперь имеющими отвратительное сходство с червями. Он схватил увязнувшую девушку за руки и со всей силы потянул её на себя, но не преуспел и сам начал соскальзывать в яму. Можно было бы попробовать снова обрезать верёвочных червей с тела Дейдре, но эта чёрная пакость задавила их количеством, тесно оплела их обоих и мешала двигаться.

Он проиграл, но не хотел принимать поражение и отпускать Дейдре. Та тоже вцепилась в него, как в своё единственное спасение. Их затягивало в яму вместе, пока Салем не вмешалась, вырвав его из объятий девушки и переместив обратно на утрамбованный в недавнем сражении снег.

Черви погребли Дейдре под собой и уползли обратно в разрытую землю, не оставив после себя ничего.

— Упёртое дитя, послушай: смерть от моей руки в Мире снов означает и смерть в Бодрствующем мире. Проверь, когда проснёшься. Реликвия Разрушения и мёртвый вор — за тобой. Не справишься до начала фестиваля — я навещу тебя снова.

Опять маловразумительная тарабарщина. Как он устал от всего этого.

Салем создала себе новый проход и уже шагнула одной ногой в него, но Адам окликнул её:

— Почему бы тебе не найти и убить его самой, пока он спит, о всемогущая стерва?

— Реликвия даёт вору ментальную защиту, сквозь которую я не могу пробиться. Его можно найти только в Бодрствующем мире.

— Какая досада…

Кажется, он сошёл с ума, и его мозг беспрерывно генерирует бредовые видения.

— Но у меня есть один старательный мальчик, который поможет мне с моим небольшим затруднением. Я жду, Адам. С нетерпением жду от тебя хороших вестей, — с этими словами она исчезла в закрывшемся проходе, оставив Адама в одиночестве перед опустевшей ямой.

Метель давно закончилась, и лес, со смертью Дейдре полностью утративший свои функции, выглядел теперь неживым и заброшенным. Адам ненавидел чувство бессилия и беспомощности — оно возвращало его в тот день, когда умер Бенджамин. В ту комнату, разукрашенную его кровью. К тому человеку, который так легко установил над ним свою власть — пусть ненадолго, пусть Адаму и удалось вырваться, расправиться с ним и отомстить, но воспоминания о бессилии до сих пор жили в нём и отравляли его существование.

Он не смог помочь Дейдре точно так же, как и Бенджамину семь лет назад.

Почему он не мог выйти из порочного круга? Он прикладывал столько усилий к тому, чтобы стать лучше, сильнее, предусмотрительнее — но их оказалось недостаточно. В этом мире слишком много могущественных психов, которые уверены в своей непобедимости и вседозволенности, и он всё ещё не знает, как добраться до них всех, как заставить их пожалеть о своём высокомерии. Как уничтожить их.

Уничтожить.

«Реликвия Разрушения», — эхом пронеслись слова Салем над верхушками припорошенных снегом деревьев.

Что представляет собой эта долбанная реликвия? Что она умеет разрушать? И как? Чего он сможет достичь с помощью неё?

Как она поможет ему обмануть ту, что умеет проникать в чужие сны?

Очень интересные вопросы.

---

1) «Плетельщик снов» взят у психотерапевта Ирвина Ялома (да, персонажа я назвала в честь него). Он придумал занимательный образ маленького существа/гомункулуса, что живёт в подсознании и сплетает сновидения из всех страхов, переживаний и впечатлений, испытываемых человеком в течение дня. В психотерапии сны и их трактовка имеют очень большое значение, тему начали развивать ещё дедушка Фрейд и его ученик Карл Юнг.

Салем определённо что-то знает о психотерапевтической практике в нашем мире… Но что она имела в виду, упоминая «плетельщика снов»? Что вообще произошло в этой главе? Ирвин-из-фанфика не придумывает сюжет снов сам, а вступает в контакт с подсознанием жертвы (то бишь, с «маленьким плетельщиком снов») и настраивает его на создание снов с определёнными мотивами и темами. В этой главе Ирвин был напуган встречей с Рейсен, поэтому, не умея контролировать свои силы, неосознанно передал свой страх и чувство вины Адаму.

И да, тема близка к недавно вышедшему аниме, но всё же никак не связана с ним. Свою дичь с миром снов и Салем, свободно разгуливающей по нему, я придумала, упоровшись сюжетами Лавкрафта и Филипа Киндреда Дика. Оба любят тему «всё не то, чем кажется».

Теперь можно переименовать фанфик в «Зов Салем», «Сны в ведьминой лаборатории» или «Сомнамбулический поиск неведомого Ремнанта», а автора сдать в дурку, пока он не добавил ещё больше трэша и «маловразумительной тарабарщины» в сюжет.

Вернуться к тексту

Примечания:

Сначала небольшая альтернативная сцена, потом пару слов о фанфике в целом и о причинах его заморозки. И на этом всё.

---

Зарисовка о встрече Адама, Кроу и Романа. Подобная сцена могла произойти только в пародийном фанфике, поэтому не стоит относиться к ней серьёзно. Действующие лица вполне могли бы составить «команду пострадавших от Синдер» и назвать её «КАР». Все трое пытались развеяться и на время забыть о своих проблемах, их свела вместе судьба! Время действия: после нападения на Эмбер, между двумя походами Синдер в лагерь БК-шников. Адам искал в городе сбежавшую Блейк, но не нашёл и огорчился. Роман оплакивал свободу. Кроу же просто традиционно бухал в баре после плохого дня.

Кроу глушил виски в баре и размышлял о нападении на Деву Осени. Если бы он был расторопнее, девушка не лежала бы сейчас в капсуле жизнеобеспечения. Те, кто напал на неё, оказались достаточно сильны, чтобы почти победить Эмбер и отобрать у неё часть сил Девы. Вряд ли они остановятся на полпути: Озпин полагал, что они хотят украсть реликвию.

— В интересное время мы живём... — пробормотал он, опустошая стакан. — Но ничего хорошего в этом нет.

Пока он заказывал себе добавку, за стойку уселся новый посетитель. Кроу скользнул по нему взглядом: молодой фавн лет двадцати, весь в чёрном, катана на поясе. Внешность приметная — чего стоят одни только красные волосы и выделяющиеся на их фоне бычьи рога — но Кроу не мог припомнить, встречал ли его где-нибудь раньше.

Незнакомец выглядел так, словно только что похоронил кого-то. Что ж, такие страдальцы, пытающиеся заглушить горе и найти новый смысл жизни на дне бутылки, частенько встречались в барах. Потеряв к нему интерес, Кроу продолжил запивать собственные проблемы алкоголем.

Через десять минут он понял, что недооценил своего соседа. Мало того, что парень был психически нестабилен из-за недавней утраты, он ещё и совершенно не умел пить! Громко хлопнув пустым стаканом о поверхность стойки (и чудом его не разбив), он встал и молниеносным движением обнажил свою катану.

Кроу уставился на алый клинок прямо у себя под носом. Ну приехали. А он-то здесь причём? Сидел себе, попивал виски, никого не трогал... О, да чего он сокрушается! Среди всех присутствующих в этом баре неадекватный парень выбрал бы именно его. При любых вариациях событий. Всегда.

— Сразись со мной, старикан! — прорычал фавн.

— Эй! Я так выгляжу от хреновой жизни, а не из-за возраста! Лучше убери эту игрушку, пацан, пока не отрезал себе что-нибудь важное.

— Сразись со мной. Или ты трус?

Бармен достал из-под стойки дробовик и сурово посмотрел на обоих.

— Драки в баре запрещены. Выметайтесь!

— Окей, не кипятись, сейчас разберёмся, — миролюбиво ответил ему Кроу, осторожно поднимаясь, и обратился уже к парню: — Ну, ты сам связался со мной, пеняй на себя. Устроим поединок, только место найдём подходящее.

Парень убрал катану в ножны и слегка пошатнулся. Кроу хотел поддержать его, но упрямый фавн уклонился, заплатил за выпивку и направился к выходу вполне ровной походкой.

* * *

Они добрели до какого-то широкого и пустого тупика между домами.

— И что у тебя такое приключилось, что ты прям пылаешь жаждой убийства, а? — поинтересовался Кроу, пока не прикасаясь к рукояти Предвестника.

Фавн остановился в нескольких шагах впереди и повернулся к Кроу с очень злобным выражением лица.

— Не твоё дело, человек. Я убью тебя, и, может быть, мне станет немного легче.

Очень странный способ утешения... Ответить что-либо Кроу не успел, отбивая внезапную атаку сложенным Предвестником. А парень поразительно резвый, хоть и пьян! Кто же он такой? Охотник из другого королевства? Или один из этих террористов? Поговаривали, среди них есть неплохие бойцы.

Кроу ограничился формой меча, сочтя её наиболее удобной в сложившихся обстоятельствах. Всерьёз он не хотел драться с этим несчастным, лишь подождать, пока тот выдохнется или перебесится.

Противник стремительно атаковал мечом из ножен, без единого лишнего или неверного движения — словно совершал торжественный ритуал — отражал чужие удары и выпады. Биться с ним было сплошным удовольствием, Кроу давненько уже не проводил спарринг с кем-то, кто уважал стиль и достойно сражался даже под градусом. Зря он думал, что парнишка надрался не в меру.

Но что-то его тревожило. Парень редко уклонялся и предпочитал блокировать атаки мечом. Скоро стало ясно, в чём фишка.

Выставив очередной блок, парень внезапно перешёл в наступление. Кроу с радостью посмотрел бы со стороны на его уверенный, безукоризненно точный выпад. Словно вспышка красной молнии. И по урону он вполне мог соответствовать молнии, но Кроу, естественно, проверять на собственной шкуре не стал, успев отскочить.

Поглощение энергии и усиление собственных атак — похоже на проявление Янь, но та поглощала и использовала энергию самостоятельно, не через оружие.

— А ты хорош, старик, — широко улыбнулся паршивец. — Не покажешь своё проявление?

— Я его уже использовал, пацан. Именно поэтому мы с тобой тут и танцуем.

— Бредятина... Ну, твоё право. И последняя возможность перед смертью.

Они покружили ещё немного. Кроу вкладывал в атаки меньше силы и старался выбить меч из руки парня, но тот не поддавался. Рано или поздно один из них устанет, и это положит конец битве. Кроу чувствовал, что вполне мог сдать раньше юнца. Тот продолжал драться с упорством... А, ну да. Его рога говорили сами за себя.

Проигрывать (особенно вчерашнему птенцу) Кроу не хотел. Собравшись и протрезвев немного, он смог-таки обезоружить парня и оттолкнуть к стене. Неугомонный идиот снова встал, готовый драться.

Кроу покачал головой, приставив лезвие Предвестника к его горлу.

— Бой окончен.

— Неа, — с кривой ухмылочкой возразил упрямец и выстрелил из карабина, в который трансформировал ножны.

Кроу бросился в сторону, заодно поднимая с земли отвоёванную катану. Он подождал, пока весь запас патронов у юнца закончится, и снова приблизился к нему. Тот сжал кулаки.

— Довольно. Тебе не повезло, помирать я пока что не собираюсь.

— Заткнись, и продолжим!

— Ты неправильно оцениваешь свои возможности, — Кроу повертел в руке его меч. — А вещичка хорошая. Оставлю себе в качестве трофея, побешу им Рейвен в следующий раз.

— Ах ты... Убью! — он дёрнулся, пытаясь ножнами достать до Кроу.

— Полегче, парень. Не забывай, у кого из нас в руках целых два меча. Выслушай-ка, что я скажу, — дождавшись, пока фавн остынет и настроится на восприятие информации, Кроу продолжил: — Давай решим всё полюбовно. Пойдём в другой бар, пропустим по стаканчику. Ты расскажешь мне свою историю. Иногда полезно выговориться незнакомцу, сбросить с плеч тяжкую ношу. А потом я отдам тебе катану обратно, и разойдёмся каждый своим путём. Договорились?

Молчание длилось долго, но Кроу никуда не торопился.

— Да, — наконец, получил он ответ.

* * *

Кроу потерял счёт бутылкам — его новый приятель, назвавшийся просто Адамом, обладал удивительной стойкостью. Но и он, в конце концов, поддался зелёному змию. Перемены при этом произошли... занятные. Взгляд Адама просветлел, как небо в ясную погоду, а с лица исчезло грозное выражение, создававшее впечатление, будто он готов свернуть шею любому, кто сунется к нему.

— О-о, Блейк, ну почему ты всегда поступаешь, как упрямая идиотка... — простонал он, сидя в обнимку с початой бутылкой.

— Соболезную твоей утрате, — Кроу сочувственно кашлянул, отгоняя непрошеные воспоминания о Саммер.

— Она не умерла. Просто сбежала, не сказав ни слова. Сочла, что с меня хватит и вот этого, — Адам выудил из кармана брюк листок бумаги, развернул его и швырнул на стол перед Кроу.

Так дело не в похоронах. Ох уж эта молодёжь, буйно реагирующая на все жизненные перипетии... Кроу склонился над рисунком, чтобы рассмотреть его получше: карикатура на сидящего перед ним фавна. Размахивающий саблей одноглазый пират с верным попугаем на плече, надпись внизу: «Куда ты ведёшь свой корабль?»

— Попугай особенно хорошо удался. Моя младшая племяшка тоже любит рисовать всяких зверюшек и оружие, весь холодильник ими украсил. И сколько же лет художнице? — спросил он, прищурившись.

— Отвали, Кроу, она совершеннолетняя, — Адам вздохнул и приложился к бутылке. — Что не мешает ей быть идиоткой, не понимающей очевидную истину: бегство от проблемы не решит её.

Кроу весело усмехнулся.

— А ты себя, значит, не вёл как идиот, когда набрасывался с мечом на честных граждан, не имеющих никакого отношения к вашим разборкам?

— Что-то по тебе не заметно, чтобы ты возмущался нашим поединком. Я же не первого встречного выбирал, а человека, у которого на лице написано, что он матёрый охотник.

— Для драк, знаешь ли, есть специально отведённые места.

— Ты о чём? — парень ничего не понял. — Хм, я всегда думал, что можно просто прийти в бар и раздразнить кого-нибудь из завсегдатаев...

— Пойдём-ка проветримся, — предложил Кроу, подавив желание ударить себя ладонью по лбу. Янь, недавно разгромившая бар Джуниора, тоже руководствовалась этими стереотипами, но переплюнула фавна в безбашенности и пристала к самому владельцу заведения. — Есть в Вейле одно местечко, тебе понравится.

Он решил показать Адаму клуб, в котором проводились кулачные бои. Не то чтобы администрация Вейла приветствовала существование подобных заведений... Но его владелец знал, кому отсыпать часть прибыли.

Кроу по таким местам давно не ходил — там редко оказывался кто-то, по силам близкий к Адаму, предварительно накатившему стакан вискаря. Да и забот у него со времён бурной молодости прибавилось.

— Стало быть, ты не местный? — поинтересовался Кроу, когда они вышли на улицу.

— Да... Из Мистраля.

— И какими судьбами тебя занесло в наш город?

— Приехали вместе с девушкой в гости к родственникам, — ответил Адам, равнодушно оглядывая малолюдную ночную улицу.

Кроу не поверил ему ни на миг — слишком уж подозрительно парень вёл себя, словно сам не верил в произносимое. И среди мистральских охотников, которых Кроу более-менее хорошо знал, не было фавна-быка, орудующего катаной. Его стиль фехтования тоже о многом говорил человеку опытному — как минимум о том, что Адам привык к поединкам с разумным соперником, а вовсе не к вырезанию гриммов пачками.

Был ли Адам одним из террористов Белого Клыка? Возможно, хотя Кроу смутно представлял себе, как кто-то из них вздумал бы разгуливать по барам, собутыльничать с людьми и ввязываться в одиночные драки. Тогда... кто же он? Тайный агент, посланный в Вейл из другого королевства? Чушь... Паззл всё никак не складывался в опьянённом мозгу Кроу.

Вот Адам оказался удивительно нелюбопытным, ни о чём не расспрашивал спутника даже из вежливости. Кроу решил не докапываться до него — куда интереснее вместо этого понаблюдать, как забавный фавн проявит себя в кулачном бою, без своей драгоценной катаны.

* * *

Подпольный клуб открывал двери жаждущим размять косточки лишь в определённое время и на строго ограниченное количество персон. К счастью, они успели протиснуться в толпу и записались в участники предпоследними. За ними шёл только мрачный рыжеволосый мужчина, в облике которого Кроу уловил нечто отталкивающее, но не мог понять, что именно ему не нравилось больше: подкрашенные тушью ресницы, костюм пижона или ник «Заводной Апельсин»?

Правила участия в боях были просты: после небольшого денежного взноса ты мог либо выбрать себе противника самостоятельно, либо довериться случайному выбору из таких же «неопределившихся». Оружием и проявлением пользоваться запрещалось. Драка продолжалась до тех пор, пока оба противника могли держаться на ногах или пока судья не останавливал её.

Кроу уже собирался выбрать на терминале их с Адамом псевдонимы, как вдруг услышал слева от себя резкий смешок.

— «Реактивный Эд»? Это прозвище тебе подружка дала, за скоростные рекорды в постели?

Адам, кому и принадлежал этот псевдоним, меланхолично улыбнулся рыжеволосому франту.

— О нет, Блейки звала меня «неутомимым монстром»... Сразимся, Апельсинчик? Ведь именно этого ты и добиваешься?

Франт кивнул и довольно оскалился.

— Охотно набью тебе морду, рогоносец.

— Кроу, извиняй, перенесём наш бой на следующий раз.

— Да я не в обиде... Так даже лучше, — другие участники его не интересовали, поэтому он перевёл себя в разряд зрителей и уступил место за терминалом Адаму. — Покажите мне хорошее шоу!

Когда подошла их очередь, Адам и его соперник вышли на «арену» — название более чем громкое для пустого огороженного участка помещения. Адам скинул свой пиджак, оставив его Кроу; рыжеволосый последовал его примеру, вручив плащ, котелок и трость кому-то из зрителей.

Противники перебросились тихими фразами, которые Кроу не слышал со своего места, но и без того представлял их содержание. Франт задался целью вывести его приятеля-фавна из себя, заставив действовать необдуманно и сгоряча. Адам, впрочем, выглядел совершенно спокойным и безмятежным, и Кроу оставалось лишь гадать, в чём причина: на него так действовал выпитый алкоголь, или же соперник не нашёл к нему нужный подход? Скорее всего, первое ближе к истине.

Безразличие к любым колкостям и насмешкам позволило Адаму сохранять голову холодной, однако двигался он теперь медленнее, не оправдывая выбранный псевдоним. Противник его играл грязно, использовал жёсткие приёмы, и в первые несколько минут драки могло показаться, что выигрывает именно он, а Адам лишь защищается и уклоняется, не способный атаковать. Но это было ложным и поверхностным впечатлением. Кроу в очередной раз убедился, что парень непрост и весьма опытен для своего возраста. Он выжидал, намеренно подставляясь и вселяя во франта уверенность в скорой победе. И, когда тот потерял бдительность, нанёс ему всего два фатальных удара: один под дых, другой по роже.

Франт грохнулся на пол и прижал рукав рубашки к расквашенному носу, пытаясь остановить кровотечение. Адам лениво шагнул к нему (покачнувшись и едва не упав вслед за противником) и присел на корточки рядом.

— Эй, парень! По правилам бой закончен, — предупредил его судья, перекрикивая рёв той части публики, что была недовольна победой фавна.

Кроу перемахнул через ограждение, готовый вмешаться в случае чего, поэтому услышал ответ Адама:

— А я с ним не закончил. Апельсинчик, сегодня ты получил ценный урок: внешность обманчива, нельзя полагаться только на стереотипы и бытовой расизм, который вы впитываете с молоком матери. Вы, люди, в большинстве своём — непуганые отбросы. Привыкли отсиживаться и жиреть в безопасных городах за наш счёт. Мне противно даже смотреть на тебя. И на всех вас! — бросил он в сторону зрителей. — А ещё больше противно, когда Блейк говорит, что даже жизнь никчёмного человека, жестокого и злобного отброса, имеет ценность и важна наравне с прочими!

— Ну вот, философ доморощенный, ты и попался в ту же ловушку, о которой толкуешь мне. Судишь обо мне, не зная меня и мои обстоятельства.

Кроу тем временем смекнул, что пора выводить обоих. Его беспокоила атмосфера среди зрителей. И подозрительные речи у фавна, ой подозрительные...

— Слышь, рыжий, а сам-то ты чего здесь забыл, на завсегдатая не похож вроде?

— Не ваше собачье дело, — тот показал им неприличный жест и поднялся, кряхтя.

Зритель, какой-то мелкий мальчонка с разноцветными глазами, протянул ему шляпу и трость.

— Спасибо, приятель... Нео?! Я всё могу объяснить!

Мальчонка сердито ткнул ему под нос свиток с сообщением.

— Ты что сделала?... Валим!

Обоих как ветром сдуло.

— Вот чудаки, — Кроу оглянулся на своего «приятеля», тот хмурился.

— Мне тоже пора, меч верни.

— Не за ними попрёшься, надеюсь? — поинтересовался Кроу, передавая ему меч.

— Нафиг они мне сдались? Домой пойду... пока меня братья не хватились. Смахнёмся в следующий раз, Кроу, я запомню обещание.

— По вечерам меня частенько можно найти в баре «У Говарда». Заглядывай, коль не уедешь. И погоди, нам ещё выигрыш забирать. Я на тебя поставил пару льен, разделим поровну.

— Забей, у тебя их больше нет. Я видел, что написала та карлица: «Нет времени на твоё нытьё, я обнесла их кассу».

И тут, словно в подтверждение его слов, в толпе поднялся кипиш. Расталкивая окружающих, Адам целенаправленно двинулся к выходу. Недоумевающему Кроу (о выигрыше он уже не переживал, это было предсказуемо) оставалось только идти за ним.

На выходе их остановил охранник.

— Стойте на месте. Пока не найдём воров, никого не выпуска... — он не договорил, так как Адам выстрелил мечом из ножен прямо в его лицо и начал вооружённую потасовку.

Кроу пришлось присоединиться к этому безумию и помочь ему уделать других охранников, заметивших драку на выходе.

Через пять минут они уже стояли в другом квартале и приходили в себя. Дорогу в этот клуб теперь можно благополучно забыть...

— Адам, ну зачем...

— Мне некогда тратить время на их проблемы. И шмон я считаю оскорбительным для себя!

Коротко попрощавшись, фавн ушёл, оставив Кроу раздумывать, а не посмотреть ли, куда он путь держит да где живут его «братья».

— Да что я в самом деле... каждого встречного подозревать начал, — пробормотал он, перекинулся в ворона и полетел по своим делам, разыскивать дальше троицу, покалечившую Эмбер.

 

* * *

Ну а теперь перейдём к тому, ради чего эта часть и была опубликована. К размышлениям на тему, почему этот фанфик заморожен и не может быть дописан в том виде, в каком он существует сейчас:

1. Глобальный сюжет вкратце и объяснение главы 12

Если выложить все карты на стол, в этом фанфике все события происходят внутри симуляции, то есть, мир вокруг персонажей не реален, а также некоторые персонажи не являются «самостоятельными личностями» (они NPC, грубо говоря). Очень похоже на сюжеты романов Филипа Киндреда Дика, одного из моих любимых писателей. Так я хотела облегчить себе жизнь и придумать объяснение для дыр и неувязок канона. В фанфике мне нужно было раскидать намёки на то, что всё происходящее нереально, персонажи должны были замечать всё больше и больше странностей и необъяснимых вещей, однако… это получилось не так хорошо, как могло бы быть.

Например, в главе 5.5 Жон разговаривал со следователем, и тот предложил ему посетить библиотеку. Следователь был NPC, Жон же был одним из «игроков» в симуляции. Если бы Жон последовал совету NPC и покопался в поисках инфы о тюрьмах и работе органов правопорядка, он обнаружил бы интересную вещь, касающуюся наказаний для преступников на Ремнанте. Все, кто попадал в любую из тюрем, исчезали — их просто отключали от симуляции до лучших времён. Тюрьма не была тюрьмой в общепринятом значении этого слова.

Кто создал симуляцию и управлял ею? В лучшем варианте ненаписанного мною сюжета создателями выступали Салем и Оз. Они контролировали всю игру и обладали большими полномочиями, нежели другие игроки. Они были единственными, кто помнил о том, что мир вокруг — не реальность, а симуляция. Салем частенько злоупотребляла своими «правами админа», была нечестным игроком, и глава 12 должна была показать это впервые. Салем не проникала в сон Адама, она просто нашла его внутри симуляции и заставила его подчиниться. Но чтобы поддержать «иллюзию реальности», она выдала это за свою способность проникать в чужой сон и воздействовать на любого спящего. Дейдре не убита, а отключена от симуляции. Все смерти в симуляции иллюзорны, но никто об этом не знает, кроме её создателей.

Ради чего создана симуляция? Самый наилучший из придуманных мною вариантов: симуляция это совместный проект Салем и Оза, нечто вроде игры в жанре стратегии. Они придумали игру, которая полностью копировала «реальный Ремнант» (либо не полностью, и фавнов и созданий гримм на самом деле нет, они существуют только в симуляции). Играли они друг против друга, использовали других жителей «реального Ремнанта» в своей игре, но лишили их воспоминаний о реальности. По ходу дела невольные игроки восстановили бы свою память и попробовали бы вырваться из симуляции. Одну из таких фракций «вспомнивших» возглавили бы Адам и Рейсен. Ещё были бы ученики Бикона и охотники Вейла, позже они нашли бы других игроков в других королевствах и тоже помогли бы им вспомнить реальность. Та война, о которой упоминала Теви, превратилась бы не в войну всех против всех, а в войну против создателей симуляции. Но сложно победить того, кто может просто отключить тебя в любой момент… Всё продолжалось бы ровно столько, сколько Салем и Озу было бы интересно наблюдать за жалкими попытками других игроков добраться до них.

Что такое реликвии? Часть искусственного интеллекта, поддерживающего симуляцию и игру внутри неё. Полные права на них есть только у Салем и Оза. Ограниченные права выдаются текущему владельцу, что было показано в тех главах, где появлялся Нихил (Реликвия Разрушения). Реликвии были частью «основного квеста» Салем и Оза: тот, кто соберёт их всех, считается победителем и может завоевать весь мир — в текущем времени игры это Оз, но мир не полностью под его контролем, потому что Салем не сдалась и использует грязные приёмы против него. Однако игроку по имени Теви удалось вмешаться в «основной квест» и украсть Реликвию Разрушения раньше марионеток Салем. Это было неожиданно и интересно для Салем и Оза, поэтому они не отключили Теви от симуляции и хотели посмотреть, насколько непредсказуемой станет игра, если позволить другим игрокам больше самостоятельности и влияния на события. Если бы фанфик был дописан, в будущем Теви отдала бы Нихила Адаму, чтобы он смог противостоять Синдер, ставшей полноценной Девой Осени, и украсть Реликвию Выбора у главных игроков. Очень много глав спустя БК-шники во главе с Адамом и Рейсен получили бы возможность также пообщаться с Реликвией Знаний и Реликвией Созидания.

Однако в этом сюжете не всё гладко. Он длинный и сложный. Необходимо учитывать много нюансов. Самая главная проблема — идея о симуляции пришла ко мне не сразу, и уже опубликованный текст подгонялся под неё. Если бы я писала фанфик, держа эту идею в уме с самого начала, он был бы совершенно иным.

2. Имбовые способности Рейсен и их неэффективное использование

Рейсен представлена как самый имбовый и опытный иллюзионист, однако она ведёт себя как полная дура и не раскрывает весь свой потенциал. Если бы я взялась переписывать работу, Рейсен следовало бы сделать гораздо жёстче, она с большей лёгкостью взяла бы под контроль вейловскую ячейку БК и Адама, всей этой галиматьи про её поимку и освобождение не было бы. Но при зрелом размышлении я поняла, что мне такой расклад не нравится. Персонажи с майнд-контролем привносят в работу очень много проблем — что помешало бы Рейсен, например, контролировать правительство целого королевства, если не больше? Плюс Адам хорош как сильная, самостоятельная личность и хитрый лидер, а не чья-то пассивная марионетка с промытыми мозгами. Бедный парень заслуживает большего. В грязь его уже достаточно окунули рустеры, дать ему шанс быть лучше и адекватнее — вот что было одной из основных целей этого фанфика. Мне горько, что я с ней не справилась и не довела до конца.

В принципе, способности Рейсен можно было бы пофиксить и убавить. Например, она не могла бы изменять чужой разум и воспоминания, а могла бы всего лишь «очаровывать» окружающих, глядя им в глаза. Окружающие под её воздействием считали бы её «своей», доверяли бы ей свои тайны и прислушивались бы к ней. Она всё так же была бы манипулятором, но ей приходилось бы исхитряться и думать об эффективном применении своей способности, выбирать, на кого именно направить её действие. Оно было бы ограничено также и по радиусу — если Рейсен отдалилась от своих жертв и перестала их «очаровывать», они бы опомнились и скинули её морок. Но это изменение требует переписывания практически всего уже опубликованного текста.

3. Характеры Адама и Блейк и их отношения

Просто моё мнение о том, как можно было бы подать образы именно этих персонажей (хорошо потушить и добавить специи по вкусу), раз уж они заявлены главным пейрингом работы и я хотела уделить им внимание и вывести их на перемирие и воссоединение.

Как я уже говорила, Адам хорош как самостоятельный, сильный и хитрый лидер, но, естественно, пребывающий в своих заблуждениях и совершающий ошибки. Если он гибок умом, не брезгует грязными приёмами и продаётся, то должен делать это с максимальной выгодой не только для себя, но и для будущего фавнов. Если он идейный, несгибаемый и не продаётся, то должен дорого продать свою жизнь и позаботиться о защите других фавнов, предупредить и вооружить их. Ответственность и преданность своему народу лежат в основе всех его выборов. Иначе он жалок и не заслуживает главной роли в фанфике, а на жалкого Адама мы уже насмотрелись, спасибо тем людям из команды рустеров, что повлияли на сценарий. Поэтому, если улучшать Адама как персонажа, то, по моему мнению, есть два наилучших пути: либо сделать его убеждённым и пылким революционером а-ля ремнантский Сен-Жюст, либо добавить больше тьмы в его образ, но не лишать его ума и хитрости. Сделать так, чтобы он мог составить конкуренцию другим злодеям и бросал вызов предубеждениям других персонажей.

Его отношения с Блейк — неисчерпаемая почва для философских рассуждений о выборе, но в каноне её предпочли слить в унитаз (вместе со всем движением бунтующих фавнов), прикрывшись клишированным и унылым абьюзом. Адам и Блейк могли быть и не близки как любовники, в-общем-то, в первых сезонах нет однозначных намёков на это. Они могли быть наставником и ученицей, не переступающими грань, но всё же очень близкими, заменившими друг другу семью.

Выбор Адама заключается в том, как относиться к предательству близкого. Искать причины? Переосмысливать собственные поступки или обвинить Блейк в том, что она слаба, неверна и глупа? Этот выбор прочно связан с его идейностью и зависит от его упрямства. Либо он остаётся верен своим идеям и ставит их выше чувств к Блейк, либо пересматривает их ради Блейк. В своём фанфике я выбрала второе и думаю, что если бы Адам был думающим персонажем и больше полагался на разум, чем на свои ущемлённые чувства, он никогда бы не скатился до преследования Блейк. Её нельзя назвать полностью правой и безгрешной, но её можно понять и с ней можно договориться, если видеть картину обширнее. Если видеть, кто настоящий враг и размышлять о том, к чему могут привести распри внутри собственной организации и убийство своих же собратьев.

Хотя и фанфик о сволочном Адаме, который без дрожи убивает других фавнов, если видит в этом выгоду, можно сделать довольно неплохим и интересным, если не опускать его до уровня обиженки и злого бывшего. Сволочной Адам стремился бы быть эффективным, и мелочная месть Блейк никогда не становилась бы его самоцелью.

Что можно сказать о Блейк? У неё есть потенциал неоднозначной личности, идущей по пути искупления, но он полностью всрат, как и, в общем-то, всраты характеры всех БК-шников без исключения. Если абстрагироваться от канона, точно так же, как и в случае с Адамом, просто размышлять об её образе и роли, то выбор Блейк — это выбор между товарищами, свернувшими на кривую дорогу, и между своими идеями и убеждениями. Она бросила родителей, потому что поставила свои убеждения и борьбу за права фавнов выше любви к ним, оглохла и не слушала их доводы. Возможно, она также ставила любовь к товарищам выше любви к родителям, поэтому выбрала именно товарищей и осталась в БК, как «независимый подросток, без мам и пап». В чёрном трейлере и первых сезонах она начинает использовать мозги и ставит перед собой вопрос, так ли уж верны и неоспоримы идеи, преподносимые БК, задумывается о последствиях, чего не делала в подростковом возрасте. Выбирая дезертирство, она всё ещё делает выбор в пользу своих убеждений, но думает только о себе и спасении своей собственной души (ну или шкуры), потому что сбегает одна и не пытается переубедить никого из других фавнов в БК. Позже она учится думать не только о себе, но и о своей команде, о своих близких. В каноне это можно было бы обосновать гораздо лучше, чем было сделано. Она отправилась бы домой не только потому, что ей больше некуда идти и сбегать, а потому, что она осознала свою вину перед родителями и хотела исправить ситуацию. И если бы она переубедила Илию силой слова и личным примером, а не дракой, в результате Илия не выглядела бы ещё одной трусихой и предательницей, спасающей свою шкуру. По-хорошему, развитие Блейк — это рост над собой как над вечно сбегающей от проблем и сложностей девочкой, это превращение в личность с внутренним стержнем, которая прежде всего желает изменить мир в лучшую сторону; она проходит сквозь тернии и грабли к осознанию своих ошибок и работе над ними, потому что начинать изменения нужно прежде всего с себя.

Таурадонна как пейринг токсична только тогда, когда автор не дает персонажам (обоим или кому-то одному из них) расти над собой. Адам и Блейк оба способны признать свои ошибки и стать лучше, как и любой другой персонаж, если обеспечить ему эту возможность. Всё дело в работе с материалом. Изначальный материал может быть плох, но его можно исправить — было бы желание.

Этот фанфик, к моему глубокому сожалению, служит примером плохой работы с материалом. Он слишком сырой, непродуманный и мог бы быть лучше, если бы я его лучше планировала и учитывала все сюжетные линии и влияние персонажей и их способностей на происходящее. Косяки, тем не менее, всё ещё можно поправить, но для этого нужно переписывать текст с нуля. Меня пугает объём работы. Я не уверена, что усилия будут стоить того и что я не разочаруюсь в своих способностях как автора снова, не захочу снова переписывать. Поэтому… пока что я вынуждена заморозить фанфик и подумать о том, как писать и планировать свои произведения лучше.