Служанка Темного (джен)

Замок был темным, холодным и мрачным. Складывалось впечатление, что здесь веками никто не убирался, что, возможно, соответствовало истине. Белль вздохнула, глядя на громадную истоптанную, грязную лестницу. И как она в одиночку должна всё это оттирать?

Из принцесс низведена до горничной. «Экономки, дорогуша», — поправил внутренний голос почему-то с интонациями Румпельштильцхена.

— А в чем разница? — тихонько спросила Белль вслух, а потом пожала плечами и подтащила тяжелое ведро с водой к лестнице. — В конце концов, я по доброй воле за это взялась.

— Разговариваешь сама с собой, дорогуша?

От внезапно раздавшегося сзади голоса Румпельштильцхена Белль взвизгнула и подпрыгнула так, что чуть не опрокинула ведро. Румпельштильцхен ехидно захихикал.

— Не мог бы ты не появляться так неожиданно? — попросила Белль, прижав ладонь к бешено колотившемуся сердцу; когда-нибудь он доведет ее до сердечного приступа.

— Но это забавно, — весело заявил Румпельштильцхен и принялся ходить вокруг нее, словно кот вокруг мышиной норы. — Это платье тебе больше не подходит — только мешает.

Он щелкнул пальцами, и вместо платья из золотой парчи, в котором Белль прибыла сюда, на ней оказалось хлопковое голубое с белым передником — наряд прислуги. Красивого наряда было жаль, но в одном Румпельштильцхен был прав — работать в таком гораздо удобнее.

— Спасибо, — Белль присела в реверансе и взяла тряпку, чтобы приступить к работе.

Кажется, это его ошарашило. Во всяком случае, он ничего не ответил, только несколько мгновений не мигая таращился на нее, а потом просто исчез. Белль усмехнулась — немногие могут похвастаться тем, что привели в замешательство Румпельштильцхена.

Однако уборку никто не отменял, и она принялась надраивать лестницу. Спустя десять минут ее нежные руки запросили пощады, но Белль упрямо продолжала, прикусив губу, мыть, тереть и отскребать. Покрывшиеся кровавыми волдырями руки дергало болью от любого прикосновения, спина ныла, плечи гудели так, что казалось, она больше не в состоянии пошевелить рукой. Но на чистом упрямстве Белль добралась до верха — когда уже наступила глубокая ночь. Зато лестница сверкала белизной мрамора и внезапно оказавшейся под слоем грязи позолотой.

И, кажется, она прямо там и потеряла сознание. Или уснула от изнеможения. Во всяком случае, Белль совершенно не помнила, как добиралась до своей комнаты. Однако на следующее утро проснулась на своей кровати. В голову пришла мысль, что ее принес сюда Румпельштильцхен, сжалившийся над измученной служанкой. Но Белль отмела ее, как абсолютно бредовую.

С тоской подумав, как она будет сегодня продолжать уборку (лестница была лишь небольшой частью замка), она встала с кровати и тут обнаружила еще одну странность: она не чувствовала ни усталости, ни ломоты в теле. А то, что непривыкшие к нагрузке мышцы наутро должны болеть, она знала еще со времени обучения верховой езде. Не говоря уже о том, что стертые вчера до крови руки снова стали нежными и белыми. Напрашивался вывод, который только порождал еще больше вопросов. С чего бы Румпельштильцхену заботиться о служанке, над которой до сих пор он только издевался?

Отложив пока эту загадку, Белль привела себя в порядок и отправилась на кухню готовить завтрак. Однако не успела пройти и нескольких шагов, как озадаченно остановилась перед дверью с изящной деревянной резьбой.

— Что это за дверь? — озадаченно пробормотала Белль — она могла поклясться, еще вчера никакой комнаты здесь не было.

Поколебавшись секунду, она взялась за бронзовую ручку. Любопытство всегда было сильнее нее. Дверь бесшумно открылась, и за ней обнаружилось нечто вроде кладовки, сверху донизу заставленной какими-то средствами. Белль наугад взяла одну из баночек. Этикетка на ней гласила: «Чистящий порошок». Еще в одной обнаружилась «Мазь для полировки дерева». От дальнейших исследований Белль отвлек донесшийся снизу окрик Румпельштильцхена:

— Белль! Где мой завтрак?!

Быстро захлопнув дверь и пообещав себе вернуться к кладовке позже, она помчалась на кухню.

Чистящие средства за таинственной дверью оказались магическими. Стоило посыпать порошком любую поверхность, как она моментально очищалась от грязи и начинала сиять, как новая. Мазь сама расползалась по дереву, делая его блестящим. Разнообразные жидкости уничтожали пыль, паутину и въевшиеся в кресла пятна, делали сверкающими металлические ручки и канделябры. Уборка с таким арсеналом стала почти удовольствием.

— Вижу, ты справилась с задачей, дорогуша.

Румпельштильцхен опять появился неожиданно, но на этот раз Белль не стала прыгать и визжать — она привыкла. Ну, почти: вздрогнуть неожиданное появление все-таки заставило. И вдруг ей пришла в голову одна любопытная мысль.

— Скажи, ты ведь мог давно всё очистить магией? — спросила она, повернувшись к своему хозяину.

Румпельштильцхен усмехнулся, его золотистые нечеловеческие глаза лукаво сверкнули.

— Конечно, дорогуша. Но это далеко не так весело.

Белль несколько мгновений всматривалась в его зеленоватое лицо, размышляя. С такой мощной магией ему на самом деле не нужна была ни служанка, ни кухарка, а значит…

— Тебе было одиноко в этом огромном пустом замке, — озвучила она свой вывод.

Румпельштильцхен хмыкнул и взмахнул рукой в одном из своих театральных жестов.

— Не понимаю, о чем ты.

Белль улыбнулась. А он, оказывается, вовсе не такое чудовище, каким его все считают.

— Спасибо за помощь — она пришлась очень кстати, — заявила она и имела удовольствие наблюдать, как на мгновение на лице Румпельштильцхена промелькнуло замешательство.

— Ничего личного, дорогуша: я просто не хотел, чтобы ты умерла тут от истощения, — небрежно бросил он. — Искать новую экономку слишком хлопотно.

— Даже не сомневаюсь, — весело согласилась Белль.

Пожалуй, ее пребывание в Темном замке будет далеко не столь ужасным, как ей казалось поначалу.